Hardcore

POV Хэ Чэн Удивлен ли я? Нет. Ни капли. Так запросто и нагло ворваться в мою квартиру может только Шэ Ли. Он либо сумасшедший, либо полный кретин, и я не беру в расчет третий вариант — слишком умён. Вот нахрена мне всё это? Я не задерживаю на нём взгляд, просто продолжаю идти к своей цели — мини-бару. Наливаю стакан и выпиваю одним глотком. — Эй! — обиженный голос с дивана, — как не вежливо… Так гостей не встречают. — Ты прав. Гостей приглашают. Что-то я упустил момент, когда звал тебя в свой дом. — Да? — он встал со своего ложа, — а это припоминаешь? — Ли достал из кармана карточку-ключ от моей двери. — К тому же ты вообще предлагал остаться. Я решил принять приглашение. Пока Змей говорил, я успел налить себе очередную порцию виски, но после его последний фразы янтарная жидкость едва не потекла у меня из носа. — Я не пойму ты самоубийца, что ли? После сегодняшнего… Змей, ты испытываешь моё терпение. Если оно лопнет… Пеняй на себя. — А я думал, тебе нравятся наши игры, — развел руками Ли. — Разве твои действия были направлены только на развлечения? А как же твоя семья? Я полагаю, что тебе до сих пор нужно выкручиваться из хренового положения, а ты сейчас мне заливаешь о каких-то играх. Змей снова опустился на диван. В полумраке я его почти не вижу, Ли выдаёт только белобрысая макушка. — Или ты пришёл сдаться на волю победителя? Не боишься, что я захочу в качестве приза? — С чего ты победитель? Припоминается, что кто-то был привязан к стулу. И да, как нога? Так что не разгоняй… У нас пока ничья. Но я думаю, третий раунд будет. Но не сейчас. — Да ну? Уверен? Ты на моей территории. И третий раунд, как ты успел выразиться, может случиться прямо сейчас. Я звонко поставил стакан на каменную столешницу и двинулся к нему. Рывком схватил его за грудки и поднял с треклятого дивана. Наконец-то разглядел его лицо и немедленно разжал руку. Разбита губа, на скуле синяк, белые волосы на виске слиплись от крови. — Блять… Какого хрена с тобой? Он молчит, осторожно касаясь пальцами разбитых губ. Мне доподлинно известно, что никто из моих людей этого сделать не мог, кроме того Тао его даже не нашёл. Когда он успел влипнуть в очередные неприятности? — Мне нужна твоя помощь, — раздалось откуда-то снизу. — Да ты и впрямь охуел… Нахуй иди отсюда. Я разворачиваюсь, но удивленно замираю. Его пальцы схватили мою ладонь, удерживая меня на месте. Что, Ли, неужели всё так плохо? — Говори. Змей отпускает мою руку. — Ронг, мой друг и второй человек в банде после меня сейчас в больнице в критическом состоянии. Остальным парням тоже сильно досталось, они сейчас залегли на дно на районе и… — Так. Стоп. Шэ замолчал, прикусывая израненную губу. Я вижу, что просить о помощи ему крайне тяжело. Но мне нужен дельный разговор, а не его потуги держать хорошую мину при плохой игре. Я отошел от Ли и включил свет. В хорошем освещении он выглядит ещё хуже. — Иди рожу свою умой. Смотреть противно. А после подумай, как выразиться на человеческом языке и не блеять, как телёнку. Он шумно вздохнул, поднялся, и намеренно толкнув меня плечом, проследовал в ванную комнату. — Сука мелкая, — усмехнулся я. Пока Шэ Ли приводил себя в порядок, я включил кофемашину. Мне понадобится трезвый рассудок, если дело действительно серьезное. А учитывая, что Змей наступил на горло своему самолюбию и пришёл меня о чем-то просить, значит всё и правда хуёво. Я сел на винтовой барный стул и навалившись на кухонную стойку, принялся ждать. Кофе. Змея. Информацию. Он появился через десять минут. Волосы влажные, лицо бледное, отчего ссадины резко бросаются в глаза. — Кофе, — я катнул ему чашку. — Я бы ещё поел чего-нибудь, — отпивая, доложил он. — Это тебе не ресторан, — охреневая от его наглости, ответил я. — У меня дома тоже не