Черная роза с ядовитыми шипами

       Девушка, спускаясь по лестнице, иронично улыбнулась и, приподняв одну бровь, задала один единственный вопрос:       — Неужели вы с Танатосом думали, что сможете меня обмануть? Если это так, то это непоправимая ошибка.       Аро непонимающе посмотрел на свою племянницу, привстав со своего трона. Постукивая подошвами ботинок, непринужденно подошел к неожиданной гостье.       — Ты о чем? — глаза сузились в попытках понять смысл сказанных слов.       Она пронзительно посмотрела на всех насмешливым взглядом и растянула губы в несвойственной для нее улыбке. В ней читалась злая ирония. Аккэлия качнула головой, откинув рукой волосы за плечо, и медленно подошла к мужчине навстречу, четко проговаривая каждое слово:       — Я про то, дядюшка, что ты пригрел у себя на груди гадюк и жалких крыс. А самая главная змея… — она усмехнулась, посмотрев за его спину, на Сульпицию, на лице которой читалось немалое удивление. — Твоя жена.             По всему залу прошелся гул и непонимающие вздохи.       Аро только раскрыл рот, чтобы защитить честь и достоинство своей возлюбленной, ибо подобную клевету он терпеть не намеревался, но девушка покачала пальцем перед его лицом, не дав сказать ему ни слова, вновь обращая внимание на жену дяди. В ее голосе четко слышался яд и явная насмешка по отношению к ней.       — Или ты думала, что я не узнаю, что ты сестра Танатоса? И то, что чувства истинной любви Аро к тебе всего лишь магия? — она усмехнулась, склонив голову в бок и разводя руками в разные стороны, и сделала шаг в ее сторону. — Из меня вышла замечательная актриса, правда? Но было совсем не сложно играть наивную и доверчивую дурочку.       А после она в одно мгновение оказалась за спиной у Джейн, оставляя за собой еле заметный черный дым, положив ей руки на плечи, поглаживая их, проговорила соблазнительным голосом:       — Не бойся меня, — Джейн вздрогнула и напряглась всем телом. Алек невольно уже собирался встать на защиту своей сестры, только вот был остановлен взглядом Аккэлии и мимолетной «мягкой» улыбкой. — Ты заставляла малышку Джейн страдать, по ее мнению, от вечной влюбленности к своему господина. Могу обрадовать тебя, мой дядя твоя вечная любовь, как и ты его.       Она посмотрела на шокированных такими известием вампиров. Девушка молча кивнула на Габриэля. Декстер и Дерек тут же оказались рядом с ним и, обездвижив его, поставили на колени. Аккэлия посмотрела на Мариса и слабо улыбнулась.       — Это был именно его приказ напасть на Рамону и ее группу, в которой погибла Мила, — злобно процедила она, а в голосе слышался сталь. — Поэтому, дорогой мой Марис, он, — Тёмная перевела взгляд со своего подчиненного на слегка шокированного Габриэля, — твой.       Аккэлия перевела взгляд на свою мать и, склонив голову в бок, успокаивающе прикрыла глаза. Дидима хотела уже броситься защищать своего друга, но то, что произнесла ее дочь, заставило остановиться и замереть:       — Как бы это не было горько, но он, мам, использовал тебя в своих целях, точнее в целях Танатоса. Он никогда не считал тебя своей подругой, — она видела как лицо матери с каждой секундой становилось отчаяннее, но ничего не могла поделать. Такова правда. — Ты была для него пешкой… марионеткой.       Дидиме было сложно представить, что милый друг просто использовал ее в своих целях, что она для него ничего не значит. Она невольно посмотрела на того и только сейчас увидела сквозь маску добродетеля, предателя их многовековой дружбы.       Аккэлия тяжело вздохнула и, подойдя к ней, обняла. Дидима обняла свою девочку в ответ, утыкаясь в её шею. Рыжеволосая девушка поглаживала волосы своей матери.       — Все началось еще до моего рождения. Танатос, узнав о твоей беременности, решил воспользоваться этим в будущем. Все беды из-за этой мрази, — тихо шептала она, сожалеющее прикрыв глаза. — Только вот, он упустил одну маленькую деталь после моего рождения, но это и к лучшему.       Ведьма отстранилась от матери и молча кивнула брюнету. Марис улыбнулся довольно жуткой улыбкой и направился к Габриэлю. Аккэлия, все еще продолжая обнимать одной рукой Дидиму за плечи, плотоядно усмехнулась, будучи довольной, наблюдая за происходящей перед ней картиной. А после, будто невзначай, проронила:       — Кстати, никто не сможет выйти из этого зала.       Тем временем как вампиры получили еще одну шокирующую весть, предавшие свой клан и пошедшие за Танатосом и его сестрой заметно стали нервничать. Кай, Маркус и Аро тут же обратили внимание на это, но после все их внимание переключилось на Мариса и Габриэля.       