Брокенский призрак

Все началось со звонка Оксимирона. Нет, конечно, до этого знаменательного события случилось очень много всего. Пока Мирон тусил в Лос-Анджелесе и возвращался домой, Слава тоже не сидел на месте. После утренних посиделок на улице с сигаретами он все-таки подхватил простуду, а поэтому на записи альбома «дохлый» флоу вышел действительно дохлым, безо всяких метафор. Замай воспринял это стоически, казалось, он заранее перед концертами дал самому себе зарок не переживать и впал в состояние дзена. Киргизский будда, что и говорить. Кроме того, были какие-то бытовые мелочи, вроде беготни со сведением альбома, оформления заграна, еще несколько интервью и, наконец, начались съемки «Успеха». Слава катался из Питера в Москву, как на маршрутке из одного района в другой, останавливался у Сани, вместо вина перешел на порошки от кашля и парацетамол. Ожил общий чат СловаСпб — Чейни мутил новый ивент, на который Слава по причинам плотного концертного графика не попадал, но всё равно смешил всех всратыми сообщениями, практически ощущая чужие улыбки. Всё было заебись. Но заебись было в одной жизни, куда Окси дозвонился как с другой планеты и тут же нарушил шаткий покой. Они не говорили со времен баттла с Дизастером. Слава поздравил Мирона с хорошим выступлением — баттловая привычка не позволила написать «с победой», если судейства не было, — без выебонов, тот поблагодарил в ответ и всё. Понятно было, что сейчас Мирону не до общения, любой бы на его месте забросил телефон в дальний угол чемодана, а сам понесся бы по пляжу Лос-Анджелеса. Но и позже Слава не хотел навязываться. Понятно, что рано или поздно их милой переписке пришел бы конец, они и так уже сделали все что могли — закопали иллюзорный топор войны, обсудили рэп и литературу, — все, ближе друг к другу уже не подойти. Может, и не надо было? Творчество друг друга они вряд ли когда-нибудь смогут слушать не поморщившись, но невозможно обходить эти темы вечно. Любой артист эгоистичен, а рэперы так и подавно. И хорошо, что все так сложилось без обид, лишних недомолвок и пафосного «это письмо к тебе последнее». Всегда можно черкануть пару строчек, если будет повод, но Слава готов был поручиться, что его не будет. И вдруг Мирон позвонил. — Привет. Ты в городе? В смысле, в Питере? Слава на всякий случай огляделся, чтобы удостовериться. Можно было предположить, что Окси сейчас на какой-нибудь тусе и чем-то уже накидался, но в трубке было слышно лишь завывание ветра и шум дороги. — Ну да, а чё? — Свободен сейчас? Не хочешь подъехать и тусануть немного? Мы небольшой компанией собираемся, никого лишнего, будет весело. Слава всерьез задумался, а не ошибся ли Мирон номером, но тот быстро добавил: — Не в семнашке. И не будет никого из тех, кто мог бы на тебя наехать. Приезжай, а? И можно было бы спросить «зачем», но, видимо, это снова была ситуация типа «Диомед позвал и я пошел». Первый важный концерт Славы должен случиться через два дня, то есть после-послезавтра, послезавтра утром они планировали выехать в Москву, а значит, у него есть целый день на то, чтобы протрезветь. К тому же, можно будет не пить слишком много и, конечно, отказаться от всего, что предложат сверх (ну, вдруг), а накатить пивка, еще раз поздравить Мирона со знакомством с зарубежной баттловой культурой и по-тихому слиться. — Ладно, куда ехать хоть? — Сейчас скину адрес. Дома намечался очередной тихий вечер: Карина с Ваней собрались в кино на «Бегущего по лезвию», Миша смотрел какие-то видосы, но тоже уже уходил. Слава традиционно сказал, что пойдет прогуляется, на него посмотрели с понимающим одобрением — в последнее время от таких «прогулок» была только польза, если не считать простуду. От такого необоснованного доверия у него чуть-чуть потеплели уши. Слава выпроводил всех из квартиры, на всякий случай насыпал корма коту и только потом вызвал машину. В этот раз он не боялся ехать — в конце-то концов, не сожрет же Мирон его, вон Денчик когда-то бухал с ним и ничего, живой. Правда из одной пьянки вырос внезапный второй раунд с застарелыми инсайдами про отделение от Краса, ну так это не самое плохое что может случиться в баттл-рэпе. Местом «тусовки» Мирона оказалась какая-то чайная, затерянная в переулках Питера, таксист тихо матерился, пытаясь найти к ней подъезд в соответствии с навигатором. Слава вошел в помещение и тут же все взгляды обратились к нему, как к Золушке припозднившейся на бал. Народу было действительно немного — две незнакомых Славе брюнетки, одна краше другой, Порчи, Женя и какой-то смутно знакомый мужик — актер что ли? Мирон подскочил с низенького диванчика и улыбнулся Славе почти как на баттле, только теперь по-настоящему открыто, без подъёбки. — Хэй, привет, рад, что ты приехал! Смотрите все, это человек, который научил меня писать панчи! Женя разулыбалась, знакомый-незнакомый мужик тоже, девушки захихикали, а Порчи пробормотал что-то вроде «fucking crazy». Слава чуть приобнял едва не подпрыгивающего Мирона и произнес с фирменной ленцой: — А это человек, который научил меня писать. Купил прописи, звонил каждый день и спрашивал, как там твои крючочки, Слава? А потом в конце года прислал мне торт в подарок, когда я выиграл все конкурсы по чистописанию. Мирон расхохотался и хлопнул его по спине. — Проходи-садись, не стесняйся. Сейчас кальян принесут. Единственное свободное место было на диванчике рядом с Женей, Слава неловко протиснулся мимо не узнанного актера, жалея что выходя из такси забыл напялить на нос солнцезащитные очки. Брюнетки просто прожигали его взглядами, но быстро отвлеклись на вернувшегося к ним Мирона. Едва Слава приземлился, Женя приветливо протянула ему ладонь. — Здравствуйте, Слава. Меня не было на баттле, так что я очень рада с вами познакомиться. Слава аккуратно пожал ее руку и попытался улыбнуться. — Да чё там, ничего интересного на том баттле не было. Рядовой ивент. Женя приподняла брови, показывая, что оценила шутку, а потом отвернулась и начала рыться в рюкзаке, который стоял у нее за спиной. Оттуда она выудила несколько листов в аккуратном файле и протянула ему. — Мирон говорил, что обсудит с вами это, но больше никаких комментариев на тему не поступало и я подумала... Слава мгновенно понял, о чем она. — Ой, нет. В смысле, да, мы говорили о контракте с БМ, но я отказался. Я работаю с Витей СД и друзьями. Антихайп. Женя снова улыбнулась, на этот раз терпеливо, как нянечка в детском саду, или бывалая санитарка в психушке, ну, или как менеджер Оксимирона — разницы никакой. — Я понимаю, но все-таки рекомендую почитать контракт. Ваши концерты никто не заставляет отменять, предавать