***
— Каков поганец! — Хмыкнул Русс, когда связь оборвалась, и повернулся к магистру. — Ты видел? Он буквально послал меня моими же словами, да ещё и Гора приплёл. Хорош, мозги у волчонка имеются. — Вы не оскорблены, мой лорд? — Ничуть! Мальчишка умеет играть словами. «Не стоит устраивать словесную дуэль» — призыв к прекращению пустого трёпа и предложение выяснить всё в реальном поединке. — Или он просто сказал то, что сказал. — Тоже может быть. Посмотрим на силу его клыков, — ухмыльнулся примарх. — Магистр, сколько ещё до наших, ха-ха, «славных деяний»? — Флот столкнётся с орками через одиннадцать часов, мой лорд.***
— Он сдержан. Ему не хватает опыта, но лучше уж так, чем темперамент Волка. Посмотрим, к чему приведёт их поход с Вулканом. — Прошу прощения за дерзость, лорд Гиллиман, но Псы Войны и Бесстрашные друг друга стоят. Ни те, ни другие не считаются с потерями. — А вот мне так не кажется. Восемнадцатый знаменит тем, что защищает людей, в то время как Двенадцатый — кровожадные мясники. Раздражение Робаута, выплеснутое в этом ответе, имело под собой личный опыт. Когда он только принял командование и повёл войска на завоевание планеты, он использовал Псов Войны как и подобает их роли — в качестве штурмовиков. Неприятным сюрпризом стало то, что прорвав оборону противника и ворвавшись в город, Псы предали смерти немалое число гражданских. На войне сопутствующие потери — обычное дело, но тогда это была бессмысленная резня. — Бесстрашные, защищая мирное население, не считают потери не только в своих рядах, но и в Имперской армии. Вы сами это слышали. Порой они не понимают, что погибнуть и спасти тысячу сейчас не равноценно своевременному отходу и спасению миллионов в будущем. Иногда нужно идти на жертвы. — Не скажу, что одобряю твои слова. Хотя и понимаю их. — Как скажете, милорд. И всё же я считаю, что Восемнадцатый несёт семя собственной гибели.***
— Очередной вояка, что разочаровывает, — промолвил Фулгрим, удаляясь от стратегиума. Прежде чем разойтись, он подошёл к Ангрону, чтобы вручить подарок. Небольшой, по меркам примархов, кинжал. И как отреагировал новоявленный братец? Двенадцатый не увидел ни красоты узоров на рукояти и гарде, ни великолепия лезвия, ни эстетики дола. Он увидел оружие, обычное оружие. — Милорд? — Вопросительно отозвался один из терминаторов свиты. — Двенадцатому не стать лучшим, — как нечто решённое, сказал Фулгрим. Потому что для этого нужно быть впереди во всём. В тактике и стратегии, в битве и разговоре. Нужно быть идеальным палачом и таким же дипломатом. Нужно уметь и понимать всё — только тогда можно приблизиться к идеалу Отца. Ангрон не увидел красоты, только голый функционал. Впрочем, Третий остался бы разочарован, если бы оценили красоту, но забыли про назначение. До сих пор из всех его братьев никто не смог стать полноценным и приблизиться к вершине. Что же, Фулгрим не смог найти соперника в новообретённом брате. Он остаётся единственным из всех, кто продолжает идти по верному пути. Дети Императора станут тем самым идеалом.***
Очередной политик. От Дорна не укрылось общение Фулгрима и Ангрона. Как и принятие последним подарка от Третьего. Рогал был не против управленчества, но все эти хождения вокруг да около его раздражали. Какими бы кровожадными не были Псы Войны, они были честны, не пряча лица мясников под маской. Честны и эффективны. Сказать об их примархе то же самое он пока не мог. Время покажет. Только оно способно выявить истину, только настоящая крепость устоит перед столетиями службы. Дорн всегда говорил правду в лоб, какой бы болезненной она ни была. Потому он не уживался с Фулгримом, находящим красоту в бессмысленных вещах. Потому пререкался с Вулканом и Феррусом, что те тратили время на кузню вместо управления легионами. Как в крепости у каждого есть своё место и своя роль, так и примархам не стоит брать на себя обязанности Механикус. И потому он не особо любил Хоруса, поскольку его решения всегда были пропитаны политикой. Постоянные попытки то примирить повздоривших братьев, то наладить различные взаимодействия. Зачем? К чему эти хождения вокруг правды, если можно действовать прямо? Рогал Дорн ещё не видел Ангрона в бою, но политика он в нём разглядел.***
Чуть выдохнуть, в раздумьях опершись на погасший гололит. Какой он, новый брат? Расчётливый? Дерзкий? Стратег или тактик? Могучий разум не нуждался в напоминаниях, тексты сообщений сами всплывали в голове. Дерзкий — несомненно. Война против кочевников на Нуцерии яркий тому пример. Идти на приступ города, рассчитывая лишь на заложенные мины — глупость. Опасный ход как тактически, так и стратегически. Тогда дерзость Ангрона окупилась сторицей. Но отмена рабства и последовавшая война с полисами — это уже расчёт, охватывающий и сделанные шаги, и прогнозирование последующих. Всё же тактика и стратегия, пусть и в столь примитивном виде. Каков же вывод? А такой, что Ангрон не соответствовал своему легиону. Псы Войны были просты в своей ярости, но их примарх был более многогранен. Значит, легион изменится. И Хорус поможет Ангрону в этом начинании — не за просто так, естественно. Лучше всего новые истины вбиваются в свежие головы, ведь старого Пса, ха-ха, новому не научишь. Потому Луперкаль не сомневался в своём решении отправить Двенадцатый на помощь Бесстрашным. Потери будут серьёзными, и к Псам Войны придёт немало свежей крови.***
