Брокенский призрак

Дальше все закрутилось адской каруселью, только и успевай оглядываться. Слава вот не успевал. Постепенно он привык к вниманию и хайпу из каждой дырки, включая центральные каналы, и влился в эту неадекватную движуху вместе со своими твиттами, комментами, фотографиями и историями в инстаграме, а также треками в честь внезапно заинтересовавшейся им Тиной Канделаки. Если не можешь противостоять безумию — возглавь его. Про забаненного Мирона Слава не думал почти целую неделю — было банально некогда, телефон обрывали как телевизионщики, так и вспомнившие о его существовании родственники и давние друзья. После того, как кто-то прозвонился с воплем «Славян, ты еще не сторчался!», он перестал принимать вызовы от незнакомых номеров, а все предложения от телеканалов перенаправлял на Замая. Мирон активничал в твиттере и готовил какой-то «подгон», на который Славе было, если честно, поебать — со своими бы тречками разобраться. Антихайп собрался на срочное и внеплановое заседание — к тому же первое официальное, — на их с Фалленом кухне. Было решено отложить презентацию альбома Славы, а сначала выпустить более ржачный микстейп Вити СД — на злобу дня по всем параметрам. Слава согласился — «Солнце мёртвых» уже было записано и готово к выпуску, но с течением времени нравилось ему всё меньше. То ли очередные терзания графомана, то ли действительно за идеей скрывалась пустышка и в итоге вышло натуральное говно. В таком состоянии любая отсрочка была в радость. От Юрия Дудя они бегали еще неделю. Слава кривлялся и отбрехивался работой с утра до вечера, Андрей даже поддержал его в этом начинании — Дудя искренне ненавидели все. Вместо интервью получился откровенный трэш, срежиссированный общей кукухой Антихайпа, который предсказуемо взорвал сеть. Половина комментаторов на ю-тубе посчитали Славу с друзьями опустившимися алкашами и питерскими нареками, и искренне жалели интеллигентного Дудя, а другие попытались выкупить глубокую философию Антихайпа и потерялись по дороге. После интервью пошла вторая волна хайпа: твитты, мемы, стикеры для телеграма, даже футболки с его стрёмным ебалом. Школьники, слёзно просящие о селфи, теперь повторяли «изи-изи, рил ток» не вслед за Окси, а за Славой, произнося слова с иронией и сарказмом. Возможно, с грядущим поколением еще не все было потеряно. Из телевизионщиков отсеялись идиоты, а между оставшимися предложениями выбирал Андрей — и вместо всех выбрал для начала дать интервью Ларину, к которому испытывал необъяснимо нежные чувства на уровне «так плохо, что даже хорошо». Славе было все равно — если по кайфу Замай, то и все его решения прицепом. Такой позиции он придерживался относительно всех своих друзей — искренне любил их, вместе с творчеством и заёбами, и горячо одобрял любые поступки. Как ни парадоксально, «помирил» Славу и Окси Юрий Дудь, пускай и совершенно случайно. О том, как сильно Мирон ненавидит ушлых журналистов, которые задают мерзкие вопросы типа «почему твои треки такое говно» или «почему твои друзья шастают за тобой», на момент интервью Славка и думать забыл. Он просто пытался отбивать эти оскорбления, как теннисные мячики, в перерывах вставлять шуточки подебильнее, чтобы разозлить Дудя, который и без того чувствовал себя не в своей тарелке, и не вылететь из образа объёбаного торчка заодно. Остальное доделали Замай со своей горячечной дискуссией об искусстве на повышенных тонах, улюлюкающий Ваня и Миша с лицом одновременно охуевшим и похуистическим. Последний, можно сказать, заполировал ситуацию. О том, что Мирон Янович нынче Новый Гнойный и собрался создавать второй Антихайп ему сквозь хохот сообщил Фаллен. Слава бросился к телефону и залип, в смятении пялясь на твитты Оксимирона — первые по-настоящему, без дураков, смешные, после долгого-долгого времени. Да, он бросил Окси в черный список, но оставил себе функцию просмотра его аккаунта. Был ли у Яновича второй акк для чтения хейтеров и других