Лихорадка субботним вечером.

      Шелли уехала два дня назад. А на следующий день я заболел. Моя добрая соседка звала меня с собой в гости к бабушке, но я отказался по естественной причине — я не мог оставить моё шоу. И хорошо, что я это сделал, иначе бы я заразил и Шелли и её бабушку. Но съёмки, естественно, пришлось, пока отменить. Может я был бы и не против напустить на своего соседушку парочку микробов, но заражать съёмочную группу мне тоже не хотелось. Поэтому я позвонил Джо и сообщил ему печальную новость о своей болезни. Режиссёр заверил меня не беспокоиться, сказав, что они пока пустят в эфир старые эпизоды передачи, и пожелал напоследок скорейшего выздоровления. И это было бы неплохо, потому что чувствовал я себя ужасно. Меня било в ознобе, ломало мышцы и мучил сильный кашель, а сопли текли из моего носа в два ручья. Это определённо был грипп, и вызванный мной врач это подтвердил. Хоть я и прививался от гриппа в этом году, однако коварному вирусу всё же удалось найти лазейку в моём организме.       Когда человек болен, ему рекомендуют больше отдыхать. Но попробуй это сделать, когда рядом живёт такой шумный сосед. Как всегда, весь день с улицы раздавалась то его громкая ругань, то лай его блохастой псины, то оглушительный грохот моторной газонокосилки. Только пару дней я не устраивал Ротвейлеру пакости, а он уже совсем распоясался! Мне придётся потом здорово навёрстывать упущенное. Очень хотелось открыть окно и проветрить свою пропахшую лекарствами комнату, но я не мог этого сделать, потому что от всего этого шума-гама моя и без того гудящая голова начинала буквально раскалываться от боли. Ну, то есть его и так было слышно, но с закрытыми окнами хотя бы не так громко. Так себе выдалась пятница, как вы уже поняли. Единственной радостью за весь день был один телефонный звонок. Это звонила Шелли. Я был так рад снова услышать её звонкий голос.       — Здравствуй, Вуди! — весело сказала она. — Извини, я хотела позвонить тебе ещё вчера, но так была занята, помогая бабушке в саду, что просто не успела. Я просто хотела сказать, что у меня всё хорошо, доехала я нормально, без происшествий. А как дела у тебя?       — Всё в порядке, — ответил я. Я пытался говорить нормально, чтобы не выдать, что я болею, но девушка всё равно что-то заподозрила.       — А что у тебя с голосом? Почему он такой хриплый и гнусавый? Ты что… заболел? — обеспокоено спросила она. Врать было бесполезно, но я всё-таки попытался:       — О, да пустяки, ничего страшного, всего лишь слегка застудил горло. Я сейчас его прополощу, и уже завтра буду как новенький.       — Ты уверен? — Шелли всё ещё сомневалась.       — Абсолютно. Не беспокойся, со мной всё будет в порядке. Я справлюсь, — я не хотел, чтобы Шелли знала, что я серьёзно болен, и переживала.       — Н-ну… ну ладно… — похоже, девушка малость успокоилась. Мы ещё немного поговорили о том о сём и распрощались. Шелли пообещала снова позвонить мне завтра, и я ждал этого звонка, как ребёнок дня рождения.       Однако, светлое чувство, наполнившее меня после разговора с Шелли, быстро улетучилось, по уже известной пузатой причине. А вечером меня и весь район к тому же ждал весёлый концерт от орущего во всю громкость телевизора Ротвейлера. Только за полночь соседушка наконец устал и завалился дрыхнуть. Я тоже попытался поспать, но удалось мне это не сразу. Внезапно разразился сильный штормовой ветер, который громко завывал за окнами всю ночь. Так что заснуть мне удалось только под утро.