Божественный напиток поздней ночью

      Это случилось со мной, когда мне было всего шестнадцать. Подобные истории случаются крайне редко, надо быть настоящим счастливчиком, чтобы судьба повернулась к тебе нужным боком. И теперь, мне крайне приятно вспоминать, как всё было.       Когда стол, на который я собирался облокотиться, неожиданно оказался совершенно в другом месте, я понял, что перебрал с алкоголем. Лёжа на боку из-за предателя стола, я также понял, что встать мне будет очень трудно. Пол качался, а музыка отбивала дробь у меня в голове.       В полутьме зала, среди десятков пар ног, я попытался найти знакомые кроссовки с подсветкой. Как назло, у каждого третьего были такие. Постепенно до меня дошло, в какую невыгодную ситуацию я попал. Школьная дискотека, народ тайком протащил алкоголь в секрете от учителей, и теперь все веселятся. Разумеется, только я умудрился перебрать с этим делом. Пьянь несчастная.       Первая попытка сесть ни к чему не привела. Я только помолился, чтобы Пэнни не увидела меня в таком вот положении. Зато после второй попытки я смог не только сесть, но даже встать. Тут-то ко мне и подскочила Пэнни, зазывая в туалет для парней, так как там, под раковиной, ещё лежали недопитые бутылки.       Сначала я думал согласиться, но потом представил, как буду валяться пьяным в собственных жидкостях (тьфу-тьфу-тьфу!), и желание пойти с Пэнни тут же отпало. Мне не пить надо, а идти домой, пока кто-нибудь из учителей не унюхал моё состояние.       Отделавшись от Пэнни, я пошёл искать Мэйсона. Найти его можно было не только по кроссовкам, но и по неоновым браслетам. Правда, я так до него и не дошёл, увидев ещё издали, как он целуется с Кэйтлин. Завтра она надаёт ему хороших люлей, но сейчас она тоже явно пьяна, так что ей наплевать с кем обмениваться слюнями. Нехорошим я буду человеком, если оторву Мэйсона от такого увлекательного занятия.       Я вышел на улицу, надеясь, что вечерний воздух немного прочистит мне мозги. Ветерок доносил приятный запах моря, и я немного пришёл в себя. Люблю море и его запах, который распространяется почти по всему нашему городку, прочищая легкие от задымленного городского воздуха.       Я уже собирался вернуться обратно, когда из дверей повалил народ. Кто-то, я даже не понял, кто именно, схватил меня за руку и крикнул, что учителя пронюхали про спиртное, и теперь отлавливают всех пьяных школьников, чтобы передать их точно в руки родителям. Этого мне только не хватало. Что ж, все побежали, и я побежал.       Только все поскакали в город, а меня потащило к морю. На самом деле так тоже можно дойти до моего дома, только это обходная дорога. Но мне почему-то не хотелось встречаться сейчас с Пэнни, и уж тем более слушать восторженные рассказы Мейсона о сладких губах Кейтлин.       А может это всё была моя дурь? Одному Богу известно, зачем я поплелся домой дорогой, проходящей по берегу моря.       Это была очень плохая затея. Камешки под ногами превратились в булыжники, а после и песок на пляже стал для меня зыбучими песками. Я перепсиховался, перематерился и даже протрезвел. Во всяком случае, я думал, что уже достаточно трезв, пока не увидел непонятно кого. Мой мозг выдал мне предположение, что это была русалка.       Чем ближе я подходил к тому месту, тем больше понимал, что там действительно сидит некто очень рыжий и очень длинноволосый. А рыбьего хвоста-то и не было. Я все-таки до этого ещё не напился.       А потом некто поднял голову и я понял, что все-таки последний глоток вина был лишним. «В жизни теперь даже пива не выпью», — решил я тогда.       Это был парень, наверное, лет восемнадцати, почти мой ровесник. Казалось бы, ну что такого в рыжем пареньке, сидящем на берегу моря? Я вот шатен, который шатается по тому же берегу. Вот только незнакомец смахивал на азиата из-за очень раскосых глаз, которые, к слову, в темноте блестели оранжевым светом. И эти волосы… Они тоже словно светились и, словно плащ, были расправлены по берегу. А их длина… казалось, этот парень побрил на лысо несчастную Рапунцель и забрал её косы себе. Одежды, к слову, на незнакомце не было вообще.       А ещё, я никогда и нигде не видел таких красавцев в реальной жизни. Одно дело ТВ и журналы с актерами, а другое увидеть такое вживую. Ночью. — Ты в порядке? — на всякий случай поинтересовался я. Ну, а вдруг это какой-нибудь потерявшийся турист? Хотя мне и самому помощь не помешала бы. — А ты? — на удивление, мелодичным голосом спросил он. — Кажется, ты немного пьян? — Да нет, — соврал я. — А вот и да, — ответили мне. — Ты видишь сёдзё*, а это значит, что ты пьян в стельку. — Кого я вижу? — переспросил. Интересно, а этот парень сейчас реален или я действительно перепил? Впервые со мной случается подобное. Хорошо хоть не сирены мерещатся. — Морского духа, — сказал этот сёдзё. — Ну, а раз ты не против выпивки, составь и мне компанию.       Я попятился. Ох, не нравится мне поворот событий. Как-то подозрительно, когда голый китайский парень просит с ним выпить. Еще бы знать, реален ли он? — Я сказал, составь мне компанию, — произнес он более требовательно.       