Упавшая звезда

Правду о об Аяно узнал от нее лично. 20 декабря, 2016 г.       Аяно уже шла на поправку и близилось все к выписке. На вид теперь она не выглядела как мешок с костями, но она все так же мертво выглядела. Не в плане внешнего, а плане души. Опять же она игнорировала нас, не проявляла чувств и в основном общалась только с врачами по поводу здоровья. Меня это очень пугало, ибо я полностью не хотел осознавать, что это мой милый ангелок.       Я был в её палате, Мисоно куда-то отошел в это время сам не помню уже причины. Она лежал молча и тупо пялилась в потолок будто не замечая меня. — Как ты? — сказал я, прерывая тишину в палате. — Как обычно, — отвечала она, даже не моргнув. Её глаза казались поникшими в этот момент, а на лице полностью отсутствовали какие-либо эмоции, что было страшно видеть. — Слушай, ты меня извини за то, что я тогда сделал при нашей последней встрече, — нашел время извиниться перед ней. Я ожидал тогда полного игнора, но резко девушка переменилась и подскочила с места, схватил меня за плечи. — Телескоп… где он? Где?! — спрашивала она чуть ли не истерически, глядя мне прямо в глаза и сжимая мои плечи. Она словно пыталась ими впиться в мою кожу, но благо пиджак не давал это сделать. — Аяно вернись в койку, успокойся, — я силой уложил девушку обратно в больничную койку. — Телескоп у нас дома, в твоей комнате. Успокойся, все хорошо, — я доброжелательно утешал её, укрывая её белым одеялом, а после стал гладить по голове. Аяно пару минут была в беспокойстве, а после расслабилась. — Ты сегодня отдыхала ночью нормально? — спросил я, усаживаясь на стул рядом с койкой. Она отвела глаза от меня. — Эх, что с тобой поделаешь. Мы снова продолжили молчать. Это молчание казалось длилось вечность, но резко девушка заговорила. — Знаешь… а телексом единственное что мне осталось дорого. Если с ним что-то случиться я лучше умру, — глядя в полоток сказала она. — Ненавижу свою жизнь. Мама ушла к мужику побогаче чем мой папа, оставив меня с ним, когда мне было двенадцать лет. Папа спился, приходилось иногда терпеть побои, но он извинялся передо мной и пытался в качестве извинения покупать мне всякие вещи или водить в парк. Но будь прокляты наши соседи, которым взбрело в голову позвонить в органы опеки. Меня отобрали, посчитав что с отцом меня лучше не оставлять и поселили в один из детских домов. Там я узнала, что мой отец повесился от горя оставив записку «Жена ушла, дочь отобрали, нафиг так жить?». Из-за этого шума, детский дом терпел убытки за взятки об умолчании подробностей и меня за это же и избивали. Я приносила хлопоты всему этому дому. Но когда через два года узнали, что у меня есть наследство от отца, квартира и телескоп, меня под пытками заставили отказаться от наследственной квартиры, благо телескоп я перехватила и прятала, ибо они его бы и продали, как и квартиру. Будучи там я желала смерти самой себе, пытаясь умереть от анорексии, но почему-то они не хотели моей смерти, но при этом считали меня проблемой и будто прямо и хотели вышвырнуть. В меня запихивали еду силой. Когда вскоре узнали о моих побегах, они поняли, что бесполезно со мной тягаться и поэтому оставили одной из комнат без еды со словами «Ты же этого хотела». Ночью я совершила побег и теперь я здесь. Я внимательно слушал историю Аяно и меня это шокировало. Люди очень жестокие существа ради своей выгоды зайдут так далеко. Мне было неприятно слышать подобное и все эти синяки, это они сделали ей. Вот что бывает, когда ты намного слабее обидчиков и ты не можешь с этим поделать. Но сколько Аяно их терпела? Сколько ей лет вообще сейчас? — Мне уже восемнадцать, по любому выгнали бы на улицу. Но лучше бы я замерзла где-нибудь в канаве или сдохла бы от голода. Мне уже как-то плевать что со мной будет. Зря только деньги тратите на лечение. Зачем я вам такая обуза?       Мне впервые хотелось наорать на эту девушку, ибо такое уже говорить как-то неприемлемо с ее стороны. Она будто не думает, что её ждет после смерти ничего, она померкнет как звезда в небе и никто даже не заметит её смерти, а что хуже и не вспомнит. Иногда худшее это когда человека некому похоронить и его хоронят без имени и истории. Долго слушая её высказывания о том, что лучше бы она сделала суицид и прочее, я не выдержал. — Ты совсем рехнулась? Да? — меня уже колотило от злости от её высказываний. Она, приняв на кровати позу сидя, посмотрела на меня озадачено, словно, не догадываясь почему я злюсь на неё. — Говоришь умереть хочешь? Так почему ты не сказала? Я бы мог даже тебя тогда не подбирать, а оставить в снегу. Понимаю черная полоса в твоей жизни, но почему так сразу умирать? Умаешь это что-то изменит? В этом мире тысячи людей дохнут с причиной или без, без разницы какой пол, возраст, национальность. Вот умрешь и что изменит это? Что? Мировая война начнётся? Люди начнут двигать научный прогресс? Что? Скажи мне что изменит твоя смерть? Она просто отвела глаза… ПРОСТО ГЛАЗА ОТВЕЛА. Да я был зол, мне все равно как она сейчас воспримет мои высказывая в её сторону, но хотя бы её голова должна начать соображать. — Ты прожила всего восемнадцать лет, я же намного больше. Я тоже когда-то однажды умер, но я сейчас жив. Я уже сбился сколько мне лет сейчас. Прошу хватит так размышлять так, будто ты прожила лет триста и тебе надоела эта жизнь. Я не мог понять слушала она меня или нет, но может до неё хоть дойдет сказанное. — Я тебя поняла. Хорошо… Прости… — Зачем извиняешься-то? — спросил я, заметив, как она слегка загрустила, из-за того, что я на неё наорал. — За моё безрассудство. Клянусь, больше я так думать не стану, — отвечала она, глядя на меня. Блин, мне сейчас казалось, что она снова заплачет от переизбытка своих эмоции, но я и так терплю ночами в своей голове тот звонкий плач, из того чертова дня, из-за которого мой мозг чуть ли не опух. — Просто хватит вредить себе и начни вести себя как нормальный человек. Я не хочу, чтоб ты умерла. Если в твоей жизни смысла нет, то живи хотя бы ради меня, — говорил я, потихоньку усмиряя свой пыл и крепко обняв девушку. — Это вы мне делаете намек какой-то, да? — я заметил, как она засмущалась от моих объятий и начала нервничать так сильно, что я чувствовал её легкую дрожь. — Нет, просто хочу подарить тебе смысл, раз на то пошло. Тут нету никаких намеков. Обнимая её, я сильно чувствовал её худобу, которая до сих пор не исчезла. Я не хотел её смерти, я просто хочу снова ходить с ней и смотреть на звезды как раньше.       Вскоре её выписали…