Сохрани меня

..Посреди кромешной тьмы И дождей, что из золы. Бескрайних пустырей и троп И дорог, что из сугроб Зноя, засухи, жары И всленской вражды Я свет во мраке отыщу И им свой путь я проложу..

Тёмное платье, что подчеркивало изящную фигуру и прикрывало колени, затемнённые очки, скрывающие всю красоту карих глаз и тёмная вуаль, низко опущенная на бледное лицо с острыми чертами. Было неимоверно тихо. Она плавно, словно лебедь, шла по узкой тропинке. Тишину разбавлял звук её острых каблуков. Касаясь серого асфальта и наступая на мелкие камни, женщина и не замечала как те отпрыгивают в разные стороны. Женщина не замечала ничего. Мороз пробирал по коже от попутного, далеко не тёплого ветра и солнце то пряталось за густые облака, то выглядывало, касаясь своими тонкими лучами бледной кожи. Она считала шаги и повороты и спустя некоторое количество времени оказалась у подножья безымянной могилы. Высохшая земля без намёка на зелёные ростки, каменная плитка с присвоенным порядковым номером 687136 и старая прогнившая плакучая ива, что нависла ровно над могилой неизвестного покойника. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что она не является объектом ничьей слежки, темноволосая женщина опустила клатч вдоль тела и подняла вуаль. Сколько раз она бывала здесь, спросите вы? Ни разу, отвечу я. Эбигейл Слоан Ходж ни разу не была здесь. Она никогда прежде не видела эту могилу, но она знала наверняка кому она принадлежит. Почему несчастный мученик похоронен здесь, а не рядом со своей матерью, спросите вы? На этот вопрос может ответить только Эбигейл. Ответ написан на её лице. И тёмные очки вовсе не от выглядывающих солнечных лучей, и вовсе не от любопытных посторонних взоров, они от гнетущей душу вины, что проявилась в карих глазах в виде самых горьких слёз, они от стыда, что отражён в её немом взгляде. Эбигейл прячет глаза не от людей, а от собственного отражения. Вдыхая поднявшуюся пыль и вновь оглядевшись по сторонам, разглядывая горизонт, женщина сняла очки, продолжая исследовать участок. Пустырь. Могилы. Нет ни имени, ни года захоронения, нет ничего, что определило бы что в могиле похоронен человек. Кто все они? Кем они были? Была ли у них семья? Были ли они счастливы? Помнит ли хоть кто-то о том, что когда-то они были. Об этом Эбигейл никогда не узнает, но среди безымянных могил есть одна, которую она знает. Человека, которого она помнит, у которого когда-то были и семья, и жизнь, что приносили счастье, и имя, которое с гордостью носилось его хозяином. Имя, которое Эбигейл произносила чаще остальных. Но как так получилось, что неизвестный оказался здесь? Один. Никем не узнанный. Ветер гоняет облака с такой силой и скоростью, что человеку на глаз и не рассчитать. Что это было? Знак или совпадение? Но вскоре, засушливого пустыря коснулись небесные капли. Они мелко ударялись о песок, образовывая мелкие крупицы, заглатывая в себя пыль. Эбигейл молча стояла и стеклянным взглядом глядела на порядковый номер. Сердце суматошно забилось и к горлу подкатил ком. Женщина надула ноздри, пытаясь удержать влагу в глазах. И эта влага была отнюдь не из-за дождя. Она шумно выдохнула и слёзы прорвались тонкой струей, спешно капая вниз. И уже не разберёшь, от дождя ли этот блеск на лице или от материализованного чувства утраты. Горло жгло и саднило, а глаза всё щипали, в точности как если бы во влагу добавили что-нибудь жгучее. Она безмолвно размыкала губы и, не найдя слов, замыкала. Вскоре они затряслись и лицо исказилось в гримасе похожей на боль. Всхлип. Стук предметов о землю и голые ладони на влажном лице. — Я не хотела... не хотела такого конца. Мы не заслужили этого.. — сквозь всхлипы шептала она хрупким дрожащим голосом. — Ты не заслужил этого! — произнесла она одними губами и вновь горько разревелась. Тело