Великолепная семерка

Слэш, ксенофилия, NC-17, первый раз, чуть-чуть ангста, чуть-чуть романтики, флаффа, капелька любви-ненависти Он называл его Ириской. То ли в насмешку, то ли потому, что ему самому нравилось, как это звучит — Тыгриску так и не смог понять. Как и то, почему он, вместо того, чтобы быть в лаборатории, сидит на скамейке в парке на вечерней жаре, рядом с лохматым парнем, не способным запомнить его имя. «Лохматый парень» был младшим братом его лучшего друга и сотрудника по совместительству, и, наверное, только это удерживало Тыгриску на месте. Можно было, конечно, еще прикончить надоедливого шалопая, и удрать с места преступления, но народа слишком много, так что сдадут его сразу. Тыгриску вздохнул, лениво смахнул хвост с бедер, чтобы было не так жарко, и повернулся к уплетающему за обе щеки мороженое Саю. Красивый. С этими светлыми своими лохмами, в расстегнутой на три пуговицы рубашке, выглядывающими ключицами и тонкой цепочкой на шее. Четкие черты лица, полноватые губы, большие глаза за частоколом коротких, но очень густых и острых на вид ресниц. Сейчас он был похож на ребенка, увлеченного лакомством, и Тыгриску нахмурился, напоминая себе, что этот «ребенок» всего на четыре года его моложе. И что у них вообще-то свидание. Ну, это Сай назвал эту нелепость свиданием. А вот Роджер, чтобы ему икалось, выразился по-другому. «Он сохнет по тебе третий год, Тыгриску. Ну сходите вы куда-нибудь, хоть в парк, пусть он убедится, что ты зануда каких поискать, и перестанет выносить мне мозг. Заодно воздухом подышишь». Идея «подышать воздухом» Тыгриску понравилась, и он согласился. И вот уже третий час «дышал воздухом». Сначала счастливый Сай затащил его покататься на каком-то совершенно безумном аттракционе, затем они наведались в тир, а теперь оккупировали эту лавочку. Все это время Сай что-то рассказывал, смеялся и в общем был похож на головную боль. Тыгриску и мороженое-то ему купил, только бы побыть немного в тишине. Но вот Сай затих, а Тыгриску вдруг стало… скучно. Чего-то не хватало. Неужели так привык за три часа? Тыгриску растерянным жестом дернул себя за кончик хвоста. Что-то во всем этом было не так. А он очень не любил ощущение непонимания происходящего. Он задумчиво почесал нос и вдруг понял, что тишина рядом стала… совсем тишиной. Тыгриску обернулся и невольно вздрогнул, встретившись с тяжелым взглядом темных глаз. И подумал вдруг, что сейчас Сай выглядит гораздо старше. Пожалуй, даже его самого. — Сай? — стремясь избавиться от странного ощущения, позвал он, но тот только передернул плечами, не отпуская его взгляда. — И года не прошло, — только усмехнулся уголком губ. — О чем ты? — Ты меня увидел. Наконец-то ты меня увидел, — Сай подобрал ноги и уткнулся подбородком в колени, глядя на него с тоской. — Ты достал меня, Ириска. — Я Ти… — Я в курсе. Но я буду звать тебя так, как хочу. Считай это своим наказанием за мои нервы и бессонные ночи. Тыгриску нахмурился. Он знал Сая почти столько же, сколько самого Роджера, то есть почти четыре года. Мелкого шалопая Роджер просто привел однажды с собой на работу и, виновато улыбаясь, объяснил это тем, что его просто некуда девать. Это потом Тыгриску узнал, что в тот день Роджер и Сай выехали из съемной квартиры, а снять новую не успели, и что в шкафчике стоят две сумки с их вещами. Тогда на Сая он не обратил никакого внимания. Да и после тоже особо этим не баловал, хотя в квартире друга был регулярно. Сай казался тенью Роджера, шумной, веселой, но всего лишь тенью. По крайней мере, так было первые года три. Потом что-то изменилось, Тыгриску сам факт наличия этих изменений отметил, но внимание на этом не заострил. Но он стал видеть Сая чаще, чем обычно. Иногда даже разговаривать на отвлеченные темы. И чувствовать его прикосновения. Но, как и все остальное, что не касалось его обожаемой химии, это проходило мимо его сознания. А теперь Сай