Наверное, это был наименее ожидаемый ход со стороны Императора. Сам Ангрон готовился ко многому. К походам под боком у Повелителя Человечества, к самостоятельному плаванью. Даже к отправке на Терру для обучения. Объединение с тем или иным братом тоже рассматривалось, но Вулкан в глазах Ангрона был самым маловероятным вариантом. И вот они стоят друг напротив друга, оценивающе рассматривая союзников. На фоне будущих Саламандр, свита Ангрона значительно выделялась. Шрамы на лицах, следы боёв на броне — напротив инициатов из Восемнадцатого. У Вулкана не просто не было сейчас легиона, он прибыл сюда, взяв всего две тысячи инициатов — космодесантников, что только что закончили преображение в Астартес. Остальной же легион… — Орки? Я здесь всего ничего, но об этих зеленокожих уже услышал больше, чем хотел бы. Такое ощущение, что эти ксеносы повсюду. — Так и есть, брат. Сейчас мой Легион сдерживает орков в Тараском Разделе. Судя по донесениям, в систему проник весьма крупный налёт, и зеленокожие продолжают подтягивать силы. А Астартес всего тридцать тысяч. — И ты идёшь туда с двумя тысячами инициатов? — Прямо спросил Ангрон. — Если бы не приказ Императора, я бы отправился туда сразу от Ноктюрна. — Ты серьёзно надеешься победить? — Это не настолько безумно, как звучит, — улыбнулся Вулкан. — Я беру достаточно кораблей, чтобы разгромить орочий флот, а при поддержке с орбиты что миллион ксеносов, что десять миллионов — всё сгорит в огне корабельных орудий. — И всё равно рискованно. Что же, уравняю твои шансы, брат. Каково положение твоих бойцов сейчас? Примархи зашагали по широким коридорам «Фаланги», которые из-за свит из терминаторов быстро стали очень узкими. Многочисленные слуги, сервиторы, офицеры и космодесантники были вынуждены прижиматься к стенам. И это не вызывало агрессии или недопониманий — никто не мог подумать о том, что примархам следует двигаться как-то по-другому. Свита же — телохранители, а им надлежит быть подле владык. Если большая часть терминаторов шла за спинами примархов, то Ибрам шагал по правую руку от Ангрона. Магистр легиона Вулкана сейчас был не здесь, а потому место по левую руку от темнокожего примарха занимал инициат. — Судя по последним докладам, Кассиан Вонн планирует сдержать орков на одной из планет. Поскольку зеленокожих привлекают битвы, Легион сработает как громоотвод и убережёт остальные планеты от вторжения. — Если орки продолжат прибывать в прежнем темпе, то потери в твоём Легионе при любом раскладе окажутся весьма серьёзными. Ты потеряешь наиболее опытные части. Такая «победа» может сказаться на будущем — вполне может статься, что спасая людей сейчас, ты подорвёшь боеспособность Восемнадцатого. И тем самым лишишься возможности спасти миллионы потом. — То будет потом. А оно нам неведомо, — спокойно, но твёрдо ответил Вулкан, чётко показывая нежелание отказываться от неоправданно рискованного плана. «Да что с ним не так?!» — мысленно воскликнул Ангрон. Он знал о человеколюбии Вулкана из уст Мерзамира, но увиденное лично больше походило на нездоровый фанатизм. Тогда, уходя из Бор-Галаса под ударами культистов, Ангрон понимал, что бросает оставшихся людей. Понимал, на что их обрекает. Но он сделал выбор и победил. Его брат в той ситуации просто не увидел бы самой идеи с отступлением и последующим ударом возмездия. У Вулкана не было своего провидца, чтобы знать о будущем. И при теперешних данных подобная атака отдаёт безумием. Таковы ли убеждения Восемнадцатого? Что заставляет Вулкана верить в успех при столь ничтожных силах? Или же все не так безумно? Возможно, упрямство — маска? Любой примарх — гениальный стратег и полководец. В предвиденье эльдар говорилось об этой атаке. Как красноглазый примарх пришёл на помощь легиону, возглавляя несколько тысяч инициатов. Но ничего не было сказано о флоте, об Имперской армии и других ауксиларных силах. И в зависимости от этих факторов, картина сражения может значительно измениться. — Даже если так, — без тени сомнений ответил Вулкан. — Легион нанесёт оркам достаточно большие потери, чтобы на какое-то время обезопасить сектор от зеленокожих, а там подтянутся подкрепления. — Вполне возможно… Вот и начались первые различия между предсказанием эльдар и реальностью, отметил Двенадцатый, вспоминая сказанное учителем. Вулкан нашёлся соответственно с предвиденьем, но участие в ВКП должен был принять только ближе к началу Рангданских ксеноцидов — ряде кампаний, когда Легионы Астартес потерпели сокрушительное поражение от ксеносов, чьё техническое развитие превосходило человеческие достижения. Именно из-за постоянных отправок подкрепления на сдерживание ксеноугрозы никто не мог прийти на помощь Восемнадцатому Легиону, находящемуся вдали от основного фронта ВКП. Тогда Вулкан прихватил три тысячи инициатов, технику, флот и рванул на помощь погибающему Легиону. До этого Сын Ноктюрна проходил обучение на Терре и Марсе… Должен был проходить. Изменение или изначальное расхождение истории? Как Ангрон помнил со слов Мерзамира, первые столкновения с расой рангда начались примерно в 850М30. Полноценная война на три кампании развернулась к 860М30, закончившаяся через семьдесят лет вмешательством Императора. Что же получается. Вулкан здесь слишком рано, как и сам Ангрон… Или нет? Столкновения с рангда начнутся примерно через десять лет. Допустим, именно в этот момент Империум начал стягивать войска, отказав Восемнадцатому в помощи и побудив Вулкана действовать самостоятельно. Это значит, что в Тарраском Разделе катастрофа ещё не наступила. В предвиденье Астартес осталось всего девятнадцать тысяч, планеты были эвакуированы, а орков-мародёров насчитывалось до миллиона тварей. С сотнями кораблей и космическим скитальцем в качестве флагмана. Но сейчас, по всей видимости, Вулкан начал действовать раньше, что объясняет малое число инициатов и лучшее положение его Легиона. А так же то, что примарх сейчас здесь, а не летит на помощь десантникам. С одной стороны, это давало возможность сохранить больше ветеранов для Вулкана и войти в ВКП более активно. Но помимо прочего, для Ангрона это могло означать печальную возможность поучаствовать в Рангдаской мясорубке, что серьёзно сократила численность некоторых легионов. Так, например, количественно сейчас ведут Сыны Льва. После Ксеноцидов от них останется лишь треть, и самым многочисленным станет Ультрадесант. В той истории Псы Войны тоже участвовали, но из-за разделённости на ударные группы по всему фронту ВКП особых потерь не понесли. — Вместе мы сможем уничтожить этих ксеносов, брат, — Ангрон протянул руку Вулкану. — Можешь на меня положиться. — Спасибо, — ответил на рукопожатие Повелитель Драконов.***
