Сохрани меня

...И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Её упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чьё-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. Александр Блок.

— Лекса! — возмутилась Анья, входя в палату. — Ты должна лежать! Совсем голову потеряла? — Вуд стояла у кровати, цепляясь за штатив для капельницы. По её лицу можно было понять, что девушка не рада такому положению вещей. Сделав шаг, ноги Лексы подкосились, и она бы упала, если бы не вовремя подоспевшая Анья. — Принеси мне во что переодеться. Выгляжу как клоун, — фыркнула Вуд, присаживаясь на край кровати. — Лекса, ты чуть не откинулась и единственное, что тебя волнует, как ты выглядишь? — зашипела Анья, сложив руки на груди. — И к твоему сведению, клоуны так не выглядят. Видимо, ты даже представления не имеешь о их внешности. — Только вот не надо. Бейкер, живо принеси мою одежду, — прикрикнула Лекса, хотя голос был севший. — Ты мне нравилась больше спящей. Я уже и забыла за четыре дня, какая ты заноза, — с этими словами девушка покинула помещение, оставляя Лексу одну в этой до ужаса неприлично короткой сорочке. Пока Лекса пыталась вспомнить то, что произошло несколькими днями ранее, в комнату снова ворвалась Анья, держа в руке одну из форм Вуд. — Ты уверена, что сможешь? — Анья беспокоилась, но обстоятельства не позволяли ей противостоять желанию Вуд быстрее покинуть палату. Та лишь коротко кивнула, вырывая из руки иглу и постепенно натягивая на себя форму. — Я помогу, тебе нельзя сгибаться. Швы могут разойтись, — Лекса вытянула вперед руку, на что Анья лишь закатила глаза. — Ты, — прокашлялась Лекса. Горло жутко першило после трубки. — Лучше поставь меня в курс всех дел и новостей. — Итак, завтра утром прибывают заключенные. Я не знаю, сможешь ли ты, но если что, мы прикроем тебя, — Анья отошла и налила в стакан воды, затем протянула его Лексе. Шатенка разбитыми и перебинтованными руками попыталась взять с рук стакан, но после третьей неудачной попытки Анья поднесла его к губам Лексы, и та осушила содержимое, благодарно кивнув. — Рейес провела аттестацию, не прошли её 28 человек. Все списки лежат на столе, придётся самим выбирать.. — Лекса нагнулась зашнуровать ботинки, но резко выгнулась, зашипев от боли. Перевязанные руки не позволяли так же ни зашнуровать, ни застегнуть пуговицы. Откинув руки в сторону, Лекса устала вздохнула. Анья без слов нагнулась и стала быстро зашнуровывать, пока шатенка не оттолкнула её. Лекса отпустила взгляд на тёмно-золотистую макушку и задумалась. Лекса понимала, что если бы не они, то давно сломалась бы. "Она столько сделала для тебя и продолжает делать. Почему ты не можешь быть мягче?" — Спасибо, — хрипло выговорила она, когда Анья застегнула последнюю пуговицу и помогла Лексе встать. Несмотря на подступающую тошноту и дикое желание лечь, Лекса безэмоционально двинулась к двери, игнорируя боль. — Где Линкольн? — шатенка покинула медблок и направилась к поджидающему внедорожнику. — На нём всё висит. Он только и делает, что мелькает перед глазами. Я даже подловить его не могу. — Подлови и направь ко мне в кабинет, — произнесла Лекса ровным тоном. — Вызови ко мне Рейес, и сама тоже подойди. Выпишем сегодня списки и поможешь мне с приказами. Завтра до полудня все кто в списке должны быть доставлены в стоп зону. *** Линкольн, Анья, Рэйвен Рейес и Ноэль Роквер сидели в кабинете и насторожено поглядывали на шатенку, которая не могла ни сесть, ни облокотиться, и была вынуждена стоять смирно. — Роквер, всё должно быть в соответствии с контрактом. Завтра утром эти имена должны быть доставлены до полудня в стоп зону и размещены там. Каждый из них должен связаться с семьей. Через 72 часа в соответствии с регламентом, каждый подлежит медикаментозной эвтаназии, — сказала шатенка, протягивая мужчине копию списка имен, которые они с Аньей составляли больше десяти часов. — Объём работы большой, — обратился мужчина к Лексе. — Вам не кажется, что благоразумней будет применить газовую камеру, которую мы применяем для заключенных? Если усыплять каждого по отдельности, то это займет много времени, вплоть до двух недель, — на лбу у Лексы выступила испарина, и она нервно заиграла желваками. Глубоко вздохнув, она наконец-то произнесла: — Нет! — Но.. — хотел было возразить высокий хилый мужчина в очках с большими стёклами, от чего его глаза увеличивались вдвое. — Я не буду повторять дважды! Эти люди заслуживают по меньшей мере достойной смерти. А ты предлагаешь мне усыпить их как собак? — выкрикнула шатенка. Её глаза метали молнии и, то ли от ярости, то ли от боли, Лекса задрожала. — Выполняйте! — прикрикнула она — И... оставьте