сидит рядом. Совсем не такой, каким он его знал. Другой. Взрослый. Злой. — Сай… — он не знал, что сказать. Да и что делать — тоже. И чувствовал себя растерянным. Какие-либо близкие отношения в его жизни отсутствовали напрочь, хотя личная жизнь периодически появлялась, когда он вспоминал, что есть мир вне стен лаборатории и что химией его жизнь не ограничивается. Разрядка для тела была приятной, ему даже кто-то нравился периодически, но сердце обычно молчало. — Я понял, — хмыкнул тот и вдруг перетек на бедра, прижавшись и закидывая руки за шею. — Ты из числа тех, кого нужно бить по голове, чтобы они обратили на тебя свое внимание. Просто камень тебе нужен потяжелее. С меня весом. Тыгриску вскинулся от его движения. Хвост заметался по земле, ушки на голове встали торчком, и Сай тут же потянулся их погладить. Тыгриску замер. К своим ушам он позволял прикасаться только отцу и братьям, даже Роджер однажды получил по рукам, но сейчас отстраняться почему-то не хотелось. Может потому, что на лице Сая был написан чистый восторг. А может потому, что его прикосновения были такими нежными, что Тыгриску не смог отказать себе в этом удовольствии. И только вздохнул, прикрыв глаза и подаваясь навстречу ласке вместо того, чтобы отстраниться. Странно, но тяжесть на бедрах была приятной тоже. От этого всего вид у него стал, видимо, какой-то совсем интересный, потому что Сай почти простонал в его шею, зарываясь пальцами в волосы и носом утыкаясь в ключицы. — Сволочь ты…  Убил бы. Тыгриску улыбнулся. Причину этого желания он слишком хорошо чувствовал. Она упиралась ему в живот. — Тогда отпусти меня. — Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Сай несильно дернул его за волосы, отстраняясь и заглядывая в лицо. — Тогда переспи со мной. Не бойся, я не девственник. Одна ночь, и утром я исчезну. Внутри почему-то полоснуло болью. Поддавшись эмоциям, Тыгриску выпустил когти, и Сай вскрикнул. Тыгриску тут же отдернул руки, закусывая губу. — Извини. Сай только шипел, глядя на пятнышки крови, выступившие на светлых летних брюках. — Кому-то не помешало бы сходить на маникюр. — Кому-то не помешало бы помнить, на чьи колени он садится. — Это значит «да»? — Сай вскинул на него взгляд в упор. — Ты три года ходил кругами вокруг только для того, чтобы затащить меня в постель? В глазах Сая что-то промелькнуло, но что именно, Тыгриску прочитать не успел. — Можешь считать так, мне все равно. Тыгриску медленно выдохнул. Почему-то он был уверен, что совершит ошибку в любом случае, независимо от того, выполнит он желание Сая или нет. Понять бы еще почему так больно вдруг стало от этого предложения. — Ириска, — Сай с силой провел подушечкой пальца по его губе. — Я все еще здесь. Тыгриску автоматически облизнулся, кончиком языка шершавой лаской пройдясь по теплой коже, и замер, глядя ставшими огромными глазами в такие же распахнувшиеся глаза Сая. Хвост беспокойно заметался, подметая и без того чистое покрытие, чувство неловкости словно сковало тело, и Тыгриску выпалил первое, что попалось на язык. Только бы избавиться от этого странного ощущения. — Да! Сказал и сам испугался того, что произнес. — Уверен? — Сай придвинулся еще ближе, ловя его взгляд. «Нет» вертелось в голове, но горло перехватило, и он только кивнул. И всю дорогу до дома уговаривал себя, что ничего особенного не происходит. Сай взрослый, совершеннолетний, и уж точно отдает отчет в своих поступках. И что иногда, чтобы избавиться от навязчивой идеи, стоит ее воплотить. И что если для Сая такая идея — это секс с ним, Тыгриску, то он просто обязан помочь. О том, почему вдруг периодически его накрывало стыдом, Тыгриску старался не думать. Это не он решил воспользоваться хорошим отношением к себе. Это Сай сам предложил, и вообще… Но что «вообще» Тыгриску додумать не успел. И даже было не особо интересно, почему они пришли к нему домой. В конце концов, Сай живет не один, а