Незабудка ll Forget-Me-Not

Эдд вернулся достаточно скоро, неся тарелку с тостами в одной руке и мисочку с дымящимся рисом — в другой. Стола в комнате не было, но это его явно не волновало, парень просто уселся на краешек дивана, у ног Торда. И тут же кот поднял голову, поднялся сам и, пройдясь по ноге Торда, подошёл к хозяину, свернувшись у того на коленях. Что ж, как бы обидно это ни было, по крайней мере теперь есть возможность взять предложенную Эддом тарелку с рисом. — Слегка переварено, — сказал Эдд, почесывая кота под подбородком. — Но это даже хорошо, усвоится лучше. — Спасибо, — ответил Торд, а в голове всё крутились вопросы, которые так хотелось задать. Начать стоило, пожалуй, с пистолета, учитывая, что именно это его больше всего волновало. Рядом с этим искореженным куском металла он очнулся, и, пусть даже с виду бесполезный, может, пистолет как-то способен пролить свет на то, как он потерял память. К тому же, без пистолета всё ощущалось уже как-то неправильно. Не хотелось бы оставлять его непонятно где, и уж тем более не хотелось бы, чтобы его кто-то подобрал и забрал себе. — А ты случайно не находил пистолет? Рядом со мной, — спросил он, пытаясь орудовать сжатой в левой руке вилкой, но любая попытка подцепить хоть немного риса оканчивалась неудачей. — Такой, красный, с дырой на одной стороне. Полупустой внутри, и из него ещё провода торчали. — А, ты про свой стиратель памяти? — поинтересовался Эдд, откусывая уголочек хрустящего тоста. — Я его на кухонном столе оставил. — Чего? — Подобный ответ Торда обезоружил. Стиратель памяти? Это ещё что? Такого же, вроде как, вообще не существует. Нет, ну, допустим, за стиратель памяти можно было бы принять бейсбольную биту, но это только в случае, если заместо мяча ей бить по чьей-нибудь голове. Черепно-мозговые травмы же могут стать причиной амнезии. Или же такие стиратели сейчас вполне в порядке вещей? Всё же из-за собственной потерянной памяти он мог быть просто не в курсе некоторых аспектов повседневной жизни. — Ну, я вернулся за ним и ещё за банкой колы, которую в переулке обронил. И положил на стол, так что Ринго не добрался. — Я не об этом. — Левой рукой Торд потёр лоб над правой бровью; рис так и остался нетронутым. Живот его давно уже не издавал никаких печальных звуков, а боль стала уже настолько привычной, что вполне реально было потерпеть ещё немного. Нет, безусловно, поесть ему надо, да и хотелось, только любопытство сейчас пересиливало. — Я в смысле, что это такое? Что за стиратель памяти. — Ну, это такая штука, — Эдд отставил тарелочку с тостами на подлокотник дивана, убедился, что тот стоит устойчиво, после чего снова начал гладить кота, — которая удаляет все твои воспоминания. Он посмотрел на плошку с рисом, а когда поднял глаза на Торда, меж бровей его пролегла беспокойная складка. — Тебе необходимо поесть. Сейчас важнее всего, чтобы ты поправился, а без хоть какой-нибудь пищи этого не произойдет. — Кивком он указал на тарелку, и Торд тоже опустил взгляд на рис. Он в курсе, что надо есть. Да и не пытался этого избежать, просто хотелось сначала получить ответы. И всё же, Эдд говорил верные вещи. Он снова взял вилку и начал ковыряться в мисочке. — Да, но… — начал было он, как вдруг на плечо его легла рука. От прикосновения по телу прошла дрожь, хоть рана и не была задета; он поднял глаза на Эдда, но тут же их отвел, вновь уткнувшись взглядом в стоящую на коленях тарелку с рисом. — Я понимаю, у тебя уйма вопросов, но просто поешь сначала, ладно? Не надо пытаться выяснить всё и сразу. Для начала