стало слабым и ноги сломались будто спички, поваливая тонкое тело на влажную землю. Женщина упала и раскрыла руки, обнимая безымянную могилу, касаясь губами твёрдой земли и громко плача. Здесь её никто не услышит. Это место всеми забыто. Здесь только покойники и она. Здесь нет живности, даже трава не растет. Каково им? Там, под засушливой землёй в деревянных гробиках? — Прости меня! — молила она. — Прости меня! Ты не заслужил. Я так виновата перед тобой. Так виновата.. Эбигейл много размышляла, она вспоминала и раскладывала воспоминания по полкам. Она искала альтернативы. Она думала, что возможно всё могло бы быть иначе, если бы она сделала другой выбор. Она расставляла приоритеты и, к несчастью, поняла для себя, что важнее всего. И это так жалко и низко! Она продала свою семью ради репутации. Она отказалась от жизни, что была залогом её счастья лишь для того, чтобы люди не говорили о ней плохо. Какая же она мать? Какая? Если вместо того, чтобы решать проблему, она предпочла сослать её, избавиться. Сделать вид, что проблемы больше нет. Это всё фарс! Это ложь! Её жизнь — сплошная ложь! — А ты помнишь, как мы лежали под звёздным небом и мечтали о жизни вдали от дома? Вдали от моего отца? — прошептала женщина спустя несколько часов неразрывного плача. Она промокла до нитки и промёрзла до костей, вот только тот холод, что обосновался в её душе, не был сравним с этим. Она ожидала, словно Джейк сейчас ей ответит. — Мы были так счастливы.. — проскулила она, смахивая ресницами подступающие слёзы. Сколько у неё их? А я думала, что слёзы рано или поздно кончаются. — А помнишь день, когда Кларк назвала тебя папой? Ты засиял и кинулся её расцеловывать, а она громко и заливисто смеялась. Ты всегда успокаивал меня, когда меня накрывала волна паники. Ты всегда успокаивал... твой голос успокаивал.. Я так скучаю по тебе, Гриффин! Так скучаю! — всхлипнула женщина, жмуря лицо. — Изначально мы были обречены. Наша судьба распорядилась иначе, а мы пытались её обмануть! Мы пытались обмануть её, Джейк, и не сумели! Я бы хотела рассказать тебе правду. Я хотела это сделать, но твой взгляд... тогда, на кухне. Ты смотрел на меня с такой ненавистью. Я не думала, что ты способен. Ты презирал меня и ты ушёл. Ты не позволил мне объясниться. Ты просто ушёл и оставил нас. Ты оставил Кларк! Ты не боролся! Трус! — заревела она, сжимая пальцами грязь и опускаясь лбом на землю. — Миссис Клиффорд сказала мне, что проклинает день, когда засватала меня со своим сыном. Она сказала, что из-за меня он умер. Что я причина их горестей. И если бы Бетти была жива, то она сделала бы всё, чтобы отобрать у меня ребёнка. Если она смогла отобрать у меня право на захоронение дочери на семейной могиле Слоанов, то о чём может идти речь, Джейк? Если бы она знала, что Бетти жива, что мы её спрятали и дали ей новое имя, ты думаешь, она не отняла бы её у нас? Никто не знал. Мы хранили эту тайну много лет. У нас почти получилось. А потом появился Ходж с компроматом. Он сказал, что раскроет тайну и сделает всё, чтобы у меня отняли не только Кларк, но и всю жизнь. Он сказал, что нас с тобой посадят на долгие годы и мы никогда не увидим нашу малышку. Я боролась, Джейк! Слышишь меня? Я боролась. Наняла лучших детективов, пыталась обхитрить его, но он умён, сукин сын! — горько усмехнулась она, приглаживая землю. — Я не могу тебе сказать, когда всё вышло из под контроля, когда моя жизнь стала такой. Я не знаю как я к этому пришла, но теперь я не могу найти выход. Я не вижу ни в чем смысла. Ты был всегда такой гордый! Это тебя убило, знаешь? Твоя гордость погубила тебя, Гриффин! Я так боялась, что обнародуют информацию о твоей смерти, что решилась на отчаянный шаг. Прости меня. Я такая трусиха! Для всех ты.. уехал. Начал всё с чистого листа. Исчез.. Только