Линкор класса «Глориана». Всё ещё носящий гордое имя «Непреклонная Решимость». Всё ещё не изуродованный сотнями сражений и модернизаций. Всё ещё без «Медвежьих Когтей» — гигантских абордажных крюков, способных разорвать на куски любой малый корабль. Большой ангар по центру корабля ещё не был переоборудован для перевозки титанов Легио Аудакс, и сейчас сюда загоняли танковые подразделения «Гибельных Мечей». — Рад приветствовать вас на борту «Непреклонной Решимости», милорд. Я — капитан Сарпирес Флинет, Господин Корабля, — представился немолодой мужчина. В форме без единой пылинки, он выглядел лет на пятьдесят. Его лицо обильно укрывали морщины, светлые волосы были испятнаны сединой, особенно сильно заметной вокруг имплантов. Но обращало внимание другое. Взгляд, манера стоять, рука на рукояти силового палаша, реакция на ауру — всё говорило о внутренней стойкости, воле и гордости человека. Ещё больше об этом говорили эмоции офицеров Псов Войны, которым капитан не позволил первыми поприветствовать своего примарха. В целом, Сапирес Ангрону понравился. — Благодарю, — Ангрон взглянул на капитана сверху вниз. — Нас ждёт крупный поход, и я рассчитываю на ваш профессионализм. — Будьте уверены, мой корабль вас не подведет, — ответил ему Флинет. «Да уж, видно судьба у этого корабля такая — ходить под командованием наглых капитанов», — подумал Ангрон. Отпустив капитана с его свитой, примарх шагнул вперёд. В ответ космодесантники в едином порыве опустились на колено. — Приветствуем владыку Двенадцатого. Псы Войны в вашем полном распоряжении, — коленопреклонённый воин в центре группы поднял голову и произнёс, глядя в глаза Ангрону. — Вы вернулись к нам, милорд. В видениях о них не было почти ничего, кроме факта, что все они были убиты безумным Ангроном. Командный состав Легиона сменился как минимум один раз, пока капитаном Восьмой Роты не стал Кхарн. Он и сейчас стоит здесь, на одном колене, за спиной нынешнего капитана. — Как и я рад видеть всех вас. А сейчас я хочу узнать о моём Легионе всё. Это не будущие Саламандры с их лидером, который попросил не оказывать ему глупых почестей, ведь он не «мелочный король». Ангрон тоже не был таким, но он понимал, что Двенадцатому нужен жёсткий предводитель. Все эти воины специально отбирались среди самых жестоких рекрутов и иного не поймут. Положение дел в легионе оказалось весьма необычным. В нормальных условиях каждая рота любого Легиона имела в своём составе до полутысячи космодесантников и обладала некоторой специализацией. Разведчики, штурмовики, огневая поддержка и так далее. Но из-за того, что Псов Войны раздёргали на отряды по флотам Империума, здесь было уместнее говорить о Великих Ротах — по две тысячи сверхлюдей. Сейчас Ангрон получил в свое распоряжение четыре такие роты. Третью, под командованием центуриона Варнхака, Седьмую центуриона Элакиля, Восьмую центуриона Лонтра с его консулом Кхарном и Двенадцатую центуриона Виана. В командном составе каждой роты было несколько консулов и чемпионов, являющихся офицерами и командовавшие сотнями. Дальше шло минимальное отделение космодесанта — тактическая группа, десять бойцов под командованием сержанта. Как уже было сказано, из-за раздёргивания на отряды Псы Войны не обладали специализацией рот. В каждой из них было отделение терминаторов, несколько отделений штурмовиков и два-три отделения тактической поддержки. Отряды тяжёлой поддержки, стандартные группы тактиков и разведчиков отсутствовали. Даже отделение апотекариев было размазано по боевым группам. Сказывалась специфика применения легиона — им просто показывали на врага и говорили «фас». Наличествовали и приятные сюрпризы — полдесятка псайкеров-астартес, что сейчас хмурились, пытаясь понять собственные ощущения. Насколько Ангрон помнил, систему библиариев введёт Магнус, до этого же в легионах их было крайне мало. После Никейского Совета их число сократится ещё сильнее, ведь тогда будет принято решение о роспуске псайкерских подразделений. Что жаль, ведь самих псайкеров-астартес очень мало — во всём Двенадцатом их наберётся не больше сотни. А здесь и сейчас — только пятеро. Естественно, стоять посреди ангара перед сотней коленопреклонённых офицеров Ангрон не стал. Отослав всех, кроме центурионов, их заместителей и главы библиариев Вориана, примарх отправился инспектировать «Непреклонную Решимость». Все двадцать три километра обойти за раз не получится, «Глориана» — не тот корабль, что осматривается всего день. Нет, примарха интересовал его легион. Ему хотелось лучше узнать своих офицеров, но сейчас это не имело никакого смысла. Слишком пришибленными и довольными они были. Кроме Вориана. — Что-то не так, воин? — Неожиданно для остальных задал вопрос Ангрон, глядя на хмурившегося астартес. — Простите, сир, — склонил голову космодесантник. Среди прочих бойцов его выделяли тяжёлый психический капюшон и импланты на висках. — Просто шёпот варпа стал тише. В Астра Телепатика нас учили обращать внимание на подобные изменения. — Как ты это ощущаешь? — полюбопытствовал Ангрон. У него уже был как личный опыт воздействия Ауры, так и слова Мерзамира, но ему нужно было знать реакцию легионеров. — Словно ирреальность застелил туман. Он не отрезает доступ к варпу, но снижает его воздействие. Думаю, мои способности так же ослабеют. — Ясно. Потом я научу обращаться вас с этой особенностью, а сейчас — что у нас по технике? А было неплохо. Псы Войны предпочитали стандартные лендрейдеры, но наличествовали в их арсенале и «Мастодонты» — массивные машины десанта, способные выдержать выстрел титана. Среди ауксиларных сил лучше всего Двенадцатый взаимодействовал с танковыми кулаками Имперской Армии при поддержке артиллерии вроде «Василисков» и «Рапир». Были в наличии легиона и лендспидеры с мотоциклами, но использовались они исключительно для преследования и быстрого сближения с порядками врага, словно забыв об их разведывательных возможностях. В целом, тяжёлую технику Псы использовали мало, и в парке Легиона она почти отсутствовала. Дюжина «Хищников» различных модификаций, «Разящий Клинок», «Фальшион» и парочка «Сикаранов» — всё, чем располагали все четыре роты. Главная причина подобного — несамостоятельность Легиона на поле боя. Сами по себе Псы Войны почти никогда не воевали. Бронетанковую поддержку для них исполняли вспомогательные подразделения. Имперская Армия, к примеру. Именно их «Теневые Мечи» брали на