Попадая в обитель чужих народов, Всегда, прежде всего, интересуйся их обрядами. (Предписания для наследников рода Кенебриков).
Альрис Трамирани. Я всегда любила горы. Здесь небо так близко, кажется, что вот-вот какая-нибудь тучка, проплывающая мимо, нежно тронет твою щёку. Здесь воздух чист и свеж, здесь нет ничего лишнего, что тревожило бы взгляд — мир, чистота и красота. Раньше я любила горы... Неожиданное явление одной наглой, не особо умной задницы лихохвоста напрочь испортило настроение. Теперь, вместо тёплой и уютной кибитки, лошадей и дюжины охранников, нас окружали только снег и острые каменные пики. Точное местоположение наше неизвестно, зато точно ясно, что пока рядом мифрил, идти предстоит исключительно ногами. Изодранная юбка, поцарапанная нога, лёгкая обувь — всё явно складывалось неудачно, а погодка на этой высоте была совсем не той, что раньше. Желание, во что бы то ни стало, насолить наследнику, слегка притупилось после пары глотков драконьего отвара. Голова поплыла под действием хмеля, и стало чуть-чуть теплее. Данные мне штаны натянула, с горем пополам, краснеть и стесняться — было не по погоде. Больше всего хотелось сначала убить этого треклятого ветроголового эль-та, а потом очутиться у себя дома в тёплой кровати, осознав, что всё это было исключительно ночным кошмаром. Шеффарн, между тем, стремился помереть и сам. Брошенная злобная фраза мазнула меня по краешку души. Да, наследнику я нужна — у нас договорённость, ничего более, поэтому и помощь не мне, а таинственной редкой вспышке, которой я являюсь. Злобно глянула на воздушного: он сел прямо в снег, прислонившись затылком к холодному валуну. Цветом и выражением лицо от камня отличалось мало. Обеими руками наглаживая виски, он шипел ядовитой змеёй. Раф, заматывающий руку, шепнул мне: — Видно, сильно разозлился мальчишка, — я удивилась такому обращению, а ведь и правда, никогда не интересовалась, сколько лет моему вечно смешному коллеге и другу, видимо, намного больше, чем все думали. — Полёт с призывом ветра — весьма затратное дело, — продолжил Раф, рассуждая, — о чём воздушный только думал. Хорошо хоть сознание не потерял, и не встрял в сансарис на пару дней. Расплачивается сейчас своей головой. Я взглянула ещё раз на шипящего страдальца, желание добить чуть-чуть померкло. Заметив мой взгляд, Шеффарн начал активнее массировать виски и стал постанывать. Остальные занимались своими делами, намекая, что лучше всего помочь виновнику наших бедствий можно только добив такового. — Сильно болит? — спросила я, подходя поближе. Стоны стали громче, голова, запрокинутая на камень, кривила брови и изображала высшую степень мучений. — Может, я могу чем-то помочь? — спросила из чистой вежливости, надеясь на то, что помочь — не могу и свободна. — Я слышал, что прикосновение истинной вспышки лечебно, — прошептал эль-т, приоткрыв один глаз. — Положи руку мне на лоб, давай проверим. — У тебя голова слегка горячая, — говорю я, неприятно поёжившись, когда мою руку накрыла его ладонь. — Халлен… — прошептал мученик. — Что? — не расслышала я, подозревая, что воздушный решил помолиться перед смертью и уже испускает дух. — Назови меня Халлен, — жалобно прошептал он, заканчивая фразу и наглаживая мою руку своей. — Стоит добить, чтоб не мучился. — Подошедший наследник демонстративно проверил остроту своего ножа. — Это моя собственность. Подойдешь ещё раз — я тебя убью. — Договорились, — Шеффарн резко открыл глаза и выпрямился, явно не страдая ни головой и рассудком, — Только это она ко мне подошла. А этому ты мешать не можешь. — На стыке традиций выбирает девушка? — наследник