Джош
Я нервно сжимал в руке вилку, то и дело поглядывая на вход в ресторан. Я ждал Риту. Я хотел извиниться. Хотел, чтобы она поверила в то, что это был единственный раз, когда я пренебрег ею. Хотел, чтобы она снова улыбнулась и пошутила. И заказала свою пино коладу, когда придет в следующий раз в клуб. На самом деле сейчас я чувствовал себя ужасно глупо, словно пытался натянуть на себя чужую одежду и жить чужой жизнью. В пиджаке и рубашке (пусть и с джинсами) я ощущал себя отвратительно. Это был... не я? Одежда была моя. И даже надевалась пару раз, и даже галстук я умел завязывать, но... черт! Этот ресторан... Я не ходил в рестораны. Я пил пиво на диване со своим другом и обсуждал с ним игру Ливерпуля! Правда, в последнее время даже этого не происходило. Не помню, когда мы вообще общались с Тайлером в последний раз. Просто общались, а не делали вид, что все было отлично, когда отлично ни хера не было. В последнее время у меня постоянно было ощущение, что я пытаюсь жить не своей жизнью. Даже если выкинуть из головы этот дурацкий ужин с дурацкой Ритой... Ой... Нет, не дурацкой, не дурацкой, черт подери, Джош, хорош страдать хуйней! Вилка звякнула о ножку бокала, привлекая внимание окружающих. "Ну круто, ваще!" Я виновато улыбнулся и пожал плечами, давая понять, что это вышло случайно, и как раз в это время увидел Риту. Она была красивой. Нет, правда, красивой. Ее платиновые волосы всегда были идеально уложены, а одежда всегда оставалась на грани приличия, но ни разу не выходила за ее пределы. Он была хорошей. Она не давила на меня, не лезла в мою жизнь, она была хорошо воспитана, умела правильно разговаривать (в отличие от меня) и была вне всяких сомнений той, на которую я даже смотреть не имел права, но она почему-то выбрала меня. Я должен быть счастлив, правда. Только... Только почему-то не был. Я встал со стула и помог присесть ей, улыбнулся, открыл рот, чтобы начать с комплимента, положил руку на ее ладонь.... и благополучно обхватил этой рукой свою башку в тот момент, когда первый звук был готов вылететь из моего рта. - Черт... Я не могу, Рита. Я виновато посмотрел на нее, и попытался успокоиться, чтобы сказать ей что-то... правильное. Но не успокаивалось ни фига. Я нервно опустил руки, снова схватился за чертову вилку, чуть не согнув ее, а потом посмотрел ей в глаза и слова полились. - Прости меня, Рита. Я думал, что извинюсь за то, что случилось, и все встанет на свои места, но теперь я понимаю, что так все встает на ровно противоположные. Понимаешь? Ты превосходная. Ты лучшая, что я когда-либо встречал. Ты неимоверная, я до сих пор поражаюсь, как ты все это время терпела меня, даже когда я вел себя, как последний мудозвон... ой, простите, - отвлекся я на рядом сидящую даму, которая сморщилась при моих словах. - Видишь? Ты такая вся... правильная здесь. А я... Черт, я не умею так. Это все кажется мне фальшивым и глупым. И я должен сам себе уеб...э-э-э... дать понять, что я делаю самую огромную ошибку в своей жизни, потому что ты идеальная. Но... Я не могу. Я думал, что Рита будет опечалена. Или начнет ругаться. Или устроит еще что-то из этих обычных бабьих штучек, но... нет. - Джош, я все понимаю. Она спокойно улыбнулась мне, словно стремилась оказать поддержку, перехватила мою руку и положила ее на стол, поглаживая сверху, чтобы я успокоился. - Я поняла все уже тогда, когда увидела твой взгляд, направленный на него. И его - на тебя. Я чуть не подскочил на ноги, начиная тут же материться, но не сделал этого. Почему-то. - Что ты... Что ты такое говоришь? Рита погладила меня по щеке второй рукой и улыбнулась еще искренней. - Я говорю то, что ты старательно пытаешься не замечать. И очень напрасно. Между вами двумя есть что-то такое, чего никогда не будет между мной и тобой. Никогда, а это, наверно, и есть самое важное, понимаешь? Без этого нельзя сосуществовать вместе и быть счастливыми. Понимаешь? Если вы оба перестанете иметь друг другу мозги и наконец поимеете друг друга - это будет правильно, поверь мне. А если даже и нет - значит, ты хотя бы пытался поступить правильно. Тш-ш-ш, милый, не кипятись. Ты всегда ценил меня за то, что я не искала правильных слов, чтобы тебя не спугнуть. Я всегда говорила так, как есть. Так, как я вижу и чувствую. Ты хороший человек, Джош. Отличный мужчина, лучший в мире друг. Странно, что это не все замечают, но я была бы рада, если бы ты относился ко мне так, как относишься к нему. Но... Раз этого нет, позволь мне хотя бы стать твоим другом. Я скривился. Никогда не умел принимать хвалебные речи, и Рита это знала. - Ты мне льстишь. И да, я хочу быть твоим другом, Рита... Я неловко провел рукой по волосам и понял, что лишь больше взлохматил их, когда Рита привстала и поправила мою челку. - Друзья говорят правду. А правда заключается в том, что с такими взглядами вы просто мучаете друг друга, теряясь в собственных заблуждениях.***
