Раскрась меня

Чонгук «дрожит». Это другой уровень, другой масштаб, совершенно другие силовые структуры. - Он потеет в убогой, похожей на камеру пыток комнате, и ищет хотя бы жалкий намек на человечность. Пять часов в поисках, а кругом одни лишь дикие звери. Ловушка. - Так и будешь молчать?! - Вся официальность, добропорядочность и следование букве закона исчезает, стоит только Чонгуку переступить порог заведения куда его доставили в, как оказалось, под завязку набитом людьми полицейском фургоне. Осознание очередной гибельной для них битвы, накрывает Чона волной безнадежности, - ради вшивой тачки так разоряться никто бы не стал. Все гораздо серьезней, все на грани, и любой, даже легкий ветерок в состоянии разбить все, что он так долго воссоздавал. Чонгук это кусочек свежего мяса в центре капкана, а все окружающие его сейчас люди — хищники, выслеживающие добычу покрупнее, ведь из-за старого пидараса Гарри у них есть повод сомневаться в смерти Божества. - Сушит во рту. - Приходится смириться с тем, что из этого здания он вряд ли выйдет живым. Его не регистрировали на входе, его протащили сюда, как мешок органических вещдоков, который впоследствии утилизируют и рассыпят по разным пакетам. Дьявольски страшно. «Тихо!» - Чонгук смыкает губы, чтобы даже дыхание, что пишет с виду «способный» микрофон, в двух метрах от него, не попало на запись и не было использовано против, а мысли продолжают бесконечно разнится, не давая сконцентрироваться на чем-то одном и перескакивая с вражеских сук на образ любимого мужа. «Солнышко, ты справишься?» - Техена рядом нет. Хотелось бы подсмотреть за ним, подержать за руку, подраться за подушку и... Боги... подышать. Мог ли он подумать, что сегодняшний день обернется для него еще большим кошмаром? И да и нет... За грудиной селится одиночество. Последние часы хен избегал его и, возможно, вообще не сразу заметит его отсутствие. Чонгук так и останется раздражающим прилипчивым новичком, с которым Техену приходилось делить постель и растворимый кофе из стаканчиков. - Чонгук пожимает плечами. Зябнет. - По крайне мере это лучше чем ненависть. «Я один». - Ему так не хватает поддержки и он был бы не против, если бы в этой комнате было смотровое окошко и муж с родителями наблюдали за ним с той стороны. Защищенные и плачущие. Да... Скорбь троих лучших людей для него равняется «Я что-то сделал правильно», но... «Я один». Так сколько всего этих охотников? «Семь человек...» - Быстрый взгляд назад. - «…И трое сзади.». - От резкого поворота шеи, связь с реальностью искажается помехами. Зрение размывается. «Еще раз осмотреться». - Чонгук фокусирует взгляд на двоящиеся контуры собственных кед, дожидаясь пока те наконец сойдутся. Никаких стекол, никаких значков с фамилиями, ни одного представления имени или звания, никакого стула для его истощенного организма, лишь требования, лишения, стол с долбанным микрофоном, да электронный циферблат настенных часов, которые Чонгук за эти долгие минуты изучил вдоль и поперек. Никто не заставит его говорить. - Чонгук смаргивает натекшую на веко каплю пота. - Кричать. Это да. - Напряжение от высказывания «Будет оправдано», что один ублюдок в костюмчике, на ушко прошептал другому, измеряется в Мегавольтах. Чонгука потряхивает, пока он раздумывает на сколько ударов «будет оправдано» его хватит, до того как отрубиться? Один, два, десять? - Где ты захоронил тело? - Шестой круг по одним и тем же вопросам. Чонгук прикрывает глаза, и головокружение кренит его чуть вправо и вперед. Техен уже проснулся? Снова рискует собой, моясь в душе, наплевав на безопасность? Или может мастурбирует, думая о ком-то, кто по-настоящему Чонгуку не знаком? - Ревность порождает злость, а та в свою очередь отлично помогает держать лицо. - Мне кое-кто нравится, Новичок и я уверен, что это взаимно. Хочешь я поделюсь с тобой? -Ммм... - У Чонгука пальцы немеют и он встает, оставив на Божество стирку в покореженном, но глубоком алюминиевом тазу. - Рад за вас. Позовешь когда закончишь. "Рвать меня". Для него это измена, а Техен в воображении уже вовсю устраивает пляски на его могиле, дразня «голодающего» мужа, обернутым вокруг бедер махровым, синим полотенцем, и Чонгуку бы протянуть руку и сорвать этот мешающий предмет гардероба, но он продолжает держать равновесие в тошнотворной борьбе с подкашивающими коленями, и переполненным мочевым пузырем, который лопнет первым, если хук «полицейского» придется в живот. - Я думаю достаточно. - Фантом мужа разрушает невзрачный, низкорослый