***
Глаза цвета синего моря. Кларк имела удивительно глубокий взгляд. Даже если она боялась или сомневалась, её взгляд был полон сил и уверенности. Её взгляд был проницателен, и мало кто решался ей соврать. Её родители не могли ей лгать глядя в глаза. Кларк всегда распознавала ложь, но когда она была очень маленькой, девочка делала это неосознанно. Она смотрела в родные глаза и замечала в них странность, но она знать не знала, что этот взгляд говорит о лжи. Странно всё это — думалось ей. После прихода Эбигейл, Кларк каждую ночь снилась мать, но только не та мать, что предстала пред ней несколькими днями ранее, а та, что была в её воспоминаниях.. в её детстве. Та мать была другой: нежной, заботливой, строгой. Но эта строгость перешла во что-то другое, зловещее и несправедливое. Порой Кларк безмолвно молила отца о помощи, а затем понимала всю абсурдность и проклинала его. Кларк вспомнила всё. И ей стало дурно, она не могла свыкнуться с мыслью, что её отец мёртв. Ведь несмотря на обиду и злость, Кларк тайком надеялась, что в один прекрасный день она увидит его, она обнимет его и вдохнёт знакомый аромат. Она услышит его голос, который успокоит её, который придаст ей сил. Она думала, что если он возьмёт её за руку, то она пройдёт сквозь стены. И теперь, когда ей стала сниться мать, Кларк задумалась и стала понимать то, чего не могла понять многие годы. Этот призрак, который вечно её преследовал, её обиженное Альтер-эго. Ведь девочка порой выдумывала её. Ту маленькую Бетти. Она игралась с ней и общалась глядя в зеркало. Кларк всегда знала, что она и есть Элизабет, она ведь знала, но почему тогда не призналась самой себе? Может потому, что она могла разделить их. Она могла сделать одну плохой, а другую хорошей. Она могла свалить на неё свои ошибки и, благодаря ей, порой стать сильнее. Эбигейл плакала. Она горько плакала, прильнув к груди Джейка. Она всегда злилась, когда Кларк узнавали на улице, но только узнавали как другого человека, и она всегда злилась на Кларк. Может Лекса права, думала девушка. Может быть её мать сможет дать ей ответы. Кларк перестала на неё злиться, она перестала ненавидеть отца. Все её эмоции притихли, она истощилась морально и просто устала всех ненавидеть. Где-то есть правда, и она её отыщет. — Я хочу поговорить с командующей, — ровным тоном проговорила Гриффин, смотря Индре в глаза. Темнокожая женщина за секунду вспыхнула и приняла грозный вид, сжимая челюсти до предела. Кларк хотелось её бояться, но она не боялась. Кларк достаточно в жизни страшилась, теперь всё будет иначе. — Ты ещё смеешь что-то требовать? Уйди с глаз! Живо! — процедила сквозь зубы Форбс. — Это важно! — Ты не расслышала, что я тебе сказала? Вон! — Кларк помотала головой. — Вам бы стоило меня поблагодарить. Если бы не я, то Октавия была бы мертва. Я не рассказала госпоже Вуд, как всё было на самом деле. Но это всегда может измениться, — Индра покраснела на глазах и со всей силой вжала Кларк в стену. — Ты! Мерзкая девчонка! — прошипела она. — Я тебя в пыль сотру.. — Индра? — послышался голос сбоку. Женщина выпрямилась и повернулась корпусом направо. В конце коридора стояла Анья. Увидев картину, она указала постовым. Те открыли дверь, пропуская девушку вовнутрь и, спустя менее полминуты, Анья стояла в двух метрах от них двоих. — Индра, тебя ждут на собрании, — женщина кивнула и, окинув последним убийственным взглядом Гриффин, обошла Анью и вскоре исчезла. — Какие-то проблемы, Гриффин? — Кларк нахмурилась. Она помнила последнюю их встречу. Сердце забилось в горле, а руки заметно затряслись. — Мне нужно поговорить.. — девушка сглотнула ком злости, — с Лексой, — Анья вздёрнула бровь вверх и ухмыльнулась. — С Лексой, значит, — девушка протяжно кивала и вдруг замерла. — О чём ты хотела поговорить? — Вы можете меня отвести к ней или нет? — Смотря зачем тебе это нужно! — Я хочу поговорить с ней о своей матери. Она сказала, что я могу, — нервно вздохнула Кларк, сжав кулаки. — Сейчас не лучшее время. Она на собрании, — с этими словами Анья развернулась, но была остановлена голосом: — Я подожду столько, сколько нужно.***
