***
Долг провидца — это… Молоко за сорок… Моё сознание — столп, на котором… Наконец автобус приехал… Видения будущего говорят… Байки со скаттер-лазерами — имба… Ужасы, что ожидают нас… Три ЕВЫ на стол — всё-таки перебор… Мы должны понять… Вот бы баньши заиграли… Поэтому мы должны… Не забыть покормить кота… Да защитит Азуриан детей своих!.. Опять наши пиндосов логикой давят… Отчаянно не хватало воздуха, словно фильтры шлема напрочь забились, а внутренний запас кислорода внезапно исчез. Глаза резали знакомо-незнакомые символы. Руки на одних рефлексах отсоединили шлем и уронили его на землю. Морозный воздух тут же принялся пощипывать лицо, взгляд отстранённо разглядывал каменный свод над головой, тело ещё содрогалось — но боли больше не было. Я лежал на спине, с некоторым умиротворением смотря в пустоту. Что-то тёплое стекало по щеке — я осторожно вытер ладонью и на чёрной поверхности перчатки с трудом определил кровь. Судя по всему, течёт из носа. Очень скоро в опустошенном болью разуме возникла тревожная мысль. Сначала лёгким звоном, а потом гулким колоколом она вывела меня из состояния умиротворения. Я — Мерзамир, Видящий Мира-Корабля Ультве. Увиденные видения, когда я перебирал нити будущего, привели меня на эту планету. Я видел, что время стремительно утекало, а потому пришлось взять с собой лишь небольшой отряд стражей. На Ультве никогда не было особенно много аспектных воинов, а те, что имелись, были постоянно задействованы в операциях против Извечного врага. Я даже не предупредил никого из своих братьев и сестёр, идущих по одному со мной Пути, ибо стремительный бег времени неумолимо приближал час исполнения пророчества. Я должен убить того, кому суждено стать Сыном Кровавого Бога… И я не справился с задачей. На путях Паутины нас встретил Хранитель Секретов. Он рвал тела эльдар, с усмешкой выпивал их души, а те, кто сломался под влиянием туманящих разум соблазнов, извивались на шипах демона, со сладострастными криками протягивая к чудовищу свои руки. Мне удалось вырваться. Колдовство Хранителя Секретов уже начало рвать душу — медленно и оттого мучительно, как вдруг что-то толкнуло меня в спину, я смог сделать последний шаг в Паутине и выбраться из портала. В моих ушах до сих пор стоит разочарованный и яростный вопль твари… Господи, какая ересь! С каких пор меня зовут Мерзамир?! Да кто это имечко вообще придумал? Меня зовут… Зовут… Всё верно, я Мерзамир, Видящий Мира-Корабля Ультве… Не-не-не, что за бред?! Какой ещё Ультве? В смысле, я знаю про него, читал… Что значит читал? Я видел его величественные шпили, красивые и ухоженные сады. Комнаты медитаций и ангары кораблей. Я видел, как сияют Врата Паутины… Я жил там! Нет, с каких пор Россия стала называться Ультве? Что такое Россия? Моя Родина! Как и Ультве… Да что за твою мать?! Иша, что со мной? Торопливо встав на колени, я глубоко вдохнул, стараясь успокоить разум. А затем привычно-непривычным усилием обратил силы на самого себя. Впрочем, уже одно то, что мне удалось воспользоваться псайкерскими способностями, несколько обнадёживало. Результат проверки был непредсказуемо странным. Этот я — уже не я, с какой бы стороны не смотреть. Даже воспоминания принадлежали разным… Нет, не так. Это всё мои воспоминания, но меня словно было два. Причём одновременно, просто в какой-то момент я-1 и я-2 слились в одно. Получившийся результат ни один из знающих меня в прошлом не признал бы Мерзамиром, потому что изменилась главное — душа. Она не принадлежала мне-старому. Ни одному из них. Дальнейшая проверка показала ещё больше странностей. Общее состояние разума и души теперешнего меня объяснить можно было лишь тем, что изначально я и я вступили в борьбу за контроль над телом. Тот самый толчок в спину, вырвавший меня из лап Хранителя Секретов, и знаменовал начало борьбы. С одной стороны был не слабый провидец эльдар, обладающий большим жизненным и военным опытом, но в крайне ослабевшем состоянии из-за безрезультатной борьбы с демоном. С другой — человек, для которого вся эта борьба была лишь игрой. Причём игрой в буквальном смысле — пальцы помнили движения фигурок, броски костей. Как со священным трепетом они аккуратно склеивали хрупкие модельки и любовно их раскрашивали… Я-человек был переполнен силой и энергией, но не имел ни малейшего представления о борьбе за разум и душу. И в результате короткой схватки ни один не смог взять верх, и вместо доминирования друг над другом души слились в одну. Думаю, тут главную роль сыграла душа эльдар, как более опытная и наиболее пострадавшая. Стремясь восполнить свою разорванную суть, она увлекла душу человека и в результате мы имеем то, что имеем. Меня. Я поднялся, бессмысленным взглядом осматривая окружавшие меня каменные своды. Ну, для эльдар вполне логично спрятать Врата Паутины подальше от любопытных глаз мон-кей. Уверен, вход в пещеру тоже замаскирован мощной иллюзией. Сама обманчиво хрупкая арка Врат мягко сияла зоной перехода. Шаг в сторону портала, и нога ударяется о лежащий на земле предмет. Да, помню… Ведьмин Клинок, мой меч. Пальцы обняли рукоять и я начал внимательно разглядывать руны на поверхности оружия. Хм, это скорее тяжёлая сабля, чем классический меч. Перехватив рукоять поудобней, мысленно активировал его — это ведь психосиловое оружие… А потом самым кончиком сабли вывел на скальном полу руны своего имени. Какое-то время всматривался в них, а после ниже повторил надпись, но уже буквами. «Мерзамир». Нет, назад мне не вернуться просто потому, что любой достаточно умелый псайкер сразу поймёт — я не тот, за кого себя выдаю. И будет абсолютно прав. А на Ультве полно способных варлоков, Духовидцев и Видящих. И это не учитывая того факта, что демон вполне может провести возле местного выхода несколько столетий. Прорвавшись в Паутину, Хранитель Секретов будет готов на что угодно, чтобы утолить свою жажду эльдарских душ. К людям мне тоже пути нет — для них я грязный ксенос, которого ждёт «очищение огнём». Попасть в руки Святейшей Инквизиции — нет уж, спасибо, без меня. Иногда закрадываются подозрения, что в вопросе причинения боли они не уступят даже демонам. Ну, или я несколько предвзят. Есть другой вариант — затеряться на человеческих мирах в противоположной от Ока Ужаса стороне… Стоп, о чём я вообще думаю? Пусть из отряда остался только я, это не отменяет моей цели — убить того, кому суждено стать Сыном Кровавого Бога! И он уже близко, следует торопиться. Отточенным движением я вложил саблю в ножны, поднял с земли и надел остроконечный шлем. Проверив сюрикен-пистолет в кобуре, зашагал к выходу. Время не ждёт. В голове поселилась скрежещущая мысль. Я ведь где-то слышал про этого Сына, причём именно в человеческой ипостаси. Неизвестный мир встречал лапатым, пушистым снегом и белоснежными горными шапками. Красиво. Даже не помню, когда выпадал случай побывать в такой местности. В деревеньку на шашлыки или в