Проснуться

      — Проснись, мы приехали, — я, еле разлепив веки, уставилась прямо на Машу, которая трясла меня за плечо.       — Правда? Так быстро? — ещё не совсем проснувшись, спросила я.       — Ага, больше пяти часов ехали, так быстро, прям вжух и доехали… — её большие глаза сузились, всем своим видом показывая, что это был сарказм. — Вставай, иначе на ужин опоздаем.       Еле подняв свою пятую точку, я с удивлением отметила, что никого, кроме меня, Кшитановской и Лёли в машине уже не было.       — А где все?       — Все в гостинице, тебя не стали дожидаться. Сайанова, небось, номера нам уже выбила, у неё ж, — Машка тряхнула своей рыжей гривой — там знакомые или родственники какие-то есть. — Было понятно — ей явно не нравилось, что тёзка была чём-то полезна.       — Не ворчи, и так голова болит. Чего ты к этой девчонке прикопалась? — вопрос был чисто риторическим, я и так все понимала.       Мы попрощались с Лёлей и молча пошли к одному из измайловских отелей. Простояв на ресепшене около получаса (кроме нашей принцессы, конечно, её сразу же поселили в один из лучших номеров), мы, наконец, получили ключи от наших мест проживания. И первым делом, когда мы с Машей зашли в свой, я рухнула на кровать, Кшитановская же пошла осматривать номер.       — Ты только посмотри, какой вид! Аж дух захватывает!       — Ну что там у тебя? — я лениво сползла с кровати и направилась на балкон.       А глаза-то Кшитановскую не обманули — вид на Москву с двадцатого этажа поистине восхитительный! Повсюду горели огни ночного города. Из разных углов раздавались гудки машин, возвращавшихся с работы людей, всё двигалось, как в каком-то пчелином улье. Выражение «Москва никогда не спит» отражало всю душу российской столицы. Воздух здесь был совсем другой, не такой, как в моём городе. Он пах смесью дорогих парфюмов, мокрого от недавнего дождя асфальта, старых книг и ещё множеством других едва ощутимых элементов, от него кружилась голова. Ветер разносил его на огромные расстояния. Небо не было темным из-за света на земле, и звёзд было не видно. Все мое тело и сознание охватило чувство какой-то свободы и абсолютной уверенности, что все будет отныне хорошо.       — Я тут недалеко Перекрёсток видела. Пошли за мороженным, а? — Кшитановская резко прервала мою мысленную тираду.       — А? Что? Да, пошли.       — Сейчас, только передохнём. Как-никак много времени в дороге провели. Да, и ещё ужин, точно!       — Ага.       Само собой, одним мороженным все не ограничилось. Встретив по дороге Славика и Глеба, мы решили вместе посидеть и отметить наше прибытие, после чего в магазине было накуплено множество всяких вкусных ништяков. Вследствие этого в наш с Машкой номер ввалились четыре ржущих как кони туши.       — Ребят, а знаете что у меня есть? — первой вошедшая Машка запустила руку в свой рюкзак и достала оттуда портативную колонку.       — Ты с ума сошла? Теперь же мы все за право выбирать музыку передерёмся! — наигранно возмутился Славик, попутно поправляя свои гаррипоттерские очки.       — Есть тут противники Queen или лично Фредди Меркьюри? — и, не дождавшись ответа, я выхватила из рук подруги колонку. Ай вонт ту брейк фрииии Ай вонт ту брейк фриии Ай вонт ту брейк форм ё лайс Ё со селф сатисфайт ай донт ниииид Ай гат ту брейк фри Гад нооос Гад нос ай вонт ту брейк фри       Этот непонятный текст орали четыре глотки людей, уши которых — рабочее место большинства медведей России. Затем мы так же осквернили «Show must go on», «Hotel California», «We are the champions», «Wind of change» и много другой классики рока. Вскоре у Славика нашлись русские песни нулевых, и тут уже соседи наслаждались «Батарейкой», «На седьмом этаже» и всем репертуаром Сплин. Еда постепенно таяла, музыка становилась громче, танцы бодрее, а наши рожи веселее.