друзей и убегать от Вити СД босиком по снегу — тоже, я просто предлагаю вам подумать. Слава бросил тоскливый взгляд в сторону Мирона — тот показывал какой-то дохуя смешной видос на телефоне девушкам и Порчи, а актер-не актер свалил отлить. Вот же засада. Со всеми картами, что были у него на руках, Слава решил идти ва-банк. — Извиняюсь, но один, без Хана Замая я не работаю. — Мы можем обсудить и этот вопрос, — не моргнув глазом ответила Женя, все так же дежурно улыбаясь. Ну пиздец. В прошлом году, по мере развития Антихайпа они как-то почти не обсуждая конкретно этот момент пришли к тому, что Замай — не менеджер Славы, но заведует всеми его делами, директор кукухи, короче. Потому что вне баттлов Слава был абсолютно неконфликтным и не мог из принципа отказать хрупкой девушке с цепким взглядом и спокойными интонациями заклинателя змей. Он взял контракт, буркнул, что почитает на досуге и запихнул его во внутренний карман куртки. Авось выпадет по дороге и проебется где-нибудь в такси. — Вы сделали такое мученическое лицо, что мне неловко, — произнесла Женя чуть более мягким тоном. — Я вас не заставляю, вы можете это и не читать, если решили, но все-таки, по-моему, это интересное предложение. — Почему? — отрывисто спросил Слава. — Я спрашивал, но так и не понял. — Потому что Мирону кажется, что из этого может что-то получиться. Не попробуешь — не узнаешь. Слава хотел было признаться, что даже Витя год назад не был так уверен в его успехе, но предусмотрительно захлопнул рот. Он был здесь практически в гостях, на «территории» Оксимирона, а значит работает правило «ты мне, я тебе». Короче говоря, если тебя пригласили на крутую тусу, то кивай и не выёбывайся, а уж скандал затевать тем более не стоит. В конце-концов то, что его считают способным мальчиком — не его проблемы. Когда наконец принесли кальян и какую-то наливку, дела пошли в гору. Они выпили за знакомство — Порчи уважительно присвистнул, когда Слава даже не поморщился хряпнув всю стопку разом. Брюнетки обрели имена Маша и Алина и оказались довольно милыми и чуток язвительными девушками, актер представился, как «просто Саня» и экспромтом толкал затейливые тосты, пусть даже не в рифму, веселя Женю и Мирона. Последний выглядел весьма довольным собой и поблескивал хитрыми глазами, вероятно, радуясь тому насколько удачно он собрал такую разношерстную компанию на вечер. Когда Слава перехватил его взгляд, Мирон улыбнулся и подмигнул ему. Слава налил себе еще и тут же выпил, жестом показав за чье здоровье. Наливка была лютой — что бы ни входило в ее состав, — в голове пока было ясно, но уже появлялись первые подозрения, что резко вставать из-за стола не стоит. Дальше хозяин чайной и по совместительству какой-то хороший знакомый Мирона принес им ликер и с этого момента Слава помнил события смазано. Вроде бы они с Женей пили на брудершафт и перешли на ты. Вроде бы Порчи танцевал с одной из девушек под какую-то всратую музыку, а потом резко засобирался домой. Мирон отбежал проводить его, когда приехало такси, а Слава вдруг обнаружил себя спорящим с актером Саней по поводу ранних работ Линча, которые и сам плохо помнил. Где-то в этом промежутке времени ушла Женя, напоследок что-то шепнув на ухо Мирону. Слава помнил, как она открыто улыбнулась ему, а потом накинула на голову капюшон худи и вышла в уличную темноту — совсем как какой-нибудь ганста из дешевого фильма. Он был уверен, что одна из девушек, а, возможно, и обе поедут сегодня с Мироном, но тот и тут его удивил, когда в очередной раз вызвал такси и снова пошел провожать, сама галантность. Они еще немного выпили в чисто мужской компании, а потом Слава уступил свое такси актеру и остался ждать следующего на улице, пытаясь хоть немного протрезветь на холоде. Рядом курил Мирон и, что характерно, молчал. Они играли в гляделки уже несколько минут, каждый делал лицо «я понятия не имею о чем ты». Первым сдался Слава. Его немного мутило от выпитого и, хотя благодаря тренированному организму он твердо стоял в вертикальном положении, все эти игры разума в подобном состоянии казались ему издевательством. — Ты ведь специально позвал меня, чтобы всучить этот контракт. Заманил, Мирон Янович. Подлец, подлец, ничё не скажешь. Мирон улыбнулся и нахально выдохнул дым в сторону Славы. — На самом деле, сошлось. Я правда хотел поблагодарить тебя — без базара. После баттла с тобой я как проснулся... — Ой, только не надо этой каши-малаши сопливой. Уж лучше скажи, что соскучился. — А ты поверишь? — Да нихуя. — Слава противно заржал, но Мирон лишь пожал плечами. — Вот и не буду. А от Жэк никто еще не уходил. — Это, бля, заметно. Я теперь понял, зачем ты ее рядом постоянно держишь. Чтобы никто не уходил. Чтобы она всех прутиком в загончик загоняла — пр-пр-пр. — Ну ты и ужрался, бро. — Ликер пиздец, я сюда больше никогда не приеду. И с тобой пить не буду — себе дороже. Вон, чуть контракт не подписал. — Да он же пустой, там даже имени твоего нет и печатей. Не гони, а? — Изи-изи. Только читать я его не буду, рил ток. — Ну, это уже твое дело. Я со своей стороны сделал все, что мог. Как там... и в третий раз старик закинул невод... — И в третий раз спросили у Петра: отрекись от друга своего... Мирон замер на месте, зажав губами почти докуренную сигарету. В свете уличного фонаря над дверью в чайную лицо его казалось снова какой-то сранью непропорциональной инопланетной — как там фристайлил Абба, окси-небо, окси-люди... — Да ты просто в дрова, Слава. Реально, забудь этот адрес, потому что Самилю ты очень понравился и он был готов бутылку ликера тебе еще в дорожку дать. — Бля, нет, у меня концерт через два дня, мне Замай эту бутылку знаешь куда засунет? Мирон заржал — наверное, тоже вспомнил панч с баттла и многочисленные шуточки. Слава растянул губы в улыбке — лучше уж полностью косить под пьяного в жопу дурачка, чем высказать все, что в голове сейчас. Ведь дело было не в стальной хватке Жэк — это от Мирона Яновича никто не уходил, а не от нее. Такой уж он был человек, вобьет себе что-нибудь в голову и добивается этого всеми силами. Взять даже его «больше чем семью»: Порчи он выдернул из Лондона хуй знает какими уговорами, Рудбой вообще не рэпер и не планировал им становиться, а смотри же, скачут за ним на концертах, как миленькие, ездят в автобусе по всей стране и не жалуются, а наоборот такую жизнь нахваливают. Да что там — даже нелюдимого Луперкаля Мирон на лейбл подписал, пусть тот и съебал впоследствии. Мирон с какого-то пересрача возжелал хабаровского Славика на БМ? Он будет там, и сия пучина поглотит его непременно. Мирон, тем временем, снова закурил и