Пещера

То ли с перепугу паралич напал, то ли тварь была опытная, но Джаред даже пикнуть не успел, не то чтобы вскинуться и удрать. Его размазало по пыльному пандусу и прижало плотно, что дышать не мог. Задёргался и попытался вгрызться в шею нападающего, только когда почуял, что ему ноги раздвигают. Роднички полыхнули болью так, что перед глазами побелело, но вместо тентаклей из них прыснула кровь. Джаред от боли задохнулся, забился, неуклюже отмахиваясь руками. Как ни странно, его отпустили. Напавший будто удивлённо рассматривал его кровь, открывшиеся раны. Провёл лапой по лицу и зацепился за фильтры, выдернул. Джаред едва не разревелся, по мозгам сразу вдарило феромонами. Если сейчас тварь, которая вместо него приходит, с радостью отдастся чужаку, он просто утопится в ближайшей луже после всего. Захватчик насильничать не торопился. Подхватил обессилевшего от боли и ужаса Джареда и понёс его в корабль, принюхиваясь к окружающему пространству. Из каюты-столовой, зашипев, сразу же вышел обратно. Нашёл каюту с большой кроватью, на которой Джаред сменил бельё, но толком и не очистил от последствий горячего сна, постель всё ещё фонила запахами спермы и смазки. Уложил на одеяло. — Джей, почему так темно? Джаред как во сне — а почему бы и нет, почему бы среди его кошмаров не присниться чему-то хорошему — ответил: — Я не хотел никого видеть. Свет искин даёт выключать даже мне. — Хорошо. — Что здесь может быть хорошего? — Я не хотел тебя напугать. Джаред попробовал присмотреться. Твари все немного фосфорецировали. Но то ли пятна были неровными, то ли… Короче, не понравилось ему то, что он увидел. Тварь она и есть тварь. Страшная, пещерная, наверняка голодная. Да и гон. — Сильнее, чем сейчас напугать? Не льсти себе, — он едва не застонал. Тело чуяло запах гона, запах пары и знало — рядом какой-никакой, а самец. Внутри опять всё тянуло, вот-вот в заду захлюпает. А Джаред совершенно не готов был. Ни с кем кроме Дженсена не готов. — Искин, пять процентов света. — Десять, — прошептал Джаред, понимая, что ещё чуть-чуть и потеряет сознание. Было от чего. Он не выдержал, надо было подтвердить свои догадки. — Восемьдесят. На краю кровати сидел… Джаред не понимал кто это. Если бы на существе не было одежды, а дело было на Регере, он бы сразу схватился за ружьё. Слишком хорошо запомнил ту стаю в Марцелийских пещерах, их корявые тела и сводящее с ума сходство с Дженсеном. Эта тварь была гораздо крупнее, но корявость её иссиня-чёрных конечностей, лихой изгиб тела, будто оно постоянно держало под правой рукой бревно, всё это говорило: «Спасайся!» Но левая сторона лица… Джаред старался не смотреть в клыки правой стороне, левая была — Дженсен. Не копия, не пародия, не котёнок, теперь-то Джаред видел большие отличия. Кусок лица Дженсена был самый что ни на есть настоящий. Он первый не выдержал: — Искин, десять процентов света. В сумерках части лица Дженсена почти сливались по цвету и не хотелось засветить по живой части камнем или чем-то потяжелее. — Как ты выжил? — Мегаформа и плотная упаковка в пластике. Джаред завис, стараясь не представлять его в пакете для трупов. Но когда мозги не думают, надо приводить в чувство тело. Он попросил: — Сделай мне ванну. На складе есть запас часов с леденитом. Джаред выбрался из пропитанной его кровью кровати и сел, пытаясь собрать разбегающиеся мысли вместе. «Тварь» хмыкнул и сдёрнул с себя рюкзак, под завязку наполненный леденитовой крошкой. От мелкой, почти пылеобразной, до крупных кусков. Джаред привычно пересчитал содержимое в деньги. На пару металлургических заводиков полного цикла на Эригее хватит. И также отстранённо посмотрел, как Дженсен растворяет несостоявшиеся заводы в горячей воде. Погружаться в леденитовый компот оказалось больно до судорог и почти также кайфово. У тела нервы разрывались от счастья. Раньше Джаред мог позволить ему не больше раза в два-три дня погрузиться в ванную и отфильтровать отблёскивающую нежно голубым взвесь, а если сильно поджимало — глотал крупинки так. Сейчас леденит проникал напрямую в кровь, и от кайфа буквально сносило крышу. Джаред застонал и пробормотал: — Неужели они наконец-то болеть перестанут? Дженсен тронул кривым чёрным пальцем его по щеке и грустно ответил: — Нет. Если