Всё просто: заплатил — получил результат. Всё просто, исключая женщин и диких животных. Исключая женщин — дважды. (Дневник Рандара).
Рандар. Серый рассвет дракон встретил на ногах. Омерзительный запах мокрой свалявшейся собачьей шкуры прочно угнездился в его чувствительном носу, заставляя дышать через рот, периодически мерзко чихая. Лагерь спал. Ощутимо пнув двух стражников мыском сапога, и, получив в виде отклика полноценный всхрап здоровых лёгких, он, подобрав валявшийся рядом горн, протрубил побудку. В недалёких кустах вздохнуло серое марево, раздался отчётливый взрык, затем смачный плевок и... Лагерь проснулся, зашумел. Углубившись в живущие своей необъяснимо разговорчивой жизнью колючие растения, драконар, не без внутреннего удовлетворения, обнаружил, наконец, причину заложенности носа. Тщательно рассмотрев лежку волколака и пометив её, как территорию более крупного хищника, Рандар, на правах купца, тщательно оберегающего свою собственность, поспешил к караванщику. Видевший всякое, Дорсет, знамением совершив молитву Матери Всего Сущего, и, скорее запугав, чем проинструктировав стражей, быстро начал движение через перевал. Они прошли не более двух часов, когда и без того изломанный временем древний тракт стал уходить под воду, родившегося в результате дождливого лета, грязного стоячего болота. Сухой и чистый лес, мягко пружинящий прелой листвой, резко сменился колючей густой буйной растительностью, не дающей возможности наблюдать. Вьючные животные засыпали на ходу, а людей снотворная дремота, сковывающая ноги и мешающая ходьбе, пугала. Страх не давал им оцепенеть! Разливающийся в хрустальном воздухе гор, то справа, то слева, запах зверя утвердил караванщика в неизбежности скорого нападения. Обоз остановили у развилки и, поставив кибитки двойной глухой стеной к лесу, стали ждать атаки. Рандар нашёл четверых, гордо именованных его собственностью, заглянул в их телегу, кинул белобрысому бумаги, скрученные в тугой свиток, и ушёл раньше, чем в него успели бы запустить чем-нибудь тяжёлым. Взгляд зелёных глаз действовал бодряще… Примерно, как пощёчина. Спать расхотелось. Около полудня яркое горное солнце внезапно погрузилось в туман, разливая багровое марево на расстоянии вытянутой руки. Замелькали тени, и послышался глухой вой. Позади Рандара кричали испуганными наседками наложницы Дорсета, и стеклянно стучал металл наёмников. Впереди стояла мгла. Нападения ждали, но оно началось в полной тишине, так внезапно, что первых волков пропустили. Дракон не отходил далеко от важной кибитки, понимая, что его собственность защищать никто не будет. А от глупых девок — проку мало. Крупные хищные звери с огромными головами и человеческими глазами ворвались внутрь периметра, как к себе в нору, рассекая зубами-бритвами лёгкую кожаную броню, замешкавшихся людей. То из одного, то из другого места стали доноситься мерзкие чавкающие звуки, а перед кибиткой с Альрис уже сидел, перекинув через пасть длинный алый язык, огромный волколак и слизывал кровь с меча, удобно подоткнув его в сердце бородатого наемника, с удивленно открытыми в посмертии карими глазами. Драконар слышал хруст костей и захлебывающиеся кровью крики. Его руки сами стремительно заработали, протыкая серые шкуры и снося головы бегущих на него волков. Вокруг него, наконец, тоже началась битва. Вопли, вой, яростная брань и лязг металла то и дело менялись на звериный предсмертный скулеж и человеческие всхлипы захлебывающихся в крови. Через три четверти часа солнце, наконец, освобождённое от навеянного марева, осветило место битвы. Тёплый ветер, внезапно посетивший залитый кровью перекрёсток, принёс запахи трав и свежей родниковой воды. Рандар глубоко вздохнул. Бойня была закончена. На земле лежали десять бойцов из четырнадцати и четыре гиганта — волколака. Далеко в лесу у матери-волчицы, почувствовавшей разрыв нитей крови, глаза загорелись яростью потери, и она, вскочив на лапы, начала свой бешеный путь к месту битвы. Залитый кровью трёх оборотней, из четырёх напавших на лагерь, Рандар медленно приходил в себя. Его бурлящий огненный темперамент не давал сразу успокоить разгорячённые в побоище мышцы. Стучащая в висках кровь кричала не о победе. Она предупреждала о скором начале новой битвы. И юный дракон пошёл к кибитке с девушками. Раф, с самого начала занявший место перед входом и готовившийся отдать жизнь, перепутав с врагом, встретил измазанного наёмника выпадом клинка, впрочем, только полоснувшего воздух. — Молодец, — прохрипел дракон, хлопнув смущённого знакомца по плечу. А вот запущенный в него сапог, Рандар ни отбивать, ни ловить не стал. Поднял