увлеченно рассказывал какую-то хуйню из серии «А вот еще случай был...», а Слава смотрел на него и ничего не делал. Пытался жить мгновением — как на баттле, в кругу, как когда записывал новый трек, как когда в голове сами собой складывались строчки. Как пытался жить во все остальное время, пусть и не всегда выходило. Вот сейчас, пока они стояли тут, немного пьяные, и еще ничего не испортили ни словом, ни действием, было хорошо. Фары автомобиля, вырулившего из-за угла, на мгновение ослепили их. Мирон умолк и прищурился; пора было расходиться. Слава шагнул к нему и протянул ладонь. Тогда, на баттле, их заставили пожать друг другу руки едва не в приказном порядке, они оба были слишком ошалевшие и не верящие, что все это закончилось. Замай рявкнул из-за плеча, Слава, который после обидной ситуации перед баттлом зарекся от такого, едва не налетел на Мирона, а тот растерянно вцепился в него, да так что отпустил не сразу. В этот раз Мирон спокойно и крепко пожал ему руку, правда аккуратно поддерживая под локоть, потому что Славу немного штормило. — Спасибо, что приехал. И за разговор спасибо. Позвони, как надумаешь чего-нибудь. — Ага. Удачного концерта. — Невпопад брякнул Слава и начал постепенно загружаться в такси. — И ты это, пиши в телегу, если что. ... это было последнее, что он запомнил из этой ночи. Вроде бы еще в такси Слава пытался набрать сообщение Сане, но это не точно. Когда он очнулся, по-другому и не скажешь, в собственной кровати, был уже ясный день. Слава еле разлепил глаза и с третьей попытки разблокировал телефон. Час дня, ворох сообщений от Сани и пять пропущенных от Андрея. Он со стоном упал лицом обратно в подушку и полежал так немного, чтобы полностью прочувствовать надвигающийся пиздец. Похмелье было не таким уж сильным, страшно хотелось пить и отлить, голова почти не болела — что бы ни было в наливке и ликере, этот ингредиент явно придумал Сатана, — но ужасно хотелось не вставать из кровати до вечера, что, в силу обстоятельств было невозможно. Слава буквально скатился на пол, ежась от холода, и быстро натянул домашние штаны. Шмотки, в которых он был вчера были раскиданы по всей комнате как придется, но в принципе, можно было гордиться собой, что он вообще умудрился раздеться. На кухне было слишком ярко и как-то позитивно — из Ванькиных колонок играл бодрый хопчик, а сам он сидел за ноутбуком, ехидно поглядывая поверх очков на то, как Слава жадно бросился к кружке с водой. — Замай звонил? Мне совсем пизда, или чуть-чуть? Ваня выдержал театральную паузу, но все-таки сжалился над ним: — Да, не смог прозвониться тебе и набрал мне. Я сказал, что ты вчера до ночи гамал и спишь, но сейчас лучше включить скорость, вы же с ним вроде в банк хотели зайти? Слава одобрительно булькнул водой и потом сказал нормально: — Спасибо, Вань. Ебануться можно с этими контрактами и банками, я и забыл, что мы сегодня собирались. — Ага, только на сборы у тебя осталось минут пятнадцать. Андрей уже едет. Слава с чувством выматерился и побежал под душ. В пятнадцать минут он не уложился, но следующие полчаса были наполнены резвой беготней по холодной квартире. Вчерашние шмотки, пропахшие кальяном и еще чем-то пряным, чем пахло в чайной, он засунул в стирку не глядя. Куртку повесил на общую вешалку под другие, решив, что сегодня наденет что-нибудь потеплее. Со стороны такие манипуляции выглядели так, будто он сходил налево и теперь уничтожал улики, и как бы Слава не старался мысленно убедить себя в том, что скрываться от друзей незачем, да и что бля скрывать, поверить в это он не мог. Андрей приехал, вломил легких пиздюлей за безответственность перед важным концертом, на что Слава продемонстрировал ему уже давно собранный в Москву рюкзак — ну а что, он сам немного нервничал, а сборы всегда успокаивали. Тот впечатлился, но не слишком, а продолжил занудствовать — наверное, всеобщая нервозность добралась и до Хана Замая. Хорошо, что Ваньке и Джигли все еще было похуй. С Андреем они проездили по городу до темноты: сначала очередь в банке, и спасибо еще, что их обслужили, хоть и самых последних, потом нотариус, потом они заехали к матери Славы. Это оказалось очень приятно, приезжать к маме за пару дней до собственного концерта в большом клубе и оставлять деньги. Никакого сравнения с тем, чтобы приезжать и врать о том, что у тебя всё нормально, когда в кармане денег едва хватает на метро. И это всё, что есть до конца месяца. Ценность цветных бумажек сильно преувеличена, но что поделать, если быть нищим реально хуёво. Мама уже смирилась с его просьбой не ехать в Москву, хотя уже хотела брать отгул на работе. Слава потратил пол-недели отговаривая ее, мол, подумаешь, концерт, чё такого. Он и сам не мог объяснить, что в этом такого, но ощущал себя при этом, как будто собирался давать не рэп-концерт в клубе, а отчетный экзамен по фортепиано в консерватории. Такое действительно лучше откатать без родителей. Славе и без того было боязно до усрачки. В итоге сошлись на том, что мама обязательно придет на концерт в Питере — какая-никакая, а отсрочка для его кукухи. Они наездились по городу пока не начало темнеть, а потом Слава уговорил уставшего и чуток заёбаного Замая остаться на ужин и немного посидеть. Ввалившись в квартиру без звонка, перешучиваясь и передразнивая треки, услышанные в такси по радио, они не сразу заметили, что дома как-то непривычно тихо — не играл хопчик, не бормотало радио или какой-нибудь ютубовский видос, не напевала Карина. Даже не горел свет на кухне, где все толкались и обычно забывали его выключить. — Эй, народ, дома есть кто-нибудь? — бодро крикнул Андрей. — Да, заходите, — ответил им почему-то Джигли. Все обнаружились в зале: Ваня сидел в любимом кресле, почесывая Гришу, как Доктор Зло, Карина со странным выражением лица восседала на ручке кресла. Миша расположился на диване тоже с такой рожей, будто кто-то умер, а Слава с Андреем запоздали к новости. На мгновение Славе показалось, что это какой-то всратый сюрреалистичный фильмец и сейчас включится закадровый смех. — Ребят, вы чего такие? — осторожно спросил Андрей, но Слава уже понял. На расчищенном от хлама журнальном столике лежал вчерашний контракт в аккуратном файлике, тот самый, который Славе любезно всучила Жэк, а он не смог отказаться. Мол, возьмите, прочитайте, вас это ни к чему не обязывает... Ага, как же, пиздец на дом вызывали? — Слав, ты можешь объяснить, что это за хуйня? — спросил Ваня спокойным тоном. Слишком спокойным — не к добру. Слава чувствовал, что впадает в ступор сродни экзаменационному, когда не можешь вспомнить нихуя, импровизировать на месте отказывает