меня, — её голос дрогнул. Лекса не думала, что это будет так сложно сделать. Она понимала, что всё идёт по наклонной, и больше всего она злилась на себя, за то, что её эмоции перестают поддаваться контролю. Никто не стал возражать, хотя все прекрасно понимали, что выполнить её приказ нереально, но тем не менее рискнула только Рейес. Лекса повернулась к окну и следила за заключёнными. Когда же она докатилась до этого? Могла ли ее жизнь быть другой, может быть, сейчас то самое время что-то изменить? "Я не имею права.. не имею!" — Твои руки.. — послышался голос позади. — Алексия, позволь им наложить гипс. Я видела твои снимки. Кость левой руки раздроблена. Это грозит большими последствиями, — Рэйвен сделала несколько шагов к девушке и встала позади неё. — Можешь мне не верить... но я знаю, что ты чувствуешь! Не нужно бояться этих чувств, не стоит прятаться от них. Если ты ещё способна испытывать хоть какие-то чувства, неужели это не прямое доказательство твоей человечности? — Лекса обернулась и взглянула на девушку. Рейес была опечалена, когда-то эта девчушка была озорной и рискованной. Рэйвен была любознательной. Ей всегда было мало, она хотела знать всё на свете. Её интересовали такие вещи, о которых бы никто и никогда не задумался. — Это так сложно, Рэй, — Лекса судорожно вздохнула. — Мне кажется, что где-то я оступилась. Хочется верить, что это не моя вина, — Вуд опустила голову и прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Это не твоя вина, — Рейес сделала ещё шаг и коснулась плеч зеленоглазой. Лекса часто замотала головой. — Так должно было произойти. У каждого есть своё предназначение в этой жизни. Каждый из нас делает то, что должен. — Я - палач. Из-за меня эти люди обречены на смерть, я разрушаю всё, к чему прикасаюсь, — Лекса взглянула в тёмно-карие напротив, и её лицо исказила гримаса боли. — Если не ты, то кто-то другой. Я в своей жизни повстречала много людей. Я была свидетелем истинной жестокости. Ты - не они, Лекса. Ты благородна и справедлива. Ты - истинный командир. И то, что происходит в стенах Аркадии, не твоя вина. Ты делаешь то, что должна, — Лекса понимала, также как и остальные, что не сможет медикаментозно лишить жизни такое количество людей. В первый раз за всю свою жизнь Лексе захотелось перестать быть взрослой, перестать нести ответственность, перестать принимать решения. Ей так хотелось отстраниться, скрыться там, где никто не будет ничего от неё ждать. — Я не знаю, как мне это сделать. Рэйвен! Я дала обещание. Я не могу отречься от своих слов. Я не могу им соврать. Никто не заслуживает такой смерти. — Я понимаю, — кивнула шатенка и отстранилась от девушки, чтобы взглянуть ей в глаза. — Мы не будем применять газовую камеру, Лекса. У меня есть другая идея. Она не менее жестока, но, по крайней мере, люди не испытают тот ужас, что испытывают заключённые перед смертью. *** Когда она ступала, всё вокруг замирало, в частности люди. От неё веяло властью, уверенностью, жесткостью. Это можно было увидеть в её походке, в манере поведения, во взгляде. Рядом с ней даже самый уверенный в себе человек становился робким и растерянным. Её невозможно было прочесть, её лицо не выдавало никаких эмоций, казалось, эта девушка холодна как лед. Она могла уничтожить одним взглядом, в прямом смысле этого слова. Даже самые близкие для неё люди всё больше убеждались, что Алексия Вуд — это огромная тайна. Она упряма и непредсказуема, даже когда Лекса раскрывала маленькую долю своей души близким, когда она делилась каплей из простора своих мыслей, никто наверняка не мог понять её. Она шла по длинному коридору, её волосы были собраны в высокий хвост, по краям было заплетено несколько мелких косичек, что так же были затянуты в хвост. На ней была чёрная форма и чёрные ботинки, её руки были в чёрных перчатках, а поверх рубашки была надета тёмная армейская куртка. Её ноги сами привели девушку сюда, и как бы Лекса не сопротивлялась, что-то тянуло её к этому месту. У неё было не так много времени на размышление, но одно она поняла точно, ещё тогда, когда впервые увидела лазурные глаза, обращенные в её собственные. Она увидела в этих глазах что-то, что пугало и притягивало единовременно. Эта девушка не та, кем является. Она другая. Она особенная. Лексу безудержно к ней тянуло, рядом с ней душа зеленоглазки обретала покой. Казалось, время останавливалось, и все заботы, проблемы и страхи загонялись в дальний ящик. Рядом с ней время переставало существовать. — Докладывай, — Лекса подошла к палате Гриффин и остановилась у двери, обращаясь к подошедшему Коллинзу. Парень замялся, по его стойке Лекса сразу поняла, что произошло что-то