мон-кейский варварский город-улей за головами хаоситов, это да. Впрочем, не следует вдаряться в созерцание, да и сложно назвать горами лежащую здесь складчатую область — настоящие горы выше. Тут скорее тундровое пригорье. Я правильно сказал? Хм, ну да неважно. Отсутствие необходимого снаряжения и просто тёплых вещей помехой не были. Броня Видящего позволяла несколько часов сражаться в открытом космосе, уж обычного холода мне бояться точно не стоило. К тому же в качестве практики я создал психический покров, дополнительно оберегающий меня от сил природы и прячущий от лишних глаз. Мало ли. Сейчас главное — убить Сына Кровавого Бога ради блага вселенной, и никакие оказии не должны поставить выполнение этой цели под сомнение. Я вздохнул, продолжая непринуждённый, но быстрый бег по скалистой местности. Ни камни, ни снег, ни отсутствие какой-либо тропы меня не беспокоили — в сознании словно горел маячок, указывающий направление, а тренированное десятилетиями тело с показушной грацией преодолевало преграды. Нет, сильнее всего меня беспокоили мои психические силы. До тех пор, пока я колдовал не задумываясь, всё получалось. Стоило попытаться вникнуть в то, что я делаю — ничего не срабатывало. Причём я ощущал, что сила, потраченная на действо, просто утекала в никуда. Что совсем не радовало. Нет, рефлексы это хорошо, боевые рефлексы — это вообще отлично, но по-настоящему сильное психическое колдовство на рефлексах создать не получится. Потребуется концентрация и понимание, от которых остались рожки да ножки. Впрочем, вернуть полноценный контроль над своими силами я смогу — вопрос в том, сколько времени для этого придётся провести, скрываясь от посторонних. Но это дело будущего, сейчас же стоит прибавить ходу — моя цель всё ближе. И пусть я не успел к самому началу, зато финал наблюдал из первых рядов. Сначала ощутилось искажение пространства — явный признак варп-прыжка. Небольшой холм скрыл момент переноса, и когда я поднялся, то увидел большую, в мой нынешний рост, стальную… Капсулу? Да, по-другому и не назвать. Судя по всему, путешествие через варп её неслабо покорёжило — из особо крупных трещин на снег выливалась розоватая жидкость. В голове мелькнула мысль о крови, раз я жду Сына Кровавого Бога, но разум тут же отмёл её. Тот, кого я должен убить, станет дитём этой кровожадной сущности позже. И для крови эта жидкость слишком светлая. В следующий момент в самую крупную трещину протиснулись маленькие ладошки и вцепились в острые края. Металл капсулы немедленно окрасился настоящей кровью, но пленник внутри и не подумал отступать, вцепившись только сильнее. И, что самое пугающее, у него получалось. Толстенные стенки, больше подходящие для танковой брони, медленно сминались, лопались и крошились под маленькими пальчиками. Минуточку. Если судить по ладоням, это либо карлик, либо ребёнок лет десяти, не больше. Что-то у меня дурное предчувствие… Рука лишь крепче сжала рукоять психосилового меча, а в голове болезненно пульсировало странное воспоминание, которое я никак не мог ухватить. Наконец, стенки капсулы сдались и с жутким скрежетом смялись окончательно, в некоторых местах даже выгнувшись в другую сторону. Что-то я лишнего хватил, когда советовал такую толщину на бронировании танков использовать. Ни один танк с такой тяжестью с места не сдвинется. Следом на холодную мокрую землю упал обнажённый маленький мальчик со слипшимися от розовой жидкости чёрными волосами. Привлекало внимание его лицо — даже сейчас представлялось, что в будущем это будет красавец с благородным профилем и аристократической внешностью. Впечатление не портили ни возраст, ни громкий плач. Именно этот плач, наконец, позволил мне связать события воедино. «За все годы своей жизни он плакал один и только один раз. Он хорошо об этом помнил, поскольку это было его первое воспоминание за пределами тесной утробной камеры. Он выбрался из тепла расколотой родильной капсулы на леденящий горный воздух. Он видел только красное и чувствовал лишь вкус собственной крови. Как только он выполз на свободу, раны по всему телу замёрзли, их в какой-то мере прижгло льдом. Он был мальчиком, просто мальчиком, и всё его тело истекало кровью». Какой же я идиот. Вселенная Вархаммера, отряд эльдар, идущих убивать Сына Кровавого Бога и заваливших своё задание. Странная капсула, ребёнок в холодных землях возле гор. Его плач… О Иша, да я с самого начала должен был понять, кого иду убивать. Это, бл***, Ангрон, будущий примарх-предатель, лидер Легиона Пожирателей Миров, знакомых всем любителям Вархаммера хотя бы по берсеркам Кхорна. Которые, кстати, в настолке то ещё дно…***
Я не смогу. Нет, я просто не смогу. Бронированные пальцы вцепились в рукоять меча мёртвой хваткой и руки дрожали так сильно, что кончик лезвия выписывал в воздухе странные фигуры. Нет, нет… Его и в оригинальной истории отряд эльдар убить не смог — Ангрон их всех камнями и голыми руками насмерть позабивал. Даже тех, кто пытался убежать. Именно эти резня и погоня голышом сильно ослабили будущего демон-принца, из-за чего он потерял сознание. В таком виде, лежащего без сознания в окружении кучи истерзанных тел, местные жители и взяли его в плен. Несмотря на всю свою крутость примарха, Ангрон в то время всё же был ребёнком. Чертовски могучим ребёнком, убившим всех напавших на него эльдар. Суть сейчас не в этом, а том, что я покойник. Стоит мне только попытаться прицелиться в него из сюрекен-пистолета, как этот «мальчик» порвёт меня в клочья. Какой-то поганый у судьбы юмор — спастись от демона, чтобы погибнуть от руки примарха. Много ли у меня вариантов? Здесь можно спрятаться, судя по воспоминаниям, но какой в этом смысл? Да, несмотря на целый ряд древних технологий, у местных нет никаких космических кораблей или спутников, так что затеряться будет проще простого. Нет даже авиации — в книге местный офицер, увидев огненные точки в небе, сразу опознала их как десантные капсулы имперцев, мигом отказавшись от мысли, что у кого-то на планете могли появиться самолёты. Но что дальше? Через пятьдесят-сто лет прилетит Император, заберёт Ангрона, провисит на орбите недельку. Местные присягнут Империуму, но для них ничего не изменится — даже местные войны не прекратятся. Они практически не будут видеть имперцев до самого возвращения Ангрона вместе с Лоргаром, ещё одним примархом-предателем, которые вырежут всю планету к чертям и развернут тут чудовищный варп-шторм. Даже если я овладею всеми своими силами, сомневаюсь, что у меня получится спрятаться от примарха Несущих Слово, которого будут поддерживать боги хаоса. Вернуться к своим я не могу — для них я уже не свой. Убить Ангрона я не могу — он убьёт меня раньше. Сбежать с планеты я не могу — не на чем. Буду прятаться — протяну в лучшем случае две сотни лет, и меня сожрут демоны. Да, может показаться, что два века это очень и очень прилично, но не для эльдар. Причём сначала