сгорим

– Отец планирует передать управление компанией мне и Шу, как старшим сыновьям, – Рейджи устало поправляет очки, съехавшие с переносицы. – Несколько дней тебе придётся развлекать себя самостоятельно. Лина поднимает на будущего супруга испуганный взгляд, начиная нервно сминать в руках подол платья. Сакамаки приподнимает бровь и недовольно фыркает. Она снова это делает, закусывает нижнюю губу, когда хочет что-то спросить, но не решается. Его столько всего раздражало в этой особе, что не сосчитать, но эта привычка кусать губы – больше всех. – Что на этот раз? – Берг была готова провалиться под землю, лишь бы снова не казаться ему слабой. Но она человек, а у Рейджи 5 братьев-садистов-вампиров. – Я снова останусь под присмотром Райто? Рейджи ничего не забывает, особенно, когда трогают его игрушки. Его младший братец уже поплатился за свою оплошность, но никто не давал гарантий, что этого не повторится. Оставлять Лину с Райто, Канато, Аято и Субару – одна из самых больших ошибок, но у второго по старшинству Сакамаки не было другого выбора. Брать девушку с собой он не намерен, будет только мешаться и отвлекать. – Никто и ничего с тобой не сделает, – отрезает вампир и покидает комнату шатенки. Ничего не поделать, противиться было глупо, только нарвалась бы на лишние проблемы. В голове сразу возникло несколько вариантов, и самым оптимальным был: не высовываться из комнаты всё это время. Да, точно, так Берг и сделает. Лине было проще, когда она хвостиком бродила за Рейджи и чувствовала себя в своеобразной безопасности, не зависимо от того, что периодически объект её внимания выходил из себя. Всю ночь шатенке не спалось, она ворочалась, а попытки заснуть заканчивались неудачей, потому что ей снились одни кошмары. Рейджи давал на ночь ей добротную порцию снотворного, потому что страх стал вечным спутником. Первобытный, животный страх, крепко закрепившийся в подсознании девушки и не позволяющий ей и шага сделать при виде Райто. Рыжий же в свою очередь хищно улыбался и подмигивал юной особе, навязывая ей правила очередной игры. И вот эта ночь без чудесного эликсира Сакамаки была слишком не спокойной. Берг заснула только под утро, а около восьми часов утра её разбудила девушка из прислуги, осторожно тормоша за оголённое плечо. Шатенка резко села в кровати, опасливо озираясь по сторонам. – Госпожа, Рейджи-сан просил узнать, спуститесь ли Вы завтракать в столовую или Вам принести всё в комнату? – Девчушка напротив едва выглядела на шестнадцать лет, непослушные светлые прядки спадали на лоб и лезли в глаза. – Он ещё не уехал? – Берг потирает красные глаза, прощаясь с остатками сна. – Уехал, но дал наставление узнать будете ли Вы спускаться в столовую, – доходчиво поясняет горничная и Лине хочется ударить себя по лбу. Он знал… знал, что без него она и шага из комнаты не сделает. Знал, что трусость не позволит перебороть страх перед его младшими братьями и показаться им на глаза. – Я спущусь, – решительно произносит шатенка, и прислуга покорно кивает, покидая комнату. Опасную игру она затеяла. Лишний раз маячить перед глазами хищника, для которого являешься одной из желаннейших жертв и ради чего? Чтобы казаться смелой в глазах будущего супруга? Некий укор гордости Лина получила, когда услышала о приказе Рейджи. Неужели он считает её настолько слабой? Хотя, кого она пытается обмануть. Пока Берг просто человек, то не сможет оказать достойного сопротивления младшим Сакамаки. Старший Сакамаки – Шу, как-то не поглядывал в её сторону и даже не пытался лишний раз заговорить с ней, что, несомненно, радовало Лину. Приведя себя в порядок, а в частности, нанеся достаточное количество макияжа, чтобы скрыть следы недосыпа, Берг решает зайти на кухню и попросить только салат. Аппетита не было, но никто бы не позволил ей остаться голодной. Шатенка толкает массивную дверь и резко отшатывается, сбивая рукой вазу, стоявшую на краю стола. Звук разбившегося стекла отвлекает рыжеволосого вампира от интереснейшего занятия. – Ох, милая, выбралась из заточения? – Райто оборачивает корпус и улыбается окровавленными губами, сверкая зелёными глазами. Та горничная, которая приходила утром к девушке, сейчас обмякла в руках Сакамаки и не подавала признаков жизни. Стеклянные глаза смотрели перед собой, и запечатанный в них ужас передался Лине. Райто отбросил от себя тело светловолосой, как мешок с мусором и аккуратно вытер губы салфеткой, лежащей на столе. – Я даже успел соскучиться по нашим развлечениям, – рыжеволосый расплылся в довольной улыбке, а Берг боялась пошевелиться, прижимаясь