Исполняющая обязанности

      Даня шёл за Лёном след в след, любопытно принюхиваясь к прочим попутчикам — двум другим Повелителям и нескольким Старейшинам, отправленным в помощь при ритуале. Старейшины старательно делали вид, что их ничего не беспокоит. Лереена время от времени оскаливала клыки, если Даня подбирался уж слишком близко, это напоминало ему держаться подальше, но вроде бы не пугало. Винсаарт же чуть что хватался за рукоять гворда, и вот это пугало Даню так, что Лёну потом приходилось по нескольку минут отцеплять его пальцы от своего плеча.       — Его тоже в храм потащишь? — спросила Лереена на подступах.       Лён пожал плечами.       — Я думаю, это будет проще, чем удержать его снаружи. Вряд ли он помешает. А, Даня, ты же не будешь мешать во время ритуала?       Тот обернулся на имя, но больше никак не отреагировал. Лён с усилием заставлял себя не сутулиться. В душе у него кошки не просто скреблись, а выли, метались и требовали выйти наружу, но всё это необходимо было отложить по крайней мере до возвращения в Догеву. Чтобы у всех прочих даже сомнения не возникло: Повелитель признал брата и принял под свою опеку.       Когда на него только хлынул водопад Вольхиных мыслей и соображений, Лён сначала так опешил, как с ним с самого детства не случалось. Потом на короткое время он искренне обрадовался. Казалось бы, родня — не родня, всё равно чужой вампир, которого видишь в первый раз в жизни, и с которым вряд ли удастся найти что-то общее… Но почему-то мысль, что в понятие «семья» теперь входит ещё один элемент, отозвалась у него в душе просто-таки волной счастья. Могила на одного, снова вспомнилась странная фраза Келлы. Может, потому и на одного? Может ли так быть, что всё это время он подсознательно испытывал недостачу? Да нет, это какой-то эзотерический бред, они даже не идентичные близнецы!       Скорее всего, внезапно осознал Лён, ему просто было одиноко. Так банально и прозаично. Он прекрасно умел чувствовать одиночество в своих подопечных вампирах, иногда даже подстраивал так, чтобы кто-нибудь с кем-нибудь познакомился или перешёл работать в более дружный коллектив. Не ради сводничанья, просто потому что одиночество было паскудным состоянием, оставлявшим мерзкий привкус во рту, и он предпочитал сталкиваться с ним пореже. Но неужели он сам страдал тем же самым?       Это бы объяснило, почему ему стало легче с появлением Вольхи. Она как-то понимала всё даже без чтения мыслей. И ещё немножко легче после того, как удалось подружиться с Вэрдом. С ним можно было поделиться наболевшим, которое мог понять только другой Повелитель. Конечно, делиться можно было только выборочно, всё-таки глава другого государства. Но вот с братом-то можно поделиться вообще чем угодно, разве нет? Другие ведь все свои переживания с братьями и сёстрами обсуждают, правильно? И эта мысль очень грела.       Лён покачал головой. Надо же, знать об эмоциях практически всё и не разглядеть в себе самом такой банальщины.       Вот только брат, выпавший на долю Лёна — это был совсем не такой брат, какого он себе сначала представил. Прямо как с теми яблочками не в сезон. Чудес не бывает, а если вдруг и случается что-то похожее на чудо, то обязательно с червоточинкой, с подвохом. Этого брата надо было выхаживать и приводить в чувство после того ужаса, что, очевидно, выпал на его долю. И ещё неизвестно, насколько он в это самое чувство придёт. Чуть не век в рабстве — разве от такого восстанавливаются после обеда и пары ласковых слов? Скорее всего он так и останется диким зверем. И значит, для Лёна он теперь — объект заботы и утешения и, скорее всего, источник большого количества трудностей. Вот почему-то зарычал на Келлу. А вдруг ему ещё кто-то не понравится, а Лёна рядом не будет? Может быть, Винсаарт не так уж неправ в том смысле, что Даня может быть опасен.       