Of gods and monsters

Черная вдова, или как там называется ее дар, Зои точно не знала. Знала только, что в ее жилах течет кровь ведьм. Ей всегда казалось, что это выдумки, легенды, которые давно стали какими-то реальными, благодаря массовой культуре, и она долго не могла поверить в то, что она одна из тех колдуний, которых изображали в сериалах и кино. Новая жизнь очаровала ее, хоть и немного пугала. Почему-то ей представлялось, что все будет так, как писали в этих книгах о волшебниках, но в итоге все оказалось намного сложнее. В шабаше жило несколько девчонок, с которыми так просто подружиться было нельзя, да и Зои не очень-то стремилась к этому. Она приехала сюда, чтобы понять, как управляться со своей силой, а не водить дружбу. Однако у нее появилась надежда на то, что с Мэдисон Монтгомери можно будет весело проводить время. С веселья все и начиналось. Мэдисон захотелось пойти на вечеринку, выпить, потанцевать. В тот вечер Зои познакомилась с Кайлом. Она понимала, что между ними ничего не будет, что с ее проклятием один разговор так и останется всего лишь одним разговором, который Кайл даже не вспомнит спустя время. На минуту ей захотелось, чтобы до конца своих дней он помнил то, о чем они говорили, запомнил черты ее лица, но это желание быстро ушло. Оно оставило после себя какое-то странное чувство пустоты, но об это думать было совсем некогда. Нужно было спасать Мэдисон, которая уже нашла кучу приключений на свою пьяную голову. Мэдисон перевернула автобус со своими обидчиками, она сделала это в порыве злости, но совсем забыла, что в этом автобусе были и те, кто ни в чем не повинен. Поступок маленькой глупенькой ведьмы, как позже сказала Фиона. Но этот опрометчивый поступок перевернул всю жизнь Зои. Как она себя корила за то, что выжил не тот, кто ей запал в душу, как она убивалась из-за того, что Кайл ожил. Тайно мечтала, чтобы это все оказалось страшным сном. И кто ей помог, кто оживил ее? Мэдисон и ее идиотская затея. Зои, благодаря новой “подруге”, подарила ему новую жизнь. Он пугал ее, удивлял, но она была ответственна за него. Это чудовище создала она, и это чудовище стало центром ее вселенной. Конечно, не обошлось без темной магии, заботы Мисти, этой странной ведьмы с болот, заклинаний Верховной ведьмы и щепотки внимания самой Зои. — Зои… — всегда четко говорил Кайл, касаясь ее щеки, будто он знал, что она последняя девушка, с которой он говорил до своей смерти. — Зои… — Я здесь, — тихо шептала она, садясь рядом с ним, ощущая, как его напряжение пропадает, когда она рядом. — Не уходи. Не оставляй одного, — в его взгляде скользит боль. — Зои… — Прости, но иногда нужно, — она пожимала плечами, считая подобную просьбу детской, но все же такой милой. — Все же есть жизнь за пределами этой комнатой, и тебе придется с ней знакомится. — Нет, — он несколько грубо взял ее за руку. — Нет. — Но я должна, — недоумевала Зои. — Только возвращайся, — снова просит он. — Куда я денусь? — Зои еще несколько минут посидела в тишине с Кайлом, и только тогда смогла оставить его. Все же иногда она жалела, что у нее есть обязанности перед шабашем, однако нельзя в такие трудные времена оставлять последнее пристанище ведьм без поддержки и помощи. Это было крайне эгоистичным поступком, да и Зои совсем не хотелось превращаться в подобие Мэдисон, которая только и хотела, что заполучит власти, но при этом не делать ничего. Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком, но Мэдисон умудрялась так жить, продолжая своим эгоизмом и желанием заполучить невозможное, уничтожать всех на своем пути. Зои прекрасно осознала, что ради того, чтобы сделать Кайла только своим, она готова на все. Конечно, Зои могла бы оставаться в стороне от всего, продолжать терпеть положение вещей, установленных между ней и так называемой подругой, но она решила, что тоже может бороться, хоть и не считала себя ровней той же Фионы. — Не отдавай меня ей, — Кайл положил голову к ней на плечо, продолжая теребить ее русые волосы. — Зои, я хочу быть только с тобой. — Прости, но я не могу, — нужно было еще что-то сказать. Нужно было его утешить, но у нее не находилось нужных слов. — Я