к холодной двери. – Скажи, кто лучше в постели, я или он? Вампир делает шаг навстречу к шатенке, а та в свою очередь, дёргает на себя ручку и быстро бежит вверх по лестнице. Пелена слёз мешает сориентироваться в пространстве, чтобы понять, в какой стороне её комната. Райто появляется напротив неё так неожиданно, что отшатнувшись, Лина падает вниз по лестнице. Сакамаки отчётливо слышит хруст костей и понимает, что за такую шутку с невестой брата, ему не отделаться парой царапин. На шум выходит прислуга и остальные братья. Субару кидается к шатенке, проверяя пульс и дыхание. Живая. Слабо, но дышит. – Скорую, – рычит блондин, поднимая на старшего брата полный ненависти взгляд. Странно, но Лина, единственная, кто не раздражал Субару. Она не была нудной и умела затыкаться в нужный момент, разделяла его предпочтения в цветах и книгах. Вампир даже отметил, что его брату повезло с невесткой, не худший вариант. И младшего Сакамаки жутко бесило отношение Рейджи к Берг, как к вещи. То, как Райто надругался над девушкой, было практически проигнорировано. – Сообщить господину Рейджи? – Робко интересуется девушка из прислуги и рыжеволосый бросает на неё злобный взгляд, мысленно ставя пунктик напротив её имени. – Да, – соглашается младший Сакамаки, видя как минимум два открытых перелома. – Если она умрёт, Рейджи вряд ли расстроится, правда Тедди? – Канато щёлкает своего медведя по носу и заливается в истерическом приступе смеха.

***

Лина просыпается под звук пищащих приборов. Рядом сидит женщина, глаза которой уже опухли от слёз. Шатенка слабо сжимает ладонь матери в своей, чем привлекает её внимание. Госпожа Берг начинает рыдать ещё сильнее, когда переводит взгляд на пришедшую в сознание дочь. – Милая, – Лина хочет повернуть голову, но осознаёт, что не может этого сделать. Её шею фиксирует специальный корсет, и шатенка испуганно выдёргивает ладонь из рук родительницы. Ноги… девушка не чувствует своих ног. Нет возможности и пальцем пошевелить. Берг заливается слезами, сминая тонкими пальчиками белую больничную простынь. В комнату заходит доктор, медсестра и Александр – отец девушки. Он обнимает супругу за плечи и выводит из палаты, лишь мельком бросая на дочь виноватый взгляд. – Здравствуйте, рад, что Вы пришли в себя, мисс Берг, – у доктора очень приятный, бархатистый голос. – Я – доктор Киришима, теперь Вы под моим наблюдением. Как себя чувствуете? – Что с моими ногами? – Не церемонясь, хриплым голосом спрашивает шатенка, замечая гипс на большей части своего тела. Доктор устало трёт переносицу, откладывая документы на прикроватную тумбочку девушки. Он мнётся и это всё больше пугает Лину, которая уже готова разрыдаться в голос. Медсестра что-то вводит в капельницу и осторожно поправляет подушки под головой девушки. – Если быть кратким, то шансы, что Вы снова встанете на ноги, очень малы, мисс Берг. Его слова эхом отдаются в больничной палате, и Лина на несколько минут выпадает из реальности. Как же так случилось, что вся её жизнь покатилась к чертям. Она ведь только окончила первый курс факультета литературы… Лекарство, введённое в капельницу, начинает действовать и Берг клонит в сон. Доктор покидает палату подопечной и натыкается на несколько пар глаз, которые ждут от него лучшего, но, к сожалению, порадовать их нечем. Женщина, осторожно положившая голову на плечо супруга, плакала на протяжении всех суток, как сюда доставили их единственную дочь. Рейджи приехал, как только ему позвонила девушка-горничная, работающая у них в особняке, и сообщила о происшествии. Карлхайнц прибыл утром, когда ему сообщили о завершении операции. – Здравствуйте, доктор Киришима, – глава семейства Сакамаки поднимается с больничного стула и делает шаг навстречу к мужчине. – Надеюсь, Вы порадуете нас только хорошими новостями. – Радовать особо нечем, мисс Берг требуется долгая реабилитация… – Она будет ходить? – Резко перебивает врача Александр и поднимает на него полный надежды взгляд. Сакамаки-старший шумно выдыхает, пытаясь сохранить спокойствие и не сказать что-то грубое в адрес мужчины. В конце концов, из-за его сыновей Лина теперь на больничной койке, правда Тоуго это мало заботит. Он заплатит любые деньги, лишь бы замять этот вопрос как можно скорее. Его время бесценно, а тратить его на какую-то девчонку в планы не входило. – Всё будет зависеть от правильного ухода и её желания встать на ноги, – женщина хватает бледными руками супруга за края пиджака и утыкается носом ему в ключицу. – Это маловероятно, но возможно. Простите, мне нужно вас покинуть, много дел. Карлхайнц