неприятное. Не сказав больше ни слова, она открыла дверь и перешагнула порог. Неуверенно приближаясь к девушке, она остановилась, хмуро разглядывая то, что было перед её взором. Кларк лежала, её койка была приподнята, что позволяло девушке принять полусидячее положение. Руки и ноги были как обычно зафиксированы, но Лекса не заметила свежих следов от наручников, что тут же насторожило. Глаза Кларк были открыты и смотрели перед собой. Всё было неизменным, всё те же капельницы, пиликающий монитор, вот только из носа девушки тянулась длинная трубка. Под глазами девушки Лекса увидела большие синяки, лицо Кларк осунулось и стало болезненно-бледным. И снова что-то внутри сделало болезненный кувырок. Тишину прервал молодой врач. — Госпожа Вуд, я... я получил разрешение у Аньи Бейкер на установление нозагастрального зонда. Эта была вынужденная мера, потому как пациент 4274 отказался добровольно принимать пищу. — Кларк! — полушёпотом утвердила Лекса, обращаясь к Коллинзу. Он непонимающе взглянул на девушку. — Прошу прощения.. — Лекса перевела взгляд от лежащей Кларк к парню и повторила: — Кларк! Её имя Кларк... — была ли вероятность, что Лекса повстречала бы Гриффин в другом месте? А что, если её отношение к девушке как-то связано с её пребыванием здесь? Очень много мыслей и нет путей исхода. Эти мысли вертятся, создавая большой и губительный вихрь, который рано или поздно снесёт Лексе крышу. Парень всё ещё не понимая и перебирая в руках бумаги, стоял рядом с Вуд и не знал как себя вести. — Оставь формальности, Коллинз. Зачем был так необходим зонд? — Лекса подошла к кровати Гриффин, не отрывая взгляда от её лица, и была немного растеряна, понимая, что девушка игнорирует её присутствие. И её прекрасные лазурные глаза стали так холодны и безразличны. Остекленели. "Только не сейчас! Будь сильной! Это не твоя вина." — Кларк Гриффин отказалась от пищи около полторы недели назад. Сначала мы пытались её уговорить, применяли силу, но всё безрезультатно. Всё налицо. Я думаю, она больше не мой пациент, — Коллинз вздохнул, следя за реакцией шатенки. — Оставь нас! — велела Вуд, разворачиваясь к парню, который неуверенно кивнул и, избегая прямого контакта, покинул помещение. Она испытывала тяжесть в груди, наблюдая за Гриффин. Внутри Лексы что-то больно сжималось, ей было тяжело вдыхать этот воздух. Она вспомнила, какой девушка была вначале, как она отчаянно боролась за свою жизнь. Но что теперь? От прежней Кларк не осталось и следа. Лекса горько усмехнулась, притягивая к себе стул и присаживаясь у койки Кларк. "Неужели ты сломалась? Кларк... не сдавайся!" Как же сложно бороться с собой. Ей было сложно бороться, ей хотелось коснуться этой бледной кожи. Ей было необходимо снова почувствовать тепло этого хрупкого тела. Лекса пристально смотрела на Кларк и пыталась понять, о чём она думает, какие чувства она испытывает. Лекса знала, что значит быть никому не нужной, что значит быть одинокой. В какой-то момент, Кларк перевела свой взгляд на рядом сидящую девушку. Её веки так же устало опускались и поднимались, её дыхание было размеренным, а взгляд отрешённым. Даже смотря на Лексу, казалось, что она смотрит сквозь неё. Вуд хотела что-то сказать, но мысли опустошались, находясь рядом с Гриффин. Лекса кардинально менялась. Ей хотелось быть ближе. Эти мысли заводили шатенку в тупик. "Взять или не взять. Ну же, давай!" Лекса глубоко вздохнула и помотала головой своим мыслям. "Глупо! Это не имеет смысла." — Тебе нравится изводить себя? — наконец подала она голос, ожидая ответа. Но ответ не последовал, Гриффин отвернула голову, что буквально вывело Лексу из себя. Она резко встала со своего места и всячески противилась минутной ярости. — Коллинз! — выкрикнула она. Её громкий и властный голос, от которого дребезжали стены и замирало дыхание. Меньше чем через минуту появился молодой врач. — Развяжите её и снимите зонд, — Лекса отошла назад, позволяя санитарам и врачу выполнить все манипуляции. Затем они усадили девушку. Кларк была чрезмерно спокойна, а её взгляд был всё таким же безжизненным. Когда Лекса подошла ближе, то увидела вдоль спины девушки красные пятна, которые очень смахивали на пролежни. В Лексе вновь закипела злость, которую она незамедлительно выплеснула наружу. — И как это понимать? — парень виновато опустил голову. — Я, кажется, чётко изъяснила. Следить за ней! Чем ты всё это время занимался? — Вуд снова теряла над собой контроль. Одна лишь мысль о том, что чувствовала здесь Кларк, привязанная и беспомощная, пробуждало в девушке дьявола. Ей дико хотелось убивать. — Госпожа Вуд, я не знаю как это получилось. Я сейчас же всё выясню, — Коллинз попытался