Бакуган. Последний Драгоноид

POV Казарина

       После того, как я и Лумаграул проиграли бой новому совершенно неизвестному бойцу, наш авторитет резко покосился. Многие люди, видевшие в нас кумиров, теперь от нас отвернулись.        Конечно, с нами до сих пор была Боевая Дюжина. Они морально помогли нам отойти от последствий боя, но все же отказались верить в то, что над Гандэлией снова сгущаются тучи мрака и тьмы. Что ж, значит, мы как и раньше будем сами за себя. Мы с Лумаграулом выясним, откуда взялись новые бойцы, и какую связь они имеют с нашей родиной. И, конечно, мы в любом случае отомстим за поражение!

Конец POV Казарина

***

       Айистит, королева планеты Хайткот, многим, кто не разбирался в её нестабильном характере, кажется хорошим правителем… но лишь единицы доверенных лиц знают обратную сторону «медали». Айистит получила трон не совсем законно — вместе со своим бакуганом, Архангелом, она устроила восстание, пошла кровавым маршем по родной планете и в конце небольшой братоубийственной гражданской войны, ею же и развязанной, убила истинных либеральных правителей планеты… своих родителей.        Они всегда казались Айистит слишком мягкими. Являясь реформаторами, они старались привнести что-то новое. Что-то, что сделало бы их верноподданный народ счастливым и отбило желание воевать. При этих действительно мудрых правителях хайткоттианцы не участвовали ни в одной войне. За это их и прозвали «миротворцами». Но если прийти к более простому описанию родителей Айистит, то их портрет станет примерно таким — они хорошо жили сами, и так же позволяли жить народу. Но потом пришла угроза изнутри, и эта власть пала, уступив место кровавой диктатуре, снова погрузившей планету во тьму.        Айистит вернула родину на путь войн и конфликтов. Задолго до прихода её родителей на престол Хайткот воевал со всеми, кто только попадал в поле зрения. Таким образом империя проводила свою экспансию, расширяясь всё больше с каждой новой войной — конечно, победоносной. Только на небольшой период, как минимум 18 лет, войны прекратились, потому что произошла смена власти: стали править как раз родители Айистит. Но после воцарения на трон уже и её самой, запрет на ведение войн отчего-то был снят, ведь империи нужно было милитаризоваться ещё больше. То есть, нужно было захватить без малого всю Вселенную. Но для начала все дружественные планеты по отношению к ним — или даже просто выказывающие уму непостижимый нейтралитет — были Хайткотом завоёваны и превращены в эдакие государства-сателлиты.        И теперь Хайткот только со стороны может показаться красивой планетой. Внешне он напоминает Нифию. Это такой же красивый радужный край, который привлекает своим изяществом. На деле же это рассадник многих вселенских конфликтов, феминизма и одной упёртой идеологии. Если возникло желание оказаться тут, дабы немного отдохнуть от столь насулившей рутины, задумайтесь несколько раз, а нужно ли это. Местные нихрена не мирный народ, с которым лучше не связываться, если жизнь дорога, и расставаться с ней раньше срока явно не входило в планы.        К тому же их королева, жестокая эгоистичная тварь, даже присваивая новые колонии и порабощая тамошних бакуганов, никак не может насытиться. Может, это происходит потому, что никто не может оказать Айистит и её армаде достойный отпор, а она, думая, что ей всё не по чем, продолжает напирать дальше, пытаясь взять Вселенную за горло, в крепкую руку «правосудия и порядка».        Своему лично отобранному кабинету министров она устанавливает четкие сроки выполнения заданий и сама старается укладываться в график. Ведь помимо войн, ради развязывания которых Айистит, по сути, и живет, она исполняет свои обязанности по правлению планетой. Всё-таки, она королева, и должна заниматься не только войной, уступая это «благое», как она считает, дело своим маршалам и генералам. Надо заметить, любого, хоть сколько-таки провинившегося, на Хайткоте ждёт смерть. Поэтому главный постулат среди кабинета министров этой планеты — делать всё так, как надо, как скажет Её Величество.        Конечно, при таком раскладе на Айистит уже совершались покушения, а на планете вспыхивали бунты, а также создавались революционные и даже почти удачные военные движения. Но с помощью своего смертоносного бакугана королева жестко подавляет любой повод поставить её власть под призму сомнения.        Надо заметить, да, еще страшней самой Айистит был её бакуган.        Эта зверюга, Архангел, имеет довольно длинную историю. Он видел Код Жизни в самом расцвете сил, видел «восход эпохи бакуганов». Из этого выходит один факт: он очень-очень древний бакуган. Настолько древний, что, наверное, объединённых сил Драго и Дарака, прямых потомков первых двух бакуганов, не хватило бы, чтоб его обуздать. У него нету подходящего по силе соперника, поэтому, из-за своей непобедимости, Архангел за уйму прожитых столетий стал самоуверенным эгоистом и садистом, любящим порой поедать тела поверженных, но при этом живых соперников. Он каннибал от мира бакуганов.        К слову, этот четырехрукий высокий нечестивец являлся собственностью предыдущей королевской читы Хайткота. На этой планете так уж издавно заведено: используют здесь только древних бакуганов, веря, что именно у них в руках может быть власть над всеми их остальными «собратьями». Их даже передают из поколения в поколение, делая из бакуганов эдакие династические реликвии. Поэтому между бойцами хайткоттианцев и их напарниками столь крепкая связь — связь длиною в жизнь. Архангел попросту возглавляет всю эту шушеру, являясь самым величественным из всех бакуганов Хайткота.        У многих может и возник вопрос, кто такие хайткоттианцы, и чего, в принципе, они хотят добиться. Ответ весьма неоднозначный. Они хотят добиться мира во Вселенной, установить порядок, который бы подчинялся… да, диктатуре. То есть, хотят построить бесконфликтный мир, да, но при этом путь к достижению данной цели выбрали не самый лучший: через войны и конфликты. Иронично. Тобишь, методы у них не самые гуманные. Они разрушают планеты, их народы и тамошних бакуганов угоняют к себе на родину в рабство, покоряют народы и целые цивилизации, устраивают национальные унижения даже своего народа. И все для создания мира, в котором война — вообще какой-либо конфликт — был бы разве что вынужденной мерой… вышедшей за грань крайней мерой.        С одной стороны, это хорошее дело: создать мир, в котором не было бы конфликтов. Но, видимо, в ходе выполнения своей идеологической задачи — а ведь именно на создании бесконфликтного мира их идеология и строится — хайткоттианцы упускают из виду тот интересный факт, что против них уже никто в открытом бою не выйдет, и единственными злодеями в их «идеальном мире» будут они сами. Пусть они даже смогут добиться цели, Вселенная всё равно найдет выход — и уже через пару десятилетий их идеальный мир рухнет под грузом многих проблем. Да и что это за мир такой, полностью погрязший в диктатуре?        Как обычно, Айистит начала своё утро с чашки бодрящего напитка. Это было что-то вроде кофе, просто немного покрепче. Уже пару глотков такого напитка хватит, чтобы энергично действовать весь день. Поэтому королева и отдаёт предпочтение именно ему. Он позволяет ей сохранить концентрацию, а уже это для неё важно.        Совсем рядом, у трона, развалился Архангел. Он отдыхал после недавнего боя, где буквально в одиночку смог победить целую вражескую армию.        Его значение в той битве не было преувеличено, просто Архангел и правда настолько мощный бакуган. Ему хватило лишь использовать одну свою уникальную способность, в которой заключена вся его древность, и все вражеские бакуганы пали пред его величием. И теперь у Хайткота была новая завоеванная колония с сотней тысяч рабов-бакуганов. Поэтому нечестивец заслужил своё право лежать возле трона. Забавно получается: несмотря на наличие у Архангела статуса королевского бакугана, даже ему порой приходится заслужить в глазах Айистит право побыть рядом с её троном. Хотя, конечно, иногда ему делаются поблажки. Всё-таки, самый элитный бакуган, плюс ко всему имеющий эдакую степень неприкосновенности.        Этот хищник прочищал зубы после недавнего приема пищи. Куски мяса остались меж его клыков, самих по себе уже страшных. Они были длинные, тонкие, больше всё-таки похожие на сотни маленьких острых кинжалов. Всё это было залито кровью невинных жертв, слюнями и даже какой-то слизью, которую Архангел считал что-то вроде деликатеса. — Хватит жрать бакуганов в Тронном Зале! Для этого есть улица, в конце-то концов, ты, животное! — наконец, обернувшись, возмутилась Айистит, не желая слушать чавканье, эхом расходящееся по всему помещению.        Архангел озлобился взглядом и посмотрел на хозяйку так ненавистно, словно уже хотел покарать за то, что она оторвала его от дел. В принципе, так королеве и показалось. Но все же Айистит, которая уже надоела после трапез этого нечестивца приказывать мыть Тронный Зал от крови, была права: зачем разрывать на части врагов и после сжирать их тела, если для этого и правда есть улица.        Да, этим двоим было пофиг на народ, и что люди могут сказать по этому поводу. Для них больше были в приоритете — «в чести», если хотите — их собственные амбиции, а на людей они плевать хотели. В буквальном смысле. Вот, например, выпив сейчас тот же «кофе», Айистит начнет плевать на прохожих с высоты своего королевского дворца — недостижимой для всех остальных высоты. И не важно, что те, кто находятся внизу, на самом деле обычные рядовые, а не гражданские. Им ведь всё равно никто ничего не сделает. Поэтому она и предлагала Архангелу жрать на улице. К тому же, он уже такое практиковал: пришлось, правда, убить почти всех случайных свидетелей этого действа, но мыть потом ничего не пришлось.        Королеве уже казалось, что их ссора могла привести к какому-то конфликту и даже к отказу Архангела воевать. Но нет. Всё, вроде бы, обошлось. Просияв улыбкой, он продолжил заниматься своим делом. Для каждого есть что-то своё, благодаря чему он отдыхает, получая истинное наслаждение. У этого нечестивца был такой вот способ — не замечать никого и просто заниматься своими делами, пока его, суку, никто не тронет. Чёрт его знает, как это помогает отдохнуть — и помогает ли — но… тут, скорее, дело вкуса.        У Айистит случился фейспалм.        Скрыв на самом деле красивое лицо за ладонью, она тяжело вздохнула, поняв, что это ублюдка уже не исправить. Он так же и будет засирать ей Тронный Зал, и ему будет казаться, что, мол, так и надо. Хотя, Архангелу было пофиг. Какое-либо значение он отдавал только боям бакуган, а на эти мелочи можно было положить огромный болт. Что, собственно, он и сделал. Есть же вонючие придворные черви — по совместительству, прислуга — которые всё уберут и подчистят, давая также ему самому повод немного позлорадствовать. Хотя, что значит немного. На прошлой неделе Архангел так разошелся, что случайно перебил всю прислугу, из-за чего пришлось нанимать новую и даже прятать от него.        Поэтому, поняв, что смысла разговаривать с этой гнидой всё-таки нет, Айистит отвернулась до своего большого окна и нервно продолжила пить своё недо-кофе. Нервно, потому что чавканье снова эхом стало раздаваться по Тронному Залу, и рано или поздно это должно было её взбесить. Пока что градус злости не достиг нужного эффекта. Но если это случится, снова погибнет вся прислуга и, возможно, несколько рядовых. И всё только потому, что Айистит вдруг захотелось выпустить пар.        А вообще, стараясь не обращать внимание на Архангела, она хотела взбодриться на весь день. За чашкой недо-кофе, к сожаленью, этого нельзя было сделать в полной мере. Но помогал свежий хайткоттианский утренний воздух. Бодрость и даже отчасти радостное расположение духа потихоньку всё же стали сегодняшними «гостями» убийственно-кровавой королевы.        Собственно, зачем нужно было взбодриться.        Вчера ночью она допустила непозволительную роскошь среди военного времени. Она ещё раз разделила постель со своей любимой женой. Укутанные пеленой страсти, они вчера резвились всю ночь. Они обращались друг с другом как со священным предметом, поочередно одаривая ласками. Под одеялом было так тепло, а в каждом поцелуе, касании до нежной кожи обоих, горячем дыхании, волнами расходившемуся по телам, читалось столько страсти… Таким образом Айистит и её законная жена Глэйвэд, помогшая ей когда-то подмять под себя трон, а сейчас занимавшая место её правой руки, отметили первую победу в новой войне на Гандэлии. Но именно из-за этого королева не выспалась. За любострастием с женой ей было некогда. Вот, почему тот самый бодрящий напиток был особенно актуален этим утром.        И все же, новой войны пока не случилось. Королева просто ждала новостей с Гандэлии. Если отряду повезет, сегодня они должны были по плану столкнуться уже с двумя бойцами. На сей раз на бой они должны были раскрутить кого-то из Боевой Дюжины. Уже зная, что на Гандэлии сменилась верхушка власти, Айистит вместе с лидером отряда, Кьюром Кетлисом, создала план, по котором они должны были сначала создать эмоциональные качели на троне Гандэлии, а потом лучшие бойцы Хайткота пойдут штурмом на гандэлианцев и, если потребуется, перебьют всех из них. Для хайткоттианцев это смело. Ну, обычно же они захватывают и бакуганов, и людей, которые ими управляют. Но в случае с Гандэлией, похоже, будет иначе, и может погибнуть очень много невинных людей…        У Айистит также была мыслишка после Гандэлии переправить свои войска на соседнюю Нифию, дабы захватить и её за компанию. Лишняя колония с новыми возможностями — и новыми рабами — ей никогда не помешает…        А пока нужно было просто набраться терпения. Оно так же было необходимо, чтобы вытерпеть Архангела. Не на поле боя он пофигист, слать хотевший всё и всех, и с ним очень трудно ужиться. Только человек со стальными нервами может его выдержать и дополнить тандем сильным невозмутимым характером. Может, именно поэтому Айистит и является его напарницей: не только потому, что он часть архива её родителей.

***

— Давайте внесём ясность в диалог: вы действительно утверждаете, что мне всё-таки не следовало ввязываться в этот бой? — злилась императрица, грозно оценивая взглядом членов Боевой Дюжины.        Они её подвели. Посоветовали пойти на этот бой. И какой же это был позор. Проиграть новому, совершенно неизвестному бойцу. Новичку, по сути. Теперь ей был обеспечен позор на всю оставшуюся жизнь. Это не то, от чего можно «отмыться». Это останется с ней навсегда. Как дурное напоминание о том, что делать не надо.        Хотя, да, несправедливо было вымещать злобу на своих подчиненных за то, что сам как можно лучше не оценил все риски и ринулся в бой с противником, который оказался просто немного сильнее.        Но все же, они могли проверить регистрационные данные бойца и хотя бы выяснить, кто он такой и что может. А так они просто настроили императрицу на битву, сами при этом оставшись в стороне. Именно в этом Казарина чувствовала себя преданной — в том, что члены Новой Боевой Дюжины оказались тварями дрожащими в важный для неё момент и не протянули руку помощи, хотя обязаны были. — Погодите! Ваше Величество, вы ведь сами приняли решение отправиться на этот бой! Кто знал, что бойцу повезет? — пытаясь говорить за всех, произнес Рен.        Казарина поникла взглядом. — Да, я знаю. Не надо мне напоминать, — кивая, согласилась она. И после её взгляд снова ударил Дюжину привычным цинизмом и наигранной жестокостью. — Однако, почему жы вы не стали меня отговаривать? Я думаю, вы должны знать: на вас ответственность за этот проигрыш лежит так же, как и на мне!        Члены Боевой Дюжины понимали свою оплошность и правдивость слов императрицы. Но сделать они уже ничего не могли. Нельзя же отмотать время и как-то все переиграть, сделав в том бою хотя бы одну победу Казарины.        Хотя… в принципе, один способ решить эту проблему всё-таки есть. Можно же было устроить реванш, только на этот раз на бой должен был выйти кто-то из Дюжины. Подумывали об этом Джесси и Лена. Как раз глянув на друг друга, они кивнули, по всей видимости, поняв мысли один другого без всяких слов. Можно было взять реванш и, чтобы не получить нагоняй от императрицы — всё-таки, это можно будет считать нарушением приказа, ведь Казарина запретила «мстить» за себя — попросту выиграть бой и принести победу.        Это могло сработать, и настроение императрицы сразу стало бы лучше. Возможен даже такой вариант, что Казарина ради наказания нового врага может вспомнить своё «лабораторное прошлое» и наградит нахального юнца опытами в своей уже почти заброшенной лаборатории.        Меж тем, сама Казарина думала иначе. Она больше не хотела иметь дело с новым бойцом. Плевать, что он оказался сильней, и теперь должно быть делом принципа его обыграть. Плевать, что он неприкрыто намекнул на ближайшую судьбу Гандэлии, заявив, что планету скоро уничтожат. Плевать, что теперь эта команда бойцов может стать очень серьёзной проблемой для гандэлианского Бакуган Интерспейс. Главное было просто не лезть… с другой стороны, да, позволив и дальше этой новой команде плодить анархию. А почему — Казарина так и не могла понять. Видимо, она все же немного испугалась бакугана, который раз в пять оказался сильнее её Лумаграула и размотал его как щенка по стенке.        Именно этот страх немного осадил императрицу. Лумаграула тоже, чего уж скрывать. Они оба даже если и не испугались той силы, с которой столкнулись, то хотя бы решили больше не связываться с новой командой сильных бойцов. Напарники решили так: зачем сражаться самим, есть же Боевая Дюжина. Но и тут как бы палка в двух концах. Казарина не хотела сама связываться с новыми бойцами, но и не могла позволить Дюжине за неё поквитаться. Это был акт некой заботы за друзей.        Но, как бы не звучало это противно, такая вот «забота» о подчиненных — к слову, Казарине вообще ни разу не свойственная — могла стоить очень много новых невинных жизней. И никто, надо заметить, не обещает, что это будут исключительно гандэлианцы…        Назревал новый конфликт, это ясно. Все понимали, к чему могло привести такое нахальство новых бойцов. А сейчас Гандэлия максимально сильно не готова к войне. Переводить планету в чрезвычайное положение и поднимать войска по тревоге сейчас никто не хотел. Казарина это хорошо понимала. Хотя, конечно, где-то в глубине души она осознавала, что нужно сделать, дабы заставить юнцов забыть дорогу на Гандэлию. Но новые реалии, увы, диктуют новых решений.        И решение вопроса нужно было найти быстро. И чем быстрее, тем лучше.        А пока нужно было попросту покарать юнцов. Члены Дюжины знали места и время, где в основном бывают бойцы новой команды. Им, по сути, ничего не оставалась в этой ситуации, кроме как взять этих нахалов в тиски правосудия и наконец поквитаться за императрицу. Бой нужно было принимать в любом случае. Уйти от ловушки уже не получится. Кьюр Кетлис и его шайка так нагадили в местном Интерспейсе, что другого выхода уже не остаётся.        И все же, нужно было тщательно обдумать все риски. — Что теперь подумает народ? Я рискую прослыть императрицей, так бездарно проигравшей бой какому-то новому нахальному бойцу, — думала вслух Казарина, поглаживая новый шрам на лбу, практически у виска.        Вчерашний бой она запомнит не только уничтожением.        Ей и Лумаграулу вчера сильно дали на орехи, так сегодня они, как говорится, «откисают», пытаясь для начала прийти в норму. Всё же бакуган нового бойца — если память не изменяет, тот юнец называл его Глифиус — оказался порядком сильнее. Нет, нельзя сказать, что у Лумаграула против этого жука навозного вообще не было шансов. Были, конечно.        Во всём виновно чувство непобедимости. Вот, что значит сражаться только со слабыми противниками, напрочь забыв про оттачивание навыков. Казарина в том бою была именно самоуверенна, оттого и слепа. Глупые эмоции, которые она уже в который раз пыталась контролировать, дали сбой, и она упустила несколько хороших моментов для атаки. Вот и всё. Проигрыш, получается, вполне заслуженный.        Джесси, который видел в поражении Казарины свое собственное горе, уже больше не мог молчать. Он поднял голову, и челка вдруг опустилась ему на глаза. Глинн убрал в сторону столь помешавшую шевелюру, а после, к своему удивлению, уже словил на себе императорский оценивающий взгляд.        Проглотив от волнения подошедший к горлу ком, Джесси таки нашел нужные слова. Он встал во весь рост, и вдруг его руки обмякли и повисли вниз, словно две «недоваренные макаронины». — Смиренно прошу Вас выслушать меня, Ваше Императорское Величество, — начал Джесси. После он замялся. Не зная, как продолжить, он снова глянул на Лену. Она кивнула, поддержав друга.        Смочив отчего-то вдруг засохшие губы, парень продолжил, снова из-за императорского взгляда оказавшись словно под давлением нескольких атмосфер: — Госпожа, мы знаем места, где они часто бывают. Ну и что тут думать? Я предлагаю разделиться. Скорее всего, они знают, что после Вашего проигрыша на них начнется охота, и, может, тоже разделятся. Так нам будет проще их прихлопнуть. Мы с Леной хотим за Вас отомстить, Ваше Величество!        Казарина хотела было сказать, что план отличный. Убедилась она в этом, когда Рен и Мейсон одобрительными кивками, такое как, указали ей, что в данной ситуации ответный бой самая верная реакция с их стороны.        Не зная, нужно ли с этим все-таки соглашаться, Казарина вдруг подумала, что бы в этой ситуации сделал Дэн. Не совсем стандартная в данном случае мысль, однако, императрице попросту захотелось представить, как бы всё было, если б её любимый отчаянный боец сейчас был жив. Дэн не стал бы сидеть на месте и, вместе с Драго, устроил бы такой нагоняй мерзавцам, чтобы те, в лучшем случае, забыли дорогу на Гандэлию. Значит, ей, как ныне живущей императрице, нужно было поступить именно так.        И все же, в глубине души понимая, что сейчас было вообще не до патриотизма, и нужно было отвечать агрессией, Казарина не могла согласиться. Силы были слишком не равны. По себе она это уже уяснила. Всего одного проигрыша хватило, чтобы понять, насколько сильны новые бойцы. Конечно, Лумаграул, который хоть сколько таки утолил своё желание по поводу нового сильного врага, был не так категорично настроен против нового боя. Он просто боялся снова проиграть, но вот при мысли отправиться в бой совсем не страшился.        Джесси прервал ход мыслей императрицы. — Ну так что, Ваше Величество? Утверждаем план? — снова прорядил он тишину в помещении своим приятным тембром.        Императрица только сейчас серьезно задумалась над смыслом сказанного подчиненными плана. Они могли наказать провинившихся бойцов и даже, более того, должны были это сделать. Но все же Казарину терзали какие-то сомнения — стоит ли позволять Джесси и Лене пойти в бой.        Забавно было наблюдать такую перемену в ней. Ещё вчера Казарина была готова чуть ли не свернуть горы, доказывая всем бойцам гандэлианского Бакуган Интерспейса свою значимость и крутость. Но сегодня же она была, казалось, совершенно другой. Она пыталась защитить подчиненных, ведь именно в этом чувствовала свою значимость и максимальную вовлеченность. Проблема в том, что всех спасти невозможно…        С другой стороны… они же, черт возьми, гандэлианцы! Им не свойственно отсиживаться где-то в сторонке, побоявшись только после первой встречи силы своего врага. Им не подобает такая непозволительная слабость, к тому же исходящая от императорской фамилии. Значит, нужно было согласиться с планом Джесси и Лены. Ну или хотя бы в намеке позволить им устроить бой с противниками, уповая на надежду, что они сами обо всем догадаются. — План очень рискованный. Я-то не против. Однако, что утаивать: вы сами видели, как меня размазали по стенке! Мне не хочется, чтобы это повторилось с кем-нибудь из вас! Вот в чем дело, — заботливо пояснила Казарина.        Да, она действительно может выказывать в голосе заботу. И эта забота может быть направлена не только к Лумаграулу. Удивительно.        Краешки рта Джесси, словно капитулируя, исказились в улыбке. Хотя, в этой реакции он спрятал другую эмоцию. Да, он надумал слегка обмануть императорский указ и все же пойти в битву с новой командой. Пусть это было рискованно. Но риск был оправдан. Отомстить за императрицу — как бы она не относилась к ним в прошлом — было теперь делом чести. И плевать, что она сама была против.

