Темное небо над мрачным городом

Тусклого света фонарей на набережной едва хватало, чтобы разогнать сумерки, однако никто из участников и зрителей заезда даже не думал жаловаться на опустившийся туман и темноту. Для Ольгерда сегодняшний вечер в буквальном смысле решал его дальнейшую жизнь. Глядя на то, как местные механики осматривают машину его брата, фон Эверек задумчиво всматривался в толпу зевак на берегу городского канала, намереваясь увидеть Ирис. Но вместо любимой женщины Ольгерд заметил высокого мужчину с черными глазами и самодовольной ухмылкой. Гюнтер о’Дим. Стеклянный Человек. Тот самый Господин Зеркало, которому фон Эверек задолжал крупную сумму. Стритрейсер несколько месяцев пытался выплатить непосильный долг. Гюнтер в свое время пообещал избавить Ольгерда от любых проблем с кредиторами. И ведь действительно избавил. Вот только от о’Дима больше не было покоя. Он постоянно приходил к молодому рыжеволосому мужчине и говорил что-то про цену и долг. Тогда самонадеянный Ольгерд и не думал, к каким последствиям приведет эта сделка. Сейчас же по взгляду Стеклянного Человека фон Эверек понял: Гюнтер задумал что-то нехорошее. Сегодняшний заезд определял судьбу влюбленного стритрейсера. — Ольгерд! — изобразив радость при встрече, о’Дим приблизился к его автомобилю и протянул руку через опущенное тонированное стекло. Ольгерд нехотя пожал ее в знак приветствия. — Чувствуешь привкус победы? Стритрейсер лишь грустно улыбнулся. Из них двоих лучше всего гонял именно Витольд — Гюнтеру наверняка это было известно. Стеклянный Человек часто наблюдал за братьями во время заездов. Уловив подавленное настроение Ольгерда, о’Дим постучал пальцами по капоту его машины. — Давай договоримся. Я помогу тебе выиграть, ты выплатишь свой долг — и мы в расчете, — Гюнтер указал в сторону толпы. Фон Эверек готов был поклясться, что сейчас Господин Зеркало показывает на Ирис. — Я больше не побеспокою ни ее, ни тебя. Несмотря на заманчивое предложение, Ольгерд сразу же уловил подвох в приятных словах Стеклянного Человека. — Чего именно ты добиваешься, Гюнтер? И как поможешь мне? Что потребуешь взамен на этот раз? о’Дим загадочно улыбнулся. Обычно такое выражение лица было свойственно тем еще мерзавцам, которые обожали играть с людьми по своим собственным правилам. Гюнтер в этом деле был хорош. Более того, Ольгерд был уверен, что Господин Зеркало сможет манипулировать любым человеком. — Расслабься, фон Эверек. Я что, по-твоему, дьявол какой-то? — Гюнтер отмахнулся, словно уловив его мысли. — За кого ты меня принимаешь? За дьявола. Ольгерд никогда этого и не скрывал. Гюнтер был странным человеком — странным, но опасным настолько, что, по слухам, его боялись даже местные власти. Сделав вид, что осматривает окрестности, Стеклянный Человек рукой указал на ярко-зеленый автомобиль с черными виниловыми наклейками по всему кузову. Механики продолжали возиться с машиной Витольда. — Эта железная девочка принадлежит твоему брату, не так ли? Ольгерд слабо кивнул. — Ты хочешь выиграть сегодняшний заезд? Стритрейсер сглотнул. Что-то ему не понравилось в интонации Гюнтера. Очень не понравилось. И все же отобрать у Витольда победу собственной силой у Ольгерда никогда бы не получилось. — Хочу, — уверенно отозвался фон Эверек. Господин Зеркало снова улыбнулся, выставив напоказ свои совершенно ровные белые зубы. А затем, неожиданно для Ольгерда, хлопнул рукой по крыше его автомобиля. — Ты мне нравишься, фон Эверек. С тобой крайне приятно работать, — Ольгерд проигнорировал его комплименты. Сейчас ему было не до этого. — Я пока пойду, поговорю с механиками. Уверен, у меня получится с ними договориться. — Пообещай мне, что Витольд не пострадает, — потребовал стритрейсер, пальцами сжимая кожаный руль. — Иначе клянусь, я найду и убью тебя. Гюнтер примирительно поднял руки: — Никоим образом, друг мой. Это немного успокоило Ольгерда. Пока Гюнтер подходил к механикам, стритрейсер успел бросить мимолетный взгляд на Ирис. Девушка одобряюще ему улыбнулась, однако фон Эверек не разделял ее надежды на лучшее. Стеклянный Человек о чем-то напряженно переговаривался с механиками; те, в свою очередь, кивали ему, продолжая копаться в двигателе «железного коня» Витольда. Спустя несколько томительных минут, когда Ольгерд почти что задремал за рулем, кто-то объявил в громкоговоритель о начале гонки. Рыжеволосый мужчина встрепенулся, на секунду повернув голову в сторону автомобиля соперника. Его брат, который до этого раздавал автографы своим многочисленным фанатам в толпе, уже сидел в машине, готовый вот-вот двинуться к линии старта. Решив не медлить, Ольгерд первым повел автомобиль на асфальтированную трассу, которой служила городская набережная. Стритрейсинг в их стране процветал полным ходом, и как бы полиция и правительство не пытались бороться с новым молодежным увлечением, это не приводило ни к каким результатам. Легализировать гонки — или хотя бы выделять специальную дорогу — никто не торопился. Пару лет назад в заездах мог участвовать