мужчина с рыжими редкими волосиками, зачесанными назад. Такой куцый, что до этого момента, Чонгук и не смотрел в его сторону, принимая его за актера массовки. Видимо зря. - Парнишка вечно смотрит на часы. - «18:53». - Значит боится потерять время. Спешит куда-то или к кому-то. - Припечатывают Чонгука так, что футболка под свитшотом повторно пристает к спине, а щеки предательски обжигает. Его мучили не из-за ответов, его тупо анализировали, будто насекомое под микроскопом. - Он не задает вопросов почему его держат здесь, не качает свои права... - Вся построенная тактика, валится плохо сложенным карточным домиком, а «серый» мужчина подходит к нему практически впритык, нарушая помимо моральных границ, еще и личные. - Значит знает, что у нас на это есть веские основания, и он с ними, как бы он этого не хотел, согласен. Верно, крепыш? - Левый рукав задирают, а после стягивают перчатку, скрывающие переломанные пальцы — Кто-то безымянный свистит позади. - За медицинской помощью своевременно не обращался, деньги на счету не трогал. - Он отходит к столу и чуть приподнявшись на носочки, садится прямо на его зашарканную поверхность. Короткие ножки болтаются в воздухе, абсолютно не касаясь пола. - Это даже не интересно, Чонгук. - Он улыбается и зубы у него желтые и кривые. - Твой муж был куда мозаичней и куда сообразительней. Настоящий белый кит для таких как я. - Он принялся рыскать по карманам, а вскоре, достав пухлую пачку сигарет, вытащил одну и сунул в рот не подкуривая. - Сопроводите его медикам, пусть подлатают мальчишку и убедятся, что он не собирается сдохнуть раньше, чем сам покажет нам куда-же так торопится. Транс. - Чонгука выталкивают, но разумом он все еще там, ищет верный подход упущенной возможности неизвестно чего, пока на него не обрушивается, почему он не может радоваться своей вдруг отложенной смерти. Возвращение — это западня для него и Божества. Вернись и ты точно потеряешь его. Не вернись — и скорее всего Божество скончается от голода или любой другой трагедии поджидающих слепых. Они участники эксперимента Шредингера, а их «Рай» это их коробка, с вероятностью успеха пятьдесят на пятьдесят. «Все будет хорошо». Коридоры и посты, магнитные ключи и вооруженные люди с вросшими масками безразличия. - Чонгуку не хватает воздуха, но его все также ведут «вперед»-назад, волоча, как нашкодившую собачонку. «Боже...» «Я смогу.» - Он без наручников, но его запястья скрещены перед собой так прочно, что молоденькой мисс с пучком на голове и в белом застегнутом на... Чонгука мутит... молнию халате, приходиться попросить сопроводивших Чонгука представителей сильного пола, развести их рывком в стороны. - И часто у тебя такое бывает? - Брюнетка щелкает ручкой-фонариком, поочередно проверяя реакцию левого и правого зрачка. - Подобные тонические судороги? - А у Чонгука челюсть заклинило так, что не разжать, так что он просто отрицательно мотает головой, надеясь с помощью легкого обмана заставить врача от него отойти. Не выходит, и его раздевают, «коля» и «тыкая», пока вся это кутерьма не кончается поездкой на «любимое» МРТ. «Бум-бум» - По ушам, по черепу, по нервам и по будущему. - Я не хочу ничего знать. - Первое что произносит в этом месте Чонгук, когда надоедливая дамочка, бросает на стол около него папку с заключительными анализами. - Опухоль прогрессирует. - «М-м-м-м...» Взвыв, Чонгук вцепляется в волосы, принимаясь раскачиваться на кушетке, изо всех сил стараясь не показать, как они доламывают его выдержку, препарируя вот так на живую. « Нет!» - Меня просили сообщить могло ли это спровоцировать зрительные и слуховые галлюцинации, мой ответ будет положительным. Вполне могло. - Девушка перевернула страницу, что не сказать о Чонгуке. «Нет...» Он грызет ногти. «Бляди, хотят чтобы я засомневался!» - Тесты на наркотики отрицательны, а посевы с ладоней и полового члена, будут готовы дней через пять, тогда и сможем уверенно сказать был ли длительный контакт с разлагающимся телом. - Спасибо случайности, по которой Чонгук перед выездом из дома принял душ и нацепил чистые шмотки. Чонгука трясет от понимания того, как близко к проигрышу он только что был. - Рука... Хм... Нервы и сухожилия не задеты, кости не раздроблены, прооперировать и будет как новенький. Заняться? - Девушка обращается ни к нему. - Займет около двух часов, лучше под местной анестезией, а то неизвестно, как его организм отреагирует на общий наркоз. - Оперируйте. - Рвота достигает корня языка, вырываясь на свободу.