Нет. Не только дети. Они тоже её боятся. Их взгляды полны страха, и не только его. Многие её презирают и скрывают за маской. Лекса никогда не знала, что как только она покидает комнату, все облегчённо вздыхают. И эта покорность от уважения или страха? Когда собрание окончилось, она не встала с места, как это делала всегда. А остальные же не решались подняться, лишь неуверенно глядели на неё исподлобья. Лекса вскинула брови и кивнула, произнеся: — Можете идти. Анья же осталась на месте и подозрительно глядела на Вуд, которая устремила взгляд на свои руки. — Хочешь спросить — спроси. Нечего сверлить меня взглядом, — Анья опомнилась и встряхнула головой. — Что тебя связывает с Гриффин? — как-то слишком тихо произнесла Бейкер в надежде, что Лекса всё-таки её не услышала. — Откуда такие вопросы? — вздохнула Вуд даже не шелохнувшись. — Наблюдение. Она уж слишком дерзко ведёт себя с тобой. — Это же Гриффин. Строптивая и непокорная, — пробубнила Лекса, потирая подбородок. — Мда.. — Анья поднялась с места, — она здесь. Хочет поговорить с тобой. Но я могу её отправить обратно, — Лекса на секунду затаила дыхание, пытаясь усвоить информацию. Её сердце гулко забилось, и она не могла понять, почему оно так суматошно бьётся. Чувство вины так некстати накрывает с головой. Но Лекса была уверена, что переборет в себе и это. — Проводи её в мой кабинет. Я скоро буду, — Анья кивнула и удалилась. Лекса всё тёрла подбородок, глядя в пол и слегка раскачиваясь на стуле. Дверь в кабинет Лексы отворилась, и Анья незамедлительно встала с места и покинула помещение, оставляя их двоих наедине. Лекса прошла к своему столу, развернулась и облокотилась об него. Кларк подняла голову и безмолвно глядела на Вуд, затем она поднялась с кресла и заключила пальцы в замок, опуская вдоль тела. Наступила тишина. Было сложно сказать, была ли она напряженной. Атмосфера была слишком тихой. За окном давно стемнело и все отряды покоились сном. Лекса ожидала, и Кларк прервала тишину: — Прости, что.. я... пришла в такой час. Я много думала и.. не могла бы ты устроить мне встречу с матерью? Я попробую дослушать её и... не задушить, — Лекса понимающе закивала, но Кларк показалось, что командующая не полностью с ней. Какая-то часть Лексы где-то витала, и Гриффин это насторожило. — Лекса? Ты меня слышишь? — неуверенно обратилась светловолосая. — Разумеется слышу. Хорошо, Кларк, я подумаю как можно организовать эту встречу. Что-то ещё? — голос Лексы показался девушке чем-то озабоченным, удручённым и каким-то раскаивающимся. — Ты в порядке? Тебя что-то гложет? — Лекса сжала губы и помотала головой, слепо глядя в пол. — Ты можешь всегда поговорить со мной. Я ведь вижу, что не всё в порядке, — серьёзно произнесла Гриффин, делая шаг вперёд. — Кларк! — повысила голос командующая, заставляя девушку вздрогнуть. Затем Лекса тяжело вздохнула и подняла взгляд на неё. — Ты хочешь выбраться отсюда? — слишком резко спросила девушка. Кларк вздернула брови в удивлении и приоткрыла рот. — Да, но это же невозможно. По крайней мере, пока жив этот ублюдок. Хотя, я мало уверена, что после его смерти Эбигейл изменится. — Твоя мать тебя любит, Кларк, — комната снова погрузилась в тишину. И в тишине они услышали то, что казалось невозможным. Они услышали биение сердец друг друга. Эти стуки были учащёнными, ритмичными и очень громкими. — Ты бы сделала всё, чтобы покинуть это место? — С чего такие вопросы? Я не понимаю тебя, — проговорила девушка хмуря брови и разглядывая Лексу. Кларк пыталась понять, что с ней происходит. Почему её смуглая кожа побледнела и на лбу выступила испарина? — Что