вот он — очень даже. И пусть квартирка у него маленькая, но она уютна, да и одному вполне хватает. А уж с такой периодичностью, с какой он здесь появляется, ночуя то в лаборатории, то у того же Роджера… — Тепло, — Сай прошел в комнаты первым. Бесшумно ступая, обошел небольшую гостиную, заглянул в кухню и замер на пороге в спальню. Глядя на его напрягшуюся спину, Тыгриску внезапно занервничал, вспоминая, что там было, когда он уходил утром и что мог увидеть сейчас Сай. Но память не выдавала ничего такого, кроме парочки научных журналов на полу у прикроватной тумбочки. Этим Сая, привыкшего к их с Роджером научным диспутам за «чашкой чая» до глубокой ночи, точно не напугаешь. Тогда что? Тыгриску скинул обувь и, по привычке собирая волосы в тугой узел, как всегда делал дома, подошел к нему. Заглянул через плечо, придирчиво оглядел спальню, ничего криминального не увидел, кроме тех самых журналов, и хмыкнул. Сай крупно вздрогнул, расслабился и вдруг подался назад, вжимаясь спиной в его грудь, откидывая голову на плечо так, что открылась шея с сумасшедше бьющейся венкой под тонкой не загорелой кожей. Тыгриску сам не понял, как опустил голову и накрыл губами этот пульс. Вдохнул запах Сая и, уже понимая, что не хочет отпускать и останавливаться, обнял за талию, привлекая к себе еще ближе. Сай пах… летом. Грозой, дикими цветами, чем-то еще неуловимым, но смутно знакомым, таким манящим. Словно пытаясь понять этот запах, вкус, Тыгриску провел губами ниже по шее к плечу. Сай выдохнул, зажмурился, тихо застонал, а потом развернулся в кольце его рук. Обнял, приблизив свое лицо так, что Тыгриску чувствовал его дыхание, почти касался губами его приоткрытых губ. — Ну же… поцелуй меня… пожалуйста… — Сай смотрел на него почти умоляюще, с такой тоской, что сердце Тыгриску на мгновение сжалось. Красным стоп-сигналом полыхнуло перед глазами, но остановить себя он уже не успел. Подался вперед и накрыл губами губы Сая, целуя так, как хотел сам. Сильно, безжалостно, глубоко. Так, что Сая заколотило в его руках, а ноги ослабели. Он бы упал, если бы Тыгриску не удержал его. Подхватил, увлек к кровати и уложил на спину, еле успев откинуть покрывало в сторону. Отстранился немного, но Сай мгновенно потянулся следом. — Нет, не уходи! — Вся бравада слетела с него. Вся дерзость и наглость растворились без следа. Черты лица стали мягче, беззащитней, но больше всего говорили его глаза. Такие сияющие, такие тоскливые. — Я здесь, — Тыгриску улыбнулся таким переменам, погладил скулы, тщательно следя за тем, чтобы не выпустить когти и не поцарапать. Кстати, о царапинах. — Я тебя поранил. Нужно обработать. — Не сейчас. Пожалуйста, — Сай упал обратно на спину и увлек его за собой. Коротко выдохнул от тяжести накрывшего его тела и снова потянулся к губам. И Тыгриску отдал ему инициативу. Сай был похож на дорвавшегося до источника умирающего от жажды. Словно забывшись, он целовал подставленные губы, лихорадочно гладил его плечи, спину, шептал что-то заполошно и отчаянно. А потом вдруг остановился. Замер, затих, сжавшись под ним, дыша тяжело, загнанно. Только объятия так и не ослабил. — Сай? — Тыгриску шевельнулся, повозился, пытаясь приподняться и не давить на парня всем своим весом. — Ты не хочешь, — глухо произнес тот, еще сильнее стискивая его рубашку. — Ты меня не хочешь. — Хм? — Тыгриску вскинул бровь и качнулся, втираясь пахом в пах, доказывая обратное. — А это тогда что? Сай разжал руки и обмяк, откинувшись на постель и глядя на него снизу вверх. Растрепанный, возбужденный, раскрасневшийся — он был чудо как хорош. Тыгриску невольно облизнулся, откровенно лаская взглядом его лицо. — Не то. Ты только позволяешь мне… делать это с тобой. Но меня ты не хочешь. Тыгриску совсем по-кошачьи фыркнул. Потянулся вперед, потерся щекой о его щеку, оставил влажный след поцелуя на скуле, в уголке губ. — Я кот, ты же помнишь? Мы все такие. — Ну