***

Когда на руке Чонгука засверкал белоснежный гипс, а группа охранников подвозила его к привычному для американцев отделению полиции, чтобы выразить недоразумение в связи с задержанием, ведь как оказалось глава семьи Чон забрал заявление еще сегодняшним утром, в аккурат в момент поимки, Чонгук был уже совершенно измотан сохранением остатка мужского достоинства. Он подписывает бумаги, получая запредельно быстро восстановленные документы и банковскую карту, не новую, а ту, что по очевидным причинам забыл в родительском доме. - Чонгук смотрит на прямоугольный пластик и ему мерещится, что его края, которые он сжал, прорезают кожу насквозь. - Получается отец не пожелал даже увидеть его или же его заставили так поступить? Ребусы, загадки, головоломки, - Чонгук толкает стеклянную дверь и на последних крупицах энергии покидает эту провонявшую гарью клоаку. Теперь он действительно один. Пустая зона парковки, мельтешащие люди, скейтбордисты, отрабатывающие свои трюки на самодельных препятствиях в небольшом скверике, - Чонгук смотрит на них, но не осознает ни себя, ни то что происходит вокруг. Просто перебирает ногами, просто дышит чем-то помимо запаха обугливания, хотя его уже изводит ломка по персикам, к которым он так пристрастился. Божество на расстоянии вытянутой руки днями и месяцами. Чонгук вытащил его, вынянчил, он любит его одновременно и как мужчину, и как друга, и как бы это не было дико, но как ребенка тоже. Он весь его. Его ответственность и нескончаемый праздник. Его пот, слезы и кровь. Его. Его! Его!!! - Чонгук останавливается приседая на лавочку и надо думать его вид настолько потерянный, что от болтающей поблизости стайки неформалов, отделяется пухлая особа и наклонившись сует ему пиво в картонной обертке. - Все непременно наладится! - Она резко вздергивает кулачки, крича «Файтинг», а потом быстренько целует в щеку и под смех следивших за ними ребят, возвращается обратно. «Спасибо.» - Чонгук цедит бутылку, пока постепенно вопросы в его голове не начинают плодиться, доходя до яркого «СТОП». - Отставив алкоголь, Чон взъерошивает итак попорченную прическу. Он не размышлял об этом раньше, но, что если, есть еще один человек, умственные способности которого не уступают интеллекту его мужа? Эдакий гений возомнивший себя Капитаном Америкой? Что если «он» догадывался, что прилюдная казнь могла не достигнуть точки не возврата, и Ким Техену удалось выжить? И что если «он» решил действовать через него, Чонгука, ведь весь судебный процесс Божество давало понять насколько Чонгук ему дорог. «Дорог». - Горечь полностью обтекает его, словно вторая кожа. Если бы не болезнь Техена, он бы никогда его не заинтересовал. Все эти бывшие чувства к нему ненастоящие... Бутафорная любовь. Так кто же этот «он»? Наверняка тот, кто «допрашивал», один из десяти дипломатических хуесосов, которым не уймется. Рыжий капитан Агава? «Словоохотливый» старпер, давший добро на операцию по восстановлению подвижности пальцев, в которой полиции не было никакой нужды? Гнида считает, что дееспособный мальчик ему не соперник, но у Чонгука тоже есть свои действующие козыри. Его Божество это настоящий двуликий Джокер, в одно время, и черный, и красный. Его Божество совершенное совершенство. Его Божество это гений над гениями. - Стеклянная тара отправляется в контейнер. Он должен попытаться и попытается.

***

- Наличка или карта? - Два дня прошло и в эти два дня Чонгук обзавелся настоящей паранойей. Все пасли его, все смотрели на него, все облизывались на него, ожидая когда же он оступиться так, что не подняться. Даже эта девица с татуировкой змеи на шее и коротким ежиком волос. Разве она не слишком выделила слово «наличка»? Знает, что позавчера он раскромсал свою пластиковую карточку, зверея от суммы которую имел честь лицезреть на экране банкомата. Девятьсот тринадцать тысяч миллионов долларов, вот что имело ввиду Божество говоря, что знает где достать для него деньги. «Сука!» Кожа на костяшках правой руки лопается, стоит Чонгуку сильно сжать кулак. - Наличка. - После приступа неконтролируемого гнева Чонгук снял пятьдесят тысяч, и часть из них успел потратить на новый гардероб, что вынуждено менял каждый час, на новый рюкзак, достаточно вместительный и без броских логотипов, на новый тугой эластичный бинт, ведь «подозрительный», как собственно абсолютно все гипс, он, как и карту «уничтожил», остерегаясь спрятанного в его турах жучка. Чонгук был крайне помешанным и снова брюнетом. Он обходил уличные камеры стороной, носил маску или объемный капюшон, не пользовался телефонами, входил через одни двери и выходил через другие, воруя с подсобок костюмы рабочих или запрыгивая в грузовик, который предварительно помогал разгружать, разыгрывая паренька из трущоб, плохо говорящего на английском. Спасибо за то, что выбрали наш магазин. Приходите еще. - Девушка протягивает бумажный пакет, заполненный покупками и моментально переключаются на другую личность, такую же мутную, как и она сама. Не по себе. Чонгука ведет от бессонницы, и он опирается на стенку в безлюдном переулке заставленном мусорными баками, прямо за круглосуточным супермаркетом из которого выполз, еще раз убеждаясь, что хвоста вроде как... почему-то... нет, и этот четвертый маленький городок ничем не отличается от своих предыдущих трех собратьев. «Где он?» Помимо сна, безумно хочется жрать, но Чонгук не может позволить себе проглотить и