окровавленной рукой и кинул обратно. Рыжая злобно засопела, получив сапогом в ответ. Защищаются, чем могут — логично. Наскоро осмотрев свою собственность, на предмет повреждений, и, обнаружив в зелёных глазах не только страх и злость, но и волнение за его собственную жизнь, наследник вышел, перепрыгнул через какое-то тело и приступил к поискам Дорсета и пересчёту оставшихся живых. Наконец, караванщик нашёлся... Без своей войлочной расшитой шапки, в расстёгнутом окровавленном кафтане, он сидел на коленях в осенней стылой грязи, держа на руках толстую усатую наложницу с распущенными косами и вспоротым клыком волколака чревом. Кровь уже успела застыть и свернуться в её жилах, но лицо ещё не зачерпнуло глины серой смертной маски и было почти живым. Сразу ставший старым, крепкий и жилистый Дорсет безучастно выслушал предупреждения драконара. — Мёртвым — мёртвое; живым — живое, Дорсет, — тихо сказал Рандар. И караванщик, закрыв глаза женщине, уложил её на серую землю. Тяжело встал, обошел труп, не оглядываясь, и во всю силу лёгких закричал: — Всем собраться! Телеги в круг! Скарб и женщин на пол повозок, закидать тряпьём! Сами из круга! Стоим по периметру. Назад дороги нет. Нам вперёд: выживет лишь тот, кто будет биться... И Волчица пришла! Пока она неслась, не разбирая пути, ей уже не было дела до сладкого человеческого мяса, красивых вещей и женщин. Ей нужен был погасивший для неё солнце, тот, который смог разрубить нити тумана и погубить её детей. Её гордость. Её любовь. Её жизнь. Она налетела сразу на Рандара, издалека учуяв на нём Свою Кровь. Перед ней стоял огромный мужчина, наследник великой расы драконаров. Щенок, ощутивший победу и одурманенный успехами. Он не сразу понял этот манёвр, а Волчица беззвучно прыгнула на клинок и, дотянувшись до шеи убийцы, сомкнула стальную смертельную челюсть. Оба существа упали на тракт и земля, содрогнулась! ...Рандар терял кровь, продолжая терзать сталью чужую плоть. И волчья суть впитывалась в него блестящими алыми каплями, фонтаном летящими ему в лицо и полуоткрытый рот. Серый треугольный амулет, омытый кровью обоих оборотней, вспыхнул, и Рандар, почувствовал пламя у себя на груди. Огненный вихрь закружил Наследника и... От серой волчицы остался лишь пепел. Спустя пару секунд, красный от бушующего пламени, амулет погас, с громким шипением коснувшись пропитанной кровью одежды на груди Рандара. Даже спустя двести лет, оказавшиеся на перекрёстке редкие путники слышали в полнолуние отчетливый рычащий женский стон: — Сынооочкииии... мои...***
Альрис Трамирани. Когда бессознательное тело принесли в телегу, девушка будто ощутила огромный камень внутри своей груди, и не могла нормально вздохнуть. Рванула юбку, взяла блюдо с водой. Кинулась на колени, пытаясь то ли найти признаки жизни, то ли отмыть окровавленного наследника. Обтёртое лицо было мёртвенно бледным, на плече и на рёбрах, под бурой от крови и грязи рубашкой, обнаружились глубокие борозды от волчьих зубов. Кровь больше не текла, раны медленно заживали, расходуя силы и энергию организма. — Надо бы промыть, — сказал Раф, заметив ощутимое движение грудной клетки во время дыхания, и осознав, что наследник жив. — Лучшш-ше пи-ить, — кашляя, прошептал их оживший хозяин. — Да, пожалуйста, — блондин, сам не веря в свой успех, взмахнул рукой и достал, будто из ниоткуда, ледяной стакан, полный воды. Немой удивлённый взгляд друзей заставил руку дрогнуть… И наследник случайно был ещё раз умыт… — К-какого х-хрена тр-реклятого?! — резко севший драконар хотел растерзать горе-помощничка, но скорчился, зажимая рукой ещё не совсем зажившую рану на рёбрах. Потом до него дошло истинное положение вещей, и он посмотрел на водного с менее мстительным интересом: — Эль-т! — рука опустилась на покрытое инеем плечо, также дрожащего на корточках белобрысого. — Да кто ж знал, что силы здесь уже работают… — Раф пожал плечами, освобождаясь, и, принимая от Восты большой кусок цветной ткани, затем укутался с носом. — Мифрил… Ясно. — Озвучивая вывод вслух, произнёс дракон и выразительно поглядел на рыжую, державшую ещё один кусок ткани, но не спешившую отдавать. Грязная рубашка поддавалась с трудом, затем полетела на землю, показывая прямо на глазах заживающую прозрачно-белыми болезненными шрамами мужскую грудь, покрытую отнюдь не чешуёй. Рандар незаметно закусил край бледно-синей губы и с большим усилием поднялся с земли. Молча, как подобает наследнику драконаров, но тяжело дыша и покачиваясь. В два нетвердых шага он подошёл к Альрис и протянул руку, забирая ткань. Несколько раз тяжело прокашлявшись и отплевавшись кровью, он поднял свои