***

       Члены Боевой Дюжины, получив распоряжения по поддержанию благосостояния Бакуган Интерспейса — надо заметить, в новых императорских приказах всё-таки не нашлось места для плана Джесси и Лены — уже шли выполнять приказы. Рен и Мейсон, конечно, были настроены точно также, как и их друзья. Только Зенет, в угоду лояльности императрице, не хотелось лезть к новым бойцам, ибо могут дать таких люлей, которые запомнились бы надолго. Пример всё той же императрицы показывал, что странные только внешне, новые бойцы являют собой грозную силу, с которой, увы, даже Дюжине пора начать считаться.        Джесси и Лена держались ближе. Несмотря на то, что зеленый свет им не дали, они все равно решили отомстить за императрицу. План они все же решили осуществить, даже если снова могли бы прослыть предателями, как во время другой войны. Нужно было скооперироваться и после, наконец, устроить реванш. Их не волновало, что нарушив приказ они в лучшем случае возымеют неудачные последствия. Предателями снова они может и не станут, но могут потерять места в Боевой Дюжине.        Они, конечно, понимали возможные риски, и что новые враги могут оказаться сильнее. Но не пойти на этот шаг они уже не могли. На кону была месть за императрицу, которую они уважали — пусть и делали это с трудом, учитывая, что память никуда не делась, и они хорошо помнили, что с ними сделал старый состав Дюжины.        Думая о решительном отказе императрицы, Лена потирала ладони рук друг о друга и в целом для всех остальных выглядела так, словно чем-то озадачена. Только Джесси, идущий где-то рядом, заметил сомнение в её взгляде. Рядом товарища заметила и Лена. Они переглянулись. Казалось, поняв её сомнение, Джесси был готов его разделить вместе с ней.        В глазах обоих читалась надежда, что очень скоро состоится бой с новой командой, что они оба с легкостью победят, что потом, принеся императрице победу, хоть как-то вознесут себя на вершину Олимпа. А то как же — Рен забрал слишком много славы себе, став администратором Интерспейса и даже, условно, регентом при Казарине. Реальной власти в руках у Кроллера, конечно, не было, и её ему никто не стал бы давать, но он и правда единственный из нового состава Дюжины стал слишком приближенным к Её Императорскому Величеству. Остальных, кто занят в этом же отряде, это бесит.        По большей части, именно для устранения этой жуткой несправедливости Джесси и Лена решили пойти на бой с возможными противниками. Они хотели доказать свою значимость не только тем, что заняты в новом составе Дюжины, но и ответственными поступками, совершенными во имя императорской фамилии. Ещё, к примеру, можно было бы скомпрометировать Рена, макнув его мордой в грязь, — образно, конечно — и хоть на время стать в глазах императрицы более популярными, чем он.        В общем, всё может решить следующий бой. Состоится он или нет, это уже совсем другой вопрос. Ну, у Джесси и Лены уже был фундаментальный мотив пойти на этот шаг. Другой вопрос в том, используют ли они реальную возможность — и, что самое главное, не попадут ли при этом в ловушку, уже мастерски расставленную?.. — Значит, план отомстить за госпожу Казарину не удастся? — наконец произнесла Лена.        Джесси с улыбкой глянул на подругу. Убедившись, что их, вроде как, точно никто не слышит, он решил, что сейчас самое время обсудить, как они будут мстить за Казарину. План у них был. Хоть и хороший, но весьма рискованный. Да, они ставили себя под удар, мотивируясь тем, что встали на защиту официальной власти. Но у них был мотив, а главное желание биться. — От чего же? Её Императорское Величество вполне ясно намекнула, что не против нашего плана. А что она сказала дальше, я уже не слушал, — артистично подметил Джесси со всё той же лучезарной улыбкой. После он протянул ей руку. — Так ты со мной?        Лена не могла отказаться от шанса ещё чуть больше прославиться. Она приняла руку друга. — Накажем этих мерзавцев!

***

       В подземельях Гандэлии было на удивление более спокойно, чем на поверхности. Тут хоть и темно, но все же жизнь намного спокойней. Пускай тут повсюду темнота, но жизнь здесь протекает гораздо более «мирная». По крайней мере, так могли бы сказать Рен и Лайнхольт. Когда-то они были здешними узниками, мечтая о том дне, когда они смогут вырваться на поверхность и получить шанс стать более лучшими людьми. И они вырвались из своей «тюрьмы» — исполнили мечту и живут отныне на поверхности, как и все обычные гандэлианцы.        Зато сейчас в «подземных казематах» уже никто не живет. Эти бескрайние просторы нынче пустуют, являя собой спрятанную под толщей земли прекрасную «начинку» планеты. Лишь иногда, в очень редких случаях, в подземелья организовываются небольшие экскурсии, чтобы показать всем желающим, что на Гандэлии есть не только странная архитектура, рельефный и отчасти уродливый вид местности, и день, трудно отделимый от ночи. Стоят такие походы не дешево, поэтому и устраиваются не так часто.        Именно по причине пустоты подземелий Гандэлии шпионы с враждебного Хайткота оказались здесь. Получилась зрая ирония: внутренняя красота Гандэлии должна стать главным «символом» её разрушения. Шпионы организовали тут лагерь, с которого совершают небольшие набеги на местный Бакуган Интерспейс. Живут тут они уже около двух недель, но каких-то более хороших успехов добились только после того, как их предводитель, Кьюр Кетлис, с легкостью победил здешнюю императрицу при помощи своего древнего бакугана. В принципе, радоваться они могли от самого факта сражения — чтобы устроить эту битву, им уже пришлось нехило потрудиться.        Вообще, Кетлис, как лидер этого небольшого отряда — небольшого потому, что их всего четверо — не совсем компетентен. Он привык работать один, а в команде, даже такой небольшой, ему всегда неудобно, некомфортно. Всё дело в прошлом…        Кьюр с детства был самым обычным ребенком, ничем не примечательным. Пусть и родился он на планете с жестоким наследием, но произошло это в тот период, когда Хайткот пытался нравственно развиваться, ненадолго отринув военное прошлое — то есть, в период правления «Королей-Миротворцев». Это было славное время. Хайткот тогда был и правда ареалом Рая во Вселенной — была безмятежность, уверенность в завтрашнем дне, беспроблемное детство, отличный уровень бесплатных образования и медицины для всех слоёв населения, высокие зарплаты и низкие цены на всё. Это был период рекордного количества заключенных браков и рожденных детей. Так же за те 18 лет на планете снизилась смертность — ну, никого ведь не заставляли умирать на бессмысленных и никому ненужных войнах.        С одним только Кьюр Кетлис мог бы поспорить. Беспроблемное детство ему не досталось. По-началу. Да, он жил с родителями вполне припеваючи до двенадцати лет. Те его сверстники, которым позволено говорить о связи с ним в юности признаются, что уже в детстве, не в юности, он был умным, добрым, всем здраво интересующимся парнем. Родители растили его по принципу «помогай другим, и добро к тебе ещё обязательно вернётся». И ещё у него была сестра, которую он любил больше все на свете. Она была ещё совсем несмышленной малышкой, когда вдруг у Айистит, видевшей королевой только себя, напрочь сорвало крышу, и она вдруг начала кровавый марш к трону. По сути, родители Кьюра стали первыми жертвами кровавой гражданской войны, устроенной только из-за Айистит и её прихвостней.        В тот день семья Кьюра просто оказалась не в том месте, не в то время. Они просто гуляли своим небольшим семейством, как вдруг Айистит и Архангел решили для укрепления своего авторитета среди присягнувших им войск совершить своё первое убийство. Кто же знал, что эти двое выберут именно семью Кьюра?.. На счастье парня и его тогда только полугодовалой сестры, они не были рядом, когда Архангел использовал одну из своих уникальных способностей. Ею он аннигилировал родителей несчастных детей, и это убийство возвысило бакугана в военных кругах, как и его хозяйку. Мол, до этого Айистит убедила всех ей присягнувших, что с готовностью убьёт абсолютно любого, кого только захочет. Ей просто нужно было доказательство своих слов, а кого убивать… Неважно, правда?        Уже после, не поняв, что произошло, Кьюр пытался найти родителей. Чуть позже, конечно, ему пришлось столкнуться с первым ударом судьбы. И тогда двенадцатилетнему мальчугану пришлось впервые понять, что такое смерть, столкнувшись с её безликим, но почему-то насмехающимся ударом. К сожалению, это была далеко не единственная смерть, с которой ему пришлось столкнуться в жизни.        Из-за неоплаты жилья, юных брата и сестру выгнали на улицу. Так они остались без дома. Только нна грязных городских Кьюр понял, что такое взрослая жизнь, и насколько она жестока, хотя, конечно, и не был радостен, что у него она началась так скоро. Вообще-то, у него были планы, мечты. Он хотел путешествовать по Вселенной, совершать что-то доброе. Жаль только, что эти мечты каждый раз разбивались о суровую реальность и превращались в бессвязный детский лепет. Ему везде отказывали в работе, они с сестрой переместились на помойку, где питались — страшно подумать только — различными пищевыми отходами, их самих пытались сожрать люди из того контингента, что обычно живут на улицах. Так что парню пришлось очень быстро взрослеть, учиться в прямом смысле бороться за жизнь.        Очень многим ему пришлось доказывать своё право на жизнь. Нужно же было ещё и сестру выхаживать, ведь из-за плохой еды и ничуть не лучших условий жизни она тоже могла умереть. Парню пришлось делать всё, чтобы только его сестра не отправилась к праотцам. И каждый день он просыпался с мыслей, чем бы таким накормить сестру, а только потом пожрать самому, возможно, украв что-нибудь. Конечно, он может и привык бы, выдержал бы такой скотской жизни, но вот сестра — нет. К несчастью, малышка умерла, не стукнуло ей и года.        Убитый горем, Кьюр решил отправиться добровольцем на фронт, как только узнал, что на Хайткоте к этому времени уже полным ходом шла гражданская война. Он не знал, кто именно был причастен к убийству его родителей, да и никогда не стремился это сделать. Но присоединился он именно к восстанию Айистит, просто не понимал ещё, по наивности, той идеологии, которые отстаивали мятежники. Честно говоря, он выбрал ту фракцию, у которой название казалось самым интересным. Конечно, на деле это было сильно дисциплинированное воинское формирование с целью установления диктаторских целей на троне. Парня приняли, несмотря на возраст.        На этой войне сражались бакуганами. Поэтому Кьюра, которому тогда исполнилось только тринадцать, с радостью приняли и обучили мастерству ведения боя бакуган. Именно на полях сражений он и познакомился с Глифиусом. Безусловно, в начале их совместного пути бакуган-жук не хотел видеть Кьюра своим напарником, но пришлось уживаться. Первого хозяина Глифиуса жестоко зарезали со спины во время разведки, а сам бакуган еле смог сбежать из плена. Но когда Айистит лично отдала его Кьюру, невольным союзникам пришлось искать точки соприкосновения: врагов было больше, и довольно не все из них были слабаками.        За время войны эти двое, побыв в различных передрягах и не раз оказываясь на пороге между жизнью и смертью, стали настоящими друзьями, готовыми друг за друга кинуться и в огонь, и в воду — что забавно, учитывая, что Глифиус обладает стихиями и Пайрос, и Аквас. Пройденные вместе испытания сближают людей. А вместе эти оба прошли очень многое, и теперь, наверно, только смерть разлучит их.        Однако, ближе к концу войны, когда Кьюра перевели из-за контузии на службу поближе к королевскому дворцу, ему удалось узнать, что его сестра, оказывается, была жива. Эта новость ошеломила юнца. Используя «плюшки» более элитной службы, он довольно быстро нашел приемных родителей своей сестры. Выяснилось, что они подобрали кроху буквально на последнем издыхании. В то, что этот кровавый убийца, растленный лозунгами о лживой свободе, был её братом, поверить было сложно. Даже самому Кетлису. Но теперь он хотя бы знал, что его сестра жива, что она живет у замечательных людей, которые дадут ей всё и всем обеспечат.        Казалось бы, забудь о войне и живи своей жизнью, обретя хоть одного друга и осуществляя слежку за сестрой, чтобы можно было прийти к ней на помощь в любой момент. Но неприятным моментом оказалось, что по завершению войны всех бакуганов обычным рядовым нужно было сдать. Кетлису было сложно расстаться с единственным другом, который его понимал и знал как облупленного. Да и Глифиус за время знакомства понял, что новый напарник не пальцем деланный, и что его можно и правда назвать другом. Оставить себе бакугана можно было только в том случае, если его боец получил хотя бы одну полевую награду.        И пусть этим двоим пришлось стараться куда более лучше, чтобы получить эту самую награду, через какое-то время, став даже эдакими фанатиками, они сделали задуманное. Взяв свою первую награду — первую из многих, на самом деле — и тем самым поднявшись на одну ступень выше по карьерной лестнице, Кьюр получил возможность оставить Глифиуса у себя. Всего лишь нужно было оформить бакугана как завоёванный трофей — всё-таки, Глифиус не был династической реликвией Кетлиса. Таковыми были послевоенные правила.        И все же, в жизнь юноши вмешались высшие чины. Когда Айистит совершенно случайно стала известна предыстория мальчонки, что так боролся за права сражавшегося с ним бок о бок бакугана, она захотела устроить аудиенцию. На этой встрече Айистит стало ясно: этот парень лучший кандидат. К этому моменту, уже став королевой, Айистит стала набирать элитную команду хайткоттианцев, от которых требовалось выполнять шпионаж на территории врага, при этом доблестно неся службу своей Родине. А Родина, мол, в долгу не останется. Это было заманчиво, да и как можно было отказываться от предложения самой королевы.        Кьюр согласился стать лидером команды. Одинокая жизнь с сестрой на улицах Хайткота — на самом деле, страшное место; там можно встретить разный контингент: от бомжей до девушек легкого поведения — а так же гражданская война сделали из парня хорошо замотивированную машину для убийства с огромным багажом опыта. И эту «машину» мог остановить только отказ всех «функций работы» — в данном случае смерть.        Надо заметить, после аудиенции с королевой — а на Хайткоте это очень большая честь — жизнь человека сразу меняется. Ну, либо убивают, мотивируя это тем что «данная смерть послужит для создания надежного фундамента, на котором будет создаваться бесконфликтный мир». Либо могут сделать крутую карьерную лестницу, причем никто не будет мешать «подъёму» по ней. Кьюру повезло, он вытянул счастливый билет. После аудиенции с королевой его приняли в элитные войска. Этот род войск Хайткота подчиняется и отчитывается об успехах только королеве, отсюда и элитность. И да, это боевой батальон. Он выполняет по большей части лишь шпионаж на вражеской территории и занимается созданием у врагов перед вторжением основных войск «политической нестабильности». Называется батальон «Дети Свободы».        Почему такое название у воинского батальона, и почему он не имеет никакого номера, объяснить просто. На Хайткоте рода войск обозначены совершенно иначе. Тут они названы в честь революции, устроенной Айистит и её бандой, продавших старую власть за милую душу. Поэтому каждый батальон, каждое подразделение имет своё персональное название. Так проще их запоминать, нежели были бы какие-то порядковые номера, а также кучу неуместных названий, нахрен никому не сдавшихся.        Став служить в самом лучшем хайткоттианском батальоне, ставшем для Кьюра вторым домом, он удостоился возможности своими глазами наблюдать набор команды особо элитных шпионов. Мол, сам батальон и так занимается шпионажем, но нужна была команда, которая бы совершала особенно важные задания. Например, шпионаж на отдельно взятом месте или создание на вражеской территории такой политической обстановке, которая бы не позволила противникам вести отличную оборонную промышленность. Правда, для Кьюра откровенным удивлением стало то, что аж с плеча Айистит лидером данной команды был назначен именно он. Да, пусть он и стал от этого больше волноваться, ведь теперь за жизнь этих людей он отвечал своей, но в целом это «повышение» было весьма выгодным — теперь он имел право не всегда участвовать в боях, ведь для этого у него были «расходники», а также к его скудному жалованию теперь полагалась отличная прибавка, и на эти деньги можно было прилично жить.        Хотя, никакие деньги никогда бы не смогли купить свободу Кьюра и желание работать в одиночку. Он ведь всегда на войне работал один и привык к этому. И вот ему предложили стать лидером команды, полностью отвечать за людей головой и взять на себя ответственность за все поступки, ими совершаемые. Поначалу он, конечно, попытался отвоевать остатки своей «свободы», но быстро ему дали понять, что все, кто будет бузеть против Айистит, ну, для тех результат вполне очевиден: своими трупными разложениями кормить насекомых только так.        Поэтому пришлось, скребя зубами, принять предложение от королевы. Все предложения Айистит как раз такие, от которых отказываться глупо. Ну, либо военный трибунал за «предательство королевы, равносильное предательству Родины», либо смерть. И это единственный случай, когда трибунал лучше… В общем, отпираться было бессмысленно. Кьюр другой жизни и не знал, кроме как служение своей королеве, «освободившей народ от рабства двух старперов-политиканов, разворовывавших казну для своих утех». Это, конечно же, было неправдой: вот оно, отличное доказательство работы мощной пропагандистской машины.        Кьюр не знал, что за пределами Хайткота есть другая жизнь, более мирная, где воевать не особо-то и нужно, даже не обязательно. Конечно, тут была своя лепта пропагадны. Нельзя было позволить обычным рядовым узнать, что где-то люди живут в мире и знать не знают ни о каких войнах. Утечку кадров не допускали «миротворцы», поэтому тенденцию решили оставить, ведь новой власти нужны были люди, мастерски знающие своё дело. Вот и Кьюру нельзя было позволить уйти. Он вдруг оказался столь важен для королевы, и, поговаривают, Айистит даже хотела бы включить его в свой Правящий Клан.        К слову, именно участники Правящего Клана уговорили юного героя гражданской войны — коим Кьюр официально и является — принять командование. И вот уже два года он командует этим тремя отбросами. Надо заметить, людей в эту команду набирали словно специально для удачной химии между ними и Кьюром. Все эти люди родом из обеспеченных семей, родились по сути с золотой ложечкой в жопе понятно, каком месте. Это дети местных олигархов и чиновников. Они никогда не знали, что это такое, выживать на улице, дерясь с бомжами за последний кусок хлеба, и тот с помойки. Да и выросли они с понятием того, что родительские деньги решают любую проблему, любую задницу, в какую они бы не встряли.        Неизвестно, кому в голову пришла идея сводить этих ребят вместе. Однако, первые же совместные задания этого «квартета» уже ясно дали понять, что идея была, ну, так себе. Уже на первых нескольких заданиях вся компашка стала перекидывать на Кьюра все обязанности. Он и так пахал как проклятый, пытаясь выслужиться перед королевой и получить как можно скорее новое звание, которое позволило б не возиться со всей этой шпионской тематикой, а эти бездари, непривыкшие к нормальному труду, просто сваливали на него свои обязанности. Мол, быстро уставали. На фоне этого разгорались конфликты, доходило до драк. Но быстро всё свелось к обычному буллингу, когда эти трое узнали, что Кьюр бездомный доходяга, которому, как видимо, просто повезло оказаться в высших эшелонах власти.        Пробовать договориться с этими нелюдями попыток даже не было. Кьюр только устраивал с ними конфликты, иногда приводящие к очень серьезным последствиям. Даже тоже Правящему Клану — к слову, личным марионеткам Айистит, которыми она хуевертит управляет как только сама хочет; но при этом они не являются просто выпендрежниками, а занимают высокие посты во властной иерархии — приходилось решать эти вопросы. Дело пару раз даже доходило до трибунала. И везде, что интересно, был виновен именно Кьюр, потому что за него заступиться некому. У него только своя правда, которую он готов при любых случаях защищать… в то время как на стороне его «подчиненных» всегда были деньги, уважение и даже толика власти.        С вмешательством Айистит эти конфликты замять удалось, но они и по сей день вспыхивают, становясь небольшими яблоками раздора. Всё-таки, со временем, эти четверо нашли общий язык, и теперь они только смеют подкалывать друг друга на извечных заданиях, считая это неким развлечением, психологической разгрузкой, порой так необходимой даже стукнутым на голову убийцам.        Однако, даже такая перспектива Кьюра не очень радует, и он, оставаясь несменным лидером команды, создал себе уникальный образ, которому день изо дня следует. Он решил, что если стать эгоистом, монстром внутри, ненавистным до всего и до всех, привить в себе тягу к алкоголю, то все остальные, возможно, начнут обходить его стороной, не будут трогать своими проблемами, не будут лезть в его жизнь, и без того в клочья разорванную столькими ужасными событиями и войной. Все ведь понимают, что никогда не захочется иметь знакомого с вышеперечисленными качествами. И это сработало. Он действительно стал чокнутым на голову эгоистом, привыкшем даже в команде работать в одиночку.        Теперь он стал сторониться своей команды, лишь выдавая им различные задания. При этом он сам, в соло, выполнял четко поставленные Айистит задачи, иногда даже не используя Глифиуса. Несмотря на повышенную невезучесть Кьюра, он довольно мозговитый парень и на свои года соображает очень здраво. Правда, в общении с другими он по-прежнему испытывал дискомфорт, в войсках, даже элитных, порой пытался найти пятый угол, потому что иногда приходило осознание того, что это всё неправильно, да и в целом сослуживцы из батальона находят его крайне странным человеком, обходя его десятой дорогой.        Многие скажут, мол, своей цели парень добился. Да, безусловно. Он стал изгоем среди своих, хотя никто к нему так порядком и не относился. Вот, что значит неумение общаться с людьми. Кьюр попросту не смог заметить, что обычные дружеские подколки были всего лишь подколками, а не попытками пошатнуть его авторитет на месте лидера шпионской группы. Ему просто не хватало данного опыта, и это стало проблемой. Особенно в тот момент, когда вновь зашел вопрос про его сестру.        Всего пол года назад Кьюр вновь услышал о своей сестре. И ему пришлось ужаснуться, когда он понял, что малышка снова оказалась в сложной ситуации. Ему было стыдно от того, что он, здоровый лоб, не мог сорваться со службы, чтобы помочь последней родной кровинке. На деревню, где мирно жила его сестра с приемной семьей, было совершено нападение. Обычные пьянчуги, захотевшие устроить плохо подготовленную революцию — так сказали в официальных источниках. Айистит была на руку такая версия, к тому же она была не очень далека от оригинальной.        На самом же деле, как выяснилось, взбунтовался один из столичных полков, решив что хватит им уже воевать, пусть возвращают старый политический строй, при котором аж 18 лет никто не брался за оружие. Так уж совпало, что деревушка, которую этот пьяный уже никому не подчиняющийся сброд решил завоевать, была местом последнего жительства сестрёнки Кьюра. Девочке было пол года, когда были убиты родители, и вот война снова пришла в дом, только теперь ей уже было около семи.        Через представителей тайной полиции, иногда гуляющих по городам в штатском, Айистит узнала про это восстание и смогла особо не заморачиваясь его подавить, даже почти не используя солдат. Тут не было задействована сила убеждения — Айистит вообще никогда к подобному способу решения проблем не прибегает. Нет, она просто приказала Архангелу аннигилировать всех повстанцев — хотя, кто их так прозвал, непонятно, они вообще-то мятежники. Весь восставший полк в своем полном составе был уничтожен, со всеми командирами и офицерами. Погибло и множество местных. Почти вся деревушка была низвергнута с поверхности Хайткота только так. Больше половину местных — жалкая кучка — выжила. Подавляя восстание, королева вообще не пеклась за жизни граждан. А зачем, правда?        Но, находясь на месте развалин, она самолично нашла ребенка, по описаниям очень сильно похожего на сестру Кьюра. Первая встреча была нежна и даже отчасти мила. Айистит показушно показала себя перед Правящим Кланом заботливой, хотя это было не так: как только подогнали транспортник, она закинуло бездыханное тело ребенка на борт, а после удалилась в свой Тронный Зал, раздавать указы в соответствии с враждебной ситуацией.        Только к вечеру Кьюра тоже допустили до развалин. Там уже ничего не было: за день работы уборщики мусора всё отсюда вывезли, включая развалины домов и море трупов, валявшихся в своих разложениях по всей поверхности распаханой от взрывов земли. Среди развалин он нашел вещь, позволившую ему вспомнить, что несколько лет назад он упустил несколько важных деталей. Сейчас они уже ничего не значат, но всего пол года назад они расшевелили мысли парнишки не по-детски. Он обратил тогда внимание, что на месте слишком много следов от сапог Айистит. Так же много, как и в том месте, где были казнены его родители. Маленькая деталь, но как много она открыла для Кетлиса.        Он сложил в голове все нужные факты и быстро понял, кто же приложил руку к кончине его родителей. И тогда всем стало жарко, когда Кьюр, воистину пожелавший мести за испорченную судьбу, вдруг стал штурмовать королевский дворец. Он требовал отдать ему Айистит на растерзание, потому что иначе он разберет по кирпичику дворец и заберет то, что ему нужно. Забавно, что хайткотткианцы сами создали себе врага, который даже толком не знал, на чьей стороне воевать лучше всего.        Вместо Айистит, с которой можно было бы поквитаться, Кьюр получил бой.        И это был самый тяжелый бой в его жизни. Он выказывал в битве свои самые наилучшие результаты, но все равно не смог одержать верх над Архангелом. Всё-таки, эта зверюга очень сильная. Никому ещё не удосужилось получить такой чести его обыграть. Даже ничью добиться в битве с ним сложно. Архангел на голову выше любого противника, с которым сражается.        Кьюр и Глифиус тогда проиграли. И хоть им, конечно, удалили память, чтоб они напрочь забыли о том, что решили пойти войной против самой королевы, этот проигрыш никем никогда не будет забыт. И да, им действительно стерли память. По крайней мере, они забыли только то, что устраивали восстание. Почему же их решили оставить в живых, если они нарушили главный постулат — не лезть войной на королеву? Для них сделали исключение. Узнав, что тогда она убила родителей Кьюра, Айистит решила несколько сжалиться над парнем. Ей не захотелось становиться ещё и убийцей его самого. Мол, пусть уж лучше он забудет о том, что совершил восстание и просто продолжит ответственно служить дальше.        Хотя, конечно, Кьюр очень сильно удивился, когда снова попал на аудиенцию к королеве. Тронный Зал был немного разрушен, и поэтому вопрос о том, что тут было, встал как-то сам собой. На новой аудиенции ему дали понять, что теперь его сестра находится в Тронном Зале и будет еще до тех пор, пока не станет хотя бы блеклой пародией Кьюра. Королева хотела вырастить более покладистого солдата, который бы с раннего детства мог выполнять все поручения с аккуратной точностью и хладнокровием, не дернув при этом ни мускулом.        Кетлис был против такого. Фактически, его сестра попала в рабство. Ему ли не знать, как воспитывают детей в подобных местах. Он пытался уговорить королеву отпустить его сестру на волю — мол, она ничего никому плохого не сделала. И не сделает. Но разве его кто-то слушал… Он стал жертвой в чужих лапах и оказался перед серьезным выбором: либо семья, которую он никогда не знал, либо служба в элитном батальоне. Конечно, он выбрал второе. Несмотря на то, что он выбрал службу, в этом был плюс, ведь он мог всегда наведывать сестру и выручать её, никому не давая в обиду. Как ему казалось. На самом же деле, ему теперь нужно было ещё заслужить право быть рядом с единственным родным человеком, исправно неся службу. То есть, ультиматум состоял в том, что ему попросту нужно было заткнуться и, молча в тряпочку, продолжать делать то, что велят… ведь в противном случае он рисковал никогда больше не увидеть сестру, или увидеть, но по частям.        Отказаться от этого было глупо. Он оказался прижат к стенке таким ультиматумом, так что просто обязан был и дальше выполнять задания, забыв про этот нелепый бунт. Ну да. Забыв… Это если учитывать, что это и так произошло. В общем, именно поэтому Кьюр Кетлис не задумываясь согласился отправиться со своей командой на Гандэлию и всё там разрушить, приготовив надежный плацдарм для будущего вторжения.        Перед отправлением сюда Кьюр получил ультиматум от королевы: мол, он удачно подготавливает фронт на Гандэлии вместе с командой, помогает во время развязанного ими военного конфликта подтянуть к императорскому дворцу войска хайткоттианцев, а после непосредственного взятия Гандэлии получит возможность требовать освобождения сестры. Ему осталось немного подождать, и тогда он получит право изменить хотя бы её жизнь. Сам-то он уже напрочь погряз в службе королевской фамилии и никогда уже свободу не обретёт — ну, только если после смерти.        Поэтому Кьюр собирался сражаться как чёрт, ведь для него фронт на Гандэлии может оказаться золотой жилой: если всё пройдёт удачно, ему к тому же ещё и могут назначить повышение. Тогда он будет готовить новых шпионов, самолично этим делом уже не занимаясь. Это тоже было неплохо — за семь лет службы ему уже наскучило быть обычным солдатом, обычным шпионом. Хотелось чего-то большего, гораздо большего.        К слову, в команду, кроме Кьюра, входили хайткоттианцы Бил Спракс (боец Даркуса), Гранч Физзер (боец Сабтерры) и Элексия Снэлл (боец Вентуса). Как уже было сказано выше, эти трое не росли на улице, не теряли родню, не бились в детстве за желание выжить или за последний кусок хлеба. Все трое выходцы из элитарных семей, вследствие чего у каждого из них непомерное эго — усмирить которое, однако, может только эгоизм и садизм Кьюра. Даже после истории с бунтом и удалением памяти, они часто подкалывают лидера по поводу того, что он, видите ли, «отброс, попавший в армию с грязных вонючих улиц просто по велению Айистит»: мол, неудачник, которому крупно повезло.        Собственно, сомневаться в том, что эта команда может подкачать и принести поражение, пока что не приходилось. Не смотря на свою неорганизованность, в бою они показывают очень яростное сопротивление. Злоба и ненависть подпитывают их, и они порой становятся просто непобедимыми соперниками.        Многим, к слову, может показаться, что Кьюр и его шайка довольно сильные бойцы. Вон как он размотал Казарину и Лумаграула по стенке, унизив их в глазах фанатов. Что ж… нет, не самые сильные. Да те же Айистит и Правящий Клан обходят их по силе в несколько раз, а их бакуганы никогда не были побеждены, никем. Можно припомнить ВСЕГО ПАРУ РАЗ, когда складывалась ничья, или сосчитать сотни тысяч побед, но вот поражений ещё не было.