ущербных, заходил ли он на страничку Славы в инстаграме — хер знает. Но интервью с Дудем посмотрел и твитт этот был... похожим на выражение респекта? Слава помаялся еще несколько секунд, а потом плюнул и удалил Оксимирона из черного списка. Затем, не давая себе времени передумать, лайкнул и ретвиттнул «Я НОВЫЙ ГНОЙНЫЙ». Про Антихайп — ну его, обойдется, слишком жирно. В следующем твитте пошутил про крик о помощи, но на фоне такого решительного заявления от Мирона все равно смотрелось как-то бледно. Подумав еще пару минут о том, какое же это стыдное, недостойное последователя великого Бабангиды, палево — сначала кинуть в ч/с, потом достать чтобы ретвиттнуть про себя любимого, он решился и снова зашел в личные сообщения. «хэй, броули, я тут подумал, что все-таки прикрою личкан от всех подряд. если хочешь — пиши в телегу» Ну а что — вполне себе жест примирения. Извиняться по серьезке Славе было откровенно не за что, «деловое предложение» Яновича он и слышать не хотел, но расставаться на не взаимном бане было как-то по-скотски. Нет уж, пусть у этой истории будет красивый финал — Слава протянул руку, типа как Хайд Чейни на другом баттле века, а Мирон пускай решает бортануть его или нет. Собственный номер перед отправкой Слава проверил трижды. В телегу постучали через пару часов — незнакомый номер и лаконичное «Мирон» в качестве первого сообщения. «Слава, приятно познакомиться», — ответил он, в кои-то веки решив не говниться. В ответ пришло несколько скобочек — коронная фишка Яновича, сражающая юных девочек и хейтеров в интернете наповал. Вместо аватарки у него была какая-то хуйня черно-белая, впрочем, Слава другого и не ожидал, и несколько секунд раздумывал как бы поизящнее подъебнуть на эту тему. Построил сложносочиненную метафору от Сенчина через русских авангардистов... и отвлекся на сообщение в ВК от Чейни, который возмущенно орал, что какой-то охуевший канал попытался заказать у него тематический баттл по какому-то инфоповоду. Если у друга жопа в огне, то нужно спасать — Слава без задней мысли бросил ничего не обещающий чат с Оксимироном и бросился изо всех сил утешать Дениса, до которого умудрились доебаться даже в отпуске. «да ладно, шокку даже с нтв звонили» «Ну охуеть спасибо за сравнение!» Чейни еще немного повозмущался о нравах современного телевидения, а Слава поразвлекал его в рамках постиронии — почему-то всех его друзей это успокаивало. Земля сходит с оси, все ебанулись, признаки Апокалипсиса налицо, но раз Славян продолжает гнать хуйню, то все в порядке и поживем еще немного. Потом они переключились на острый вопрос последних двух лет — «а что если позвонят с ТНТ?» — и поговорили еще немного на эту тему. Слава подтвердил, что тогда будет рядом с Денисом, как штык и, посмотрев на время, начал желать спокойной ночи в как можно более стёбной манере. Про Оксимирона он помнил, но решил, что писать полу-знакомому человеку уже за полночь как-то неприлично, и забил на их чат так же, как и на сотню других куда более важных дел в своей жизни. К середине недели начали сгущаться тучи. По интернету гулял упорный слух, что Гнойного собираются отпиздить. Ничего особенного, никаких подробностей и фактов, просто тема всплывала то там, то тут, то в тредах на дваче, то в комментариях к старым записям на стене, то посреди срача в комментах на зефлоу. Слава бы даже внимания не обратил, если бы внезапно не переполошились домашние. Позвонила мама и строгим тоном спросила, все ли у него в порядке — он уверил ее, что все прекрасно и пообещал заскочить на днях. Потом ему вдруг посоветовал быть осторожнее на улицах Андрей, но когда подобное сообщение пришло и от Вити, Слава решил, что все окончательно ебанулись и поехали кукухой, во главе с двачевскими. Кто кого накрутил и была ли во всем этом хотя бы часть правды — хрен разберешь. Просто, скорее всего, после истории с чеченцами все начали дуть на воду. Слава как раз завязывал кроссовки у двери, когда в коридор вышел