Неправильное Небо

Тсуна открыл глаза, стараясь не менять ритм дыхания. Моргнул. По давней привычке проверил ощущения. Так, правую руку крепко обхватили чьи-то ручки – мальчик скашивает глаза и убеждается, что это Реборн, – левая рука тоже в плену Аркобалено, на этот раз Верде. На подушке, с которой за ночь сполз Тсунаёши, слышится тихое сопение, учитывая, что на его животе примостил голову Фран, на подушке спит Фонг. И так уже вторую неделю подряд. Надо было полагать, что попытка выставить всех Хранителей по их комнатам, мотивируя тем, что он уже здоров и в постоянном наблюдении не нуждается, окончится неудачей. Хотя Тсуна пытался, честно. Но Хранители выступили единым фронтом, на время отложив разборки между собой. Аргументы были самые разные: от просто угроз, указания, что в отличие от некоторых у Тсуны нет медицинского образования, до обид и обвинений, что они ему не нужны, или показного смирения, от которого сердце разрывалось у самого мальчика. Как будто он котёнка задушил, а не запретил им спать в его комнате! Отстояв право на сон в одиночестве, утром Тсуна обнаружил, что так ему только показалось: за ночь Хранители пробрались в комнату и устроились на привычных уже местах. Три дня он выдерживал бой против них, а по утрам всё равно просыпался не один, так что, в конце концов, мальчик просто махнул рукой на причуды Хранителей. Сказал только: – А если у меня девушка появится или жена? – и не увидел, как опасно блеснули глаза трёх из четырёх Хранителей. И то, потому что Фонг в это время закрыл глаза, улыбнувшись совсем для него нехарактерной улыбкой. – Доживи ещё до этого времени, – велел Реборн. И задумался. За это время Фран прижился в доме и в городе. Спокойно помогал Нане наравне с Тсуной. Присутствовал на всех тренировках мальчика, создавая забавные иллюзии и разлагая этим дисциплину. Как ни странно, просьбу Фонга не отвлекать мальчик выполнял всегда, а вот с Реборном у них началась настоящая война. Взаимные подколки, перетягивание внимания Тсуны, мелкие раздражающие иллюзии Франа и свистящие над его головой пули, лески и ловушки, оказывающиеся у него на пути. В половину всех этих гадостей неизменно влипал Тсунаёши, и Верде ругал Туман и Солнце, в очередной раз выдавая мальчику бинты или лекарства, стимулирующие регенерацию. Те даже стыдились, извинялись и временно прекращали боевые действия, а через час-полтора всё начиналось по новой. Несмотря на это, по-настоящему их никто не останавливал, Фонг так вообще просто посмеивался, Тсуна перестал встревать в их разборки, заметив, что контроль Франа над собственным Пламенем явно улучшился, а какая-то внутренняя скованность и зажатость постепенно стали уходить. Поинтересовавшись как-то у Фонга, правильно ли он всё понял, Савада получил в ответ хитрую улыбку и комментарий: «Метод Реборна». «Жуть!» – восхитился Тсуна и только старался не попасть в очередную ловушку разошедшихся Солнца и Тумана. Примирил их, как ни странно, Незу-сенсей. Со всеми этими событиями Реборн отложил свою вендетту бестолковому учителю, вместе со всеми радуясь снятию Печати и выздоровлению Тсуны. Потом сам Незу несколько притих, почти не выделяя Саваду на уроках. А вот перед каникулами – и, соответственно, экзаменами – вернулся к своему любимому развлечению. И если сам Тсуна пропускал его слова мимо ушей, то Реборн и Фран никому не собирались прощать оскорбления в сторону их Неба. Отработанные друг на друге ловушки они пустили в ход против Незу. Нет, Реборн мог убить его в любой момент, но всё-таки вряд ли Тсуна одобрил бы убийство учителя только потому, что он не нравился Реборну и Франу. Так что приходилось обходиться почти детскими пакостями, но их обсуждение с временным союзником и подготовка доставляли ни с чем несравнимое удовлетворение. Так учитель ходил с перевязанной рукой из-за неудачного падения, с опаской садился на стулья, которые через раз подкидывали ему неприятные сюрпризы, если не разваливались, конечно. По задумке Реборна, Фран создал иллюзию, которая делала звуки для Незу в несколько раз тише. А если ты что-то не слышишь сам, то тебе кажется, что другие тоже не слышат… На уроках Незу стало шумновато, что уже принесло мужчине пару неприятных разговоров с директором: его крики