скривился, признавая за воздушным знание межрасовых писаний. — На стыке традиций выбирает она. Я дернула руку, всё ещё зажатую воздушным, и ощутимо ткнула его в плечо. Было обидно, что меня разыграли так глупо, как сурепку несмышленую. Вайри, надевшая длинную зелёную жилетку, и, наконец, закончившая плести косицу, посмотрела на меня лютым зверем. И не поддержала. Странно. Воста, тем временем, углядела за валуном боле менее пологий проход и махнула нам. За ней двинулся Раф, потом я. Оживший и бодренький Шеффарн догнал нас. Я оглянулась на остальных и увидела картину: наследник, держа мою подругу под руку, шёл и мило с ней беседовал, выясняя, насколько мифрил влияет на её способности, являясь минералом и относясь к стихии земли. Вайри шла с загадочной улыбкой, ничуть не беспокоясь, что они отстали. Я встала, как вкопанная, и в меня врезался Халлен. Воздушный хмыкнул, приобняв за талию и прошептал на ухо: — Я тебя понял, милая, но давай не сейчас. — Я крутанулась на пятках и пошла в ускоренном темпе, почти бегом, перегоняя даже Восту и Рафа. На душу налетел чёрный-чёрный ветер, не давая дышать и раздирая лёгкие изнутри. Было так странно из-за этой глупой обиды, что совладать с нахлынувшими эмоциями не получалось. В мысленный список дел на ближайшее время был добавлен пункт «Прибить воздушного эль-та, при первой возможности». Рандар. «С убогим выводком стихийников мы с трудом прошли первый перевал, а дальше? — угрюмо размышлял наследник престола. — С другой стороны, здесь полно мифрила, а где мифрил, там рудокопы. А если есть они, значит...». — Интересно тут хоть пещеры есть? Ветер такой обжигающий, надо где-то передохнуть. — Услышал Рандар жалобный голос, всё больше раздражающей его, Альрис. «Вот же, напасть какая! Болтливая, глупая, наглая... Хорошо, что скоро плохо закончит!» — мысль о её плачевном конце подействовала умиротворяюще. — Найдём пещеру! Полно мифрила в горах, где-то тут наверняка живут рудокопы. Сами мы не преодолеем следующий перевал. Наследник произнёс эту тираду в надежде, что компания утроит усилия и начнёт, наконец, быстрее передвигать ногами. Но, вместо этого, команда, с любовью многодетной мамаши, стала поглядывать на нагромождения серых промерзших камней, и топать ногами по насту, видимо, желая провалиться в подземный ход, и лететь по нему до самого порта, лежащего на другом краю мощного горного массива, под углом пересекающего материк. Сейчас вся группа просто стояла на тропе, ведущей наверх, к очередному горному перевалу. Уже здесь мела пурга, и периодические вьюжные смерчики деловито заметали дорогу перед путниками. Вся поверхность вокруг была усыпана мелким камнем, грозившим резво осыпаться вниз, вместе с оступившимся пешеходом. Вдруг Воста громко вскрикнула, отпрыгнув в сторону, поскользнулась на камнях и стала медленно клониться в сторону пропасти. Раф ухитрился схватить её за пояс здоровой рукой, удержав от падения. Переход ему тоже давался трудно: сломанная конечность нещадно болела и мерзла в разы сильнее, а поднявшаяся температура и выступивший холодный пот говорили о том, что протянет парень недолго. — Ты с ума сошла визжать, обвал начнётся, и нас здесь просто похоронит, — Рандар был готов прибить мерзких девчонок. Он чувствовал, что его снова захлёстывает агрессия, как глупого мягкочешуйного подростка, и справляться с эмоциями было всё труднее. Воста, тяжело дыша, вытянула руку и показала: — См-мотрите... За грозно нависающей над дорогой скалой стояло плотное серое облако. Казалось, оно целиком сформировано из кристалликов пыльного льда. Через секунду марево распалось на льдистые куски, а компания авантюристов зачарованно продолжала смотреть на это природное явление. Наконец, глыбы льда потемнели и превратились в трёх тяжеловооружённых людей. — Кто вы такие? — прозвучал вопрос. — И с какой целью явились сюда?***