Я тут же сел рядом с ним, будто действовал на автомате. И что это было? Что я вообще делаю? Лучше бы меня учителя поймали, и дома мне устроили головомойку, чем вот это вот. — Ты когда-нибудь пил сакэ? — поинтересовался у меня сёдзё. — А это что вообще?       Незнакомец нахмурился и неодобрительно покачал головой. — Сакэ, мой пьяный друг, это божественный напиток, открывающий врата в Рай. — Чего? Я это, — запинаясь, произнёс я. — Домой мне надо. Меня ждут.       Я попытался встать, но сёдзё положил мне руку на плечо и заставил опуститься обратно на песок. — Нет-нет, сначала отведай моего сакэ.       Кажется, я влип. Сейчас выпью какую-нибудь отраву, отключусь, меня свяжут и отправят пахать к дяде Тому на плантициях. Если, конечно, всё это не мой глюк.       Словно по волшебству, а точнее просто из воздуха, в руках у сёдзё появилась какая-то глиняная бутылка с длинным горлышком. Точно так же у него появились две глиняные чашки. Ладно, может, я всё-таки верю в реальность происходящего. Совсем чуть-чуть.       Ловкими движениями сёдзё разлил загадочное сакэ по чашкам и протянул одну из них мне. Я осторожно взял посудину, случайно дотронувшись до руки юноши. От этого прикосновения меня кинуло в жар, словно дотронулся до печки.       Морской ветер приятно обдувал мне лицо, а в руках я держал чашку с загадочным сакэ. Не так я представлял себе конец этого дня. — Пей, друг мой, — махнув чашкой, сказал мне сёдзе.       Я поднёс чашку к лицу и понюхал её содержимое. На удивление пахло приятно, какими-то цветами и, руководствуясь любопытством, я сделал небольшой глоток сакэ. Как же это было вкусно! Словно сама Афродита влила мне в рот медовое вино. Словно я пил те дорогие коллекционные бутылки двадцатилетней выдержки. Словно мне довелось вкусить напиток, достойный богов. Кажется, я никогда не пробовал ничего вкуснее. Мне сразу же стало плевать на то, что я во френдзоне у Пэнни, что на учёбе у меня полный завал и, что дома не всегда всё в порядке. Я просто хотел пить и пить это сакэ.       Я протянул опустошенную чашку за добавкой, и сёдзё в ответ тихонько засмеялся. — Ну, как тебе вкуснейший напиток всех миров? — Ничего чудеснее в жизни не пробовал, — честно ответил я.       Сёдзё с улыбкой наполнил мою чашку, но поднести мне её к губам не дал. — Смакуй, — велел он мне. — Пей медленно, наслаждаясь каждым глотком.       Так я и сделал. И вторая чашка показалась мне даже вкуснее предыдущей. Необычный вкус, одновременно сладкий и горький. Странный напиток не обжигал горло, а, наоборот, охлаждал его и, казалось, приводил в порядок мои мысли. Хотя, на самом деле безжалостно путал их. — Расскажи мне о своей жизни, — попросил сёдзё. — И я налью тебе ещё сакэ.       Я уже и не помню, что лопотал. Знаю только, что Пэнни в моих разговорах присутствовала точно, кажется, я вообще только и жаловался на то, что она меня не замечает. А юноша только слушал меня, иногда сочувственно кивал и не забывал подливать сакэ.       Я даже не понял, когда именно всё у меня перед глазами расплылось. Не осознал, когда чашка выкатилась из рук, только помню насмешливый мелодичный голос сёдзё: — Ну и слабак ты всё-таки, — сказал он тогда.       А потом я очнулся на пляже, потому что кто-то обливал меня холодной водой. Кто же нашёл меня после пьянки на берегу озера? Хвала небесам, это всё-таки была не Пэнни, а незнакомый мне парень. Точнее, я знаю, что он из нашей школы, но вот имени его не помню, хоть убейте.       После события закружились очень быстро и одновременно очень медленно. Дом. Родители. Наказание. Всё по обычной схеме. Вот только голова не болела совсем, что приятно меня удивляло.       Я ещё долго думал о том: привиделся ли мне этот сёдзё, был ли он плодом моего воображения, и что же за сакэ такое я пил?       Ответ на один из моих вопросов нашёлся через несколько дней. Я проверял карманы джинсов, прежде чем закинуть их в стиральную машинку, и нашёл там записку. Клочок бумаги, исписанный витиеватым почерком: «Поздравляю, друг мой! Теперь твоё старение замедлилось, и в пятьдесят ты будешь выглядеть на двадцать пять. Хорошо, что ты оказался милым человеком. Попробуй опять как-нибудь напиться и прийти к морю. Я всегда там. Каждую ночь. И да, ты тоже нравишься Пэнни. Удачи, маленький покоритель женских сердец!»       Записка дала мне понять, что я ничего не выдумал и божественный напиток действительно был там. Это всё было невероятно, со мной произошло нечто, выходящее за рамки реальности.       В ту же ночь я приложился к бутылке отцовского виски. По сравнению с сакэ это было горькое и безвкусное пойло, но чтобы добраться до этого нектара, нужно опьянеть. Так я понял из записки.       И да, когда я пришёл к морю, сёдзё был там. Он всегда там. Теперь, каждый раз, когда я чувствую, что моя жизнь катится в пропасть, я просто иду выпить со своим морским другом. Сам он говорит редко, обычно только слушает, но мне этого хватает. Да и ему, похоже, тоже.       Уже много лет прошло. Он так и не сказал своего имени и всё так же выглядит на восемнадцать. Моя внешность изменяется медленнее из-за сакэ, но всё-таки меняется, а он всё тот же. Возможно, именно поэтому я люблю выпить с ним по вечерам пятницы, довно заново смакуя вкус божественного напитка и наслаждаясь поздней тишиной.