перекрывали голос учительницы литературы в соседнем кабинете. Тсуна, конечно, догадывался, кто приложил руку к неприятностям сенсея, хоть Хранители и делали невинные глаза, возмущённо заявляя, что мальчик слишком плохо о них думает. Но особой жалости к травившему его учителю Савада не испытывал. Это ведь с Незу брала пример добрая половина школьников. Апофеозом карьеры Незу стал какой-то конкурс для учителей, в котором ему внезапно предложили поучаствовать как человеку, прошедшему особые курсы. Сначала обрадовавшийся и возгордившийся, сенсей запаниковал, как только от него потребовали предоставить оригиналы аттестатов. Удивившись реакции, администрация начала выяснять подробности и обнаружила, что документы поддельные. Незу вылетел из школы с треском, а довольные Фран и Реборн, оставшиеся «ни при чём», пожали друг другу руки. Тсуна закатил глаза. Несмотря на старания репетитора, Савада ещё отставал по некоторым предметам, поэтому, отправив Франа домой одного, он задержался в школе, разбираясь с «хвостами», до вечера. Уже повернув в сторону выхода, Тсуна почувствовал, что уходить пока не стоит. Прислушавшись к шёпоту интуиции, предупреждавшей не об опасности, а о чём-то странном, но однозначно неприятном, мальчик свернул с выбранного маршрута. Так, играя в горячо-холодно со своим предчувствием, он добрался до раздевалки клуба кендо. «Здесь!» За дверью было тихо. Тсуна замер, пытаясь морально подготовиться к тому, что может ожидать его там. И всё равно оказался не готов. На стук никто не отозвался, лишь лёгкий шорох намекал, что кто-то в раздевалке есть. И Тсуна толкнул дверь. Если бы не встреча с Мукуро и его командой, он бы бежал из этой комнаты дальше, чем видел. А так только отшатнулся в первый миг, а через секунду сделал шаг внутрь, по связи прося Реборна срочно прийти в школу. Стены в раздевалке были забрызганы кровью, ею же был залит пол. Три тела словно расчленял опытный мясник. По ближайшей к нему голове Тсуна узнал Мочиду Кенске. А в центре всего этого сидела, качаясь из стороны в сторону, Сасагава Киоко в разорванной школьной форме, пустыми глазами глядя в никуда. Тсуна глубоко вдохнул. В маленькой комнатке ощутимо чувствовалось давление Пламени, но он не мог определить, какого Атрибута. – Эй, Киоко-чан, – тихо позвал мальчик, с трудом представляя, как одноклассница может на него отреагировать. – Нельзя сидеть на полу да ещё в такой грязи. Киоко молчала. Открыв несколько шкафчиков подряд, в одном из них Тсуна, к счастью, обнаружил полотенца. – Давай-ка мы тебя вытрем. Ты же не против? Девушка вздрогнула, переведя взгляд на его руки. – Или, если не хочешь, я просто тебя укутаю, идёт? И больше ничего не будет, обещаю. Тсуна медленно подошёл к ней, чувствуя, как усиливается давление Пламени. В шаге от Киоко он опустился на колени, осторожно накидывая полотенце на плечи и тут же поднимая пустые руки. – Вот и всё, Киоко-чан. Тебе нечего бояться. Мы со всем разберёмся, веришь мне? Ты же позволишь мне помочь тебе? – говоря что-то успокаивающее, мальчик понемногу выпускал собственное Пламя, стараясь утихомирить агрессивно настроенное Пламя девушки. – Тсуна… – тихо позвали за спиной. Мальчик обернулся и кивнул Реборну, без сомнения сделавшему правильный вывод из увиденного. – Позаботишься об этом? Не хотелось бы, чтобы исчезновение этих придурков связали с Киоко-чан. – Конечно, – тут же согласился киллер, опуская голову. Тсуна нахмурился, пытаясь понять причину, по которой Реборн пожелал скрыть свои эмоции, но Аркобалено отвлёк его. – Забирай девочку. Ей нужна помощь. Лучше Верде, потому что раньше я не слышал, чтобы у кого-то мог измениться Атрибут. Савада уже открыл рот, чтобы спросить, но вовремя опомнился. Не до того сейчас. – Киоко-чан, пойдёшь ко мне в гости? У меня есть хороший знакомый, который наверняка поможет тебе прийти в себя. Девушка снова промолчала, но хотя бы попытка взять её на руки не закончилась атакой Пламени. Тяжело вздохнув, Тсуна покачал головой, когда Сасагава закрыла глаза. Ему самому сейчас хотелось кого-нибудь избить, но приходилось жёстко контролировать свои эмоции, чтобы не напугать Киоко. Хотел бы он знать, где в это время были Хибари и Сасагава Рёхей! …Вот не было проблем страшнее вредного сенсея.