кивает и провожает доктора взглядом. Осталось собрать мысли в кучу и правильно донести информацию до семейства Берг и своего сына. Как же ему осточертели выходки сыновей, пора уже принимать какие-то меры по отношению к ним, но времени, как всегда, не хватало. По крайней мере, Райто теперь лишается свободы и больше не сможет так самовольничать. – Я оплачу весь период нахождения вашей дочери в этой больнице и буду следить за тем, чтобы ей предоставили правильный уход, – доходчиво поясняет Король Вампиров, внимательно смотря в глаза то матери, то отцу Лины. – Я бы хотела забрать дочь домой после выписки, – миссис Берг поднимается с больничного стула и встаёт напротив Карлхайнца. – Дома ей будет лучше. – Боюсь огорчить, но у нас имеется договор с Вашим супругом по которому Лина обязана проживать с моим сыном, – вампир бросает на Рейджи кроткий и полный недовольства взгляд, а брюнет лишь закатывает глаза. – Вы сможете навещать её в особняке Сакамаки. Извините, на этом наш разговор закончен, мне нужно сказать пару слов сыну. Брюнет даже не смотрит на ошарашенных родителей будущей супруги, которые разрываются от злобы ко всему, что касается семейства Сакамаки. Так случилось, что судьба глупо пошутила над их дочерью, привязав к вампиру-садисту с пятью такими же братьями. Карлхайнц разворачивается к сыну, когда они настигают лифта и снова смеряет его недовольным взглядом. – Я возложил на тебя слишком много надежд, так не подведи же меня и будь любезен следить за своей женщиной, – Рейджи хочет рассмеяться в лицо отцу и пошутить про его супруг и немного ненормальных детей, но сдерживается. Он всегда умел держать себя в руках. – Да, господин, – только и кивает брюнет, складывая руки за спиной, – Вы знали, что я не хочу обременять себя женитьбой. Чувства – для меня что-то инородное, к этой девчонке я испытываю лишь отвращение. – Отвращение – тоже чувство, и я не заставляю тебя в неё влюбляться, но вы связаны, – мужчина вызывает себе лифт и оставляет сына наедине с собой. – Теперь ещё с ней возиться, – проносится в голове Рейджи, мало ему проблем с работой, братьями, теперь и эта девчонка. *** Он появлялся у неё редко, а когда приходил, обязательно приносил цветы. Белые розы, как она любила. Шатенка почти не разговаривала с ним, лишь передавала слова врачей, которые так и сыпали оптимистичным настроением. Только вот Сакамаки потом сам разговаривал с доктором Киришимой и знал, что его будущая супруга уже вряд ли встанет на ноги. Доктор советовал верить в чудо, а Рейджи точно знал – чудес не бывает. Берг никогда ничего не просит, не улыбается и даже не смотрит на него, лишь, когда он заходит в палату она дарит ему мимолётный пустой взгляд. Забавно, ведь вампиру действительно не хватало нытья Лины и её хождения по его пятам, а видя нынешнее состояние будущей супруги, Сакамаки всё больше понимал, что как раньше уже не будет. – Когда соберёшься снова навестить меня, если не сложно, захвати «О дивный новый мир» Хаксли, – брюнет застывает в дверях, так и не решаясь обернуться к Берг. – Я видела его в твоей библиотеке, хотела прочитать, да как-то не до книг было. Голос такой же холодный и пустой, лишённый эмоций, как и взгляд. Напоминает фарфоровую куклу и такой, девушка ему совершенно не нравилась. Он отрицал любое существование высоких чувств, как любовь. Рейджи учёный и не видел ни единого доказательства существования «любви». Химическая реакция, внешняя симпатия, похоть и, в итоге, привязанность, но не любовь. Так почему же от одного вида разбитой Лины ему так не по себе и он теряет способность говорить. Их жизнь начинает походить на сопливую мелодраму, от этого Рейджи становится тошно и каждый раз, когда подобные мысли забираются в его голову, он закрывается в лаборатории до утра, выходя оттуда уставшим, зато без бредовых предрассудков. – Доктор Киришима сказал, что меня должны скоро выписать, – продолжает шатенка, не слыша хлопка двери, а значит, Сакамаки не ушёл. – Я тебя не знаю, но уверена, что только обременю твою жизнь. Предлагаю разорвать контракт наших родителей и мирно разойтись. Скажу банальную фразу, но так будет лучше нам обоим. – Ещё раз скажешь подобное, и твоим родителям придётся оплакивать дочь. Запомни раз и навсегда – ты моя собственность, и так просто от меня не избавишься, – грубо бросает Рейджи и покидает палату будущей супруги. Лина усмехается, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. Что ж, если ему так хочется потратить свою жизнь на уход за инвалидом – его право, Берг не имеет права лишать его такого «удовольствия».