Лён встряхнулся. Этого ещё не хватало. Винсаарт опредлённо неправ в своих выводах, и вообще, Даня — брат. И точка. Каким бы он ни был странным, пугливым и опасным, Лён от него не отвернётся и никому не позволит причинить ему вред.       Он обернулся к Дане, бредущему справа и чуть позади. На том по-прежнему были только штаны, снятые с мага в подземельях, но его это, кажется, совершенно не смущало. После еды его лицо немного посвежело, и он перестал напоминать заключённого, которого пытают бодрствованием. Тоже ещё жутковатый вопрос, что такое надо делать с Повелителем, чтобы он так выглядел. И как его уморили… Охх, попадись Лёну те маги!       Дане в лицо прилетела пушинка от одуванчика, он поймал её и принялся с живейшим интересом рассматривать. Лёна захлестнула какая-то горькая нежность, такая что клыки свело. И жалко, и страшно, и больно, и робкая надежда. Он поспешил отвернуться, пока не выдал себя перед другими, и настроиться на ритуал. В конце концов, уговаривать вампиров вернуться с того света — это вам не светская беседа за кружкой пива, там надо отдаваться по полной. Пожалуй, стоит пропустить кого-нибудь вперёд и сосредоточиться. Хотя, с другой стороны, Лереена беременна, ей вообще лучше бы на алтарь не ложиться, а насколько профпригоден Винсаарт, Лён не имел представления. Странно, что Вэрд не вернулся с Керреном, точно ли там всё хорошо? Охх…       Наконец пришли.       Храмовая площадь кишмя кишела волками. Маги их всех сюда согнали и окружили защитным контуром, чтобы не разбежались, только не подлежащие восстановлению тела сперва убрали. Лён искренне понадеялся, что от его руки никто не пал навсегда, но выяснить это теперь уже вряд ли удалось бы.       — А, вы к храму, да? — приветствовал их парнишка-маг, оставленный присматривать за площадью. На вид выпускник прошлого года. — Вам какая-нибудь моя помощь нужна?       — Нет, спасибо, дальше мы сами разберёмся, — улыбнулся Лён, опередив с ответом двоих других, которые, скорее всего, не были бы столь любезны.       Лереена решительно ухватила за загривок ближайшего к ступеням храма волка и направилась наверх.       — Давай я начну, — предложил Лён, нагоняя.       Повелительница смерила его презрительным взглядом.       — Это моя долина, мой круг и мои вампиры. А у тебя наверняка и мысли не о деле, — она слегка кивнула в сторону Дани.       — Я способен справиться со своими мыслями, — ответил Лён, раздосадованный, что его состояние так легко угадывается. — Но если мне не доверяешь, хотя бы Винсаарт…       — Ты способен, и я способна! Хватит строить из себя Вэрда, ты на мне уже не женился! — вспылила Лереена, выпустив волка. — Свою жену паси, а моё состояние ритуалу не помеха!       — Да я больше переживаю, не стал бы ритуал помехой твоему состоянию, — поднял брови Лён, удивившись, насколько неправильно был понят.       Лереена поджала губы и пробормотала, глядя в сторону:       — Не думаю, что моему состоянию есть что терять после вчершнего.       Лён опустил глаза. Об этом он как-то не подумал. Вампирши, конечно, с большим трудом вынашивают, а уж у Повелительниц чуть что — сразу срыв, но ведь её не били, не травили… Вот так сразу ставить крест…       — Ты уверена? — спросил он на всякий случай.       Винсаарт, который до сих пор переводил недоумённый взгляд с одного на другого, подал голос:       — Вы о чём вообще?       — Отстаньте оба! — рявкнула Лереена и снова устремилась в храм, даже забыв прихватить хоть одного волка.       И упёрлась в широкую грудь Дани.       — Ты ещё! — возмущённо выпалила Повелительница. — Сгинь отсюда!       Тот, конечно, и не подумал.       — Даня, пожалуйста, отойди в сторонку, — мягко попросил Лён, кладя брату руку на локоть.       Даня внимательно и без выражения, как у него это хорошо получалось, посмотрел на Лёна и не двинулся с места.       — А я предупреждал! — злорадно заявил Винсаарт. — Смотрите, он нам ещё устроит весёлую жизнь!       — Данечка, ну ты чего? — продолжал Лён, игнорируя коллегу. — Пусти, нам всем туда надо.       Лереена меж тем попыталась обойти гиганта сбоку, но он тут же переступил, снова загородив ей дорогу. Она уже совсем было перешла в наступление, но тут…       Воздух взорвался чёрными тенями, и прежде чем Лён успел сказать «гхыр», его вздёрнуло вверх, и тут же в глаза и ноздри набилась жёлтая вата. Краем глаза он увидел, что Лереена повисла… Вот жбыхыдрыз, нет, только не это! Опять оно, опять они!       Давешний эльф, как бишь его, Эллараэль, отряхнул с рук остатки заклинания и мучительно почесал щёку. Разнесло его, кстати, порядочно, Рушка постаралась на славу. Пожилой человек рядом с ним, незнакомый Лёну, но, возможно, тот, что был в подземельях, тоже производил тягостное впечатление. Олеандра с ними не было — не исключено, что он вовсе не пережил Рушкиных жал.       — Вот так-то лучше, — слегка пришепётывая произнёс эльф распухшими губами. — Давайте… готовы? Отлично.       Оба мага проделали какие-то пассы, и вокруг резко стемнело. Привыкнув к тусклому свету, Лён рассмотрел, что теперь они находились в помещении, точнее… в пещере. Пол был похож на жидкое чёрное зеркало, по стенам поблёскивали гематитовые наросты. Всё точно как помнила Вольха.       Лён застонал бы, если б мог. Эти лабарры всё-таки не оставили свою безумную затею. Сейчас как раз четверых убьют и сделают наконец себе чудовище. Ну допустим, у Винсаарта и Лереены, надо надеяться, есть Хранители. Но смогут ли они трансформироваться? Керрен что-то недоговаривал про Вэрда, да не было подходящего момента, чтобы спросить… А он сам? Вольха так не хотела оставаться вдовой… Хоть бы узнать, сможет ли его ребёнок быть Повелителем… И Даня — как это нелепо, воскреснуть и найти семью только для того, чтобы тут же снова погибнуть! Да что же это такое за мир?!       Лён забился то ли в ярости, то ли в истерике — переживания сегодняшнего дня и так подкосили его самообладание, а это уже стало последней каплей. Он рвался и метался, но на деле не смог двинуть ни пальцем, ни ресницей. Это было абсолютное, полнейшее поражение и беспомощность.       — Ишь буйный какой, — заметил человеческий маг, кивнув на Повелителя Догевы.       — Вот с него и начнём, — заключил эльф, вызывая на поверхности зеркала золотые линии, складывающиеся в уже знакомую ритуальную матрицу.       Второй поманил Лёна рукой, и столб, в котором он залип, послушно передвинулся на обозначенное место в матрице.       Лён понял, что сойдёт с ума от бессильной ненависти ещё до того, как его убьют. Это было так чудовищно неправильно! И ведь если бы у этих придурков была бы хоть малейшая вероятность получить своё, но нет же, он не верил в это ни на секунду! Явленный Май’Элай просто размажет их по гематиту, и всё, это всё ни к чему, такой изощрённый способ самоубийства, и ради этого…       — Эй! — удивлённо выкрикнул человек.       Эльф разогнулся от своих символов и тоже уставился куда-то за левое плечо Лёна. Потом кинул туда заклинанием. И ещё раз. Человек тоже. Лён не видел их цель, но она, очевидно, не поддавалась, потому что маги явно напряглись.       — Тварь! — рявкнул наконец Эллараэль. — Пошёл вон! Или ты забыл, как я могу сделать тебе больно?       Слева что-то замаячила на самой границе видимости, и Лён уже догадывался, что. Конечно, у него не хватало сил вырваться из столба, но кое у кого могло хватить. И точно, ещё один шаг — и вот он Данин белобрысый затылок.       Даня дрожал, даже трясся всем телом и тихонько подскуливал, как тогда, перед Келлой, только жутче. Поняв, что ему не вняли, эльф наколдовал огненный хлыст и от души вытянул им Даню по груди и всему, что подвернулось. Тот вздрогнул, но не закричал и не отступил. Хлыст прилетел второй раз.       