***
Тот день Роберт помнил до самого смертного одра, когда очередная охота закончилась для него неважно. Лианны Старк давно уже не было. Ни в его объятиях, в которые молодой лорд Штормового Предела так и не смог заключить это миниатюрное гибкое тело, вмещающее в себя непокорную дикую душу, ни в этом чертовом мире. Ее плоть давно сожрали черви, ее смех стих, а бледная кожа с игривым румянцем посерела и сползла с костей. Но она навсегда осталась для него той самой женщиной, после которой все прочие кажутся безликими тенями на фоне горящего во тьме факела. Она была светом, переполненным жаждой жизни, но потухшим слишком уж рано.Непокоренная (Robert and Lyanna)
22 сентября 2017 г. в 11:00
Она дикая. Дикая и независимая, словно разыгравшиеся северные ветра, бьющие по лицу невидимыми хлыстами с капельками ледяного дождя, перемешанного с острыми льдинками первого снега. Мертвый край… огромный и своевольный, простирающийся на многие лиги с востока на запад и севера на юг. Не хватит и месяца, чтобы обскакать его вдоль и поперек… не хватит и жизни, чтобы постигнуть тайную суть безмолвного очарования. Того самого, что в полной мере вобрали в себя ее большие серые глаза, похожие на два бездонных озера с тонкой корочкой льда у самых берегов, а в глубинах… одним Старым богам известно, что таилось там – за мерцающей зеркальной гладью.
Роберт тонул. Тонул, хотя отчаянно пытался плыть, защищаясь от гибели смехом.
«Она – просто женщина, каких на свете тысячи», – говорил он себе, прикладываясь к кубку сухого вина.
«Нет… леди Лианна особенная, и ты это знаешь», – отвечал голос внутри, и молодой лорд опрокидывал новый кубок, громко сетуя на кислоту «дорнийских помоев».
Лианна на ту охоту отправилась с ними. Она упрашивала Неда взять ее с собой, пока их отец – лорд Рикард Старк – не вернулся домой из Белой Гавани.
Солнце еще не показалось на лилово-сером тяжелом небе, и двор Винтерфелла был объят густым белым туманом, в котором утопали копыта коней. Она сидела верхом на гордом молодом жеребце, пляшущим под своей всадницей. Конь дергал мордой и фыркал, мотал хвостом и тряс роскошной серебристой гривой. Собравшиеся кругом конюхи глядели с тревогой на свою леди, на лице которой читалась уверенность. Ее тонкие руки в подбитых мехом перчатках крепко сжимали узду, а ее бедра, облаченные в теплые бриджи, стискивали бока коня. Каштановые волосы она заплела в тугую косу, и на бледных щеках розовели поцелуи мороза, в тон чувственным алым губам.
«Прекрасная и своенравная» – вдруг пронеслось в голове Роберта. В то утро он все время смеялся, хлопая по спине друга, который пребывал в добром расположении духа.
Они двинулись в лес небольшим отрядом: шестеро всадников и семь пеших – псарей, держащих рвущихся на свободу гончих, стюардов и оруженосцев.
Лошади шли шагом, фыркая, но как только ворота за ними закрылись, и Винтерфелл остался позади на добрых триста футов, Лианна вдруг выкрикнула:
– Готова спорить, что никто из вас не сумеет меня догнать! – озорная улыбка со щепоткой веселья и дерзости искривила ее рот, а в глазах блеснул заразительный азарт. Эддард Старк усмехнулся, покачав головой. Харвин и Джори заулыбались, но Роберт ответил с готовностью:
– Принимаю спор, миледи. Но если только на кону будет стоять Ваш поцелуй.
На это она расхохоталась. Громко и хрипло. Запрокинув голову назад так, что ее коса достала до поясницы.
– Вам придется целовать копыта моего коня, потому что только их Вы и увидите, – бросила Лианна, пришпорив животное каблуками кожаных сапог, и жеребец рванул галопом по развезенной грязи дороги, бросая ошметки в разные стороны и пронзительно заржав.