кусочка калорийной пищи. Паршивое чувство знать, что дорогой тебе человек на диете, которую не выбирал. - Чонгук присаживается на корточки, принимаясь раскладывать съедобные покупки прямо на асфальте. Он ищет упаковку треугольных чипсов со вкусом начос, так «сладко» разрекламированных его мужем, что у него «шевельнулось в штанах», когда он выцепил их на прилавке. - М-м-м, Новичек. - Техен сидел чуть ниже чонгуковских ягодиц, разминая боящемуся шевельнуться парню поясницу, и говорил, говорил о еде, сопровождая все это такими вот выносящими душу стонами. - Начос это... - Опять он стонет и от его пальцев такой жар, что Чонгук расплавляется. И почему он раньше не пожаловался на боль в спине? - Я не понимаю, как мексиканцы могли называть себя мексиканцами до 1943 года. - Он хлопает его по спине, укладываясь сверху, кожа к кожа, чтобы «сохранить» тепло после массажа. - Начос это такая же национальная черта, как никогда не говорить «нет». - Техен засовывает одну руку под подушку, отыскивая там потеющую ладонь Чонгука, и без какой-либо нужды вплетает в нее свою. - Или как при разговоре находиться предельно близко. Практически интимно. - Божество случайно задевает губами пылающую мочку, и сдержаться в таких невыносимых условиях, кажется «дотла» нереальным. - Сеньор. - Рокочущий шепот и Чонгук аккуратно опускает оранжевый хрустящий пакет в рюкзак, затягивая кожаный шнурок заменяющий молнию. Маленький и скромный презент от одного богача другому. Распрямившись и восстановив дыхание, Чонгук решается подойти к примеченным накануне байкерам, а точнее к их стальным игрушкам, одну из которых он совсем не против поиметь. «Солнце, я же тебя не выдумал?» - Чонгук оглаживает хромированный корпус, засматриваясь на ключ в замке зажигания. Ехать за рулем такого мощного зверя с его кружащейся головой, запутанными мыслями и треклятым «опухоль прогрессирует», явно идиотский поступок, но та бомба с галлюцинациями брошенной врачом, возымела должный эффект, заставляя все тело чесаться от необходимости убедиться, что муж выкарабкался и жив, а не разлагается не захороненным. - Чонгук грустно улыбается и обращается к хозяину мотоцикла, с предложением обменять покоцанный Кавасаки на сто новеньких франклинов. - Продано! - Сделка скрепляется рукопожатием, и Чонгук седлает японца, выслушивая краткий инструктаж перед тем, как нацепить на пухнущую башку шлем. - «Отлично!» - Левая рука не дает управлять нормально, но Чонгук радуется, что в его распоряжении все еще есть правая, ну а тормозом на левой ручке или поворотниками он при необходимости как-нибудь да воспользуется. «Блядь!» - Чонгук чуть сразу не навернулся, из-за чересчур сильного рывка, но уже спустя пару метров, зигзагообразная траектория его езды выровнялась и он слился с потоком автомагистрали, унося себя к Божеству, и к страху его не найти. «Все будет хорошо.» - Практически полностью отпустив руль, Чонгук прикрывает глаза и воображает из себя птицу, раскидывая руки в стороны. - «Все у нас будет хорошо.» - Ветер в ту же секунду усиливается, стараясь сбить «всадника» парочкой мощных порывов, но раскаченные велосипедными прогулками бедренные мышцы, стискивают мотоциклетные бока так, что ревущий байк, и Чонгук становятся одним целым. - «Ты существуешь!» - Чонгук перекрещивается и мгновение спустя, ловит трекер, сворачивая на развилку до «дома». Проверка. Чонгук не видит слежки и проскальзывает между бетонными блоками, съезжая на протоптанную землю, прямо перед самым шлагбаумом, на встречу к породнившемуся городу-призраку с его удивительной постапокалиптической архитектурой, не пугаясь ничему, кроме отсутствия света в окнах их коттеджа, а посему и удвоенной безжизненности, и то, что слепому Техену этот свет совсем не нужен, его нисколько не успокаивает. - Чонгук закручивает руль, падая на дорожку перед крыльцом и стесывая блестящий лак с черной краской. Шлем следом, – в пизду. Он со всей возможной скоростью несется через несколько ступенек навверх, толкая шкаф, а после выбивая закрытую на замок потайную дверь. - Те... - Щелчок «выключателя». «Тебя нет.» - Внутренний голос блекнет, пока реальные связки разогреваются для нечеловеческого крика. В комнате никого, кроме стерильной пугающей чистоты и отодвинутой к стенкам мебели. - Тэ... - Так быстро силы Чонгука еще не покидали, и он просто валится на колени, размазывая слезы по перекошенному судорогой лицу, а потом испуганно икает, когда сквозь свой вой, слышит поскрипывание двери ведущей в ванную комнату, а из нее с косынкой на голове, и в резиновых перчатках, выползает на четвереньках пепельное чудо. - Тэ?! Солнышко!!! - Чонгук подлетает к ищущему его глазами парню, сгребая его в объятия и стискивая так, что грудная клетка мужа перестает динамично двигаться. - Божество... - Чонгук баюкает его, не сразу замечая, что его неловко пытаются обнять в ответ. - Мой... Мой... Настоящий... - Зачем ты вернулся? - Техен сжимает руками его кофту на спине, нашептывая куда-то в район плеча. - Моника же отпустила всех вас «?», так что ты должен быть дома со своими родителями, Чонгук. Со своими близкими... - Объятие крепнет. - … А не со мной, маленькая ты верующая тупица. Персиковый кайф! - Чонгук трется подбородком, о съехавшую в «схватке» косынку и в его голове выстраиваются две параллельные сюжетные цепочки. Цепочка первая. За то время, что Чонгук отсутствовал, сознание Техена почему-то решило избавиться