Узкий и крутой каменный спуск уводил их вглубь горы. Впереди блуждала неизвестность, зато не было пронизывающего ветра и холодных иголок, которые впивались бы в продрогшие тела. Наконец, их маленькому отряду приказали остановиться. Путь перегородила массивная каменная плита. — Вот, наглость какая! Они считают нас своими пленниками, — громким шёпотом, в первую очередь для стражников, произнесла Вайри. Ей, обладающей даром земли и жизни, было особенно тяжело в этой каменной мёртвой норе. Один из рудокопов достал ярко-жёлтый самоцвет и вложил в практически неразличимый паз. Стена вздрогнула, всей своей каменной сущностью, и беззвучно отползла в сторону, открывая вход... Их повели через огромный зал, скупо освещённый факелами. На нём лежала печать — смерти и тлена. Это ощущение усиливали огромные тусклые тени, порождённые тусклыми огоньками. Зал когда-то был великолепен. Но теперь, осыпавшаяся крошкой искусная отделка, да отбитые лепестки каменных цветов, делали его жалким и страшным. В противоположном конце зала блестели кованым мифрилом огромные двери. Ещё через час, путники, перестав крутить головами и удивляться, потеряли счёт коридорам, поворотам и огромным залам с колоннами. В какой-то момент упал совершенно обессиливший Раф, и наследнику пришлось его нести. Сзади них нестройной кучкой плелись девушки. Воздушный держался бодро, то и дело «случайно» натыкаясь на Альрис. Дракон злился. Наконец, повернув ещё раз и открыв очередные ворота, стражники привели компанию в светлое помещение. Здесь компании дали воды. Велели сидеть и ждать. Воста, сидящая на прямоугольном гладком камне и державшая на коленях белокурую кудрявую голову, неожиданно заплакала. — И зачем я сбежала из дома в эту клятую академию, а потом… Из академии то-оже?! Сидела бы сейчас с Зефраксом, шашлык на костре жарила… Нафтию доводила бы… Альрис громко вздохнула, тронув подругу за плечо, и мирно сказала: — Мы все домой хотим. Хотим свою старую мирную жизнь… — Хоти, — бросил в её сторону бессердечный змей. — Хоти, только умолкни. — Внутри него практически клокотала злость, готовая выплескиваться по любому поводу. Мифрил ли так угнетающе действовал, или присутствие рядом этой молнии-вспышки, но сохранять хотя бы внешнее спокойствие — было всё труднее. Шеффарн тихо ухмылялся, принимая из рук Альрис железный стакан с водой. Будто сам себе налить не мог! День миновал. Над горами бушевала вьюга, и сыпал с чёрного неба ледяной песок. Здесь же, в самом сердце камня, всегда были сумерки. А вокруг шумела чужая странная жизнь. Мимо проходили какие-то люди. Женщины тащили горшки с варевом, уголь и огромные кувшины с водой. Мужчины, в основном, вооружённые, кто с кайлом, кто с молотом — явно шли к месту ночлега, после трудового дня. На обессиленную группу, тихо сидящую в сыром углу, никто не обращал внимания. Только стражник, рыгнув в их сторону кислым пивом, храпел рядом. Ночь прошла тихо. ...