***

       Глаза слипались, жутко хотелось спать, кофе из чашки на столе так заманчиво приглашало рухнуть на мягкую уже разложенную кровать рядом. Но Кьюр все равно сидел за делом. На экране небольшого планшета он проверял статистику боев команды за прошедшую неделю. У них было много побед и ни одного проигрыша — что ни странно, ведь у них очень древние сильные бакуганы. У многих могло закрасться сомнение, что уж слишком идеально они сражаются. Поэтому он думал, как можно было устроить хотя бы несколько неудачных боёв. Поддаваться ни он, ни кто-то из его «друзей» не станет.        Хотя… теперь от их команды не отстанут фанаты и, возможно, некоторый контингент хейтеров, ведь он совсем недавно разделался с местной императрицей, даже и глазом не моргнув. Всеобщее внимание к ним теперь точно прилипнет. С другой стороны, что же в этом плохого. К ним теперь будет уходить внимание многих игроков Бакуган Интерспейс… пока они в это же время как можно лучше подготовят Гандэлию к вторжению и максимально сильно ослабят планету, сделав возможность быстрого блицкрига еще более возможной.        Когда примерный анализ действий был завершен, Кьюр отложил планшет на столешницу и подхватил чашку кофе. К слову, того самого, что пьет и Айистит. Как оказалось, Кетлис простой человек — что пьет начальник, то пьет и он. Возможно, это был ещё один способ подлизаться к королеве. А может, он просто педантичен, и утро всегда привык начинать с этого напитка, как бы сильно не хотелось отрубиться с какой-нибудь девчулей под боком с желанием крепкого сна.        Горячий напиток разливался по телу, подобно какому алкоголю, принося такое же наслаждение. Сейчас ведь ему главное было не уснуть. Нужно было дать распоряжения команде, а только потом отправиться в кровать. Они-то, конечно, знают, что нужно делать дальше, но из всей «грязной четвёрки» из всех них только Кьюр каждый день устраивает аудиенцию с королевой и знает точно, что нужно делать. Да и он каждый раз видел в этом свою значимость, когда отдавал команде приказы.        Наконец, его одинокую идиллию нарушили все трое. Видать, очи продрали они только совсем недавно, разбуженные вознёй лидера на импровизированной кухне. Они прошли в общую часть комнаты, больше похожую на прихожую, и встали полукругом, всем своим видом намекая, что они готовы к выполнению какого-нибудь задания. Не важно, какого. Главное нужен был повод покинуть базу и вновь появиться в Бакуган Интерспейсе.        Кьюр уже научился по их внешнему виду определять готовность к чему-либо, а так же степень этой готовности. Поэтому по их наглым лыбящимся физиономиям он понял, что они ждут только приказа.        Поняв это, он уже решал, кого же отправить. У него в этом плане всегда был вольный выбор — главное лишь выполнить приказ сверху. А кого посылать на выполнение, не так уж и важно. Но, так вышло, эти трое, что сейчас стоят рядом, в некотором роде бездельники: то есть, любят и умеют перекладывать работу на другого, а в следствие неудачи, и хвосты смогут на кого-то другого повесить. Гниды, в общем.        Поэтому Кьюру хотелось послать Била и Гранча — все равно в лагере от них пользы не было. Они обычно мало работают, в отличие от тех же Кьюра и Элексии. Ну, Элексия работает не только по части шпионажа, но порой и… телом. А что — чтобы снимать девчонок легкого поведения, нужны лишние расходы, а на это им деньги в «боевые командировки» не дают. Приходится выкручиваться по ситуации. Поэтому Элексия порой приходится скребя сердце обслуживать товарищей по команде и удовлетворять их мужские похотливые потребности.        Смешного или зазорного ничего в этом нет. Больше нет, после того, как Айистит даже стала платить Элескии за эти «эскорт услуги» дополнительное жалование. По мнению их королевы, хороший боец в бою — это отдохнувший во всех смыслах боец. Так что Снэлл нужно сказать спасибо. Вот почему ей каждый месяц поверх зарплаты приходит ещё и «премия» — которая, правда, спускается на алкоголь или, того хуже, наркоту. Элексия отдает предпочтение не совсем обычным увлечениям. За это напарники её и уважают.        Хотя, уважение тоже может быть разным. Кьюр, например, на двери в её комнату чем-то нацарапал «slut», за что законно получил по роже с колена — от все той же Элексии. Мол, да, я оказывают такие услуги, но неча меня так звать.        Меж тем, уставший сонливый взгляд Кьюра не мог сосредоточиться на ком-то одном. Он осматривал всех троих «друзей», пытаясь понять, как же его всё-таки угораздило вместе с ними угодить на эту тёмную планету. Участь оказаться здесь его не очень радовала. Можно же было, например, отправиться на Нифию, Вестал или даже Землю, где их появление могло посеять ужас. Тут же их мог ждать ответный удар. А он не лучше хайткоттианских историков знал о войне Нифии и Гандэлии — тут радикально ненавистный народ, который может дать очень даже достойный отпор.        Не то, чтобы Кьюр боялся отправляться на задание именно сюда.        Нет, дело в другом. Ему казалось, что Гандэлию, в случае чего, можно было оставить на потом. Хотя, против воли королевы пойти он не имел права. Да и если бы сделал это, то мог бы лишиться всего, к чему так долго стремился — и даже та безмолвная попытка бунта, начисто стертая из памяти, стала бы бессмысленна. Поэтому нужно было молча соглашаться с начальством. К тому же, у него есть команда, которая всегда, пусть и не радуясь от этого, будет способна за него сделать всю работу. И хотя выше было сказано, что как раз всё было наоборот, и эти трое всегда перекидывали работу на лидера, в последние месяцы — особенно после неудавшегося бунта Кьюра — они стали относиться к нему с неким уважением. Да, возможно, это уважение было сродни презрению, но оно всё же присутствовало, хоть в какой-то скудной форме. — Ну что, кэп, какое ты нам сегодня дашь задание? — не особо интересуясь, прозевал Гранч.        Как и у всех хайткоттианцев, у него тоже было бледно-серая кожа. На голове у него было два рога — отличительная черта их расы. Он был прекрасно атлетически сложен, в отличие от Кьюра и Била. Первому было впадлу качать пресс, а второму до спорта вообще нету дела. Поэтому Гранча можно было назвать мускулами команды.        Облачен он был как и самый обычный боец в местном, гандэлианском Интерспейсе: майка, легкая куртка с обязательным обозначением присущей ему стихии, брюки с зауженными штанинами, а также обязательно сапоги хайткоттианского производства. Правила «хорошего тона» не позволят хайткоттианцам одевать шмотки врагов, а всего лишь, в случае шпионажа, быть похожими на объекты шпионажа.        Так же примерно выглядел и Бил. Правда, следы сна и явный след от пролежни на лице от подушки судили о том, что он еще совсем недавно дрыхнул в кровати. Всегда чистый и выглаженный, сейчас он был грязным и неопрятным. Одежда, накинутая, видимо, в спехе, говорила о его неаккуратности к своему внешнему виду. И в целом это строило образ отторгающего человека, с которым явно не захочешь как-либо поддерживать общение и даже попросту стоять рядом. Но Кьюр, Элексия и Гранч к этому тошнотворному запаху уже привыкли, так что им нечего было возмущаться.        Кьюр глянул на черноволосого засранца — тобишь, на Гранча — и, зевнув, нарочито сонно протянул:        — Сегодняшнее задание будет не столь важное, как битва против их императрицы, но… я надеюсь, хотя бы интересное, парни. Нужно будет столкнуться с кем-нибудь из… эм… Боевой Дюжины, или как они там себя называют. До меня дошла инфа, стопроцентная, что они отправили кого-то на охоту за нами. Вот этих «охотников» нам и нужно победить. Но не всё так просто: нужно будет ещё и прибрать к рукам их тела. Это нужно будет для более углублённого изучения биологии гандэлианцев. Нам повезет, если особей будет две.        Выслушав цель задания с каменными лицами, все трое уже понимали, кого из них могли отправить вон из места базирования, выполнять поставленную задачу. Бил и Гранч, почему-то, думали, что это будут именно они. И о чудо — они были правы. Они знали, что после недавнего боя бакугану Элексии нужен был длительный отдых. А Кьюр в данный момент тоже был несколько уставшим, потому и ему требовалось время для восстановления сил. Как бы он якшался с того, что стал победителем в такой непростой битве, Казарина ему в качестве противника доставила немало проблем. Отдохнуть надо было.        Тоже предполагая, кто может отправиться на выполнение довольно значимой миссии с «научной подоплёкой», Элексия озлобилась во взгляда, искривила губу и, злобно прищурившись, уперла руки в бока, тем самым подчеркивая изящество тонкой осиной талии. — Ну, и кого же ты предлагаешь отправить на задание, кэп? — слегка возмущенно возразила зеленоволосая бестия.        Кьюр оценил её похотливым взглядом и, казалось, вся сонливость мигом куда-то пропала. Элексия просто творит чудеса! Он показал ей это улыбкой — хотя, по большей части, похожей на похотливую ухмылкой истинного извращенца, которым Кьюр, по сути, и являлся — а после уже словно был готов изменить своё решение. Во всяком случае, он позволил Элексии думать так.        Потому что уже спустя пару секунд, отпив ещё немного из чашки, он перевёл взгляд на парней и продолжил: — Бил, Гранч, я надеюсь на вас! Выполните задание и принесите мне тела захваченных гандэлианцев!        Отсалютовав «другу», эти двое вдруг немного посмеялись.        Причина этого смеха была в определенном смысле понятна всем здесь присутствующим. Да, всем. Всем, кроме Кьюра. Он не сразу допер, почему это парни стали смеяться, как-то похотливо поглядывая на Элексию. Та уже, в свою очередь, подумала, что с ней что-то не так, что могло бы вызвать насмешки.        Кетлис тоже до определённого момента не мог понять. Но всё же Бил с дружеской издевкой ему помог: — А сам ты, я так понял, решил уединиться с нашей зеленоволосой прохвосткой?        Кьюр поднял брови. Вместе с тем, спустя уже пару секунд, когда градус удивления чуть поутих, его похотливый взгляд вернулся к их единственной в команде девчонке. Он оценил взглядом обширные бедра и осиную талию, хорошую упругую грудь и красивые черты лица. После, сделав «предварительный анализ товара», он подмигнул подчиненной, кивком указывая на кровать.        — Ну, возможно, — расплываясь в улыбке, всё ещё сонливо, ответил он. — Да, Элексия?        Снэлл лишь скрестила руки на груди и отвернулась в сторону. Она строила из себя фифу, которую еще, мол, нужно добиться, а только потом предлагать всякие непристойности. Но все трое понимали, что она обязательно согласится на соблазнения Кетлиса. Ей просто непривычно будет отпираться… или может он просто возьмёт её силой и все равно получит что хочет. Бил, шутки ради, одарил девчонку дружеским шлепком по ягодицам. И возможно, кулак правосудия настиг бы наглеца… но Кьюр свистнул и подозвал Элексию к себе.        Девчонка тяжело вздохнула. После, натянув на лице фальшивую улыбку, она покорилась приказу. Элегантно сократив расстояние перед Кьюром, она присела на колени к лидеру их команды. При этом она убрала у него с рук чашку с недо-кофе, а его ладони бережно положила себе на талию. Теперь точно вся сонливость ушла. Остался только внезапно проснувшийся мужской интерес к этой довольно сексуальной особе. Интерес подпитывался бережными прикосновениями Элексии, которыми она хотела быстрее тут всё закончить. Чем быстрее после её ласки Кьюр уснёт, тем лучше        На самом же деле, она всегда брезговала просто трогать его. Ну, он же отброс с грязных улиц. Бедняк, которому крупно повезло в детстве пересечься с Айистит. И все же она продолжала одарить его теплом своего тела, ласками, прикосновениями, заигрываниями с его желанием. Просто потому, что ей же будет надбавка в жаловании за это. То есть, обычная «помощь другу». Кьюр, надо заметить, знал этот нюанс. В нём никак не играли чувства по этому поводу, и поэтому он, наплевав на брезгливость Элексии, прижал к себе её чуть покрепче. При этом с порочных губ вырвался наигранный стон наслаждения.        Взмахом руки указав подчинённым на дверь, Кьюр улыбнулся: — Ну всё, валите отсюда!