– Будь осторожен, Роберт, наша леди, словно кентавр, и скачет быстрее ветра, – послышалось позади, но веселый смех оставшихся и радостный лай собак заглушил свист ветра в ушах.
Они неслись, минуя глубокие канавы и рытвины, перемахивая маленькие ручьи с темно-серой водой, и журчащие лесные речушки. Лианна все еще задыхалась от смеха, не оглядываясь назад, хоть и слыша стук копыт за своей спиной. Он ее нагонял, нагонял, но догнать не мог, и то еще больше раззадоривало ее.
«Давай, милорд» – с насмешкой думала она. – «Ты ведь не позволишь «какой-то девчонке» обогнать себя? Это же заденет южную гордость». Мысли стучали в висках вместе с кипящей кровью. Верхом в седле, с мечом, который иногда сжимали ее пальцы, Лианна Старк ощущала себя действительно живой. Она знала этот лес с рождения. Знала каждую корягу, лежащую на пути, и канаву, спрятанную в густых зарослях шиповника. Волчья душа ее ликовала, переполняясь азартом и свободой, стоило норовистому жеребцу под ней перепрыгнуть небольшой, но глубокий овраг, упади она в который, могла бы с легкостью свернуть себе шею, не говоря уже о сохранности ног коня.
– Где же вы, милорд? – поддразнила Лиа, хрипло хихикая, и остановила жеребца, разворачивая его, чтобы взглянуть на отставшего соперника. Роберт смотрелся в седле, как огромный мешок с картошкой. Его черные волосы торчали во все стороны, лицо покраснело, а синие глаза излучали напряженное восхищение, когда он все же поравнялся с ней, спустя пару коротких минут.
Ему ничего не оставалось, как признать свое поражение, на что она лишь хмыкнула, отведя взор серых глаз в сторону, словно что-то заметила. Так оно и было. Какое-то шестое чувство, не подвластное человеческому разуму, уловило движение в ельнике, и внутренняя охотница тут же сгруппировалась в предвкушении поймать добычу. Откуда-то издалека донесся лай собак и хруст ломающихся веток. Роберт что-то сказал, но Лиа шикнула, приставив указательный палец к губам, а после потянулась за луком и колчаном, что были приторочены к седлу справа от ее бедра. Сквозь обилие зелени она уже видела оленя, мирно пасущегося у ручья и лишь изредка поднимающего голову, шевеля ушами.
– Они спугнут его, глупцы, – с недовольством прошипела Волчица, натягивая тетиву. Ее спутник спешился, глядя на нее во все глаза.
– Слишком далеко, с такого расстояния не попасть, – предостерег он, хватаясь за арбалет, на что Лианна закатила глаза. Конь под ней дернулся, и девушка только крепче сжала его бока и натянула узду, прицелившись. Стрела вздохнула в сонной тишине леса, рассекая пыльный воздух, и… поразила цель в заднюю ногу. Животное завизжало от боли, рванувшись вперед, а леди Старк уже вынула новую стрелу из колчана, пятками послав жеребца в погоню. Лай собак приближался, и крики остальных северян слышались все отчетливее. Роберт так и остался стоять пораженным на опустевшей поляне, он слишком поздно запрыгнул в седло и направился следом. Его и Лианну разделяло уже шагов пятьдесят, когда тетива лучницы вздохнула вновь, и на этот раз не сумевший далеко сбежать молодой олень повалился в искрящийся в рассветных лучах ручей, дергаясь в предсмертных судорогах. Третья стрела пронзила сердце животного, и оно затихло.
Но Роберту Баратеону показалось, будто эта последняя вонзилась в его собственное сердце.
– Где вы научились так стрелять, миледи? – тупо спросил он, когда Лианна уже спешилась, склонившись над убитым оленем. На ее лбу блестел пот, и волосы растрепались. Ответ не требовался. Страсть к охоте текла в ее крови, а руки и зоркие глаза были лишь инструментами.