себя основную тяжесть боя с вражескими гигантами. Множество этих машин сейчас летело вместе с космодесантниками на корабле. Ещё одна интересная тема для размышлений — отношения между простыми солдатами и легионом. Были они в лучшем случае прохладными. Обычные люди откровенно опасались Псов Войны, и те постоянно демонстрировали справедливость этих опасений. Легионерам ничего не стоило смести человека в сторону во время движения, даже не заметив этого. А для простого бойца этот удар был равносилен столкновению с автомобилем. Многие Астартес отшвыривали в сторону пехотинцев, если те мешали выражать им почести примарху. Случайная встреча Псов и армейцев вполне могла закончится переломами, что не добавляло легиону престижа. Бережное отношение к любым видам ресурсов Ангрон перенял у своего учителя, и подобные бессмысленные траты боевого потенциала, пусть и столь ничтожного, были ему неприятны. Больше всего ему не нравились репутационные потери — важность этого критерия Ангрон на Нуцерии выучил сполна. И как исправить ситуацию — большой вопрос. Конечно, аура примарха никуда не исчезла, но отношение лично к нему и отношение к его Легиону — вещи разные. Здесь не поможет ни дипломатия, ни даже попойка со старшими офицерами Имперской Армии — эти действия не уберут корень проблемы. Легион должен изменить своё отношение, и со временем репутация вырастет сама. Он мог сделать замечание конкретным легионерам, когда встречался с их пренебрежением к солдатам, но не стал этого делать. Нет, он выскажет его потом, разом всем командирам Псов Войны. Если же сделать это публично… Вряд ли Астартес обидятся на замечание своего примарха, но вполне могут затаить злобу на тех, кто при этом присутствовал. И конфликт может только набрать оборотов. Наметив себе это в ближайших планах, Ангрон продолжил инспекцию. Флот также подбирался явно в расчёте на агрессивную тактику Псов Войны. Во-первых, Ангрону не выделили ни одного линкора типа «Апокалипсис». Прекрасный корабль для боёв на средних дистанциях, а благодаря орудиям «Нова» представляющий угрозу и на сверхдальних. За счёт истощения плазменного ядра он способнен перегружать ленс-батареи для стрельбы на расстояния, до которых обычные ленсы не добивают. Естественно, подобная схема Двенадцатому не подходила, а потому вместо них прислали два линкора типа «Оберон». «Обероны», по сути являлись рейдерами, способными действовать с малочисленным эскортом или вовсе без него. Имеют авиацию, ленсы и макро-орудия, защищены приличной бронёй и щитами. Обделили Двенадцатый и гранд-крейсерами типа «Уничтожитель», местными авианосцами. Среди гранд-крейсеров к Псам Войны были приписаны четыре корабля типа «Мстительный» и шесть типа «Правитель» — оба отличались наличием больших отсеков для перевозки наземных войск, хорошей бронёй и в целом проектировались как бойцы ближней дистанции. Особенно выделялись «Мстительные», что были вооружены настоящим реликтом Тёмной Эры Технологий — плазменными разрушителями. Единственной дальнобойной поддержкой флота стали тяжёлые крейсера типа «Стикс», совсем недавно начавшие поступать в войска Империума. Их ленс-орудия и эскадры истребителей предназначались для прикрытия остального флота с приличной дистанции. Таких кораблей во флоте Ангрона оказалось семь штук. Про многочисленные суда вроде фрегатов, кораблей снабжения и прочего говорить не приходится. В общем, ситуация оказалось не такой плачевной, как могло бы показаться. Да, из его Легиона буквально взращивали кровожадного пса, что готов бросаться на любую крепость или врага. Но офицеры Двенадцатого смогли установить жёсткую дисциплину, что превращало бойцов в пусть и жестоких, но эффективных штурмовиков. Несомненно, следует ввести ряд изменений, но это привычное дело для каждого примарха в отношении своего легиона.***
Мощнейшая флотилия готовилась к отбытию. Два линкора примархов, настоящие гиганты среди прочего флота. Флагманом объединённого флота Легионов стал «Огнерождённый» Восемнадцатого Легиона. Помимо них — пять линкоров, почти четыре десятка тяжёлых и гранд-крейсеров в окружении судов поддержки. Ангрон внимательно посмотрел на гололит, где отображались сигнатуры флота и указал на данные кораблей, которые не отмечались стандартными имперскими обозначениями. — Механикус летят с нами? Шестерёнки часто сражались бок о бок с Имперской армией, но делали это как союзники, а не как единая сила. Это отображалось даже на гололитах. Там, где большая часть судов обозначена аквиллой, красные корабли с черепами и шестерёнками выделяются особенно сильно. — Они прибыли вместе с примархом Вулканом, сир, — отозвался Флинет с капитанского трона. Множество кабелей были присоединены к имлантам в его голове, доставляя информацию сразу в мозг. Что далеко не всегда было безопасно, так как объём информации крупной космической баталии может просто сварить содержимое черепной коробки. — Сами вызвались выступить в качестве сил поддержки для Восемнадцатого легиона. «Но не для нас», — мрачно добавил Ангрон. Ситуация с Адептус Механикус в легионе не радовала. Для обслуживания кораблей и техники слуг Омниссии хватало, но не больше. Ни титанов, ни рыцарей, ни союзных подразделений скитариев. Простейшее решение проблемы — переманивание Легио Аудакс. Несмотря на свою дурную репутацию, эти механикус выполняли приказы и даже спасли безумного Ангрона и Лоргара. Об их важности для Псов Войны говорит то, что флагманская «Глориана» претерпела ряд конструкционных изменений, обзаведясь вдоль хребта судна отсеками для девяноста титанов класса «Гончая». Сотрудничество с Легио Титаника вообще представлялось выгодным шагом, ведь помимо боевых машин Ангрон получал и множество других шестерёнок в подчинение. С рыцарями было сложнее. Как в плане получения, так и в плане дальнейших взаимоотношений. По сути, ты примешь в состав армии несколько дворянских семей с их внутренними интригами и впридачу — плохое отношение с остальными механикус, которые имеют на рыцарские дома свой взгляд. Можно, конечно, создать Дом самому. Первый рыцарь, некоторые чертежи и материальная база присутствовали. Но не больше. Скитариев получить в своё