Кто мы друг другу

      Джексон сидел на устланной вышитым покрывалом постели, поджав под себя ноги, лихорадочно перебирая в в голове возможные варианты спасения. Скотт, зельеваны его побери, оказался слишком умен, снова перехитрил юношу, оставив в дураках.       В конце концов, на что он надеялся, считая, что даже если его поймают, то наверняка получится сбежать? Да, за несколько лет целитель обучился многому, приобрел неоценимые знания, но почему не подумал о том, что Маккол тоже не сидел сложа руки?       В комнате, где заперли молодого друида, не действовала никакая, даже самая сильная, доступная ему магия. Он перепробовал все и безрезультатно — древо, источник его волшебства, и то не хотело поддаваться усилиям, оставаясь безучастным к жалким попыткам. Юноша с тоской взглянул в оконный проем, где набирала цвет луна, выделяясь ярким кругом на темно-синем небосводе, где-то вдали ещё хранящем розовато-желтые всполохи почти ушедшего в небытие дня.       Как же ему выбраться отсюда?       О том, чтобы выломать двери или окна речи уже не шло — Джексон не обладал достаточной физической силой и не был удивлен бесплодности своих стараний. Куда ему до альфы, который сейчас был больше похож на древнего полубога, чем обычного человека — высокий, мощный, ещё сильнее раздавшийся в плечах, он внушал омеге странный, непривычный страх, которого тот прежде не испытывал.       В присутствии Скотта было опасно.       Друид искренне считал, что сможет защититься, убедить Маккола выслушать его историю, чтобы разрешить возникшее между ними недопонимание. За прошедшее время Джексон полностью уверовал в это, но предначертанная встреча с альфой быстро вернула его в жестокую действительность, напомнив о реальном состояний дел.       Почему он был так наивен, что дал Скотту обмануть себя?       При воспоминании о том, как мужчина поймал его, Уиттмора передёрнуло — столь унизительно это было. Связанные руки, кляп во рту и ошейник — ведь он живой человек, к чему обращаться с ним подобным образом?       Ответ был до смешного прост — потому что Скотт его ненавидит.       Эта эмоция, хлесткая, безудержная, читалась в каждом тяжёлом взгляде, в каждом движении Маккола. Альфа был груб с ним, и, как казалось Джексону, все это было намеренно. Он видел из окна, с какой теплотой тот улыбался какому-то встрепанному пареньку со вздернутым носом и россыпью веснушек на лице, который весьма эмоционально о чем-то рассказывал мужчине, вызывая у того низкий смех.       Когда-то альфа смотрел на него точно также.       От воспоминаний было больно, порой слишком, и Уиттмор старался не думать о том, что было и что могло бы быть между ними. Мелисса была уверена, что со временем они окажутся истинной парой, и юноша верил в это, с замиранием сердца ожидая, когда его организм наконец определится с полом и можно будет провести обряд, закрепляющий узы соединенных душ.       Лучше бы этого не случалось никогда.       Дверь в покои тихо скрипнула, и Джексон мгновенно подобрался, напряжённо следя за вошедшим внутрь мужчиной. Тот и не посмотрел в его сторону, захлопнул за собой створку, вставляя в замочную скважину металлический ключ. В помещении царил полумрак, и когда Скотт обернулся к нему, омега замер, невольно сжав во вспотевших ладонях тонкую ткань. Зрачки напротив горели ярко-красным, несдержанным, почти что алым, отражая в себе дикий огонь этого мира. Джексон сглотнул, с леденящим внутренности ужасом понимая, по какой причине Маккол пришел к нему сейчас.       Гон несвязанного альфы в полнолуние.       Уиттмор подорвался в ту же секунду, в панике рванулся к спасительному выходу, но что он мог противопоставить мужчине, который был сильнее в несколько раз? Скотт моментально перехватил его, уткнул лицом в светлое дерево, и прижался разгоряченным телом сзади, рыча куда-то в загривок. — Далёко собрался?       