мозг, только и остается, что озвучивать очевидное и повторять за собеседником, как попугайчик. — Контракт, — просто сказал он. — Что? Какой еще контракт? Чё за драма вокруг него такая, — Замай потянулся за бумагами и вытряхнул их из файла. — С Оксимироном, — припечатал Фаллен. — С Букинг Машин, — поправил Слава. — Да вы го... нет, вы не гоните. Откуда это здесь? — А это нужно спросить у Славы, правда, Слав? Откуда он у тебя? Правда, блядь, и ничего кроме правды. Но голова была пустой и звонкой, и Слава не мог достать оттуда ничего адекватного. — Вы что, рылись в моих вещах? Самое тупое, что можно было придумать. Тут уже всплеснула руками Карина: — Да оно из куртки твоей выпало, когда я срач на вешалке разгребала. Подумала, может, важное что-то, а ты забыл. — Лучше надо прятать улики, дядь. — Какие улики, Вань, ты ебобо? — То есть, это еще и я ебобо? Когда ты собирался сказать нам, что сваливаешь на Букинг Мужчин? Думал откатать только столичные концерты, или уже после тура, чтобы не так по-свински? А что, под Новый Год, поздравление под ёлочку! Славу бросило в жар, щеки и уши горели, ему резко захотелось выйти из комнаты, закрыться в своей и продолжить это все уже через несколько часов. Но Фаллен уже завелся, да и он сам тоже. — Никуда я не сваливаю, а значит пиздеть тут не о чем. Окси просто дал контракт почитать. Точнее, не он, а менеджер его. Я не собирался вас бросать и куда-то сваливать. Ваня присвистнул: — Ну спасибо, благодетель, а то как бы мы все прожили, если бы ты нас бросил. Слава прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Он знал, что в ссорах Ванька просто пиздец во плоти и его лучше не дергать. Они ругались всего пару раз, но в каждый из них перья и щепки летели так, что Слава думал — это всё, они разосрутся и больше никогда друг другу руки не подадут. Первый памятный раз случился в Хабаровске, когда Ваня уезжал в Питер, звал Славу с собой, а тот отказывался. Тогда они наговорили друг другу гадостей на годы вперед, но утром Слава все равно пришел провожать его на поезд. Так все и сгладилось. После второй крупной ссоры уже в Питере они осознали, что слишком дороги друг другу, чтобы продолжать такие цирковые номера. Слава терпеть не мог, когда на него давили, Ванька заводился с пол-оборота, когда его намеренно дергали, к тому же друзья всегда знают куда лучше бить. И вот сейчас Слава чувствовал, что надо остановиться. Еще бы все происходящее можно было как-то контролировать. — Я не вру. Я не хотел никуда уходить и кидать Витю. Просто Окси вбил себе в голову... — Я еба-ал, — протянул Фаллен. С колен у него шумно спрыгнул Гриша и протопал в сторону кухни, не желая участвовать в разборках жалких людишек. Вслед за ним ушла Карина, под предлогом «покормить кису», но серьезно — кому бы понравилось видеть такие разборки? — Послушайте, давайте немного остынем. — вклинился Миша с самым миролюбивым тоном, который мог выдать: — Слав, ты когда с Окси начал общаться? — После интервью Дудя где-то. Миша округлил глаза: — Так бля, Слав, ты не помогаешь. Вы с ним переписывались, бухали? — Ну да. Прибухнули пару раз. Включая вчерашний вечер. Андрей, который до этого внимательно читал контракт, поднял глаза на Фаллена: — Так, бля, а ты мне задвигал, что он в игруху резался и сам накидывался. — Так я ж бля не знал! Думал, что он с кем-то поприличнее, чем с Окси бухает. — Я вообще не отдупляю, в чем проблема, — искренне произнес Слава, потому что действительно в этот момент нихера не понимал. Андрей повернулся к нему и просверлил взглядом. — А проблема в том, что всякие Оксимироны такие серьезные контракты направо и налево не раздают. — И это значит, я теперь враг народа? — Нет, Слав, это значит, что ты, как крыса, делишки за нашей спиной проворачивал и с Окси рамсил. Слава посмотрел на Фаллена немигающим взглядом и тихо сказал: — Нет, это ты, Ванечка, как крыса, из-за такой херни гнать на меня начал. Что, тоже подумал, что я продался? Только деньги не в копейках появились так всё, не тру и не друг? А сам такой типа гордый, денег на хату лишних не надо, а на самом деле от зависти задыхаешься. Ваня сжал губы и посмотрел на него практически с ненавистью. — Никому не нужны твои деньги, Слава. Пиздуй отсюда нахуй. Слава кивнул и вышел из комнаты. Отчего б и не попиздовать. Он как сквозь туман слышал, как в зале продолжают сраться Миша с Андреем и что-то доказывать Ване, а сам уже отмечал только нужное ему. Хорошо, что рюкзак в Москву уже собран, осталось только зарядку от телефона закинуть и проверить все ли взял документы. У входной двери его нагнал Андрей и ухватил за локоть. — Слав, ну куда ты, что за детский сад, давай сядем и поговорим как нормальные люди. — Прости, Андрюх, мне надо пройтись. — Ты хоть к ночи будешь? У нас поезд рано утром. — Я помню. Как-нибудь не проебусь. Из глубины квартиры послышался ехидный голос Фаллена: — А он на офисе Букинг Машин переночует. Ну всё. Слава повернул голову и заорал в ответ: — Пошел нахуй! Андрей, который стоял рядом даже отшатнулся и наконец отпустил руку Славы. — Знаешь, и вправду, сходи проветрись. В последнее время после нескольких инцидентов Слава перестал спускаться в метро, спасаясь службами такси, но в этот раз он решил забить хуй. Если его сейчас узнают и пристанут с автографами и селфи, то это будет пиздец, конечно, но он чувствовал, что ему нужно пробежаться и потолкаться в толпе. Дорогу до ближайшей станции он пролетел и не запомнил, очнулся только в вагоне и поспешно напялил капюшон. Боженька смиловался и к нему никто не подошел. Он проехал несколько остановок, совершенно бездумно, а затем вышел и пошел куда глаза глядят. Ноги несли в сторону Таврического. Сердце, блядь, звало. Мысли в голове были каким-то несформированным месивом, сумбуром. Если он, Слава КПСС, съебал, то что же, Антихайп распался? Или это всего лишь замена одного из участников группы Ежемесячные, потому что технически они ссорились с Ваней и Мишей, пускай последний и пытался как-то притормозить. Что, блядь, делать теперь — завтра у них запланированы были досъемки клипа на фит с СД. Слава вспомнил про Витю, остановился и закрыл горящее лицо ладонями, чтобы не застонать посреди улицы. Ебать, вот это позор и пиздец, если вся эта история дойдет до Вити — а она дойдет, — тот же его на месте закопает и будет прав. А ведь со стороны ситуация действительно выглядела хуёво: что-то мутил за спиной товарищей с чуваком, с которым у них вроде как конфликт, врал, припер домой контракт лейбла, на все вопросы только огрызался. Да, ему не дали толком сказать как всё было, но и без того Слава понимал, что отличился. Он