Перехвати же его! — подумал Лён, с ужасом глядя, как на брата сыплется удар за ударом. — Ты же можешь! Ты же видишь, как устроена его магия, просто возьми рукой!       Внезапно Даня так и сделал — при очередном ударе резко поднял руку и схватил оружие противника, дёрнул на себя — не ожидавший такого повторота эльф выпустил рукоять, и Даня поймал её другой рукой. Пользоваться хлыстом он, впрочем, не стал, только зарычал или даже захрипел и зашипел. По лицу у него текли слёзы и сопли, руки дрожали.       — Какого гхыра тебе надо?! — сплюнул эльф, быстренько ставя щит от возможного удара.       — Отпусти, — выговорил Даня синюшными дрожащими губами, — моего б-брата.       Лён затаил бы дыхание, если бы в окбанном жёлтом столбе можно было дышать.       — Вы это слышали? — изумлённо вопросил человек. — Тварь говорить умеет!       — Чего только не узнаешь, — покачал головой эльф. — Ладно, пора с этим заканчивать. Давайте на счёт три. Раз, два…       Трёх Лён не дождался, потому что Даня, отбросив хлыст, с громовым рёвом ринулся на магов, и в прыжке с размаху лёгким движением запястья снёс голову человеку. Она отлетела к стене и прокатилась до края гематитового озера, где и булькнула в небытие.       Эллараэль попятился и поднял руки для нового заклинания. Но теперь Даня был слишком близко, и стоило под ладонями мага заклубиться какой-то дымке, гигантский Повелитель тут же разогнал её растопыренной пятернёй. Рыча и скалясь, на дрожащих ногах — то ли от страха, то ли от ярости, — он наступал, а Эльф пятился. Вот и второе заклинание постигла та же участь, и третье…       — Как ты смеешь, отребье?! — возмутился маг, хотя Лён видел, что он не на шутку испугался. — Забыл своё место? Мало тебя лупили? Хочешь снова в аппарат?       Даня отпрянул и взвыл, как от боли, потом заметался по окружности вокруг мага, как привязанный. Эльф воспользовался его замешательством и запустил каким-то заклинанием, но Даня увернулся.       — А ну-ка встань в круг! — скомандовал маг, занимая место по центру схемы.       Не вставай! — изо всех сил подумал Лён. — Он тебя убьёт!!!       Даня внезапно посмотрел на него, как будто почуял что-то, и не двинулся с места.       — Я сказал встань в круг, не то хуже будет! — рявкнул маг.       Даня всё ещё смотрел на Лёна, а потом зажмурился, стиснул зубы, оскалившись чуть не до ушей, сжал кулаки и прыгнул. Эльф успел отпрянуть, но не далеко, и его заклинания снова разбились о Данины кулаки.       — Отпусти. Моего. Брата! — рычал вампир, и на этот раз по рукам мага саданула уже когтисая лапа. Лён глазам своим не верил — вампиры, в отличие от оборотней, не могли превращаться частично. Впрочем и звуки Даня издавал такие, что обычной вампирьей глоткой в первой ипостаси не смочь.       Вскрикнув, маг полез за пазуху за амулетом, и тут Даня снова врезал лапой, но не рассчитал — голова эльфа повернулась под слишком крутым углом, и он упал. Зеркальный пол всколыхнулся и начал потихоньку его заглатывать.       Даня издал вопль раздосадованной выпи, выволок мага за грудки из гематита и швырнул к Лёнову столбу.       — Открой!       Но маг был совершенно мёртвый.       Даня, очевидно, и сам уже это понял, потому что хлопнулся на зад и протяжно завыл. Звук проник в стены пещеры, и они нехорошо завибрировали.       Не вой, — подумал Лён. — Стены обвалятся.       Брат резко замолчал и заозирался.       Ты меня слышишь? — подумал Лён.       Даня обернулся к нему и уставился.       Вот те раз, — подумал Лён. — А я ещё в эзотерику не верил.       Ответный взгляд был совершенно сбитым с толку, и Лён быстро исправился.       Ты сам как вылез? Ты протолкнулся сквозь этот столб? Может, меня сможешь просто силком вытащить?       Даня никак не реагировал и Лён попытался снова:       Вытащи меня, просто силой за руки вытяни!       Он старательно представил себе, как это должно выглядеть, будто вытаскиваешь комара, залипшего в мёд.       