абсолютное подчинение вообще нельзя. Они выступают аналогом Имперской Армии для Адептус Механикус, и подчиняются только им. Впрочем, у Ангрона было что предложить шестерёнкам в обмен на службу. Насмешка судьбы или её подарок — но штамповочные фабрики на Нуцерии имели среди списков производимых имплантов весьма и весьма продвинутые модели, которые точно заинтересуют Механикус. Жаль, что это не СШК — извлечь чертежи не представлялось возможным. Потеряй он эти фабрики — лишился бы аргументов в переговорах с техножрецами. — Будет ли толк от их крейсера в грядущей схватке? Меня не впечатляет его вооружение, или у Механикус там припасено что-то особенное? — Сенсоры, сир. Подобные корабли не отличаются особой бронёй или вооружением, но они превосходные разведчики. Несмотря на отряды скитариев на борту, сомневаюсь, что «Дивинити Сигма» примет прямое участие в бою. Скорее всего послужит нашими глазами перед боем, а после битвы присоединится к погоне за уцелевшими ксеносами. Корабли заканчивали построение, выдерживая минимально необходимую дистанцию в сотню километров. Эскортники заняли позицию по бокам и в тылу флота — ожидалось прямое боестолкновение, и в это время между тяжёлыми кораблями и их добычей лучше не находиться. При обычном перемещении в неизведанные системы фрегаты и эсминцы заняли бы всю сферу вокруг флота, но не сейчас. Единственным лёгким кораблём, ставшим перед линкорами на расстоянии в полторы тысячи километров, был крейсер Механикус. — Подготовиться к варп-переходу! Закрыть внешние переборки! По всему кораблю раздался гул механизмов, когда мощные створки пришли в движение, отрезая корабль от космоса. С ничем не сравнимой вибрацией запустились Поля Геллера — единственная защита экипажа от опасностей варпа. Вскоре на борту «Непреклонной Решимости» заметно похолодало, но системы обогрева поспешили исправить этот недостаток. С закрытыми переборками никто не мог наблюдать, как раскрывается перед флотом зияющая прореха в варп, словно из реальности тупыми когтями содрали кусок бытия. Объединённый флот примархов корабль за кораблём исчезал в пространстве нереальности.***
— Нет, Вориас. Ты пытаешься бороться с туманом, рассеять его. Для тебя это в принципе невозможно. — Но почему, милорд? — Потому что ты сам источник тумана, — объяснял примарх псайкеру принцип работы ауры. — Каждый Пёс Войны на этом и других кораблях создаёт этот туман, что мешает воздействию варпа. Думаю, если нас наберётся нужное количество, то туман станет достаточно «плотным» и «вязким», чтобы подавлять психические способности. К сожалению, это работает и против нас. Так что вместо того, чтобы развеять туман — втяни его в себя, удержи в границах своего «я». Вориас замер, снова обращаясь к своему дару. Вены на его висках вздулись, и в следующий миг он дёрнул головой, возвращаясь в реальный мир. — Я понял, как это работает, милорд, но подожду, пока корабль не покинет Имматериум. — Вывод вполне логичный. Что ты ощутил? Псайкер на секунду задумался, собирая свои эмоции и ощущения в единый ответ. — Каждый раз, обращаясь к психическим силам, мы слышим искажённые голоса. Со временем они становятся привычными, хоть нас и учили опасаться их. С этим туманом они практически не слышны, но стоило мне убрать его, как голоса возопили в десять раз сильнее. — Что-нибудь ещё? — полюбопытствовал Ангрон. Его весьма интересовало, как его аура проявится в Астартес. Если обычные легионеры ничего особенного не замечали, то Вориан был псайкером. А значит, и почувствовать мог больше. — Я… Мне кажется, милорд, что я стал ощущать чужие эмоции. Слабо, но при этом даже не применяя своего дара. Это ощущается непривычно, и… — Неприятно? — Да, милорд. — Потому, что эмоции простых солдат к Псам Войны не отличаются доброжелательностью. Скажу тебе то, что планирую вбить в голову каждого легионера — это отношение нужно изменить. Я не прошу панибратства с простыми людьми. Астартес стоят выше Имперской Армии, и просить об уравнивании сторон мне и в голову не придёт. Но вы должны показать, что по праву занимаете высокое положение. Сделайте так, чтобы солдаты восхваляли Псов Войны и поддерживали нас во всём. Ангрон умолк. В этом его намерении крылась ещё одна цель — уберечь легион от соблазнов демонов. Как это сделать? Вариантов несколько. Первое — принять одно из божеств. Нет, это ему не подходит. Ангрон слишком много знал о варпе, чтобы склониться перед его сущностями. Из всех известных ему божеств примарху импонировала только Иша, но всё равно нет. Был бы сейчас Бог-Император, Ангрон бы задумался над введением этого культа. Но чего нет, того нет. Второе, можно создать такого бога самим, сделать его из кого-то или самому им стать. Что может быть приятнее, чем карманное божество! Однако буквально всё, что Ангрон знал о варпе, выступало аргументом против данного решения. Побочных эффектов, подводных камней и проблем этот путь сулил столько, что никаких мыслей не хватало. Третье, создать квазирелигиозный культ, вроде тех, что сформировались в той вселенной к сороковому тысячелетию. Поклонение оружию, догматизация способов ведения боя, понимание кодекса Астартес не как свода боевых правил, а как религиозных предписаний, идеологическая накачка, ритуализация и сакрализация различных процедур вроде чистки доспехов или похорон. Восприятие примарха как некий духовный идеал, приближение к которому считается священной обязанностью. В некоторых случаях — смешение с верованиями тех культур, откуда набирались рекруты. Если серьёзно поразмыслить, этот вариант может сработать. Мерзамир довольно подробно описывал мировозренческие представления тех Астартес, раскрывая негативные и позитивные стороны подобного. Но подобное решение может привлечь внимание Императора, который продолжал строить атеистическое общество, и заложить серьёзную бомбу под легион. Не говоря уже о том, что подобные верования всегда служили лазейкой для демонов. Как бы не был справедлив тезис «вера защищает», Ангрон от этого пути решил отказаться. Четвёртый вариант — оставить Легион как есть, атеистами. В прямом понимании, как отрицание божеств, это вообще не работает. Астартес знают о существовании