ты сделаешь со своей свободой? — очередной вопрос, который вызывал всё больше вопросов у Кларк. — Я.. не знаю, — засуетилась Гриффин, ломая пальцы. — Вернусь в школу и отучусь на врача. Я хочу вырасти, — девушка закивала, внимательно вслушиваясь в слова Кларк. — И ещё... — замялась Кларк. — Я бы хотела.. — секунда, две, три, десять, сорок. Кларк стояла и пыталась подобрать слова, но, не найдя нужных, пустилась в слёзы отчаяния. Ей вдруг показалось, что этот разговор лишён смысла, ведь ей никогда не удастся выбраться и то, что она не смогла выговорить в слух, никогда не исполнится. Она никогда не разделит жизнь с Лексой. Лекса преодолела расстояние между ними и медленно коснулась бледного лица. Кларк судорожно вздохнула, почувствовав на своей коже прохладные и нежные пальцы. Её слёзы всё ещё текли, и это не контролировалось, а Лекса осторожно смахивала их большим пальцем, пока Кларк не подалась вперёд и не заключила её в свои крепкие объятия. Теперь Гриффин могла не только слышать гул сердца, а ещё и чувствовать. — Почему ты плачешь? — прошептала Вуд, прижимая Кларк к себе всё ближе. Эта волна тепла, что снова и снова накрывала их с головой. Лекса вдыхала аромат светлых волос и прикрыла глаза от наслаждения. До сих пор ей с трудом верилось, что всё происходящее взаправду. Она и в самом деле стоит здесь, обнимая белокурого ангела и получая немыслимое удовольствие от исходящего рядом тепла. Кларк судорожно вздохнула и, уткнувшись в пульсирующую шею, ответила: — Есть вещи, которым не суждено сбыться. Например прошлое, и даже настоящее, которое останется в прошлом, так или иначе, — Лекса слушала её, но не могла понять смысла. — О каком прошлом ты говоришь? — всё ещё шептала Вуд. — Я говорю о том... что есть то, что осталось в прошлом. И я никогда не смогу повернуть время вспять. Я больше никогда не услышу голос отца, и это грустно. А ещё мне кажется, что настанет день, и ты тоже останешься в прошлом, и я захочу услышать твой голос, но буду знать, что это невозможно, — Вуд крепко сжала Кларк в своих объятиях и резко отпустила, схватив за руку и тяня за собой: — Идём.***
Лекса вела Кларк по многочисленным узким коридорам, намертво вцепившись в мраморную руку. Кларк перешла на бег, потому как просто-напросто не успевала за ней. — Куда мы идём? — выдохнула Гриффин, приложив руку на правый бок. В этот же момент Лекса резко остановилась перед парнем в форме и размеренно произнесла: — Свободен, — мальчишка на вид лет восемнадцати, закивал головой и удалился, бегло оглядев голубоглазую девушку с взлохмаченными белыми волосами. Лекса отворила замок ключом и отперла дверь, пропуская Кларк во внутрь. Как только Гриффин вошла, её глаза округлились и челюсть отпала в удивлении. Она подняла голову и начала кружить, оглядывая нечеловеческих размеров комнату. Высокие потолки, огромные окна и кровать, что могла бы уместить в себе четырёх человек. В комнате не было никаких излишеств, лишь письменный стол, шкаф, ковёр и телевизор, занимавший почти всю стену. Спальня показалась для Кларк слишком мрачной, ей вдруг стало как-то прохладно, хотя она находилась в самом сердце пустыни. Этот холод исходил от этих стен. Как же, наверное, Лексе тут одиноко — думала девушка, поднимая голову наверх и оглядывая огромную железную люстру. — Это... твоя комната? — обратилась Кларк, наконец обретя дар речи. Лекса скромно стояла в углу, наблюдая за девушкой, и слегка кивнула. В этот момент она думала о том, что Кларк — первый посторонний человек, вошедший в её обитель. Но настолько ли она чужая? Если на душе делается тепло лишь при упоминании этой взбалмошной голубоглазой особы. Отдёрнув себя от мыслей, Лекса шагнула вглубь комнаты и, обогнув стол, открыла ящик, извлекая что-то. Кларк с интересом наблюдала за действиями девушки. — Вот и то, за чем мы пришли, — спокойно произнесла Лекса и, подойдя