от большинства своих потусторонних жителей... И из этой шикарной новости следует, что травмирующих психику убийств детей уже не будет. Получается, что Чонгук смог? Смог сделать свое Солнце чуточку ярче и счастливее. Цепочка вторая. Техена необходимо срочно вывезти отсюда, предварительно рассказав ему историю не противоречащую его «истине», в которой Божество это подросток и «сын» женщины, отпустившей несовершеннолетних заложников. - Я... - Чонгук проглатывает рвущееся из него желание переступить черту, и поцеловать хотя бы один гребанный раз. - Ты же знаешь, что за Моникой в любой момент может приехать полиция, так что я тут, чтобы забрать своего лучшего друга. - Моники тут давно нет. - Чонгук не успевает удивиться, так как эту эмоцию перекрывает обидой. - И мы с тобой не лучшие друзья, не обманывайся. - Было глупо считать, что он занимает в сердце Техена особенное место. - Мне не верится... - Техен все еще накрыт Чонгуком, но помогая себе согнутыми в коленях ногами, скользит «выше». - …что ты снова тут. - Резиновые перчатки падают на пол, а тонкие пальцы, обхватывают осунувшиеся щеки. - Я умею целоваться... - Невпопад говорит Божество, и в следующую секунду мягко притягивает его лицо к своему. - Я научу тебя. - Губы Божества влажные и дурманящие... Чонгук удерживает свой вес на руках, забывая и про переломы в том числе, а муж углубляет поцелуй, добавляя к нему язык и неизлечимое безумие. Стон. Тело реагирует моментально, выбрасывая накопленную месяцами похоть на свободу, и Чонгук дергается, стукаясь с Божеством зубами, и разбивая себе, и ему губу, а потом зализывает ранку, дрожа от сладкого послевкусия. - Ммм... - Техен шипит, перехватывая инициативу и их языки продолжают свои игры на нейтральной территории, по-французки, а руки наоборот лезут на чужую, забираясь в тесные штаны и короткие шорты. - Проверь... - Сбившееся, тяжелое дыхание и Техен суетливо хватает его за кончики пальцев, заводя себе за спину. - Кажется у меня между лопаток пробиваются золотые крылья. - Тэ... - «Я точно разбился». Чонгук зажмуривается, утыкаясь Техену в ямку между ключиц, и осторожно проводит ладонью вдоль проекции крыльев упомянутых Божеством. - Я умею целоваться. - Втянув последнюю фруктовую «дорожку», Чонгук отстраняется. Еще одно такое «дойное дно» и ложные надежды разорвут ему сердце. - И я все еще планирую тебя забрать, потому как... - Это необходимо и Чонгук будет после ненавидеть себя еще больше, но иначе о добровольной поездке не может быть и речи. - Монике плевать на тебя. - Улыбка стирается с лица. - Виктору плевать на тебя. Говарду плевать на тебя. И для всех в Америке слепой тинейджер без семьи — кость в горле. Как отнять конфетку у ребенка, как сказать, что ты никогда не будешь космонавтом и больше не сможешь ходить. Это «опухоль прогрессирует», и ты ничего не можешь исправить. - Муж не скрывал эмоции. Чонгук его расстроил. - Жалко меня? - Техен отводит руку, царапая отросшими ногтями половицы и больше не старается поддерживать иллюзию «глаза в глаза». - Неприятно. - Молчание в котором Чонгуку видимо дают шанс на исправление, но Чонгук его не использует. - Один именитый философ говорил, что только очень несчастный человек имеет право жалеть другого. - Муж хмурится, облизывая все еще подкравливающую ранку. - Так что же с тобой приключилось освобожденный Чонгук, что ты сбежал от любящих тебя людей обратно ко мне? - «Прости меня.» - От твоего ответа многое зависит. «Тут нечего решать.» Чонгук наклоняется вбок, чтобы перехватить скоблящую ладошку и укладывает себе на затылок, сохранивший следы трепанации. - Чувствуешь? - Легкие прикосновения вызывают дрожь. - У меня рак мозга. - Движения в волосах прекращаются. - Уже была одна операция, но не помогло. На этой неделе я узнал, что опухоль снова прогрессирует. Вглубь, вширь. Ужасные снимки. Мало времени. Пока, Чонгук. Так что? Это достаточная причина выбрать меня, а не ее? - Я... - И я купил Кавасаки. Давай прокатимся? Ну же! Пожалуйста! Пока Техен заторможено переодевается, надевая теплые спортивки прямо поверх шорт, Чонгук пытается скормить ему парочку остывших хот-догов, чередуя их то с привычным растворимым кофе, то с колой без сахара, то со спрайтом без цвета, то... Техен смеется, делая глоток уже из баночки с фантой. - Вкусно, Чонгук. - И не успевает Чонгук отстранится, чтобы достать и открыть Маунтью Дью, как Божество ловит его за воротник, и притянув к себе делится половиной, процеживая газированную жидкость через зубы. - После операции я не различаю вкусов. - Сердце трещит по швам. Снова поступки интерпретирующиеся им как флирт. А его на самом деле нет. Чонгук это усвоил. - Прости. - Это ничего. - Техен обнимает его, откидывая баночку назад и проливая напиток. - У нас полно и других чувств. Я расскажу тебе. - Они перешагивают будто в танце. - Фанту придумал Макс Кайт во времена второй мировой войны, так как из-за наложенного эмбарго была приостановлена поставка сиропа необходимого для производства кока-колы. Первоначально это была смесь яблочного жмыха и молочной сыворотки, а название было Фантазия, то есть... - Используй свое воображение? - Чонгук не знал этого. Фанта была фантой, а немцы просто немцами. - Верно. - Техен ерошит его волосы, улыбаясь. - Не такой уж ты и тупица. - И убегает до того, как Чонгук успеет схватить его хотя бы за край болтающегося капюшона. Каждое мгновение с ним - целая жизнь.