я знаю где ты. Кларк, она... она... — судорожно вздохнула Эбби. — Она потерялась... я её потеряла. Я не думала, что всё так далеко зайдёт. Я потеряла всё, Джейк. Я потеряла смысл. Вы были моим всем. Что у меня осталось? Только... это всё! — женщина взмахнула руками. — Власть, деньги? Но это ничто.. Это пустота. Я опустела.. — глубоко выдохнув, Эбигейл встала на ноги, отряхнула запачканную одежду и вытерла руками лицо, размазывая грязь по коже. — Я пришла проститься, Джейк. Хотя кто знает, быть может, мы увидимся вновь... и если ты будешь ненавидеть, я всё пойму и всё приму. Я заслужила.. Собрав всю волю в кулак, женщина развернулась и двинулась в сторону выхода не оглядываясь, не медля. Она шагала всё быстрее и быстрее, и вскоре могила Джейка Гриффина растворилась в сотнях других могил. И никто бы не узнал, что среди них, безымянных, лежит заботливый отец и любимый супруг. Что несмотря на годы, на предательство и разлуку, несмотря на смерть, он всё ещё храним памятью и любим сердцем. **** Эта неловкость и замешательство, чем пропиталась мрачная комната, заставила всех замереть на своих местах. Никто не решался ничего сказать. Воздух отяжелел и лёгким не хватало свободы. Первой отошла Лекса. Она перевела взгляд с пола на Анью и произнесла: — Бейкер? — Анья растерянным взглядом поймала глаза Лексы и уставилась в них, безмолвно спрашивая в чём дело. — Выйди, пожалуйста, — сухо произнесла зеленоглазая и в тот самый момент стрелки часов снова забились и все словно очнулись, оторвавшись от прострации. Бегая глазами по помещению, Анья спешно закивала: — Я... да.. Этот... там ждёт.. В общем, я... Снаружи подожду. Прости.. — девушка быстро развернулась и рванула к выходу, громко хлопая дверью. Комната снова затихла и Кларк осторожно с опаской взглянула на сидящую Лексу, ожидая от неё каких-либо действий. Лекса вздохнула и тихо произнесла: — Мне нужно идти. Тебе тоже, — сухо и мёртво звучали её слова и горечь как некстати подступила к горлу Кларк. Она закивала и потянулась к скомканной одежде, собирая её в руки. Лекса распахнула одеяло и совершенно нагая встала с постели, направляясь в ванную комнату и вскоре исчезая за стеклянной дверью. Кларк ничего не оставалось как одеться и уйти. Она почти это сделала и когда потянулась к дверной ручке, то почувствовала на себе прохладные руки. Обернувшись, пред ней предстало обеспокоенное лицо Лексы. Девушка была одета в чёрный шёлковый халат, её волнистые волосы спадали с плеч, а смуглое лицо украшали мелкие веснушки. Тело Кларк затряслось и она отвела взгляд в сторону. Тонкие пальцы коснулись бледных щёк. Лекса гладила мягкую щёку большим пальцем и, прижавшись лбом ко лбу Кларк, прошептала: — Будь сильной.. — Кларк молчала. — Пообещай мне, что будешь оставаться сильной несмотря ни на что! — произнесла Лекса, сильнее прижимаясь к девушке. Кларк закивала, проглатывая слёзы. — Что бы ни произошло, — шептала Лекса, — думай о свободе! Думай о том, что ты выберешься отсюда, что всё закончится. В свою очередь я пообещаю тебе, что ты освободишься. Слышишь? — Угу, — проскулила Кларк зажмурив глаза, не позволяя слёзам вытечь наружу. — Ты сильна, Кларк. И ты заслуживаешь счастья! Ты заслуживаешь свободы.. — Ты тоже, Лекса. Не говори только обо мне. — Ступай. Возвращайся в медблок. Впереди тяжёлый день. Не забывай о моих словах, — крепкое объятие, за которым последовало ощущение пустоты. Их пальцы, что сплелись, разомкнулись и душа приуныла, когда перестала ощущать тепло родного тела. Кларк вышла за дверь, и свет, что озарял эту комнату, исчез, оставляя Лексу наедине с непросветной тьмой. Когда Лекса показалась в коридоре, Анья стояла ломая пальцы. Перед её глазами всё ещё была та непонятная сцена и взгляд Кларк, когда она покидала комнату. Девушка прошла так, словно и не