Фаллен и смерил его подозрительным взглядом. — Ты куда? — К своим, обещал же зайти. — Ну окей, только будь осторожнее по дороге, ладно? Слава возвел глаза к потолку. — Бля, и ты туда же. Пару дней назад вернулась Карина, гостившая у подруг «на время пиздеца», и теперь, начитавшись интернета, заразила паранойей и Ваню. — Не «бля», а по сторонам хоть смотри, а то знаю я тебя. Уйдешь во внутреннюю Ебландию и ничего не замечаешь. — Да ничего со мной не сделается, чего вы так трясетесь? Ваня лишь махнул рукой и ушел вглубь квартиры, тоном старого деда крикнув, чтобы отписался когда дойдет до места. Почему-то Славу умилило это до крайности. Вопреки общему похуистичному настрою, напутствие от Фаллена сыграло свою роль и Слава действительно внимательно смотрел по сторонам, а не считал ворон как обычно, и вдруг начал видеть. Сперва решил, что показалось, но потом уверился — за ним кто-то шел. На обычного фаната мужик похож не был, двигался на приличном расстоянии, более-менее открыто, хотя на людных улицах и старался потеряться в толпе. Разом вспомнились все шпионские фильмы с подобными преследованиями, по спине пробежал легкий холодок. Слава быстро сфоткался с двумя миловидными девушками, потом еще с одним восторженным школьником, чему была не очень рада его мама, а сталкер не отставал. Слава судорожно соображал что же делать, светить адрес сестры перед неизвестно кем не хотелось. Забежать в метро? Не вариант — проснулся внутренний параноик, нашептывающий, что как раз в толпе может случиться что угодно. В кармане штанов брякнул телефон и Слава бездумно достал его, краем глаза все еще посматривая в сторону сталкера, который и не думал скрываться. Это было сообщение от Мирона в телеге, а он совершенно забыл и не поставил на новый контакт мьют. «Осторожнее сегодня на улицах, а лучше вообще никуда не ходи. Не спрашивай откуда знаю, просто поверь хоть раз в жизни умному человеку» Слава нервно хихикнул — ну надо же, дать добрый совет и все равно выебнуться при этом! Он быстро набил замерзшими пальцами ответ: «поздно блядь» В следующий момент Слава едва не выронил из рук зазвонивший телефон. — Пибади-пабади-бум! — гнусаво протянул он, улыбаясь абсурду ситуации. В трубке шумно и, похоже с облегчением, вздохнули, но голос у Мирона был строгим, как у школьного учителя: — Где ты и что с тобой? — У Почтамтского и, похоже, ко мне приебался сталкер. Думаю, хочет отпиздить, как в интернете пишут. А ты тоже обо всем узнал из интернета, да? — Подожди секунду. Слава услышал шум, постукивание и чей-то приглушенный разговор, не разобрать. Потом Мирон вернулся в трубку. — Я сейчас поблизости, дуй в сторону Конногвардейского, подхвачу тебя на перекрестке. Слава хотел было ляпнуть, с каких вообще хуёв и что ему придется за это отдать, почку, явно нездоровую печень или голову, но сзади его вдруг окликнули. — Эй, Гнойный! А ну-ка иди сюда. Слава стартанул с места мгновенно, надеясь только, что бежит в правильном направлении. Ведь он, как и Андрей, тоже был против насилия, особенно над собой. Мирон отключился и он сунул телефон в карман куртки, едва не выронив пока застегивал молнию. За ним бежали и, судя по звукам, уже не один человек. Слава поднажал, едва ли не впервые проклиная свою пропитую-прокуренную жизнь. Был бы как Дудь на ЗОЖе — не было бы проблем. Почему-то эта идея страшно развеселила его. — Лучше сдохнуть ебучим ноунеймом, чем сесть на ЗОЖ и превратиться в Дудя, — прохрипел он и залетел в ближайшую подворотню. Прожив столько лет в Питере, не сказать чтобы он хорошо ориентировался в логике построения этих дворов, а поэтому просто надеялся, что не упрется в тупик. Мысли в голове сменялись калейдоскопом: Мирон на машине? Какого хуя он вообще в этом районе? Зачем ему предупреждать какого-то Гнойного об опасности? Откуда он о ней знает? Не сам ли все подстроил? Тогда еще раз — зачем? Больше за счет длинных ног, чем хорошей физической подготовки Славе удалось оторваться