***

- Пошли. - Взяв Божество за руку, Чонгук провожает его на улицу, вниз, и Техен еще долго завороженно вдыхает свежий воздух, сплетая с ним пальцы. - Садись вперед. - Техен задирает брови, но не перечит, усаживаясь на протертую кожу и располагая идеальные руки на «рогах» японского коня. Он все еще улыбается по-детски, и Чонгук не может не делать подобное в ответ. - Я буду помогать тебе. Буду твоими глазами. - Обхватив тонкую талию перевязанной эластичным бинтом рукой, Чонгук укладывает правую поверх смуглой ладони Божества, и убирает подножку, что поставил, когда поднимал поваленный по приезду байк. - Выжимаем сцепление. - Чонгук чуть надавливает на горячую кожу и Техен послушно исполняет просьбу, зажимая рычажок, а Чонгук наступает на ножную «лапку» скорости. Мотоцикл ревет, трогаясь с места. - Вау. - Техен поворачивается к нему, но его голова в шлеме, и тот на их мотоцикле в единственном экземпляре, так что Чонгук чуть отстраняется, чтобы муж не заметил этого факта. - Чонгук! Я вожу! Выжав сцепление второй раз, Чонгук переключает скорость на повышенную. - Поверни ручку селектора. - Рывок и их спидометр показывает сорок миль в час. - Сейчас будет кочка, не пугайся. - Быстро! - Техен весь «собирается», но его голос все равно светится радостью и довольствием. - А-а-а-а!- Он кричит, а Чонгук сзади давится от нежности. - Супер, Гуки! - Ветер все больше и больше ворует слова, и дальше им приходится общаться только прикосновениями. Чонгук переносит вес налево, Техен налево поворачивает. Чонгук поглаживает большой палец и Божество газует, подчиняясь ему. Тяжелее становится на трассе, слишком шумно и слишком много препятствий, но Техен держится молодцом с поразительной точностью откликаясь на каждое движение Чонгука, а Чонгук бы предпочел разбиться вот так, вдвоем, на большой скорости, совершенно свободными, а не искалеченными злом, поджидающих их в образе блюстителей правопорядка. Нет... Всех. Раз машина. Два. - Они ускользают прямо из-под колес грузовика, под душераздирающий сигнал клаксона, и их передние колеса чуть отрываются от асфальта, от того, как Техен интуитивно газует, попадая в воздушную волну от встречки. - ВУХУ!!! - Они орут не сговариваясь и Чонгук «притапливает», забираясь к Техену под кофту и рисуя там символы непонятные даже ему. - Это так весело, Чонгук. - Божество откланяется, расслабляясь и облокачиваясь на него. - Опиши мне что ты видишь. - Тебя. - Чонгук привстает, упираясь ступнями в подножку и Техен повторяет его действие, полностью отпуская руль. Они летят так метров двести до следующего двухтонника. Гудок! - Гуки! - Техен падает, умудряясь вовремя избежать и этого столкновения, и их байк вылетает в кювет, цепляя и наматывая высокую траву на колеса. - Хочешь разбиться? - Он поворачивается, вцепившись в руль на кочках, но тормозить не пытается. - Нет! -Чонгук кричит так чтобы его смогли услышать. - Не сегодня, Божество! - Они мчатся по бездорожью, вылетая на параллельную дорогу внизу. - Лево! - Он будто сам управляет. - Тормози! - Передние, задние тормоза, все смешалось и в этой чехарде они вылетают на парковку рядом с гипермаркетом, и задев одним из колес фонарный столб, подпрыгивают на высоту одноэтажного дома. - Держись! - Посадка выходит неожиданно мягкой и профессиональной, но они еще очень долго просто стоят, касаясь ступнями асфальта и тяжело дыша. - Чонгук... - Трясущимися руками Техен снимает шлем. - А водки у тебя случайно не завалялось?