исчезнуть из поля зрения девушки, но та крепко схватила его за локоть своей не совсем здоровой рукой. Адская боль распространилась по всему телу, но, не взирая на боль, Лекса продолжала держать его за руку. — Я сдам твоё дело в комитет. Кажется, ты до сих пор не понял, где находишься. И мне плевать кто виноват, спрашивать буду с тебя! Пошли все вон! — и снова эта горечь, разъедающая изнутри, когда все словно трусливые животные втопили, оставляя за собой подобие ветра. Кларк, качаясь, сидела на краю постели и в следующий миг, не в силах больше держать своё тело, повалилась вперед. Лекса одним большим шагом преодолела их расстояние и не дала той упасть. Одним рывком Кларк была обратно уложена в кровать. Лекса аккуратно повернула её на бок и села на край кровати, раздумывая как ей поступить дальше. *** Это была тяжёлая ночь. Лекса отказалась от болеутоляющих, они делали её слабой, они рассредоточивали её. Лекса привыкла к боли. Лёжа на мягкой перине и глубоко вдыхая воздух, в сознание постучалась та самая ночь. Потерянная, испытавшая боль предательства, будучи молодым солдатом, Лекса сидела среди огромного пустого пространства. На её коленях лежал мальчик, раненный от огнестрельного оружия. Эйден шептал что-то нечленораздельное, умирая в мучительной агонии. Лекса прижимала ладонью его кровоточащую рану, и ощущала скорый пульс маленького храброго мальчика. В голове была лишь одна мысль. Пережить одну единственную ночь. Девушка глядела на бесконечное звёздное небо и ждала, когда солнце соизволит освятить собой землю, когда его тёплые лучи проложат путь, по которому эти двое несчастных смогут отыскать дорогу домой. Девушка нашёптывала колыбельную, которую она напевала малышке Бель. По её щекам струились тёплые слёзы, а в глазах застыл один единственный образ. Златоволосая красавица с ангельскими глазками. Несмотря на жгучий холод, исходящих от окаменелых поверхностей, в Лексе таился маленький комок тепла, называемой верой. Она верила, что несмотря на километры, погодные условия, и все возможные преграды, однажды, она прикоснётся к белоснежной коже, она обнимет это маленькое тельце, которое беспрестанно будет кричать "Мама". В безводной и знойной пустыне по ночам бывало особенно холодно, и это не тот холод, который испытывают городские жители. Тот холод схож с безнадёжностью, когда вокруг безграничные просторы, когда ты знаешь, что куда бы ни посмотрел, куда бы ни пошел, вокруг нет ничего, кроме тебя. Вкус предательства, что тогда испытала Лекса, до сих пор ощущается на языке, она помнит каждую минуту, и в часы, когда особенно тяжко, эти воспоминания ударяют в голову со страшной силой, выбивая почву из-под ног. Завтра ещё один тяжёлый день, кажется, что тяжесть - это что-то обыденное. Она к ней привыкла и, наверно, ей не мыслимо вообразить, что когда-нибудь она проснётся зная, что предстоящий день не будет носить в себе ничего необычного. Лекса проснётся и неспешно встанет с постели, примет тёплый душ и выпьет ароматный кофе, глядя в окно. А там, за окном не будет этих каменных стен, железной проволоки, бесконечных заключенных. Лекса не услышит противного звона, криков, хлопков и топота. За окном будет простилаться необычайно красивый горизонт, она будет глядеть в цветочные сады, она откроет окно и в нос не ударит удушливо-терпкий запах пыли, и лицо не будут обжигать знойные потоки пустынного ветра, а напротив, она вдохнет аромат сирени и нарциссов, её глаз будут радовать гиацинты и фиалки. Лекса накинет на себя шёлковый халат и, прихватив книжку, выйдет в сад, ступая босиком по прохладной земле и ощущая её мягкость и влажность. Лекса дойдет до фруктовых деревьев. Она оглянется и снова вдохнёт этот свежий и сладкий аромат, затем присядет на одну из деревянных скамей, и наконец-то прочтёт первые строки самой обычной книги, в которой не будет войн, убийств, всемирной жестокости и ненависти. Такие сны — редкость для зеленоглазой девушки, они снятся ей в самые отчаянные дни, словно что-то невидимое, неподвластное проникает в беспокойный сон и одаряет мученицу чем-то несбыточным и ненастоящим. И пусть по пробуждению Лекса не помнит этих снов, но в душе возрождается надежда, и эта тьма, что только прошлой ночью обволокла сознание и хрупкую душу, отступает. Пусть и на время, но этого времени более чем достаточно, чтоб набраться сил и смочь противостоять злым чарам. *** Лекса проснулась, собралась на автомате и спустилась вниз. Её рука болезненно пульсировала, что подтолкнуло девушку на мысль всё же обдумать вариант с наложением гипса. "Это может подождать" сказала она себе глядя в даль, откуда к ней направлялись два силуэта. Анья и Линкольн были при