Ключ тихо повернулся в замке, и этот звук будто хлестнул омегу наотмашь, выбивая дух. Джексон дернулся изо всех сил, каким-то чудом извернувшись, и отскочил на два шага от альфы, выравнивая дыхание. В лёгкие пробирался знакомый аромат, чистый, сбивающий с ног, вызывая неправильные, нежеланные сейчас эмоции. Юноша по привычке повел рукой, забыв, что не может ничего сделать и вздрогнул, услышав смешок. — Здесь действует только моя магия.       Короткий щелчок — и ошейник тут же сдавил напряжённые мышцы, оцарапав нежную кожу. Яркая золотистая нить тянулась к самым пальцам мужчины, и тот взмахом ладони укоротил её, приближая омегу к себе. Джексон схватился за плотный край, силясь вдохнуть и одновременно не желая этого — воздух тяжелел, наполняясь удушливым, сладким запахом чужого желания.       Маккол не просто решил провести с ним эту ночь в наказание, он по-настоящему хотел его.       От осознания этого в голове что-то заклинило, и странная слабость мгновенно заполнила все тело, посылая волны дрожи к скованным чреслам. Ноги вдруг подкосились сами собой, и альфа едва успел подхватить почти упавшего Уиттмора под руки. Юноша с изумлением воззрился на Скотта, не понимая, что происходит с ним, ища ответ в темнеющих напротив зрачках. — Ты не должен быть удивлен. — Мужчина склонился к нему, растягивая губы в кривой ухмылке. — Ты давно знал, что я буду твоей парой, Джексон.       Целитель вздрогнул, ощущая, как холодеют внутренности, словно кто-то сжимает их в ледяной, застывшей руке. Ну конечно. Он наблюдал, и не раз, ещё тогда, когда его магия только набирала свою силу, удивляя будущего друида с каждым новым днём. Первый созданный им костер отразил лик Маккола, ясный, четкий, как если бы кто-то нарисовал в языках пламени его детальный портрет.       Он все это время наивно пытался отрицать очевидное.       Позвоночник прошило огненной стрелой, обжигающим дуновением разлившейся по всему телу. Доселе тщетно скрываемое, подавляемое долгими бессонными ночами желание всколыхнулось в нем, словно почувствовало долгожданную свободу. Джексон хотел, хотел до слез, стонов и криков, но не мог признаться себе в этом даже сейчас, когда сомнения покидали его одно за другим.       Совсем не так он представлял их первую ночь.       Теплая ладонь легла на его поясницу, настойчиво скользнув вниз, и Уиттмор дернулся, стремясь избежать неожиданного контакта. Естество шептало, прося поддаться, уступить, но он упорно продолжал сопротивляться, словно загнанный в ловушку зверь. — Нет, Скотт!       Омега ударил по широкой груди, лихорадочно пытаясь вырваться, но мужчина просто сгреб его в охапку и бросил на стол, угрожающе рыча. Джексон замер, расширившимися зрачками всматриваясь в пылающие глаза, оказавшиеся слишком близко к нему.       Как бы он не пытался противиться, в душе все равно знал, что происходящее между ними, даже таким образом, в итоге будет правильным, нужным, необходимым. Ведь все это было предопределено давным-давно, ещё до их рождения.       От аромата Скотта, соприкосновения тел, внутри все сильнее разрасталось медленное, тягучее возбуждение, захлестывая мечущиеся в панике мысли. Сердце колотилось как бешеное, конечности словно заледенели, но былой страх отступил, давая место томительному, непривычному предвкушению.       Он все равно ждал того, что должно было случиться.       Альфа склонился к его лицу, беря за подбородок, и Уиттмор спешно закрыл глаза, не в силах вынести прямого контакта. Стыд раскрашивал щёки в пунцовый оттенок, дыхание сбилось, но он ничего не мог поделать с этим, уже не кляня себя за проклятое бессилие.       