Неправильное Небо

Дверь домой Тсуна открывает с пинка, потому что руки заняты. Благо добрались по темноте, и никто не встретился по пути. – Что-то слу… – встречает их Фонг и видит Киоко. – О. Я предупрежу Саваду-сан. Тсуна благодарно кивает и поднимается наверх, в ванную. Киоко на его руках открывает глаза, настороженно разглядывая обстановку. – Тебе стоит принять душ, Киоко-чан, – девочка напрягается, и Савада мысленно ругается. – Я думаю, мама тебе поможет, хорошо? Смотри, я тебя сейчас поставлю. Тсунаёши действительно осторожно ставит девочку в ванную, прямо в остатках одежды, и тут на пороге появляется Нана. Киоко судорожно вцепляется пальцами в плечи Тсуны, глядя на женщину загнанным взглядом. Против всех ожиданий сына, та улыбается, как ни в чём не бывало, приветствуя Сасагаву. – Здравствуй, Киоко-чан. Не против, если мы отпустим Тсуну? Я помогу тебе привести себя в порядок, и мальчикам в ванной в такой момент совсем не место… Девочка судорожно вздыхает, но позволяет отцепить себя от Тсуны. Улыбнувшись ей, мальчик усиливает Пламя так, чтобы даже на расстоянии Киоко ощущала успокаивающее тепло. Ему на самом деле не по себе от мысли, что мама окажется наедине с девочкой, Пламя которой убило трёх парней, но вряд ли кто-то из них может помочь в такой ситуации лучше, чем Нана. Он спускается на кухню, где ему тут же подставляет чашку с чаем Фонг. – Устал? – Если только морально, – вздыхает Тсуна. Непривычно серьёзный Фран подсаживается рядом, кладя голову на его плечо. Шапка, что ожидаемо, совсем не мешает и даже не ощущается. От молчаливой поддержки Хранителей становится чуть легче. – Что там произошло? – Попытка изнасилования, – криво усмехается Савада. – А может и не попытка… Я её нашёл в классе с расчленёнными телами, там Реборн обещал прибраться. Надеюсь, никто не заметил, как мы шли. – А почему ты меня не позвал? – хмурится Фран, чуть заметно растягивая слова. От этой привычки он почти избавился, по крайней мере, пока рядом не оказывался Реборн, которого очень раздражала такая манера разговора, или пока не начинал волноваться, маленький француз на японском говорил почти без акцента. Тсуна хлопнул себя по лбу. – Как был дураком, так и остался, не зря Реборн ругается. Прости, Фран, мне даже не пришло это в голову. Фонг покачал головой и собирался что-то сказать, но в этот момент в комнату ворвался возмущённый Верде. – Вы кого там притащили, что у меня все приборы с ума сходят? – Е-если бы кто-то поча-аще общался с семьёй, – нашёл, кому выразить своё негодование происходящим, иллюзионист, – он бы зна-ал, что происхо-одит. Но игра-ать в безу-умного учёного, конечно, интере-еснее. – Цыц, мелочь. Кто это и где он? – сверкнул очками Верде. – Моя одноклассница, Киоко. Реборн сказал, что ты должен её осмотреть, потому что у неё поменялся Атрибут. – У неё – что? – даже потряс головой Аркобалено Грозы. – Так не бывает. – Так сказал Реборн, – пожал плечами мальчик, – я только передаю. Глаза Верде загорелись хищным огоньком. – Где она? Я должен срочно её увидеть! Или нет, сначала захватить оборудование… – Ты же не собираешься прямо сейчас набрасываться на девочку, находящуюся в шоковом состоянии? – вкрадчиво уточнил Фонг, с которого мгновенно слетела вся аура доброжелательности. Фран вместе со стулом отодвинулся за спину Тсунаёши. – Ну, я же не препарировать её буду, – возмутился учёный. – Всего лишь проведу парочку тестиков. Это даже не страшно. С испуганным визгом Ричи спрыгнул с подоконника и поспешил сбежать из комнаты. Тсуна вздохнул: если уж питомец предпочитает быть как можно дальше от Урагана в этот момент, то дело плохо, – и поспешил вмешаться. – Верде, Киоко сейчас очень плохо. Она тебя, скорее всего, не подпустит. Её Пламя сегодня убило трёх человек, не хотелось бы спровоцировать ещё одно нападение. Не было похоже, что слова Тсуны убедили учёного, но, по крайней мере, он с ворчанием согласился подождать. Фонг сверлил его взглядом. На кухне повисла напряжённая атмосфера, разрушенная лишь приходом Наны. – Как она? – тут же поднялся Тсуна, уступая маме место и наливая чай. У женщины слегка подрагивали руки. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить. – Это… ужасно. Я уложила девочку спать, хотя не уверена, что она сможет заснуть. И ей совершенно точно нельзя в таком виде идти завтра в школу, – она помолчала, разглядывая чай в чашке. – Я боюсь представить, как она это воспримет, но ещё хуже, что об этом могут сказать её знакомые. Тсуна вопросительно посмотрел на маму и кивающего Фонга. Нана снова вздохнула. – Люди жестоки, Тсу-кун. В лучшем случае ей будут сочувствовать, хотя и в постоянном напоминании о произошедшем приятного мало, но кто-то ведь может и позлорадствовать, – она крепче сжала чашку в руках. – А кто-то скажет, что она сама напросилась, что она наверняка этого сама хотела. Киоко-чан просто не оставят в покое, если эта история всплывёт. – Это же неправда… – прошептал Тсуна. – Как кто-то может такое придумать про Киоко?.. – Но это сложно доказать. А слухи… Слухи, Тсу-кун, очень легко могут разрушить чью-то жизнь. Верде и Фонг очень внимательно посмотрели на своё Небо. Пламя Тсуны, которое ещё совсем недавно грело, распространяя по дому тепло и ощущение причастности, единства с Семьёй, стало холодным. Выражение лица мальчика сделалось отрешённым. Незнакомая девочка Аркобалено не особо волновала, в отличие от решения, которое примет в такой сложной ситуации их ученик. – Фран, – мягко попросил Тсуна, – не мог бы ты проверить, что нас действительно никто не заметил? Ну, и убедиться, что в школе и дома никто не будет волноваться о пропаже Киоко-чан? Иллюзионист кивнул, прекрасно понимая скрытый от Савады Наны смысл, и бесшумно вышел из комнаты. – Мам, спасибо. Ты поможешь ей? Ну, всякие девчачьи штучки, в которых мы точно не разбираемся… Женщина внимательно разглядывала Тсуну. А сын-то повзрослел. Когда только успел болезненный мальчик стать таким серьёзным и уверенным? – Конечно, милый. Ты мог бы и не спрашивать. Тсуна улыбнулся, быстро поцеловав её в щёку. – Тогда мы пошли. Учёбу завтра никто не отменял, – поднимаясь по лестнице, мальчик серьёзно сказал: – Верде, к Киоко без меня даже не подходи, если только не появится опасность для неё самой или для мамы. Все анализы, все тесты – всё потом. Хранитель Грозы мечтательно улыбнулся. – Конечно. Она от меня всё равно никуда не денется, а я успею доработать парочку проектов, – Верде ни за что бы не признался, но такой Тсунаёши ему нравился даже больше, чем его «домашняя» версия. Он не случайно признал его своим Небом, не ошибся, пожелав стать его Хранителем, в мальчике есть потенциал. В общем, вполне подходящий Босс для такого гениального человека, как он. Фонг кивнул. – Я прослежу. Тсуна остановился около двери в свою комнату, замер ненадолго, а потом решился: – Ложитесь, я сейчас подойду.