Мы много еще говорили с Ритой. Точнее, говорила она, а я то и дело пытался ее остановить, заткнуть, даже пару раз хотел сунуть ей салфетку в рот вместо кляпа, но... конечно, я этого не сделал. Я не мог принять того, что она говорила. Говорила медленно, правильно, ясно, напоследок сказав, что это все еще уляжется в моей голове, хоть я, дурак такой, и пытаюсь от этого откреститься. Черт. Нет! Не правда. Или правда... Я ведь и сам не знал, как должен теперь относится к Тайлеру. Собирался помириться с Ритой, а в итоге остался с ней в хороших дружеских отношениях, но лишь обнял на прощание, даже не поцеловав в щеку. Запах ее духов меня удивительным образом перестал раздражать. И я... Я был чертовски ей благодарен, хотя и не согласен с тем, что она говорила. Почему благодарен? Да потому что она не устроила сцены и в этот раз. Она вдруг перестала брать то, что я давал и начала нести и для меня что-то. И это казалось правильным... Я сидел на скамье в парке и курил, пытаясь переварить то, что услышал. Получалось хреново, но я старался. Растянул галстук на шее, выкурил сигарету, почесал затылок, а потом... Даже если она была не права - это неважно. Важно было то, как я сам относился ко всей этой ситуации. А я не знал, как мне следует относиться. Я все еще мотался от самобичевания до отрицания и обратно. И это сказывалось, сказывалось и сказывалось на наших отношениях с Тайлером. Черт... Я даже не помню, когда в последний раз искренне ему улыбался. И когда это делал он - тоже. Мы оба страдали. Он от того, что считал, будто мне мерзко. А я... А я потому что не мог найти в себе сил, чтобы признаться самому себе, что это не так. Какой уж там пытаться объяснить это ему. Пожалуй, Рита была права лишь в одном. Мы действительно должны были перестать иметь друг другу мозг. Потому что это портило все, что между нами происходило. И я... Я должен был поступить правильно. Взять тайм-аут, чтобы прийти в себя, разложить в своей душе все по полочкам, чтобы мое решение стало действительно верным, а не продиктованным эмоциями. Поэтому я должен был просто сжать зубы и потерпеть все это еще немного. Просто дать себе время подумать. Смириться с тем, что я хотел находится рядом с Тайлером во всех проявлениях отношений, или понять, наконец, что это вовсе не то, что мне требуется. Может быть... Может быть, просто Рита оказалась не той. Или Тай слишком отдалился от меня, а я пытался всеми способами вернуть его к себе обратно. Я сомневался в этом. Не зря почти каждый вечер перед тем, как уснуть, я вспоминал, каково было ласкать его своими пальцами и губами, и хотел пойти к нему в гостиную, чтобы снова это повторить. Но... Нет, я бы не смог это воспринимать нормально. Для этого мне нужно было принять все окончательно и бесповоротно, не давая себе уже никаких отговорок пойти на попятную. Черт, ребята, я правда терпеть не мог геев. Я понимаю, что веду себя до ужаса глупо, но я должен пройти через все это. Должен! Не питая ложных надежд друга в случае собственной неудачи. Я встал со скамьи и поплелся домой, туда, где на диване лежал Тай и делал вид, что не думает, чем я так занят. Потоптавшись на пороге я наткнулся на его взгляд, который он тут же попытался отвести, чтобы себя не выдать. - Я... ну. С Ритой ужинал. Вот. Блядь. Лучшего способа дать себе время ты не мог придумать, дебила кусок! Теперь Тайлер подумает, что я все вернул на круги своя. И я хотел сказать ему, что нет, не так, что мне просто надо подумать, но если я скажу, что расстался с Ритой, это даст ему повод надеяться на что-то. А что, если я не смогу стать для него чем-то большим? Блядь. Блядь. Блядь... К черту. Пускай все остается так, как идет. В конце концов, я смогу ему объяснить. Наверно. Потом...Тайлер
Я отвык от безделья. Честно, не помню, когда со мной такое было в последний раз, чтобы я маялся, сидя на месте и не зная, чем бы себя занять. Обычно я прятался под одеялом и просто спал, как сраный сурок, пока не появится какое-нибудь дельце, а сегодня... С самого утра я был, как на иголках, потому что Джош свалил до того, как я проснулся и... Меня это попросту выводило из себя. Я бы не сказал, что наши отношения вернулись на круги своя. Все было далеко не так. Притворяться, будто ничего этакого между нами никогда не происходило было пиздец как трудно, но каким-то волшебным образом получалось. Или мы настолько погрязли во всем этом дерьме, что нам казалось, будто получается... Не знаю. Я понял, что чем меньше я об этом думаю, тем проще дышать, поэтому просто плыл по течению, но каждую ночь буравил глазами потолок, как придурок терзая себя воспоминаниями о том, как было здорово прижимать к себе спящего Джоша. Без него же... Не знаю, возможно ли, чтобы после одной такой нелепой ночи выработалась привычка? Похоже, что возможно, потому что без него меня просто распирало. Не зная, чем занять руки, я перемыл всю посуду. Всю - это две чашки и одну тарелку. А еще выбросил коробку из-под пиццы... Не густо. Паузу заполнил перекуром. Очень нервным перекуром - после одной сигареты последовала вторая, за ней третья... Время шло, а Джоша не было. Вот же... Отвлек меня от этого приступа ревнивой жены телефонный звонок. Высветился незнакомый номер и я помедлил, прежде чем ответить. - Не забыл меня, братишка? - голос Эллы не смог не вызвать у меня улыбки. - Чем занят завтра? Почесав затылок, я рухнул на диван и вздохнул, пытаясь припомнить. Ха! Было бы, что припоминать... - Бездельем? - Не угадал. Меня типа как отпускают на волю завтра... Сможешь забрать? - Не вопрос, - тут же сказал я, даже немного нервничая. Дело в том, что я не видел Эллу нормальной... Довольно давно. И теперь было даже непривычно. И страшно. Я боялся, что она возьмется за старое, как только вернется домой, и чуда не произойдет. - Во сколько? Договорившись о времени, я отбросил телефон в сторону и продолжил лежать на диване, раздумывая над возвращением Эллы. Еще когда я отвез ее в клинику, лечащий врач сказал, что в случае успешной реабилитации мне придется поддерживать ее и дома. Заботиться не только о ее физическом состоянии, но и об эмоциональном, следить, чтобы она не повернула не туда... И я был готов пойти на это, потому что, от части, чувствовал себя виноватым за то, что не справился с этой задачей в прошлый раз. Отсюда появлялась другая проблема: мне придется съехать. Вернуться домой, хотя я обещал Джошу, что не сделаю этого... Я знал, что он поймет, ведь это не просто моя дурацкая прихоть, вызванная страхом смотреть ему в глаза, а серьезная штука, но нарушать данное слово... Было неприятно. Хотя... Мы так старательно делали вид, будто