глубоко вдохнул и продолжил идти. Надо было успокоиться и подумать, что делать дальше — отменить концерт-то ему никто не даст, даже и думать в эту сторону нечего. Окей, если будет концерт, то со всеми придется мириться. И долго, долго разговаривать по пути в Москву. А потом еще и рассказать все Вите, потому что так будет честно и по-пацански. Слава похлопал по карманам, не завалялось ли какой конфеты? Дико хотелось жрать и напиться, и поскольку последнее было бы в данной ситуации совсем слётом кукухи, нужно было поискать хоть какую-нибудь кафешку или магазин. Слава знал, что все дело в Ваньке, во время ссор с ним перед глазами как будто пелена падала, состояние аффекта ебучее, а после хотелось натурально выть от тоски. Интересно, действительно ли он считает его предателем? Жалеет ли о своих словах? Слава, вот, жалел. На ветру начал слезиться левый глаз, Слава полез вытирать его — заслезился и правый. Ну, всё понятно. В кармане тренькнул телефон и Слава полез в надежде на хоть какие-то новости из дома. Может, хотя бы Кариныч его пожалела и докладывает обстановку. Но нет — это была смс-ка от Мирона Яновича. Смс-ка блядь, смешнее не придумаешь. «Ты там как после вчерашнего, жив?» И смайлик. Ебаный смайлик добил больше всего. Слава снова ощутил легкое помутнение сознания; обычно он был довольно миролюбивым и похуистичным, несмотря на агрессивный образ на баттлах, но сейчас его просто разрывало от злости. «Можешь радоваться, Мирон Янович, Антихайпу пиздец. Вся эта хуйня из-за тебя и происходит» То ли подействовали заглавные буквы, то ли размытый «панч», но Мирон перезвонил сразу же. — Слава, что случилось? — голос был удивленным и даже обеспокоенным. Славе едва не заржал в ответ — истерика, наверное. — Фаллен, Замай и Джигли нашли твой контракт. Ну, который Женя давала. — Ебать! Блядь, Слава, ты что его спрятать не мог? Хотя нет, извини, это сто процентов мой косяк. И что они? — Ну а хули ты думаешь? Разосрались, я свалил с квартиры, хожу круги наворачиваю, завтра в Москву, послезавтра концерт. Охуенно всё. — Ты сейчас где конкретно? Слава огляделся. — Шел к Таврическому, но не дошел. Сейчас сориентируюсь. — Пришли геолокацию, я приеду. И Слава мог бы послать Окси нахуй, но, во-первых, сегодня уже напосылался, а во-вторых, ему нужен был сейчас кто-то рядом. Желательно с холодной головой, чтобы разложить произошедшее по полочкам. Мирон сам заварил эту кашу с БМ, пусть хоть немного поучаствует в последствиях. Хотя бы послушает Славкино нытье. Пока Мирон ехал, Слава успел немного успокоиться и начать хладнокровно просчитывать у кого б зависнуть на ночь. Букер уже уехал в Москву дневным Сапсаном, да и не пошел бы он к Букеру, тогда действительно можно было бы прикрывать Антихайп, если разосраться еще и с ним. Чейни на пару дней внезапно свинтил в Выборг и по обтекаемым формулировкам Слава заподозрил, что его там кто-то ждал. Мама — сложно было представить более унизительный вариант. Он мог бы набрать любому чуваку из обширного списка друзей и знакомых, хороших людей хватало, если кто был в Питере и не имел других дел, охотно бы вписали Славу на ночь. Да вот только не хотелось объясняться, что-то врать и придумывать. Денчик бы понял все без объяснений и даже помог бы разрулить все с утра, но сейчас придется выгребать самому. На этот раз Мирон приехал один, за рулем темно-синей Хонды, никаких пафосных черных неуловимых машин и вежливых водителей. Он открыл дверь и привычно сказал «Прыгай», Слава сел и они поехали до ближайшей более удобной парковки. После всего, что сегодня случилось, его вечные идиотские встречи с Окси и то, что тот сорвался и приехал хер знает откуда, чтобы утереть Славе сопли перестали казаться чем-то необычным. Слава молчал, а Мирон почему-то нервничал и выглядел каким-то совсем потерянным. Он приоткрыл окно, достал сигареты и очень серьезно спросил: — Насколько все плохо? Слава пожал плечами. — Хер знает. С распадом Антихайпа я тебе напиздел от нервяка, Витёк еще ничего не знает. Но Фаллен и Замай видели контракт. Ванька очень психанул. — А Замай? — зачем-то глупо уточнил Мирон. — Андрюха у нас более спокойный, к тому же привык ко всяким всратостям от меня. Но такого даже он не ожидал. Мирон выдохнул дым и побарабанил пальцами по рулю. — Слав, мне правда очень жаль. Я не хотел такого развития событий, вот серьезно. Я говорил Жэк, чтобы она отправила тебе контракт по электронке на ознакомление, но у нее какой-то пунктик на распечатанные бумажки. Появился он после того, как нас киданули пару раз, так что... Славе отчего-то стало Мирона даже жалко. Он как никто знал, каково рассираться с друзьями и, очевидно, словил нехилых вьетнамских флэшбеков. К тому же, он не Славка, у которого похуизм и «как-то выплывем» рано или поздно побеждали все загоны. Вот уже сейчас он немного успокоился, даже мог немного посмеяться над своей тупостью и распиздяйством — реально ведь мог спрятать эти бумажки ебучие. — Да чё ты так переживаешь, мою рабочую почту тоже читает Замай, так что всплыло бы так или иначе. К тому же, они не из-за контракта на меня обиделись. — А из-за чего? Слава тяжело вздохнул. — Я им соврал. Тусовался с тобой, а сам лепил телеги, что погулять пошел. Мирон коротко рассмеялся. — Ну пиздец, приехали, Шекспир в центре Питера. Вам не надоело обострять этот биф? — Да нет никакого бифа уже и Шекспира тем более. Просто я соврал своим друзьям. Всё. — Я тоже не последнюю роль в этом сыграл, не отрицай моей значимости. Слава улыбнулся. — Да куда уж. В руках у Славы ожил телефон и они с Мироном оба уставились на появившуюся фотку Андрея. Трель звонка ввинчивалась в уши, а Слава не мог ничего сделать чтобы это прекратить — ни ответить, ни сбросить, ни звук выключить. — Возьмешь трубку? — осторожно спросил Мирон. — Мне выйти? — Да. То есть, нет, ты сиди, куда я тебя выгонять буду? Слава наконец нажал на ответ. Голос у Андрея был очень обеспокоенный — ну еще бы. — Слав, ты где? Все в порядке? — Все нормально, Андрюш, я около Таврического, никуда не проебался, живой и целый. — Пожалуйста, хватит валять дурака, едь домой, а? Ваня уже неоднократно пожалел о своих словах, все готовы к конструктивному диалогу. — Это он сам сказал? Андрей в трубке замялся. Мирон рядом закурил вторую сигарету подряд. Слава глубоко вздохнул. — Я не приеду сегодня, не могу. Переночую в хостеле, а завтра утром встретимся уже на вокзале. Все будет хорошо, правда. — Ты обиделся? Что, серьезно, так сильно? Слава прикрыл глаза. Хан Замай всегда знал правду, даже когда думал, что не знает. — Да. Не могу обсуждать это сейчас. Завтра смогу. Утро вечера