варпа, и рано или поздно узнают о так называемых богах. Отрицать их существование, значит сознательно обманывать себя и снижать шансы в будущем противостоянии. Для Псов, особенностью которых является особое взаимодействие с варпом, это бессмысленно уже сейчас. Можно относиться к богам и варпу с чисто рациональной точки зрения, рассматривая его лишь как противника. Но подобная установка не даёт ответы на многие вопросы (к примеру — куда я попаду после смерти и есть ли награда за добрые поступки), и, что важнее, не убирает внутреннюю тягу к духовности. Которая, как на практике показывает та вселенная, есть и у простых людей, и у Астартес, и у примархов. Так что подобное отношение к богам Ангрон расценивал лишь как временный вариант, который в будущем следовало поменять. Основные варианты решения проблемы, которые видел Ангрон, были именно таковыми. Один хуже другого. Так что нужно думать. А пока примарх решил реализовать старую идею. Религиозную жажду его сыновья будут гасить зарабатыванием репутации среди простого люда. Пусть думают, что исполняют приказ и желание примарха. Пусть ощутят человеческое благоговение. Пусть сражаются за людей, чтобы в нужный момент найти в себе силы отказать губительным силам ради примарха. В перспективе такое решение так же обещало обернуться кучей проблем — чужое благоговение, ощущаемое почти ото всех, служит отличным костром для внутренней гордыни. А гордыня — это мать глупости и лучший друг вполне конкретной, как временами выражался учитель, Суки. Но к тому времени его сыновья увидят уродливое лицо божков Хаоса, и возможно, Ангрон сможет решить проблему религиозных отношений каким-то иным способом. — Это всё? — Выйдя из раздумий, спросил Ангрон. — Милорд, вы должны знать — у нас с братьями не получается заглянуть в вероятности будущего. Но теперь, после нашего разговора, я понимаю, в чём причина. — Хорошо. Тебе следует отдохнуть, Вориан. Я знаю, как может истощать псайкерская практика. — Благодарю, милорд. Отпустив будущего библиария, Ангрон направился в свои покои. Полёт через варп хоть и позволял сократить расстояния между звёздами, но оставался делом неспешным. Последние две недели по корабельному времени примарх вплотную занимался своим легионом, изучая его внутреннюю суть. С некоторым удивлением он узнал, что в легионе нет ни одного дредноута — Псы Войны либо не получали настолько серьёзных ран, либо умирали до того, как им могла прийти помощь. Немало примарх узнал благодаря своему острому слуху. Так, простые солдаты были обеспокоены перспективой идти в бой с двумя самыми отчаянными легионами, которые не считаются с потерями. Механикус корабля постоянно обсуждали на бинарном снижение нагрузок на генераторы полей Геллера. В последнем Ангрон, как ему казалось, всё же смог разобраться. Демонам в варпе просто не хотелось находиться рядом с местом, где они слабеют. Причиняй его аура им боль — тогда все твари Имматериума ринулись бы сюда для уничтожения источника раздражения. Ощущаемая боль только подогрела бы их ярость, но слабость — для этого демоны были слишком простыми, никто из них не хотел слабеть. Им проще было держаться подальше от аномалии в варпе, чем лезть напролом. Тем более, что рядом столько более привлекательных целей. Сами покои примарха были пусты. Тут была мебель, стенды для брони и оружия, гололиты для просмотра информации, даже отдельная комната связи для важных переговоров. Но во всём остальном помещение оставалось пустым, необжитым. Здесь было только две вещи, принесённые Ангроном — тяжёлый болт-пистолет, переделанный под руку примарха, и богато украшенный силовой кинжал — подарок Фулгрима. Примарх пристально всмотрелся в это произведение искусства. Он не хотел его брать. Но в то же время — не мог не взять, не мог позволить себе во всём доверять пророчеству. И принял дар, осознавая, что кроется за намерениями Третьего. Примарх Детей Императора просто наводил мосты, создавал формальный повод. Чтобы в случае чего у Двенадцатого не было возможности отказать ему без серьёзных репутационных потерь. И пусть это был клинок, украшенный самим Фулгримом, Ангрон всё равно относился к нему с настороженностью и не мог отделаться от мыслей об уничтожении подарка. В самом деле, не ожидает же Третий, что Ангрон везде будет таскаться с этой цацкой. Быть может, обычный человек сейчас рефлексировал бы. Мечтал о тихих и спокойных деньках на захолустной планете. Страдал от нависшей над ним ответственности, боялся общения с братьями, печалился о судьбе легиона. Как хорошо, что примарх, воспитанный Провидцем — кто угодно, но не простой человек. Ангрон не рефлексировал. Его ждал неблагодарный труд, но ему было наплевать. Он справится со всеми сложностями. Даже кровожадная натура Псов Войны ему не помеха — все ждут от найденного примарха реформ. И его братья, и его Легион, и обычные солдаты — все они воспримут изменения как само собой разумеющееся. Легион ещё не перешел черту, так что особых трудностей Ангрон здесь не видел. Примарх опустился на небольшой трон, искусно притворяющийся богатым креслом. С того самого момента, как он покинул Нуцерию, события закружили его в штормовом водовороте. Император, братья, Легион. Пусть бессмысленных рефлексий не было, даже его сверхчеловеческий разум нуждался если не в передышке, то хотя бы в смене деятельности. И предстоящая рубка с орками примарха только радовала. Поднявшись, он вновь подошёл к столу, желая повнимательнее изучить болт-пистолет, но в этот момент раздался сигнал от входной двери. Ангрон нажал на небольшую руну на гололите, впуская гостей. — Владыка, мы готовимся к выходу в реальное пространство, — доложил Ибрам Греер, приложив кулак к груди в качестве приветствия. — Уже? Разве нам не прогнозировали ещё три дня пути? — Вы правы, милорд, но путешествия через варп не могут быть точны. И капитан Флинет говорит, что у него есть для вас важная информация. Покои примарха располагались довольно близко от стратегиума корабля, так что не прошло и получаса, как Ангрон вместе со своей свитой вошёл в помещение, где в этот момент растревоженным ульем работали сотни людей. Флинет в этот раз не сидел на