Марис, подошедший к Габриэлю, присел на корточки перед ним. Взяв его за подбородок, усмехнулся. Габриэль, видя перед собой Мариса, дернулся, но парни крепко держали его, потому он не имел возможности дать деру.       — Помнится, ты всегда и при любых обстоятельствах пытался выяснить, что я за существо, — едко ухмыльнулся брюнет, облизнув нижнюю губу. — Что ж, пришло время узнать на своей шкуре.       Марис почти не изменился в лице, только его глаза стали полностью черными и вены около глаз стали такого же черного цвета и вздулись, вырисовывая тем сам непонятные узоры на его лице. Марис плотоядно улыбнулся, обнажая множество клыков. Из-за клыков показался змеиный язык.       Габриэль оцепенел от накатившего его страха. Он узнал это существо. Но разве они были реальными? Ведь эти существа были легендами, даже для существ ночи, но выяснилось, что и легенды способны оживать со страниц книги.       Марис, растягивая губы в еще более широкой улыбке, в один миг вгрызся в шею виновника.       Декстер и Дерек отпустили его, отходя от них на два шага назад, смотря на картину, как на обыденную. Ведь эти двое были теми же существами, что и Марис, и перед ними был их король.       Вампиры были шокированы этой картиной. Им всем казалось, что этот парень, который всегда рядом с Аккэлией, сущий ангел, но, как оказалось, за маской ангела скрывался самый настоящий монстр.       Больше всего этой картиной была напугана Сульпиция и ее сообщники. Ведь им неизвестно, что придет в голову Аккэлии. А вдруг эта девушка отдаст их на растерзание этого монстра?       Сульпиция силой сжала спинку трона Аро, действительно напугано смотря на картину убийства ученика ее брата.       Брат предупреждал ее о том, что клан Аккэлии не слаб и далеко не прост, как на первый взгляд, но ей не верилось до этого момента.       Аккэлия, словно чувствуя ее страх, перевела на нее взгляд уже черных глаз и открыто усмехнулась.       — Не волнуйся, и твоя очередь настанет. Но не бойся, не Марис или кто-то из моих мальчиков будет твоим палачом… Это буду, возможно, я или мой любимый дядя или же Джейн, ведь ты ее лишала счастья столько лет.       Марис, покончив с Габриэлем, встал, принимая человеческий облик, и откинул его отгрызенную голову в сторону. Повернувшись лицом ко всем присутствующим, он аккуратно стер платком кровь с подбородка и губ.       — Спасибо, госпожа, за оказанную услугу, — хрипло выдавил он из себя.       Аккэлия перевела взгляд на того и улыбнулась милой улыбкой, убирая руку с плеча своей матери, прошлась вперед, осматривая каждого присутствующего в зале.       — Не за что, дорогой мой, не за что. Я же обещала вам, что причастные к смерти близких нам людей горько заплатят за это.       Взмахнув рукой, останки Габриэля вспыхнули адским пламенем.       — А вы знаете считалочку про десять негритят? Ну, конечно же, знаете.       Аккэлия остановилась и, вновь осматривая каждого, кто был в этом зале, тем самым заставляя нервничать, пусть даже невиновных. Склонив голову, стала проговаривать считалочку из десяти негритят.       — Десять негритят отправились обедать,       Один поперхнулся, их осталось девять.       Один из стражи закашлялся, он зажал рот рукой. Посмотрев на свою руку, увидел кровь. А после вновь закашлялся с новой силой и уже все увидели его. Он упал на колени, держась за свое горло, продолжая захлебываться кровью. Вскоре обессиленно упал всем телом на пол.       — Девять негритят, поев, клевали носом,       Один не смог проснуться, их осталось восемь.       Еще один безмолвно упал, умерев от разрыва сердца. Его же дар встал против него самого, вырисовывая в его голове самые ужасные и отвратительные картины, которыми тот мучил своих жертв.       — Восемь негритят в Девон ушли потом,       Один не возвратился, остались всемером.       Сантьяго стал рассыпать прахом прямо на глазах у всего клана.       — Семь негритят дрова рубили вместе,       Зарубил один себя — и осталось шесть их.       Голова одного из самого непримечательного стражника Вольтури взорвалась. Аккэлия склонила голову в бок и, усмехнувшись, слегка касаясь алых губ кончиками пальцев, продолжила:       — Шесть негритят пошли по поселку гулять,       Одного ужалил шмель, их осталось пять.       