мудренее. — Слав, ну что за детский сад! Устроили тут блядь с Фалленом срач за день до концерта, совсем охуели... — Андрюш, ну хоть ты не заводись. Кто-то должен сохранять хладнокровие в этой шалаве. — Ладно, хорошо, как хочешь. Но напиши, что все в порядке, как устроишься. — Конечно. Спокойной ночи. Слава отключился и несколько секунд сидел и смотрел на экран телефона, пока тот не погас. Мирон рядом продолжал хранить молчание. Ну и похуй, в самом деле. — Я сейчас нагуглю ближайший хостел, подбросишь меня туда? Мирон как будто очнулся, затушил сигарету и уверенно произнес: — Есть другое предложение — можешь заночевать у меня. Тебе же завтра на поезд в Москву? Ну а мне на репу рано утром. Вот и нормально. Правда, если ты не хочешь, я понимаю, что сейчас ты максимум мне втащить хочешь... — Не хочу я тебе втащить. Я вообще против насилия, — Слава поежился. Он знал себя и знал, что если поедет просто в гостиницу, то накупит алкашки и ужрется в хлам. Отличным вариантом был бы хостел с кучей шумных соседей — несмотря ни на что, оставаться одному и ехать кукухой не хотелось, — но если сосед сам предлагает? — У тебя дома хоть пожрать есть? — Есть вискарь! — А пожрать? — Организуем. — Чё, неужто даже каких-нибудь замороженных овощей нет или вермишели? Я, может, хотел в обмен на вписку ужин сварганить. — Почти ничего нет, проклятая кочевая жизнь. И эй, я думал, что мое приглашение это чтобы загладить лажу с контрактом? Мне ничего не нужно от тебя, если тебе так важен баланс и обраточки всякие. Они с Мироном устало посмотрели друг на друга и Слава вымученно улыбнулся. — Давай не будем ебать мозг кто кому чего должен? — Окей. Я только за. На том свете угольками сочтемся. — Ну, не так скоро, у меня еще концерт. У тебя, кстати, тоже. Мирон улыбнулся, включил фары и они начали выруливать с парковки. Вел машину он как-то маниакально четко, соблюдая правила, не пытаясь проскочить на красный или объехать какого-то мудака по правому ряду. Впрочем, одно нарушение все же было — он зажал телефон между ухом и плечом и заказывал еду в какой-то службе доставки, постоянно прерываясь и дотошно спрашивая, что именно будет Слава. Сам Слава закинул рюкзак на заднее сиденье, устроился поудобнее, пригрелся под кондиционером и, проэкзаменовал свое состояние, обнаружил, что чувствует себя вполне сносно. За окнами пролетал вечерний Питер, в машине было тепло, тихо играла какая-то приятная смутно-знакомая музыка. Мирон больше не казался человеком с другой планеты и никаких странных вывертов вселенной вокруг них тоже не происходило. Обычный вечер, дурацкая ситуация, два уставших идиота. Как-то даже скучновато. Слава протянул руку и чуть увеличил громкость, приятный женский голос, который тихо шептал из динамиков, стал разборчивее. — Это что, Билли Холидей? — спросил Слава заинтригованно. Мирон бросил на него короткий взгляд. — Ага. Тачка-то не моя — Ваня, то есть, Рудбой дал погонять, вот и музыка хозяйская. — Ого. А где тот кент на Черной Молнии? — На че... а, тогда! Я же на съемках был, это продюсерская машина, к нам с Жэк отрядили на неделю. А ты думал, что у меня автопарк с личным водителем? Слава хмыкнул — что он думал, Мирону Яновичу было знать необязательно, например, о его демонической сущности. Поэтому он произнес как можно более небрежно: — Не, меня просто все эти совпадения напрягают. Ну, типа, со мной случается какая-то херня, а ты как Черный Плащ, только свистни, он появится. Мирон тихо рассмеялся. — А мне нравится. В смысле, со мной такая херня происходит постоянно — какие-то совпадения, вспомнил про одного человека, и он тут же позвонил, случилась какая-то жопа и тут же виден выход из нее, и так далее. Я уже как-то привык и как-то распробовал все это. — Эзотерик, значит? — Хуй знает. Можно и так сказать. А ты? — Скорее, фаталист. Чему быть, того не миновать, все мы там будем, и так далее. Но вот что мне интересно больше всего... — Слава сделал драматичную паузу и очень серьезным голосом сказал: — Вы что, с Рудбоем настолько охуеть друзья, что он тебе в машине своей курить разрешает? Мирон заржал так, что чуть не пропустил поворот. — Тьфу на тебя, Слава. Ванька сам дымит как паровоз и, хотя сигареты у нас разные, вроде не возражает. — Ну всё понятно. — Чего тебе понятно? — А того. Раз автопарка нет, то и квартирка, может, не твоя, а съемная? — Квартира моя, так легче хранить шмот и всякий студийный хлам, оплачивать счета и знать, что тебя не выселят, пока ты на гастролях. И мне как-то не нравится куда сворачивает наш разговор. В голосе Мирона послышались стальные нотки и Слава вздохнул — вот умеет человек испортить всё одной интонацией, нормально же сидели. — Расслабься, броули. Я никому не собираюсь сливать инсайды про тебя. И сейчас говорю просто так, чтобы время занять, ну и мне правда интересно. Мирон ничего не ответил, но чуть расслабил плечи и перестал сжимать руль так сильно. — А ты вот можешь теперь дохуищу моих зашкваров баттловой тусовке слить, — попробовал Слава еще раз. — Ага, конечно, про то, что ты не любишь рис с овощами — охуенный зашквар, — ответил Мирон, не отрываясь от дороги. — Это потому что никто не сможет приготовить рис, как это божественно делает Хан Замай! ... Мирон долго парковал машину так, чтобы ее точно можно было увидеть из окон его квартиры, Слава просто измаялся пока он справился. Квартира Окси не поменялась за дни разлуки, разве что при включенном свете можно было рассмотреть больше любопытных деталей. Куча коробок, пакетов, баулов и всякого хлама, разбросанные шмотки. Но чисто, ни пылинки, наверное уборщица приходит. В зале стоял виниловый проигрыватель и куча пластинок, которые валялись перемешанные между собой без всякой системы. Сверху лежала пластинка платиновых хитов Тупака. Слава обернулся и насмешливо кивнул Мирону в ту сторону, мол, серьезно? Тот пожал в ответ плечами — а что сделаешь, ну вот так. Они снова прошли на кухню, Слава упал на то же место, где пил в прошлый раз, спросил пароль от вай-фая и залип в новостных лентах и чатах. Апокалипсис вроде еще не начался, всё было тихо. Никаких новых твиттов от Ваньки, в общем чате пустота и перекати-поле, только Санька в личке спрашивала как он, всё ли в порядке и Слава покрылся было холодным потом, что ей уже кто-то распиздел, проматывая сообщения до последнего, но всё оказалось проще — любит, скучает, спрашивает во сколько их завтра встречать. Слава не стал заморачиваться с сообщениями и набрал ей. Они поболтали минут десять, пока Окси шуршал чем-то в глубине квартиры, Слава понял, что она совершенно ничего не знает о случившемся, а потому старался отвечать обтекаемо. А