к экрану, вставила флешку в ячейку. Экран загорелся и через несколько мгновений на мониторе показались больно знакомые кадры. Кларк замерла и, затаив дыхание, наблюдала то за Лексой, то за экраном. Вуд нажала на старт и кадры задвигались. Лицо Кларк застыло в непонимании и в большом удивлении. Она перевела взгляд на Лексу, словно спрашивая обо всём сразу, а затем взглянула на экран и направилась вперед, хмуро глядя на картину, в которой Эбигейл несёт в руках торт, а маленькая Кларк от нетерпения прыгает на месте. Джейк перевёл камеру на себя и широко улыбнулся, и Кларк непроизвольно улыбнулась в ответ и снова опустила уголки губ, которые то и дело дрожали. Девушка шаг за шагом приближалась к огромному и экрану, и в её глазах отражались двигающие кадры. Она смотрела во все глаза, и вскоре мутная пелена перекрыла обзор, но девушка моргнула, смахнув тёплые слёзы, и вновь и вновь вглядывалась, не веря своему взору. Лекса подошла ближе и, коснувшись бледной руки, вложила в ладонь пульт, за который Кларк вцепилась как за последний глоток воды и крепко сжала в руке, словно это самое дорогое сокровище. День Рождения, выступления в школе, уикенды, Рождество, походы и путешествия. Вся её жизнь собранная в этих кадрах и хранившаяся здесь, в её руке. Кларк почти забыла о том светлом отрывке её жизни, она забыла какой была её семья и, глядя на отца, Кларк с горечью осознала, что её память смыла родные черты лица. Преодолев ничтожное расстояние, она коснулась пальцами экрана, на котором Джейк с самодовольным взглядом говорил о том, что сейчас разыграет свою спящую дочь. — Первое апреля! — вскрикнул Джейк и перевёл камеру на запыхавшуюся недовольную и сонную Кларк, которая приняла положение сидя и рукавом стирала перепачканное в пене для бритья лицо. — Папа! — закричала девчушка. — Я убью тебя! — вскрикнула она, отряхивая пенные руки. — А ну иди сюда! Камера запрыгала и Джейк с хохотом рванул назад. Кларк рассмеялась, глотая слёзы. Её лицо выражало неподдельные эмоции. Она касалась экрана и смеялась в голос. Наблюдавшая неподалеку Вуд поникла. Завтра тяжёлый день. "Она сможет! Она выдержит!" — Как? — наконец подала голос Кларк. — Как это оказалось у тебя? Я думала, мама уничтожила их. — Я скажу тебе больше, Кларк. Она их надёжно спрятала. Моим людям понадобилось много усилий, чтобы найти эти записи. — Ты их все видела? — обратилась Кларк, разворачиваясь к девушке. — Да. Прости меня, я не должна была, — тихо произнесла Вуд, теребя пальцы рук. Кларк лишь помотала головой, слепо глядя в пол, а затем еле слышно пробормотала: — Мы были счастливы. Мы были семьёй. — Я знаю, — подтвердила Лекса. — Я знаю, Кларк. А ещё я знаю, что вы и сейчас семья. И за счастье нужно бороться! — Лекса обошла девушку и вновь направилась к столу, выдвигая ящик. В этот раз она вынула ту самую коробку, которую мать Кларк привезла в последний визит. — Прежде чем ты скажешь, выслушай меня, — произнесла Лекса, приподняв брови. Кларк кивнула, глубоко вздохнув. — Я так поняла, что в ней есть что-то, чего ты не хочешь видеть, то, о чём не хочешь вспоминать, но я тебе вот что скажу! Если ты хочешь идти вперёд, то тебе необходимо отпустить прошлое. Для начала взгляни страху в лицо и побори его! А остатки оставь здесь, чтобы ты могла пойти дальше, — Лекса протянула коробку её истинному владельцу и, задумавшись, Кларк всё же приняла. — Тебе не обязательно открывать её здесь. Ты можешь сделать это в своей комнате, если тебе так будет комфортней, — но Кларк лишь помотала головой и, положив вещь на стол, открыла её. Сначала девушка долго разглядывала содержимое и, в конце концов, потянулась к дневнику. Подержав его немного в руке и оглядев со всех сторон, Кларк открыла его. В нём были рисунки и тексты. Кларк листала, разглядывая страницы, и резко перевела взгляд на Лексу, когда та произнесла: — Если хочешь, я