Великолепная семерка

Рейтинг детский, флафф зашкаливает Дождь окончательно превратился в потоп, когда Юджин заметил одинокую, промокшую и очень знакомую фигуру на остановке. Машин в такое позднее время уже почти не было, но останавливаться и выходить на дождь отчаянно не хотелось. Юджин только повел плечами под курткой и со вздохом крутанул руль. Выбора у него все равно не было. Впрочем, он еще мог обойтись только мокрым рукавом и волосами. Хотя машину определенно придется очень долго сушить. — Илеар! — не особо надеясь, что его услышат через шум дождя, Юджин распахнул дверь и показался из салона. Рассеянный взгляд светлых глаз Илеара скользнул по нему, словно не видя, ушел дальше и снова вернулся. — Илеар, садись в машину, я тебя подвезу. Тот на миг задумался, что-то решая про себя, повел плечами и, обойдя капот, нырнул в салон. Поежился от теплого воздуха, подул на озябшие пальцы и спрятал их между колен. — Спасибо, — просипел он, сжался еще больше и вздохнул. — Транспорта нет. — Его и не может быть, уже очень поздно, — Юджин тронул машину с места, включив обогрев посильнее. — Правда? — Илеар удивился. Покосился на часы и удивился еще сильнее. — Уже двенадцать? — Почти час, если быть точнее. Ты опять задержался? — Ловили "трояна" у финансистов, — Илеар зевнул. Тепло салона и общая усталость дня потянули его в сон. Юджин только улыбнулся, глядя на мокрые ушки и бессильно свисающий с сидения хвост. И кто бы сказал, что это весьма мокрое чудо — один из самых гениальных айтишников? Компании очень с ним повезло. — Адрес скажешь? — Чей? — Илеар повернулся к нему.  — Твой, — Юджин не смог сдержать улыбку. — Даже гениальным хакерам надо где-то жить. — А кто у нас гениальный хакер? — в глазах Илеара засияло настоящее любопытство, и Юджин на миг опешил. Показалось даже, что Илеар над ним смеется. Но нет, кроме жгучего интереса и нетерпения, в его глазах ничего не было. — Ты, конечно. Так скажешь, где ты живешь? — Аа-а-а, — протянул Илеар, теряя всякий интерес к разговору и отворачиваясь к окну. На автомате сказал адрес вместе с индексом и, натянув рукава куртки на пальцы, свернулся клубком. Юджин покачал головой и вернул все свое внимание дороге. …Илеар в их компании был синонимом рассеянности. Собственно, они и познакомились только потому, что Илеар перепутал этажи и зашел к нему в кабинет в самый разгар переговоров. Но Юджин даже рассердиться тогда не смог. Так и застыл, глядя на лохматое светлое чудо, с непониманием смотрящее на него огромными, полными тумана глазами. Потом, конечно, до Илеара дошло, и он даже извинился, но весь деловой настрой пошел к чертям. Позже они встречались еще пару раз в кафетерии: в первый раз Юджин спас Илеара от ожога, успев завернуть кран горячей воды термобака, у которого обычно брали воду для чая и кофе, а второй раз обошелся без происшествий. Ну не считать же происшествием то, что вместо того, чтобы присесть с остальными айтишниками, задумавшийся Илеар опустился за его столик. И понял это только под самый конец обеда. Он тогда так мило смутился, что Юджин только вздохнул. И как это чудо только из дома выпустили? После они пересекались еще несколько раз, даже успели поговорить. И Юджин с удивлением узнал, что Илеар увлекается не только компьютерами, но и читает классическую литературу. «Это помогает мне концентрироваться», — объяснил свое увлечение Илеар, пожав плечами... Юджин свернул с дороги в проулок между двумя домами, приник к окну, пытаясь разглядеть номер дома. Кажется, нужный. — Ил… — развернулся и прикусил губу, глядя на спящего и разметавшегося во сне Илеара. С красным носом, сухими губами и тяжело дышащего. Юджин дотронулся до его носа и выругался про себя. Горячий и сухой. Температура. Простыл-таки под дождем… Чучело. Юджин вздохнул, покрутился немного по двору, нашел местечко, куда можно было бы встать поближе к крыльцу подъезда, и припарковался. Снял с себя куртку, накинул ее на спящего Илеара и вышел под дождь. Матерясь сквозь зубы, обежал машину, распахнул дверь и вытянул весившего не больше котенка парня. Подхватил на руки, вспомнил, что ключи от подъезда и квартиры, скорее всего, в кармане