параде. Сегодня ответственный день, через двадцать минут в эти самые ворота въедут шесть машин с заключёнными из Мексиканской колонии строгого режима. Лекса смотрела в закрытые ворота и думала о том, что участь этих детей уже предопределена, и не важно, кого из них она оставит в живых, а кого убьет. Потому, собрав всю волю в кулак и глубоко вдохнув, девушка раздала поручения. — Разделим на три части по 60 человек. Первую группу на распределение возьмет на себя Уолш, Бейкер возьмет вторую, а я третью. Лагерь разбит? — обратилась Лекса к подчинённым. — Да Вуд, мы разбили лагерь, по всему периметру установлено ограждение и расставлены постовые. Эти ребята изрядно помучаются на открытом воздухе. — И то хорошо! — сказала Лекса кивнув головой. — Распределим завтра на рассвете, посмотрим, на что они способны. Если нам повезёт, то большая часть из них не переживёт этой ночи. Потому разместить их на голой земле. — Лекса, ты уверена? Может, всё таки стоит отобрать сейчас? — высказала своё мнение Анья, на что Лекса выставила руку вперёд. Анья и Линкольн синхронно помотали головой и, переглянувшись друг с другом, направились на встречу к открытым воротам. Лекса осталась стоять в стороне. Её руки были за спиной, взгляд не выражал ничего, даже когда из открытых дверей стали выпадать дети. Самые настоящие, они были чумазые и худые, и им было от силы 12-14 лет. Где-то в глубине души что-то ёкнуло, когда вслед за мальчишками стали вылезать девочки. Лекса вспомнила малышку Бель, ей сейчас примерно столько же. Лекса думала, узнала бы она её в толпе этих чумазых детишек? Скорее всего нет. Но Лекса и не подозревала о том, что чтобы узнать свое дитя не нужны глаза и уши, что сердце непременно узнает! Постояв ещё немного времени, Лекса села во внедорожник и направилась в блок С. Вчера перед уходом девушка дала указания. Обработать раны Гриффин и поставить её на ноги. Глаза Коллинза увеличились вдвое, потому как это поручение было невыполнимым. Но не имея храбрости, он лишь кивнул, чем вызвал у Лексы смешок. Она не глупа, и прекрасно понимает, что за одну ночь Гриффин не встанет на ноги. Она убедилась в этом ещё раз, когда вошла в палату девушки. Кларк сидела в инвалидном кресле в углу. На ней была форма, что носят все воспитанники, её волосы были влажные, из чего Лекса сделала вывод, что девушка недавно приняла душ. Кларк сидела сутулясь и прожигая дыру в стене, её руки были прикреплены наручниками к креслу. Лекса жестом указала на девушку, и охранник без слов понял и, подойдя к девушке, расстегнул её. Лекса обошла коляску и, коснувшись ручек, покатила её в сторону выхода. Кларк немного вздрогнула, но через секунду снова замерла. *** Она никогда не подозревала, что может испытывать подобное. Она поняла, что совершенно себя не знала. Это открытие вызывало страх. Понимая, что всё же способна испытать страх, она страшилась еще больше. Где-то внутри, за маской этой бездушной, чёрствой и жестокой девушки, за пеленой скрытых страхов, болезненного прошлого и даже за занавесом тёплых воспоминаний, было скрыто что-то непонятное. Кларк не знала, что способна испытать это. Она не думала, что когда-то в своей жизни столкнётся с этим дьяволом. Кларк поняла, что отныне не способна синтезировать какую-либо информацию. Всё внешнее, всё, что не имеет прямой связи с внутренним я, несмотря на свою близость, находилось так далеко. И она поняла это именно сейчас, когда услышала знакомые тяжёлые шаги, аромат, которого нет больше нигде на земле, и голос, который не схож ни с кем другим. И даже когда это тело, от которого исходило особое тепло, коснулось собственного тела, Кларк ощущала лишь одно. Что всё это... всё это под названием Лекса Вуд, так далеко. И даже ощущая дыхание Лексы где-то в области шеи, когда та помогла ей встать и пересесть в машину. И даже тогда, когда Кларк снова ощутила на своём теле уже другие, чужие руки, чужое тепло, грубое и чужое тело с совершенно посторонним запахом, который бы раньше вызывал только тошноту и отвращение, Кларк испытала лишь одно. Пустоту. О ней можно говорить вечно, можно плести различные теории, которые в деле никогда не удастся доказать. Пустота — эта тяжесть, которая продавливает собой всё! Всё, что когда либо приносило хоть какие-то эмоции. Пустота весит так много, что её просто нельзя измерить. И потому, ощутить её вес невозможно. Они выехали из Аркадии и направились в неизвестность. Кларк молча смотрела в окно. Перед взором стелился невероятный обзор. Скалистые холмы самых разных размеров, их уникальные формы, кажется, Кларк никогда не видела такого в пустыне. За счёт бугристой поверхности их потряхивало, но Лекса оставалась