***

Чонгук бы отдал все свои с «трудом» заработанные сбережения, чтобы заснять Божество который «впервые» был в магазине. Он захлебывался смехом, кое-как успевая поправлять маскировку Техена, в виде маски на глаза с изображением спящих мишек и собранных в хвост отросших седых волос, а муж тем временем скакал между полок в отделе с бюджетной одеждой, с «удачей» выбирая все исключительно розового цвета. Розовая майка, розовый пиджак, розовые брюки, розовые носки и... - Чонгук старается максимально запрятать розовые длинноносые туфли, зашвырнув их на дно корзины, но Техен на то и Техен, чтобы постоянно удивлять его. Итог, полный лук очаровательной принцессы и Чонгук кашляет на пуфике, потому как переодетый в примерочной муж, не иначе, как модель для журнала PlayBoy для геев, если бы таковой вообще существовал. - Ну как тебе? Мне идет? Чонгук ничего не отвечает, но снятые вещи, плюсуются к полотенцам, нижнему белью, палатке, газовой плитке и прочей хуйне, необходимой для выживания. Они снова путешествуют, пока в лесу, достаточно удаленном от процветающих городов, не натыкаются на уютную полянку с маленьким, но невзъебенно красивым озером, и под взглядом лунного серпа, не ныряют в него, как в ванну, захватив с собой шампунь, гель и мочалки. Чонгук силится не пялится на мужа, хотя его обнаженная кожа так и соблазняет, выкручивая шею и обостряя ночное зрение. - Блядь! - Подскочив, Чонгук разворачивается, а потом стыдливо, прикрывает пах. Оказалось, что пока он витал в облаках, муж незаметно подкрался сзади, ощутимо ущипнув за жопу. - Кто тут у нас голенький? - Божество продолжало лезть и Чонгуку пришлось вступить с ним в борьбу. - Я тоже хочу! - Техен достойно сопротивлялся. - Чего?! - Муж шлепается в воду, не справившись с подножкой. - Это нечестно! Ты видишь меня, а я тебя нет! - Да он просто издевается на ним! - Отлично! Ну давай! - Чонгук скрещивает руки на груди, хотя на самом деле его потряхивает, от того, насколько далеко заходит в своих играх Техен. Экзекуция начинается. Божество трогает его, скользя по околевшим мышцам, царапает торчащий сосок, и спустившись ниже пупка... - Пар вылетал изо рта. - … переходит на курчавый лобок. - А у меня еще не растут волосы. - Чонгук заметил это еще давно и весьма расплывчатые знания предполагали, что Божество сделало эпиляцию лазером или чем-то подобным. Он был гладкий и бархатный... Персик... - Мне нравится. - Муж вздохнул и «шагнул» дальше, касаясь основания члена. Чонгук дернулся. Пальцы блуждали дальше. - Мне... - Техен придвинулся, и давление стало больше. Ласка с пыткой. -... Нравится. - Перескочив на бедра, Ким массирует тазовые косточки и убивает, так как теперь они касаются гениталий друг друга, и Чонгук боится, что среагирует на такой тесный контакт слишком определенным образом. - Не противно? - Чонгуку было необходимо что-то говорить. - Нет. - Техен мягко провел кончиками пальцев вверх, а потом поддавшись вперед, обнял. Сердце стучало как бешеное. - Не могу представить, что тебя скоро не будет. - Жалеешь меня? - Ответка. Чонгук тоже чувствовал себя растоптанным. - Да. - Не стоит. - Отстранив Божество, Чонгук выловил плавающие бутылки и под стрекотание сверчков, потащил мужа на сушу. Они вытерлись, надев теплое и сухое. Установили палатку, раскатав перед ней брезентовый плед с краю которого на дорожной печке, вскипала вода для рамена, открыли пиво, Техен зажег декоративные свечи, Чонгук включил портативное радио. Они походили на старых супругов. Не разговаривали и не трахались. Сидя напротив, Техен лениво ковырялся в лапше. - У меня есть для тебя загадка. - Божество выгнув бровь, отложило пластмассовый контейнер с палочками. Из-за трясучки перед моментом «Х», Чонгук тоже убрал свою чашку. - Представь себе гипотетическую ситуацию в которой одного человека, скажем его зовут Бобби, ловят по подозрению в сокрытии другого человека, по имени Девид. Бобби держат в комнате для допроса. Помимо Бобби в комнате есть еще десять человек. Как понять, кто в этой комнате самый главный? - Мало данных. - Муж забавляется со свечками. - Кто Бобби для Дэвида? Странная постановка вопроса немного сбивает с толку, и Чонгук отпивает из бутылки пиво больше чем нужно, стирая пролившийся излишек с подбородка, тыльной стороной ладони. - Может ты хотел спросить, кто Дэвид для Бобби, ведь это его допрашивают. Перепутал? Техен глухо смеется и Чонгук понимает насколько сильно тосковал по каждой черточке в мимике мужа. - Думаю нет. - Божество невероятно обаятельно сейчас. - В загадках всегда важны те детали, которые на первый взгляд кажутся совсем неважными. - Он забавно морщит нос, отмахиваясь от атаковавшей его мухи. - Только Девида среди них нет, понимаешь. Для начала мне нужно с ним разобраться, но заодно ты можешь поподробнее рассказать и о других. У кого какая национальность, кто во что одет, кто, что говорит. Все-все. Чонгук пьянеет. От второго литра, от мужа, от их непринужденной беседы, в которой он выкладывает все что запомнил или увидел лишь слегка изменяя факты про переломанные пальцы и рак, а Техен дурачится, начиная танцевать под купленное радио. - Тебе неинтересно? - Чонгук сидит, облокотившись на дерево позади себя, но злиться на Божество давно не в