затем и вовсе включил постиронию на максимум. Чем была хороша Саня — с ней можно было нормально конструктивно пообщаться насчет отношений Вупсеня и Пупсеня, параллельно перескочив на философию экзистенциалистов. Мирон, который вошел на кухню поставить чайник, прислушался к разговору и округлил глаза. Слава прикрыл рот чтобы не заржать. Наконец они попрощались и Слава пообещал лечь сегодня пораньше, потому что поезд на половину седьмого утра, а встать придется вообще хер знает во сколько, учитывая его чудесную способность долго раскачиваться по утрам. Мирон сначала поставил на стол две кружки чая, а потом два стакана и бутылку виски. — Типа, чай у нас тоже есть, — сказал он и подмигнул. — С девушкой болтал? — Да. Она в Москве, еще не знает про всю эту хернню. Ой и пиздец же завтра будет... — Не будет, — веско произнес Мирон и разлил виски по стаканам. Бахнул не жалея, от души, где-то по половине. Ну пиздец, а Слава-то планировал не напиваться. — Помиритесь. У вас же на Сапсан билеты? Сколько он там идет, четыре часа? — Три с половиной. — Ну вот за это время можно спокойно всё выяснить и не разосраться. — Нам с Ванькой меньше пяти минут хватило чтобы психануть. — Ну, это бывает. За темперамент? Они с Мироном чокнулись стаканами и выпили. — Все будет нормально, — повторил Мирон, как завороженный. — Как думаешь, из меня хороший пророк? Слава улыбнулся от уха до уха. — Кукуха из тебя знатная, Мирон Янович. — Это само собой, но мне, знаешь, сейчас пиздец как хочется верить в лучшее. Я ведь перед концертом в Ледовом ссыкую страшно. Вот и тебя позвал не только потому что подставил, а потому что не могу оставаться в квартире один. Тут же начинаю думать о том, что не сделал, не доделал, где поправить и так далее. — А со своими? — Еще хуже. Перфекционизм ебучий. Слава поднял стакан: — За ебаные стальные канаты. В дверь позвонили — наверняка курьер с доставкой еды, — Мирон ушел встречать и расплачиваться, а Слава в очередной раз проверил телефон. Ничего. Последние сообщения в общем чате — ссылки на какие-то смешные статьи и их с Фалленом переписка стикерами. Когда они ругались во второй памятный раз, они не разговаривали целую неделю, а потом не выдержали и начали переписываться смайлами в вк. Сейчас можно было бы опять попробовать со стикерами, но у них не было недели. Время поджимало — Слава вот-вот должен был уехать по городам и весям, но после сегодняшней ссоры он не был уверен, что дома его будет кто-то ждать. Да что там — он не был уверен, приедет ли Фаллен завтра на поезд! — Ты будешь карри? — А? — Слава вынырнул из своего драматичного мирка и заметил, что весь стол теперь заставлен пакетами. — Карри, говорю, будешь? — повторил Мирон. — У них там какой-то соус с ним. — Да, мне похер что жрать. — Твои что-то пишут? — Неа, нихуя. — Вы давно с Фалленом знакомы? Слава поднял глаза. Мирон невозмутимо раскладывал еду по тарелкам и спрашивал как будто между прочим. — С Хабаровска еще. Не помню в каком году точно познакомились. Он меня уговорил в Питер переехать. И попробоваться на местной баттл-лиге. И позвал в Еже. — Я понимаю. Он... нормальный вообще? Слава насмешливо свел брови. — А вы с какой целью интересуетесь, а? — Смотрел ваши баттлы, да-да, не делай удивленное лицо Юрия Дудя, с удовольствием смотрел пока текст на Дизастера не писался. ФаллЭн ЭмСи это что-то. То есть, я понимаю, что это всё перфоманс, а настоящий он какой? — А это не перфоманс, это постирония, Антихайп, ебал вас в рот. — Понял, больше на эту тему мы говорить не будем. — Мирон подтолкнул к нему тарелку. — За друзей? — Третий тост за любовь типа пьют. — Какое клише. За любовь к друзьям. Они чокнулись и снова выпили. Подъебнули друг друга, что завтра им обоим кровь из носу нужно быть трезвыми и в итоге спрятали бутылку от греха подальше. Еда оказалась ничего так, хотя Слава не удержался и отметил, что рис Хан Замай все равно приготовил бы лучше. Мирон залипал в телефоне пока ел, ему кто-то позвонил и он начал неожиданно трещать на чистом немецком — хорошо, что разговор был короткий, но Слава и так знатно охуел. — Соррян, дела. — Ничего страшного, бывает. Извини, я туплю или мы так и не перетерли одну тему: ты правда ссыкуешь выступать в Ледовом? Мирон спал с лица, словно Слава напомнил ему о чем-то неприятном. Как будто только-только начал расслабляться, а он все испортил. — Да пиздец как. — А почему? Ну ладно я ссыкую из-за концертов, но ты после всех своих туров. — Так, а ты-то схуя ли? — А я первый спросил! — Слав, детский сад, — Мирон выщелкнул сигарету из пачки, подошел к окну, открыл его и вернулся обратно. — Много людей. Программа сложная. Даром что старые песни — да от этого даже хуевее, я туда такого старья напихал, что боюсь слова позабывать. И это ж стадион, все ждут зрелища, некоторые ништячки со спецэффектами мы тоже замутили. А еще я люблю работать с публикой, а тут она будет черти где и что прикажешь делать? — Так есть же фанка. — А остальные? Слава вздохнул и глядя на курящего Мирона отпил еще вискаря. — Не мне тебя утешать и успокаивать, но я точно знаю, что ты вывезешь. Ты же сам принял решение о стадионном туре, какие-то мысли на этот счет были, ну кроме баблишка поднять. Значит, уверен в себе. А уверенность это всё. Мирон несколько секунд зачарованно смотрел на него, а потом рассмеялся. — Никогда бы не подумал, что перед моим концертом меня будет успокаивать сам Гнойный. Слава пожал плечами — Жизнь странная хуйня, броули. — Больше, чем мы можем представить. Они выпили за странную хуйню, посидели и поболтали еще немного, пока Мирон не докурил, а виски в стаканах не закончился. Потом решили пойти спать, как взрослые ответственные люди. Мирон вручил Славе пушистое полотенце и погнал в ванную. Вот что было по-настоящему странной хуйней — это всё. Но сил удивляться уже не было. Стоя под душем Слава немного порепетировал свою завтрашнюю речь перед Ваней и Андреем. Что Окси — ровный пацан и такой же обычный как и они, просто... Просто живет в другой системе координат. И помимо ровного пацана в нем уживается еще десяток разных демонов — Окси-творец, музыкант, писатель, рок-звезда, рэпер старой школы, Мирон Янович и Оксана Фёдорова, суровый босс и ебантяй, за которым менеджер ходит по пятам и всё перепроверяет по два раза. Короче говоря, субличностей едва ли не больше, чем Славиных псевдонимов. Сам Мирон пока не складывался в цельную картинку. Но с ним таким — домашним и немного меланхоличным, — вполне можно было иметь дело. Да, отлично, только как это объяснить друзьям? Слава долго вытирал волосы полотенцем, а потом переоделся в условно домашние штаны