от преследования. Он выскочил на перекресток — вроде бы, нужный, — и едва не пробежал по инерции на красный сигнал светофора. Какой-то убитый «москвич» возмущенно бибикнул и Слава отступил назад, подняв руки в извинении, одновременно пытаясь отдышаться. В следующий момент перед ним мягко затормозила черная машина, марку которой он тупо не успел заметить. Затем, как в каком-нибудь фильме про шпионов средней паршивости, открылась задняя дверь и заговорила человеческим голосом: — Прыгай. Слава был уверен, что ему почудилось, что за ним все еще кто-то бежит, но внутрь салона занырнул так быстро, что едва не ударился башкой об потолок. И нос к носу столкнулся с Мироном, который тоже оказался на заднем сиденье. За рулем был водитель, незнакомый мужик средних лет. Автомобиль мягко тронулся, едва Слава закрыл дверь и от греха пересел к ней поближе. В голове почему-то роились тысяча и одна шутка про Рому Жигана, но усилием воли Слава проглотил их все. Начать решил с главного: — Какого хуя? Мирон чуть поморщился, стрельнув глазами в сторону водителя, мол, выбирай выражения, с приличными людьми едем, и ответил светским тоном: — Тот же вопрос могу задать тебе. Чего ж тебе дома не сиделось, а, Слава? Прежде чем ответить, пришлось взять несколько секунд паузы чтобы продышаться. — А я не верю тому, что пишут на заборах. — Это ты зря. — Если читать всё говно, что о тебе пишут и жить так, как хочется людям в интернете, то может и ку-ку поехать, — Слава выразительно постучал пальцем по виску. Мирон поджал губы — подумал, что очередной вброс в его сторону, хотя Слава ничего такого в виду не имел. Просто считал, что люди из интернета, которых он не знает, и которые не знают его могут идти нахуй со своим ценным мнением. При свете дня Мирон выглядел совсем не так, как в их прошлую встречу, ничего инфернального и потустороннего в нем не было, обычный мужик «средних лет», как говорится, тоже в куртке поверх толстовки, потому что опять похолодало, джинсы и кроссы заляпанные, потому что утром шел дождь, сидит, в телефон пальцем тыкает, щурится на экран, как и все. Не успел Слава в очередной раз подивиться абсурду ситуации, как голос подал молчавший до этого водитель: — Мирон Янович, дальше вас куда? — Пока прямо. И спасибо, Олег, извините за задержку. — Ничего страшного. Слава отодвинулся еще ближе к двери — нет, всё снова вылетело в какую-то параллельную вселенную из нормальной, где «Мирон Янович» царь и бог, и точно знает где сейчас прохлаждается какой-то там Гнойный и кто хочет его отпиздить, и приезжает спасать его на черной машине с водителем. Питерский Бафомет, хуле. — Откуда ты знал, где я? Это твои братки были? Мирон оторвался от экрана телефона и округлил свои и без того большие совиные глаза. — Какие братки? Я извиняюсь, но ку-ку таки отъехала? То, что мы оказались поблизости, всего лишь случайность, тебе повезло. — Я не верю в случайности, а в свое везение и подавно. — А зря, — Мирон растянул губы в улыбке, покачал башкой из стороны в сторону и театрально описал круг рукой: — Судьба такая. Славе понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это была отсылка — на старый мультик про Царевну-Лягушку, нарисованный кислотными ярославскими красками. Он рассмеялся. В груди потеплело — надо же, Окси еще не разучился смешно шутить. Точнее, шутить так, чтобы нравилось Славе, который искренне считал, что все самые чумовые приколы были у чувака под ником «Миф» со старого форума. А потом этот чувак растворился в интернете так же, как и его оппонент по срачам Бабангида. Интересно, почему это всё постоянно крутилось у него голове? Вот это старпёрское «раньше было круче, трава зеленее, деревья выше...». Мы теряем все, что было создано предками, мы теряем? Слава ведь никогда таким не был, а сейчас ноет внутри своей головы и кряхтит, как старый дед круглые сутки. — Тебя куда подбросить? Слава дернул плечами. — Мы уже проехали куда мне надо было. У тебя сейчас время