***

       Боль поражения — самое страшное для любого гандэлианца. Страшнее, наверно, только смерть. Казарине всегда вдалбливали в голову такие, казалось, простые истины. Мол, истинный гандэлианец не знает слабости, должен быть сильнее любого врага и просчитывать прямо в бою все возможные и не очень риски. Так некстати она это вспомнила, и вот буквально вчера проявила слабость, банально дала волю эмоциям. И вот результат: слабость вылилась в весьма неудачную битву, в процессе которой победа не досталась ни в одном из раундов. Она проиграла с позором, глупо понадеявшись, что вообще сможет взять верх над новым, неизвестным и, как оказалось, сильным бойцом. Её самоуверенность впервые оказалась слабостью.        Именно это осознание омрачало и без того скудное настроение Императрицы. Какой-то безумец нагло её обыграл, даже посмеялся с этого. Ему, в угоду непомерно раздутого эго, было смешно, но вот Казарина после этого проигрыша рискует потерять авторитет хорошего бойца Бакуган Интерспейса, своих возможных фанатов из числа бойцов и даже больше — уважение среди членов Боевой Дюжины.        Хотя, конечно, отношения с этой группой подчинённых у Казарины и без того натянутые словно струна банджо из-за событий войны. И все же, она надеется на их поддержку в чем-либо, хоть и понимает, что это не очень возможно. Джесси, Лена и Зенет всё ещё помнят свою участь, когда будучи пленными в той страшной лаборатории, превратились в зомбированных рабов и сражались в битве за Нифию. Может, они и делают вид, что доверяют Её Величеству, но всё же, будем честны, это доверие было фальшивым, а напряжение между ними можно уже буквально резать ножом. Настолько накалились отношения Боевой Дюжины и Её Высочества.        Казарина стояла на балконе императорского дворца. Взгляд её, тяжелый и грустный, нервно бегал по городским зонам.        Позор… Она до сих пор не могла отойти от неожиданного поражения. Находясь тут уже с четверть часа, она начинала делать поспешные заявления о неудавшемся сражении. Больше всего Казарина боялась, что её личный позор может стать отправной точкой к чему-то более серьезному, чем конфликт Нифии и Гандэлии. Мол, это только начало чего-то уже, к сожаленью, неизбежного. Конечно, она пыталась себя утешать тем, что если победа далась хотя бы в одном из раундов, то поражение в битве в целом не выглядело так мрачно и депрессивно. В таком случае можно было сказать, что просто немного не повезло. К тому же, можно подумать, что это был её первый проигрыш.        Однако, этот новый боец, новый враг — имени этого «везучего» юнца она не запомнила, что странно, ведь он представлялся — не раз подловил её. Он использовал способности своего бакугана резко и стремительно, не давая ей толком отбиваться. По воле случая Лумаграулу пришлось использовать в основном защитные способности, которых у него, на самом деле, маловато, только наступательные. Может, причиной проигрышу могло быть и частое участие в боях и различных турнирах Бакуган Интерспейса, что создало у двух именитых напарников чувство сильной уверенности в своих силах и непобедимости.        Зато теперь всем стало известно, к чему это привело.        Говоря «всем стало известно», стоит уточнить тот факт, что сегодня утром уже пришло сообщение от Фабии, в коем нифианская королева выразила сожаление в проигрыше и выказала надежду, что реванш обязательно пройдет в пользу Казарины. Странно, но это сообщение гандэлианка посчитала как некое неуважение и даже откровенную издевку — мол, небольшой повод посмеяться над бывшим врагом. Видимо, Фабия совсем забыла, что возобновить войну, как власть имущей, Казарине не составляет особого труда. Хотя, конечно, никто не будет этого делать. Как говорится, если будет уже категорически опасная ситуация.        Отвечать что-либо Фабии не было ризона. Явно глупо поддерживать такую переписку, даже если королева соседней планеты — как все помнят, «маленькая брюнетка с большими зелёными глазами» — попыталась выказать поддержку. Куда важней сейчас было решить вопрос с враждебными бойцами и, возможно, заставить их забыть дорогу на Гандэлию. И сделать это нужно тихо, чтобы никто на планете не узнал о жестокой расправе.        Джесси и Лена, конечно же, правы. Нужно было покарать наглецов, что решились бросить вызов Боевой Дюжине. Но теперь Казарина хотя бы у себя в мыслях была готова назвать причину, по которой категорически отказывала подчиненным в осуществлении плана мести за неё. Можно было это назвать слабостью — как раз на слабость это больше всего и было похоже — но, конечно, дело в другом. Ей не хотелось раздувать на пустом месте нового конфликта, создавать в Интерспейсе, да и на Гандэлии в целом, анархии и хаоса. Печально это признавать, но теперь как раз к этому всё и начало близиться. В тако случае получается, что новый конфликт, которого Императрице так хотелось избежать, теперь уже на подходе.        Казарине хотелось прослыть такой правительницей, при которой не случилось бы ни одной войны. Прекрасно осознавая, что война Гандэлии и Нифии причинила много бед и несчастий, она желала оградить Вселенную от нечто подобного конфликта в будущем и потому остаться в истории под именем «Миротворица». То есть такой Императрицей, о которой ещё долгое время слагали бы легенды — о том, как мастерски она могла сохранить мир на Гандэлии своим ораторским мастерством и невозмутимым характером. Как видно, далеко не все оценили важность мира и порядка во Вселенной. Об этом говорит тот факт, что многие цивилизации не готовы просто взять и отказаться от колониальный завоеваний по указке какой-то там гандэлианки и продолжают наращивать военную мощь. Итог — новая война, размахом почти на половину Вселенной.        Хотя… Может, Казарина просто сильно накручивала себя по этому поводу, и беспокоиться, в принципе, было не нужно?..        Сложно было разобраться во всех политических хитросплетениях и интригах. Раньше Казарина плела интриги сама, конечно, но было это задолго до её личной политической карьеры. При всём уважении, когда она только взошла на престол, очень многое в управлении государственным строем ей было неизвестно. Теперь же, спустя семь лет успешной внутренней и внешней политики, она набралась опыта в политических делах и хотела скрепить Вселенную мирными соглашениями. Вот только не все так охотно откликались на эти зовы. Таже Нифия каждый раз выказывает ноту недоверия, когда поступает очередной акт об объявлении политического и военного союза с «соседями». Причина отказа, безусловно, понятна — не все шрамы после войны успели зажить, а раны по-прежнему кровоточат.        Но есть же масса других цивилизаций, которые могли бы стать союзниками. Иногда, как показывает практика последних нескольких лет, даже ей, «гениальной Казарине» — как когда-то её назвал Гил — нужна была поддержка. Тот, на кого она всецело могла положиться. И, по возможности, скинуть неудобным грузом все эти проблемы, попросту забыв об их существовании.        Был бы сейчас живым Дэн…        Хмм… Чтобы тогда было?        Быть может, именно он занимался бы решением этой проблемы с шайкой Кьюра Кетлиса, дав Казарине полную политическую свободу на троне. А может, уже б бился с новыми нарушителями порядка, заставляя их хорошо известными ему способами забыть дорогу на Гандэлию. В общем, абсолютно всё было бы по-другому, и Казарина в этом явно назревающем конфликте исполняла б совсем другую роль. И ей уж точно не пришлось бы сейчас быть у руля всего, стараясь разорваться между троном, детьми и жалкими остатками личной жизни.        Но всё это сказки, сопливые мечтания.        Это всё не совсем то, когда речь заходит о Казарине. До того, как влюбиться в Дэна Кузо, она была довольно неплохим бойцом. Тот же Дэн испытывал дискомфорт во время сражений с ней. Коварство, решительность и смелость совсем не были ей чужды. Поэтому, как бы Казарина не чувствовала себя ослабленной после неожиданного поражения, она вполне себе может и сама нехило накостылять мерзавцам. Вместе с тем, из-за Дэна, открывшего ей глаза на мир и показавшего мир страсти с совершенно новой для неё стороны, она существенно изменилась и стала использовать маску застенчивой хрупкой неженки, потому что это вдруг оказалось в разы «удобней и выгодней».        Правда, спустя семь лет после гибели Дэна на Нифии, она никак не может распрощаться с этим образом. Почему-то он и правда в разы удобней, и она так сильно к этому привыкла, что порой сменить «шаблон» просто нету времени. При этом, конечно, страдают разные формы и стороны её личной жизни. Видимо, было ошибкой раскрываться, словно книжка, перед одним только Кузо. Из-за того, что она ему покорилась, а только он смог найти индивидуальный подход и умудрился сделать из своего личного палача и конвоира своей возлюбленной, Казарина как раз не может начать всё заново. Мешает упёртое, засевшее в голову, противное чувство ностальгии.        Долгие семь лет она живет без него. Многие, кто Казарину хорошо знает, говорят, что она попросту не «научилась» жить без своего любимого отчаянного бойца. Наверно, без Драго ещё как-то жить можно. А без Дэна навряд ли. Для целой Вселенной он был моральным ориентиром, своеобразным голосом разума… при том, что многие поступки Дэн совершал на эмоциях, и потому его действия можно назвать по большей части эксцентричными. И не смотря на это, он остался героем до последних дней. В том числе для Казарины. Поэтому её несколько «радовало» — и тем самым с большим трудом помогало жить дальше — то, что не только она страдала после его смерти. Эту колоссальную утрату с ней разделили Отчаянные Бойцы, королева Фабия, Нифия, Гандэлия, Земля, даже Вестал отчасти. Новость о гибели Дэна в своё время катком прокатилась по Вселенной — потому-то к сегодняшним событиями об этом факте уже много кому известно.        К слову, конечно, из-за одного человека и его сильнейшего бакугана во Вселенной не случилось ничего страшного. Просто появилось некое волнение — если появится какая-то сильная угроза, во главе которой будут стоять люди с амбициями захватить бакуганов, а после их руками поработить вообще всех, то некому будет дать им достойный отпор. Драго к моменту гибели был на пике своих сил, его трудно было одолеть. Ну а больше ему подобных бакуганов в пределах видимой Вселенной никто не сыщет. Во-первых, никто не станет искать. Во-вторых, наблюдения ученых Гандэлии показывают, что сильных бакуганов осталось всего нечего, а очень сильных и того единицы.        То есть, Драго в самом деле был сильнейшим…        Всё-таки, как же Её Высочеству не хватает оголтелого юношеского оптимизма, что так был присущ Кузо. Может, именно поэтому гандэлианка уже долгое время не может прийти в норму. Потому что она не до конца осознала, что самое страшное в её жизни — смерть Дэна — случилось на самом деле. В кошмарах иногда она видит его гибель, что действительно страшно, ведь в жизни она этого не заметила, ей порой кажется, что за ней следят, да и в целом она ведет себя как человек, не совсем пребывающий в своём уме и трезвом здравии. Проще говоря, она начинает медленно сходить с ума. С каждым часом из памяти постепенно начинают удаляться события того трагичного дня, разделившего жизнь на «до» и «после». По истине трагичный день, когда история их странного романа резко оборвалась его смертью… но добровольной, надо признать.        С другой стороны, что же так убиваться по этому поводу? Утекло уже столько воды, за семь-то лет. Дэн остался героем для всех, вместе с напарником совершив героический, однако, к сожаленью, последний подвиг. Он умер, и жаль, что так вышло. Любая смерть печальна. Но эта вдвойне. Кузо вписал себя в историю — может быть, не так, как того хотел, но этот факт имеет гордое право оставаться фактом. Поэтому у Казарины в её горе был хотя бы один повод радоваться, даже гордиться. Она была возлюбленной императора, отдавшего жизнь на поле брани и ставшего после этого героем чуть ли Вселенского масштаба.        Да, Дэн Кузо посмертно стал героем на Нифии. В историю же Гандэлии он отныне вписан как почивший Император, который, предав друзей на короткое время, всё же нашел выход из тьмы и вновь стал сражаться за свободу людей и бакуганов во Вселенной. Он доказал всем стойкость своего характера и своим пожертвованием словно сказал всем на прощанье, что, мол, готов был бы и дальше совершать нечто подобные поступки, бросаясь на амбразуру и постоянно являясь «щитом» между разного рода агрессорами и миром во Вселенной. И пусть он погиб, но эта смерть окончательно разрушила остатки конфликта Нифии и Гандэлии. Планеты примирились, сплотившись под эгидой общего горя — просто теперь они никак не могут заключить более официальный, юридически оформленный союз.        Для этого примирения, страшно подумать, нужна была всего одна жертва. Именно за это Казарина «гордилась» Дэном — он мог в тот день кого угодно отправить на смерть, однако, решил самолично с Драго принять в себя силу Священной Сферы.        Истинный герой не ждёт, когда его позовут. Он видит угрозу, вооружается и идёт защищать всех, кто ему дорог. Так же сделали Дэн с Драго. Они отдали жизни… но при этом Вселенная не знала войн целых семь лет. Жить в мире, без войн, в содружестве с бакуганами одно удовольствие. Так что Дэн уже тогда нашел «удачную формулу» достижения бесконфликтного мира. Того самого, кстати, которого хотят достичь хайткоттианцы.        На перилах балкона в сферической форме сидел Лумаграул. Он ничего не говорил, поняв, что Императрица опять задумалась о чем-то важном. Странно, что Казарина не хотела делиться своими переживаниями с самым лучшим другом, с которым они бок о бок прошли войну. Она считает это через чур личным, хотя чуть ли не каждый доходяга во дворце прекрасно догадывается, что же на самом деле её гложет, кроме важных дел на политической арене.        Догадывался и Лумаграул. Но он знал напарницу задолго до их знакомства с Дэном. Поэтому мог сказать, что боль от его потери сильно засела ей в подкорку и за долгое время приобрела какое-то метафизическое незримое воплощение, преследуя Императрицу на каждом шагу, даже мешая нормально жить. А это уже говорит о том, что Казарина за тот короткий срок, что Дэн был в плену гандэлианцев, умудрилась его по-настоящему полюбить, открыв саму себя совершенно с другой стороны. Но, стараясь сохранить свой новый внутренний мир от свяких посягательств, она стала прибегать к тактике холодного игнора всех окружающих, даже родного сердцу напарника.        И всё же, бакуган-волк даже не пытался как-то помочь хозяйке выйти из долгой затяжной депрессии. Возможно, Лумаграул не стал проявлять инициативы лишь по той причине, что депрессия у Её Высочества проявлялась лишь моментами. Лишь когда она остаётся одна, она может позволить себе вновь стать такой же слабой, какой она позволяла себе быть при Дэне. В такие моменты Императрицу лучше не тревожить — она всё важное высказывает сама себе, и вроде бы жить становится легче. Просто в последнее время она довольно часто стала впадать в такие приступы «грусти и отчаяния». Порой это грозит политической нестабильностью на Гандэлии и её слабостью в момент предполагаемого вторжения, если оно, конечно, не дай Бог, случится.        По правда сказать, со стороны это выглядело удручающе. Бывшая когда-то права рука Императора Бародиуса грустит по врагу, которого влюбила в себя, помогла завоевать трон и стать новым Императором, который точно сделал её «своей королевой». В этом плане захвата власти была просто одна маленькая неувязица — Казарина успела полюбить подопытного, поэтому его неожиданная смерть стала очень сильным ударом, с которым она до сих пор не может справиться. Но и её же бакуган не собирается ей помогать. Лумаграул попросту не знает, как он, собственно, может помочь — Дэна, что логично, уже не вернуть, а психологом бакуган-волк улучён не был. Так что придется дать времени всё переварить, стерев боль утраты в годах. Просто, как видимо, семи лет явно оказалось мало.        Что ж, время лечит: и не зря же так говорят…        Отдав внимание взгляда Лумаграулу, Казарина просияла короткой улыбкой.        Этот бакуган её единственный нормальный друг, который знает её как облупленную. Лумаграул представляет собой добрую часть жизни Императрицы и является живым напоминанием о событиях прошедшей давности. Он та единственная часть из его прошлого, которая осталась с ней, несмотря ни на что. Да и просто это был родной её сердцу бакуган, с которым она ни при каких обстоятельствах расставаться не хотела бы. Если что-то случиться и с Лумаграулом, это будет гораздо более сильный удар. Эту потерю гандэлианка точно не переживёт.        К слову, именно упавший на Лумаграула косой взгляд помог ей прийти в себя от очередного приступа грусти и скорби. Поняла она это после того, когда её и правда отпустили все грустные мысли и лейт-мотивы. Она вновь могла мыслить здраво, и это её сильно обрадовало.        Поэтому губы и расплылись в короткой улыбке. Мысли снова оставили её в одиночестве, которое, так кстати, успел заполнить своим оптимизмом Лумаграул.        Однако, очень скоро улыбка — хотя, надо признать, фальшивая попытка её создать — сменилась на выражение отчаяния той ситуации, в которой они оба оказались сугубо по своей самоуверенности и откровенной глупости. Именно этот «тандем» эмоций направил их, словно заговоренных, в бой с Кьюром Кетлисом. — Что нам делать? — еле слышно произнесла она, уперев ладони в перила. Издав тяжелый вздох, Казарина поникла взглядом. Лумаграул сразу же к ней повернулся, хотя, будучи в форме сферы, сделал он это забавно. — Отвечать агрессией на агрессию в нашем случае опасно. Это будет первый шаг к войне. А мы ведь так хотели сохранить с трудом достигнутый мир, Лумаграул.        Бакуган-волк не верил в то, что такое говорит его напарница — женщина, только чудом избежавшая военного трибунала за преступления, совершенные за время войны. Лумаграул не верил, что Императрица так испугается новых бойцов и после этого не станет хотеть новой встречи с ними.        С другой стороны, он тоже отлично понимал, к чему может прийти открытое противостояние с этими юнцами, и что они могут сделать из страха, если их прижать к стенке. Но для сохранения мира — и, по большей части, для более низкой вероятности возникновения новой разрушительной войны — никто на этих юнцов бузеть не станет. Возможно, это сделают только Джесси и Лена. Но больше никто не решится выступить против команды новых бойцов. По крайней мере, открыто. И возможно, эти глисты уже подозревают, откуда против них с верхних кругов пойдёт угроза. А значит, они могут почувствовать себя безнаказанными и устроят хаос. В принципе, они уже начали это делать.        В случае, если шайка Кетлиса почувствуют всю безнаказанность, тогда уже, да, Казарине придется идти против них открытой войной, наплевав на желание прослыть Императрицей, в правление которой не было б войн. Как же ей этого не хотелось. Единственное, чего она действительно хотела, так это сохранить мир на Гандэлии и именно такой — мирной, ни с кем не воюющей, даже нейтральной — «подарить» планету своим детям. То есть, ей бы хотелось, чтобы Айзек и Серена никогда не жили в мире, где война является чем-то обыденным. Сама она не видела мира без войны, поэтому ей хотелось, чтобы Айзеку и Серене такой мир достался. Вполне рациональное желание любящей матери.        Но эти бойцы… Подлые слизняки! Они, такое как, специально всё делают так, чтобы на Гандэлии началась новая война. И возможно, в их планах отправление на Нифию. Казарина уже думала об этом, понимая, что если какая-то фигня начнется на Гандэлии, то Нифии, как их самому ближайшему соседу, тоже может влететь по пятое число. Вот если бы Кьюр и его шайка появились в местном Интерспейсе на несколько лет раньше, Императрица уже давно подписала бы указы об их казни и объявила на них охоту. Потому что несколько лет назад Гандэлия ещё не была мирным и спокойным местом, тут всё ещё царили хаос и анархия, присущие старому, довоенному режиму. Казарина это всё искоренила своей тогда ещё жесткой политикой. Тогда она была намного решительнее в плане каких-либо действий. Противно признавать, но уже в тот момент на планете из пустякового конфликта могла разразиться война — причем, гражданская война, надо заметить. Только чудом удалось избежать кровопролития и вернуться к дипломатии. Сейчас же, наоборот, придется потратить много сил, чтобы отринуть дипломатию и вновь, на короткий срок, вернуться на путь войн.        Как показала практика, не долго продержалась Вселенная без войн большого масштаба. Казарина где-то в глубине души чувствовала, что всё идёт именно к войне. Как бы она не старалась избежать этой гнусности на родной Гандэлии, но, похоже, действий одного человека в этом вопросе маловато. В войне всегда виноваты двое. Нужно только присмотреться к тактике врагов, и тогда станет ясно. Даже очевидно. Шпионы Хайткота используют ровно туже тактику, какую использовали Рен и его команда, когда втирались в доверие к Отчаянным Бойцам. Только вот действия у хайткоттианцев намного разрушительнее.        Видя очередную запинку напарницы, Лумаграул, дабы немного её расшевелить, прыгнул Казарине на плечо. Испугавшись, она отскочила от перил и слегка встрепенулась. Но это помогло прийти в норму окончательно. Она процедила бакугана-волка оценивающим взглядом, и Лумаграул слез с плеча хозяйки, оставшись просто левитировать в воздухе. — Может, при таком раскладе нам стоит обдумать вопрос обращения за помощью? К примеру… к Отчаянным Бойцам? — словно не слыша себя, протащил Лумаграул, чуть приблизившись к хозяйке.        Казарина ошарашенно приподняла брови. — Что?! Побежать за помощью?! — озлобилась она, сделав небольшой фейспалм. — Тем более к Бойцам! О, Боже… Ты думаешь, о чём говоришь?! И почему это они станут сражаться за нас только потому, что мы с тобой програли бой какому-то юнцу?!        И пусть Лумаграул не верил, что разговор о прошении у кого-либо военной помощи всё-таки состоялся, ему казалось, что это был выход. Если они не хотят самолично расправляться с новой угрозой и посылать на верную смерть кого-то из своих, то можно скинуть предложить это дело тем же Отчаянным Бойцам. К тому же, Казарине и так хотелось скинуть проблему на кого-то другого, а не решать её самолично. Хотя, конечно, речь больше всё-таки идет про то, что ей не хотелось решать вопрос именно военным путем, дабы не создавать опасной ситуации, которая породит войну только так.        В общем, пригласить Бойцов было бы неплохим решением: по крайней мере, занять их этой проблемой и дальше спокойно править. Ну, естественно, с предоставлением Бойцам всяких благ, жилья и всего такого прочего. Это был бы выигрышный для Казарины вариант: и вроде бы тратиться особо не нужно, и не самые слабые бойцы за них сражаются, и править можно спокойно, не боясь угрозы своей власти. Но даже на такое она вряд ли даст согласие. Она не питает к Шуну, Маручо и Джейку таких же чувств, какие испытывала к Дэну. В принципе, логично. Ещё если вспомнить события войны, то вообще мрак… У неё с Отчаянными Бойцами — вернее, тем, что от них осталось; сейчас команды уже, по сути, нету — весьма натянутые отношения. Должно случиться что-то из ряда вон, чтобы Казарина согласилась отправить сообщение на Нифию с целью призвать тамошних союзников и… да, и Бойцов.        Несмотря на то, что они бок о бок закончили войну Нифии и Гандэлии, она все равно продолжает относиться к этим троим с неким презрением. После окончания боевых действий отношения правительств двух планет далеко не сразу стали союзническими, а население дружественно настроено по отношению к друг другу. Пришлось пройти ещё очень долгий путь, в процессе которого эти самые Бойцы частенько обвиняли Казарину в якобы «растлении» юного Кузо — что, косвенно, в конце концов и привело его к решению совершить героическое самопожертвование… к тому же, только заради одной женщины во Вселенной, которую Дэн любил больше всего. Ради одной синекожой гандэлианки. Так что у неё сложились весьма специфическое — и, надо заметить, заслуженное — мнение о друзьях Дэна. Поэтому и призывать Бойцов на помощь Казарина не собиралась.        Во всяком случае, пока что.        Потому что если уж они своими силами не смогут подавить противостояние новых врагов, а Кетлис и его банда пойдут открытой войной против властей, то поднятием войск дело уже не обойдется. В таком случае уже и правда придется обращаться за помощью к Отчаянным Бойцам. Придется наплевать на гордость, проглотить её последние остатки и позорно позвать на выручку бывших врагов. Кто его знает, быть может в этом назревающем военном хаосе Нифия и Гандэлия таки найдут точки соприкосновения, и пресловутый акт союзничества будет подписан правительствами планет.        Лумаграул, меж тем, продолжал высказывать свои доводы. — Послушай. Я знаю, что ты о них не самого лучшего мнения. Но они ведь помогли нам в прошлом, в Битве за Нифию. Помнишь? — объяснил он вдумчиво, стараясь призвать к здравомыслию Казарины.        Хотя, он и сам не верил в то, что ему хотелось вообще кого-то позвать на помощь. Лумаграул сильный бакуган, но сражения в Бакуган Интерспейсе с хилыми соперниками создали у него чувство непобедимости и в какой-то момент даже его сделали второсортным слабаком для таких противников, как тот же Глифиус. Поэтому ему и хотелось призвать кого-то сильного, чтобы на его фоне снова стать таким же. Хотя, вряд ли получится вернуть былое величие, какое у него было первое время после окончания войны. Тогда ещё Лумаграул не успел потерять форму, был на пике сил и возможностей, да и только бакуганы тех Отчаянных Бойцов могли составить ему устойчивое соперничество.        Что же стало сейчас? Просто невнимательное отношение к тренировкам, ставшими после победы на Нифии не такими частыми, а так же участие в боях Бакуган Интерспейса против второсортных слабаков. Иронично, что сражения со слабыми противниками бакугана-волка тоже сделали таким. Ну, условно, конечно. Действительно — за семь лет Лумаграул особо не развивался, не эволюционировал, как много раз этот процесс проходил Драго, не получал каких-то апгрейдов в лаборатории своей хозяйки. А может, причина также состоит в том, что у них с Казариной произошел дисбаланс: за последнее время они отдалились друг от друга, потеряв гармонию.        Казарина развела руками в воздухе. — Не спорю, они и правда помогли добить Эрзела и Стоику. Вот только давай не путать помощь, что они тогда оказали и временное союзничество, что предлагаешь устроить ты! — гневно выразилась Императрица.        Особенно злобный акцент она сделала на последних словах, давая Лумаграулу понять, что причина не звать на помощь Бойцов весьма стоящая. Правда, бакуган-волк, почему-то, отчетливо не хотел осознавать важность отказа в призыве таких сильных «союзников».        Лумаграул не видел в этом тактическом отказе что-то серьезное, так как ему казалось странным такое поведение напарницы. Получилось странное совпадение: отказываться от такого рода помощи Казарина стала только в тот момент, когда речь зашла про их бывших врагов. «Неужели только из-за того, что мы раньше были врагами? Как-то это странно» — подумалось Лумаграулу. — Но они ведь сильные бойцы! Тебе ли не знать! Просто нужно призвать их на помощь, и все наши проблемы в скором времени будут решены! — сердито рявкнул он. После, подумав пару секунд, он продолжил. — Это если ты не хочешь сама решать этот вопрос!        Казарина окинула напарника предательским взглядом и, уже желая было уйти в свои покои на заслуженный отдых, просто отвернула взгляд в другую сторону. Отвернулся в сторону и Лумаграул.        Теперь бакуган-волк был готов поклясться, что некоторые его подозрения могли оказаться правдой. Кажется, у него и Казарины пропала гармония, и они стали очень часто терять контакт между собой. Как бы не хотелось сей факт признавать, но правда столь неожиданно приобрела такой облик. Казарина и Лумаграул утратили баланс, гармонию, и значит, могло произойти что-то очень серьезное. Мало кто знает, но всё нынешнее правительство на Гандэлии держится на тандеме именно этих двоих. Если они разойдутся — ну или просто поменяют напарников — то правительству может настать конец. Придёт к власти какой-нибудь Нурзак, и всё покатится в тартарары.        Им нужно было держаться вместе. К тому же, диверсионная команда Кетлиса не так просто прибыла сюда. Да, они всего лишь шпионы, но готовят почву для вторжения основных сил своей империи. Так сказать, подготавливают надежный плацдарм, который позволит совершить быстрый блицкриг и превратить города Гандэлии в руины за считанные часы.        Иными словами, абсолютно всё сейчас на планете вертится вокруг этих именитых напарников. И если с ними что-то случится, или кто-то из них так же найдет неожиданно свой конец, как Дэн и Драго, то это будет только начало хаоса, который хайткоттианцы уже готовы устроить. — Ладно… Хорошо, мы к ним обратимся, если ты так хочешь! Только давай сразу обусловимся: это случится только в тот случае, если будет уже категорически острая нужда, — тактично возразила Императрица.        Скребя сердце, ей пришлось согласиться с таким решением напарника. Тем самым она признала, что Лумаграул оказался прав. Во всяком случае, ей ничего не мешало сделать вид, что она согласилась, когда как на самом деле испытывая внутреннее отвращение от словосочетания «Отчаянные Бойцы».        Видеть этих троих своими союзниками Императрица не хотела, но чтобы Лумаграул отстал от неё, нужно было признать его правоту. Да и потом… может, он действительно был прав? Испытывать презрение к Шуну, Маручо и Джейку она будет всегда, но об этом можно ведь забыть хотя бы на время совместной боевой операции. Их можно позвать сюда, да, но чисто для подстраховки. То есть, чтобы был небольшой контингент на случай, если понадобятся сильные опытные бойцы.        Тяжело вздохнув, Казарина взяла в ладонь явно чуть обрадовавшегося её ответу Лумаграула и пошла в императорские покои.