увидела Анью. Так, будто она невидимка. Её взгляд был встревожен и напуган, а лицо бледнее бумаги. Что-то схожее было и с лицом Лексы, когда та появилась в коридоре. Не глядя на Анью, девушка пошла вперёд. — Когда он приехал? — задала она прямой вопрос, словно знала заранее, что Анья хотела сказать, ворвавшись в спальню. — Час назад. Он оглядывал казармы. Сказал, что будет ожидать тебя в твоём кабинете, — Лекса кивнула и странным тоном произнесла: — Ты помнишь о своём обещании, которое дала мне вчера? — Помню... но Лекса.. — Когда он выйдет из кабинета, закрой меня снаружи и будь у двери, — девушка с непониманием глядела на Лексу и на то, что покоилось в руке шатенки. Лекса крепко держала в руках ноутбук. — Выполняй! — кинула она прежде чем испариться в дверях собственного кабинета, оставляя Анью снаружи. *** — Мисс Вуд! — воскликнул сероглазый мужчина, вскакивая из-за стола Лексы. — Я уж думал, что не дождусь вас! — усмехнулся он. — Я рад, что вы почтили меня своим присутствием. Лекса нахмурилась, оценивая внешний вид Ходжа. — Вы как всегда при параде, — с нескрываемыми нотками презрения проговорила она, на что мужчина лишь рассмеялся. — А вы как всегда крайне доброжелательны. Присаживайтесь, мисс Вуд, позвольте мне поухаживать за вами, — Лекса подняла руку в жесте стоп и произнесла: — Оставим прелюдию! Я пригласила вас, потому как приняла решение. Я подумала над вашим предложением и готова дать вам ответ. — Хм... какая прелесть, и каков же он? — сощурился Ходж. — Положительный. Вы вольны делать что хотите с Кларк Гриффин, — гнусавое лицо Ходжа расплылось в надменной улыбке. — Я знал, мисс Вуд! Знал, что мы сможем договориться. И какова же цена вашего молчания? — Услуга, мистер Ходж. С вашим появлением, моя власть заметно ослабла. Я не хочу более подчиняться вам, — комната наполнилась пронзительным смехом. — А вы умны! — громко произнёс Ходж. — Чертовски умны! Я восхищаюсь вами. Вы знаете мои слабости и пользуетесь этим. Что мне мешает пренебречь вами и делать всё, что мне заблагорассудится? — Ничего. Вот только.. — Лекса сделала несколько шагов в сторону Ходжа и остановилась перед его лицом. — Что мне мешает уничтожить вас? Прямо здесь? Мне достаточно одного движения и ваше тело безвольно упадёт прямо сюда, — девушка опустила взгляд в пол. Ходж сглотнул и потянулся к галстуку ослабляя узел. — Вы не будете так рисковать, ведь за этой стеной мои люди, которые сотрут вас в пыль, если со мной что-то произойдёт. — Вы правы, Калеб! Ровно так же, как и те, кто за стеной вашего дома ждут пока вы оступитесь, чтобы стереть вас в пыль, — прошептала она в тонкие пересохшие губы, опаляя горячим дыханием щетинистое лицо. Затем Лекса сделала шаг назад и выпрямилась. — Замкнутый круг, вы так не считаете? — Я не отдам вам полный пакет акций, — сдавленно произнёс он. — А мне всё и не нужно! На данный момент вам принадлежит 85% акций. Довольно большой куш. Я хочу две трети от всех акций. — Хм! Вы, наверно, шутите! Это же полный бред! — выцедил Ходж, размахивая руками. — Такова моя цена, — спокойно произнесла Лекса, подходя к графину и наливая воду в стакан. — Да вы знаете сколько это денег? Вы в жизни не видели такую сумму! — Не хамите мне! Я не менее вас осведомлена о вашем прошлом. Если вас не устраивает моё условие, то сделки не будет. Только если вы попробуете перешагнуть через меня, вы переломаете себе ноги. Это я вам гарантирую. — Вы угрожаете мне? — лицо Ходжа покраснело и пелена злости засверкала в серых глазах. Он надулся и готов был взорваться, но слова Лексы, что коснулись его слуха остудили пыл. — Я знаю, чего вы хотите. Вы почти это получили. Неужели откажетесь? Здесь вам никто не помешает. Здесь всё в вашей власти. Ваша власть безгранична. И самое главное. Никто. Никогда. Не узнает. Мы оба получим