Чему-то братец внял, во всяком случае, спружинил с пола, подскочил к Лёнову столбу и принялся пропихивать руки сквозь жёлтую толщу. Получалось небыстро, но в сравнении с тем, что мог сделать сам Лён, это было просто замечательно. Добравшись наконец до его запястий, Даня схватил и потянул. Лён чуть не взвыл.       Ты мне так руки оторвёшь!       Даня испугался и попытался отшатнуться, но свои руки так просто выдернуть из столба ему не удалось, и Лён успел его успокоить.       Постепенно вместе они изобрели способ: нужно было тянуть по чуть-чуть за каждую часть тела отдельно, сначала за руки, потом за голову, потом за бока и так далее, пока наконец — не прошло и получаса — Лён не вырвался наружу. И очень вовремя: ему уже очень хотелось подышать.       Лён присел на корточки около столба, прокашлялся и протёр глаза. Надо было вытаскивать двоих других, хотя они уже будут без сознания, когда окажутся на свободе, а потом искать выход…       — Даня, ты молодец, — сказал он, когда окончательно отплевался от жёлтой дряни. — Я знаю, тебе было очень страшно, но ты справился. Я тобой горжусь. И спасибо тебе.       Брат посмотрел на него, как обычно, без выражения, потом вдруг рухнул на колени и уткнулся макушкой Лёну в живот. Судя по судорогам, сотрясавшим его внушительное тело, он плакал. Лён сначала немного растерялся, потом пересел поудобнее и подтянул брата во что-то более похожее на объятья. К его чести, ревел Даня недолго, Лён только успел подивиться своему утешательному лексикону (Ш-ш-ш, Данечка, ну что ты, маленький, ты же умница) и порадоваться, что, возможно, он будет не таким уж беспомощным отцом.       Наконец Даня сел повертикальнее и вытер кулаками мокрую физиономию.       Лён погладил его по голове и огляделся. В окружающем мире перемен не наблюдалось. Рядом постепенно погружалось в гематит тело Эллараэля, и Лён напоследок его обобрал. Увы, карты при нём не было, а как пользоваться той вязанкой амулетов, что носил эльф, и даже какой из них — внушение, Лён не знал, но забрал на всякий случай все. Жаль, оба мага были мертвы, не допросишь, но тут уж выбирать не приходилось.       Позади в одинаковых столбах жёлтой дряни по-прежнему висели Винсаарт с Лерееной.       — Даня, ты можешь её тоже вытащить? —спросил Лён, кивнув на арлисскую Повелительницу.       Даня встал и, по большой дуге обойдя то место, где затонул Эллараэль, подошёл к столбу и начал выколупывать из него Повелительницу. Лён, кроме ценных указаний, ничем помочь не мог, но Даня справлялся и сам.       — А почему ты до сих пор ничего не говорил? — спросил Лён от нечего делать.       Тут Даня застыл и обернулся, и вид у него был напуганный.       — А можно?       Лён улыбнулся.       — Конечно, родной, а как же! Нужно!       Даня вывернулся под каким-то немыслимым углом — руки-то у него всё ещё были в столбе — и посмотрел туда, где произвёл расправу над магами.       — Госпожа злилась.       — Госпожа? Кто это?       Даня ничего не ответил, только отвёл взгляд и нахмурился, а потом продолжил заниматься Лерееной. Лён осторожно погладил его по крыльям, но тот всё равно вздрогнул.       — Я не буду злиться, — сказал Лён.       Даня по-прежнему молчал.       Лереена выпала ему на руки в бессознательном состоянии, но через несколько минут пришла в себя, как следует накашлявшись. Но как только обрела дееспособность, вытаращилась на Даню и отползла в сторонку.       — Он тебя не обидит, — нахмурился Лён.       — Пожалуйста-пожалуйста, а если я буду на другом конце пещеры, то тем более. У него же сила Май’Элая. Ещё неизвестно, вдруг он и внушением владеет!       Лён внезапно понял, что это была за эзотерика. Внушением — не внушением, а мысли Повелителей Даня, видимо, слышал, по крайней мере, самые яркие. О Май’Элае, правда, ничего такого не говорили, но, возможно, он это не афишировал. Вот и Лён не будет. Он пожал плечами.       — Дань, давай она отдохнёт, а мы Винсаарта вытащим, м?       Даня вдруг замотал головой.       — Он злой.       Лён вздохнул. Ну, Винсаарт сам себе яму вырыл.       — Он не злой, он просто глупый и трусливый. Но ты-то смелый, я же знаю.       Братец посопел, долго рассматривал столб с Винсаартом и наконец решился. Правда, Лён рано обрадовался: Даня только подтянул клаттенца к передней поверхности столба и вытащил наружу его голову, а потом отступил.       — Дальше страшно, — заявил он и более не поддавался на уговоры.       Винсаарт торчал из столба головой и немножко плечами. Жёлтая дрянь, из которой состоял столб, к счастью, не липла к волосам и одежде, только в нос набивалась до тошноты. Лён попытался заняться Винсаартом сам, но его сил не хватало и на то, чтобы просунуть пальцы в столб. Это насколько же Даня был сильнее…       — Давай вместе потянем, — предложила Лереена, видимо, уставшая бояться в дальнем углу.       Они потянули, но тщетно: вампир как будто был создан прямо вместе со столбом и никогда не существовал от него отдельно. Ещё побольше усилий — и он заработал бы вывих ключицы, но из столба не сдвинулся бы ни на дюйм.       Лён уже представил себе, что сейчас будет: Винсаарт отдышится и очнётся, поймёт, что застрял, и что Даня отказывается его вызволять, а дальше от его воплей пещера-таки осыплется им на головы.       К счастью, этому всему не судьба была сбыться, потому что тут подоспела подмога.       Несколько магов во главе с Ксандром выпали из ниоткуда и заозирались, поддерживая боевую стойку.       — А где собственно похитители? — спросил Ксандр, осознав, что никого, кроме четырёх Повелителей вокруг не видит.       — С ними мы сами справились, — подал голос Лён. — Увы, с летальным исходом. А трупы тонут в полу.       — Прискорбно, — вздохнул Ксандр, встряхивая кистями рук. — Ну ладно, а что у нас тут?       И тут очнулся Винсаарт.       Для начала Лён узнал много новых слов на винесском, даже от Орсаниного батьки и его вояк такого не почерпнул, и то сказать, Повелитель-то постарше будет, за жизнь наслушался. Затем с ещё большим интересом он узнал много новых слов на алладаре, и даже немного позавидовал Клаттену, где на этом древнем языке говорили до сих пор: Догева с переходом на всеобщий много потеряла.       — Говорят, музыкальное воспитание начинается ещё внутриутробно, — пробормотала Лереена, и Лён сделал вид, что закашлялся.       — А щоб тобі чорне було, підлота, телепень плюгавий!!! — разорялся Винсаарт, увеличивая громкость всякий раз как кто-то из магов приближался хоть на шаг. Даня решительно прятался за Лёном, зажимая уши и, вероятно, телепатические приёмники.       — Вы не умеете открывать эти штуки? — прокричал Лён Ксандру, стараясь переорать клаттенца.       — Можем попробовать, но риск большой! — прокричал ему в ответ маг. — Если ошибёмся, поджарим его!       — Так жарьте!!! — воодушевилась Лереена.       Лён подумал было начать объяснять Ксандру то, что он разузнал тогда для Керрена, но, во-первых, непонятная информация плохо помнится, а во-вторых под эти вопли что-то объяснять…       — Керрен умеет! — выкрикнул он. — Может, его сюда?       — Лучше нас туда! — махнул рукой Ксандр и принялся руководить созданием телепорта.       Винсаарт тем временем перешёл от простых оскорблений в адрес всех собравшихся к обобщённым построениям касательно взаимоотношений государств, видовых особенностей разумных рас, повоторных моментов мировой истории, а пото-ом…       —Идти только прямо, рубить только смело, сражаться упрямо, чтоб сердце гремело… — принялся он декламировать на алладаре, и у Лёна полезли глаза на лоб.       — Невменяемый кретин, — прокомментировала не менее изумлённая Лереена.       — Что это? — нахмурился Ксандр, не настолько хорошо знакомый с вампирьей культурой.       — Гимн армии Май’Элая, — пояснил Лён. — Похоже, он и правда попал под влияние....