***

       Уже около получаса находясь на главной площади Бакуган Интерспейса, Джесси и Лена старательно искали врагов. Они не знали, сколько именно враждебно настроенных бойцов они тут встретят, но была велика вероятность, что могли послать двоих. В принципе, так даже лучше. Бой два на два позволит уровнять шансы и сделает его максимально честным.        Ища вражеских бойцов, Джесси и Лена к слову не зря зашли на главную площадь.        Это самое оживленное место в здешнем Интерспейсе. В будние дни тут бывает по несколько сотен людей. Ну и логично, затеряться в такой толпе очень просто. Поэтому нужно было быть более внимательными при осматривании лиц посетителей. Нужно же было ещё и не вызвать подозрений среди обычных людей, и не испугать потенциальных врагов реальным фактом охоты на них.        В целом главная площадь выглядела красиво. Посреди неё было установлено каменное изваяние, представлявшее собой запечатлённое в камне «единство людей и бакуганов». Чуть поодаль от этой архитектурной достопримечательности находился небольшой фонтан. Вода в нём вырисовывала в воздухе удивительные кульбиты, и становилось одним только удовольствием смотреть за этим делом, когда струи воды под большим давлением принимала внешний вид знаков стихий бакуганов или просто феерично выстраивала в воздухе необычные фигуры. Между некоторыми новичками ходят слухи о том, что в этом фонтане даже водится живая рыба. Но это, конечно, не так — всего лишь городская байка. В стороны от фонтана отходили различные дорожки, которые вели в зоны так называемого «города». Гандэлианцами было принято называть его «Бакуган-Сити». В так называемых городских зонах можно отдыхать, покупать цифровых бакуганов, в удивительных по своей честности играх приобретать настоящих бакуганов, приобретать карты ворот или способностей, даже просто жить. Правда, в данном цифровом пространстве можно лишь осуществить аренду жилья, купить не получится. В городских зонах также находятся проходы на многие из боевых арен, порой кишащих зрителями и, собственно, «виновниками торжества», бакуганами.        Сейчас здесь было не так много людей.        Ещё не все находящиеся в Интерспейсе гандэлианцы сражаются на аренах. Обычно, утром проходит несколько матчей среди чемпионов турнирной доски — к слову, на вершине этой доски красуется милое личико Казарины — и сразу определяется, кто будут являться героями дня, с которым любые другие бойцы имеют права сражаться, не смотря на статус и опыт. Такую тенденцию гандэлианцам при закладке здешнего Интерспейса предложил Маручо, ну а уже Казарина довела идею до идеала. Сейчас значит ещё не закончились первые бои на аренах.        Поэтому и главная площадь полу пустая. Вот только стоит этим первым боям закончиться, «герои дня» будут установлены, а все остальные бойцы получат возможность спокойно находиться в цифровом пространстве, не обременяясь обязанностью следить за каждым боем. — Гляди в оба. Диверсанты могут прятаться где угодно, — с опаской заявил Джесси, враждебно присматриваясь ко всем проходящим мимо людям.        Лена хоть и считала такое поведение несколько перебором, но всё равно предосторожность с Джесси решительно разделяла. Всё-таки, они сейчас искали нарушителей порядка, поэтому и правда нужно было сохранять правила предосторожности. Мало ли что может произойти.        Вместе с тем, воспользовавшись служебным положением, Джесси и Лена навели справки на новых бойцов с безымянной планеты — скорее всего, пока что безымянной; как говорится, до первых пленных — эта шайка не остановится не перед чем в достижении своих целей. Они могут пойти на любую незаконную подлость. Что самое печальное — и пугающее в тот же момент — по найденной информации становится очевидным, что эта шобла может являться обычными шпионами. То есть, всего лишь исполнители. Заказчики пока что из тени выходить не собираются, что логично.        На связь шайки Кьюра со шпионской деятельностью указывало много факторов. Было ли это удачей или нет, сказать трудно, но эти четверо уже вызвали к себе подозрения своими действиями. Разрушили пару арен до основания, нарушают с трудом установленный на Гандэлии мир и порядок, да и в целом ведут себя так, словно находиться здесь для них одно отвращение. Это автоматически могло вызвать к ним подозрение. И вызвало, да. Собственно, когда это произошло, Кьюр Кетлис и вызвал на бой Императрицу. И уже там, на арене, он совершил акт унижения Гандэлии, обыграв Императорского бакугана только так.        Оглядываясь по сторонам, Лена всё-таки заметила что-то противоестественное, чего в Интерспейсе быть не должно.        А именно — два каких-то типа прессовали нескольких маленьких детей, скорее всего, только-только пришедших в Бакуган Интерспейс, дабы познакомиться с ним впервые. В этом виртуальном пространстве счастье и радость должны превалировать над негативными или какими бы то ни было эмоциями. Для этого, собственно, он и был создан: чтобы все трудности и невзгоды оставались где-то за порогом, а посетители при этом получали положительные эмоции просто от самого факта пребывания в цифровом пространстве.        Указав в сторону конфликта, Лена искривила брови. — Похоже, там нужно наше вмешательство. Тебе не кажется? — словно сомневаясь, произнесла она.        Нахмурившись, Джесси тоже глянул туда. И после он тоже приподнял брови, удивившись от самого факта беззакония. Как они могли прошляпить тот момент, когда в Интерспейса начался хаос? После, однако, он озлобился взглядом. Это обрадовало Айсис: значит, они вмешаются.        Правда, когда она уже собиралась было пойти туда, даже если и одна, Джесси схватил её за руку и чуть прижал к себе. Таким образом он хотел остановить подругу от необдуманных поступков и их жестоких последствий. Даже если там враги прессуют мирных посетителей, вмешаться нужно было с умом. Он понимал порыв подруги быстрее ринуться в бой. Он и сам хотел того же. Но сначала нужно было прощупать почву.        Так же ради вдумчивого вмешательства в конфликт Джесси решил посмотреть через свой бакуметр, те ли это бойцы, которые входят во враждебную банду. Оказалось удачным — наверно удачным — но соответствие бойцов на фотках и в реале оказалось почти стопроцентным. Значит, вот они, нарушители порядка.        Теперь уже и Джесси указал в их сторону. — Больше скажу: похоже, это как раз те, кого мы искали! Нам крупно повезло! — заявил Джесси с удивительным спокойствием в голосе. — Ну-ка пойдем! Надо уже, наконец, вмешаться!        Глинн был спокоен и радостен в основном только с того, что они нашли тех, кто им был нужен. Плюс ко всему, в парне также вскипела и злоба — между прочим, с того, что сейчас свершится месть и, мол, глупо держать в узде эмоции в такой-то момент.        Переглянувшись, друзья направились в сторону потасовки.        Там Бил и Гранч пытались припугнуть обычных детишек, что забрели в Интерспейс ради получения знаний о бакуганах и первого опыта на арене. Конечно, дерзкое решение, да и оно не закреплено успехом. То есть, они могут в сухую проиграть. Но тяга этих ребят к бакуганам, к тому ж в таком юном возрасте, говорит о многом. Если вспомнить довоенную Гандэлию, то наверняка на ум придет неприятный факт, что здесь бакуганов использовали исключительно как оружие. Мало кто мог просто устроить дружеский бой без всяких обязательств или тому подобного. Да и было это под запретом. Почему? Возможно, готовились к войне с Нифией. Сейчас же с этим дело всё намного проще.        Между прочим, Бил забрал у одного из ребят бакугана. Но возвращать, конечно, не собирался. На крики несчастного ребенка, у которого отняли первого его виртуального напарника, наглый вражеский шпион отреагировал лишь грубой фразой «Отвали, малявка! Нам это понадобится для изучения гандэлианских бакуганов!»        Эта фраза могла бы сойти на нет.        Но Джесси и Лена это выражение услышали. Поэтому теперь их желание прийти и помочь бедным детям было и правда обосновано. Изначально они хотели вмешаться только потому, чтобы прекратить беззаконие. Теперь же враги сами подставились, предоставив им ещё немного про себя информации.        Значит, они собирают знания о гандэлианских бакуганах… Интересно. В таком случае, если уж эти диверсанты испытывают столь ярый интерес, можно было им предоставить информацию о том, насколько мощными могут быть Вентус Плифион и Аквас Фосфос. — Эй, вы, а ну живо отпустите детей! И выберете уже, наконец, противников своего размера и статуса! — злобно окрикнул Джесси.        Он оказался перед лазутчиками на порядок быстрее, но, правда, не на много обогнал подругу. Уже спустя пару мгновений Лена встала рядом, скрестив руки на груди.        На их плечи в ту же секунду, вынуждая к выполнению уже озвученного действия, прыгнули бакуганы. Пока что Плифион, падкий на колкости как и его хозяин, и Плифион. просто немного самоуверенный, молчали, выказывая уму непостижимый нейтралитет. Пока им ещё не бросили открытый вызов.        Бил и Гранч, что странно, порученное выполнили. И дети, освободившись от хватки этих мерзавцев, наградили благодарными взглядами двух членов Боевой Дюжины и быстро убежали отсюда. Возможно, они расскажут кому-то об этой странной стычке, а может и промолчат. Но в памяти двух оборванцев надолго запечатлится момент, когда за них вступилась сама Дюжина.        Коротким мгновением изучив подошедших к ним бойцов, Гранч расщедрился на улыбку, обнажившую его гнилые острые зубы.        — А вот и Боевая Дюжина! Вернее, два их подосланных шакала! — протянул он, уперев руки в бока.        Бил подтвердил эти слова таким же злобным оскалом. — Вы агрессивно настроены, как я погляжу. Хотите взбучку? Так мы запросто! — предупредила Лена, явно не скрывая в голосе проступившей злобы.        Бил тот час же оценил её красивое закалённое войной тело похотливым взглядом. И может быть Джесси не был готов по взгляду сказать про намерения человека, но ему показалось, что их новый недруг взглядом намекал на красоту Лены, которую можно было использовать. Возможно, он хотел получить от девчонки услуги сексуального характера — Бил считал, что бабы ни на что, кроме этого самого дела, не приспособлены. Возможно, это его проблема. — Не надо пугать, крошка! Не такими пуганные! — якобы сонливо, но на самом деле озабоченно протараторил Спракс. — Крошка? — нахмурилась Айсис.        Дальнейшим действием гандэлианка попыталась вмазать по наглой физиономии извращенца. Решительным действием она уже даже сорвалась с места, до боли к пальцах сжав кулаки. Однако, Джесси остановил её прикосновением до плеча. Это вытащило Лену из пучину штурмовавшей её сознания тьмы, которая уверенно принимала за неё решения. Теперь же необдуманных поступков, вроде как, случиться не должно.        Вернувшись в обратное положение, Лена поблагодарила друга кивком. Джесси вернул внимание двум диверсантам. — Ваш лидер, так называемый Кьюр Кетлис, унизил в позорном поединке Её Высочество, Императрицу Гандэлии! Для нас унижение над верхними чинами власти не допустимо! Мы собираемся вас уничтожить за это!        Выказав в глазах радость от предвкушения скорой битвы — и причем, бакуганы могли даже и не быть задействованы — Гранч ткнул друга в бок. — Намечается бой, Бил!        Спракс подловил на полуслове, явно пытаясь пошутить: — Как и говорил «наш лидер»!        Далее Джесси, не выдержавший вездесущего похуизма двух бойцов из опасной команды, поднял к груди руку с бакуметром. Бегая тонкими пальцами по клавишам наручного прибора, он набрал координаты одной секретной арены. Она была экспериментальная и запущена недавно. Императрице пока что не было проку знать об этой новой локации Интереспейса. — Мне это надоело! — выдал Глинн, резким движением опустив руку. — Идём на арену А-127! Если вы так же хорошо сражаетесь, как и болтаете, покажете, на что способны!        Это была крайняя точка. Джесси не так уж и легко выбесить. Всего за несколько секунд этим двоим каким-то образом это удалось.        Сбоку от всех четверых открылся зеленый портал, заманчиво приглашая всех бойцов пройти на арену и начать бой. Бил и Гранч, у которых на родине никаким Бакуган Интерспейсом даже и не пахло — и там такого, благодаря деструктивной и экспансионной политике Айистит, никогда не будет — немного удивились с того, что на арену можно проходить и таким образом. Но виду не подавали. Просто усмехнулись.        Выйдя вперед к порталу первая, Лена, изображая озабоченность, забавно протащила: — Пойдемте… если не боитесь!