ничего из ряда вон выходящего между нами не произошло, что, возможно, это обещание тоже попадало в ту категорию. Или нет? Черт, я запутался. Я пиздец как запутался, а этого засранца даже дома не было, чтобы можно было все спокойно обсудить. - Блядь... - выдохнул я и потянулся за пультом. Больше я ничего не делал. Весь день провалялся на диване, втыкая в телевизор и не понимая, что происходило на экране, потому что теперь игнорировать нашу с Джошем ситуацию не получалось. И когда послышалось какое-то шуршание, я снова взялся за телефон, запустив какую-то глупую игру. Да. Так все и происходило: внутри все кололо шипами, а снаружи все было нормально. Повседневно. Я услышал, как он бросил ключи на тумбочку, и понял, что все это время не водил по экрану пальцем и игра... Так и не началась. Очень, блядь, естественно! Приняв сидячее положение, я искоса посмотрел на Джоша, тут же возвращая свое внимание телефону, потому что его... Оправдание? Черт, почему это звучало как оправдание?! В общем, его слова меня не удивили, но и приятней мне от них не стало. - М, - подытожил я, из всех сил стараясь скрыть эмоции. А их было немало. В первую очередь меня одолевало возмущение. Он, черт возьми, целовал меня! Его, блядь, язык был в моем рту! Его голова доверчиво лежала на моей груди! Он... Это нормально, что я хотел его назвать своим? Таким своим, что попросту в голове не укладывалось, как он мог проводить время с кем-то еще! Сука! Так вот, он был таким моим тогда, но все равно потащился на свиданку к Рите... Интересно, он рассказал ей? Хотя, зачем? Раз уж мы так здорово притворялись друг с другом, то почему бы не поиграть эту роль еще с кем-то? Удивляло лишь то, что он вернулся домой так рано. Впрочем... Вполне возможно, что он трахнул Риту где-то по пути - вспомнить только тот вечер в клубе... - Мне нужно с тобой поговорить. Снова отбросив телефон в сторону, я поднял глаза на Джоша и немного помолчал, пытаясь успокоиться. А заодно отрепетировать слова, которые нужно было сказать, а не те, которые я был готов произнести в это самое мгновение. - Элла звонила, ее выписывают завтра. Я заберу ее и... Вернусь домой. Не хочу оставлять ее одну, к тому же врачи советуют за ней присматривать первое время, чтобы она... Чтобы она не сорвалась. На моем лбу пролегла глубокая складка. Как и на лбу Джоша. Я знал даже эту чертову складку! Он злился, и я ожидал, что его злость сейчас выплеснется прямиком на меня, но... Он промолчал. Тогда я прокашлялся и встал с дивана, неловко засунув руки в карманы. - Так что мне нужно собрать шмотки. Но сначала мы пойдем курить... Я направился к балкону, а сам подумал, что сейчас мне пиздец как хочется, чтобы... Чтобы я собрал вещи в сумку, а Джош выбросил их обратно. Самое ебанутое желание, знаю. После перекура я таки приступил к сбору вещей, но не закончил это дело, потому что внезапно мы схватились за джойстики и до глубокой ночи играли во всякое дерьмо. На столике снова появилась коробка с пиццей, опустевшая за считанные минуты, а потом я вытолкал Джоша с дивана, заявив, что хочу спать. На самом же деле я опасался, что не выдержу. Не выдержу и скажу не то, что должен был, а то... То, что было на душе. Правда, хотелось просто ударить его по лицу, чтобы отрезвить! Хотелось наорать на него, сказать, что он слепой придурок, раз не видит или не понимает, насколько ему со мной хорошо. Даже когда мы молча чистили друг другу лица в игре. Даже когда запирались в себе, когда спорили из-за последнего куска пиццы, когда так же молча выпускали из легких дым на балконе. Но друг предпочитал ходить на свидания с девушкой, а я... Я даже не знал, как назвать то, что он проделывал со мной. И не стал об этом лишний раз думать. Просто прижал к себе подушку и уснул, на этот раз не считая темные точки на потолке.***
Я проснулся раньше Джоша и закончил начатое дело: запихал все свои шмотки в сумку, даже предварительно не покурив. Только потом вышел на балкон, вдыхая ни с чем несравнимый дым первой утренней сигареты. На душе, что называется, кошки скребли. Почему-то складывалось ощущение, будто этой эре пришел конец. В последний раз я себя чувствовал так в Ливерпуле, накануне переезда в Лондон, когда приходилось оставлять родной город и каких-никаких, но друзей, направляясь прямиком в неизвестность. Сейчас я точно так же не знал, что меня ожидало впереди, и от этого хотелось... Напиться. Довольно странное для меня желание, но да, мать вашу, я хотел надраться в сопли! Приехали... Выбросив окурок, я посмотрел на часы и вздохнул: пора вызывать такси. А чертов Джош до сих пор спал. Я не хотел просто уходить, не сказав ни слова. Это было бы как минимум некрасиво. Я хотел удостовериться в том, что он нормально все воспринимает. Что не злится там, не обижается... Не знаю. Хотел знать, что следующим вечером, когда мы увидимся на работе, он не будет хмуриться при виде меня, а я не буду мечтать провалиться сквозь землю. Остановившись у сумки, я почесал лоб и подумал, что надо его разбудить. Однако не пришлось: я сделал шаг к его спальне, и дверь тут же открылась. Наверное, он не ожидал, что я встану так рано, поэтому его обещание (которое, он сдерживал, между прочим!) не ходить по квартире без майки осталось забытым. Я тут же отвел взгляд, чтобы он не начал вести себя, как мудак, и пожал плечами: - Мне пора... Позвоню вечером, скажу, как все прошло. Мне хотелось добавить слова "если хочешь", потому что я всерьез сомневался, что теперь такое... Нормально. Такие нелепые звонки. Но не стал. Втянул воздух сквозь сомкнутые губы и улыбнулся: - Я как будто ребенка оставляю одного. Не забывай есть, кстати, да. И посуду мыть тоже. И... Я даже чашку тебе оставил свою. Ну, на случай, если придет Рита. Чтобы ты не позорился. Неловко