есть? Мирон смотрел на него пристально, как будто ожидал, что Слава сейчас рассмеется наркоманским смехом или спизданет что-то постироничное, что обесценит предыдущие слова и всю ситуацию. Но Слава продолжил: — Ты вроде бы поговорить хотел. Смотреть на то, как внутри Мирона Яновича ломается шаблон реальности было почти так же приятно, как на охуевающего Юрия Дудя. — Окей. Да, время есть, без проблем. Можем и поговорить. Ты жрать хочешь? Теперь пришла очередь Славы пытаться справиться с удивленным ебалом и сделать вид, что ему похуй. — Можно. Только давай без пафосных ресторанов и прочих жрален высшего света, ладно? Я простой сисадмин, к тому же, уволился, у меня нет таких денег. Мирон улыбнулся, как будто это была забавная шутка, а не чистая правда и с напускной серьезностью ответил: — Конечно, только шавуху на улице я жрать тоже не согласен. Годы уже не те. А чебупели нам варить негде. Слава выдавил улыбку в ответ — не мог не, а про себя подумал: сраный Юрий Дудь, постоянно мирит их с Мироном как какой-то блядский ангел-хранитель. Уж лучше никакого ангела, чем такой, но, похоже, они были слишком запущенным случаем, чтобы наверху приставили кого-то нормального. Оба уткнулись в телефоны, Слава быстро набрал сообщение сестре, что чуть задержится и получил ворох подъёбок в ответ. Его семья почему-то всегда недолюбливала Сашу, но, заметив как тяжело он переживает их разрыв, все жутко беспокоились, чтобы он нашел себе кого-нибудь побыстрее. Задержку связали как раз с новым знакомством. Он отправил сообщение и Фаллену — кучу бессвязных только ими выкупаемых словосочетаний, а потом завалил стикерами. Получил логичный ответ: «Ты там чо, упоролся? Ты ж говорил, что подзавяжешь до тура» Слава вздохнул — на самом деле он мало того, что подзавязал, он еще и пообещал Андрею. Мысленно. Своему, Андрею-из-головы, что не продоебёт этот тур как предыдущий. Но отсутствие подзарядки в виде травы вылилось в логичное начало запоя. Слава предпочитал не думать об этом. «не, гуляю. думаю. ты ж параноил перед выходом.» «А. Ну удачно подумать, вернешься — расскажешь» — Олег, будьте добры, остановите на следующем перекрестке, — у Мирона был такой мягкий голос, когда он общался с кем-то вежливо, просто охуеть. — Столовая № 1 из сети общажных столовок тебя устроит? — это уже Славе. И вправду, тон стал на чуточку, на гран жестче, вот уж властелин интонации. Слава кивнул. — Ага. Соломоново решение. Мирон улыбнулся — ну а что, всегда приятно поговорить с умным человеком, который выкупает хотя бы первый слой задротских отсылок, не говоря уже о глубинах. За те несколько томительных минут, что они ехали, Слава успел испытать весь спектр эмоций от восторга до жгучего стыда. Сейчас середина дня, время обеденного перерыва уже прошло, столовка была отличным вариантом поговорить реально с глазу на глаз, а еще появлялась вероятность что их не узнают и не приебутся с автографами или хуй знает с чем. Место общественное, уйти каждый волен в любую сторону, оба договорились без подъебонов, Слава сам предложил перетереть. Но все-таки это Оксимирон — что он может хотеть от Славика Гнойного, пусть даже проебав ему? Хуйня случается, без вопросов, череда случайной хуйни есть нормальное течение жизни, но тут по всем параметрам было заметно, что Мирону на Славу... не похуй? Видно, все-таки, зацепил, пробился, прорвал все баррикады будучи изначально тем, что Мирон, вероятно, ненавидит. Да только надо ли теперь такое внимание самому Славе? Надо-не надо, а в рэп-тусе существовало негласное правило, которое все-таки следовало соблюдать как ПДД на оживленной автомагистрали — не будь никому должен. Не торчи никому. А коли заторчал, так будь добр — расплатись сразу же, как сможешь, чем сможешь, только бы тебя не подцепили за этот «должок-с» как крючком за жабры и не заставили вписаться в еще большую еболу. Сегодня Мирон помог Славе действительно по-царски и в ответ должен получить хотя бы честный разговор, на