***

       Арена А-127 выглядела как место всеми разрушенное. Она была сделана в качестве тренировочной базы для всех членов Боевой Дюжины, выстроена как гладиаторская арена. Из-за того, что здесь часто происходят бои бакуган, поверхность арены была уже несколько разрушена и явно требовала ремонта. Но затем её и создавали, чтобы в процессе тренировок мощных бакуганов Дюжины можно было разрушать ненужную арену.        И к слову, именно поэтому Джесси выбрал для боя с врагами — уже, в принципе, можно было называть двух рогатых чудиков перед ними врагами — эту арену. Таким образом они, конечно, серьезно подставляются, показывая противникам свою тренировочную базу. Но с другой стороны, таким решением они сохраняли безопасность Бакуган Интерспейса. Пусть и сомнительную, но всё же безопасность.        Только оказавшись на этой новой для них арене, Бил и Гранч осматривали место будущего сражения. Джесси и Лена, ожидавшие от противников какие бы то ни было вызывающего характера действия, уже готовы были пустить своих бакуганов в бой и таки совершить акт мщения. — Итак, правила игры, я надеюсь, вы знаете. Три раунда, три попытки сломить нас, — говорил Джесси, доставая со страниц своей книги Карту Ворот. — На ваш предполагаемый вопрос, почему бой будет проходить на тренировочной арене, я отвечу так: мы не могли больше рисковать обычными зрителями! Они тоже страдают от вашего агрессивного и бесчестного стиля боя!        Гранч издал легкий смешок, что ясно дало понять, что им двоим было, очевидно, плевать на благородные речи Джесси. Это, да, было не так далеко от правды, и потому Глинн, поняв, что слушать его никто не собирался, злобно оскалился.        Лена отреагировала безмолвно, но в целом поддерживала Джесси в его благосклонной политике. Они не хотели открыто протестовать новым врагам, но если их вынудят, то были готовы обрушить на недругов накопившуюся после войны злобу. — К вашему сведению, мы не настроены играть честно, — признался Бил, расплывшись в улыбке. — У нас свои правила.        Гранч кольнул друга локтем в бок. — Им не понять. Лучше продемонстрировать!        Бил кивнул, щелчком пальцев призвав в ладонь своего даркус Крайцера.        Гранч тоже подхватил в ладонь напарника, сильно сжав бакугана. «Вооружились» и Джесси с Леной — они прекрасно понимали, что сейчас смертельный бой, которого они так хотели, наконец, начнётся.        Они не боялись сразиться и, если так выйдет, проиграть. Конечно, больше хотелось взять верх над этими странными игроками, но опыт проигрыша Её Величества их лидеру даёт понять, что, возможно, самую малость, вот так броско вызывать их на бой было ошибкой, которую они сделали не подумав.        Все четверо занесли руки с бакуганами, приготовившись к броску. Но прежде Джесси бросил на арену свою Карту Ворот. Расходясь зеленым свечением по всей арене, она легла на каменный пол. — Бакуган в бой! — крикнули все четверо.        Вражеские бакуганы раскрылись в сферической форме столь стремительно, что Джесси и Лена не успели заметить их конструкцию. Но тех нескольких секунд, пока бакуганы не засветились ярким свечением, хватило, чтобы понять, насколько они имеют странный внешний вид.        Когда они появились на поле боя, стало ясно, что слово «странный» про их внешний вид было явно неправильным. У одного из них — тот, что больше походил на бакугана сабтерры — была особенно отталкивающая внешность.        Наконец, два вражеских бакугана прошли чуть вперед, выскочив из объятий той пыли, что поднялась в воздух при их появлении. Удивленные Плифион и Фосфос, тем не менее, страха не выказывали, хотя и испытывали некое отвращение от взгляда на это… нечто. На бакуганов эти создания походили как раз меньше всего.        Тот, что был бакуганом сабтерры, выглядел страшно и непонятно. Выглядел он больше как какой-то монстр, во внешнем виде которого крайне сложно было найти сходства с бакуганами. Это скорее была смесь дракона с динозавром. Весь в костяных наростах в виде шипов, мощная короткая шея, опоясанная тремя парами шипов морда, мутные глаза без зрачков — хотя, скорее, несколько мутно-фиолетовых пятен на морде, — полная острых, залитых слюнями, клыков пасть. Всё тело этого загадочного бакугана покрывали костяные пластины и элементы — скорее всего, каждая из этих «деталей» надевалась на прочную как сталь кожу с каждой новой успешной победой в знак поражения противника.        У него был очень мощный хвост. Одного только удара могло с лихвой хватить, чтобы переломать кости в теле другого бакугана. И судя по его молчаливому взору на Фосфоса и Плифиона, он как раз это и собирался сделать. Раз в полминуты он отчего-то потряхивал головой, словно это был нервный тик. При этом он давал небольшой обзор на свою спину. Из неё торчали скорее уже более природные, нежели инородные, пластины, являвшие собой продолжение позвонков. Возможно, эти штуки служили защитой.        Из характерных минусов можно назвать только разве что передние маленькие лапы. Их предназначение не было известно, но смешнее от этого не становится. Вторым минусом — хотя, это можно назвать больше как то, чем это существо может так же оттолкнуть от себя — было то, что у него практически не было кожи. Костяные пластины если и крепились на его тело, то на голые мышцы и сухожилия. Вместе с тем кожа, которая должна была быть снаружи тела, плотными кусками держалась на костях, болталась, была залита кровью — не факт, что данного бакугана, но всё же — а так же гнила прямо на нём.        Если простым языком, этого бакугана можно было описать фразой бакуган-зомби. Конечно же, это не так. На Хайткоте есть такие виды бакуганов, которые внешне выглядят так. Но это не делает их какими-то особенным. Ну, если только не из-за внешнего вида.        Встав в атакующую позицию, бакуган через просветы между тонкими высокими клыками набрал полную грудь воздуха, и после громкий, словно победоносный, рык плавным эхо расстелился по всей арене. Не только Фосфос и Плифион закрыли ушли руками от этого звука, но даже Джесси и Лена. — В бой, сабтерра Магвостэр! — обратился, наконец, к бакугану хозяин.        Едва члены Боевой Дюжины услышали от зомбированной, как они думали, группы мышц «с удовольствием», как другой бакуган, тот что был стихи даркус, выпрямился во весь рост и скрестил руки на груди.        С этим бакуганом было проще. Он вполне походил под привычное описание этих существ.        Это был дракон. Всё его тело покрывала такая же прочная фиолетовая чешуя, голова была усеяна множеством острых серых длинных шипов, больше напоминающих лошадиную гриву, крылья — в размахе, наверно, достигали тридцати метров — являлись перепончатыми и внешне выглядели как красоты вакуумного пространства с далекими звездами. Хвост у него так же был мощный, но не настолько, как у бакугана-напарника. Лапы были снабжены длинными острыми когтями.        По его телу бегали маленькие разрывы молний, словно он только что вырвался грозы. Это явление — на самом деле доказательство того, что в бакугане настолько много энергии, что какие-то её излишки нашли такой ход наружу. Подлые скользкие глаза словно были затуманены фиолетовым свечением, из ноздрей выходил грозным потоком фиолетовый пар. А сам бакуган был объят странныс свечением — тоже фиолетовым; неожиданно, не правда ли? — словно он забирал энергию у других бакуганов на поле боя и, как факт из этого, начинал светиться, как второе Солнце.        Вообще-то, это показывало, что Крайцер — так звали этого дракона — был с головы до пят пропитан насыщенной, такой вкусной, со сладким привкусом, энергией даркуса, которой он так обожает насыщаться, подпитываясь от других «собратьев». К слову, да, это было не так далеко от правды. Сейчас, когда бой ещё толком и не начался, Крайцер уже вытягивал из противников энергию. Это были крохи — чуть больше он получит в процессе сражения — но он уже становился сильнее. — Вперёд, даркус Крайцер! Никакой пощады! — призвал Бил, указывая вперёд.        Дракон улыбнулся, просунув меж клыками длинный раздвоенный язык. — Пощада… Я знать не знаю, что это! — просмеялся он.        Услышав такую явно вызывающую фразу, Джесси достал Карту Способностей. Он не смотрел на Лену, но ощущал, что она тоже была полностью готова к битве. — Начнем нашу пьесу, дамы и господа! — сказал он, выставив руку с картой вперёд. Бил и Гранч искривили брови. — Активировать способность: «Разрушитель»!        Буркнув что-то вроде «наконец!», Плифион взмыл в воздух для совершения первой атаки.        Получилось так, что Боевая Дюжина всё равно оказалась вынуждена атаковать первой. Хайткоттианцы специально вынудили совершить первый шаг. Обычный для бойцов Хайткота психологический приём. Им же пользовался Кьюр Кетлис в недавней битве с Её Величеством.        Взлетев вверх, Плифион создал впереди себя тонкую прозрачную линзу. После этого в неё он выстрелил залпом энергии, который, дойдя до линзы за считанные секунды, вдруг на пару секунд исчез. Но уже в следующую секунду с той стороны линзы, откуда залп должен был направиться дальше на врагов, в строну стали расходиться искры, затмевающие всё на арене. И ещё через пару секунд эти искры родили нужной силы залп. На страшной скорости он направился атаковать Крайцера.        Тот, к слову, по-прежнему стоял на месте, скрещивая руки на груди. Он никак не отреагировал на стремительно летящий в его сторону залп энергии, не повел бровью. Просто стоял на месте, слегка искривив брови с осознанием своего ЧСВ.        Но Бил, конечно, не забыл о своём бакугане. — Активировать способность: «Красота бездны»! — скомандовал он, вставив карту в специальный бакуметр, которым, из-за нелюбви к техническим новшествам, побрезговал пользоваться Кьюр.        Это был не просто бакуметр, который используют все бойцы, сражающиеся во всех филиалах Бакуган Интерспейса. Внешне, вообще-то, это была перчатка для ближнего боя, которая благодаря своим металлически элементам в конструкции плотно закрывала руку носителя. На тыльной стороне ладони располагался самый крупный элемент перчатки. Из-за его величины на нём было принято оставлять обозначения стихии, которую избрал боец. Самое же главное в этом бакуметре является слот для установки Карт Способностей.        Первая функция этого экрана, что ни странно, быть экраном. Хайткоттианцы не пользуются смарт-техникой, им это дело заменяют бакуметры. Второй же функцией, самой главной — и самой, надо заметить, противоречивой — как раз и является слот для Карт. Отключая возможности экрана, получаем вакуумное пространство, скрытое за экраном. Карты в этом пространство цепко крепятся, и это лишает неудобства держать их в процессе битвы в руках.        И, что самое интересное при выборе такого чуда техники, активированные в нём карты дают возможность использовать потенциал бакугана практически на все 100 процентов. Причем, при активации уже только одной способности. Хотя, в циврах никто не измерял, так что плюс минус.        Вставив Карту в слот, Бил чуть приподнял руку, словно показывая соперникам, что я него была за вундер-вафля.        К этому моменту залп Плифиона уже долетел до вражеского бакугана даркуса. Как раз когда это произошло, глаза Крайцера на мгновение блеснули светлым огнем — безусловно, фиолетового цвета; а то кто-то сомневался — после чего он расправил крылья в полный размах. При этом он по-прежнему стоял в том же положении, только теперь ещё и как-то странно, похабно улыбнулся. Это скорее из-за осознания своей силы.        А может, от того, как эта сила применилась.        Залп Плифиона перестал иметь хоть какое-то значение, когда крылья врага расправились. Во-первых, «изображенные» на них звезды и далекие галактики заставили Плифиона растеряться. Во-вторых, его залп после того, как крылья врага засветились, разделился на два маленьких сгустка энергии. Каждый из них по отдельности прилетел к правому и левому крылу Крайцера соответственно. И уже после, якобы пропав в бесконечности вакуума, спустя пару секунд эти сгустки вырвались и направились обратно на того, кто их прислал.        Только теперь это уже были два отдельно от друг друга структурированных залпа, с куда более разрушительной силой, чем обладал залп Плифиона. К слову, бакуган Вентуса издал удивленный окрик, увидев, по сути, вернувшийся к нему бумерангом залп. Удивился и Джесси. Но с реакцией у него всё было нормально, поэтому он сразу же среди листов своей книжки нашел новую Карту. — Активировать способность: «Щит меченосца»! — воскликнул гандэлианец, подняв карту высоко над головой.        Выставив руки вперед, Плифион создал щит в виде ветрового торнадо. Крутясь с неимоверной силой и скоростью, торнадо направилось в сторону Крайцера и тех двух залпов, что он умудрился создать, ещё не применяя своих собственных способностей.        Два залпа-бумеранга растворились, и торнадо продолжило путь дальше на страшной скорости. Вот теперь Крайцер сдвинулся с места. Их Величество, так сказать, соизволили сделать хоть что-то. Правда, для Плифиона это в радость не было, потому что теперь враг атаковал.        Торнадо рухнуло на пол арены, и, не возымев никакого эффекта — ну, просто немного арена затряслась — просто мелкими струйками еле заметного воздуха расслоилось по поверхности. Крайцер успел отойти в сторону. Но теперь он немного взбесился от однотипных атак противника и собирался уничтожить того за нерасторопность. Он ведь на поле боя бакуган — и как он, этот гандэлианский приспешник, посмел в бою с ним, гуру стихии даркуса, вести себя так попустительски.        Словно прочитав мысли напарника — как раз в этом всегда помогало династическое наследование бакуганов в семьях Хайткота — Бил тут же встал Карту в слот. — Активировать способность: «Теневой шпиль»!        Крайцер поднял левую руку и, пвыпрямив её по направлению в сторону врага, просиял злобной ухмылкой. — Моё любимое! — от души просмеялся он.        В вытянутую руку откуда-то с высоты виртуального неба прилетело сразу несколько крупных лучей энергии. Все они сконцентрировались на руке Крайцера, после чего, подождав с пару секунд, он выдал очень мощный, сильный, молниеносный залп.        Плифион, наверно, не должен был выдержать этого залпа и, свернувшись в сферу, вернуться в ладонь к хозяину. Да и Джесси не успел вовремя активировать карту. Плифиона даже если и не вырубило, но все равно резко снесло прочь, куда-то ввысь. Теперь ещё некоторое время ему бы пришлось восстанавливаться с силами.        А пока бой продолжился. — Активировать способность: «Тройной яд»! — вступила в игру и Лена.        Задачей Лены и Фосфоса было атаковать эту жутко страшную тварь впереди, что зовётся, вроде как, Магвостэр. Даже имя его внушало страх. Но разве могло их это остановить? Конечно нет.        Фосфос встал в боевую стойку и выпустил с трёх своих голов залпы. По идее, они должны были заморозить все действия противника, вынуждая использовать того какие-то другие источники силы. По идее.        Потому что случилось обратное сказанному.        Залпы-то до Магвостэра дошли, конечно, но при этом вообще никак ему не навредили. И это, надо заметить, он не использовал свою защиту, не использовал способности в принципе, даже в сторону не отошел. Залпы до него долетели и просто коснулись, как если бы это был не бакуган, а какой-то объект, который залпам Фосфоса не подвластен.        В ответ на такое сам трёхголовый издал примерно такой же удивленный окрик, что выдал Плифион, когда его залпы отразили.        К слову, о Плифионе. Он быстро пришел в себя, и теперь снова летел навстречу врагу, чтобы накостылять возомнившему о себе дракоше. Джесси поистине этому возрадовался, заявив где-то в глубине души, что их труппа воссоединилась, и теперь пьеса будет «доиграна» как надо. — Активировать способность: «Пожиратель»!        Язвительно громко посмеявшись, Плифион на некоторое время застыл в виртуальном небе, позволяя телу принять более удобную для атаки позицию. Когда это произошло, из его крыльев в сторону даркус дракона полетели маленькие, но очень сильные сгустки энергии. Вернее, целая «очередь» таких сгустков, словно выстрелы из Бумикса Лайнхольта. — Активировать способность: «Теневой щит»! — выпалил Бил.        Крайцер снова встал в свою недо-похуистическую позу, скрестив руки на груди. Крыльями он закрыл своё тело, и залпы ударили в итоге именно по такой защите. Залпы также отскакивали в стороны, разбивали пол, сотрясали арену… но при этом не причиняли никакой вред наглецу стихии дракус.        Хотя, конечно, вопрос был только в количество залпов, скорости их выпуска и напору Плифиона. То есть, попросту увеличив напор на врага, ему удалось добиться того, чтобы Крайцер хотя бы на пару метров отошел в сторону. Это не была победа в битве, но уже хоть мало-мальский успех. Потому что когда дракон отошел и расправил крылья — атака «Пожирателем» на этот момент резко прекратилась — Плифион оказался рядом и врезал противнику по роже с кулака. Крайцер тут же отбыл на пол в небольшом нокауте, так как удара, в самом деле, не ожидал.        Позже, приземлившись на пол обратно, Плифион спровоцировал новый виток битвы. Магвостэр атаковал. Издав более тихую и намного более короткую «пародию» своего рыка, он бросился на Фосфоса. Тот не успел среагировать, а значит, подставился под удар хорошо подготовленного неприятеля.        Ударом своей бронированной башки Магвостэр снёс трёхголового с ног, но не повалил не землю. Фосфос сотворил красивый пируэт в воздухе, и оказался уже позади неприятеля. Пусть он и оказался не готов к непосредственному нападению, но это напрочь не помешало ему молниеносно среагировать уже когда атака произошла. Лена помогла напарнику. — Активировать способность: «Ядовитый коготь»! — на одном дыхании произнесла она.        Оказавшись за спиной неприятеля и имея от этого некое преимущство, Фосфос теперь уже и сам мог нанети противнику неожиданную атаку. Тем самым можно было отомстить зомби-дракону-динозавру за такое резкое нападение.        Когти Фосфоса окрасились в красный цвет. Хороший маникюр, заметили бы ценители прекрасно, но это был результат активации следующей его способности. Потому уже буквально через пару секунд когти увеличились в размере и стали очень хорошим подспорьем для битвы с Магвостэром. Поэтому он сразу напал, как только такая возможность представилась.        Но вдруг Гранч тоже оживился. Он также вставил карту в слот и чуть приподнял руку — для данных бакуметров это нужные условия работы. — Не так быстро, трёхголовая ящерица! Активировать способность: «Панцирь»! — оскалившись аки собака, высказал Гранч.        На плечах Магвостэра имеются два нароста, больше похожие на загнутые по линии спины два здоровенных когтя. Они так же были покрыты всякими костяными пластинами — и надо признать, самым большим их количеством на всём его теле. Логично, это ведь самая слабая часть тела данного монстра. Если отстрелить эти штуки, Магвостэр может потерять равновесие в пространстве, и тогда его победить станет легко.        Однако, Фосфос об этом не знал. И был неожиданно удивлен — хотя, то, что хозяин бакугана в данном случае поставит защиту, было вполне ожидаемое действие с его стороны — тому, что вокруг тела соперника из тех самых двух выступов на спине возникла тонкая пленка защиты. То есть, теперь бакуган мог сражаться без последствий, и никакие атаки противника не принесли бы ему физический урон.        Это он и доказал, когда боевое столкновение началось с новой силой.        