Темное небо над мрачным городом

— Знаешь, как я попала к Эмгыру? Вопрос, прозвучавший совершенно внезапно, заставил Фаоильтиарну встрепенуться. Кажется, он начинал засыпать прямо за рулем — столичные пробки на дорогах морили и не таких серьезных мужчин. На несколько секунд зажмурив глаза, Исенгрим попытался взять себя в руки, стиснув пальцами кожаный руль. Долгий путь всегда утомлял бывшего наемника. — Понятия не имею, — отозвался Железный Волк, уводя машину в другой ряд. Вот только легче от этого не стало ни ему, ни другим участникам дорожного движения. — Вы не делитесь со мной такими подробностями. Усмехнувшись, Энид поправила шубу на своих плечах, вглядываясь в его изуродованное шрамом лицо. Наверное, иногда снайпер казался ей грубым, но Францеска не порицала его за такое. Война всегда портила людей, закаляя их внутри. Чувствуя на себе ее взгляд, Исенгрим сжался. Зачем она так часто смотрела на этот глубокий порез? Зачем вглядывалась в зеленые глаза, не выражающие ничего, кроме преданности? Ощутив внезапное желание курить, Фаоильтиарна постучал пальцами по подлокотнику на водительской двери. При Францеске он позволить себе этого точно не мог. — Мне было восемнадцать, когда я узнала, что мой отец связан с криминалом, — женщина уставилась в окно. — Я родилась не здесь. Я родилась в… Впрочем, неважно. Не хочу обсуждать свой дом. Сюда я вынуждена была переехать из-за учебы. Отец всегда хотел, чтобы я пошла в медицину. Выбора у меня особо не было — возражать я не имела права, ведь именно он платил за мое образование. Исенгрим с равнодушным выражением лица следил за дорогой, слушая рассказ Францески. Не сказать, что это особо интересовало его, но узнать о ней ему, пожалуй, все-таки стоило, даже несмотря на то, что у него никогда ничего не получится с этой удивительной женщиной. А слушать людей Фаоильтиарна любил. О себе же Железный Волк говорил всегда кратко и по делу, не касаясь щепетильных тем. А еще он никому не рассказывал о своем погибшем брате. Больше никогда не хотел вспоминать об этом. — Даже здесь я продолжала купаться в роскоши из-за отцовских денег. У меня было все: своя собственная квартира, машина, первые отношения. Жизнь была прекрасна. Меня никогда не напрягало то, что моя семья построила свой бизнес на костях, пролив слишком много невинной крови. А потому, когда отец направил меня в эту же сферу, я не стала сопротивляться и задавать лишних вопросов. Так я оказалась среди людей Эмгыра. Железный Волк не мог осуждать ее за это. У каждого из них были свои проблемы в молодости. Хорошо, что о его юности мало кто знал. Исенгрим ежился каждый раз при мысли о том приюте, в котором вырос вместе со своим старшим братом. А еще у него не было образования. Достигнув совершеннолетия, Фаоильтиарна уехал на юг, подавшись в ряды военных добровольцев. Со временем ему удалось попасть в регулярную армию, где в то время уже служил его брат. Пройдя курсы автомеханика, Исенгрим должен был отвечать за состояние военной техники у них на базе, но по невероятному стечению обстоятельств у него обнаружился талант к стрельбе. Попав в подразделение снайперов, Железный Волк быстро завоевал доверие большинства сослуживцев за счет своего мастерства. Однако везение не могло длиться вечно. — В медицинском у меня все шло гладко. Многие думают, что это тяжело, — Энид вздохнула, убрав мешающуюся прядь волос за ухо. — Пожалуй, они правы. Но я умела заводить нужные знакомства. Кстати говоря, в том же самом университете учился и Вильгефорц. Правда, он был на пару курсов младше. Тогда на меня вышел Эмрейс, который и предложил мне следить за этим забитым темноволосым юношей. В молодости Вильгефорц избегал женщин, поэтому к знакомству со мной отнесся, мягко говоря, странно. — Странно? — переспросил