да, конечно, — пришла очередь Сая фыркать. — Разбалованные, наглые, уверенные, что все обязаны дарить им ласку. — Как-то так, — Тыгриску улыбнулся и приподнялся, нависая над ним. С торчащими ушками, растрепавшимися волосами, в расстегнутой Саем почти до самого конца рубашке и с расширившимися зрачками, плавающими в расплавленном янтаре радужки — он был таким… Сай застонал и, грязно выругавшись, дернул его на себя. Вжался губами в губы, вплел пальцы в волосы, перебирая пряди, лаская основание чувствительных ушей. А когда закончился воздух — оттолкнул от себя и принялся лихорадочно раздеваться. В сторону полетела рубашка, джинсы стукнули об пол пряжкой ремня, белье опустилось сверху почти стыдливо. Поневоле захваченный этим стриптизом, Тыгриску обнажался медленно и почти рассеянно, лаская взглядом все больше открывающееся его взгляду тело. И вздрогнул, когда Сай вдруг оказался слишком близко. Его завороженный взгляд был таким искренним, таким… горячим, что совесть умолкла, а рассудок отдал бразды правления телу. Которое хотело. Которое давно было готово. На секунду Сай сжался, когда Тыгриску оказался между его раздвинутых ног. И тут же обмяк, раскрылся, погружая пальцы в волосы, мягко направляя. Вздрагивал и сладко шипел, когда Тыгриску забывался, и кончики его клычков задевали чувствительную кожу. От ласки его влажного, но шершавого языка Сай выгибался и закусывал губу, давя рвущиеся наружу стоны. Такой чувствительный, такой чувственный и отзывчивый. Жадный до ласк, почти требовательный. Он сам перевернулся на живот, подставляя под сильную ласку рук упругие ягодицы. Выгнулся, захлебнулся стоном, почувствовав в себе наглый кошачий язык, который пару минут назад уже чуть не довел его до оргазма, всего лишь лаская чувствительные соски. Но замер почти испуганно, когда Тыгриску решил, что он готов и, приподнялся, скользнув членом между двух половинок. Тыгриску замер. — Ты меня обманул, — сдержаться и не войти было сложно, но Тыгриску смог. Правда, отстраниться так, чтобы не касаться, оказалось выше его сил. — Это твой первый раз. — Нет! — Сай дернулся, подался назад, навстречу. — Лжешь! — Тыгриску стиснул пальцы в кулаки и под выпущенными когтями разошлась ткань простыни. — Нет. Да… Какая разница… Пожалуйста… я хочу, чтобы это был ты. Пожалуйста… — голос Сая наполнился отчаянием, смешанным с возбуждением. Он погладил судорожно стиснутый кулак Тыгриску, коснулся губами побелевших костяшек и, в конце концов, уткнулся лбом. — Пожалуйста… Не заставляй меня идти на улицы и предлагать себя первому встречному! Тыгриску мотнул головой, заурчал сердито. Отстранился, дотянулся до подушки и сунул ее Саю под бедра. Подумал немного, улыбнулся хитро и подался вперед, не наваливаясь, но жестко фиксируя. Языком провел вдоль позвоночника и повторил путь кончиком хвоста, который все это время спокойно лежал на кровати. Сай замер, кажется, даже дышать перестал. И забился, когда Тыгриску невесомо погладил ставшие чувствительными ягодицы. Сай матерился, шипел что-то грязное, грозился убить к чертям, умолял, почти плакал от того, что делал с ним Тыгриску с помощью своего хвоста. Невесомые дразнящие касания, такие сводящие с ума, такие возбуждающие — они заставляли его расслабляться все больше, открываться, забываться. И когда Тыгриску вдруг оказался в нем весь, до конца — Сай даже не успел понять. А потом бояться и напрягаться было уже поздно. Оставалось только двигаться навстречу, стонать, шипеть «быстрее» вместе с «убью сволочь». И стонать болезненно, почти жалко, кончая и вжимаясь лбом в подставленную руку… Тыгриску отстал от него ненамного. На короткую минуту навалился, накрывая открытым ртом загривок и оставляя на коже четыре красных точки от клыков, а потом осторожно вышел и вытянулся рядом. Перевернул на спину тяжело дышащего Сая и откинул испачканную подушку. Невесомо погладил его расслабленные пальцы, дотянулся