жить придётся вдали от мон-кей, пока не верну контроль над своими силами, а потом буду постоянно использовать псайкерство, если решусь влиться в местное общество. Ах, чёртов Вархаммер! Говорила мне мать, что увлечение у меня дурацкое, кучу денег спускаю на «пластмассовые игрушки», так не послушался. Ещё и отец меня поддержал, он сам любитель всякие модельки пособирать. Мама часто говорила, что мы два сапога пара. И тут мне в голову пришла безумная идея. Причём в равной степени безумная для меня-эльдар и меня-человека. Я-человек с жуткой неохотой согласился на пришедшую в голову авантюру, и хоть эльдарская сторона скривилась в ужасе и отвращении, лишь этот выбор был полон неопределённости, в то время как все остальные заканчиваются моей некрасивой смертью. Окончательным толчком к принятию плана послужил плачущий от холода Ангрон. Я-человек просто не мог стоять в стороне, когда ребёнку плохо. Аккуратно вложив пистолет в кобуру и меч в ножны (удалось не с первого раза, руки дрожали от страха), я начал спускаться вниз, подбадривая себя, что план не такой уж безумный. Наверное. Мне самого себя в этом бы убедить. Хотя бы попытаться.***
От прикосновения ветра к коже он заплакал, как только выбрался из капсулы. Стужа вгрызалась в его раны ледяными зубами, и даже чувство новообретённой свободы не могло остановить слёзы боли. Ангрону негде было укрыться от этого жуткого холода, нечем было прикрыться. В его голове всплывали загруженные в память советы и подсказки, как следует поступить, но ему было слишком холодно и больно, чтобы начать им следовать. Но скоро даже эта ледяная боль не смогла укрыть от него чужих эмоций. Отчаянье, страх, гнев. На несколько мгновений проявилась пахнущая металлом жажда убийства. Ангрон даже начал вставать, чтобы дать отпор, но угроза очень быстро исчезла. Эмоции чужака застыли в неком странном противостоянии. Боль в ранах так же начинала отступать, но жуткий холод продолжал терзать его нагое тело, выжимая слёзы из детских глаз. Ангрон тогда ещё не мог знать, что его модифицированный организм начал исцеляться с момента получения травм. Эмоции чужака после непродолжительной борьбы изменились окончательно — остался только страх и мрачная, отчаянная решимость. Нет, было ещё что-то, но распознать эту эмоцию Ангрон не смог, да и не до того ему было. Чужак направился к нему, почти неслышно ступая по снегу — только чуткий слух примарха и смог разобрать бы этот шорох. Мальчик поднялся навстречу, но его инстинкты молчали, не чувствуя никакой угрозы. Поэтому Ангрон поступил так, как поступают плачущие дети перед неожиданной встречей — принялся вытирать слёзы кулаком. И всё же, когда чужак встал рядом, мальчик приготовился к схватке, несмотря на молчащие инстинкты. Внезапно от чужака словно разошлась мягкая и тёплая волна силы, моментально прогнавшая жгучий холод. Это было так неожиданно и так приятно, что Ангрон на несколько секунд расслабился, позволив себе насладиться теплом. Как же приятно вдыхать просто свежий воздух, не рвущий лёгкие ледяными когтями. Вытерев остатки слёз, мальчик посмотрел на чужака. Причём чужака во всех смыслах, исходящий от него запах не мог принадлежать человеку. Нелюдь был высок и статен. Вниманию примарха представился чёрный рельефный доспех с белыми линиями по краям. Безликая маска остроконечного шлема с зубчатым гребнем на затылке хмуро смотрела на него красными визорами. Не то, чтобы у маски было хоть какое-то выражение, но хмурость ощущалась почти физически. На правой щеке была нарисована белая руна в виде плачущего глаза. К поясу крепился расшитый рунами табард, доходя до колен. Также глаз молодого примарха отметил рукоять меча и незнакомый пистолет. Ну, незнакомому оружию Ангрон не удивился. Пусть он и не знал этого, но преждевременное разрушение капсулы не позволило мнемотическим устройствам вложить полную информацию даже об известных человечеству орудиях убийства. Хорошо хоть знания имперского готика были, которыми мальчик тут же и воспользовался. — Ты странно пахнешь. Чужак не ответил, только разглядывал Ангрона некоторое время. Потом опустился на колени, оказавшись с ребенком лицом к лицу. Медленно, явно показывая свои мирные намерения, он поднял руки и отстегнул шлем. И это простое движение привлекло немало интереса Ангрона — перед самым снятием шлема на безупречно гладкой броне сначала появилась линия разделения элементов доспеха, и уже по ним была отсоединена защита головы. Абсолютно цельный доспех, не стесняющий при этом движений — эта идея мальчику понравилась. Но как тогда он смог учуять запах? Разум молодого примарха мигом разгадал загадку — система дыхания не была замкнута, и пришелец пах сильнее во время выдохов. Тем временем чужак рассматривал мальчика своими синими глазами. Черты его лица были слишком правильными, даже вызывали некоторое отчуждение. Словно кто-то пытался скопировать человека, но сделал это излишне умело. И почувствовать эту врождённую неправильность мог каждый встречный, настолько она была вызывающей. Небольшие остроконечные уши, разрез глаз и форма подбородка, коротко остриженные тёмно-фиолетовые волосы, идеальная кожа — по-отдельности эти черты лица не вызывали излишние эмоции, но вместе… Впрочем, это уже самоповтор. — Почему ты боишься меня? — Задал другой вопрос Ангрон. Нет, почему-то страх перед ним не казался неправильным, но в этом существе чувствовалась сила, и его страх был непонятен. В ответ чужак снова поднял руку и коснулся своей груди, накрыв ладонью алый кристалл напротив сердца. — Мерзамир. — Ангрон! — Гордо стукнув кулаком по груди, ответил мальчик. Откуда и как он знает своё имя, молодой примарх даже не задумался. Тем временем эмоции чужака сменились отчаяньем и обречённостью, а страх только усилился. Медленно и осторожно он снял бронированную перчатку с правой руки и протянул ладонь к голове мальчика. Ангрон подобрался и на всякий случай так же приложил руку к голове нелюдя. Если что, ему будет достаточно сжать кулак — инстинкты подсказывали, что скорости и силы хватит, чтобы вырвать часть мозга за долю секунды. И почувствовав вторжение в свой разум, Ангрон с трудом удержался от убийства чужака. Его остановила лишь излишняя осторожность в действиях нелюдя, да его эмоции — в них не было ни грана желания навредить. Само психическое воздействие также несло посыл о мирных намерениях и желании общения. Контакт продлился почти полминуты, и когда Мерзамир отнял руку, из его носа и глаз обильно текли струйки крови. — Что ты сделал? — Заинтересованно спросил мальчик, положил вторую ладонь на голову чужака и чуть сдавил ту руками, зажав хрупкий череп в стальных тисках. Если ему не ответят или же ему что-то не понравится, он просто размозжит голову этого нелюдя. — Взял знания твоего языка, — на чистейшем готике ответил Мерзамир. — Было бы сложно общаться, не понимай мы друг друга. Голос чужака был неестественно