оставлю тебя одну, — Гриффин снова помотала головой и, разомкнув губы, прошептала: — Останься, прошу, — затем девушка опустила взгляд и продолжила разглядывать страницы. На очередной странице она замерла, пристально глядя на носовой платочек. Она положила тетрадь на стол и взяла в руки сложенную ткань, раскрывая её. Она была красного цвета, но Лекса увидела, что это не её истинный цвет. Платок был насквозь пропитан кровью. Сглотнув, она осмелилась спросить: — Это... — Кровь, — утвердила Кларк, глядя на платок стеклянным взглядом. Её зрачки расширились и спина сильно выгнулась. Было видно как тяжело подымается грудь и как сильно сжата челюсть. — Расскажешь? — обратилась Лекса, обходя стол и приближаясь к девушке. — Папа подарил мне собаку, как ты уже видела. Я назвала её Джейки. Она была умная и весёлая... а ещё, — судорожно вздохнула Кларк, — она была очень шумной и вредной. Когда она шла, слышал весь дом, а когда она бежала — вся улица. Джейк постоянно опустошал свой мочевой пузырь на мамин фикус, ел мои учебники и прятал тапки. А ещё он очень любил поговорить. Особенно по ночам, — Лекса усмехнулась. — Калеб на дух его не переносил и постоянно грозился, что отвезёт его на свалку. Он говорил, что место свиней там, и что я недодала ему воспитание, и что моё место тоже там, — Лекса понимающе кивнула. — Однажды он испробовал на Джейке свой электрошокер, а прежде нанёс оглушительный удар. Потому что этот сукин сын был последним трусом и до смерти боялся, что за удар током Джейк порвёт его на куски. Обездвижив его, Калеб наносил ему удары. Я не могла ничего сделать. Я была слабой и немощной. Наигравшись, он вручил мне пистолет и вынудил застрелить его. Я жалею, что не застрелила этого ублюдка. Мы похоронили его на заднем дворе. Он сказал, чтобы я заткнулась и не смела ничего говорить матери. А вечером того же дня, он сказал, что я случайно застрелила Джейка, игравшись с револьвером. Мама ему поверила, хотя никогда не видела ранее во мне жестокости. Когда Калеб копал, я сидела прижавшись лицом к лохматой кровавой шее. Из его рта всё ещё стекала кровь. Я вытащила этот платок и вытерла морду, потому что в этот раз он не мог помочь себе. Лекса узнала правду, она увидела в Кларк себя. Эта взрослая жестокость по отношению к ни в чём не повинному дитя. Не мир делает людей злыми, это делают сами люди. Кларк сжала в руке платок и прикрыла глаза, пряча от Лексы свои слёзы. Свою слабость. — Не надо, — прошептала девушка, коснувшись предплечья Кларк. — Не держи в себе. Здесь ты можешь стать собой! Ты можешь быть той, кто ты есть. — Он был напоминанием. Словно папа никуда не уходил. Джейк продолжал каждый день ждать его с работы. А потом его не стало и, кажется, вместе с ним умерло всё, что меня связывало с отцом. Ни единой фотографии, ни единого упоминания о его существовании. Он умер! — всхлипнула Кларк, закрыв ладонями лицо и прижав платок к глазам. — Он умер! — вторила она, словно только сейчас осознавая всю реальность. Лекса инстинктивно сделала шаг и заключила девушку в крепкие объятия, прижимая к себе ближе, зарываясь в золотистых прядках и поглаживая хрупкую спину, ощущая тёплое прерывистое дыхание на своей шее и оживляя сотни бабочек в животе. — Нет! — прошептала Лекса, опаляя своим дыханием ухо девушки. — Не умер. Ты ошибаешься. Он жив, и он всегда будет жив, — Кларк горько разревелась, вцепившись в крепкие плечи. — Почувствуй его! В тёплом ветре.. в лучах солнца.. в собственном дыхании. Ощути его кожей. Когда ты дышишь, услышь его дыхание. Закрой глаза и почувствуй его кожей. Услышь его голос. Там, в твоём сознании, живёт его образ, и пока ты помнишь его, пока ты хранишь о нём воспоминания, он будет жить. Будет жить здесь, — Лекса оторвала от себя затихшую Кларк и коснулась мягкой груди ладонью. — Здесь! В самом сердце! Кларк затаила дыхание и подняла влажные