ресторан, но пожрать всегда есть. — Вот и пиздуй домой. — Ты, блять, просто душка, — недовольно протянул он и открыл холодильник. А потом, порывшись на полках, достал соусы, которые там, наверно, лежат со времен первой французской революции. Я с любопытством наблюдал за его действиями. Змей поочередно открывал навесные шкафы в поисках съедобного. Откуда-то нарыл хлебцы. Сука, с хуя они у меня вообще были?! А потом стал намазывать ядерную смесь из всех соусов на эти ороговевшие заменители хлеба. И самое главное с аппетитом поглощать, иногда морщась, когда ядреный состав попадал на рану на губе. — Будешь? — с набитым ртом, поинтересовался он. Я скривился. — Аппендицит? Нет, откажусь, пожалуй. — Как хочешь, — пожал плечами Шэ, — а по-моему вполне ничего… Он отряхнулся от крошек, которые посыпались на пол. Отпил глоток кофе, немного разливая на поверхность стола, оставляя длинный развод, переставляя чашку… Блять, это не Змей, это свинья! А после позволил себе сытую полуулыбочку. Я не педант, но это пиздец. — Уберешься потом, когда скажешь, что тебе от меня нужно. — Уберёшься? Да я даже посуду не замарал! — Да, только пол. Змей скосил взгляд на крошки, а потом нехотя распинал их стопой, мол, всё, чисто. — Задушу, — пригрозил я. Ли сделал удивленно-невинное лицо. Он на самом деле очень «живой» и непосредственный, когда его никто не оценивает и ему ничего не нужно доказывать. И выглядит на свой возраст. Интересно, когда Ли изменился и превратился из обычного, пусть и красивого парня в «Змея»? — Скоро утро. Давай резче, что ли… — я решил изменить русло своих мыслей. Не хочу думать о Шэ Ли в личном направлении. Только по делу и никак иначе. — Да, — его глаза изменились. Исчез азартный блеск, — в общем, после склада я направился к Ронгу, хотел у него отсидеться, ну ты понимаешь… Дома я его не застал, там вообще никого не было, только полный беспредел и кровь. Кое-как выбил из соседа мизерные сведения, о том, что примерно в полночь заломились какие-то люди и на глазах семьи выбили из Ронга всё дерьмо. Потом, похоже, они добрались и до остальных моих парней. Благо, особого рвения в нанесении увечий не проявили. — Ли зло сощурил глаза, — это какой-то ебучий акт устрашения или ещё чего. Не знаю. У меня дома тихо, возможно, из-за того, что эти люди, кто бы они ни были, знают, что отель под защитой твоей семьи. Короче… — Змей потер щёку, потревожив затянувшуюся рану, — мне нужно узнать, кто и почему напал на мою банду. — А рожу твою кто успел разукрасить, если ты не встретился с теми гопниками? — Это… — Змей закатил глаза, — я Ронга успел навестить в больнице, там, собственно, с его семьей встретился, точнее с кулаками его старшего брата. Тот вопил, что все беды Ронга из-за меня. — Что, конечно, полный бред, — умело лезу под «чешуйчатую» кожу. Змей равнодушно пожал плечами. — Я даю ему способ заработать, а проблемы случаются у всех… — Странно, что ты постоянно козыряя своим ножичком, позволил себя калечить. Что за акт милосердия? Ли цыкнул и отвел взгляд, но потом всё же нехотя ответил: — Там их мать была. Ей и так не сладко, чтоб ещё вдобавок видеть, как старшего сына на ремешок пустят. Я потом спрошу с этого увальня, но сейчас главное другое. Ну, так что, ты мне поможешь? — А парни эти твои, которые сейчас на «дне», ничего дельного не поведали? — Нет. Сказали только, что те отморозки точно не с нашего района… Полезной информации ноль. Да я, и не особо упорствовал. Не хочу, чтобы мои парни лезли в это, и не собираюсь ими рисковать. По моему приказу они временно отошли от дел. — Понятно. Есть какие-то предположения, кто бы это мог быть? — я устало подпираю лицо ладонью. Кофе не помогает снять сонливость. — Кандидатов слишком дохрена. Ли сканирует меня раздраженным взглядом, видимо, думал, что