совершенно спокойной. "Видимо, ей не привыкать", пронеслась мысль в голове у девушки. Солнце было тяжёлым, стёкол не было, потому жгучие потоки ветра опаляли лицо. Было омерзительно, до мурашек по коже. Спустя некоторое время, Лекса начала монолог. — Тебе наверно интересно, где ты находишься, — не дождавшись ответной реакции, Лекса усмехнулась и продолжила. — Это особая пустыня. Думаю, ты не разбираешься в географии, потому, я могу быть уверена, что ты не раскроешь своё местонахождение. Около десяти миллионов лет назад эта территория была покрыта океаническими водами, отделившись и образовав озеро, куда не мог попасть источник других вод, это место стало иссыхать. И вот, спустя еще шесть миллионов лет, от морской воды осталась одна соль. Она впиталась в поверхность пустыни навсегда. Условия этой местности позволяют жить только самым закаленным животным. Если ты слаб, то эта пустыня убьёт тебя, — Кларк продолжала смотреть в окно, но всё же вслушивалась в слова девушки. Раньше Лекса не говорила так долго. На секунду в голове возникла мысль, что у Лексы довольно приятный голос. Но реальность быстро выбила подобное из юной головки. — Видишь те растения? — Лекса кивнула в сторону Кларк. — Эти растения буквально вырастают на камнях. Это, например, избавляется от ядовитой соли, — Кларк сидела неприступно, всё ещё глядя вправо, но на этот раз она внимательно вслушивалась в слова девушки. — Заметила какой здесь горячий ветер? Если у тебя есть проблемы со здоровьем, то это место быстро тебя убьет. Летом температура достигает до 50-и градусов по Цельсию. А зимой здесь довольно холодно, — Гриффин повернула голову в сторону Лексы и внимательно вглядывалась в черты её лица, немного хмуря брови. Девушка же смотрела на дорогу, но, заметив на себе пристальный взгляд, повернулась к Кларк. 1... 2... 3... 4... 5... и Кларк снова отвернулась. И только тогда Лекса поняла, что не дышала. — Всё! Приехали! Выходи! — Кларк недоуменно оглядывалась по сторонам и посмотрела на Лексу в немом вопросе. Но Вуд лишь приподняла бровь, выжидающе глядя на девушку. — Ты хочешь меня убить? — хрипло выговорила голубоглазая, прижав руки к груди. Лекса усмехнулась, открывая дверцу. — Нет! Я придумала кое-что покруче. Отрывай свою задницу! — с этими словами Вуд покинула машину. Спустя минуту из внедорожника показалась блондинистая макушка. Еле удерживаясь на ногах, Кларк вышла и, облокотившись о железяку, болезненно зашипела, ощутив на ладони ожёг. Лекса стояла спиной в нескольких метрах от девушки. Её волосы были частично скрыты под кепкой, но некоторые прядки всё же выглядывали и успокаивающе развивались на ветру. — Возьми рюкзак с заднего сидения, — прикрикнула Лекса. Кларк повернула голову в сторону указанного места и через несколько мгновений вытащила тяжеленный рюкзак, который притащила и бросила к ногам девушки. Лекса удивленно взглянула на груз у ног, а затем посмотрела на Кларк и ухмыльнулась. — Ну уж нет! Это твоё добро. Бери и пошли, — Кларк округлила глаза и обратилась к странной Вуд: — Куда? — Куда-куда? Гулять, — девушка всё ещё непонимающе глядела на Лексу. — Прогулка, Кларк. Пешая прогулка. Или ты совсем деградировала, что не знаешь значения этого слова? — голос Вуд был спокойный. — Тебе солнце в голову ударило или что? — фыркнула девушка. — Какая прогулка в такую жару? Я никуда не пойду, — Кларк развернулась и поплелась в сторону машины. — Если ты ещё не догнала, то ты уехать не сможешь. Во-первых, нет топлива, во-вторых, ты не знаешь дороги, — Кларк остановилась и спустя пару секунд развернулась к девушке, щуря глаза и прикрывая ладонью лицо от светящего солнце. — Ты врёшь! — процедила она. Внутри что-то образовывалось. Но оно было таким далеким. — И зачем мне это? — издала смешок темноволосая. Кларк задумалась, но так и ничего не придумала. — Тебе, наверно, нравится издеваться надо мной. Это приносит тебе одно удовольствие, не так ли, Лекса? — последнее слово Гриффин буквально прорычала. Её здоровье не позволяло прогуливаться по пустыне, её тянуло в кровать. Ей хотелось уткнуться в подушку, заснуть и никогда не просыпаться. Лекса сделала пару шагов к девушке и остановилась в двух метрах от раздражённого лица. — Я думала, я делаю тебе одолжение. Тебе разве не надоело прикованной валяться в кровати? Это ведь сводило тебя с ума, — последнюю фразу дразня прошептала девушка. — Из крайности в крайности, Лекса? — Почему бы и нет! — две пары глаз, обращенные друг в друга. Словно эти двое играли в игру, кто дольше просмотрит в глаза, и в этой битве победила Лекса. Снова. Кларк отвела взгляд и встала в стойку. — Я туда не пойду! — Вуд пожала плечами и развернулась. Подобрав рюкзак, девушка стала двигаться вперед. — И да! — крикнула напоследок шатенка. — Здесь обитают очень ядовитые змеи, гляди под ноги. И ещё бойся неба. Ястребиному орлу плевать какого ты размера. Пища здесь непозволительная роскошь! Кларк обошла машину и, убедившись, что топливо и вправду закончилось, взглянула на удаляющуюся Лексу и, пробурчав что-то невнятное себе под нос, направилась за Вуд. Прошло неизвестное количество времени. В свете полуденного солнца редко появлялись тени, пот тёк с девушки ручьём, с каждым последующим шагом силы покидали Кларк и казалось, вот ещё шаг, и её тело безвольно свалится, и какая-нибудь большая птица сожрёт её. Надежды на Лексу не было, та без зазрения совести оставила её одну, и за всё неизвестное количество времени ни разу не оглянулась, чтобы убедиться, идёт ли за ней Кларк. Дорога всё расширялась и расширялась. Солнце палило огнём, дышать становилось просто нечем, голова шла кругом, и спустя ещё несколько мучительных минут ноги девушки подкосились, и Кларк болезненно повалилась на бугристую землю. Идущая в двадцати метрах от девушки Вуд резко остановилась и повернулась, вглядываясь на лежащую на раскалённой земле Кларк. Благодаря многолетнему опыту, Лекса могла с точностью различать звуки пустыни. Их было не так много. Сквозь омертвелую тишину она слышала звуки ветра, носящие песок с дюны на дюну, и редкие голоса птиц. Она научилась прислушиваться, и потому, слышать как Кларк ковыляет позади неё не составляло особого труда. Приблизившись к девушке, Лекса окинула её усталым взглядом и произнесла: — Вставай! — Кларк зашевелилась и еле-еле, но всё же опираясь о раскалённую землю, медленно поднялась. — У тебя есть вода? — скорее утвердила Гриффин, нежели спросила. — Ты видишь у меня воду? — Лекса оглянула себя и издала смешок. — В рюкзаке, — пробормотала девушка, на что Вуд кинула к её ногам рюкзак и, развернувшись, пошла дальше. Кларк наклонилась и раскрывая багаж стала копаться в его содержимом. — Это что? — крикнула Гриффин. — Ты издеваешься? Зачем тебе весь этот хлам? — Незачем, — бросила Лекса, удаляясь от девушки. Кларк опустила рюкзак и, оставив его лежать на земле, двинулась вслед за девушкой. — Скажи, что это шутка?! — Кларк прибавила газу и догнав темноволосую, дёрнула её за руку, за что получила удар в живот. Лекса сглотнула и сделала шаг назад. Прочистив горло, она произнесла: — Не смей меня трогать! — даже в этой знойной пустыне можно было почувствовать холод, исходящий от девушки. Кларк поморщилась от боли и процедила: — Сука! — на что Лекса ухмыльнулась, продолжая идти. — Если хочешь воды, то её нужно заслужить! — после этих слов Лекса, всё ещё не прекращая идти, вытянула руку в сторону. Кларк заметила фляжку и ещё раз ругнувшись под нос, выпрямилась, продолжая плестись. — И что мне нужно сделать? — Идти Кларк! Просто идти! — Гриффин закатила глаза. — И не падать. Иначе мы не дойдем до восхода солнца. А так как ты оставила рюкзак с палаткой, спать тебе придется в обнимку со здешними обитателями, — Кларк обернулась и хныкнула, понимая, что рюкзак остался очень далеко, настолько, что его уже и не видно. — А ты как собираешься спать? — задыхаясь произнесла девушка. — За меня не волнуйся, я, в отличии от тебя, приспособлена, — такой холодный и размеренный тон. "Как ей удаётся оставаться настолько спокойной? Такое ощущение, что она каждый день так гуляет". Спустя ещё неизвестное количество минут, Гриффин безжизненно промолвила: — Дай воды! — Лекса шла, делая вид что совершенно не слышит просьбу девушки. — Ты изверг! Ты знаешь об этом?! — прокряхтела Гриффин, задыхаясь и снова находясь на грани столкновения с землей. Солнце постепенно заходило, и горизонт заливался пурпуром и лазурью. Казалось, эта девушка сделана из железа, дыхание ровное, ни один мускул не движется, несмотря на испарину на лбу, Лекса казалась ненастоящей. На самом деле Вуд понимала, что пора заканчивать. Её силы исчерпались и теперь расходовался резерв. — А где твои псы? — подала голос Кларк. Молчок. — Не боишься, что я прикончу тебя, отберу воду а потом.. а потом... — Кларк осеклась, не придумав больше ничего. — Нет, — слышно усмехнулась шатенка. Ты меня не прикончишь. Твоих силёнок не хватает даже догнать меня. А потом.. а потом... — спародировала девушку Лекса. — А потом смерть. — серьёзно закончила Вуд. — Хотя знаешь.. — сказала Кларк, останавливаясь. — Ты очень даже вписываешься в это место. Такая же одинокая и мёртвая, — Лекса остановилась, ощущая что голос Кларк отдаляется. Поняв, что девушка перестала идти, Лекса развернулась и устало взглянула на девушку. — Я встречала разных людей, но робота ещё никогда. Ты из