капитанском троне, а внимательно изучал позиции флота с помощью центрального гололита. — Сир, рад вас видеть. Через семнадцать минут мы выйдем в реальное пространство, — на секунду стал по стойке смирно капитан, после чего продолжил работу, не выказывая иных жестов уважения. И пусть его слова звучали учтиво, но поведение в целом отдавало некоторой наглостью. Что сказать, командовать линкором типа «Глориана» — невероятно статусная должность. Потворствует горделивости. Если капитан окажется достаточно умелым в пустотных баталиях, то Ангрон позволит ему эту наглость. — Так что за важная информация, которую вы хотели сообщить? — Спросил Ангрон, занимая место возле гололита. Там отображались голографические силуэты ближайших к «Непреклонной Решимости» кораблей и рунические символы тех, что были за пределами ближних сенсоров. — Корабль Механикус, «Дивинити Сигма», исчез. Сенсоры засекли сначала резкое увеличение расстояния между ним и основным флотом, а после он исчез из Имматериума. — Пропал? Любой корабль может однажды затеряться в варпе, чтобы после найтись спустя сотни и тысячи лет. — Нет, навигатор засёк возмущение в пространстве. Судя по всему, механикус вышли из варпа и оказались в заданной системе, но из-за подобных флуктуаций корабль могло выбросить где угодно. Мы вполне можем врезаться в него, если он окажется рядом с нашей точкой перехода. — Сомневаюсь, что столкновение с судном подобного класса нам серьёзно навредит. — Зато «Дивинити Сигма» разлетится на части. Я хотел сообщить вам эту новость, чтобы предупредить о возможном ударе и… — И что мы остались без сверхмощных сенсоров Механикус. Что же, это печально, но к подобным случайностям следует быть готовым. Капитан, корабль готов к бою? — Мы не подведём вас, сир.***
— Иными словами, вы считаете, что дело во мне? — С улыбкой произнёс Ангрон. — Вне всяких сомнений, — настойчиво проскрежетал техножрец, переступая всеми пятью паучьими лапками. — Навигатор придерживается такого же мнения. Мы не проводили никаких модификаций, щиты Геллера пусть и являются более мощными, но не сильно отличаются от стандартных. Единственное крупное изменение, что произошло с кораблём в последнее время — прибытие примарха. Неудивительно, что это так взбудоражило шестерёнок. Когда корабль вошёл в варп, механикус отметили снижение нагрузки на генераторы щитов Геллера. Но чем больше Ангрон общался со своими Астартес, чем больше космодесантников пробуждало свои ауры, тем сильнее снижалась нагрузка на защитное поле. В конце концов, техножрецы не могли больше игнорировать подобную аномалию. Быстро просчитав своими механическими мозгами вероятности, механикус пришли к логичному выводу. Раньше на их корабле не летал примарх Двенадцатого и генераторы вели себя как обычно. Значит, аномалия в изменившемся факторе — в примархе. — Думаю, подобный результат нас вполне устраивает, верно? — Это есть истина на девять и три, — проскрежетал киборг, вызывая настойчивое желание залить ему в глотку масла. — Однако навигатор просит не приближаться к его покоям — ему становится сложнее просчитывать курс корабля. Ангрон нахмурился — ему было неприятно осознавать, что он упустил из виду вполне очевидный ход событий. — Я… — Выходим из варпа! — ничуть не стесняясь, прокричал капитан корабля. Пространство взвыло, сталкиваясь с проходом в нереальность. Корабли покидали варп один за другим, тотчас же окутываясь искрами от заряжающихся пустотных щитов. Поднимаются массивные переборки, открывая жерло могучих бортовых орудий. Суда ненадолго замирают, переключаясь на двигатели реального пространства. Линкоры неподвижны более долгое время, и вскоре на стратегиумы обрушивается потоки данных и связи. И «Огнерождёный» и «Непреклонная Решимость» получали координаты расположения противников далеко за пределами своих сенсоров. «Дивинити Сигма», которую некоторые капитаны уже списали в бессмысленные потери, исполнял свой долг, посылая информацию о противниках, типах кораблей и предполагаемом вооружении. Он держал связь, ведя огонь из всех орудий и окутавшись переливами пустотного щита. Его корпус усыпали пробоины, проломы и оплавленные линии попаданий орочьих ленсов. Обе поворотные башни на хребте судна были сорваны, и из образовавшихся ран вырывалось пламя, выбрасывая в космос языки огня. Но Механикус с упорством машин продолжали передавать флоту данные об орках. Поток связи не прекратился даже тогда, когда с корабля-астероида орков ударил кислотно-зелёный луч, притянувший «Дивинити Сигма» к себе. Удар смягчился схлопнувшимся пустотным щитом, но это лишь отсрочило гибель экипажа, которого ждал абордаж зелёных тварей. — Я должен вернуться на пост, — под перестук своих ходуль на прощанье проскрежетал техножрец. — Достойно, — не замечая этого, пробормотал Флинет. Весь его разум сейчас обрабатывал инфопоток с корабля Механикус, а потому у него не было возможности следить за своим языком. Да никто и не обращал на это особого внимания, полностью погрузившись в картинку на гололите. Ситуация была тяжёлой, но не катастрофичной. Выброшенный из-за переменчивого варпа в центре орочьего флота, «Дивинити Сигма» смог дотянуться и до флота Восемнадцатого Легиона, уже находившегося в системе. Корабли Бесстрашных были повреждены, но всё ещё стойко сражались против надвигающейся орды орков. Их было слишком мало, чтобы помешать десанту зеленокожих и на планете уже развернулась полномасштабная война. Полученные разведданные показывали, что большая часть орочьего флота ещё не подошла. Огромный космический скиталец, монструозное произведение варпа, перекрутивший между собой десятки кораблей разных рас, классов и размеров, увешанный оружием и орочьей расцветкой, медленно двигался в сторону планеты. Орки явно не желали разбить его вдребезги о поверхность, выбрав для себя неожиданно осторожное сближение. Таким темпом у них уйдёт ещё дня два-три, прежде чем они доберутся до битвы. Подобная тактика означала только одно — у этого орочьего варбосса были мозги. Об этом говорило не только движение скитальца, но и наличие Булыг или Каменюк. Эти корабли-астероиды не способны к перемещениям в варпе, следовательно, их