Исенгрим. Францеска нахмурилась, словно пытаясь вспомнить подробности того дня: — Кажется, мы познакомились на студенческой вечеринке. Тогда он меня послал, подумав, что мне от него что-то нужно. — Вы никогда не говорили о том, что знали Вильгефорца со времен учебы. — Да, я знала его, — Францеска грустно улыбнулась. — Талантливый был мужчина, пусть и со странностями. Жалею о его смерти. В молодости мы часто проводили время вместе, но только как друзья. Об отношениях и речи быть не могло. Мы вместе выпивали в свободное время, ходили на выставки художественных работ и концерты. Я и не думала, что он любил искусство. А затем он начал злоупотреблять алкоголем. На момент знакомства с его секретаршей, с Лидией, он уже неплохо освоился в нашей компании, а потому получал хорошие деньги и смог позволить себе несколько автомобилей и квартиру в центре города. Когда я узнала о том, что он попал в чудовищную аварию, то нисколько не удивилась. Я даже не испугалась за него, пусть он и был моим близким другом. Знала, что он сам виноват в произошедшем. Фаоильтиарна сжал руль до побеления в костяшках. В своей ситуации тоже был виноват он сам. Веди себя Железный Волк осторожней, он бы не получил удар в лицо, чуть не лишивший его глаза. Порез, навсегда изуродовавший Исенгрима, до сих пор напоминал ему о тех днях, когда он лежал в военном госпитале, корчась от постоянной боли в голове. В том же бою он потерял и своего брата — не смог спасти его от вражеского снайпера, пока пытался прийти в себя, истекая кровью. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Францеска, прижав ладонь к его плечу. От ее прикосновения Исенгрим вздрогнул. Оборвав поток безумных и болезненных мыслей и воспоминаний, он слабо кивнул ей, возвращая свое внимание к дороге. — Но узнав о том, что выживший Вильгефорц ушел с официальной работы и купил себе дом в пригороде, решив посвятить себя Эмрейсу и нашему общему делу, я обрадовалась. Пыталась убедить его присоединиться к моему бизнесу, но он отказался, сказав, что резать проституток в подвале ему нравится больше, — Энид обидчиво поджала пухлые губы. — А затем для всех нас настали трудные времена. Полиция шла по нашим следам, люди отказывались сотрудничать с нами и работать на нас. В конце концов Вильгефорц и попался. Вот только схватить его не успели — он оказался более предусмотрительным, чем его помощники. Успел пустить пулю себе в голову. Железный Волк чуть притормозил, пропуская вперед машину из соседнего ряда. — А что в итоге стало с его людьми? — Ничего хорошего. Двое в тюрьме. Лидия, насколько мне известно, попала в психбольницу или что-то вроде того. Не интересовалась ее судьбой, хоть мне и нравились ее картины. Рисовала эта девчонка достойно. — И никто даже не попытался вытащить ее оттуда? — Исенгрим продолжил движение, изредка поглядывая в сторону Францески. — А зачем? Ценности она для нас никакой не представляла. Была лишь подружкой Вильгефорца, ничего не значащей особой. Будь она одной из нас, Эмрейс бы позаботился об этом, будь уверен. Мы не тратим наши ресурсы на расходный материал. Фаоильтиарна ничуть не удивился, услышав об этом. Эмгыр действительно не держал при себе ненужных людей. Свернув на нужную улицу, Исенгрим припарковал автомобиль у входа в многоэтажное здание. Вот только Энид покидать машину не торопилась. Чуть приоткрыв пассажирскую дверь, она вопросительно взглянула на мужчину. — А ты? Как ты сошел с «правильного» пути? Исенгрим усмехнулся: — Если позволите, пусть это останется тайной. Я не люблю рассказывать о себе. Францеска лишь загадочно улыбнулась ему. Что-то Фаоильтиарне не понравилось в этой улыбке. — Позволяю, Исенгрим. Забери меня ближе к пяти часам. — Как скажете. Хорошего дня, Энид.