мелодичен, несмотря на наличие рычащих ноток. — Почему ты боишься меня? — Повторил свой вопрос мальчик. Ему и вправду было интересно. Сейчас, когда боль прошла и холод больше не беспокоил, Ангрон занялся тем, чем занимаются все дети — начал задавать вопросы. — Потому что я видел, кем ты можешь стать, Ангрон. Видел твою судьбу, тонущую в отчаянии и кровавом безумии. — Разве будущее можно увидеть? — Нет, будущий примарх не подвергал слова чужака сомнениям. Он просто хотел знать. Слова о мрачном будущем его не тревожили — сейчас Ангрон не знал, что произойдёт через час, так зачем загадывать далеко. — Можно увидеть далёкие и размытые образы, которые необходимо растолковать, — серьёзно ответил Мерзамир, вытирая кровь со своего лица. — Сила, что сейчас защищает тебя от холода и что позволила мне выучить твой язык меньше чем за минуту… Она может заглянуть и в будущее. Чужак посмотрел прямо в глаза Ангрону и тот почувствовал, как исчезает страх этого существа, сменяясь решимостью. — В том будущем, которое видел я, ты убил меня и стал безвольным рабом, развлекающим своих жестоких хозяев. Позже тебя сделали предателем и воином, а ещё через какое-то время ты действительно стал предателем. Конец твоей истории печален — ты снова стал рабом, послушным чудовищем губительных сил. — Этого не будет! — Громко крикнул Ангрон, вновь ударив себя в грудь кулаком. Вся его сущность, созданная гением Императора, протестовала против этого. Он Ангрон, он рождён, чтобы добиться в тысячу раз большей судьбы! — Ты прав, будущее уже изменено. Хотя бы потому, что мы сейчас не сражаемся друг с другом, а разговариваем, — Мерзамир поднялся с колен и протянул мальчику руку. — Позволь мне помочь тебе. — Почему? — Потому что иначе ты погубишь бессчётное количество жизней. Людей, эльдар, своих братьев. Но самое главное, если мы сможем изменить будущее, то смачно плюнем в лица тех, кто тысячелетиями терзает мой народ и желает сделать тебя своим послушным питомцем. Прими мою помощь, Ангрон, и мы вместе докажем, что можем выстоять даже перед смехом вечно жаждущих тёмных богов. Вовсе не слова убедили примарха. Он чувствовал страстное желание помочь, искренность и честность. Да, будь у Ангрона больше опыта, он бы мог заподозрить, что стоящий перед ним просто притворяется. Но Ангрон был ребёнком, пусть в его память и было загружено множество знаний. Впрочем, Мерзамир не притворялся. Просто желание помочь было направлено не на Ангрона, одного из могучих примархов, а на Ангрона, маленького ребёнка, что десять минут назад плакал на холоде. Маленькая, но могучая ладошка доверчиво ткнулась в аристократическую, крепкую руку. Тот, кому предрекали стать Сыном Кровавого Бога и тот, чьё тело уже должно было остыть под холодными ветрами Нуцерии, сделали шаг против тёмного и мрачного будущего всей вселенной.***
Как же болит голова… Лезть в разум малолетнего примарха, основательно потеряв контроль над своими силами — идиотизм, вполне достойный жалкой душонки мон-кея. В результате чего пришлось потратить столько сил, что хватило бы на несколько сверхдальних скачков через варп — лишь чтобы преодолеть естественную защиту разума Ангрона. В смысле, мальчишка даже не пытался сопротивляться, а у меня от напряжения кровь хлынула носом и пошли кровавые слёзы. У Ангрона был потенциал сильного псайкера. Нет, не так. Однозначно у всех примархов был психический потенциал, не мог Император упустить такой момент. Если судить по книгам (других источников у меня нет), это вполне очевидно. Ведь всех примархов окружала некая «аура величия», в результате чего каждый испытывал желание преклонить перед ними колени. Этот момент часто мелькает в рассказах, где-то даже подчёркивается, что сыновья Императора казались полубогами не только из-за своего чудовищного роста и совершенных доспехов. Но Ангрон из этой категории выпадал — именно у него этой ауры не было, что подмечали воины его собственного легиона. И это вполне объяснимо — Гвозди Мясника. Они убивали любого псайкера при имплантации, они же убивали и Ангрона, просто медленнее из-за его модифицированного организма, опять-таки, спасибо гению Императора. Из-за чего возникает вопрос — почему эти самые Гвозди не были удалены? Только не надо гнать, что для Императора это невозможно. Хозяин Золотого Трона был мастером генной инженерии, одно создание примархов чего стоит. Даже если упирать на то, что Гвозди были технологией Тёмной Эры, то у Императора было огромное количество инструментов и оборудования той же самой Эры. И финальный аргумент — последним проектом Повелителя Человечества было изучение и строительство аналога эльдарских врат паутины. То есть проанализировать и удалить человеческий имплант он не смог, но добиться успехов в исследовании абсолютно чужой технологии ему это не помешало? Смешно. — Пойдём, Ангрон, — мягко сжал я детскую ладонь. Сейчас не время думать о посторонних вещах. — Найдём какое-нибудь убежище. Ещё неплохо бы раздобыть еды и одежду мальчику, но воспоминания отчётливо подсказывают, что сейчас безопасность важнее. Раз Ангрона местные нашли аж здесь, не имея при этом спутников и авиации, ответ очевиден — тут повсюду патрули. А поскольку местные находятся в состоянии войны всех против всех, вряд ли они будут рады видеть какого-то незнакомца в странной броне. В подножье гор было немало пещер, в одной из которых за иллюзией скрывались врата паутины. Чем не укрытие на первое время. В этих самых горах целая армия гладиаторов пряталась, уж взрослый с ребёнком точно потеряются. С учётом того, что нескольким тысячам восставших воинов, пусть даже под Гвоздями, тоже нужно было что-то жрать, с едой проблем не будет. Это если забыть, что я Видящий, а Ангрон, мать его, примарх! Нужна непригодная для жизни планета, чтобы мы не смогли найти еду. Мы неторопливо шли по снегу и вели беседу — меня постоянно осаждали вопросами. Причём вовсе не о будущем, которое далеко и не скоро. Нет, интерес Ангрона привлекла моя броня. Больше всего его интересовало, как части брони сливаются в одно целое, и как при этом я не теряю подвижность. Я даже отдал ему снятые шлем и перчатку на посмотреть. Было сложно объяснить мальчику понятие психокости и как эльдар создают свои доспехи. По сути ведь броня эльдар будет работать только с самими эльдар. И дело даже не в блокировке ДНК или ещё какой хитрости. Нет, всё гораздо проще — только эльдар могут работать с психокостью. Другие расы не смогут даже загерметизировать доспех, и двигаться в нём будут как робот с напрочь проржавевшими шарнирами. Но поговорить мы толком не смогли. Я как-то забыл, что среди примархов только трое (или четверо — если считать Омегона) любили партизанить. Я к тому, что в отличие от меня, странным образом не потерявшего умение лёгкой поступи, Ангрон оставлял чёткие следы на снегу. В общем, нас выследили. Ощущение преследования царапнуло меня на краю сознания. Но что самое