джинсов и вернул его обратно на сидение. Розовея от смущения, провел ладонями по бокам и заднице, отстраненно отмечая сильные мышцы и упругость двух половинок, вытянул связку и снова взял Илеара на руки. Судя по тому, что тот даже не проснулся, чувствовал он себя действительно плохо. Добраться до квартиры с такой ношей на руках было нелегко, но Юджин справился. Не включая свет и надеясь, что у Илеара не живет какая-нибудь живность, которая может сбить его с ног, прошел вглубь небольшой, но теплой и уютной квартиры. Нашел спальню и устроил Илеара поверх одеяла на незастеленной кровати. Чертыхаясь сквозь зубы, стянул мокрую одежду и завернул в одеяло почти по самый нос. Илеар только взмуркнул, когда под неосторожную руку попало чувствительное ухо, и Юджин виновато зашептал извинения. — Спи, — Юджин пригладил влажные прядки, закончив, и отошел, размышляя, что делать теперь. — Только папе не говори… и братьям… ругаться будут… — донесся в спину слабый шепот. Юджин развернулся, но Илеар уже снова спал. Или, вернее, провалился в забытье. Юджин покачал головой и вышел из комнаты. Прикрыл за собой дверь, включил свет и принялся за инспекцию шкафчиков. На удивление, лекарств в аптечке обнаружилось много, они все были аккуратно разложены, и до окончания срока годности было еще далеко. Юджин взял коробку, выпрямился и его взгляд упал на большую рамку с фотографией, стоящую на самом видном месте на полочке. Подойдя поближе, он взял ее в руки и только удивленно выдохнул, глядя на целый «детский сад», собравшийся вокруг одного усталого, но счастливо улыбающегося мужчины. Юджин даже узнал Илеара, которому на фото было от силы лет пять. Юджин пересчитал мальчиков на фото. Семеро. Двое людей и пять каноанни. Братья. Илеар упомянул отца и братьев. Внутри поневоле разлилось сожаление и зависть. Сам Юджин был единственным, не самым желанным ребенком, всю жизнь мечтающим о брате или сестре, с которым можно было играть и делиться секретами, но увы… Родителям хватало его одного, заводить второго они не собирались. И стало вдруг понятно, откуда у рассеянного чуда такой порядок в лекарствах, продукты лежат на своих местах, а одежда всегда чистая и отглаженная. Об Илеаре заботятся. И эта забота — теплая, осторожная, ненавязчивая, но необходимая — чувствовалась во всем. Юджин закусил губу и вернул фотографию на место. Потер лицо ладонями, резко выдохнул и вернулся к аптечке. Ампула, инъектор, порошок, вскипятить воду. У Илеара жар, значит нужен компресс на голову… Когда Юджин вернулся в спальню, Илеар спал, скинув одеяло и сжавшись в тугой комочек прямо посередине постели. Инстинктивно он прикрылся хвостом, но все его худое тело сотрясалось в ознобе. Юджин аж зашипел огорченно, глядя на него такого. Поставил поднос с лекарством на тумбочку рядом, накинул на «гениального айтишника» одеяло и взялся за инъектор. Илеар захныкал, как маленький ребенок, когда тонкая игла вошла под кожу, и Юджин поджал губы, уговаривая сам себя, что сделать это необходимо, иначе пушистику станет еще хуже. Отложив инъектор в сторону, Юджин потянулся за таблетками, которые он размял ложкой, но Илеар во сне ухватил его за руку и потянул на себя. Юджин едва успел подставить ладонь, чтобы не упасть на него сверху. Но отстраниться можно было и не мечтать. Да и Илеар снова начал дрожать. На лбу выступила испарина, и тело начало остывать. А Илеар все тянул и тянул его на себя. И Юджин сдался. Вытянулся на постели рядом, скинув туфли. И Илеар, словно только этого и ждал, придвинулся ближе, прижался, подлез головой под подбородок и успокоился, прикрыв их обоих хвостом. — Ты теплый… — успел шепнуть на грани слышимости и снова засопел, на этот раз спокойно и гораздо легче. Юджин закрыл глаза, чувствуя себя растерянным и странно счастливым. В чужом доме, рядом со взрослым котенком, не особо хорошо знакомым, он почему-то чувствовал себя так спокойно и хорошо. Так, словно по-настоящему нужен. Юджин медленно выдохнул и обнял Илеара всем собой, согревая и чуть-чуть сумасшедше улыбаясь, когда сопящий, уже гораздо более прохладный нос во сне тыкался в его шею. Это не любовь. Но уже где-то очень близко.