до одеяла и свернулся в клубок, прикрыв хвостом свои и чужие бедра. Смертельно хотелось спать, как всегда было после секса, но внутри дергало что-то, не давая сомкнуть глаз. И когда рядом зашевелился Сай, явно стараясь выбраться из кровати так, чтобы не разбудить его, Тыгриску понял, что именно ему мешало. — Сай, — он поймал парня за руку, несильно сжал запястье, не давая вырваться. — Куда, ночь на улице. — Ты выполнил свою часть сделки, — хрипло произнес тот, стараясь не смотреть на него. — Пора и мне. Отпусти. — Нет уж, — Тыгриску дернул его к себе, поймал в объятия и зафиксировал брыкающегося Сая. — Не дергайся, я все равно сильнее. Ты никуда не пойдешь. — Отпусти! — Не раньше, чем ты скажешь, почему обманул меня. — Потому что иначе ты бы послал меня подальше! Придурок замороженный, кошак драный! Тыгриску сморгнул. Отпустил Сая, который тут же отполз подальше, прикрываясь одеялом. Придирчиво осмотрел хвост, пощупал уши. И повернулся к Саю, глядя требовательно: — Где драный? Теперь сморгнул Сай. Недоверчиво посмотрел на него, а потом вдруг залился смехом, утыкаясь лицом в чудом уцелевшую подушку. — Мать моя… Вот же чудо хвостатое на мою голову… — он отсмеялся и снова показал лицо, все еще пофыркивая. — Ты вообще хоть что-нибудь, кроме своей химии, знаешь? Тыгриску озадаченно на него посмотрел: — А какое это имеет отношение к твоему заявлению? — А такое. Оборот такой есть. Древний. Кошка драная, — он успокоился, вздохнул и сразу поскучнел. Словно погас. — Ладно, мне правда пора. Я обещал. Тыгриску нахмурился. Вот оно. То, что не давало покоя и маяло с вечера. — Сай. Я не хочу, чтобы ты уходил. — Может, он об этом пожалеет. Потом. Но сейчас ощущение правильности было как никогда сильным. — Нет, спасибо. Я не маленький, доберусь до дома без проблем. И жалость мне твоя тоже не нужна. Спасибо, это было здорово, но… — Так я тебе был нужен на одну ночь? — И кто бы сказал, почему вдруг так больно стало? Снова. — На одну или две — какая разница? — Сай, не глядя на него, пожал плечами и сполз с кровати. — Тебе все равно никто, кроме твоей химии, не нужен. Так что давай не будем разводить мелодраму и разойдемся тихо и мирно. Считай это обычным ночным приключением. — Он одевался чуть нервно, шипя, когда не мог справиться со словно негнущимися пальцами. — Даже если я тебя попрошу? — тихо спросил Тыгриску, садясь в кровати. — Остаться до утра. Сай замер. Несколько секунд смотрел прямо перед собой, а потом повернулся к нему, глядя тоскливо и зло. — Зачем это тебе? Я же сказал, что мне жалость не нужна. Ты три года меня в упор не замечал. А я с ума по тебе сходил, Роджеру мозг выносил. Как придурок, учил твою гребаную химию, только чтобы хоть так поближе к тебе быть. И ничего, не умер. Так что и сейчас переживу. — Сай, пожалуйста, — мягко, с мурлыкающими нотками в голосе произнес Тыгриску и откинул одеяло. — Считай, что эту ночь мне не хочется проводить одному. — Из меня плохой плюшевый медвежонок, — у Сая дрожали губы. И ходуном ходили пальцы. — Зато из меня отличный, — Тыгриску позволил себе улыбку, которая едва коснулась его губ. Сай грязно выругался и рванул ремень из петель, с которым только-только перестал воевать. Разделся до белья и вернулся в кровать, устраиваясь на самом ее краю, пряча покрасневшие глаза. Тыгриску только вздохнул и пригреб его к себе поближе. Прижал спиной к груди, накрыл распушившимся хвостом бедра и, зарывшись лицом в волосы на затылке, замурлыкал. — Сволочь… — бессильно, отчаянно выдохнул Сай, цепляясь в его руку, пряча лицо в ладони. — Как же я тебя ненавижу… — Я знаю, — на секунду мурлыкание прервалось, но потом возобновилось снова. Равномерное, успокаивающее, убаюкивающее. Сай повздыхал, повертелся еще несколько минут, но потом утомленный эмоциями и сексом организм взял свое, и Тыгриску только улыбнулся, прислушиваясь к сонному сопению. А еще через пару минут спал сам.