просто передохни немного и приди в себя. — — Съел он в итоге не так уж и много; плошка опустела лишь наполовину, но живот скрутило, да и вообще ощущения были не из лучших. Решив, что, в таком случае, еды на первое время достаточно, Эдд отвел его в ванную комнаты, усадив на краешек ванны. Торд ни слова не говорил возражения, послушно опустившись и осторожно устроив руку, а затем поднял глаза на Эдда, ожидая дальнейших указаний. — Тут кафель, так что, если что, легко отмоется, — объяснил тот, всё не сводя взгляда с правой руки Торда. — Позволишь? После небольшой паузы, Торд кратко кивнул, и его руки, осторожно её приподнимая, коснулись мягкие пальцы. Действуя медленно и аккуратно, Эдд взял небольшие ножнички и начал убирать бинты. Начал он с запястья, постепенно поднимаясь выше, к предплечью; слой за слоем опадали на пол пропитанные кровью обрезки. Преодолено уже было полпути, и становились видны увечья. Всю его руку покрывали раны. Рваные по краям, то и дело пересеченные чем-то темно-алым. До него не сразу дошло, что это были металлические скобы, впивающиеся в его плоть и его же кровью окрашенные в алый. Ещё щелчок ножницами открыл ещё большие раны, и ещё больше крови, и больше… и больше… Он поперхнулся собственным дыханием, резко подавшись назад и прижимая руку к груди. — Хватит, — прошептал он, сжав запястья, но не задевая при этом ни бинты, ни раны. Он не сможет. Ему от одного вида собственной крови становилось плохо, а уж того, что скрывается под повязками, он точно не выдержит. От одной только мысли о подобном живот болезненно скручивало. К горлу подкатывала тошнота, а голова кружилась. — Торд. Он вновь не мог сделать ни вдоха. Всё словно повторялось, только на этот раз без грома и молний. Стоило лишь взглянуть на руку, на алое, на скобы, и дыхание перехватывало. Всё его тело напряглось, когда плеча вдруг коснулась ладонь. Он поднял глаза, но не сразу получилось сфокусироваться на Эдде. — Торд, всё хорошо. — Нет. — Ответ кашлем сорвался с его губ, а на спину, успокаивающе поглаживая, легла ладонь. Свою же Торд всё ближе прижал к груди, отказываясь подпускать к ней Эдда. Никому нельзя прикасаться к его руке. Всё будет в порядке, пока никто её не трогает. — Торд, честное слово, всё хорошо. — Не трогай меня, — слабо произнес Торд, жмуря глаза. В эту же секунду ощущения рук пропали, оставляя Торда наедине с собой. Не сразу он приподнял веки, бросая нерешительный взгляд на Эдда; а тот сидел на полу, взволнованно глядя на Торда снизу-вверх, не приближаясь и не прикасаясь. — Торд, всё нормально. Я к бинтам больше не притронусь, слышишь? Просто дыши. Следуя напоминанию, Торд судорожно втянул воздух. Всё хорошо. Он в порядке. Пусть бинты пока побудут так. Ещё денек или два же ничего не сделают? Пусть сейчас ему не было настолько плохо, как во время грозы, но даже от мысли, что подобное может повториться, его наполнял страх. — Мне просто надо немножко побыть одному, — прошептал Торд. — Мне жаль. Он вновь закрыл глаза; в тишине скрипнула, открываясь, дверь, а затем медленно закрылась с мягким щелчком. Разумеется, рано или поздно повязки придется снять. Без лечения всё может стать только хуже. Но как ему это сделать, если он даже посмотреть на руку не в состоянии без приступа паники? Медленно поднявшись на ноги, Торд, идя по стенке, добрался до выключателя, погружая комнату в темноту. Сев на пол, он осторожно коснулся правой руки. Так, без света, в тишине, становилось хоть немного, но легче. Дайте ему лишь пару минут, и всё будет в порядке. Лишь пару минут, и всё.