и красные глаза, посмотрев на Лексу со всей теплотой и нежностью, на которую она была способна. Кларк всё ещё ощущала тёплую руку на своей груди, и не в силах была оторвать взгляд от желанных глаз. Она глядела в эти омуты так зачарованно. В следующий миг она опустила взгляд на губы и, не сдержав очередной порыв, прижалась к ним своими. Лекса шумно выдохнула в губы Кларк. Она бы хотела контролировать себя. Ей нужно было оттолкнуть Кларк, остановить это, но она не хотела. Впервые в жизни она желала кого-то так сильно. Впервые она ощущала себя свободной в её объятиях, и пусть она пожалеет об этом, но сейчас, здесь всё казалось настолько правильным. О боже... какое это блаженство, вкушать нежную и сладкую плоть. Касаться желанного тела, перенимать на себя всё то тепло, что оно излучает. Наслаждаться сладостным дыханием, ощущать скорый пульс и просто знать, что перед тобой живая плоть, которая отчаянно ищет в тебе поддержки. Желает тебя. Глядеть в эти бездонные глаза и читать в них целую жизнь. И так отчаянно хочется защищать. Лексе до безумия, до безрассудства хочется уберечь Кларк. Скрыть от злых глаз и рук, укрыть её в таком месте, где никогда не пришлось бы испытывать горечь и разочарование. Лексе отчаянно хотелось уберечь её, укрыть собой, и это чувство, когда она готова отдать жизнь ради неё. "Что это?" — пронеслось в голове, когда Лекса ответила на мягкий и осторожный поцелуй в очередной раз, когда она прижала Кларк к себе ближе, когда она зарылась в золотистых локонах и, оторвавшись от губ, впилась в тонкую бледную шею, расцеловывая каждый дюйм. Ей было всё мало, хотелось полностью овладеть этой девушкой и закружиться в диком танце страсти. Самообладание спешно раскалывалось под разгорячённостью тел. Кларк не могла больше. Она крепче ухватилась за Лексу и испустила первый стон, что заполонил собой пространство, отдался эхом в стенах, влился в уши и заполнил Лексу всю без остатка. Волна необузданного, дикого желания прорвалась из глубин и, не в силах больше терпеть, Лекса оторвала Кларк от земли и повалила на кровать не отрывая от себя. Всё стало лишним, никаких вопросов, довольно слов. Лекса схватилась за края серой кофты Кларк и выпрямилась, замерев. Она неотрывно глядела на девушку, её глаза были опьянены желанием и, спрашивая разрешения, Лекса освободила мягкую девичью грудь от ткани. Когда-то Лекса уже видела тело Кларк, тогда она и представить не могла, что сможет прикоснуться к нему. Её кожа была такой мягкой и гладкой. Лекса зачарованно проводила пальцами по оголённому животу, вызывая в Кларк сотни миллионов мурашек, заставляя её тело дрожать в сладостной муке. Наклонившись, Лекса выдохнула на оголенную кожу и Кларк застонала. — Прикоснись ко мне, — прошептала голубоглазая, неотрывно глядя Лексе в глаза, но Лекса не решалась. Её смелость улетучилась под властью желанного тела. Кларк приподнялась и села напротив девушки, мягко коснувшись смуглых рук. — Прошу тебя, — прошептала она вновь, подводя прохладные ладони к щеке, оставляя влажные поцелуи и опуская на оголённую грудь. Ощутив мягкость и упругость, Лекса громко выдохнула и слегка сжала пальцы, нежно сминая округлости. Кларк потянулась к рубашке Лексы, но та резкими движениями остановила её действия. — Лекса... — ласково произнесла девушка. — Позволь мне почувствовать тебя. Я хочу почувствовать, — Лекса замотала головой, потому как ненавидела своё тело за многочисленность уродливых рубцов. Эти шрамы не болели, но касаясь к ним, у Лексы болела душа и мрачное прошлое настигало её. Но сейчас, находясь во власти этих рук и глаз, этих уст и ощущая сладкое дыхание так близко, девушка сдалась, ослабляя хватку и позволяя Кларк касаться её армейской рубашки. Дрожь пробралась по коже от касаний. Кларк прикрыла глаза и пыталась отогнать внезапно возникшую горечь. Она не могла представить откуда у