Как только через далёкое отверстие высоко в горе стал проникать серый тусклый рассветный луч, драконар получил ощутимый тычок в бок, носком кованого сапога. — Вот они, господин наместник. Пытались попасть через тайный гномий ход. Мы обнаружили их у самой стены в тот момент, когда шпионы империи обсуждали способы взлома и проникновения вглубь горы. — Кто вы такие? — наместник, коротышка, с большими губами, щеками, носом и пузом, а также, гордый обладатель рыжей курчавой шевелюры, спутанной бороды и дремучих бровей, был одет весьма броско и богато, чтобы компенсировать свой рост и сразу показывать высокий статус. Драконар получил ещё один тычок упитанной ноги и уже хотел эту ногу оторвать и назад поставить с особой изощренностью… — Путешественники, — получил наместник краткий ответ. Шеффарн дипломатично наклонил голову и улыбнулся. — Нам надо попасть вниз, в Скалистый порт. Шпионами не являемся. Скорее беглецами. Но мы в состоянии оплатить наш переход, через вашу страну. — Натурой, что ли? — цинично захохотал наместник. — А это мысль! Девок ко мне! А этих... заковать, и пусть ломают камень...***
Альрис Трамирани. Пробуждение было не самым приятным. Мало того, что после сна на холодном камне я не ощущала ни одной части тела, так ещё и громкая ругань пополам на имперском, пополам на драконьем — это настолько пугающе, что впечатлительной мне можно весь день заикаться. Мужчин уводили стражники, закованные в железо, с ног до головы, деловито подталкивая копьями под зад. Замешкавшийся Раф успел обнять Восту, незаметно сунув ей в руку миниатюрный треугольный нож. Кажется, в нашем недружном коллективе появилась влюбленная парочка — ни разу не помню, чтобы водный расставался со своей реликвией. Мы с Вайри недобро переглянулись. Я почему-то подумала, что скорее пещера обрушится, чем кто-нибудь подойдет попрощаться со мной, беспокоясь о моей жизни и чести. — Вы не можете увести эту девушку! — Шеффарн, в своей длинной светло-голубой одежде, с распущенными белыми волосами, так удачно попавший в круг света посередь пещеры, напоминал в этот момент древнего пророка или чудотворца. Неудивительно, что стражники остановились, опешив. — Это моя невеста. — Закончил речь воздушный, под ироничное хмыканье наследника. Видимо, рудокопы, (весьма суеверный и впечатлительный народ), ждали от него не такого окончания фразы. Назови он меня мифриловой богиней или воплощением горной хозяйки, то, может быть, всё закончилось бы иначе… Но, повернувшийся на шум наместник только широко улыбнулся и издевательски вежливо ответил: — Тогда, конечно, тогда не можем. Сдалась она нам. Этих увести, а её утопить в штольне. — Кажется, я всё-таки икнула от неожиданности… Квадратный вырез пещеры, подпёртый по сторонам деревяшками, напоминал мне мой будущий огромный гроб. Вдали уже слышалось журчание воды. Интересно, как они меня топить будут: просто в водоворот окунут, тогда есть возможность выплыть где-нибудь на поверхности и уже там замерзнуть насмерть, или, конкретно так, на месте притопят? Штольня была явно заброшена, раз пришла в такое убогое состояние. Рудокопы слишком ценят своё пространство, чтобы допустить затопления и обветшалости, наверное, это полностью выработанный участок. Стражник привел меня на место и велел разуться. Вода была совсем чёрной из-за отсутствия хоть какого-нибудь света. Но сама шахта здесь не была мелкой, напротив, порода, в этом месте раскопанная, где только можно, образовывала круглый, почти правильной формы, зал, наполовину залитый водой. Меня ткнули древком копья, и я шагнула, неловко оцарапав ступню об острый камешек дна. Внезапно поверхность осветилась ярко-голубым светом, пронизанная миллионом мельчайших молний. Здесь уже не было мифрила — догадалась я. Вода — отличный проводник. Жаль только, что стражник на берегу стоял! — Наматайя! Великая праматерь Наматайя! — заверещало существо в доспехах и бухнулось, громко ими брякнув о камни, на пузо. Недолго думая, я широким неприличным жестом двух пальцев «благословила» стражника и почти пропела: «Повелеваю…». Наша толпа росла, принимая в своё течение всё новых и новых суровых