busan end's

Этот год начался очень странно, а выдался безумно тяжелым, хотя прошла всего половина. Но дальше даже надежды не было, что будет лучше. И не потому, что проблемы в учебе, политически-нестабильные отношения в стране, или же семья не воспринимает тебя всерьез, — нет, все не то. В стране, нет, в городе, родном городе Чимина началась страшная, неведомая до этого момента эпидемия. Это можно назвать апокалипсисом в Пусане, потому что это таковой напоминало. Люди умирали сначала десятками, потом сотнями, следом — тысячами. Умирали, чтобы вставать вновь. Да, живые мертвецы. Но правительство страны просит не паниковать и каждого «восставшего» держит под строгим контролем, на какой-то… базе? Никто ничего не знает, все под строгим секретом, но люди даже и не начинают бояться, у корейцев странное восприятие надвигающейся опасности и скорой смерти всего живого. Просто не снимают маску на улице, меньше разговаривают и боятся трогать что-либо. Если видят, что человек упал на улице неожиданно — просто звонят в полицию и уходят оттуда как можно быстрее. Чимин так не может, ему нужна ясность, чтобы заглушить ту панику, что с каждым днем разрастается все сильнее и сильнее, страшнее и страшнее становится. Что будет завтра? С каждым днем восставших все больше, но… Чимин верит, что не все потеряно. В скором времени найдут «нулевого» зараженного и начнут его изучать, ведь даже не ясно, как эта эпидемия распространяется. По воздуху? Тогда под угрозой весь мир. Почему-то до сих пор ничего не ясно, ведь прошла уже (или всего?) неделя. Один раз ему «посчастливилось» столкнуться с восставшим, так же на улице. Сначала паника, страх, ведь толком-то и не знаешь, что тебе принесет эта встреча, а потом… Интерес. Чимин, идиот такой, остановился, поздоровался. И ведь между ними и людьми отличий особых нет. Ну, в самом начале, тот же самый человек, только взгляд пустой, и удивительно вообще, как это происходит, ведь… ты же умер. Что ты чувствуешь? Как ты передвигаешься? Твой мозг мертв, эй, лежи и не вставай. Но Чимин слышит тихие и глухие удары сердца, когда восставший приближается к нему. Это красивая девушка с отсутствующим взглядом, когда-то карими, а теперь бледно-серыми глазами. Она подходит к Паку медленно, оступаясь на ходу, будто не видит, отчаянно принюхивается, оказываясь все ближе и ближе. Чимин слышит ее частое дыхание, вену, бьющуюся на шее с каждым разом сильнее, как она становится ближе к парню. Девушка оказывается почти напротив Чимина, Пак здоровается с ней снова, и, зачем-то, тянет руку, чтобы потрогать. Холодная? Мягкая? Твердая, как камень? Но девушка издает какой-то свистящий рык, и Пак даже не успевает испугаться, когда она резко, для своей медлительности, хватает его за руку и тянет к своей челюсти, раскрывая рот, явно с намерением укусить. Чимин, правда, не успевает испугаться, потому что звучит громкий хлопок и девушка обмякает, падает на асфальт, а Чимина значительно сильно дергает отдачей, он даже не понимает сначала, почему. Ее бьет в конвульсиях, и Чимин понимает, что это огромный разряд тока, ее ударили просто нереальным током, человек бы сгорел заживо, наверное, но у девушки на щеках начинает плавиться кожа, на руках ожоги тоже. Чимин в таком шоке, что поднимает взгляд и видит полицейского, который все еще направляет пистолет на тело, которое до сих пор бьется в припадках. Мужчина советует бежать отсюда, что с «этим» они разберутся, и Пак уходит. Его бьет крупной дрожью, отчего-то слезы на глазах и страшно очень. Ему нужны ответы, ему нужно знать, что творится. Из его глаз текут слезы, и так хочется спрятаться куда-то, или уехать поскорее. Но все жители Пусана заперты здесь. «- В целях безопасности нашей страны, в целях безопасности целого мира, выезд и въезд в Пусан закрыт до неопределенного времени. — Господин Президент, до какого именно времени? Когда вы уже дадите развернутые комментарии, касательно ситуации в Пусане? Люди должны знать! — В скором времени мы разрешим эту ситуацию, не стоит переживать. — Господин Президе…» Чимин просит переключить канал и официант кивает согласно. Заколебало. Он пьет, все еще вспоминая пустой, бесцветный взгляд, и хочет перемен. В нем откуда-то столько уверенности и геройства, столько желания изменить все, узнать правду, что он неожиданно ломает палочки для еды в руках. Он должен. Официант приносит новые палочки и снова соджу. Чимин уже потерял брата в этом «концлагере» восставших. Почему-то он уверен, что эти самые «восставшие» не опасны для общества. Были ли действительно случаи, что восставшие убивали людей? Нет. Пока что — ни одного случая. И когда в новостях женщина кричала на полицию, что они забрали ее единственного пятилетнего сына, те говорили, что это все для ее же безопасности, ведь он может быть опасен. Они забрали его из дома, когда сообщили соседи. Около трех дней женщина жила со своим ребенком, как раньше, только кормила она его сырым мясом животных, в основном, только что убитых самой же матерью. Потому что ребенок находчиво дал понять, что ему нужно, когда попытался откусить от мамы кусок бедра. Чимин решил от этого и отталкиваться. Им не обязательно питаться человечиной, доказано уже, поэтому он будет… пытаться? На самом деле, этот сюжет появился на закрытом интернет-ресурсе, потому что по ТВ его не пустили. Чимин наткнулся случайно, пока доступ в интернет еще не был запрещен правительством. Чимин правда надеется. Улицы после десяти вечера пустые — люди, хоть и не показывают этого особо, но боятся. Пак идет медленно, слабо ориентируясь в этом районе города. Через полчаса должны отключить уличное освещение, и ему нужно как можно быстрее добраться до своей съемной квартиры, там он будет чувствовать себя в безопасности и попробует подумать адекватно, что он может сделать. Набрать ли последователей? Таких же слабо верящих, что не все потеряно, или действовать в одиночку? Да и как действовать вообще? Он слышит рядом с собой хриплое сипение и цепенеет прямо посреди пустой улицы. Оборачивается и даже страха не испытывает, глядя в пустые, бледные, неживые глаза красивого парня. Он дышит тяжело и надрывно, пытается вглядеться в Чимина, почувствовать его, и его белые волосы так странно смотрятся в сочетании с бесцветными глазами, будто бы и не кореец вовсе. Чимин слышит какой-то странный звук, потом еще один, и подходит на негнущихся ногах ближе. Восставший двигается резче, чем обычно, и на секунду Чимин думает, что не успеет убежать, в случае чего. Расстояние между ними полметра, наверное, и Чимин слышит свистящее: «Еда», — тот самый странный звук. Восставший дышит часто, грудь вздымается резко и быстро, он скалится, взгляд бегает по местности вокруг, и пальцы его рук мелко подрагивают, когда он поднимает их. Вмиг Чимин оказывается на асфальте. На его лицо капает что-то, и когда он открывает глаза, видит, что бесцветный взгляд горит желанием, и он видит красные, лопнувшие капилляры на глазном яблоке. Слюна восставшего капает Чимину прямо на щеку, он держит его руки крепко, сидит на его бедрах, и Пак не может пошевелиться. Чимину страшно, но восставший ничего не делает, только нюхает, и Пак вспоминает, что у него в рюкзаке лежит мясо, которое он купил, чтобы что-то пожарить дома, и надежда появляется. Парень нагибается ниже, к его шее, Чимин чувствует невесомое касание носом к коже и непроизвольно задерживает дыхание. Это… приятно, черт. — Еда, — снова тихий звук, и Чимин угадывает момент, когда хватка становится слабее, а восставший отвлекается на какой-то резкий звук в переулке, скорее всего, крыса в мусорном баке, но эта крыса спасла Чимину жизнь, наверное. Брюнет скидывает парня с себя и, зачем-то, принимает боевую стойку. Восставший ничего не понимает, злится, Чимин видит, как сжимаются его кулаки. Встает, пошатываясь и медленно, еле перебирая ногами, идет к Паку. Злое рычание складывается в уже известное «Еда», и Чимин со скоростью света стягивает с себя рюкзак, открывает его и достает из пакета кусок свежего, только что купленного мяса. Восставший замирает, глубоко втягивает воздух носом и Чимин снова видит этот взгляд. Полный желания. Чимин держит пакет на вытянутой руке, и не дышит почти, настолько нервничает. Парень оказывается к нему снова нереально близко, рычит гортанно и вгрызается зубами прямо в пакет, а Чимин невольно улыбается. Почему-то, ему стало спокойно. Этот восставший неловкий какой-то, возможно, при жизни он был стеснительным и романтичным, потому что… в его действиях это прослеживается. Чимин сам не понимает, что он чувствует, но… интерес здесь точно, и не мало. Не это ли его шанс? Шанс изучить, узнать, возможно — найти выход. Глаза Пака горят надеждой, пока он смотрит, как восставший вгрызается в мясо, ест прямо с его рук. Он похож на какое-то дикое животное, которое Чимин сейчас пытается приручить, и от этой мысли Паку хочется улыбаться еще сильнее. Чимин замечает кое-что, и осторожно тянет руку к карману парня, но тот настолько сильно увлечен едой, что смакует, прикрыв глаза. Кровь со свежего мяса стекает по его подбородку, и Чимину это кажется даже милым. Он вытаскивает из его кармана пропуск на работу и осторожно вчитывается, вглядывается. На фотографии улыбающийся молодой человек, глаза карие, улыбка красивая, как и имя, в принципе. Мин Юнги. 24 года. Радио-ведущий СБС-радио. Чимин немного поверить не может, ведь он так часто заслушивался его эфирами, а сейчас… боже. Парень немного упускает момент, когда пакет в его руках становится пустым, но приходит в себя, когда чувствует боль. Юнги, в поисках еды, перемещается на ладонь Чимина и неострыми зубами кусает его палец до крови. Чимин одергивает руку тут же, смотрит возмущенно, а Юнги выдыхает тихое и обиженное: — Еда. Выглядит он лучше, чем был до этого, дыхание у него ровнее, и…господи, его взгляд! Осмысленнее! Глаза темнее! Неужели все можно изменить, все-таки? Чимин загорается надеждой как никогда раньше. — Я не еда! — возражает он, заматывая истекающий кровью палец в какую-то тряпку, что нашел в рюкзаке. — Еда… — еще более обиженно, и, Чимин может поклясться, на секунду восставший надул губы. Как самый настоящий человек. Где-то недалеко раздаются сирены, оповещающие о выключении света в огромном городе — комендантский час, и Чимин вспоминает, что сейчас по городу начнет ездить патруль. — Черт, — только и успевает сказать он, как на улице становится безумно темно. Он на ощупь ищет Юнги, почему-то, ему эта идея кажется самой лучшей, ведь если их увидит патруль — Юнги у него заберут. Чимин двигается на звук свистящего дыхания, хватает парня за руку и тащит сквозь темноту к себе домой. Почему-то, Чимин думает, что это нормальный вариант. Очень даже хороший и не капельки не опасный.