такой юной девушки столько шрамов. Откуда они? Кто их зачинщик? Было ли ей больно, чувствовала ли она страх? Кларк медленно расстегнула пуговицы и потянула рубашку вниз. Её взгляд блуждал по оголённому животу, на котором выступал хорошо заметный пресс. Она смотрела на множество шрамов и, не удержавшись, наклонилась, касаясь их губами. Лекса задрожала и зажмурилась в попытке отогнать слёзы, что так и норовили выскользнуть из глаз. Голова закружилась под властью сильных эмоций и это было намного лучше. Ни один её полёт не мог сравниться с этим. В следующую секунду боль отступила и сладостная истома окутала всю целиком. Лекса не помнила как оказалась полностью обнажённой в объятиях Кларк. Время остановилось и реальность исказилась до неузнаваемости. Не было пространства, лишь сильнейший магнетизм. Она не могла остановить себя, тело требовало большего. Нависая над Кларк, девушка на секунду замерла. Она смотрела в синие очи, что в этот миг были темнее ночи, и еле слышно произнесла: — Я не знаю, что делать... — Кларк коснулась свисающих волнистых тёмных прядей и улыбнулась. — У тебя красивые волосы.. — Лекса сглотнула. — Кларк... — Поцелуй меня. И она поцеловала. Аккуратно и нежно. Кларк коснулась правой тонкой ладони и повела её вниз к эпицентру желания. Лекса вздрогнула, когда её пальцы коснулись жаркого и влажного лона. Она лишилась последних остатков самоконтроля и её поцелуй стал требовательным и пошлым. Кларк вцепилась в упругую спину и прикусила губу Лексы, когда та начала плавное движение, собирая влагу и лишь увеличивая желание, что было и так на пределе. Кларк громко застонала, когда тонкие пальцы вошли в неё, наполняя её изнутри, она что есть силы вжалась в Лексу и оторвалась от губ, прильнув к влажной шее. Движения были нерешительными и осторожными, Кларк поддалась бёдрами вперёд и Лекса увеличила темп, доводя её до исступления. Их дыхания смешались в нечто единое, их тела слились в одно целое. Лекса одной рукой сжимала мягкую кисть, а другой проникала в податливое тело всё глубже, пока не ощутила ритмичные сокращения. Кларк блаженно застонала и затряслась, отчего по спине Лексы пробежали сотни мурашек и девушка сжала ноги, очутившись в плену сильнейшего оргазма. Несколько минут они лежали крепко прижавшись друг к другу и пытаясь обрести реальность. Они всё ещё учащённо дышали, и когда комната погрузилась в полную тишину, Кларк взглянула в смуглое лицо и приоткрыла губы в попытке сказать: — Почему ты так говорила? — Лекса раскрыла веки и повернула голову вправо, глядя Кларк в глаза. Она молчала. — Ты говорила так, словно знаешь каково это. Почему? — Почему что? — прошептала Вуд, поворачивая голову и глядя вверх. — Почему ты так сказала? Ты потеряла кого-то? — комната вновь погрузилась в тишину. Кларк наблюдала как тихо вздымается грудь и дрожат губы. — Я потеряла многих. Большинство из них погибли от моей руки. Нет числа моим потерям.. — И ты хранишь память обо всех? — Лекса глубоко вздохнула и замерла. Кларк ещё некоторое время глядела на силуэт Лексы, что светился от отражения уличных фонарей. Веки отяжелели и, сжимая мягкую ладонь, Кларк провалилась в сон. Сон Лексы не наступал долго. Мысли вернулись в голову, присутствие Кларк не могло избавить её от терзаний, даже наоборот, чувствуя её рядом, вина заглатывала с неимоверной скоростью. Первые лучи коснулись горизонта и Лекса, подавшись соблазну, прикрыла глаза, улетая в царство Морфея.***
— Лекса, почему у входа нет постового? — спешно произнесла Анья врываясь во внутрь и замерла перед увиденной картиной. Кларк вздрогнула и схватилась за одеяло, прикрывая своё обнажённое тело. Её глаза округлились, увидев не менее удивлённую Анью, затем взглянули на Лексу, которая также пробудилась и, привстав, неотрывно глядела на нежданную гостью. Её взгляд отнюдь не был испуганным, она глядела как-то..обречённо.