не люблю ее, — продолжал Кайл. — Я тоже, — в минуту она пожалела, что когда-то начала искать Мэдисон, и еще попросила Мисти воскресить ее. — Кайл, все когда-нибудь изменится. Все будет по-другому, но не сейчас. Глупое оправдание. Но ничего другого она не могла сказать. Только это. Только то, что нужно ждать. Но сколько нужно ждать, чтобы стать собой, быть счастливыми вместе? Ведь Кайл давно стал неотъемлемой частью ее жизни. Чтобы хоть как-то заглушить их разочарование, Зои поцеловала его в губы, ощущая, как его нижняя губа дрожит. С ним она могла не бояться. С ним она могла быть собой. Не нужно было думать о том, что Кайл умрет, если они займутся сексом. Он давно мертв, и жив только лишь потому, что она даровала ему жизнь. Наверное, он давно проклял ее за это. Проклял за то, что она из разных кусков тел создала его заново, но совсем не дав хотя бы немного ума. Удивительно, что у него оказалось сердце, способное любить. Любящий никогда не причинит боли любимому. Каждый из нас ответственен за чувства, которые испытывает, и обвинять в этом другого мы не имеем права. Да, она не сказала Кайлу, что любит его, но это, кажется, было понятно без слов. Ей так не хотелось делать ему больно, но она все равно делала это, оставляя Кайла наедине с Мэдисон, а иногда наблюдая за тем, как они предаются утехам. Господи, как же она ненавидела себя за то, как же корила себя за то, что происходит в это время, закрывала глаза, зажимала уши, но все равно все живо представляла. Иногда ей хотелось убить Мэдисон, и причинить боль себе за то, что позволяла этой сучке помыкать собой. Потеря тех, в кого она влюблялась, прежде ранила ей душу. Теперь она была убеждена: никто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит по-настоящему. Кайл ее и не ее одновременно, и с этим ничего нельзя поделать. Вот она, истинная свобода — обладать тем, что тебе дороже всего, но не владеть этим. Звучит больно, однако, это правда жизни. — Зои… — выдохнул Кайл, ощущая гладкую кожу своей возлюбленной под своими слегка шершавыми пальцами. — Для меня есть только ты. — И для меня, — выдохнула она, вдруг вставая с кровати. Есть два пути избавиться от страдания: быстрая смерть и продолжительная любовь. Смерть уже обошла их стороной, ибо Кайл давно был мертв, а продолжительная любовь… прошло не так много времени, чтобы они смогли спастись с помощью нее из этого темного омута магии и борьбы. Она хотела остаться с ним в шабаше, хотела, чтобы он был рядом, хотя в глубине души с трудом мирилась с тем, что ей приходится делить своего мужчину с алчной Мэдисон. Наверное, поэтому она согласилась убраться из Нового Орлеана, хоть и была поначалу против этой затеи. Вдали от шабаша она была счастлива. Рада, что рядом с ними нет никого, что они могут наслаждаться всеми прелестями жизни. Так оно и было. Прогулки, походы по маленьким магазинам, чтобы не привлекать к себе внимания. Они были, словно в воздушном облаке, безмятежности, когда можно не думать не о чем и просто жить. — Ты не такая, какой бываешь обычно, — заметил Кайл, заглядывая в ее глаза. — Кажется, я где-то читала, что мы бываем естественны только с теми, кого мы любим, — Зои сделала глоток теплого кофе, ощущая горечь на языке. — Как я рада, что мы все же уехали. — Я тоже, — согласился Кайл, мешая сахар в чае. — Мы вдвоем и здесь больше нет никого. — Да, — выдохнула Зои, тепло улыбаясь. Она подарила ему жизнь, а он подарил ей возможность понять, кто она и на что способна на самом деле. Благодаря Кайлу Зои смогла вернуться в шабаш. Наверное, это плохо, ведь подарив ему жизнь, смерть случайно забрала у нее этот дар. Зои не помнила то, как пребывала в темноте, как блуждала между одним миром и другим. Она лишь слышала голос Кайла. Такой беспокойной, такой любящий. Она шла на его голос и хотела вырваться из этого прочного круга, но у нее ничего не получилось. Зои будто бы стучалась в закрытую стеклянную дверь, видела всех, но ее никто не слышал. Да, она умерла, но могла вернуться обратно. Она даровала жизнь Кайлу, а Корделея подарила второй шанс ей, и теперь никто и ничто не разлучит возлюбленных, ибо вечность теперь соединила их.