и футболку, которые захватил с собой в рюкзаке на всякий случай. У Мирона в квартире было тепло, но почему-то выходить спать в трусах было неловко. Мирон разложил ему гостевой диван в зале, гигантское чудовище, на котором могли поместиться три, а то и четыре худощавых человека. Белье было аж хрустящее, как у проводницы в поезде, или... — Ты чё, новый комплект постелил, настолько брезгуешь? Мирон посмотрел на него уже знакомым взглядом, мол, ты что, ку-ку. — Пиздец, тебе не угодишь! Отдаю гостю все самое лучшее, а он еще и недоволен. Я очень редко в этой квартире ночую, а до этого вообще полгода в Питере не был, сам когда приехал для себя белье постирал, а что с остальным — хер знает, заглядывать боюсь. — А что, по-твоему, оно в привидение превратилось? — Залежалось. Не люблю. Слава фыркнул и полез под одеяло. — Вообще-то в комнате тепло, — заметил Мирон. — Я знаю. Но после своей хатки постоянно мерзну, у нас вечное заполярье. — Даже спрашивать не буду, почему ты ее выбрал. — Мы с Фалленом выбирали! — Вот поэтому и не буду. Мирон запрыгнул на огромный подлокотник дивана и устроился поудобнее. Судя по всему, никуда уходить спать он не собирался; Славу это немного напрягло. — Ты говорил, что тоже ссыкуешь перед концертами, — задумчиво произнес Мирон. — Что, правда? Ты же панк, тебя это все должно не ебать вроде как. Слава тяжело вздохнул. Мирон Янович так же пытался разложить его на атомы и собрать образ в кучу, и абсолютно точно так же проёбывался. — Ты никогда не хотел бросить это всё? — поинтересовался он вместо ответа. — Че-го? Слав, ты серьезно? Ты же только начал, у тебя только карьера стартанула. И ты столько этого добивался, баттлил, дисссил меня... — Баттлить можно не только ради хайпа, знаешь. — Знаю, и даже слышал дисс на Джубили, так что не разговаривай своими цитатами, пожалуйста. Ты правда хочешь сейчас всё бросить? Слава пожал плечами. Он еще не думал об этом, ну так, по серьезке. Понятно, что когда-нибудь придется прекратить. — Да нет, сейчас я спрашиваю абстрактно. — Если абстрактно, то я даже пробовал остановиться. Не получилось. И было весьма хуёво. Слава кивнул. Примерно так он и думал. — Мне иногда кажется, что все чего я хотел, это стать смотрителем маяка и пописывать рэпчик в стол. А вот на такое я не подписывался. Мирон посмотрел на него мягко, но не снисходительно. — Слав, вот сколько тебе лет? Двадцать семь, а говоришь так, как будто на самом деле семь. — О маяке и в полтос можно мечтать, знаешь ли. Кто я такой и зачем сопротивляюсь, не легче ли стать одним из миллиардов, в рот вставить кляп и бодро отплясывать под музыку абсурда... Они переглянулись и закончили вместе: — Нет. Лучше все же скроюсь, пусть покрывалом на плечи мне ляжет сумрак. Мирон покачал головой и добавил: — Вот только это не моя история, а его. И вряд ли твоя. — А может и зря. Прикинь как было бы круто, если бы мы оба сейчас объявили о завершении карьеры? — И уехали бы жить на маяк, да? — Мирон хитро прищурился. — А еще лучше — если бы фиточек замутили? — Ну вот фиточек это всегда тема. — Иди-ка ты спать, Слава. И я пойду тоже, а то мы с тобой сейчас нафитуем. — Мирон ласково взъерошил ему волосы, соскочил с подлокотника, подошел к двери и выключил свет. — Спокойной ночи. Слава закатил глаза — ну пиздец, как в американских фильмах. Под одеялом все-таки стало жарко и пришлось раздеться. Слава выставил будильник на пять десять утра, но продолжал проверять сообщения в телеге, как одержимый. От Вани — ничего. Все вообще подозрительно притихли, как будто точно кто-то распиздел и все уже всё знали. Но нет, от таких мыслей можно было и кукухой поехать, поэтому лучше отложить телефон. Одно было хорошо — пока маялся, вспомнил, что не отписался Хану Замаю о том, что с ним всё в порядке. Честно говоря, Слава думал, что не уснет сегодня после всего, что случилось, да еще и в чужой квартире на чужом пафосном диване, рядом с виниловым проигрывателем и пластинкой Тупака. Он мысленно прокручивал события минувшего дня и так, и эдак, снова думал, что говорить завтра ребятам. И уже предвкушал как отоспится завтра у Сани, раз сегодня не светит. Мирон, тем временем, плескался в душе так долго, что Слава задумался не утонул ли там. Но вот он вышел, хлопнул дверью, тихо выматерился, вспомнив, что у него же гость и он не один. Слава услышал тихие шаги и замер под одеялом, закрыл глаза и попытался расслабить лицо. Он делал так тысячу раз в детстве, когда до ночи читал под одеялом с фонариком и пытался обмануть заходившую к нему уставшую после работы маму. Иногда прокатывало. Мирон остановился неподалеку от дивана, Слава старался не шевелиться, ожидая что тот будет делать. Мирон подошел еще ближе, а потом снова коснулся Славиных волос, на этот раз осторожно и бережно. А в следующий момент Слава почувствовал прикосновение к виску, которое невозможно было спутать ни с чем. Губы у Мирона были теплые и сухие, он быстро отстранился и тихо вышел из комнаты, прикрыв дверь. Слава решил, что надо бы детально обдумать, была ли это проверка, или еще черт знает что, и тут же почувствовал что мысли смешиваются между собой, открывать глаза очень лениво, а подушка просто притягивает к себе. Проснулся он от звука будильника и выключил его мгновенно — не дай бог разбудить Мирона! Слава сел на диване, напряженно прислушиваясь к звукам в квартире — тишина. Он осторожно прокрался в ванную, умылся, почистил зубы и снова воровато выглянул в коридор. Мирон спал, ну еще бы, пять утра на дворе, а ему вставать в семь. Слава заглянул в его спальню, увидел только голову и ногу, торчащую из-под одеяла и тихо ушел одеваться. Он чувствовал себя на удивление выспавшимся, отдохнувшим и посвежевшим. Похмелья не было — виски был просто отличным, да и пили они немного. Слава вызвал такси через приложение и пока ждал, съел одну из котлеток, которые остались со вчерашнего ужина. Все есть не стал — Мирон наверняка встанет с утра голодным. Хотел было оставить где-нибудь записку, но не нашел ни бумаги, ни ручки, ни какой-нибудь новомодной таблички с мелом на холодильнике. Ну и ладно, в век интернета обойдутся сообщениями. Такси уже подъехало и Слава быстро обулся, проверил все ли свое забрал, подхватил рюкзак и вышел в подъезд. Между первым и вторым этажом он остановился, открыл телегу и начал писать послания. «Спасибо за радушный прием и ужин. До того света еще многовато времени, так что угольками сочтемся чуть пораньше, я надеюсь. Удачной репетиции. Помни о маяке» «Я уже в такси, скоро буду на вокзале. Взять вам пирожки?» «Санька, надеюсь, что ты спишь. Доброе утро» И потом он отправил Ване стикер.