Незабудка ll Forget-Me-Not

      Ещё даже не открыв глаза, он понял, что что-то не так. А потому не торопился полностью возвращаться в реальность, пытаясь для начала прислушаться к собственным ощущениям и подумать. Кажется, словно чего-то не хватало: он нахмурил брови, силясь сосредоточиться как следует. Отвлекало только непонятное, но крайне противное чириканье откуда-то неподалеку. «Птицы» — сквозь плотный туман в сознании пришло ему слово. Ещё где-то, уже дальше от него, был ещё шум: громкий, грохочущий, повторяющийся вновь и вновь. Машины. Шоссе. Нахмурившись сильнее, он повторно, ещё старательнее сосредоточился, пытаясь нашарить что-то в памяти… Тщетно. Что такое птицы, он знал. Что такое машины, он знал тоже. А вот что такое он сам — не знал. Не имел, иначе говоря, ни малейшей информации о себе. Ладно. Он открыл глаза — и тут же зажмурился, отворачиваясь даже и прикрывая лицо ладонью. Коварное солнце: напало на него, ослепило, и за мгновение всего их «контакта» где-то над левой бровью завелась ужасная, звенящая боль, сверлом впиваясь в череп. Он слабо простонал сквозь зубы, то ли возмущение своё так выражая, то ли страдание. Хотя, вероятнее, тут уместны оба варианта. Так, попытка два, спустя несколько минувших секунд. Мигрень не прошла, но хотя бы свет уже не слепил настолько сильно, его даже реально было выдержать, вполне. Ну, если не пытаться откровенно пялиться на этот висящий в небе шар. Солнце. Он сел (пусть с трудом и через силу), окинул взглядом безоблачное голубое небо над головой; затем опустил глаза вниз, сорвал несколько зеленых травинок, глядя на них пристально и внимательно, словно выпытать у них надеялся какую-то жизненно-важную информацию. А потом опустил руку и огляделся, рассматривая непонятные штуки вокруг. Точнее, это были явно части чего-то большего: ещё одного предмета, лежащего у него на коленях. Теперь всё его внимание сосредоточено было на нём. Медленно, он взял в руки этот кусок металла, красноватый, явно выпотрошенный изнутри через огромную дыру в боку. Он покрутил штуку в руках, как можно осторожнее; края у дыры были острыми и явно опасными, никакого желания не было вдруг поранить. И, не сразу, но он понял всё же, что это такое. Вернее, чем это могло быть раньше. Пистолет. Чуть помедлив, он поднялся всё же на ноги, не выпуская ещё пистолет. Рукоять его удобно ложилась в ладонь, и легкая тяжесть «оружия» ощущалась даже как-то… приятно. Правильно. Словно даже одно наличие у него средства защиты, пусть и абсолютно нерабочего, даровало слабое чувство безопасности и уверенности. Так почему бы его с собой не забрать? Ничего же страшного, да ведь? Он прижал пистолет к груди, словно некий защитный амулет, и окинул взглядом поле, на котором очнулся недавно, наивно ожидая (или, скорее, надеясь), что его мозг заметит знакомые детали. Хоть что-нибудь. Хоть малейшую зацепку. Но… Нет. Бесполезно. Абсолютно ничего знакомого или узнаваемого. Он еще сильнее сжал в руках пистолет и сделал глубокий вдох. Так, ладно. Он же слышал машины. А это значит, что там есть… Люди. По крайней мере, где-то неподалеку. Оттуда можно было бы и начать, попробовать найти карту, ориентиры какие-нибудь. Прислушавшись, он медленно развернулся в направлении, откуда доносились звуки машин; затем — не-так-уж-и-уверенно сделал свой первый шаг. Сначала надо дойти до цивилизации, а уж потом продумывать дальнейшие ходы. Пока что, находясь непонятно где и не понимая абсолютно ничего, даже имя собственного не зная, начинать стоило с малого. Осторожно. Потихоньку.