интересное, обернулись мы в сторону капсулы одновременно с Ангроном. При этом мальчишка явно принюхивался. — Там люди, — заявил он, сделав глубокий вдох через нос. — И лошади. Вот это меня в будущем примархе и поражает. Он ещё мира не видел и условно родился не больше часа назад, но знаний в его голове просто невероятное количество! А ведь я в его разум глубоко не лез. Вот и сейчас — я лишь начал ощущать разумы людей и каких-то крупных животных, а Ангрон просто по запаху определил, что это лошади. Хотя о чём это я! Помнится, капсула одного из примархов пробила земную кору одной из планет, так сын Императора не растерялся и голыми руками проложил себе дорогу через многокилометровую толщу земли. Потому что Вархаммер 40000, работаем на ПАФОСЕ с 1987 года… Ситуация складывалась не в нашу пользу — мы в низине между холмами и к нам направлялось пять всадников. Спрятаться не получится, да и сомневаюсь, что Ангрон стал бы. Начать объяснять ему, что именно эти люди сделали его рабом — тоже не вариант. Мне ещё до конца не доверяют, и тыкать пальцем в первых встречных людей со словами: «Вот, это они виноваты!» — плохой вариант. Забавно, что говорил это во мне опыт оригинального Мерзамира. Когда на холме показались всадники, предаваться излишним рассуждениям стало некогда. Ангрон среагировал быстрее всех — бросил мой шлем и перчатку, сунул руки в неглубокий снег и быстренько поднял пару увесистых камней. Следующим был звук, когда пуля ударила о психокость моего меча. Часть меня восприняла данный факт как нечто само собой разумеющееся и просто чуть сдвинула клинок, отражая вторую пулю. Другая половина отстранённо удивилась и ехидно заметила, что если бы я отбил пулю обратно в стрелка, можно было смело называть себя мастером-джедаем. Тем временем события понеслись вскачь — где-то даже в прямом смысле. Трое всадников выхватили мечи и понеслись на нас, оставшиеся продолжили стрелять в меня из ружей. Отбив ещё пару пуль, я выхватил пистолет и дважды нажал на спуск. Тонкие и необычайно острые сюрикены врезались в лица стрелков, разбив горные очки и застряв в мозгах — мгновенная смерть. С двумя мечниками разобрался Ангрон в варварско-примарховской манере — швырнул в них камни с такой силой, что булыжники сначала пробивали лошадиные головы, потом подбрасывали в воздух всадников, разворачивали им грудь и вылетали со спины, по дороге порвав доспех как бумагу. Мёртвые тела людей и животных кубарем полетели с холма, растапливая снег горячей красной кровью. Последнего нападавшего, даже не успевшего среагировать на смерть товарищей, я застрелил. Две секунды боя. Оставшиеся в живых лошади собрались было ускакать прочь, но Ангрон меткими бросками камней убил их всех. Немного подумав, я признал это разумным — мало ли куда бы они доскакали, кто бы их нашёл и какие выводы сделал. Слишком много было бы «бы». Лучше уж совсем без них. Кстати, нас можно поздравить — и еда, и одежда для Ангрона, и даже какое-никакое оружие. Только странно, что люди, ради забавы втыкающие в головы гладиаторам древние импланты, вооружены подобным образом. Мы что, во времена первой мировой попали — два ружья на пятерых? Впрочем, что толку стоять, лучше пойти и посмотреть. Вот как Ангрон — лишними мыслями голову не забивает, сразу пошёл любопытничать. Солдаты — а судя по одинаковым шевронам, это были именно солдаты — своей серой одеждой напоминали пехтуру вермахта. Ещё сильнее образ дополняли типично немецкие каски и шерстяные серые платки, обмотанные вокруг рта и носа. Слой инея на них напомнил, что мы с Ангроном не мёрзнем исключительно благодаря моему псайкерству. Если бы оно ещё работало адекватно. Сейчас мои способности работают больше на эмоциях — хотел укрыть ребёнка от холода, хотел объясниться и не умереть при этом. Но весь опыт Видящего говорил, что так поступать не только расточительно и неэффективно, но и опасно. Ведь твари варпа эмоции просто обожают, в буквальном смысле любят до смерти. Основным отличием местных комбатантов от солдат второй мировой войны было наличие кирас, наручей и наголенников, явно предназначенных для защиты от холодного оружия, а не пуль. Несколько странно — каждый из стрелков успел выстрелить дважды, а это говорит о хорошей скорострельности местного огнестрела. Пока я искал логику в снаряжении местных вооружённых сил, Ангрон приступил к мародёрству одного из убитых мной противников. Целые вещи остались только у них — убитые камнями выглядели так, словно в них выстрелили из чего-то крупнокалиберного. Вмятая внутрь сталь брони или здоровая дыра в спине, окружённая осколками костей и ошмётками внутренних органов — увиденное не произвело на меня или мальца ни капли впечатления. С чего бы? В моей памяти эльдар есть виденное и пострашнее. Хранитель Секретов, например. А Ангрон, если кто забыл, примарх. Естественно, одежда оказалась мальчику великовата, но он где нужно подгибал или отрывал лишнее. Лишняя ткань ушла на портянки, чтобы нога в сапогах не болталась. Ни каски, ни очков или кирасы Ангрон не взял. Повертел броню в руках, с лёгкостью смял и брезгливо отбросил. Впрочем, сейчас она ему не подходила даже по росту, так что поступил он вполне логично. Это не одежда, просто подогнуть для удобства будет мало. Глядя на то, как провисают плечи шинели на Ангроне, с трудом верится, что через пять-десять лет в этом мальчике будет почти четыре метра роста, и он шинели местных разве что в качестве тряпки сможет использовать. Мы тормошили трупы больше получаса, стаскивая трофеи в одну кучу. Быстро вылез мой промах — последнего врага нужно было брать живым. Слишком уж много странностей. Нет, наличествовали и вполне логичные вещи вроде палатки, спальных мешков, котелка и прочих атрибутов дальнего похода. Но среди сухпайка, например, не было консервов. Крупы, вяленое мясо, сушёная рыба — а ведь тушёнка и сытная, и места особо не занимает. Ну ладно, может насчёт тушенки это я дурак. Но бронирование и вооружение не сходились совершенно. Люди были защищены даже не стальными нагрудниками времён второй мировой, а именно кирасами. Металлическая защита на руках и ногах. И я бы махнул рукой, будь у солдат винтовки похуже. Мушкеты там или хотя бы аналоги первой мировой. Но нет, местные стрелки были вооружены автоматической винтовкой с донельзя родным калибром 7,62. Коробчатый магазин на двадцать патронов, тяжёлый штык-нож, острый наконечник пули — от такого кираса спасёт разве что чудом. Но надо бы испытать. — Нужно проверить их оружие, — повернулся я к Ангрону и застал интересную картину. Пока я размышлял над нестыковками, мальчик успел не только приодеться, но и разобрать второе ружьё. Сейчас он медленно собирал его заново, скорее не из-за отсутствия знаний, а из осторожности и неопытности. Оно и понятно, с его силой сломать какую-нибудь деталь легче лёгкого. Ангрон сосредоточенно дособирал оружие и поднялся с земли. Хах, только сейчас заметил, что