какого металла сделана? — усмехнулась Кларк. — Что за детский лепет, Гриффин? — выдохнула Лекса, а затем потянулась к фляжке и, демонстративно раскрутив крышку, стала жадно отпивать. Гриффин разозлилась и собрав последние силы, разъярённо метнулась в сторону Вуд. — Не-а! — улыбнулась Лекса, вытянув руку в сторону и наклоняя фляжку. — Ещё шаг и последняя надежда на воду испарится вот в этой земле. — Кларк осеклась, сжимая кулаки и до крови кусая губы. Заметив это, Лекса произнесла: — Не переусердствуй! — и, отвернувшись, зашагала дальше. Несколько секунд Кларк стояла неподвижно, но ярость... да! Настоящая ярость овладела девушкой, и та побежала на Вуд, которая почувствовав нападение, ловко развернулась и схватив Кларк за плечи, повалила на землю, нависая сверху. Колено Вуд оказалось между ног Кларк, а руки крепко сжимали запястья, прижимая к твёрдой поверхности. Лекса ощущала мягкое дыхание на своём лице и спешно теряла над разумом контроль. Кларк замерла, не отрывая взгляда от хвойных глаз, которые за несколько мгновений приобрели тёмный оттенок. И Лекса вновь испытала до боли знакомое ощущение. Оно выражалось слабостью ног, подтягиванием в животе и ещё кое-чем! Глядя в эти лазурные глаза и ощущая непозволительную близость, Лекса ощутила пульсацию в самом эпицентре желания, от чего тяжело задышала. Кларк почувствовала перемену в девушке, и когда Лекса непроизвольно дёрнула ногой вперед, Кларк ощутила болезненно-сладкое подтягивание между ног, от чего так же непроизвольно поддалась вперед, прикрывая глаза. Всё, что имело важность, вдруг потеряло своё значение. Эти двое на мгновение забыли о том, где находятся, куда идут и зачем лежат на земле. Лекса неотрывно смотрела на девушку, Кларк распахнула глаза и медленно опустила взгляд на пухлые, немного обветренные губы, и зрачки девушки тут же расширились. Слегка приоткрыв рот, Кларк снова взглянула Лексе в глаза и почувствовала лёгкое головокружение, и дыхание, казалось бы, ДЫХАНИЕ вдруг замерло. В голове Лексы творились безумные вещи. Ей хотелось податься вперед и слиться с этими притягательными губами, прижаться к этому хрупкому телу и ощутить мягкость каждого миллиметра молочного тела. Было достаточно задержать эту мысль ещё лишь мгновение в голове, чтобы контроль канул в бездну. Но на удивление самой Лексы, она оказалась сильнее и, медленно отпустив той запястья, Вуд поднялась с земли, пытаясь успокоить учащённое сердцебиение. Кларк же сглотнула и смогла наконец-то вдохнуть полной грудью и ощутить, как что-то тяжелое, сдавливающее, уничтожающее отступило, и взамен пришла свобода. Правда, эта свобода принесла что-то ещё. Или это тяжёлое отобрало что-то. В любом случае, Кларк вдруг стало холодно и одиноко. — Видишь тот подъём? Тебе осталось туда взобраться и ты получишь свой несчастный глоток воды, — это прозвучало немного грубо, что даже Лекса это ощутила. Но её сознание всё ещё защищается, и можно ли винить её за это? Лекса прошла вперёд и довольно легко забралась наверх, глядя на голубоглазую недотрогу, которая может задираться только на словах. — Физическая подготовка у тебя никакая! Ты знаешь об этом? — Кларк зарычала, взбираясь, кажется, на непреодолимую вершину. — Хотя нет! — издала смешок Лекса. — Конечно знаешь! — Я убью тебя, Вуд! — прошипела Кларк, задыхаясь. Затем еле слышно пробормотала. — Когда заберусь. — Так ты сначала заберись, потом угрожай! — не отступала Лекса. Кларк сосредоточила всё внимание и силы на преодоление преграды. — Вот тебе небольшая мотивация, — послышался голос с высоты. Лекса раскрутила фляжку и стала медленно выливать содержимое вниз, тем самым попадая на Кларк! Девушка грозно закричала, прибавляя темп. — Тебе конец! — крикнула Гриффин, чем вызвала очередную усмешку у шатенки. А вот контролировать эмоции Кларк удавалось не так хорошо и потому, взобравшись вверх, она готова была скинуть девушку вниз, без зазрения совести. Злость затмила все остальные чувства, и когда Кларк увидела в метре от себя Лексу, стоящую к ней спиной, она подбежала и хотела было толкнуть в пропасть, как резко осеклась, вглядываясь вдаль. Её руки опустились вдоль туловища и рот приоткрылся то ли в шоке, то ли в ужасе, то ли в удивлении. Сейчас было сложно разобраться. Было ясно одно: "Вот дерьмо!" Наступила мёртвая тишина, солнце уходило за горизонт, и то, что было внизу этого самого обрыва... нет, казалось они смотрели на огромную яму, окружённую высокими скалистыми холмами. Внизу, в этой самой яме, было что-то невообразимое и невероятных размеров. — Это... — сглотнула потрясённая Кларк, иссыхающая от жажды Кларк. — Ты права, — более мягко проговорила Лекса. — Это и есть Аркадия!