моя реакция будет другой. И не только на эту ситуацию, но и на его появление в моем доме в целом. — Тебе нужна информация или ещё содействие? — Только информация. Остальное я сделаю сам. — Чем заинтересуешь? — я встал и с выдохом потянулся, разминая мышцы. — Проси, что хочешь, но… — Но? — перебил я. — … но на еблю не рассчитывай. Я оказался перед ним и одним сильным движением выбил стул из-под его зада. Шэ удержался за столешницу, опрокидывая чашку с недопитым кофе. — Ебля говоришь? — задумчиво продолжил я, — если бы захотел, не стал бы спрашивать твоего мнения. И вообще, разъясни-ка, для чего мне ввязываться в мелкие разборки сопляков вроде тебя? Змей отпрянул в сторону и нервно дернул плечом. Могу представить, как он меня ненавидит в эти минуты. Он выглядит так, словно впал в ярость или злую растерянность. И тут действительно есть из-за чего выйти из себя — просить помощи у человека, который очень методично топчет твою гордость. Кажется, я намеревался прекратить все эти спонтанные игры, но, черт побери, это ведь не я нарушаю правила, а он. Сам пришёл. И мне с каждой секундой сложнее гнуть выбранную линию. Тем более, что Ли выглядит сейчас совершенно завораживающе: растрёпанные влажные волосы, дикие, покрасневшие глаза, на щеке следы от крови из-за потревоженной раны, а губы изранены и чуть припухшие. И энергетика такая, холодно-ядовитая, колючая, совершенно не подходящая для подростка его лет. — Хорошо, я согласен побыть твоим информатором. Змей удивленно распахнул глаза. Он явно сомневается в моей искренности. И его вины здесь нет. Я необоснованно быстро согласился ему помочь, особенно если учесть, что именно я недавно говорил. Но выбора у него нет. Ли напрягся ещё сильнее, словно я ему отказал. Скорее всего, ощутил на шее ярмо, вес будущей ответственности. — Обсудим цену вопроса. Хорошо, пусть не ебля, но ты должен переступить через себя, понимаешь? Я не хочу, чтоб моя помощь далась тебе легко. Честно говоря, я против таких вот благотворительных акций, ведь надеяться нужно только на себя. И я преподам тебе этот урок. На будущее. Змей становился всё мрачнее и мрачнее. Бешено бьющаяся жилка на шее, плотно стиснутая челюсть — всё говорит о том, что он едва сдерживается от необдуманных слов и поступков. — Поцелуй. Один. Взаимный. — Ты в край ебнулся, — с нескрываемым презреньем шипит он. — Всего лишь урок. Ну, так что? Я спать хочу, а ты меня задерживаешь. Я широко зевнул и отправился к дивану, а потом развалился на нём, вытягивая перед собой ноги. Змей застыл на кухне с явным желанием перерезать мне горло. Нож у него с собой… Мне становится смешно, но я сдерживаю улыбку. — Поцелуй не большая плата за месть. Как считаешь? Думаю, Ронг, или как его там? Со мной бы согласился, — подливаю масло в огонь, склоняя Ли к нужному мне ответу. Шэ медленно подошёл ко мне. Смотрит вдумчиво, серьёзно. Я изогнул бровь, как бы намекая, что время идёт. — Это мерзко, — резюмировал он, — и ты мерзкий. Я не стану этого делать. Ни-за-что. Иди ты нахуй со своими уроками, Хэ Чэн. Сам разберусь. Вот такого я не ожидал. Вообще. Решил, что он уже у меня в кармане… — Значит гордость дороже друга? Змей наконец-то улыбнулся, сделал шаг назад и красноречиво выставил средний палец. — Дрочи. Его фигура скрылась в коридоре, оставляя меня наедине с грандиозным разочарованием. Я не думал, что меня это так заденет, но зацепило до печёнок. Срываюсь с дивана и мчусь в коридор, застав его за дверью, но быстро втискиваю обратно в квартиру. — Эй! — Тише, Змеёныш, не расстраивай меня еще больше. И вообще, заявляясь сюда, ты должен был отдавать себе отчет о последствиях. Я вжимаю Змея в стену, сковывая движения. Держу его руки по швам, склоняясь к лицу, чтоб разглядеть глаза из-под разметавшейся