длинное ружьё вместе со штыком одного роста с мальчишкой. Мы уложили вражескую броню и сделали по ней несколько выстрелов, после каждого отходя на пару десятков метров. Было заметно, что пальба из винтовки будущему примарху только в радость. Несмотря на размер оружия, отдачу Ангрон не ощущал, хоть из-за размера стрелять ему и было неудобно. О Иша, мне пора перестать обращать внимание на чудовищную силу мальца. Результаты стрельбищ только подтвердили мои догадки. Никакой защиты от пуль кираса предоставить не могла, одинаково пробиваясь что с пятидесяти, что с двухсот метров. Дальше отходить мы не стали, смысла не было. Ангрон задумчиво провёл пальцами по пулевым отверстиям и выдал: — У них очень мало ружей. Я кивнул — к каждому ружью прилагался всего один магазин. Около полусотни патрон были россыпью рассованы по карманам, а на лошадях вообще боеприпасов не было. Что же, теперь всё несколько понятнее. Ружей на всех не хватает, соответственно, броня предназначена для защиты от холодного оружия. Мечи и кирасы выкованы почти полностью одинаково, что намекает на фабричность. В достатке горные очки из пластика. Одинаковая униформа — либо государство, либо крупная организация. Мне срочно нужно вспомнить всё о Нуцерии. Поверхностная информация сводится лишь к наличию рабства и непрекращающейся войне на планете. Мысли в очередной раз укололи необходимостью пленного. Ладно, как найдём безопасное место, помедитирую над той кашей, что у меня в голове. И не столько для знаний, сколько для себя самого. Слишком уж много во мне изменилось. Новый лексикон, недоуменное восприятие собственного спокойствия при виде крови убитых мон-кей — самое первое из длинного списка. Всё же мон-кейская душа привнесла в мой разум часть своей личности, не только воспоминания. Не хочется узнавать о новых гранях собственного характера, скажем, во время сражения. — Почему они напали на нас? — Неожиданно спросил Ангрон, по-прежнему вертя в руках расстрелянную кирасу. — Они очень слабые, но я не чувствовал страха. Ты гораздо сильнее их, но твой страх был очень силён. — Потому что в отличие от меня они не знали, кто ты такой. Перед собой они видели маленького мальчика, а в понимании взрослых — все дети слабы, — отвечал я, подбирая свой шлем и перчатку. Последнюю тут же одел, а головной убор прикрепил к специальному креплению на поясе. — Ты заметил — они атаковали в первую очередь меня, потому что увидели броню и оружие. — Но зачем? — Это их земля и на ней мы чужаки. Видимо, чужаков здесь очень не любят. — Я сильнее их, — просто заметил мальчик и, словно бумажный лист, несколько раз сложил кирасу. — В моём видении, — ухватился я за предоставленную возможность, — именно эти люди сделали тебя рабом. Когда ты убил меня, своей силой я смог серьёзно тебя ранить, и ты попал к ним в плен безвольным и беспомощным. Придя в себя, ты уже был цирковым развлечением, убивающим других ради увеселения толпы. Не недооценивай тех, кто слабее тебя, Ангрон. Вовремя нанесённый удар, даже слабый, способен повергнуть в стократ более сильного противника. Хм. То, что я сейчас говорю мальчишке, по сути является боевой доктриной эльдар. Один хирургически точный удар в нужном месте и в нужное время — и враг побеждён. Аспектные воины именно для такой стратегии и предназначены. — Но мы не сразились. Ты не мёртв и я не ранен! — Вскинув голову, с улыбкой сказал Ангрон. — И я не стану рабом. И хоть это и верно, озвучу я совсем другую мысль. — Твоя судьба уже изменилась, но этого недостаточно. Для простого человека не быть рабом — уже было бы достаточно. Но ты… — Они склонятся передо мной, — прервал меня Ангрон, прикоснувшись к своей голове жестом, словно что-то вспоминал. — Но для этого ты должен стать сильнее, — поправил я мальчика. — И что ещё важнее — ты должен узнать гораздо больше, чем сейчас. Да, если показанное мне душой мон-кея видение верно, то таким будет самое верное решение. Я сделаю Ангрона правителем этой планеты. И… — Кроме того, есть ещё кое-что, необходимое тебе, чтобы оставаться свободным. Знание правды о нашей вселенной.***
Путь до пещер они прошли в молчании, груженые трофейными припасами. Замёрзшие тела людей и лошадей остались под открытым небом на поживу хищникам. Ангрон уже не думал о произошедшем — схватка была слишком короткой, чтобы хоть как-то взбудоражить его кровь, а о погибших он и не думал сожалеть, ведь они напали первыми. Да и слова Мерзамира заставляли задуматься. Отчего-то решение стать владыкой целого мира нашло живейший отклик в сердце молодого примарха. Будь на месте Ангрона другой человек, он бы задумался о своём поведении. Хладнокровное и моментальное вступление в бой, отсутствие рефлексии на смерть, мародёрство. Сам факт того, что впервые увидев мир несколько часов назад, он на полном серьёзе планирует стать хозяином планеты, уже выглядит странно. Но не для примарха, генетически улучшенного сверхчеловека, рождённого в материнской капсуле из генетического материала самого Императора. Право власти было не просто в крови — оно было самой сутью примарха. К тому же, несмотря на всё совершенство, Ангрон был ребёнком. Поэтому он не задумывался над собственными возможностями и желаниями. Он отвечал на агрессию агрессией, и принял, пусть не до конца, того, кто укрыл его от жгучего ледяного ветра. К тому же Мерзамир сказал несколько вещей, серьёзно заинтересовавших Ангрона. И несколько его слов будоражили мысли мальчика особенно сильно. Но Ангрон терпел, принимая тот факт, что сначала нужно найти убежище. Он терпел, пока они не дошли до пещер. Терпел, когда они выбирали подходящую. Ждал, пока расставляли палатку и размещали трофеи. И когда все дела были закончены, он улыбнулся — время пришло. Меч сделал небольшой кувырок в воздухе и должен был упасть за спиной Мерзамира, но тот резко обернулся и ухватил стальной клинок за рукоять. — Сразись со мной, — бросил вызов Ангрон, поднимая свой меч. Ножны были крепко привязаны к рукояти, мальчик вовсе не хотел убивать нелюдя. И пусть длина меча Ангрону не подходила, для него вес оружия просто не ощущался. — Ты сказал, что в видении я убил тебя, но и сам был ранен… — Моей силой, а не мечом, — заметил Мерзамир, на что мальчик только кивнул. — Да, я помню. Но я хочу сразиться, хочу стать сильнее. И я чувствую, бой с тобой поможет мне. Тонкая улыбка отразилась на губах Мерзамира и он грациозно крутанул меч в руке. — Будем считать это уроком. Одним из многих, — сказал он, отстёгивая и отбрасывая оружие с пояса. Следом отправился шлем. — Я буду очень внимателен, учитель, — ухмыльнулся Ангрон и бросился вперёд. Нелюдь не стал жёстко блокировать удар, а отвёл его в сторону плоскостью меча. Примарх успел отклониться от ответного удара, второй он принял на блок — и пропустил удар ногой в грудь. И пусть Ангрон был тяжелее человеческого ребёнка своего роста, для Мерзамира он оставался лёгким. Мальчика чуть