какую бы тему он не получился. После остановки машины Мирон так же сахарно-вежливо распрощался с водителем, пообещав, что завтра ему позвонит Женя и наконец обратил свое внимание на остальной мир. Вздрогнул от холода — после тепла салона автомобиля вылезать на улицу было и вправду неприятно, — натянул капюшон на голову. Слава не стал надевать солнцезащитные очки, потому что... Идите вы нахер, вот почему. Решил играть во взрослого мальчика, так значит до конца. Мелко накрапывал дождь. В столовке было людно, но свободные места еще оставались. Мирон кивнул на маленький столик в углу: — Пойду займу. Возьми мне что-нибудь куриное, ладно? Только не печень. Отбивная или филе — сойдет. И картошку любую, окей? Слава заторможено кивнул. На мгновение показалось, что он провалился в какую-то другую реальность, из серии измерения изменений испепелений, туда, где они с Мироном просто друзья или коллеги, вырвавшиеся на перерыв, один идет занимать столик, а другой брать курицу. Картошки не было, была только странно выглядящая вермишель и Слава осмелился взять Мирону салат — обычный греческий, с сыром, но без заправки, вдруг у него какая аллергия, — а себе взял какой-то сложносочиненный плод любви бургера и сэндвича. Немного подумав, взял кофе — себе, Мирону — чай зеленый, в пакетике, пусть пьет и давится, если не любит. Потом подумал еще и взял просто бутылку воды без газа. Мирон только покивал в ответ на его объяснения и первым делом притянул к себе именно салат. Слава разобрал недо-бургер на составные части и начал с хлеба. И снова затосковал — ну что, вот что он здесь сейчас делает? Судьба, или какая там хуйня, ответственная за этот фарс, сегодня была к ним благосклонна и их не узнали. Правда один раз... Слава так и не понял, что это было. Одна девочка пристально рассматривала Мирона, пока стояла с подружкой в очереди неподалеку от них. Милая, но совершенно обыкновенная, без каких-то опознавательных знаков вроде толстовки с окси-лого или значка. И смотрела она не так, как обычно смотрят фанаты, узнавшие кумира — он или не он? Наконец ее позвала подруга и она отвлеклась на выбор еды, а Слава остался гадать, что же это было. Быть может, их все-таки узнали, но не решились побеспокоить? — Буду говорить прямо, Вячеслав КПСС, — сказал вдруг Мирон, вырывая Славу из раздумий, — потому что я не знаю на какой кривой козе к тебе подъезжать. Слава пожал плечами — то, что Мирон не понимал его и не выкупал большую часть приколов, было нормальным состоянием вещей. Чего уж тут извиняться. — Предлагаю тебе запрыгнуть на Букинг Машин и работать с нами. Со мной. Из головы у Славы мгновенно улетучились все мысли, как будто их откачали вместе с воздухом из окружающего пространства. Мирон как ни в чем не бывало отставил пустую тарелку, промокнул губы салфеткой и уставился на него своими огромными глазами. Он явно не шутил. Никакой ёбаной постиронии. — Ну, что скажешь? — Зачем? Мирон, кажется, немного растерялся от такого ответа. — Что «зачем»? Зачем это тебе? Или зачем это нам? Поясни, будь добр, не понимаю. — Зачем это тебе и твоим ребятам? Ладно, сделаю более серьезный декодинг: зачем вам на лейбле гнусавый наркоман с шизофреническими текстами? Мирон вдруг рассмеялся, мило и искренне, как очень хорошей шутке от очень доброго приятеля. — Ох, Слава, ну я-то не Юрий Дудь, передо мной можешь не ломать комедию. Непонятый гений из андерграунда, который скромно считает свои тексты говном. Ты сам всё прекрасно про себя знаешь. У Славы неприятно засосало под ложечкой — он-то всё про себя знал, верно. А вот Мирон Янович, как обычно, не знал нихуя. — Ты очень перспективный артист, у тебя есть своя база слушателей, вполне возможно раскрутиться получше при имеющихся исходных данных, — Мирон сам осекся, видимо, правильно распознав выражение Славиного охуевающего ебала. — Сорри, хуйню говорю. Ты — талант, Слава. Уникум. Я послушал твои треки — ссаная песня про вейп, кстати, неплохая, — и я