Что ж, кажется, Маккол все же получит то, чего хотел.       Прикосновение к коже вдруг сделалось мягким, почти ласковым, шершавые пальцы очертили контур лица, и хриплый голос раздался где-то над ухом, опаляя мочку влажным дыханием: — Посмотри на меня, Джексон.       От интимного тона тело пробила крупная дрожь, и омега распахнул глаза, не в силах сдерживать рвущиеся изнутри чувства, накрывающие его с головой. Ответный огонь полыхнул в зеленых глазах, бросая альфе негласный вызов, дерзкое приглашение — бери, если достоин.       Протяжный, низкий рык огласил комнату, эхом отдаваясь от стен, и Уиттмор забыл, почему вообще хотел убежать отсюда.       Их поцелуй больше походил на столкновение — искусанные губы кровоточили; в дикой, жадной борьбе сплелись языки, оспаривая право на главенство. Жалобно треснула разорванная одежда, и Джексон довольно застонал, ощущая требовательные, властные прикосновения на разгоряченной коже, восторгом отзывающиеся в изнывающем от ожидания чреве.       Как же глупо было бороться с самим собой.       Скотт вжался в него вставшим естеством, притянув ближе к себе, и юноша поддался, теряясь от нахлынувших чувств. Мужчина нетерпеливо гладил каждый сантиметр его кожи, чередуя ласки с жадными укусами, сладко-болезненными — они будто снова возвращали друида к жизни. Он слепо шарил по мощным плечам, подтянутому, рельефному животу, получая от происходящего нереальное, неведомое прежде удовольствие.       Это все его.       И делиться он не намерен.       Маккол что-то шептал ему на ухо, но Уиттмор понимал лишь отдельные слова, с трудом пробивающиеся сквозь марево желания. Холод и жар сплелись воедино, заставляя его умолять, просить о том, от чего несколько минут назад он пытался сбежать с такой яростью. Джексон отзывался на каждый, даже незначительный контакт, беспрестанно выстанывая имя Скотта, не зная, что этим доводит его до самого края, добровольно подталкивая к пропасти.       И альфа не сдержался.       Юноша изогнулся, впившись короткими ногтями в чужие плечи, громким стоном встречая первое проникновение. Боль, пронзившее тело удовольствие, дрожь — все соединилось в одном мгновении, сотрясая его тело в неожиданном оргазме. Маккол тяжело дышал рядом, пережидая эту вспышку наслаждения, и, как только омега несколько расслабился, тут же толкнулся внутрь, не позволяя закрыться от себя.       Друид распластался на столе, тихо скуля на каждое движение, томясь от охватившей мускулы неги. Скотт навалился сверху, размеренно вбиваясь в теплое, податливое нутро, вылизывая укромное местечко на шее юноши, будто обезумевший. Уиттмор без слов понял его намерения и покорно подставился под острые клыки, разрешая — чувство было таким, будто сотни игл впились в натянувшуюся кожу, даря одновременно возбуждение и успокоение.       Теперь они стали настоящей парой.       Альфа утробно зарычал, вжимая его в прохладную поверхность, срываясь с прежнего ритма, переходя на рваные, глубокие фрикции. Воздух вокруг них раскалился добела, оседая солью на опухших от поцелуев губах, перетекал в лёгкие прожигающей насквозь лавой, соединяясь с пожирающим нутро огнем. Порождённая ими молния ударила в запаленный фитиль, сжигая его дотла, и Джексон застонал, не в силах выдержать сотрясающий внутренности взрыв, разделивший мир на до и после. Оглушающая пустота заполнила собой все пространство, отгораживая их от окружающего; подбросила в самую высь и опустила обратно на землю, баюкая разморенные негой тела в ласковой пелене забытья.       Теплые ладони подхватили его, привлекая к себе, и омега прижался в ответ, слушая размеренное биение двух сердец, отныне и навеки стучавших в унисон, в едином звучном ритме.       Для них это ещё не конец.       Лишь начало.