повезёт, восстановятся после полного цикла. А тебе сейчас вынашивать икру противопоказано. — Кто сказал? — Я. Его тентакли тоже сунулись в воду, вздрагивая возле особо крупных леденитовых искр. Джаред не жадничал, но было завидно, он так не может. Дженсен огладил его лицо, коснулся рубцов на плечах, прошелся по шрамам. Завис взглядом на левом запястье, Джаред только сейчас разглядел, как оно криво срослось и неизящно вытянулось, чтобы костная мозоль не мешала двигаться пальцам. Дженсен едва слышно прошелестел: — Я убил их всех. Оба клана. И Харрисов и Маркелов. От них оставлены только младенцы, очень старая икра и несколько беременных женщин. Джаред скрипнул зубами. Мгновенно догадался, что среди беременных укрылась от смерти Данниль. Рыкнул, сглотнул выделившийся яд и решил, что месть подождёт. Никуда от него эта сука не денется. Он посмотрел на Дженсена, чтобы ни единой эмоции не упустить, и сообщил: — Я тоже всех здесь убил. И съел. Я научил наших детей убивать. Они оставляли мне с трупов пальцы. Не знаю, как я дальше буду без этого… У Дженсена расширились глаза, но не более того. — Ты же не думаешь отпугнуть меня? — Ни разу. Мне больше интересно, что ты снова уходил в мегаформу. А как пришёл потом в себя? — он чувствовал себя глупой девочкой, которая спрашивает у волка, отчего у него такие большие зубы. Задницей чуял, что ответ не понравится. — Если я скажу, что в этот раз не повезло Чаду? Джаред отшатнулся, булькнув водой. Тентакли снова его спеленали, аккуратно, почти не касаясь кровящих родничков. — Джей, нет, нет. Он долбанул меня током, придурочный извращенец. Почему-то решил, что я могу позариться на его худые мослы. — Придурок! — Падалеки обижено нырнул обратно в обмелевшую ванну. Но слушать не перестал. — И с кланом Софи, ты уж извини, но отношения надо мирные поддерживать, а она и так сейчас злее злющего, сам понимаешь. — Чего? — Из-за нас они чуть не потеряли идеального совместимого, еще до первого получения потомства. — Тьфу на тебя! Я думал она беременная! И у Чада будут собственные милые и зуба… чудесные дети! — Нет. Он всего-лишь свежая кровь. Будут обычные ужасно слабые и слюнявые младенцы. — Бедолага, — Джаред представил эту возню с вопящими беззубыми чудовищами и едва не прослезился от острой любви к своим детям. — Он выдержит. Куда ему деваться. Джаред посмотрел на воду — почти прозрачная. Ещё пара минут и леденит весь всосётся. Он провёл пальцами по правой, жуткой стороне лица Дженсена, иссиня-чёрная кожа, клычищи, плохо смыкающиеся челюсти и злобный с красноватым отливом глаз. — Ты тоже сможешь вылечиться после нового цикла? Дженсен грустно улыбнулся нормальной, левой стороной, правая потекла слюной и скрипнула зубами: — Конечно. — Что произошло? На последних кадрах тебя только в бок ранило. Дженсен фыркнул и почесал когтём вывернутую ноздрю с правой стороны. — Ни Харрисы, ни Маркелы не сталкивались с прошедшими полный цикл. Харрисы знали, но не могли изучить. Для них мегаформа это конечная точка, и то, что после нескольких полных циклов с тобой я несколько… эволюционировал, стало приятным сюрпризом. Для меня и Чада. Но это не значит, что они не сопротивлялись, — он наклонился поближе и ехидно прошептал: — Не знал, что ты предпочитаешь пальцы. Оставил для тебя десяток почти целых тел. Джаред плеснул на него водой: — Да ну тебя! Дженсен перехватил его руку, а потом нежно и невесомо, так, что Джареду сразу же захотелось повторения, поцеловал. Джаред сначала потянулся губами, а потом вспомнил и вздрогнул. Чёртов гон! — Не бойся, я принял блокаторы. Кровь сцедил для приманок и сразу принял. Ты нужен мне живым. Джаред потянулся за поцелуем и постарался насладиться касаниями в полной мере. Но по наглеющим тентаклям всё равно шлёпнул. — Не дразнись. Дженсен прибрал загребущие конечности обратно. — Ты прав. Сначала надо найти детей. Джаред проследил кровавую дорожку из коридора до кровати, а от кровати до ванны и загрустил. — Боюсь, нам придётся выкупить весь материк и ждать. Я приказал не возвращаться, если тут будет пахнуть моей кровью. Дженсен почернел, догадываясь о неприятных причинах такого решения. Он помогал Джареду выбраться из ставшей абсолютно прозрачной воды, когда снаружи корабля разразилась настоящая перестрелка.