челки. — Что-то ты поздно о последствиях вспомнил. Не умеешь проигрывать, а, Чэн? — от старания вырваться его голос становится глуше, а я между тем блокирую его колено бедром, чтоб он не попал туда, куда целился. — Ты прав, не умею. И я своё возьму, так или иначе. Я не знаю, что со мной. Зачем я всё это творю, для чего принуждаю Ли, и стараюсь сделать ему больнее и неприятнее. Это словно наваждение, какое-то психологическое отклонение, необоснованная месть, которая хоронит в себе зерна рациональности. Его ядовитая личность мне интересна и я не могу себе отказать в этой странной потребности вывести Змея на чистую воду, или убедиться, что он на самом деле такой, каким кажется. — Возьмешь своё? — он поднял голову и с хитрым прищуром глянул на меня, даже дёргаться перестал, — и что же это? — Не «что», а «кто», — разъясняю я. — Смешно… Ты ебнулся? Я знаю, что уже спрашивал, но ты ведь так и не ответил. А судя по тому, с какой регулярной частотой ты выдаёшь бред, тебе давно пора примерить смирительную рубашку. Язвит. Издевается. Блять… Как же мне это нравится… Его язык извечный козырь, и я с удовольствием найду ему достойное применение. Нахожу губами его губы. Теперь Шэ Ли так просто не сдаётся, плотно смыкает рот и гортанно мычит, пытаясь увернуться. Я. ХОЧУ. ЕГО. НАКАЗАТЬ. Перемещаю руку на его шею и чуть сдавливаю, чувствуя ладонью вибрацию от тихого хрипа. Кожа мягкая, гладкая, горячая… Завожу вторую руку за затылок и с удовольствием сминаю волосы. Змей задирает голову вверх, чтобы уменьшить боль. В его взгляде ярость, жажда моей скоропалительной смерти, что заводит ещё сильнее. — У тебя есть время согласиться на мои условия или то, что сейчас произойдёт, будет нести лишь профилактическую нагрузку, — шепчу ему в сомкнутые губы. Руки Змея неожиданно ожили, словно объявляя сладостную капитуляцию. Движения касательные, едва заметные, но откликаются во всём теле, как самый изощренный минет. Его ладони забрались под футболку, очерчивая пресс кончиками пальцев, надавливая, заставляя меня углубить дыхание, а после мстительно процарапывая, оставляя розовые борозды своей змеиной ласки. Мы неотрывно смотрим друг на друга. Живот, талия, бедра… Я тянусь к нему за поцелуем, но Ли опускает подбородок, вновь лишая меня возможности ощутить его вкус на языке. Упрямый мелкий засранец. Его ладони перемещаются с бедер в пах. У меня западает дыхание, сердце не то что об ребра колотится, скорее в лопатки ломится. Через мягкую ткань брюк, его пальцы ощущаются очень явственно, но хочется совсем иного. Без всех этих лишних преград. Пальцы сжимают мой член, теснее, нетерпеливее… Я сдерживаю стон, который из блаженного хочет перерасти в болезненный. Сжатие всё сильнее. — Ли… — хриплю я, кладя ладонь поверх его сжатой пятерни, которая усиливает давление. — А теперь поговорим, — шепчет, улыбаясь Змей, впиваясь ногтями в мой член. У меня едва искры из глаз не посыпались от умопомрачительной боли. — … еще раз ты себе позволишь распускать руки, и я вырву твое хозяйство с корнем. И станешь ты бесполым, этаким китайским ангелочком. Ясно? — Змей, я тебя убью, — судорога боли впивается в пах и молнией в каждое нервное окончание. — А я тебя кастрирую! — нараспев, весело объявляет он, — угадай, кому будет хуже? — Отпусти… — у меня слезятся глаза, я уже не дышу от адской боли. — Эх… А может поцелуй? Я вполне созрел! Ну, этот, который добровольный? Или взаимный? Извини, не силен я в терминологии… А затем кулак разжимается, и я позорно становлюсь перед ним на колени. В глазах темно и только сумасшедший пульс в ушах. Сквозь дикий отходняк чувствую, как он меня гладит по голове, словно пса. — Ну, тишеее, тишеее, — ехидное змеиное шипение, — вдыхай через нос, выдыхай через рот. Вот такой тебе урок. Нормальный я учитель?