усмехнувшись, я провел пальцами по затылку и не сдержался - посмотрел на Джоша. Вообще я хотел, чтобы эта фраза прозвучала без подъеба, но получилось как получилось. В этом тоже не смог себя сдержать. Телефон, зажатый в руке, завибрировал. Я мельком посмотрел на экран и нахмурился. - Такси подъехало. Пойду. Давай тут... Веди себя хорошо. Я не знал, что сделать: пожать ему руку, обнять, или просто хлопнуть по плечу? В итоге не сделал ничего, просто вышел в подъезд, волоча на плече спортивную сумку, набитой вещами. Лифт прибыл почти сразу, и я вошел в кабину, нажимая на нужную кнопку. А когда он остановился на первом этаже, я хлопнул себя по лбу, возвращаясь обратно. Чувствовал себя невероятно глупо, но не мог иначе. Подлетел к двери и... Постучал даже! А когда Джош открыл, протянул ему ключ. - Держи. Классно было жить вместе, - коротко улыбнувшись, я... Я посмотрел в его глаза. И все, меня накрыло. Накрыло такой вселенской печалью, будто, блядь, это конец. Будто я не увижу его в клубе, будто больше не будет странных посиделок за пивом, будто я больше не смогу его подъебать из-за проигрыша Манчестера на чемпионате... Странное чувство, надо сказать. Но если бы это было действительно прощанием, я бы не стал себя сдерживать. Не стал и сейчас: чертыхнулся себе под нос, сделал шаг вперед и притянул этого мудака, родившегося натуралом, к себе. Сумка рухнула на пол, и тогда я положил вторую ладонь на его щеку, тупо атакуя его рот поцелуем, пока он не успел опомниться. В нем не было и капли той чертовой нежности, которая одолевала меня пару ночей назад. Ни черта подобного. Смесь отчаянья, злости на самого себя и.. И чего-то еще. Влюбленности, пожалуй. По самые, сука, уши.Джош
У вас когда-нибудь было ощущение, что вам дали кулаком в солнечное сплетение, но на деле вы были в полном физическом порядке, и никто, конечно, к вам даже не подходил? Было? Вот сейчас у меня было именно такое чувство. Возникло желание скорчиться и рухнуть на пол, притягивая колени к груди и харкая ярко-алой пенистой кровью, попавшей в легкие от не хилого такого удара. Или нет... Дудки! Или мой мозг впал в кому. Или меня накачали новокаином. Или Тай затолкал мне в рот таблеток шесть своего гребаного оксикодона... Как вот так? Когда ты действительности стоишь спокойно и твое лицо почти ничего не выражает, а внутри... Блядь. Последний день Помпеи, не иначе. В такие моменты все твои нейроны кажутся маленькими человечками, живущими своими проблемами. Заработать, пробежаться до лавки старьевщика на рынке, поцеловать дочку, обнять жену, сесть за ужин... А потом р-р-р-раз, и все. И лавка старьевщика сгорела дотла, жена скорчилась под полом от жара и медленно умерла, а дочку... нет. Все. Хватит! Хватит! Да. В такие моменты все твои нейроны кажутся мелкими человечками, которые умирают от извержения вулкана в душе. Понимаете? Не просто гибнут, как в исторической хронике. Типа, пустые факты, и ты даже не думаешь о том, каково это было, а... ну... Когда ты проживаешь жизнь каждого конкретного человека за доли секунды, его печали, радости, надежды, мечты, чтобы с последним вдохом понять, что... Что все. Чертовски высокопарно, не находите? Но к черту. Потому что у меня действительно было чувство, будто каждая, мать ее, отдельная клетка моего организма именно в этот момент сгорает заживо. Эллу выписывают. Мозг заторможено сканирует память, словно ты не человек, а робот, блядь. Элла - сестра Тайлера. Она наркоманка. И все мы надеялись, что бывшая. Ей нужен уход. Ей нужна семья. Тай уезжает к ней. А я... А я, блядь, взрослый мужик, самостоятельный и вполне адекватный, если не считать того, что каждую ночь хочу снова почувствовать ладонь Тайлера у себя на плече, а его губы - на своих. Я даже от родителей съехал в двадцать семь, глядите-ка, какое достижение... Я открыл рот. Закрыл, вдруг растеряв все слова. Снова открыл. И захлопнул уже точно. Мне нечего сказать. Разве что: "Да, чувак, именно об этом и был наш изначальный уговор. Так что все правильно. Семья важнее. Семья - это все, что у нас есть, если не брать во внимание больные уродливые типа дружеские отношения, в которых каждый из нас не знает, чего ожидать в следующий момент". По правде я, конечно, знал, что такой момент настанет. Его сестру рано или поздно выпишут, и он должен будет вернутся к себе. Вновь выстраивать с сестрой отношения, которых не стало. Ну... Он мало открывал мне душу на этот счет, но я знал, каким глубоко одиноким человеком внутри является мой Тай. Нет. Не мой. Мой друг Тай. Так вот. Да. Это было все чертовски больно, но на деле я разве что нахмурился. В то время, как в душе разливалась агония, от которой сложно было дышать. Я не... Я не думал, что месяц так быстро пролетит. Я не думал, что этот момент настанет. Знал, но не думал. В моей башке Тайлер оставался намертво ко мне припечатан, и это нельзя было изменить даже с помощью кувалды и раскаленных щипцов. На деле... Все это и не понадобилось. Достаточно было выписать сестру из клиники. Черт! Я радовался. Радовался за него. Понимаете? Потому что теперь у его сестры появился шанс, и он это знает. Самое время схватить ее в охапку и наверстать те годы абсолютного равнодушия, сквозивших между ним, ею и кучами таблеток оксикодона, которые ей стали роднее собственного брата. Черт. Я, блядь, радовался за него! И в то же время ощущал, как время утекает сквозь пальцы, как в песочных часах последние крупинки падают вниз, хотя... Хотя десять минут назад я был уверен, что у меня еще будет время ему... объяснить, что все вовсе не так, как он подумал. Вот от чего была вся эта боль, разрывающая меня изнутри. Сука драная, блядь! Долбаный Тайлер Джозеф, толкатель наркоты и сомнительный любитель мужиков! Чтоб тебя... Вспышка гнева во мне разрослась