любой желающий. Теперь же участники стритрейсинга не пускали в свои ряды тех, кто мог создать определенные трудности с законом. Заняв заранее оговоренное место на старте, Ольгерд откинулся в кожаном сидении и успокаивающе погладил панель своего автомобиля, на несколько секунд прикрыв глаза. Интересно, о чем разговаривал о’Дим с механиками его брата? — Мы сделаем его, — пробормотал фон Эверек, обращаясь не столько к машине, сколько к себе самому. — Обязательно сделаем. Ольгерд попытался разглядеть своего брата, однако тонированные стекла ярко-зеленого спорткара помешали ему это сделать. Автомобиль Витольда взревел; толпа разразилась приветственными криками и воодушевляющими воплями. Шум прекратился, когда в громкоговоритель объявили о начале долгожданной гонки; на трассу вышла девушка, вставшая между спортивными машинами. Рыжеволосый стритрейсер стиснул руль. От этого заезда зависела его дальнейшая судьба. Молодая женщина махнула руками, и в ту же секунду автомобили с громким рычанием ринулись вперед, оставляя старт где-то позади. Как и предугадал Ольгерд, Витольд сразу же обошел его, заняв первую позицию и попытавшись оттеснить того в сторону. Возлюбленный Ирис лишь громко выругался — брат обожал выставлять его идиотом во время гонки, демонстрируя тому собственную уверенность, а также мощность и управляемость своего спорткара. Взяв себя в руки, фон Эверек со всей яростью вдавил педаль газа в пол. Плевать на машину и ее состояние. Он должен выиграть эту гонку, чего бы это ни стоило. Интересно, что предпримет Витольд дальше? Нагнав брата, Ольгерд принялся пугать его ложными столкновениями, тесня соперника ближе к ограждениям набережной. Младший фон Эверек чуть сбавил скорость и на первом круге даже не попытался нагнать вырвавшегося вперед стритрейсера. Лишь на линии старта Витольд решился наконец поравняться с Ольгердом, и две машины с оглушительным ревом пронеслись мимо толпы зевак, тут же разразившихся криками одобрения. Гонки ценились в первую очередь за зрелищность. Что ж, уж это фон Эвереки могли обеспечить сполна. Понимая, что у него есть шанс победить, Ольгерд продолжал выжимать из своего автомобиля всю возможную скорость. Каково же было его удивление, когда Витольд снова поравнялся с ним без особых проблем. — Будь ты проклята! — в гневе прошипел рыжеволосый мужчина, разговаривая со своей машиной. Стукнув кулаком по рулю, он снова попытался оттеснить Витольда к ограждениям набережной, на этот раз рискнув проделать такой опасный маневр на повороте. Он знал, что сам может не успеть повернуть и влететь в полутораметровый решетчатый забор. Однако не сомневался в том, что его брат уж точно сможет затормозить — Витольд всегда находил выход из подобных ситуаций. Усмехнувшись уголками губ, Ольгерд вильнул в сторону, прижимая зеленый автомобиль почти вплотную к ограждению. У младшего фон Эверека оставалось только два варианта — либо сбросить скорость и позволить Ольгерду прорваться вперед, либо выжать из машины всю мощность и вырваться из «плена» за несколько отведенных секунд, что было почти невозможно. Любое промедление могло стоить ему жизни. Каково же было удивление стритрейсера, когда он понял, что его соперник почему-то и не думает тормозить. — Сбавляй скорость, придурок! — в страхе рявкнул Ольгерд, прекрасно понимая, что брат его не услышит. Но сколько бы он ни сигналил ему, сколько бы ни пытался запугивать младшего фон Эверека ложными столкновениями, все было тщетно. Зеленый автомобиль продолжал мчаться прямо, несмотря на явный поворот. Ольгерд вовремя успел свернуть прежде, чем машина его брата с громким ревом снесла примитивное ограждение. Все посторонние звуки тут же были заглушены плеском взбаламученной воды. Не веря в происходящее, фон Эверек беспощадно вдарил по тормозам; его автомобиль занесло на обочину и развернуло на девяносто градусов. Пока Ольгерд пытался отстегнуть ремень безопасности дрожащими пальцами и покинуть машину, на набережную уже сбежались люди, наблюдая за тем, как яркий спорткар погружается в глубины холодной реки. Витольда нигде не было видно. Упав на колени, Ольгерд пождал губы, беспомощно озираясь по сторонам. Спасать брата было бесполезно — это понимал и он сам, с трудом глядя на то, как некогда красивый, но тяжелый автомобиль быстро уходит под воду. Когда кто-то обхватил его руками за шею и прижал к себе, Ольгерд не обратил на это никакого внимания. Наверняка это была Ирис — фон Эверек не мог сказать этого наверняка. Единственным человеком, на которого мужчина решился поднять заплаканные глаза, был Гюнтер о’Дим, которого смерть одного из стритрейсеров явно не удивила. Губы Стеклянного Человека тронула едва заметная улыбка, когда автомобиль Витольда окончательно скрылся под водой. — Что ж, Ольгерд, — воодушевленно пробормотал Господин Зеркало, поворачиваясь к поникшему автогонщику, — поздравляю с безоговорочной победой в финальном заезде. Твой долг выплачен. Несмотря на довольный тон Гюнтера, Ольгерд не почувствовал никакого облегчения.