***

Сай проснулся от разговора. Потянулся, зашипел от не самого приятного ощущения между ног, и распахнул глаза. Утро. И, судя по свежему ветерку, от которого едва колыхались легкие занавески, ночью шел дождь. Сай вздохнул и зарылся лицом в подушку. Еще теплая. Значит, Тыгриску встал недавно. Сай прислушался к голосам и, привлеченный странно знакомо-незнакомым обертоном, сполз с кровати. Одеваться отчаянно не хотелось и он, не раздумывая, стащил с кресла покрывало. Обернул бедра и вышел из спальни, придерживая свою импровизированную одежду. Тыгриску сидел у домашнего терминала связи. Судя по тому, что на нем самом была одна рубашка и белье, разбудил его звонок, а не он сам проснулся. …- день рождения папы. Надеюсь, ты не забыл. С кем именно разговаривает Тыгриску, Сай не видел, но голос показался еще более знакомым, и он шагнул вперед. — Я никогда об этом не забываю, Шэри, — Тыгриску явно был не очень доволен таким… заявлением? Замечанием? — Это ты в прошлом году спохватился в последний момент. — Мы это уже обсуждали, Риска. Я был уверен, что директор учел мое пожелание, когда составлял график. Мне пришлось отменить два выступления. Но я же приехал. — Попробовал бы ты не приехать. Сай только бровью вскинул. Риска? Как мило и… по-детски? Не удержавшись, он шагнул еще, заглядывая через плечо Тыгриску, и замер, открыв рот. Не может быть… — Эээ… Привет? — каноанни по ту стороны экрана увидел его и сбился. А Сай только и мог открывать и закрывать рот, глядя на… на…. Тыгриску обернулся, на мгновение нахмурился, а потом снова повернулся к монитору. — Шэри, это Сай. Сай, это мой брат. Сай сглотнул. Шэри?! А потом до него дошло все остальное. — Твой брат?! Шарант твой брат?! — Да, а что такое? — Тыгриску покосился на него с удивлением. И если бы Сай не был в таком шоке, то заметил бы и легкую ревность, и даже раздражение. Но Сай видел перед собой только Шаранта, по которому истово и искренне фанател вот уже лет пять. Конечно, последние три года Тыгриску немного затмил яркий и дерзкий образ обладателя самого шикарного голоса десятилетия, но Сай знал наизусть все его песни, мог узнать любую мелодию с первых трех нот и вообще… А теперь Тыгриску так спокойно заявляет, что знаменитый и мегапопулярный Шарант — его брат. И сам Шарант в домашней одежде, еще немного сонный и лохматый смотрит сейчас на него, Сая, и, кажется, даже с ним поздоровался. Сай сглотнул и, неловко кивнув, повернулся спиной, бормоча что-то о том, что ему пора. — Стоять, — голос Шаранта заставил его застыть на месте. И почему-то сомнений в том, что он обращается именно к нему, Саю, не было. — Шэри? — а вот запевшее в голосе Тыгриску предупреждение было очень… внезапным. — Свали с глаз моих, братец, — фыркнул Шарант. — Оденься там, кофе парню приготовь. И не смей вмешиваться, иначе нажалуюсь папе, что ты совращаешь маленьких мальчиков. Он расстроится. — Эй! — Сай тут же развернулся на месте. Удивление схлынуло как-то вдруг, даже шок прошел. Зато пришло возмущение. — Я не мальчик. Это раз. Два — он меня не совращал! — Ого… — показалось, или в красивых глазах Шаранта промелькнуло удивление и удовольствие? — Тогда нам тем более надо пообщаться. Риска, кофе. Тыгриску рыкнул, но встал, не споря. Скользнул по Саю странным взглядом и