Первым удар, конечно, совершил Фосфос. Более меньший по габаритам, он был более склонен к маневру чем сильный на вид, но по факту очень тяжелый соперник. Поэтому наносил удары он очень быстро и стремительно, прыгая со стороны в сторону с высокой скоростью. Быстрыми и сильными атаками он пытался пробить пусть и тонкую, но зато очень мощную защиту противника. — Думаешь, этот щит меня надолго задержит? — несколько праздно заметил Фосфос, позволив себе слегка просиять улыбкой.        Магвостэр, вообще-то, придерживался постулата, что обычно в битве ртом не щелкают, байки не рассказывают, а дело делают. Но сегодня, в угоду разбушевавшего внутри буйства эмоций от осознания того факта, что на Гандэлии готовится новая линия фронта, он решил поострить в ответ. Всё равно ведь он когда-то собирался это сказать хоть раз. — Во мне томится мощь сотен поколений! Ты даже не представляешь, насколько я силён, ящерица! — отозвался он, толкнув Фосфоса в сторону своё мощной головой.        Когда это произошло, трёхголовый со всей силы, с разворота, вонзил «лезвия» в один из выступающих от башки Магвостэра шипов. И да, он, наконец, смог пробить защиту в том месте, где она оказалась слабенькой. Правда, теперь один из его когтей застрял в месте удара и никак не хотел вытягиваться обратно.        Свирепый монстр использовал это в свою пользу. Он чуть приподнялся на своих мощных задних лапах, Фосфос, аля тряпичная кукла, поднялся следом. После этого Магвостэр сильно тряхнул головой, и соперник, проломив собой пол в месте удара, упал в поверхность. Коготь у него в шипа выпал, но в том месте теперь будет маленький характерный шрам. Хотя, даже больше не шрам, а глубокая царапина.        Насев над Фосфосом огромной тучной проблемой, Магвостэр стал давить на тело противника отходившими от головы тремя парами шипов. При этом способность «Ядовитый коготь» была обнулена, и теперь трёхголовый пытался просто выжить. Противник вполне себе мог одним из многих способов откусить ему голову и тем самым прикончить. Тем более уже облизанные длинные слизким языком зубы уже готовы были сомкнуться у него на шее.        Плифион, более своенравный, нежели Джесси, не мог усидеть на месте, когда товарищ был близок к гибели. Он приблизился к Магвостэру, хотя команды атаковать от напарника не поступало. Плифион сорвался с места, направился помочь другу, несмотря на то, что для Крайцера, уже пришедшего в себя, открылся для атаки.        Однако, сил дракона даркуса не понадобилось, чтобы убрать надоедливую гордую птицу. Магвостэр, всего лишь отдав внимание тусклого зрачка врагу, мотанул в воздухе хвостом. Тот, подействовав как хлыст, сбил Плифиона с ног. Удар ведь был сильный — а один только ударом хвоста, его самым тонким кончиком, Магвостэр может дробить кости противников.        Послышался неприятный треск. Возможно, эти треснули ребра, когда хвост, аля хлыст, полоснул грудную клетку врага. Плифион упал на пол арены, но сразу же попытался встать. Любое действие отныне рассылало по телу страшную боль. Грудная клетка колола от боли, заставляя мышцы сжиматься в болевых спазмах. А каждая попытка даже просто вздохнуть вызывала удушье, сопровождающееся столь неестественным кашлем. А уже кашель, в свою очередь, вызывал острую боль, происходящую нарывами.        Магвостэр, возрадовавшись успеху, вернулся к уничтожению врага. Фосфос нашел с чего испугаться в этом процессе. Оказывается, зрачки у этого монстра всё-таки были. Трёхголовый, отражая нападение, посмотрел в большое фиолетовое пятно — один из них; самое большое — где у чудовища предполагаемо был глаз. Там было другое, еле заметное, серое мутное пятно, очень вытянутое. Оно было направлено в ту сторону, где вставая, сел на одно колено Плифион. Так же пятна были в других «глазах». И вдруг все они одновременно посмотрели Фосфосу в лицо.        Тому стало нехорошо, дыхание немного сперлось, а сам он сильнее вжался в пол.        Наконец, когда клыки противника были почти у его шеи, вынуждая бакугана выгибать спину, Лена решила помочь напарнику. И хоть Фосфос на этот порыв помочь отреагировал злобным рычанием, был рад тому, что про него не забыли. — Активировать способность: «Змеи-Горгоны»! — послышалось с её стороны.        Вжавшись в пол, кажется, ещё сильнее, Фосфос применил одно из своих тайных оружий. Со спины и бедер высунулось ещё по две головы соответственно. Магвостэр чуть ослабил хватку, понимая, что сейчас начнется серьёзная атака, к которой он, из-за желания поскорее убить врага, оказался попросту не готов.        Ослабив хватку, он так же открылся для атаки. Четыре дополнительные головы Фосфоса открыли огонь по противнику. Таким образом зомби-дракон-динозавр не только отстал от него, но и даже был отброшен на несколько метров назад. Это позволило трёхголовому — хотя, уже наверно семиголовому — совершить мастерский пируэт, дабы поднять себя с пола. Правда, успеха в этом не было.        Потому что как только Фосфос встал на обе своих, Магвостэр, шутки ради, решил-то бой продолжить. — Активировать способность: «Энергия ядра»! — словно читая мысли напарника, дополнил его порыв сражаться Гранч.        Те самые костяные наросты на спине выпрямились над головой бакугана, после чего слегка затряслись, создав нужной амплитуды вибрацию. Когда это случилось, они покрылись вокруг небольшими коричневыми молниями, предвестниками будущей атаки.        Фосфос уже хотел снова использовать дополнительные головы. И сделал это без лишних раздумий.        Правда, когда он уже испустил залп, то столкнулся с ответкой. Магвостэр предвидел, что враг, безусловно, продолжит бой, и потому решил, как говорится, начать первым. Он слегка пригнулся — так ему было несколько удобней наносить атаку — и после с двух его костяных выступов на спине выскочили два крупных залпа энергии, по пути из потока неконтролируемых хаотичных молний превратившись в концентрированный залп.        Встретившись, залпы направлялись один в сторону другого, пытаясь пересилить. Но Фосфос, видимо, оказался просто немного слабее. Потому что он не выдержал и минуты этого странного противостояния, как уже залпы противника направились в его сторону. Таким образом Фосфоса снесло с места драки, как муху.        Упав, трёхголовый задел собой кое-как вставшего товарища. Вместе Фосфос и Плифион упал на пол. Можно сказать, что упали перед такими сильными соперниками, но это далеко не так. Просто небольшой нокаут, но не более того. — Активировать способность: «Копья Сабтерры»! — вдруг крикнул Гранч.        Три пары шипов, отходящих от морды Магвостэра, засветились. После этого на лице бакугана появилась какая-то странная ухмылка, словно этим он хотел сказать, что является мазахистом по части боёв, а это что-то вроде его любимого приёма.        Из этих шипов на лежащих, но отчаянно пытающихся встать бакуганов направилось справа и слева от них соответственно по три коричневых залпа, тонких вытянутых, больше похожих на копья. Они были призваны парализовать противников, и тогда Крайцер своей последней атакой мог закончить битву.        В Фосфоса эти залпы попали. Потряхиваясь от проходивших его насквозь лучей энергии, словно раскаленный нож в масле, он издал тихий стон боли, признав, что было больно. И после, признав, что силы неожиданно стали покидать его тело, словно их кто-то выкачивал — это снова было дело рук Крайцера — он рухнул на пол.        Возможно, поверженный.        Всё теперь зависело от Плифиона. Его залпы не достали, поскольку он всё-таки успел увернуться. Выиграют ли они в этой битве — и выйдут ли живыми из этого раудна — теперь зависело от того, какую способность он применит, и как на это отреагируют противники. Как раз в этот момент Магвостэр и Крайцер уже выискивали слабые места в его обороне и готовы были, с подачи своих напарников, нанести поражение врагам. — Ну так что, нам продолжать этот нелепый бой? Или вы сразу признаетесь в том, что мы сильнее, и побежите к вашей столь уважаемой Её Величеству, сопельки вытирать?! — явно заигрывая с противниками, язвил Бил, держа меж пальцев уже готовую к разыгрыванию Карту Способностей.        Словно пытаясь его поддержать в стремлении морально оскорбить врагов, Гранч грациозно щелкнул пальцами и, приподняв брови, окинул противников озабоченным взглядом. — Да, Кьюр предупреждал нас, что вы, якобы, сильные бойцы, и с вами нужно считаться, — добавил он к словам друга, отрицательно качав головой. При этом, надо заметить, злорадная улыбка никак не могла найти выход с ехидного выражения лица этого мерзавца. — Он врал! Вы не сильнее пятилетнего ребенка, которому впервые дали в руки бакугана и сказали, что это такое! Слабый сброд… чернь!        Высказав оскорбления, парни стукнулись своими вытянутыми над головами рогами, сделали жест «дай пять» и после в голосину рассмеялись, аки психопаты, получившие очередную дозу наркоты. При этом они высунули со ртов слюнявые языки, которые болтались на воздухе от каждого их движения. У этих двоих был такой вот жест во время унижения врагов: так они считали противников ещё более сильно униженными, а себя гораздо более крутыми.        Хотя, такое поведение по большей части делало их странными, но не боле. Джесси и Лена, переглянувшись, сделали отвращенные лица.        Они не хотели говорить двум противникам, что их поведение делает их странными, так как не хотели получить новой порции бреда от этих двоих, но всё же выказали такие лица, что дали каждому из них понять суть врагов, стоящих где-то впереди.        Джесси в очередной раз убедился, что это поехавшие психопаты, захотевшие завоевать всё на свете. Лена же для себя сделала вывод, что это просто чокнутые психи, которые решили ни с кем не считаться и никого не уважать в мирном виртуальном пространстве. — Не ожидайте, что всё будет так легко! Плифион, мы продолжаем нашу пьесу! Финал ещё не наступил… ибо я решаю, когда опустить занавес! Активировать способность: «Гравитация»! — артистично, с полнотой власти в голосе, заявил Джесси.        Из последних сил Плифион согласился исполнить волю напарника.        Слегка толкнув упавшего на него сверху Фосфоса, он встал во весь рост, высоко подняв руки над головой. После этого он засветился зеленым свечением как новогодняя ёлка, затмив собой всё на арене. Крайцер и Магвостэр немного поморщились от такого яркого света, как и все четверо игроков.        После, однако, бакуган направил свою смертоносную энергию разрушения на врагов. Сначала давление нескольких атмосфер почувствовал на себе Магвостэр. Он вдруг оказался словно муха к меду придавлен к полу, не в силах подняться. Даже его смертоносной физической силы напрочь не хватало, чтобы просто встать на ноги. Мешали в этом так же маленькие руки.        Вторым на очереди был Крайцер. Его внутренняя энергия помогала ему хоть немного избегать такой атаки, но даже этот ЧСВшник стихии даркус не смог устоять перед притяжением земли. Он тоже оказался прижат к земле, пробив собой поверхность пола только так. Осыпаясь камнями и обломками пола, Крайцер пытался встать на обе свои — хотя, да, будучи драконом, он мог передвигаться на все четырех лапах; это просто было не совсем удобно.        Видя мучения бакуганов при попытке встать, Бил издал смешок, вытерев краешки рта от слюней, что выбросило со рта в тот момент, когда они смеялись над слабостью гандэлианцев. Для этого парня насмехаться над врагами значит чувствовать своё превосходство над ними.        Он как раз достал ещё одну Карту Способностей и был готов вставить её в слот. — Забавно! Запоминай, блондин: ты сейчас точно так же будешь лежать на полу! — предупредил он, крутя карту в руке. Когда Джесси выдал на эти слова на лице артистичный оскал, он тут же установил карту. — Активировать способность: «Сила тьмы»!        На самом деле, это была не такая сильная способность. Но она позволяет обнулить любые способности, активированные противником.        Вот и Плифиону не повезло. Крайцеру теперь всего лишь хватило использовать свои крылья, чтобы остановить атаку неприятеля. А именно — махнув крыльями в полный размах, Крайцер добился того, что томящаяся в нём, как в каком-то сосуде, сила и энергия даркуса вышла наружу. Огромная волна тёмной энергии направилась к Фосфосу и Плифиону.        Теперь уже оба не смогли увернуться, и их снесло как можно ближе к напарникам. Атака Плифиона к этому моменту, конечно, прекратилась, и вражеские бакуганы оказались свободны. Теперь Магвостэр и Крайцер встали рядом с друг другом, понимая, что сейчас могут испустить свои самые сильные залпы и сровнять противников с землей.        Бил и Гранч, не особо скрывая, тоже этого хотели. Джесси и Лена в этот момент понимали, что второго раунда не будет, и их судьбу, как проигравших, сейчас решат. Возможно, их четверых сейчас просто аннигилируют, и они перестанут существовать, словно их никогда и не было. Во власти двух хайткоттианцев было вполне так сделать.        Но повезло им двоим, что врагам они нужны в качестве подопытных кроликов. Правда, не известно уж, что лучше — смерть или быть подопытными в страшных античеловечных опытах хайткоттианцев. Их, конечно, в полноте своей учат тому, как препарировать тело, но этих знаний в полевых условиях иногда не хватает. Так что иногда объекты исследований умирают прежде, чем эксперимент закончится.        Так что не ясно было, что из этого будет лучше. Но возможно даже такая участь — лишь меньшее из зол.        Когда Магвостэр и Крайцер встали весь рост и оказались готовы к продолжению сражения — хотя, сражаться им уже, по сути, было не с кем — Бил и Гранч переглянулись. Они показали друг другу карты, которые хотели разыграть в качестве финального аккорда этой пьесы, как битву называл тот блондинистый парень.        Увидев карту друга, Бил позволил тому нанести завершающий удар первым. Это даже был не финальный удар, а только часть его. Потому что Бил планировал с помощью силы Крайцера дополнить мощь Магвоэстра и тем самым убрать, наконец, с поля боя этих сраных клоунов. — Активировать способность: «Дыхание земли»! — крикнул сквозь тишину Гранч, установив карту в слот.        Вслед за ним карту установил и Бил. — Активировать способность: «Вестраль Даркуса»! — дополнил он.        Магвостэр после отданной команды чуть потряс головой. Пробивая когтями на лапах пол, он встал в боевую стойку и чуть разинул рот. Страшно было наблюдать за этой пастью, полную нескольких рядов острых клыков. Но на счастье — или не счастье — Плифиона и Фосфоса, наблюдать за его ртом они были вынуждены не долго. Потому что уже спустя пару секунд монстр издал большой в ширине залп, направив его в сторону врагов.        Вслед за ним залп направил и Крайцер. Только у него их было больше.        Наполняясь энергией с пят до головы — внешне это выглядело странно, ведь разряды молний, медленно покрывая его тело, поднимались аккурат до головы, напитывая руки, рот и крылья энергией — он готовился издать залп. Когда вся украденная им у вражеских бакуганов энергия, а так же собранная в процессе этого боя, сфокусировалась на его ладонях, во рту и на крыльях особыми сгустками, он испустил три волны крупных залпов.        Все вместе эти залпы — с рук он выпустил обычные вытянутые залпы, со рта шар энергии, а с крыльев волны энергии даркуса — слились в один, который стал диаметром в рост Крайцера. И этот залп направился на врагов, сметая всё на своём пути.        Только одна вещь для этого залпа не была препятствием. Столкнувшись с залпом Магвостэра, они объединились в одну общую массу коллосальной энергии и на страшной скорости направились дальше. Плифион и Фосфос, несмотря на то, что их никто не просил, поставили общий сине-зелёный щит, надеясь, что он выдержит.        И он действительно держал вражескую энергию. Несколько секунд, правда, но то уже другой вопрос. Потрескавшись, щит развалился на мелкие обломки уже буквально за пару минут. За это время Плифион и Фосфоса успело оттолкнуть назад на пару метров, а ногами они чуть пропахали пол арены. И вот их совместный щит рухнул.        Энергией накрыло всех четверых: Джесси, Лену, Плифиона и Фосфоса…        Бойцы не успели среагировать, как и их бакуганы. Когда залп достиг Плифиона и после Фосфоса, они ещё около нескольких секунд корчились в конвульсиях от боли. Энергии в этих двух залпах было очень много. Сдерживать её уже не было сил. И может быть, второй раунд состоялся бы, но так как Джесси и Лена попали под действие залпа, их тоже нехило так задело.        Бакуганы-то что, просто свернулись в сферы, а вот бойцы, прорядившись в лучах энергии, обмякли на полу абсолютно бездыханные. Они не погибли, с ними ничего не случилось. Это просто был нокаут. Как бы Гранч и Бил контролировали уровень энергии которую выпускали их бакуганы, так что гандэлианцы сейчас точно не могли погибнуть.        Когда залпы прекратили бить в сторону врагов, и пыль от всяких мелких взрывов осела, Бил и Гранч ещё около нескольких минут в голосину смеялись, наблюдая, как тела гандэлианцев скатываются по ступенькам на пол арены. Джесси и Лена, вообще-то, стояли тут, на арене, но взрыв был настолько интенсивный, что их отбросило в сторону ступеней, по которым можно было оказаться в различных зонах арены. Бездыханные тела, подобно айсбергу, рухнули на пол, знаменуя ещё одно поражение Боевой Дюжины в новом, далеко не лёгком противостоянии.        Из рук Джесси выпала книга и прокатилась по полу до того места, где только что стоял он сам. Книжка раскрылась как раз на том месте, где была одна из карт. Она упала на пол, как и некоторые другие тоже выпали из интересного чтива.        Сами же бакуганы валялись возле своих хозяев, от них исходил дым и какой-то зловонный запах. Запах горелого мяса.        Призвав своих бакуганов обратно в ладони, парни в очередной раз переглянулись. Смех раскатистым эхом расстелился по разрушенной арене, наполняя давно очерневшие от убийств души бойцов хоть какой-то радостью. Они шли к завоёванным трофеям и радовались тому, что победа досталась снова так легко. Ну а разве мог быть как-то иначе? — Размотали как нефиг делать! — раскрывшись в сферической форме, прыгнул на плечо хозяину Крайцер. — Ну, кто там у нас следующий по списку?!        Бил, нервно посмеиваясь, оценил напарника взглядом. — Погоди, тигр! Будет тебе ещё бой! — сказал он, успокаивая порыв напарника устроить ещё один бой прямо сейчас.        Крайцер хотел было что-то ответить, но поняв, что возникать было бессмысленно, просто рыкнул на слова хозяина, продолжив сидеть у того на плече.        Подойдя к телам поверженных врагов, хайткоттианцы для начала радостно выдохнули — ещё одна победа на пути к достижению цели их Королевы. Ещё один шаг сделан. Причем, сделан практически без проблем. Повозиться пришлось в основном с парнем, неплохой боец. Таких бы бойцов, да в армию Хайткота!        Ну и плюс они радовались. Задание ведь выполнено. Мало того, что они достали для изучения на пыточном столе две гандэлианские особи обоих полов, так ещё и им достались ихние бакуганы. Просто сказка! Начальство в лице Кьюра — и, может, даже самой Айстит — будет довольно. — Ну вот, задание выполнено! — радостно объявил Бил, посматривая на часы, пытаясь понять, за сколько они справились. — И трёх часов не прошло! Отличный результат!        Гранч кивнул. — Да, точно, результат превзошел все ожидания! — добавил он, наклонившись и посмотрев более детально на лица врагов. После, выпрямившись, он скрестил руки на груди. — Ну что ж, давай тащить их в подземелья! Нужно побыстрее сделать отчёт Кьюру, и уже к вечеру будем свободны! А мне как бы хотелось сегодня ещё и Элексией воспользоваться!        Бил похлопал друга по плечу. — Да уж, какие проблемы у человека! — пошутил он.        На удивление, Крайцер и Магвостэр оценили шутку и тоже немного посмеялись. Гранч закатил глаза и громко прицмокнул. В ответ он тоже пошутил: — Ой, да пошли вы!