жёлтые глаза с чёрными узкими зрачками на эту интересную компанию, внимательно рассматривающую раненого драконара, как диковинное существо. — Мож-жет, у вас и еда есть? — в ответ Воста прижала к груди свой походный мешок. — Я вас тут спасал, между прочим. — Да мы и не просили, — что на неё нашло, Альрис не понимала, но взволнованная и расстроенная, она сейчас больше всего хотела его придушить, обеспечив бонусом, империи полную демократию, а друзьям простой повод вернуться домой. Раф выманил у огненной подружки хороший кусок вяленого мяса и половину чёрствого каравая. Дракон вгрызся в предложенную еду с остервенением и жадностью. Сначала бледный, осунувшийся, с заострившимися чертами лица, он с каждым укусом оживал. Шея, покрытая самыми ужасными из всех красно-розовыми рубцами, наконец, стала светлеть и приобретать более спокойный здоровый оттенок. Регенерация затрачивала много энергии. Вопросительно подняв бровь, дракон получил ещё кусок мяса и уже неторопливо стал его уплетать. После чего из его походного мешка появилась на свет целая чёрная рубаха и фляжка с каким-то отваром. — Ну, что? Договоримся? — наконец, спросил Рандар, обращаясь к Трамирани, неторопливо собирая чёрные волосы в некое подобие хвоста. Наполовину укороченная юбка на секунду привлекла его внимание. «Не наелся», — молча подумала Воста. Альрис резко задёрнула голые коленки остатками ткани и посмотрела блестящим воинственным взглядом. Что с ней происходило — она не могла понять и объяснить логически, но больше всего ей сейчас хотелось наследника-таки отправить к пращурам. — О чём? — спросила она в ответ, а её правая рука медленно поползла вверх и уткнулась в бок. — Спокойно, — встал между ними Раф, — это закон противодействия. Злость и раздражение сопровождает вспышку и драконара, пока они рядом. — Да, ладно? — наследник ухмылялся, и был полон желания вывести рыжую из себя, — чуть не на руки бросилась при встрече, только радостных визгов не хватало, на смех всему каравану! — усталый дракон, испытывающий боль и слабость от регенерации, не получив ни благодарности, ни констатации своих заслуг, приходил в ярость. — Вот оно, мужское самомнение в действии! — крикнула разозлённая девушка, не реагируя на дёрганье старшей подруги. — Самомнение самомнением, но вы — моя собственность! — рявкнул наследник и замолчал, понимая, что явно перегнул палку. — Угу-у, откуда-то из угла раздался голос ещё одного нового участника. — Как же, вижу, десять золотых. «Три девица. Чистокрровный девственниц. Дрантарский». — Халлен подкинул документы, и они зависли в воздухе. — Покупаю. — Не продаю. — Отрезал наследник, резко выпрямившись и повернувшись всем корпусом, оберегая раненую шею. Эль-т… Воздушный явился совсем не вовремя и мог, при желании, доставить массу хлопот. При нынешнем состоянии здоровья и ресурса, представитель мятежного террористического дома воздуха мог с ним расправиться, и это не прибавило наследнику настроения. — А чего не четверых купил? — поинтересовался, будто между прочим, воздушный. — Парня в довесок дали. — Буркнул наследник, вставая между Шефарном и Альрис. — Я забираю её по праву традиций. — Воздушный в этот раз был кристально спокоен и безэмоционален. — Ты не имеешь такого права, в силу традиций — парировал дракон, кроме того, требую оставить свои притязания на мою собственность. — В таком случае, я доставлю нас обратно в столицу на всеобщий суд, — проговорил воздушный, и вокруг закрутился серый, консистенцией похожий на плотный туман, ветер. — Сто-ой! — крикнула Вайри, но её крик затерялся меж острых скал и хиленьких, поросших близко к вершинам маленьких ёлочек. Ощущение полёта прервалось резким падением. Затем компанию пару раз покрутило со склона вниз — на узкий уступ, покрытый льдом и снегом. И они остановились. — Миф-фрилл! Тьфуу! — отплёвываясь, договорила злая, как мегера, земельная. Товарищи попытались подняться и подсчитать свои потери. Трамирани поцарапала ногу и шипела, как ужаленная лараном. Раф, свалившись, сломал руку. Вайри пыталась собрать длинные густые волосы завязкой, ругаясь на сильный ветер. Воста, сидевшая с мешком в обнимку, так с ним и упала. Она первая осознала, что на всю компанию у них всего три вещмешка. А еда есть только у неё… — Ремень найдёшь? — драконар достал из своего рюкзака чёрные штаны и протянул полуодетой девушке. Альрис мирно приняла, со злостью глядя на растерянно молчащего Шефарна. — Выпей. — Фляжка с целебным отваром оказалась в её руках. — С-спасибо… — удивлённо пробормотала Трамирани. — Это не забота, тучечка моя, — проворчал сквозь зубы Халлен, — ты просто ему пока ещё нужна.