исчез на кухне, прикрыв за собой дверь. — Сай, — как только они остались одни, Шарант подался поближе, внимательно оглядывая его. — Как давно ты здесь? — Со вчерашнего вечера, — Сай поколебался, но решил, что предысторию рассказывать все-таки не будет. — Я хотел уйти, но Ири… Тыгриску не дал. — И зачем он это говорит? Возможно потому, чтобы Шарант не думал, что он — всего лишь случайность. Шарант улыбнулся почему-то очень довольно. — Он тебе нравится? Сай поджал губы, но странно было бы гордо отнекиваться, стоя в чужой квартире и прикрытым только покрывалом. — Я… — дыхание на миг перехватило, но он все равно выдавил из себя, — я его люблю. Только я ему не нужен. — Ошибаешься, малыш. У Тыгриску куча слабых мест, и его квартира — самое слабое из них. В свой дом он почти никого не пускает. А уж чтобы он сам кого-то оставил в своей постели... Я бы на твоем месте думал уже о том, где проводить медовый месяц. Сай вспыхнул. Слова Шаранта показались одновременно и насмешливыми, и обнадеживающими. — Он часто ночует в квартире у нас с братом, — пробормотал он, пряча глаза. — Это совсем другое. Но знаешь, он иногда бывает таким не от мира сего. Если хочешь его получить, тебе придется немного побороться за него с ним же. Но если у кого это и получится, то только у тебя. На самом деле я был уверен, что он уже в своей лаборатории, ставит какой-нибудь опыт, а не дрыхнет в своей постельке. Он проспал, понимаешь? А это значит, что он смог по-настоящему расслабиться. Рядом с тобой. Сай вздохнул: — Зачем вы мне это говорите? — Потому что он мой брат, и я хочу, чтобы он наконец нашел свою половинку и перестал видеть во сне только колбы и реторты. Я беспокоюсь о нем. И ты мне нравишься. Может, ты и младше, но кажешься гораздо взрослее него. И сможешь о нем позаботиться. Сай вспомнил вчерашнее «где драный? » и мысленно с ним согласился. Иногда за Тыгриску нужен глаз да глаз. — Значит, у меня есть шанс? Шарант только усмехнулся: — Он весь твой. Только сам об этом пока не знает. Но до него дойдет. Просто будь рядом, — он вскинул взгляд куда-то поверх камеры монитора и с огорчением вздохнул. — Мне пора. Передавай ему привет и что я обязательно еще позвоню вечером. И держись там, — он подмигнул и отключился, оставив его наедине с погасшим монитором. Сай сморгнул, растерянным жестом растрепал и без того растрепанные волосы и, вздрогнув от грохота, донесшегося из кухни, кинулся к двери. Распахнул, шагнул на порог и замер, не зная, смеяться ему или плакать над стоящим прямо посередине комнаты Тыгриску, с кончиков своих пушистых ушек до кончика такого же пушистого хвоста обсыпанного мукой. Но только закусил губу, поймав какой-то по-детски обиженный взгляд. — Я хотел оладьев сделать… — почти жалобно протянул Тыгриску, и Сай, не в силах сдержаться, качнулся к нему. Обнял его с силой вот такого, перепачканного, растерянного, до слез любимого. Обнял, окончательно решая для себя. Это его Тыгриску. Его пушистик. Только его. Со всеми его гениальными мыслями, тараканами, странностями, характером, невнимательностью и прочим - его. — Я помогу, Тыгриску, — выдохнул он, когда сумел совладать с голосом. — Мы уберем это и напечем оладий. Тыгриску хмыкнул, провел по его волосам и вдруг обнял в ответ. — Можешь звать меня Ириской.