бородачей, с детским восторгом и фанатичными взглядами, повторяющих волшебное имя. Кто такая Наматайя, я не знала, нужно будет уточнить у Вайри. Собственно, спасать «своих верных «нитичахли» я и спешила. Мы бесцеремонно ворвались в покои наместника: толпа сумасшедших верующих, которым и власть не власть, только дайте чудо, и я, сидящая, как великая богиня, на железных носилках, на плечах у рудокопов. Когда открылись двери, топа застыла, увидев, как две девицы на полу, сидя на связанном наместнике, то ли щекочут, то ли тыкают его миниатюрным каменным треугольным ножичком, а он визжит, как свинья, и брыкается. — Великая Наматайя пришла забрать своих верных нитичахли! — громко прокричал самоназначенный шаман, и моих подруг подняли на носилки и вытащиливслед за мной. — Наматайя?! — прокричала мне Вайри, злобно хмуря брови. — Да, вот как раз хотела спросить… — Ну, теперь нас не просто убьют, а скормят горному червю. — Хмыкнула старшая подруга, усевшись поудобнее, и, накручивая прядь волос на палец. — Всеславная Наматайя, и вы, её верные нитичахли, мы возносим Вам хвалу и просим показать великое чудо, — пропел новоиспечённый шаман и стал надвигаться на нас, стукая древком копья по полу пещеры. Сзади него стояла многосотенная толпа, и восторженно открыв рты, слаженно повторяла шаги и жесты. Мы отступали к воде. — Вы бы на бережку постояли, — шепнула я Восте, снимая обувь и не выпуская снятое из рук. Но вода не засветилась… Толпа недовольно загундела, шамана стали тыкать в спину. — О, славный народ рудокопов, — я услышала в дальнем конце голос Рафа. К нам стали проталкиваться наши друзья. — Мы — помощники великой Наматайи, и мы расскажем, как совершить ритуал правильно. — Лодку. Деревянную. — Отдавал тем временем распоряжения Шеффарн, — мешок с жертвенной едой и водой. Тёплую одежду и обувь. Хороший и крепкий кинжал. Верёвку, кремень. Не мифриловый! И котелок, да чтоб целый был. Всё понятно? Последним молча шёл Рандар. Его суровое выражение лица не обещало ничего хорошего. Видимо, он лучше нас знал, с чем мы сейчас будем иметь дело… В утлую деревянную лодчонку влез сначала Раф, придерживая подмышкой подаренное шаманом ритуальное вино, затем нервно трясущаяся Воста, гордая Вайри, с идеально прямой спиной, последним вступил Шеффарн. Он махнул рудокопам, и те оттолкнули плавсредство от берега. Через пару лемс их тихого плавания, безо всякого всплеска, на поверхности воды появились изменения. Хозяин водоема почувствовал чужое присутствие и явился. Безглазая коричневая морда червя поднялась над волнами и ожидающе клацнула зубами. Рандар, стоящий на берегу рядом со мной и бесстрашно поднявший меч, двинулся к воде. — А я? — вот уж «великая Наматайя» не ожидала от всех подобной наглости, — всё «чудо» и без меня?! — А кто сказал, что без тебя? — дракон схватил меня за плечо и силком потащил в воду. Кажется, сейчас мне этим мечом перережут горло и скажут, что так и было надо… Ледяная вода обжигала ступни, заставляя дрожать всем телом. Горячая рука, схватившая и крепко державшая, грела. От осознания близкой смерти и этого странного контраста, я молча прошла почти до середины мелководного водоема. Морда страшного червя была уже совсем близко, гораздо ближе, чем примолкшие от ужаса рудокопы, застывшие, как под гипнозом. — А, может, предложить им всем сразу на него напасть? — Спросила я сурового целеустремленного дракона, практически убедив себя, что сейчас он, державший меч кверху, попробует эту змеюку ткнуть, а меня схватил из соображения моей же безопасности за его плечом… — Нет, вспышечка, — хриплым шёпотом поведал мне наследник, — сейчас мы ткнём тебя…