не знаю никого, кто выдавал бы столько разнообразного материала. Только это всё сырая земля, ее нужно доводить до ума. Ты же это понимаешь? Сказать, что Слава чувствовал себя не в своей тарелке — ничего не сказать. Он всегда с подозрением относился к комплиментам, особенно по отношению к своему творчеству. Слышать и читать восторженные комментарии людей было просто странно. Видеть глаза и выражение лица Дениса, когда он читает раунд или новый трек на кухне, приятно, но все еще неловко. А в исполнении Мирона все это звучало так, будто с Марса прилетели марсиане, сообщили, что поймали марсианским спутником сигнал, послушали «Комара-парижанина» и им ужасно зашло. Не мог бы Слава зачитать что-нибудь такое же крутое на Марсе, под яблонями в день рождения робота Кьюриосити? Впрочем, даже комплименты у Мирона звучали странно, как красивый фантик для пустоты с заездом в ничто. Мог бы завести еще речь о потенциале... — У тебя есть потенциал, Слава. Только нужно еще очень, очень много работать. Слава ухмыльнулся. — Нужно. Но не с тобой и не на твоем лейбле. Мирон по-птичьи наклонил голову набок и почесал висок усталым движением заебавшегося профессора Ксавье. — Прости, но я ни за что не поверю, что ты меня действительно так ненавидишь. Точнее, что ты меня вообще ненавидишь. Р-раунд. Конечно же, во сколько слоев постиронии не оберни, а правда оставалась правдой, очевидной даже для Мирона. Слава относился к нему как угодно — с непониманием, обидой, восхищением, раздражением, фанатским восторгом и чисто человеческим ахуем, но без ненависти. — Не, хуйня не в этом. Ты предлагаешь мне кинуть сейчас моих друганов и нашу идею. Антихайп-Ренессанс. Я подписан на лэйбл Витька и сваливать в туман не собираюсь. — Во-первых, не в туман, а к вполне ясным ориентирам. Во-вторых, ваш Антихайп — временный коммерческий проект, мы оба об этом знаем, давай не разводить демагогию вокруг великой красивой идеи в его основе. Там не идея — там бабки, вырученные от твоего хайпа. А с Витей мы всё обсудим, не волнуйся, переход пройдет безболезненно, никто тебя не проклянет. Слава похолодел. — Ты что, уже базарил с ним об этом? — Ну конечно же нет, сначала мне нужно твое слово. Почему-то эта невинная фраза резанула больнее всего. В основе их работы, творчества, ебаназии — называйте как хотите, — было слово. Мирон не мог не понимать — слишком ценны были слова для него, слишком виртуозно он с ними обращался. — Нет. Слово. Слава негнущимися пальцами открутил крышечку на бутылке, отпил воды и почувствовал себя значительно лучше. Мирон наблюдал за его действиями с абсолютным спокойствием на лице. — Я не прошу принимать решение прямо сейчас, подумай на досуге, обмозгуй перспективы. Могу прислать образец контракта для ознакомления. — Бананы из ушей достань — я сказал «нет». Мирон театрально закатил глаза. — Слава. Антихайп просуществует до нового года, пока вы не откатаете концерты. Деньги от хайпа, который схлынет так же быстро, как и настиг тебя, надолго не задержатся, я уверяю. Что дальше? Снова вернешься на работу? — А вот это уж точно не твое дело. — Правильно, мое дело маленькое — предложить. — Мое дело — отказаться. — Слава помотал головой. В эту игру могут играть двое. — Ты предлагал пиздеть честно? Окей. Ты не выкупаешь, мэн, просто не выкупаешь. Антихайп? Нахуй его. У меня дуэт с Ханом Замаем, у меня группа Ежемесячные, у меня куча смешной прикольной хуйни, у меня Кирилл Овсянкин на концертах, а я на его. Ты не выкупаешь, зачем мне это всё. У нас с тобой слишком разные подходы к творчеству — окей, никаких проблем. Но нам с тобой не по пути. Мирон молчал, сканируя его взглядом. Слава задумался, что он мог чувствовать после отказа и когда ему вообще отказывали в последний раз. — Фиточек, вот, замутить вместе можем, когда хайп спадет чуток. Но работать с тобой — на тебя, — извини, не хочу. Мирон отмер, придвигая к себе чашку с чаем. — Ну а я не хочу с тобой фитовать. — Почему? — Потому