выдолбили прямо здесь, в системе. Корабли Восемнадцатого Легиона смогли бы отбиться от этой волны зеленокожих, и даже эвакуироваться с планеты за это время. Но если они планировали спасать население каждой планеты, то вечно бегать они не смогут. Видно, поняв это, они решили совершить грубую посадку уцелевших кораблей на какой-нибудь мёртвой планете, превратив их в крепости. Аккумулировав таким образом вокруг себя орочью орду и выигрывая время для гражданских. Что же, так могло бы произойти. — Ангрон, я отправляюсь на поверхность, — вышел на связь Вулкан. Примарх Псов Войны ответил не сразу, наблюдая, как одна из Каменюк в порыве орочьего энтузиазма падала на планету, чудом не зацепив один из кораблей Астартес. Многие орки погибнут при столкновении с поверхностью, но тысячи выживут и присоединятся к атаке на позиции космодесанта. — Да, брат. Возьми с собой танковые и артиллерийские части Имперской Армии, тут они нам не понадобятся. Мы займёмся ими в космосе, — кивнув друг другу, примархи отключили передачу. Ангрон тут же отдал приказ. — Дайте мне связь с «Часовым Игниса»! Через пару минут появилось изображение капитана одного из линкоров типа «Оберон», центуриона Седьмой Великой Роты Эланита. — Капитан, ваша задача прорваться к планете вместе с «Правителями». Вы должны помочь Восемнадцатому в отражении десанта. Центурион Эланит — вы высадитесь на поверхность и окажете помощь нашим братьям в уничтожении орков. Мы с остальным флотом отправимся потрошить тварей, готовящихся к следующей волне. Думаю, когда этот скиталец подойдёт достаточно близко, Вулкан уже освободится и мы примем его вместе. — Каковы цели для нас, сир? — отчуждённо спросил Флинет, уже выстраивая координаты движения кораблей. Псы Войны не откажутся от боя, уж в этом-то можно быть уверенным. Желательно сведя красивую битву в пустоте к кровавому и безумному абордажу. — Будет не очень хорошо, если орки уничтожат сенсоры «Дивинити Сигма». Капитан, подведите нас к этой Булыге, чтобы мы могли произвести абордаж. В остальном же полагаюсь на ваши навыки пустотного боя, — ответил ему примарх, продолжая наблюдать за изменениями обстановки на гололите. — Будет исполнено, сир.***
Корабли Легиона вломились в орочьи построения, возвещая о своих намерениях залпами ленс-батарей. «Стиксы» держались чуть позади, сжигая зеленокожих энергетическими лучами и выпуская эскадрильи истребителей. Грубые орочьи поделки детонировали от взрывов энергоустановок, когда десятки смертоносных ленсов пробивали их щиты и броню. Удар по одному из уродцев был столь силён, что лопнувший пустотный щит окутал корабль потоками молний, изжаривая проклятых ксеносов. Орки быстро оправились от удара, радостно бросившись на нового противника. В бой вступила и малая авиация, заставив корабли Империума огрызаться зенитным огнём. Истребители завертелись в смертельной карусели, стремясь уничтожить противника. «Непреклонная Решимость», верный своему названию, шёл вперед, щедро одаривая ксеносов лучами ленс-батарей и снарядами макро-орудий. Небольшой орочий эскортник буквально разбился о пустотный щит корабля, когда его просто-напросто смели. Три пучка энергии, похожие на жёлтые молнии, ударили в щит, заставив генераторы взвыть от напряжения. — Батареи правого борта — прекратить огонь и начать перезарядку. Сменить курс на три-двенадцать! Передайте на «Серебристую Память», пусть идёт прежним курсом! «Глориана» и «Оберон» брали орочий крузер в тиски, не обращая внимания на прочие корабли, предоставив их на растерзание остальному флоту. — Орудия заря… — Бортовым! Пустоту космоса беззвучно разорвали энергетические удары ленс-батарей. Многотонные снаряды макро-орудий врубились в корпус орочьего уродца, детонируя и взрываясь яростными вспышками. Секундой позже вступила «Серебристая Память», чьи беспощадные залпы разорвали борт орочьего крузера в клочья. Ярким миниатюрным солнцем ознаменовалось уничтожение силовой установки. В это время батареи левого борта били по готовности, обрушивая кару на голову орков. И если в пустоте космоса нет звуков, то под атмосферной оболочкой вокруг линкоров слышно всё. Чудовищный грохот могучих макро-орудий — их обслуга давно уже оглохла, слушая приказы через импланты и общаясь при помощи вокса или жестов. Истошный визг заряжаемых ленс-пушек, от которого могло показаться, что все кости в организме вибрируют. Здесь многие страдают от последствий лучевой болезни, но продолжают свой верный труд во имя Человечества — и ещё один энергетический луч разрубает орочий фрегат на части. — Готовность абордажным капсулам две минуты! Контрабордажникам — приготовиться! Две минуты. За этот жалкий отрезок времени один из эскортных кораблей успел выпустить торпеды, но сам попал под удар орудий орков. Четыре снаряда с невозможным везением ударили в одну и ту же точку на борту фрегата. Экипаж не мучился перед смертью — плазменный взрыв быстро отнял их жизни. А вот торпеды погибшего не были столь милосердны. Угодив в двигатели орочьего корабля, они вызвали детонацию, породив две странные ударные волны, расходившиеся в перпендикулярных плоскостях и разрубившие крузер на четыре части. Ударной силы этих волн хватило, чтобы преодолев сотни километров, срезать с тяжёлого крейсера Империума орудийную батарею. Ангроновский линкор в это время обменивался залпами с Каменюгой, получив несколько пробоин, но и сам расколол несколько огневых точек. Стоило кораблю поравняться с боевым астероидом, как космос озарили сотни огней. Это отправились в путь абордажные капсулы, набитые Псами Войны. Орки ответили тем же, запустив абордажные торпеды в сторону линкора. Выбивая крошево из корпуса орочьей придумки, легион приступил к зачистке. Одна из капсул влетела в открытый ангар, снеся собой несколько орочьих истребителей, пробив дальнюю стенку и застыв в секундной неподвижности. Открылись люки, и на приближающихся орков обрушились десятки болтерных снарядов, разрывая примитивные доспехи, взрываясь внутри тел и лопая отвратительные головы. Вышедший из капсулы гигант в сопровождении отряда терминаторов бросился в атаку, взорвав голову мёртвого орка случайным касанием бронированного ботинка.