отбросило, но реакция снова спасла его от выпада. Ангрону пришлось блокировать ещё два удара, прежде чем он нанёс свой. Но он снова совершил прежнюю ошибку — вложил слишком много силы. Инерция увлекла его, и нога в чёрном бронированном ботинке пробила в бок. Радостно заревев, примарх снова бросился в атаку. Они дрались почти пять минут. Разгорячённая кровь согревала сердце, пропущенные пинки и удары лишь раззадоривали Ангрона. Он быстро понял, что не стоит вкладывать всю силу в удар, иначе он просто не успевал отразить контратаку. А Мерзамир предпочитал именно такую схватку — отвести клинок противника, уклониться в сторону, с нечеловеческой ловкостью уйти от удара и ужалить в ответ. Нелюдь был слабее Ангрона, но превосходил его в скорости и ловкости, и самое главное — обладал огромнейшим опытом схваток. Примарх чувствовал это, его инстинкты подсказывали ему, что Мерзамир уже не раз сражался с теми, кто гораздо сильнее его. «Правильно нанесённый удар повергнет даже сильного противника». Эти слова были сказаны совсем недавно, но сейчас Ангрон начал понимать их. Знания в его голове были лишь теорией. Инстинкты направляли его удары, но Мерзамир прекрасно знал, как биться с такими противниками. Опыт, знания этого странно пахнущего старого существа — Ангрон собирался познать их все, до мельчайшей крупицы. Бой закончился разочаровывающе неожиданно. Меч Ангрона, уже несколько раз столкнувшись со стенами пещеры, не выдержал такого обращения и сломался у самой рукояти. Мерзамир тут же остановил свою атаку и опустил клинок вниз. На лице Ангрона отразилось выражение вселенской обиды, пока он крутил в руках уцелевшую часть меча.***
После тренировочной битвы с Ангроном я долго не мог понять одной вещи. Почему в знаниях мон-кея я проиграл? Да, Ангрон сильнее меня даже сейчас, но я опытнее и быстрее. С психосиловым мечом против голого мальчишки, и всё равно проиграть — это не укладывалось в голове. Но потом я решил пойти иным путем. Что, если бы я не знал исхода боя с примархом? Как бы я поступил? Ответ нашёлся моментально. В первую очередь я нанёс бы удар своими псайкерскими способностями. И тогда сработала бы естественная защита Ангрона, вероятнее всего, вернув мой удар назад. Ведь если Император готовил примархов втайне от Губительных Сил, такой вариант защиты вполне мог рассматриваться. По воспоминаниям, Тёмная Четверка вытянула родильные капсулы не точечным ударом, а открыв разлом во всей лаборатории. Капсулы были защищены рунами от сил хаоса и уцелели в варпе. Это, кстати, объяснило бы, как местные нашли и поработили бессознательного мальца. Псайкерская атака, хоть и отражённая. Беготня по ледяной тундре. Раны. Всё это и обессилило Ангрона. Местные нашли его в окружении трупов, порадовались такому сильному бойцу, воткнули Гвозди и отправили на арену. Других вариантов я что-то не вижу. Во время моих размышлений Ангрон медленно двигался по пещере с закрытыми глазами, держа в руках рукоять меча. Судя по тому, как он отскакивал, имитировал инерцию меча и сталкивался со стенами, мальчик в точности проигрывал наш поединок по памяти, со всеми своими ошибками. Вскоре мы столкнулись с проблемой. Она с громким недовольным урчанием прогремела на всю пещеру. Ангрон отвлёкся от своего занятия и почесал так громко буркнувший живот. Надо было приготовить еду, потому я отправился нарубить дров, самым варварским способом используя мечи. По крайней мере, мне было проще моментально высушить мёрзлую древесину, чем ставить котелок над психическим пламенем. Остаток дня мы провели на «лесоповале». Поздним вечером состряпали нехитрый ужин из круп и порезанных штыком кусочков мяса. Ангрон быстренько слопал три порции взрослого человека и завалился спать, так и не выпустив из рук рукоять сломанного меча. И чего он к ней прикипел? Я же не торопясь пережёвывал свою порцию. Часть меня радовалась неприхотливой каше с мясом, приготовленной на костре, другая же сторона брезгливо морщилась, поглощая мон-кейскую пищу только ради того, чтобы сохранить силы. Кстати, с чего некоторые решили, что эльдар — вегетарианцы? Как это не противно осознавать, но у нас с людьми схожая морфология и схожие потребности. Мы так же нуждаемся в мясе, как и люди. Аргументы тех, кто называет мясо излишеством, чего эльдар избегают всеми силами, разбиваются о скалы логики. Вегетарианцы для нормальной жизни пьют таблетки, чем и восполняют не поступающие с пищей элементы. Для эльдар тратить время, силы и ресурсы на такое бесполезное дело как раз и будет излишеством. Проще съесть кусок мяса, поставляющегося с экзодитских миров, чем разрабатывать целый цикл производства таблеток. Закончив с едой, я, наконец, приступил к самому главному. Мягко опустившись на колени, я прикрыл глаза и размерено задышал. Короткий вдох… Задержать воздух… Выдох. Повторить. Кто-то скажет, что это глупо — не выставлять дозорного. На что можно заметить, что при наших способностях в этом нет необходимости. Я в медитационном состоянии ощущаю окружающую реальность очень остро, а Ангрон просто-напросто учует любую угрозу при помощи эмпатии или нюха. К Видящему гораздо легче подкрасться со спины во время боя или особо сложного ритуала, но никак не во время отдыха. Так что мы одновременно стоим на часах, об угрозах можно не беспокоиться. Прошло больше полутора часов, прежде чем я смог полноценно погрузиться в медитацию. Результат не просто отвратительный, а неприемлемый! Даже в самом начале своего обучения у меня на это уходило меньше тридцати минут. Но наконец-то добившись нужного состояния, я решил вплотную заняться основными проблемами: определить состояние собственной души, как бы это мелодраматично не звучало, и вспомнить максимум воспоминаний о Нуцерии. Последнее крайне важно как для выживания, так и для стратегических планов. Я воспарил над телом и обратил свой призрачный взор… О, Иша! Неужели кто-то и в самом деле считает, что собственные разум и душу проверяют именно так? Нет, всё гораздо проще — псайкер ощущает свою суть полностью и сразу, замечая огрехи и неисправности. Для примера можно привести, спасибо мон-кейским воспоминаниям, компьютер. Заподозрив вирус, программист ведь не начинает курочить системный блок, чтобы достать жесткий диск, подключить к специальному устройству и так далее? Нет, он просто запускает антивирус, а потом жмёт «очистить». В крайнем случае, форматирует систему. Продолжая сравнение, псайкер это такой компьютер, способный к самодиагностике и удалению вирусов. Проблема в том, что «формат С» сделать нельзя, а некоторые вирусы искусно притворяются программами, что «разгоняют твой пентиум 2 до восьмиядерного процессора» — и поначалу даже так делают. Результаты моей самопроверки были противоречивы. Во мне не было двух личностей, только я, Видящий Мерзамир с Мира-Корабля Ультве. Но из-за основательно порвавшего мою душу Хранителя Секретов, последующей борьбы с мон-кейской