до невиданных масштабов. Я... Блядь, я реально его сейчас ненавидел. Ненавидел и думал о том, что это все нереально. Как я могу быть зависим от общения с таким... человеком? Вся наша дружба выстраивалась постепенно. Хопа - и я уже перестал обращать внимание на то, что в его карманах лежит наркота. Хопа - и я уже принял то, что он гей. Хопа - и я даже принял, что я нравлюсь ему и... Блядь. ХОПА - аллилуйя, сука! Я уже целовал его, стремился ощущать его рядом, хотел разобраться в себе, чтобы быть окончательно честным с ним. С долбаным пидором, из-за которого весь мой мир рушится, а я только радуюсь этому. Комок гнева скатился с души, когда мы сидели на балконе и курили. Тайлер старательно отводил глаза, а я... Я смотрел на его лицо, то ли стремясь запечатлеть в памяти все его черты, то ли просто тупо вглядываясь в лицо, которое... больше не увижу нигде, кроме как работы. Я... Мне было просто чертовски больно от того, что настает этот день. Когда в моей квартире перестанет ощущаться его запах. Я не питал ложных надежд. Мы прощаемся не на той ноте, чтобы ходить потом друг другу в гости и угощать Эллу купленной сладкой ватой в парке напротив его дома, словно ей пять лет, а мы - старшие братья, хотя на деле Тайлер был младше. И я пока еще мог что-то сказать, предпринять, но одновременно был не в силах. Это будут эмоции. Отчаянье от утраты, словно, блядь, фантомная боль в оторванной руке. И тогда моя жизнь точно улетит в канаву. Понимаете? Я не успел это принять. И я, черт подери, хотел вцепиться в его руку, хотел притянуть к себе и не отпускать никуда - но на данном этапе это был бы просто собственнический жест собаки на сене и ничего более. Я так не мог. Я не тот человек, я не могу таким быть. Это... не я. Поэтому я тупо сидел, смотрел на то, как он собирает сумку и хотел, хотел подскочить и выпотрошить это изобретение ада, чтобы он остался. Черт. До чего я дошел, если винил его гребаную сумку в том, что он уезжает? Поэтому я просто... сдался и мы сидели, играли в приставку, спорили из-за последнего куска пиццы и выдыхали тугие кольца дыма из легких на балконе. Я знал, что могу что-то сказать. Знал. Но не говорил. Не верил в то, что это будет прочувствовано мной до конца. Поэтому я поднялся с дивана и оставил Тая одного, рухнув на кровать в спальне и глядя на то, как играют блики фар в отсветах на стене. Уснуть не получалось. Мне просто хотелось пойти к нему на диван и обнять. И просто быть рядом хотя бы это, последнее время. Дьявол. У меня было такое ощущение, что мы прощаемся навеки. Просто. Это такое странное чувство. Ты знаешь, что все еще можешь исправить, пока его голова касается подушки, которую ты ему выдал. У тебя еще есть возможность повернуть все вспять и сделать так, чтобы вы были ближе друг к другу, а не отделились на гребаные километры, которые не исчислялись реальным расстоянием, а были... километрами души? И ты стоишь весь такой одинокий на ветру и смотришь на маленькую темную точку на границе с другой Вселенной, блядь, машешь этой точке рукой и думаешь о том, что же там происходит. Что происходит в той его Вселенной? Мы начали с того, что были... продолжением друг друга. Мы могли даже молчать, но все равно были близки. А теперь? К чему мы пришли? Мы превратились в две блядские Вселенные, которые хотели приблизиться друг к другу, но ни хуя не получалось... Потому что между нашими Всленными вдруг оказались другие. Вселенная Риты, Вселенная Эллы... Смешно. И больно. Черт подери, как же больно... Оставлять его тогда, когда почувствовал острое желание быть рядом.***
Утром я проснулся и вылез из кровати, прикрывая рот рукой и протяжно зевая. Боже... Я не спал полночи, думая. И думая. И думая. Вот правильно люди говорят: не делай то, чего тебе несвойственно. Все равно насмешишь бога. Эй, бог? Тебе было смешно? В следующий раз при попытке думать, я нарисую себе клоунскую улыбку. Да будет цирк, отче, сущий на небесах! Мне казалось, за эти сутки мы поменялись с Тайлером местами. Ну... Понимаете? Обычно я говорил, он молчал. А тут... Да он, блядь, сказал в два, в три раза больше, чем обычно, в то время, как я не ронял ни слова. Нет, ну то есть я говорил, но совсем мало. В основном поддакивал или тихо соглашался с Таем. Вот и теперь... Выйдя из спальни, я наткнулся на него. Кривая усмешка тронула губы. Вы гляньте-ка на этого придурка. Глаза отвел, боясь смутить своим взглядом на меня в одних штанах? Пора... Ему пора... Ему, черт подери, пора... Я тупо уставился на стену за его спиной и попытался вдохнуть, пока мои легкие сами на ринулись в бой за кислород, когда он упомянул Риту. Мне... Тут же захотелось сказать, что она не придет, что мы расстались. Что я расстался с ней из-за него, дебила куска... Но не стал. Не смог. Зачем. Я был даже не уверен в том, что смогу переступить через себя в конечном итоге. - Ага. Нашлась тут мамочка. Которая пускала слюни на моем диване от оксикодона... Я не хотел. Но на подъебку с его стороны ответил не честно, как хотелось, а точно такой же подъебкой. Мне... Было больно. Я не хотел его отпускать. У меня было такое чувство, что он потеряется без меня. Что я потеряюсь без него. Я не хочу, не хочу, не хочу!!! Не хочу терять его. Не хочу вновь становится ничего не значащим "Джошем-который-стоит-за-барной-стойкой-и-может-заметить-как-я-толкаю-таблетки"! Но я ведь должен пройти через все это. Смириться, свыкнуться, дать себе возможность либо передумать, либо полностью принять свой выбор. Это блядь... Это было не просто. Становиться из конченного гомофоба геем. Понимаете? Чертовски, блядь, не легко это было... Это ломало. И я... Во имя уважения к той дружбе, что между нами когда-то завязалась, должен был пройти через это молча. Не говоря ничего ему. Ничего. Не давать