состоянии. Техен ребенок. Очень сексуальный и раскрепощенный, но все же ребенок. - Я скучный, верно? Техен тянется к нему, вынуждая встать и делает еще один надрез на сердце, придавливая к стволу и кусая в шею. Сегодня он ведет себя крайне провокационно. - Я скучный... - Он дразнит, хихикая и гладит его вдоль спины до ягодиц, забираясь потом в задние карманы джинс, где его пальцы все равно не спокойны и откровенно лапают. - Нет, но условия задачи ты дал мне неверные. - Почему? - Чонгуку не обнимает, держа руки вытянутыми, словно заядлый алкоголик не желающий расставаться с бутылкой. - Действия происходят в Америке, где Бобби причисляет их к сотрудникам правопорядка, а себя и Девида к преступникам. У каждой из отведенной роли есть свои права, обязанности, а в этой загадке не соблюдается ни то, ни другое. Не состыковка или же подсказка? - Божество «смотрит» на него, чуть склонив голову. Чонгук должен что-то выбрать. - Подсказка. - В горле пересыхает. - Если это действительно полиция, то у них в Америке есть строгий устав и порядок действий при задержании. Это их работа и за неисполнение ее, или выполнения неправильно, сотрудника отстраняют от дела, или же увольняют со службы. И то и другое означает лишение заработка. Те ребята рискуют даже оказаться за решеткой, настолько их поведение противоречит закону, ведь если они будут объясняться в суде, мотивируя это опасностью Бобби либо Девида, то почему его тогда так просто отпустили. - Техен ненадолго замолкает, давая радиоведущей закончить с прогнозом погоды. - В общем, они все свидетели некомпетентности друг друга, а так как это был их обдуманный шаг, то это можно счесть за сговор, а лица состоящие друг с другом в сговоре, как правило равны, ну или их перевес во власти крайне мал. Никакого главного нет, такой ответ тебя устроит или мне продолжать рассуждать? - «?» У Чонгука перекати поле в голове. Близость Божества действует на него, как эфир – отключает намертво. - Я ведь могу бесконечно, Новичок. Развивать, раскладывать и разжевывать. - Я люблю тебя... - Чонгуку хотелось закончить фразу на этом. - ...слушать. - Но его правда была не к месту. - Да? - Чонгуку показалась, что Техен будто оживился. Его глаза заблестели, а на щеках возник привычный неровный кружевной румянец. - Ммм... - Он облизал губы словно внимания к ним было недостаточным. - Сунь Цзы в исскустве войны писал, что врагов нужно держать ближе, чем друзей, так, что будь я Бобби, я бы захотел определить кто же они такие. Бобби... - Он присел обратно на плед, зазывая Чонгука присоединиться к нему. Тонкие смуглые пальчики искали плоские круглые свечи и Чон ускорил поиски, пододвинув одну из них. - Представь, что это Бобби. - Декоративный огонек лег на середину «доски». - А зона, которую он подсвечивает, - Он обводит воображаемый круг, который захватывает обертки от острых приправ, пустую бутылку и пару свечек, затухших, во время посадки. - … это то, что он может видеть. - Муж на ощупь разгребает лишний хлам. - Они могут выбирать, что ему показывать, а что нет. Это их преимущество и в тоже время основной недостаток. - Почему? - Чонгук напряженно вглядывался в качающиеся тени. - Если бы наш с тобой Бобби... - Свечка обидчиво зачадила, когда Техен подтолкнул ее. - Был живым созданием, то мы могли бы показать ему только то, что купили сегодня, и то, что рядом с нами находится. Озеро, трава, деревья. Никаких небоскребов, никаких слитков с золотом. - Видимо Божество ждало прозрения, но оно явно запаздывало, так как Чонгук, как был затупком, так им и остался. - Чем больше хочешь произвести впечатление, тем больше показываешь. - И... - Чонгук чиркнул зажигалкой, подкуривая сигарету. - Я нихуя не врубаюсь. - Риск. Они рисковали, а значит были заинтересованы в качестве произведенного эффекта. - Техен упал на спину и Чонгук был вынужден сделать несколько затяжек подряд. Пупок у Божества был чересчур зачетный. - Аппарат МРТ дорогое удовольствие, Новичок, и еще, он конечно же не является обязательной составляющей учреждения пригодного для допросов. Я обратил на это внимание, но не заострил в самом начале. - Он поворачивается к нему улыбаясь, и воруя зависшую в воздухе струйку дыма. - Думаю, что они смогли снять заведение имевшее в своем распоряжении оборудованную комнату МРТ или же его подделать, потому как именно через него хотели до Бобби окончательно достучаться. Проще говоря... - У Чонгука шум в ушах. - Я считаю, что результаты МРТ – ложь. - Резкий выдох и вдох. Надежда проплывала прямо перед его носом, щекоча чешуйчатым хвостом расшатанные нервы. Что если у Чонгука есть больше времени, чем нарекли ему враги? - Что еще? - Голос хрипел. - Знаешь, как легко отыскать тех, кто работает в отрегулированной системе, исправно платя налоги и отмечаясь? - Техен подкидывает пакет чипсов со вкусом начос. - Нужно попасть в эту самую систему. - Пакет разрывается и оранжевые треугольники сыпятся на них сверху, словно победное конфетти. - Бобби стоит написать заявление в полицию. Так вот что имел в виду капитан Агава, когда говорил, что его муж это белый кит. Он смог раскусить их... вслепую. - О-о-о-о... - Чонгук скалится, ломая сигарету надвое. - Бобби его, блядь, напишет! Двуликий Джокер радостно поедает вкусняшку.