душой и её интеграции для исцеления меня как личности (во всех смыслах — разума, ума, памяти, души, духа и т. д.) моё «Я» стало другим. Более… Расширенным? Наверно, это самое приемлемое слово. Именно поэтому я не подвергаю сомнению знания мон-кея, потому что я ЗНАЮ, что они правдивы. Однако принимать их за истину в последней инстанции не могу — если я уже сломал историю, не убившись об Ангрона, то кто поручится, что всё остальное будет соответствовать реалиям? Никто. Подобное слияние душ, пусть даже я и одолел чужую личность, не могло обойтись без последствий. И удалить чужеродные мне части я не могу. Мало того, что они уже являются моей сутью, так без них снова останется только разорванная демоном душа. А это вполне может обернуться безумием. Сумасшедший псайкер — это пугало даже мою мон-кейскую часть. Проблема, вытекающая из такого слияния личностей — эмоции. Полученные от человеческой души знания и навыки имели свою цену. Именно поэтому я отмечаю, что если удивляюсь, то это либо моя эмоция, либо «эмоция моей мон-кейской сути». То есть понимаю, что как эльдар ничего удивительного не вижу, но всё равно удивляюсь. Я сотни тысяч раз использовал медитацию, для меня это вполне естественно, но в голове всё равно крутится «круто, я умею медитировать!». Да, в нужные моменты я могу подавить такую реакцию — к примеру, так было при взятии готика у Ангрона. Но в остальных случаях подавлять излишние эмоции было слишком сложно. И это напрямую отражалось на псайкерских способностях. Мон-кейская суть «знает», что раньше не могла пускать молнии с рук, но теперь «умеет». Для меня это обычное псайкерское колдовство, ничего сложного, а человеческая часть радуется. «Круто, я теперь Палпатин! В следующий раз надо маниакально засмеяться и кричать «Абсолютная Власть!», ха-ха-ха!». И это совсем не весело, это мешает. В колдовстве важны уверенность с концентрацией. Излишние эмоции разрушают и то, и другое. Избавиться от них, как я уже говорил, не получится, и вариант решения этой проблемы только один. Практика. Как можно больше практики, чтобы и эльдарская, и мон-кейская суть реагировали одинаково. Чтобы они и «знали», и «умели», несмотря на то, что я УЖЕ и знаю, и умею. Вроде ничего сложного, но сейчас такое положение вещей лишает меня самых сильных умений, в том числе — провидения будущего. Не боевое провидение, так неплохо помогавшее во время тренировки с Ангроном, а взгляд дальше и глубже. Из-за эмоций я в лучшем случае получу искажённую и неверную картинку. Тихо вздохнув (раньше я так не делал, разорви вас Кхейн!!!), я оставил этот вопрос и перешёл к следующему. Нуцерия. Итак, назвать эту планету высокоразвитой нельзя. Нет авиации, нет даже серьёзной бронетехники, ни, тем более, космического флота. Даже спутники появились лишь после вхождения в Империум, и не жители Нуцерии их запустили, а сами имперцы. Наличие рабства — мелочи, важнее то, что люди на планете раздроблены. Существуют города-государства, которые воюют друг с другом, заключая договоры только чтобы потом ударить в спину. В том, уже не сбывшемся будущем, Ангрон вспоминал такой эпизод. «Верховые атаковали нашу стену щитов у Фалькхи. Они на нас напали! Так приказали их аристократишки, и они попались на приманку. Я до сих пор слышу гром, с которым сошлись наши ряды». И это немало говорит о техническом развитии Нуцерии, что несколько не вяжется с имплантами Гвоздей Мясника. Не может цивилизация производить столь сложные механизмы, воюя мечом и щитом. Кроме того, есть другое воспоминание, только не Ангрона, а неких мон-кей из Легио Аудакс, управляющих Титаном. «Я думала, что это развитый мир. А кажется, будто они только выбрались из железного века. Большинство зданий каменные. Кирпичи и цемент». И данное воспоминание относится к тому периоду, когда Нуцерия уже сотню лет входит в Империум и Восстание Хоруса идёт полным ходом. Те же Легио Аудакс громили город по приказу Ангрона, желающего истребить всех на Нуцерии. То есть планета так и осталась не особо развитой, проведя век в государстве людей. Более того, Император пробыл на Нуцерии всего несколько дней, просто приняв её добровольное вхождение в Империум. Даже война между городами не прекратилась. О Иша, даже своих правителей местные называли «наш единственный владыка», у каждого города свой. Что прямо говорит, как они относились к власти Императора. Но тут вступает в противоречие другой кусочек памяти Ангрона, рассказывающий о причинах поражений и отступлений армии гладиаторов. «За нами шло слишком много армий верховых, у них были лазеры, гранаты и пулемёты, которые трещали днём и ночью». Откуда? Слишком резкий скачок от стены щитов до лазеров, не так ли? Более того, когда Ангрон вернулся на планету, чтобы утопить её в крови, у некоторых высокопоставленных офицеров крупнейшего города были высокоразвитые протезы, удобные и миниатюрные средства связи. Странно? У кого-то может даже появиться идея о том, что это Император тайком помог местным разбить армию Ангрона, но истина всё же в другом. Нужно только правильно потянуть за нужное воспоминание, принадлежащее как раз одному из офицеров местных, видевших возвращение Ангрона. «Когда в небе показался огненный дождь, падающий среди первых вечерних звёзд, она сперва решила, будто враги совершили невозможное и Великий Береговой Союз каким-то образом атаковал Деш`еа с воздуха. Какой политический манёвр позволил подобное? Они нашли один из склепов-арсеналов Первого Царства глубоко в прибрежных волнах или под горами? Невозможно. Таких уже не осталось, все были вскрыты или раскопаны сотни лет назад». Склеп-арсенал Первого Царства. Все высокие технологии на планете были лишь осколками былого величия этих людей. Как они потеряли техническое развитие, почему вынуждены искать эти самые склепы — неважно. Но это действительно объяснило бы дикое сочетание мечей и винтовок, каменных городов и высокотехнологичных имплантов. Могли ли «сотни лет назад» в человеческом обществе быть несколько преувеличены? Конечно, если пройдёт достаточно времени. Ангрон вернулся на Нуцерию через сто лет, долгий срок для короткоживущих мон-кей. Делаем простой вывод — восставших рабов местным удалось победить только после обнаружения и вскрытия последнего арсенала. А сейчас этот арсенал ещё не найден и полон прогрессивного оружия. Собрать недовольных, тех же гладиаторов. Хотя уверен, и среди обычных людей найдутся готовые изменить привычную реальность. Найти этот древний склеп, получить превосходство над всеми местными армиями, но использовать его не так глупо, как местные. Изучить, наладить производство — естественно после того, как займём своё место под солнцем. А потом окончательно поставить весь мир на колени танковыми армадами и господством в воздухе. Ну, это, можно сказать, этакий сферический идеал в вакууме. Но всегда нужно стремиться к большему. Ох, Нуцерия… Ты даже не знаешь, что тебя ждёт.