надежд, не огорчать, не лгать. А почти за каждым моим словом была ложь, потому что я и сам не очень понимал, что ощущаю. Так что мне нужно было время. Даже если оно грозило в клочья порвать меня потом... Даже если к тому моменту, когда я решусь, он найдет себе что-то гораздо более лучшее и интересное, чем... не хватающий звезд с неба бывший футболист и неудавшийся автомеханик Джош Дан. Поэтому я ничего не говорил, только смотрел на то, как он нажимает кнопку лифта. Смотрел на это, стоя в позе защиты у косяка двери, сложив на груди руки. Словно это могло помочь мне защитить внутри себя что-то реально важное. Потому что мне казалось, как только закроется дверь - это сломается. Нет, руки, сложенные на груди, не помогли. Внезапно весь масштаб этого хуева одиночества свалился на меня, на мою голову, что я просто остановился в прихожей у закрытой двери и... хотел выть. Словно нитка у йо-йо оборвалась. Или струна на гитаре... или блядь... Блядь... Или это просто рвались связи между мной и Тайлером? Что за, мать его, тупизм?! Мы же не потеряли друг друга навсегда? Я же смогу просто подойти к нему однажды и сказать что-то типа: "Эй, чувак, ты говорил, что я нравлюсь тебе..." Ха-ха. Нет. Ха-ха-ха. Первое. Я никогда такого не скажу. Второе. Я даже не знал, действительно он мне позвонит, или просто... или просто сказал так, потому что не знал, что сказать еще. Третье. Что-то говорило мне о том, что в клубе мы перестанем общаться. Черт... Я долбанулся башкой об стенку. Кажется... Кажется я только что лишил себя шанса на то, чтобы стать, наконец-то понятым. В дверь постучали я открыл ее прежде, чем понял, кто это может быть. В душе ураган поднялся, а он... Он просто ключи отдавал... Мне показалось, что я стал похож на сдувшийся воздушный шарик. Держи... Классно... Было... Жить... Вместе... Его слова доносились до ушей словно через вату. Словно меня по башке долбанули так не хило, и я вот-вот свалюсь в нокдаун. В тот момент, когда я был готов встать с тумбы у входа и посмотреть ему в глаза, чтобы забрать ключи и последний раз улыбнуться, он шагнул ко мне, притянул меня к себе и... у меня в груди больно стало. От ожидания, которое одновременно было похоже на предвкушение и страх. Кажется, сердце пропустило удар, пока его ладонь ложилась на мою щеку. Кажется... Я дышать перестал, пока он тянулся своим лицом к моему, чтобы впиться губами в губы. Я... Мне... Черт. Знаете... Такое чувство, будто ты стоишь на автобусной остановке и прямо на твоих глазах происходит авария. Не тихая такая, стукнулись и поехали дальше. А... визг тормозов, крик испуганной девчонки, скрежет металла о металл. Остатки моего выдоха вырвались из горла в тот момент, когда он прикоснулся ко мне губами. Черт. Не было нежности. Что-то другое. Совсем, мать его, другое. Отчаянье, боль, все вместе... Это сносило крышу, это заставляло тут же покрыться мурашками, сдавленно простонать, открыть губы и впустить его язык в себя. Блядь. Боль в груди затопила солнечное сплетение, опустилась к животу и горячей волной устремилась вниз. Блядь... Что это? Я положил ладонь на его шею, прижимая его к себе еще ближе, а потом выпрямился во весь рост, тут же толкая его к стене и заставляя его запрокинуть голову, чтобы продолжить поцелуй. Где-то на периферии сознания отпечатался звук падающей сумки, телефонный звонок... А я придавил его к стене затылком и ворвался в его рот, скользя своим языком по его. Ощущая его вкус, его запах. Снова. Его. Запах. Блядь... Мои руки опустились на его шею, почти сжимая его горло, потому что... Потому что я должен был успокоиться, дать ему возможность уйти с достоинством, а не бежать, подавая знаки руками вслед удаляющемуся такси... Но я лишь сжимал его кожу и не желал отпускать от себя. Толкнул его на высокую тумбу, на которой сам сидел три секунды назад, навис сверху, вламываясь в его рот, уже совсем не сдерживаясь. Ни разу не сдерживаясь, словно все мои несмелые желания каждую ночь пойти к нему на диван объединились и слились в один комок нервов. Мне было горячо. В груди что-то жгло, в висках стало жарко, а легкие скрутило от пожара. Блядь... Блядь... Что это? Что это?! Я не испытывал такого ни разу... Ни разу... Даже тогда, когда сам пьяным начал тот поцелуй... Он был нежным. А это. Это сжигало меня изнутри... Я вел по его губам своими, держал его за подбородок и заставлял не опускать голову, не прекращать это. Я не мог прекратить это. Не мог. Не сейчас. Пожалуйста... Из горла вылетел протяжный отчаянный стон, я перехватил его за поясницу и поднял с тумбы, прижимая к себе, ближе, еще ближе... Так, что между нами была только одежда. Его одежда, потому что я все еще был с голой грудью. В уши настойчиво лезла телефонная мелодия, но я ничего толком не слышал, только стук своей крови в ушах, только его дыхание, обжигающее мою кожу... Боже... Я не понимаю, что происходит! Я не испытывал такого никогда. Оторваться от его губ было немыслимо. Немыслимо. Нереально. Не сейчас... Боже, боже, я оставлю сарказм, но, пожалуйста, не сейчас... Нет! Но я остановился, прикоснулся носом к его щеке, снова вдыхая его запах, словно... Словно так он мог остаться со мной на дольше... Мне не хотелось выдыхать этот его запах, но дыхание рвалось из легких так, словно я марафон пробежал... Тихо усмехнулся в его губы и горько прошептал: - Ты должен. Давай. Мы должны. Сестра. А потом я смотрел на закрытую дверь, смотрел и... чувствовал, как в душе разверзается бездна...Тайлер