Тело следующего предателя клана Вольтури стала распухать, как при аллергии на укусы насекомых. Но, что было примечательно, девушка стала отмахиваться, будто ее действительно жалили. После случившего фактического шока, девушка рухнула в конвульсиях, после чего затихла замертво. Тело также подверглось сожжению.       Сульпиция смотрела на все это с расширенными глазами от шока и страха и, будь она простой смертной или же той, кем была до становления вампиром, уже бы умерла от разрыва сердца.       Она попыталась двинуться как заметила, что ее окутывал темный туман, не дающий сдвинуться ни на сантиметр.       А Аккэлия, посмотрев ей прямо в глаза, растянула губы в ухмылке и продолжила проговаривать считалочку, неся тем самым смерть каждому предателю своего дяди.       — Пять негритят судейство учинили,       Засудили одного, осталось их четыре.       Парнишка, который совсем недавно вступил в их клан, стал рассыпаться на маленькие кусочки, словно его рубили секирой на эти самые кусочки.       — Четыре негритенка пошли купаться в море,       Один попался на приманку, их осталось трое.       Вокруг девушки образовалась водная камера. Она стала биться руками, пытаясь выбраться из водного плена, и кричать, но все было тщетно, она лишь усугубляла свое положение. В конечном итоге, ее легкие стали заполняться водой. И смерть настигла.       Никто не мог и сдвинуться с места, слишком шокирующим было зрелище. И никто не смел вмешаться или вступиться за тех, ибо никто не желал себе такой же участи. Каждая смерть была по-своему ужасающей, но было еще один не менее ужасный фактор: все они становились простыми смертными перед тем как умереть.       — Трое негритят в зверинце оказались,       Одного схватил медведь, и вдвоем остались.       Афтон стал испуганно пятиться назад, будто видя перед собой нечто страшное. Он резко упал на спину, а на теле начали появляться окровавленные раны, словно от когтей и зубов зверя.       Но тот действительно видел перед собой кошмарное существо… адского пса, которого Аккэлии подарила одна хорошая подруга.       — Двое негритят легли на солнцепеке,       Один сгорел — и вот один, несчастный, одинокий.       Ханди вспыхнула в адском пламени, как когда-то и Безликие в этом зале. Но горела она в том намного медленнее, ее крик наполнил зал.       Марис посмотрел на Аккэлию, смотрящую на эту картину с явным удовольствием, и понял то, что Ханди и была возлюбленной Танатоса.       — Последний негритенок поглядел устало,       Он пошел повесился, и никого не стало.       Аккэлия перевела взгляд на Сульпицию.       — А вот и наш последний негритенок, который, к сожалению, не повесился, но это исправимо… Но сначала.       Она прервалась и, подойдя к своему дяди, что-то прошептала ему на ухо, а после, улыбаясь, отстранилась. И Сульпиция поняла, что исчезла ее магия, которой она когда-то привязала к себе Аро.       Аро рассеяно моргнул, приходя после этого в себя, все чувства к жене исчезли, остались презрение и злость. Он посмотрел сначала на жену, после на Джейн, а уж затем на свою племянницу, что стояла за его плечом и мягко улыбалась ему.       — Я предоставляю тебе право решить судьбу Сульпиции.       Аккэлия отступила на шаг назад от дяди, давая тому обдумать все то, что произошло. Она знала, что Аро примет правильное решение. Тёмная подошла к Марису, Дереку и Декстеру.       Аро вновь посмотрел на свою уже бывшую жену. Он качнул головой и, посмотрев на Феликса, молча кивнул. Отворачиваясь от них, Аккэлия, поджав губы, подошла к дяде, зная, что ему все равно больно от предательства жены. Она обняла его, тихо прошептав:       — Ты справишься.       Аро обнял свою племянницу в ответ, благодаря за ее поддержку, которая была ему сейчас необходима от племянницы.       Феликс безоговорочно принялся за исполнение приказа своего господина, надвигаясь, словно стеной, на Сульпицию.       Женщина закричала, она уже хотела бежать, но все тот же темный туман не дал сделать ей этого.       — И ты убьешь меня? После стольких лет брака.       Аро устало прикрыл глаза, разрывая объятья с Аккэлией и поворачиваясь лицом к той.       — Предателям нет места в моем клане, и за предательства всегда смерть, несмотря ни на что, — твердо сказал он, вновь прикрыв глаза.       Феликс в одно мгновение разорвал Сульпицию на части.       Кай зажег пламя в факеле и стал подносить к останкам Сульпиции, но Аккэлия остановила его.       — Кай, постой, — плотоядно ухмыльнулась она, — не жги голову. Я ее отправлю Танатосу посылкой.       На нее многие покосились, а та пожала плечами.       — А что, он действительно думал, что сможет обмануть саму Тьму?