***

— Активировать Способность: «Волчий Вой»! — выпалила Казарина, судорожно зажав Карту Способностей меж пальцев.        Она и Лумаграул вернулись на ту арену, где некоторое время назад Рен предоставил им возможность тренировочного боя. Так уж иронично, что тренируясь именно на этой арене Императрица и бакуган-волк рассчитывали потом с лекгостью победить дважды вызывавшего их на битву соперника. И как же иронично, что буквально около двух часов назад тут прошел бой членов Боевой Дюжины с бойцами команды Кьюра Кетлиса.        В данный момент, пока у них выпала свободная минутка, они тайком сбежали на арену, чтобы потренировать. Об этом решении знал только Нурзак, и он, как советник Её Величества и глава кабинета министров, воспротивился кому-либо говорить о том, куда так неожиданно пропала Казарина. Хотя, она, как великопосталвенная особа, не имела, по сути, права пропадать из поля зрения подданых на слишком долгое время. Чтобы не случилось чего.        Надо заметить, Казарине показалось странным, что арена А-127, из которой сделали тренировочную, была так сильно разбита. Она не помнила, чтобы в процессе тренировки с Рэном разнесла это место в хлам. А с памятью у неё точно проблем нет. Стало быть, подумала гандэлианка, здесь совсем недавно было сражение. Казарина, однако, даже не знала, как была близка к правде в своих размышлениях.        Из них пришлось с трудом вытащить сознание, когда запущенный Лумаграулом точно в цель — выставленную до этого колонну — промазал и попал в ступени арены. Когда пыль осела, бакуган-волк посмотрел на колонну и после на место, куда прилетел залп. Разве мог он так сильно промахнуться — разница-то между целями в несколько десятков метров. Казарина вообще была поражена, ведь напарник никогда не промахивался и бил точно в цель.        Она попробовала пошутить, хоть и знала, что чувство юмора у неё так себе. Да и на такую тему, на какую шутить собиралась она, никто это не делает. — Что такое? Неужели проигрыш так на тебя повлиял? — продавила она.        Лумаграул глянул на напарницу с плеча злобный, не желая слышать эти издёвки. Слишком уж в последнее время действия Казарины ему начинают казаться предательскими, а не стимулирующими его развиваться. Конечно, Казарина никогда бы не стала предавать милого ей сердцу бакугана, своего напарника.        Но в последние пару лет Лумаграул чувствует себя не в своей тарелке, ощущая предательство либо со стороны напарницы, либо правящей верхушки Гандэлии. И возможно, у него были на то поводы. Если бы на предательство в высших кругах власти не было бы даже нависшего намека буквально в воздухе, он бы не думал об этом. — Может, ты больше не будешь мешать мне сосредоточиться своими шутками? — попросил Лумаграул злобно, отвернувшись от удивлённого лица хозяйки. — Всё равно ведь не смешно получается…        Почувствовав колкий удар, Казарина поникла взглядом на пару секунд.        Выждав неудобную паузу, она обратилась взором на Лумаграула. И слегка обомлела. Его пилящий взгляд снова был к ней прикован, на этот раз с куда большим интересом. Похоже, он тоже немного отошел от нелепой ссоры и был готов продолжить. — Продолжим? — она скрестила руки на груди. — Ты ведь именно об этом сейчас подумал, верно?        Лумаграул не подал вида, что удивился, но, да, думал он сейчас действительно о том, чтобы продолжить тренировку. Выдав из ноздрей пар, волк вернулся в исходную атакующую стойку, заняв удобное для нанесения атаки положение. — Ударим ещё раз, Лумаграул! — объявила Казарина, зажав в руках уже другую карту. — Активировать способность: «Меч Аркадии»!        Хвост волка ярко засветился, став на какое-то время вторым Солнцем. Ярко было настолько, что поморщился от яркого свечения даже сам бакуган. Но уже спустя несколько секунд, когда его хвост напитался энергией и стал испускать небольшие молнии, с освещением стало чуть полегче.        Главное было не освещение, а то, что последовало позже. Из хвоста Лумаграула полетели сгустки энергии, отдалённое похожие на наконечники стрел. Долетев до колонны слишком быстро, чтобы успеть о чём-то подумать, они разрушили эту каменную глыбу. Обломки колонны рухнули на пол, став теперь для арены ещё одним напоминанием о том, что используют её только ради того, чтобы проводить тренировки.        Лумаграул издал радостный окрик, словно снова поверил в свои силы и был готов даже дать реванш за позорный проигрыш. Хотя, причина радости состояла лишь в том, что ему повезло уничтожить каменную колонну. Собственно, главная цель её уничтожения состояла в том, чтобы научиться снова фокусировать энергию и, если чуть позже потребуется, банальной целиться.        Он и так знал все эти незатейливые хитрости — ну, логично, он ведь был боевым бакуганом, сражался на войне, пусть и не так часто — но за последние годы даже он, Императорский ныне бакуган, смог чутка растерять хватку. Ещё и эти постоянные перепалки с Казариной. Зная его потенциал, она все равно не предоставляет ему доступ к более сильным противникам — таким, что были бы даже сильнее их.        Просто опасность такого подхода к тренировкам теперь стала объектом обсуждений каждого второго доходяги на Гандэлии. Проигрыш выдался и в самом деле значимым. Возможно даже, Казарина и Лумаграул могли потерять не только авторитет среди правящей верхушки, но в итоге даже и свою нишу во власти. Конечно, им никто не мешает умом вернуться в события войны и показать, насколько они «никчёмны», подавив любое восстание против них, но… Казарина ведь пропагандирует пацифизм, и такой же склад жизни привила населению.        Между тем, Её Величество всё равно порадовалась за волка. Несмотря на разногласия в последнее время, у них началось получаться восстанавливать гармонию между ними, снова выстраивать хорошие доверительные отношения. Они к решению данной проблемы и так уже были близки, но тут как снег на голову на Гандэлии появился Кьюр Кетлис со своей шайкой. Как говорится, как будто этого ещё и не хватало для полного счастья.        Казарина хотела было сказать напарнику, что после небольшой передышки — до этого они разгромили уже больше половины арены — они продолжат разрушения. Однако, этого ей не пришлось. Она заметила, что с Лумаграулом явно что-то не так. Похоже, что ему было плохо или типа того.        Забавно. Она, похоже, единственная бывшая ученая, что знала секрет природной эволюции бакуганов, но никак не могла сказать, что в данный момент происходит с её собственным напарников. Ирония, чтоб её.        Бакуган светился ярким белым светом, заливая им всю арену. Это не было последствием активации какой-нибудь из способностей, и сам он не использовал никакую из них. Скорее всего, это было влияние извне. Светился Лумаграул очень ярким резким светом. Пришлось щуриться и прикрывать глаза. Однако, чуть позже Казарина уже хотела было пожалеть о том, что глаза всё-таки закрыла, ведь пропустила интересную картину.        Светясь, Лумаграул издал окрик. На этот раз он был наполнен боли. Скорее всего, подумала его напарница, он сейчас напитан очень большим количество энергии, и, мол, она нашла выход таким образом. Лучи энергии, выходя из тела волка, стали разрушать арену, даже немного задели Казарину. Тогда уже ей пришлось отступить назад, спрятавшись на импровизированных трибунах арены.        Энергия к этому моменту наполняла полностью всё тело волка и, кажется, он был близок к тому, чтобы просто испустить самый крупный в своей жизни залп. И он, этот залп, разрушил бы тут вообще всё. В том числе, да, и убил бы Казарину. Пытаясь сопротивляться внутренней силе — к слову, он удивился тому, что она в нём была; как же тогда произошел проигрыш, если он пытается сдержать такую внутренню мощь — он вонзил когти лап в пол, словно собирался удержать себя от необдуманных последствий.        Голову он запрокинул назад, понимая, что сил терпеть у него не было. То, что было у него внутри, представляло собой силу куда более мощную, чем он сам. Запрокинув голову, Лумаграул успел только перед тем, как глаза его засветились тоже, заметить, как со всего его тела к виртуальному небу стал отходить какой-то странный черный… дым. Он ещё не знал, но это были сгустки тёмной, томящейся в нём энергии. Они скапливались в небе, формируя своеобразные тучи овальной формы.        Высунувшись из-за трибун, Казарина тоже увидела эту странную картину. Ей казалось странным, что с бакуганами могут происходить столь интересные вещи. Она даже представить не хотела, насколько Лумаграулу могло быть больно — просто хотелось узнать, что будет дальше. Проснувшийся интерес бывшего лидера биолаборатории. — Что с тобой?! — всё же не выдержав сказала она.        Дергаясь, Лумаграул попытался вырваться из данного стеснённого положения. Но этого не получалось. Энергия, выходившая с него слишком быстро и стремительно, не позволяла ему этого сделать. Он стал заложником собственного тела. — Я… я не знаю! — криком ответил бакуган-волк.        После этих слов на секунду он светиться перестал. Казарина уже было расслабилась. Но буквально в следующую секунду ей пришлось от вновь неожиданно проявившегося света упасть обратно.        Падая, она задела краем трибун весок, ударившись ещё и спиной и ступени. Вытерев кровь с веска, она скривилась лицом от яркого свечения, ведь теперь света стало гораздо больше. Посмотрев на окорвавленные пальцы, Её Величество взволнованно вернула внимание взгляда напарнику.        Из волка в виртуальное небо вырвался столб яркого белого света, отправившись как раз в те самое скопление где-то высоко тёмной энергии. Там произошел какой-то странный металлический гул, когда поток света достиг до «тучи» — выглядело это скопление темной энергии действительно как туча, но ей, конечно же, не являлось. После соприкосновения двух этих странным образом появившихся объектов в виртуальном небе открылся портал. Причем… портал стихии Хаос.        Искривив брови от странности этого действа, Казарина глянула ещё раз на напарника. Лумаграул, вроде как, уже немного пришел в себя — он мог теперь хотя бы двигать телом, а это уже был прогресс, пусть и не такой, да, значительный, как могло показаться. Он пытался вырваться из того положения, в котором оказался, а так же, конечно, избавиться от пробивающих насквозь лучей энергии.        Она, эта энергия, конечно, была приятная, хотелось ей насытиться, но её было настолько много, что хватило, наверно, ещё на два или три Лумаграула. Поэтому сдержать в себе эту силу было трудно. Хотя, это в каком-то роде плюс — можно сохранять образ подбитого волка, а потом, когда нужно, взять и использовать эту мощь в бою. И больше ни одна тварь не посмеет вырвать победу из его лап.        Как раз прокручивая в голове эти мысли, Лумаграул лишился объятий той смертоносной внутренней энергии, что полностью до этого опоясала его тело. Последний луч энергии улетел к открывшемуся порталу, а он сам теперь оказался свободен. Дымясь в некоторых местах, потряхиваясь на месте от оставшегося болевого эффекта, волк слегка обернулся к хозяйке.        Казарина вопросительно пилила его взглядом. Лумаграул, словно не отдавая отчет своим действиям, выдавил на морде хилую улыбку, обнажая острые клыки. Он радовался с того, что стал свободным от такой коллосальной энергии. Вместе с тем и недоумевал, каким это образом и Казарина, и даже он сам профукали такую силу буквально под боком. И не известно, была ли у него внутри такая мощь изначально, или развилась только совсем недавно.        В ответ, дабы больше морально поддержать напарника, Казарина, шутки ради, сжала кулак и показала большой палец вверх. Улыбку она не выказала, но даже такой жест помог Лумаграулу хоть немного расслабиться. Да. Потому что уже через несколько секунд пришлось снова напрячься, когда он услышал за своей спиной звук удара большого тяжелого объекта об уже хрупкий пол арены.        Когда это произошло, его снесло звуковой волной. Падая, он ударился аккурат об то место арены, только снаружи, где находилась Казарина. Та только успела прикрыть голову руками, как вдруг уже через какое-то время на её тело стали падать камни, обломки, труха. Всё это осыпало её с ног до головы, в конце ещё что-то мягкое упало сверху, практически укрыв с головой.        Оказалось, это была «грива» Лумаграула. Отбросив несколько особо крупных камней, Её Величество, переводя дыхание, набирая полную грудь воздуха, вытирая пот со лба, высунулась из-за головы напарника. К слову, волк упал рядом с ней, головой ударившись как раз об то место, где была она. Но всё вроде бы было нормально. Ну, в том смысле, что Лумаграул был жив.        Забравшись на голову напарника — бакуган-волк упал как раз так, что забраться ему на голову не было чревато потом падением на пол, если бы он начал вставать. Относительно пола голова его легла на трибуны в параллельном положении.        Потерев тоже явно вспотевший пот напарника дрожащей рукой, она посмотрела в глаза бакугану. Зрачки Лумаграула сразу же сузились, как если бы он подумал, что это угроза. Но увидев напарницу, он устало пустил взгляд в пол. — Ты в порядке, приятель? — заволновалась Казарина, смотря напарнику прямо в глаза.        Лумаграул поднял взгляд обратно до хозяйки. — Та в порядке, — пафосно заверил он с улыбкой. После, однако, перевел взгляд на существо, появившееся сбоку от них. И голос его после этого моментально озлобился. — Было больно! И теперь я реально зол!        Уже вместе напарники посмотрели на огромную махину, стоявшую примерно в середине арены.        Что это было, они не знали, а в голову не лезло ни одно предположение по поводу того, кто это в принципе мог быть.        Как рискнула предположить Казарина, это было биомеханическое создание, сверху покрытое плотными слоями металлических прочных мускул. Высотой существо было около шести — семи метров. На нём было полно оружия, причем как открытого в лице всяких острых лезвий и по паре острых выдвижных когтей у него на руках и так же огромной пушки у него прямо в груди, так и скрытого. Было отчетливо заметно, что уж очень много оружия пряталось у него внутри, и он мог его использовать при необходимо, чтобы, например, аннигилировать всё вокруг.        Его наверняка манёвренные ноги имели хорошее уплотнение — возможно, это могло помогать ему летать. Это если данный «бот» умел летать в принципе. Тонкое туловище возвышалось не намного вверх от предполагаемых бедер. Всё-таки он был слишком высоко над ними, и поэтому рассмотреть всё более-менее детально было нельзя. Мощная грудная клетка увенчалась не менее мощными плечами. В руках у него были установлены выдвижные когти, на каждой из рук.        Голова же его несколько напоминала голову Лумаграула. В принципе, как и остальное внешнее сходство. Такие же черно-желто-белые цвета превалировали в цвете его корпуса, создавая приятную глазу палитру. Так же особо выделялись синие его зрачки в красной оптике, что по-своему «отсылало» на бакугана-волка.        По всем внешним данным это удивительное создание имело облик какой-то отторгающий, странный… но, тем не менее, напоминало Лумаграула. И он сам, и его хозяйка, заметив, конечно же, это сходство, предположили, что это просто совпадение, не боле. Пока ещё они не понимали, что никакого совпадения в том, что мектоган был похож на создавшего его бакугана, особо не было.        Мектоган после своего появления ещё некоторое время искрился молниями и лучиками энергии. Они забавно переливались по всему его могучему телу. Но происходило это всего лишь в течении нескольких секунд после того, как именитые напарники обратили на него внимание. Когда же остаточная энергия, вызвавшая его появление, просто исчезла, глаза мектогана засветились, словно знаменуя, что он только сейчас оказался полностью рабочим, готовым к действию.        Он слегка наклонил голову, посмотрев на бакугана и странную биологическую субстанцию у того на лбу. Кулак мектогана сжался с характерным металлическим треском, напоминающим треск костяшек. — Кто ты такой?! Что тебе нужно?! Отвечай, ты! — обратился Лумаграул, видя явную враждебность неожиданного «собеседника».        Теперь оказался сжат и второй кулак тоже. С тем же характерным звуком. — Я Элфридиан мектоган! — произнесла махина роботическим голосом.        Казарина искривила брови, указав на мектогана. — Что? — спросила она, на самом деле не до конца разобрав, что именно сказал биомеханический воин перед ними.        Решив в ответ пошутить над напарницей, Лумаграул хмыкнул и перевёл взгляд обратно вверх. Он слегка закатил глаза, пытаясь глянуть на стоявшую у него на лбу хозяйку. — Он сказал, что его зовут Элфридиан, — пояснил волк, на что Её Величество понимающе кивнула. После этого же, попробовав встать, Лумаграул снова обратил внимание на ещё одного потенциального врага. — Но кто это?        Ответа не последовало. В привычной форме.        Потому что мектоган атаковал. Казарина и Лумаграул ещё не знали, что такое мектоганы в принципе, какие у них есть классификации, какой силой они владеют, и как появляются. С угрозой подобного рода они ещё не сталкивались, а значит, не знали, как ей противостоять. В следствие этого, они были бессильны. К тому же, откуда им было знать, что это отныне их мектоган, и его просто нужно было победить, «приручив» таким образом?        Решив действовать по принципу импровизации, они приняли вызов, что гордый мектоган бросил им, начав атаку.        На правой его руке вдруг молниеносно выдвинулось три огромных острых лезвия, которыми можно было резать, наверно, даже воздух. Звучит странно, конечно, но зато теперь должно стать понятно, насколько остры были лезвия. На страшной скорости они полетели в сторону Лумаграула и, в принципе, могли прихлопнуть его как муху. — Активировать способность: «Щит Гарма»! — подсобила напарница, вовремя зажав между пальцами Карту Способностей.        В данной ситуации ничего уже не оставалось, кроме защиты. Её волк и применил, когда хвост его снова зажегся ярким заревом белого пламени. Когда это произошло, он молниеносно создал перед собой нерушимый щит, закрыв от удара здоровой, как он сам, руки мектогана.        На удивление, первый удар был сильным, но его щит выдержал. Следующие два удара были решающими. На второй защита немного дала слабину, потому что сила удара была просто неимоверно высокая. Третий же удар защиту разбил напрочь, сделав волка снова открытым для атаки. Широко раскрыв в удивлении глаза, он попытался совершить пируэт назад. Всё получилось.        Теперь оба именитых напарника находились на трибунах так называемой арены. Сражение, которое здесь устроили Джесси и Лена с хайткоттианскими захватчиками, и после тренировка Казарины и Лумаграула разрушили арену просто в хлам. Теперь только либо осуществлять здесь капитальный ремонт, чтобы можно было тренироваться и дальше, либо вообще уничтожать через Администрацию Интерспейса. Конечно, трудно прощаться с целой ареной, но что ж поделать.        Встав в боевую стойку, волк словно намекал хозяйке, что нужно использовать новую способность, иначе сейчас оба погибнут. И видать Казарина за годы научилась распознавать мысли своего бакугана даже просто по боевой стойке и уровню её готовности к бою. — Активировать способность: «Волчий Вой»! — заявила она, пытаясь отойти назад от эпицентра нового удара мектогана.        Бить он собирался аккурат по трибунам. Значит, слова про то, что они оба могли тут и остаться, могли сбыться и стать не такой уж и приятной реальностью.        Издав реальный вой, Лумаграул испустил новый залп. Может быть, не такой сильный для мектогана, но для любого обычного бакугана вполне себе. Однако, только они оба немного обрадовались, как вдруг пыль с существа осела, и они поняли, что биться с этим монстром бесполезно. Слой прочной непробиваемой защиты, отчего-то вдруг зеленоватого цвета, вдруг просветился в том месте, куда должен был ударить залп.        Защита проявилась, и сразу же стало ясно, что весь этот металлический монстр сплошь и поперёк покрыт таким «защитным панцирем». Больше этому удивилась Казарина — увидеть такой слой защиты, к тому же поставленный уже изначально, без всяких там защитных способностей, было совершенно неожиданно. И потому становилось как-то и правда бессмысленно сражаться дальше, расходуя уйму внутренней энергии Лумаграула.        Между тем, волк дальше не стал дожидаться команды хозяйки. Сразу же набросился на противника, успев до этого только издать громкий рык. — «Стальной Клык»! — произнёс Лумаграул, самолично активируя способность.        Это же был тренировочный бой, поэтому, по его правилам, бакуган мог даже сам использовать свои способности. В идеале, конечно, нужно, чтобы бакугана направлял боец. Потому что вместе они обычно неделимая сила. Чего не скажешь сейчас про этих двоих, ведь Казарина посчитала такой поступок напарника банальным неуважением.        Но всё же говорить об этом не рискнула.        Прыгнув в сторону врага, волк думал нанести удар острыми когтями, тем самым в ответку разбив защиту и после снеся с места самого биомеханического гиганта. Однако, этого ему не пришлось. Лумаграул «больно ошпарился», буквально на своей шкуре узнав, что пушка в грудной клетке мектогана работает исправно. Красивый на цвет, но мощный по силе, бластерный заряд влетел в тело бакугана.        Волк отлетел до того же места, откуда начал прыжок в сторону врага. Правда, в этот раз его даже закинуло чуть выше. Пробив своим телом трибуны, он на полметра вошел в каменные обломки, оставшись лежать в таком беззащитном, поверженном положении. Издав тяжелый вздох, Лумаграул завалил голову на бок и чуть прикрыл глаза. Кажется, он полностью выдохся.        Виной тому, конечно, так же может стать колоссальной мощи выброс энергии, который и вызвал появление мектогана. Из-за этого тело волка ослабло, и он не мог уже сейчас продолжать вести сражение. К тому же, залп, данный мектоганом, тоже был довольно не слабый. По ощущениям, он был сильнее всех тех атак, что использовал Лумаграул.        Глянув на напарника жалостливо, с желанием помочь, Казарина вдруг вспомнила, что за спиной находится мектоган, жаждущий прикончить их. Обернувшись туда, она в панике расставила руками в сторону и, зачем-то, искривила брови. Ей казалось, что металлический монстр сейчас закончит начатое, буквально одним ударом размозжит её по стенке.        Но нет. Этого не случилось, на удивление. А случилось то, чего они оба ожидать не могли. Видимо, как показалось Её Величеству, эта здоровая махина появляется для того, чтобы особым образом нокаутировать бакуганов соперника. И, когда задача выполнена, в его дальнейшем нахождении на поле боя нету смысла. А значит, это существо, вырубив Лумаграула, должно было уйти туда, откуда пришло. Вышло именно это.        Издав очередной окрик, мектоган взлетел к высотам виртуального неба. Уже там он засветился, а ещё через несколько считанных секунд просто пропал. Будто переместился в какое-то другое место посредством телепортации, только в разы более странной и необычной. Но теперь, да, они оба были свободны и могли спокойно продолжить тренировку.        Хотя, кого обманывать? После этого небольшого сражения, после выброса столь огромного количества энергии, Лумаграулу нужно как минимум около суток, чтобы прийти в себя и полностью восстановиться. Так что, да, не всё так просто.        Вздохнув с облегчением, Её Величество села на одной из трибун, дабы просто немного перевести дух. Лумаграул хотел было нормально, без всяких проблем, свернуться в сферу и вернуться в ладонь хозяйки. Но как только он попытался занять хорошее положение для того, чтобы так же немного отдохнуть, он сорвался и покатился прочь вниз.        Отбивая всю спину и тело, он упал на саму поверхность арены, по инерции продолжая катиться ещё и по ней. В итоге, прокатился он по полу метров пять, задевая при этом каждый камень, каждый обломок, что там лежали после появления мектогана. Кожу, конечно, он себе не содрал, но всё равно было больно. Он же падал на твёрдые обломки. На них всегда больно падать, какой бы прочной кожа не была. — Лумаграул! — взволновалась хозяйка.        Спрыгнув на пол арены, она побежала к своему бакугану.        Хотелось уже и правда взять его в форме сферы обратно в руку, а после свалить отсюда в свои личные покои, отдыхать, учитывая, какую тренировку они тут прошли. Подбегая, однако, Казарина стала свидетелем того, как волк засветился и после свернулся обратно в сферу. Перед этим он издал усталый стон. Всё было понятно без слов — нужно было направляться в покои.        Поймав бакугана обратно в руку, Её Высочество приподняла его в ладони чуть поближе к лицу. В этот же момент волк раскрылся в сферической форме. Сразу же от него стал в воздух подниматься дым. Видимо, от того, насколько сильно его прорядили сегодня энергией хаоса сначала тренировка, потом выброс энергии и только потом мектоган. — Что это ещё было? Есть предположения? — интересуясь не на шутку, задал Лумаграул вопросительный тон беседы.        И правда — в воздухе теперь и правда повисли вопросы о том, с кем они теперь столкнулись. Тот же Кьюр Кетлис и его Глифиус в качестве врагов были не такие сильные. Мектоган был гораздо мощнее, как и боль, полученная в процессе битвы с ним. Вопросов в голове было тьма. Самый главный из них, в принципе, что тут происходит, и откуда вообще взялся этот некто загадочный мектоган Элфридиан.        Всё это было странно. Однако, быстро сложив в голове два факта, Казарина задумалась. Она поняла, что просто так мектоган появиться не мог. Его явно что-то вызвало… или кто-то вызвал. А судя по тому, что Лумаграул испытывал перед его появлением, становится просто очевидно, что два этих факта очень даже связаны. — Заметь, что он появился только после того, как ты выпустил слишком много энергии. Может, это существо как-то с тобой связано, — выдала гандэлианка результат размышлений, забавно потирая при этом подбородок.        Лумаграул как мог — в сферической форме это было сделать максимально неудобно — поднял голову вверх в удивлении. Идеальный гений Казарины смог снова его удивить, и он в очередной раз понял, почему когда-то в напарники он выбрал именно её.        Сам он не думал о том, что мог иметь связь с этим странным существом. Да и некогда было. На это нужно было выделить время, а он был сейчас не в состоянии. — Хочешь сказать, именно я породил этого… как его… мектогана? — удивился бакуган-волк ещё больше, когда радость сменилась на шок от осознания сказанного.        Не зная, что и сказать, Казарина пожала плечами. — Честно говоря… я не знаю. Надо проводить эксперименты. Но, я думаю, да, вполне возможно, что ты приложил руку к его созданию; ну, может появлению, — пояснила она, встречая в качестве реакции со стороны бакугана понимающие кивки головой. — Видимо, мы ещё очень многого не знаем про бакуганов. И это отлично. Приятно осознавать, что, будучи учёной, я не подобралась к разгадке этих тайн!        Волк усмехнулся.        С одной стороны, ему претило от мысли стать подопытным кроликом в руках напарницы. С другой, было ведь частью помочь хозяйке изучить вопрос с загадочным мектоганом, чтобы понять, какие бакуганы, и при каких условиях их могут создавать/призывать. Больше в этом было плюсов, конечно, просто не хотелось становиться объектом исследований.        Зная придирчивость хозяйки, волк понимал, что ему может достаться неплохо. Хотя, вряд ли его прямо вот будут мучать в биолаборатории, как это когда-то было с Аранотом. Он же Императорский бакуган. В любом случае, ему сделают поблажку. К тому же, им и самим надо было понять, что это за металлический монстр встал у них на пути.

***

       — Всё идёт в точности с нашим планом. Простите, с Вашим планом. Как и было приказано, мы захватили в плен двух гандэлианцев, плюс ко всему присвоили их бакуганов, — рапортовал Кьюр Кетлис спокойным чистым тоном.        Снова он оказался под давлением нескольких атмосфер от взгляда циничных глаз королевы, снова приходится терпеть наплыв эмоций, чтобы говорить на более официальном сленге, снова она чего-то ждёт от него, каких-то других немыслимых результатов.        А этот алый взгляд… Боже, насколько он был проницательным, оценивающим, закрадывающимся прямо в душу. Казалось, взглядом она читает мысли подчиненного, понимает о чём он думает и пытается как-то парировать от этих мыслей. Но Кьюр обезопасил себя от такого дурного воздействия тем, что попросту пустил взгляд в пол.        Регламент переговоров с королевой не позволял смотреть на неё, к тому же. Не тот уровень доверия.        Ожидая ответа, в свободной руке он сжимал свой планшет, с которого отправил текстовый рапорт о действиях команды лично королеве. Сжимал планшет до боли в пальцах, до треска пластика. Ощущал он при этом дыхание волосков на спине, мурашки бегали по телу, внутри живота была какая-то тяжесть, к горлу подходил ком из различных эмоций (страх, гнев, грусть, печаль и апатия).        Он боялся своей королевы. Страх был первобытным, необъяснимым. Хотя, получалась странная картина. Кьюр уважал королеву за её действия на троне, свершения, завоевания… но в то же время боялся до потери сознания. Боялся как пещерный человек, впервые увидевший огонь.        Звонко посмеявшись, Айистит хлопнула в ладони. Этот звук привел Кьюра в себя. Сузив зрачки, он с замиранием сердца глянул на властную особу, фигура которой из-за потряхиваний голограммы не была абсолютно ровно, а постоянно пребывала в движении. — Замечательно! Оставьте пленников на потом. Сейчас нужно больше сконцентрироваться на выполнении основной задачи! Я вышлю тебе инструкции, что делать дальше! — потирая руки друг о друга, язвила она. — До полноценного вторжения осталось недолго!        Но, заметив некое смятение в лице своего «любимчика» из посланных на Гандэлию шпионов — хотя, по сути, только сейчас обратив на это внимание — она, оценила его злобным прищуром. — Что-то ещё? — злобно, отчасти раздражённо, протянула Айистит.        Наконец, Кьюр нашел в себе силы поднять голову. Испуганный взгляд мальчишки устремился на грозную фигуру королевы. Перед ним была, конечно, голограмма, притом не самая большая. Но даже через неё можно было оценить величие этой властной женщины.        Вытерев пот со лба, Кьюр кивнул и продолжил — Позже на арене, где шёл бой, мы зафиксировали очень сильный всплеск энергии. Мы выяснили, там была их Императрица — тренировалась со своим бакуганом. Заверяю Вас, Ваше Величество, её бакуган не мог в одиночку выпустить столько лишней энергии. Мы считаем…        Не дав парню договорить, Айистит подняла руку. Кьюр замолчал, незаметно даже для себя прикусив губы. Но бояться причин не было. По крайней мере, видимых причин. Королева явно была довольна сказанным. Подлая улыбка медленно растеклась по тонким губам. — Ясно. Так значит, Лумаграул породил мектогана? — обрадовалась она.        Не впервой ему было не знать, что ответить. Поэтому техника увода разговора в другую тему была мастерски отработана. Пожав плечами, Кьюр задумался над словами королевы. И после, почесав подбородок для пущенности вида, он вернул внимание глаз ей.        После он снова несколько раз кивнул. — Да, Ваше Величество! Судя по всему, именно так, — ответил он, подтвердив, что Казарина и Лумаграул оказались настолько сильны, что способны создать и вызвать мектогана по своему желанию.        Услышав, что ей было нужно, королева расслабилась в столь уютном троне. Её подлые алые глаза больше не оценивали Кьюра Кетлиса. Нет, ей это сейчас уже не было нужно. Завтра будет новая возможность поглумиться над подчиненным, который к её персоне испытывает личный страх. А пока она просто расслабилась.        Заметив это, Кьюр решил быстро свернуть переговоры. Если Айистит на важных переговорах с кем-либо начинает показывать вид некой утомленности, её срочно нужно оставлять наедине. Пострадать можно довольно не хило, если остаться на связи. Начиная от понижения в звании, заканчивая смертью и развеиванием праха над Хайткотом.        Но Кьюру ещё хотелось жить, поэтому он остался благоразумным. Поклонившись — хотя, в его позе он-то просто наклонил голову — он потянулся до кнопки, отключающей связь. — Честь имею, Ваше Величество! — простился он с королевой, прекратив связь.        Не обратив внимание на то, что связь была прервана — даже не стараясь это делать из хоть какого-то мизерного уважения к банде Кьюра — Айистит довольно сидела на троне, предвкушая.        Она знала, что гандэлианские бакуганы всё равно остаются сильными соперниками, не смотря на то, что годы, пройденные после их войны с Нифией, немного ослабили их. Но то, что они, оказываются, при правильном подходе могли так же создавать и мектоганов… Это просто шик. Значит, у них достаточно сил для того, чтобы вести сопротивление.        Ей всегда было скучно брать массированным штурмом миры — в данном случае имеется ввиду планеты — где бакуганы, а тем более управляющие ими люди, слабые, безвольные, бесхребетные существа. Да, из такого контингента завоеванных существ получаются самые лучшие и покладистые рабы. Однако, захват их становится скучной процессией, за которой даже самые заядлые пацифисты следить на будут.       Но зато Гандэлия кишит бакуганами, которые не так давно участвовали в войне и имеют огромный опыт. Теперь же эта армада просто расформирована, остались только войска обороны. С другой стороны, бакуганы там тоже есть довольно не слабые. Их задачей скоро будет оберегать родные просторы от вторжения, а так же немного повеселить Айистит, уставшую от наличия какой-нибудь победоносной войны под боком. — Отлично! Кто бы мог подумать, что в Хаос Лумаграуле СТОЛЬКО силы! Мне это нравится! Похоже, противостояние выдастся на редкость интересным! — выпалила она, смеясь, сложив при этом руки на затылке в замок. — И от того победа станет ещё слаще!       Смех — забористый, заразительный, злобный, наркоманский смех — громким эхо расстелился по Тронному Залу…

POV Казарина

       После последнего боя мы с Лумаграулом так и не смогли разобраться в том, с кем нам пришлось столкнуться. Одно мы знаем точно — мы встретили кого-то очень сильного, и что противостояние с ему подобными может привести мир к войне. Неудавшаяся попытка Джесси и Лены отомстить за наш проигрыш привела к ещё большему поражению, да и Боевая Дюжина теперь опозорена. Самое страшное: они оба пропали. Что теперь будет дальше. Об этом и многом другом вы узнаете в следующей главе — «Расследуя пропажи». Обязательно не пропустите! Конфликт приобретает новые краски!

Конец POV Казарина