Не знаю, чем я думал в тот момент, но когда мысли уступили место действиям, все это стало неважным. Я только глухо простонал, когда почувствовал ответный напор Джоша, и с готовностью прижался к нему крепче, чувствуя в этом просто жизненную необходимость. Или эгоистичное желание брать, пока дают... Не знаю. Пофиг. Но было на самом деле здорово ощущать, что он всего этого хочет не меньше, чем я, а заодно не думать о... Да обо всем, блядь. Рядом с ним я чувствовал себя по-разному. Иногда полным дебилом, иногда в своей стихии, а сейчас... Сейчас я чувствовал себя, мать его, каким-то дебилом, мне приходилось глупо запрокидывать голову, чтобы он продолжал целовать меня. И мне просто крышу срывало от того, что он не позволял мне отстраниться, властно держа свою ладонь на моем затылке. Джош не позволял мне отстраниться... В голове не укладывалось, просто не укладывалось и все тут! - Бля... - пробормотал я, когда в руке зазвонил телефон, но... Отвлечься на него было бы настоящим преступлением. Поэтому я поступил очень по-умному: просто выронил звонящий аппарат и на мгновение поморщился, стукнувшись головой об стену. Плевать. Плевать! Я обнял Джоша и снова, снова, мать его, простонал, потому что он времени не терял, и его язык уже был в моем рту. Чувствовал ли я когда-нибудь подобное? Хрен там! Это... Это невозможно было ни с чем сравнить, когда разрывало изнутри от огромного спектра чувств, а снаружи волоски на теле вставали дыбом, отвечая на эту реакцию. Я обнимал его. Я оттягивал его волосы назад и имел возможность прикусывать его губу. Я прижимался к его голой груди и сходил с ума от этих ощущений. Я был просто... Просто пьян от всего этого и, черт возьми, как же не хотелось трезветь. Наоборот, хотелось, чтобы это продолжалось дольше, а трезвость со всеми ее атрибутами не возвращалась еще долго. Мой Джош. Мой чертов Джош, заявивший, что ему было мерзко меня целовать, сейчас выбивал твердую землю из-под моих ног. Почти буквально, блядь, потому что в следующий момент он толкнул меня к тумбе. Прислонившись к ней задом, я положил ладони на его грудь, кайфуя от того, какая теплая на ощупь его кожа. Мне хотелось исследовать каждый проклятый дюйм его тела, хотелось знать каждый изъян, каждую трещинку, каждую черточку. Дурацкое и, пожалуй, девчачье желание, но... Вот, что он со мной делал, чтоб его... От отчаянья я даже легко стукнул его в грудь, потому что внезапно почувствовал отголосок злости. Впрочем... Его быстро перекрыли другие чувства. Меня трясло от всего происходящего, и я больше не знал, как с собой совладать. Мне хотелось больше. Мне хотелось заполучить его всего. Все его время, его тело, его мысли. Я больше не хотел прятать взгляд, не хотел подолгу думать, прежде чем протянуть ему сигарету, не хотел тратить время на этот тупой игнор, которым мы были заняты последние пару недель. Надоело. Я устал. Устал выдавать себя за того, кем, по сути, не являлся. Сейчас мне просто реветь хотелось от того, что Джош не понимал, или не хотел понимать, насколько... Насколько нам здорово вместе. Мы, блядь, были слеплены из одного теста. Ни с кем мне не было так классно проводить время, как с ним. До того, как между нами разверзлась пропасть, конечно. И ему... Да, черт возьми, я был уверен, что с ним происходила та же хуйня. Потому что он, при всех его талантах, был паршивым актером, а то, что происходило прямо сейчас, я чувствовал, было на сто процентов искренним. Я не мог ошибаться. Обычно, конечно, ошибался, но не в этот раз... Не знаю, как это объяснить, но... Сейчас мы были на одной волне. Это точно. На полу снова завибрировал телефон. Я сильнее вдавил пальцы в плечи Джоша, не позволяя ему отвлекаться. Хотелось наорать на него, лишь бы только он не смел, блядь, отвлекаться! Или оторваться самому, выбросить телефон и уже тогда вернуться к нему... Но, подумав об этом, я вспомнил, что за стенами его квартиры есть реальный мир. Мир, в котором меня ждала сестра, а я уже безбожно опаздывал. Честно, я чуть не заорал от этой несправедливости, но вовремя себя одернул даже за эту мысль. Мою сестру выписали из клиники, а я только что назвал это несправедливостью? Совсем ебанулся. Джош уткнулся носом в мою щеку, а я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, гладил его пальцами по голове и не прекращал обнимать одной рукой, боясь, что вот он - тот момент, когда все закончится. Потом повернул голову, найдя его губы. Поцеловал так легко, что даже сам не почувствовал этого. Еще раз, еще, опаляя его губы своим дыханием, чувствуя, как покалывает кожу щетина... И он был не против этого. А потом сказал то, что я и сам знал, только... Блядь. Насколько наивно было полагать, что после всего этого, что произошло за последние несколько минут, что-то изменится? Что в его голове что-то щелкнет и мы... Мы поговорим? Обсудим? Найдем какой-то, не знаю... Компромисс? Сука, знаю, да, я и сам от него закрывался на тысячи замков, но это было тогда... Как будто в прошлом веке, честно! Тогда, когда я думал, что все это без шансов. Что ему противно, что он никогда в жизни не переступит через себя. Но получилось иначе: он не только переступил, но и откровенно этим наслаждался. Правда, этого было недостаточно, чтобы сделать еще один шаг вперед и заверить меня в том, что на следующий день мы не будем друг от друга бегать, притворяясь, что ничего не случилось. Отстранившись от Джоша, я несколько секунд смотрел на него, а потом нервно провел ладонью по губам и усмехнулся. - Блядь... Иногда я тебя пиздец как ненавижу, понял?! После этого открыл ногой дверь и просто сбежал. Даже лифта ждать не стал - спустился по лестнице, поправляя ремень сумки, съезжавший с плеча.***