же, почему и ты. По идейным соображениям. Славе вдруг окончательно полегчало, просто как гора с плеч свалилась. Мирон Янович на самом деле ничего от него не хотел, да и он тоже, как замечательно. — Ну и проехали. На «нет» и суда нет. Мирон упрямо покачал головой. — Я действительно тебя не понимаю. Как можно проёбывать свою жизнь, когда... — Так. Стопэ. Мы не на баттле — могу и обидеться, и нахуй послать. Мирон пристально посмотрел ему в глаза и кивнул. — Окей. Извини. — Без проблем, замазали. Я, короче, рад, что мы поговорили. Но типа сейчас мне пора, я вообще-то к своим шел. — Да, мне тоже пора, — Мирон засуетился, посмотрел на чек и отдал Славе почти вровень стоимость своей еды. Слава взял деньги — ну а хуле, тут-то все по-честному. Они вышли в уличную прохладу, максимально вежливо распрощались, пообещав «писать, если что», и разошлись в разные стороны. Слава обернулся — Мирон что-то набрал на телефоне и поднес его к уху, — и потряс головой. Пиздец, а не разговорчик, конечно. Спустя пару кварталов Славу накрыло: он привалился боком к грязной стене ближайшего дома и сипло задышал, как будто прихватило сердце. Что это сейчас вообще за хуйня была? Неужели все это время, начиная с того момента, когда Мирон вылетел вслед за ним после баттла, он хотел поговорить именно об этом? Пригласить его присоединиться к лейблу? Да он же тогда объёбаный был! Или он придумал это позже, после того как пошел основной хайп по всем каналам? Выходит, всё из-за хайпа? Слава никогда бы не поверил, что Мирону и вправду интересно его творчество, его вкусы были предельно понятны по рекомендациям в твиттере, например. Тогда просто что за хуйня только что произошла? Начиная с внезапного явления рыцаря на черной машине, с последующим заклинателем змей и какой-то третьесортной постановкой первого акта «Фауста». Почему Славу от этого так вмазало? — Молодой человек, вам плохо? — перед Славой наклонилась какая-то сердобольная женщина, заглядывая ему в глаза. Слава поднял голову и почувствовал, как его буквально хлестнуло по лицу реальностью — Питером, оживленной улицей, грязно-желтой стеной по которой он практически сполз, как обдолбанный. Это была нормальная реальность — правильная. Не та, в которой Оксимирон предлагает золотые горы в обмен на головы друзей. — Нет-нет, все хорошо, сейчас отпустит, — хрипло прошептал Слава. Женщина сочувственно кивнула и пошла дальше. Слава потихонечку отлип от стены и медленно побрел куда глаза глядят. Собственно, а почему он отказался? Потому что не смог бы работать с таким человеком, это да. Не смог бы стать тем, чем ему предлагали стать — наверняка бы предложили. Он не смог бы стать маркетинговой стратегией, красивым образом, кумиром миллионов. Он был просто Славиком, который читает рэп и неплохо баттлит, если он в этот день не в говно. Но даже у этого Славика было больше свободы, чем у иконы рэпа Оксимирона. — Моя свобода — это изи рил ток, — прогундел себе под нос Слава и фыркнул. — Почему нет игры, где ты типа грибок? Он вдруг понял, каким взглядом смотрела на Мирона та девочка, которую он сперва принял за фанатку — с едва прикрытыми вежливостью удивлением пополам с брезгливостью. Она его не знала и видела перед собой лишь лысого татуированного мужика в спортивках. Слава рассмеялся такой иронии и пожалел, что не может никому об этом написать в телегу. Подумать только, в 2017-м году еще находились те, кто не просто мог не узнать Оксимирона, а еще и принять его за зэка после отсидки, пусть и в шмотках от Рибок. — Типа грибок, типа грибок в Рибок... Он остановился на месте, как вкопанный. Кто-то влетел в него и интеллигентно по-питерски обозвал дуралеем. Славе было уже поебать — у него в голове пел Кипелов, а строчки Шнурова складывались во что-то очень постироничное. — Почему нет игры, где ты типа грибок? Моя свобода это изи рил ток. — он откашлялся и запел тихонько, но очень стараясь попасть в ноты: — я свободен, словно птица в небесах...