№75

      Я не жалею ни о чём, когда он обнимает сзади и вонзает клыки в мою шею. Удовольствие иголками расползается по телу, и я забываю…       Забываю о боли, когда Тао меня укусил впервые, отправляющей в забытье. И только мысль, что теперь никакими доводами жизнь ему не сохранить придала мне сил. Почему я так рьяно хотел его спасти?...       Забываю о вое сирены, вопившей над головой, когда мы бежали по коридорам прочь из лаборатории. Тао был быстр и силен, практически неся меня на спине. Была глубокая ночь, охрана даже сообразить не успела, как мы оказались за пределами здания.       Забываю о холодных сквозняках какого-то сарая, где мы остановились. И об адских кострах, плавящих тело изнутри, забываю…       Забываю, как очнувшись после лихорадки, с ужасом осознал, что изменился. Ощущая воздух обволакивающим шелком на коже, кончиками пальцев чувствуя биение сердца сидящего рядом Тао. Слыша запах его крови, хотел вырвать его сердце и съесть и еле сдержался…       Забываю, как от голода в глазах темнело, но упрямо отказывался от живого теплого кролика, пойманного Тао. И как он со злостью сам вцепился в шею животного, забываю.       Забываю, как апатично валялся в углу, не желая убивать животных. Не то чтобы я был вегетарианцем, но мне казалось, что если я съем несчастного кролика, то окончательно превращусь в чудовище, которое когда-то увидел в глазах подопытного №75.       Забываю, как ослаб настолько, что Тао насильно влил чью-то кровь мне в рот. И она показалась на вкус божественной. Убедив себя, что я все-таки не монстр, больше не отказывался от необходимой еды, хотя довольно скоро она перестала иметь вкус и только поддерживала жизнь.       Забываю, как, решив завязать с отшельничеством, придя в город, были ошеломлены. Тепло окружающих людей, их пульсация, запах… всего так много. Мы не были готовы… И возвращаться в цивилизацию пришлось постепенно.       Забываю, как во мне снова проснулся научный интерес. Он хорошо перекрывал голод. Я предвкушал новые открытия и совершил несколько краж, мне нужны были приборы и реагенты. Я полностью погрузился в работу.       Забываю о том, как Тао принес на руках еле живую девочку. Он не сдержался и укусил ее…       Забываю о том, какое решение мне пришлось принять. Забываю о том, как Тао стоя передо мной на коленях рыдал и умолял его убить…       Забываю о том, что в тот момент во мне ничего не дрогнуло. Я просто вернулся к работе, слушая проклятия в спину.       Забываю, как Тао погрузился в депрессию. Не ел и не разговаривал. Наверное, я так же выглядел раньше. Теперь я охотился для него.       Забываю, как он подлетел, учуяв кровь, когда я порезался, сначала слизнул каплю с пальца, а потом вцепился в шею. Я даже испугался, что буду растерзан, но внезапная волна удовольствия вытеснила страх.       Забываю, как через несколько дней Тао обнял меня со спины и снова укусил. А мне было интересно каково это.       Забываю мелькнувшую мысль «извращение какое-то» прежде чем прокусить запястье Тао и потеряться в ощущениях.       Забываю хриплое в плечо «это круче, чем секс, правда?». И слетевшее с губ «уверен?».       Я хотел бы забыть огонь жизни, азарт и желание в черных глазах твоих. И губы горячие с привкусом самого сладкого яда забыть бы хотел… Иногда я жалею, что тогда в лаборатории спас его.       Иногда я жалею, что не убил, когда он просил. Иногда я жалею...       Но не тогда, когда Тао обнимая сзади, вонзает клыки в мою шею и удовольствие миллионом уколов прокатывается по телу. Привычным движением поднимаю его руку к своему рту и погружаюсь в эйфорию, где нет сожалений, нет прошлого, нет настоящего, а будущее слишком далеко, чтобы о нем думать.