Элла была другой. Я не до конца понимал, то ли это действительно случилось, то ли мне настолько сильно хотелось видеть ее такой жизнерадостной, улыбчивой и попросту живой, что я с готовностью выдавал желаемое за действительное. Приехав домой, мы довольно долго сидели на кухне за ведром с мороженым и просто разговаривали. Сестра в подробностях рассказала мне о том, как проходила ее реабилитация в клинике, а я слушал ее, не позволяя посторонним мыслям сбить меня с толку. В итоге это сделала сама Элла: - А где тот чувак, с которым ты водился? Я думала, вы вместе приедете... Она облизнула ложку, пытая меня взглядом, а я опустил глаза и потянулся за сигаретой. - Что? Больная тема? - Вроде того, - ответил я, делая затяжку. - Мы... У нас все сложно. Элла прыснула и подвинула мороженое к себе ближе, зачерпывая ложкой тягучую холодную сладость. Я же лихорадочно пытался найти в голове другую тему для разговора, но... Мы давно не говорили с Эллой вот так, по душам. Как и положено брату и сестре. Поэтому я никак не мог вспомнить, что можно было бы обсудить. Зато она уперлась и настойчиво старалась вывести меня на чистую воду. - Чего так? Я думала, вы сдружились... Ты так много о нем говорил, когда приезжал в первый раз в клинику. Честно, мои мысли тогда были заняты вопросом, привез ли ты таблетки, но... Я все равно запомнила, как тепло ты о нем отзывался. Элла улыбнулась и снова облизнула ложку. Я стяхнул пепел в раковину и почесал затылок, не зная, как все объяснить. - Ну... Мы сдружились, да. А потом я сказал, что я гей, и... Он был не в восторге. Потом он меня поцеловал, мы сделали вид, что этого не было, и... И так повторилось несколько раз. Перед тем, как приехать за тобой, это случилось снова и я... - я сжал руку в кулак и стукнул по столу. - Я просто задолбался от этой ходьбы по кругу. Знаешь... Его язык слишком часто был в моем рту, чтобы он дальше утверждал, что является натуралом. - Воу-воу, полегче. Я не хочу знать подробности, - Элла рассмеялась и я почувствовал себя невероятно глупо. Но все это съедало меня изнутри, и я хотел высказаться. Хотел, возможно, получить какой-то совет... Потому что сам ни черта не мог разобраться во всем этом дерьме. - Прости, - смущенно сказал я, снова почесав затылок. - Закроем, значит, эту тему. И вообще, ты время видела? Тебе нужно отдыхать. Элла смешно наморщила нос, но все-таки послушно поплелась наверх. А я... А я покрутил в руке телефон, таращась на фотку Джоша в телефонной книге. Хотелось позвонить ему. Поговорить. Черт... Я просто адски по нему скучал, хотя не видел его всего двенадцать часов. Адски. Поэтому провел по экрану, поднес телефон к уху, но... струсил. Отклонил вызов, вырубил телефон и пошел спать.***
Войдя в клуб, я вытащил из ушей наушники и подошел к шкафчику, доставая рабочую форму. Без тачки было неудобно добираться до центра, но... Что ж поделать. Зато воздухом, блядь, подышал. Я переоделся, отметился в бланке и вышел в зал, сразу замечая Джоша за стойкой. Внутри все сжалось, но я не успел это проанализировать, потому что на меня налетел Джейк. - Эй, ты. Да, ты... За восьмым столом разбили несколько бокалов, приберись. Он сразу всучил мне щетку, и под его внимательным взглядом я пошел на "место преступления", искоса посматривая на Джоша. Блядь. Лучше бы я этого не делал, потому что заметил подошедшую к нему Риту. Она улыбалась, он тоже... А я... А я злобно собирал осколки и пару раз порезался, потому что отвлекался на эту сладкую парочку. Сука! Блядь! Урод несчастный! Как он мог так запросто ей улыбаться, когда вчера был таким моим?! Я больше не мог на это смотреть. Не мог, не хотел и не стал. Собрал осколки и вместе с ними поперся в раздевалку, а оттуда на парапет, где обычно курил. Достал из кармана пачку и дрожащими пальцами достал зажигалку, поднося огонь к сигарете. Сука! Меня аж трясло от злости и обиды, которые внезапно так накрыли. Хотелось... Не знаю... Разбить еще несколько бокалов? Пнуть дверь? Разбить лицо Джоша, чтобы ему было так же больно, как и мне сейчас? Наверное, все сразу, потому что пинок по двери вообще не помог. Ни капли. Из порезов на ладони текла кровь, и я просто вытер ее о фартук, а потом достал вторую сигарету. В момент, когда я сделал затяжку, мое одиночество было нарушено. - Джозеф! Сколько можно прохлаждаться?! Джейк вышел на парапет и мне захотелось ударить и его тоже. Чего он прицепился, сука?! Не видит, что ли, что меня трясет от ярости? - Отвали, - буркнул я, снова затягиваясь. - Джозеф, хрен ты такой, я же тебя и уволить могу. - А увольняй, - я усмехнулся и развел руками, зажав сигарету губами. - Давай. Срать я хотел на твой вонючий клуб. - Так... Какого хрена ты творишь? Снова обдолбался, что ли? Джейк посмотрел на меня с подозрением, а я, выбросив окурок, оскалился ему в ответ. Он меня бесил. Сейчас он бесил меня почти так же, как и Джош с его гребаной Ритой. Но... Не знаю, как так получилось, однако уже через мгновение я прижал его к пыльной стене, сжав пальцами щеки. Закусил нижнюю губу и оттянул ее на себя, тут же проводя по ней языком. И если он хотел что-то сказать, то не смог, потому что я начал его целовать. Так же, как Джоша вчера, наверное... С такой, блядь, злостью, что наверняка губы Джейка потом покраснеют. Я вымещал на нем свою злость, свою обиду и... И, пожалуй, наказывал себя, потому что ничего из того, что я чувствовал с Джошем, сейчас не было. Даже части. Даже процента. Вообще ничего. Тогда я навалился на Джейка всем телом, чувствуя, что он поддается и отвечает на мое безумие. Нехватку чувств мне хотелось восполнить похотью и я достал его рубашку, заправленную в узкие брюки, а ладони просунул под ремень, сжимая его ягодицы. Прижимая его к себе пахом. Черт возьми, я был настолько зол сейчас, что... Что вполне мог бы ему отсосать. Прямо здесь, на улице. Плевать на всех остальных. Плевать на все! Потому что единственный человек, мнение которого меня волновало, сейчас щебетал со своей телкой. А я... А я хотел хотя бы на время избавиться от щемящего чувства внутри и заполнить пустоту одноразовым сексом. Ну... Все лучше, чем закидываться наркотой, так ведь?