то, что хотим. Решение за вами. Я дам вам время подумать, только оно у вас ограничено. Не упустите возможность. — Лекса направилась в сторону двери и застыла, услышав: — Хорошо. Я согласен! — девушка прикрыла глаза, осознавая, что пути назад нет. Она это сделала. И горько поплатится. Она в этом и не сомневалась. — В таком случае... — Лекса обошла Ходжа и вытащила из ящика документ. — Подпишите это. — Вы предусмотрительны! — нервный смешок исходящий от Калеба лишь раздражал нервы Лексы. В ней боролись два начала, противоречивые и одинаково сильные. Её лицо, на удивление самой девушки, оставалось неприступным, но внутри... внутри бушевал шторм и одна нервная клетка за другой умирала. Размашистая подпись и вот и всё! Всё... Ходж протянул бумаги Лексе, она незаметно проглотила ком и приняла их. — Поздравляю, мисс Вуд! Вы обладатель 63% акций, что делает вас главным акционером. Вы получаете место в совете и с лёгкостью можете покинуть это место и занять более высокую должность. Надеюсь, мои жертвы будут оправданы. А я же взамен получаю полную власть над своей падчерицей. Кому скажешь — не поверят! — рассмеялся он. — Проводите меня к ней! — Лекса сняла рацию и остановилась, внимательно глядя на Ходжа. — Роджерс, приём.. тебя вызывает.. Лекса считала шаги, которые Ходж совершил до двери. Она затаила дыхание, когда дверь со скрипом открылась и мужская фигура исчезла. Затем хлопок и щелчок, говоривший о том, что дверь снаружи закрылась. Гул в ушах и это состояние тягучести. Лекса потянулась к ноутбуку и разблокировала его. Комната, что светилась на экране, была пустой. Никого движения, никаких признаков присутствия Кларк. Лекса глубоко вздохнула и потёрла переносицу, ожидая... ожидание будет долгим и крайне болезненным. **** Этот день. Очередной день в стенах Аркадии выделился среди прочих. Кларк это ощущала всем нутром. Внутри порхали бабочки, но они перемешались с какой-то неизбежной горечью и это, как казалось бы, приятное волнение переросло во что-то зловещее. Внутреннее не покидающее чувство неизбежного обволокло разум и душу. И вроде день шёл. Она всё так же в медблоке выполняет мелкие поручения Финна. Но что-то изменилось. Блок слишком тихий. Слишком. — Где все? — озадаченно огляделась Кларк по сторонам. Финн поднял голову, проследил взглядом туда, куда смотрит Кларк, и снова опустил в тетрадь, продолжая вносить записи. — Выписались, — пожал он плечами. — Выписались? — переспросила Кларк. — Все разом? — Почему разом? Госпожа Вуд велела выписать тех, кому уже лучше, а остальных перевести в блок Б. — И для чего это? — нахмурилась Кларк, отрываясь от мытья полов. — Не знаю, принцесса. Так велела командующая. Мы не задаём вопросов. Лишь выполняем их. — 3С, Коллинз, приём.. — Финн потянулся к рации и нажал на кнопку. В девайсе в ухе послышался голос. Кларк уставилась на парня, который отвечал: — Понял! — и сопровождал свои слова кивком. — А как же воспитанница? Она на моём попечении. В блоке никого больше нет. — Понял, мистер Роджерс. Уже выезжаю, — Кларк вопросительно уставилась на Финна. — Ничего не спрашивай. Меня вызывают в блок Б, — произнёс он, спешно вставая с места и собирая мед. сумку. — Тебе не кажется это странным? — спросила Кларк, вставая с пола и отряхиваясь. — Что именно? — спросил Финн. — То, что всех перевели. Даже Октавию, которая в состоянии комы. — Не переживай ты так. Это нормально. Говорят, здесь техническое замыкание произошло ночью. Я слышал взрыв. Кстати, о ночи. Где ты была прошлой ночью? Я не видел тебя в палате, — спросил Финн, накидывая на плечи халат. — Ты заходил в мою палату? — нахмурилась Гриффин. — Эм... да. То есть нет. То есть.. — парень глубоко вздохнул. — Я проходил мимо и заметил дверь комнаты открытой. Тебя там не было. Ладно, я пошёл. — Стой. А что делать мне? — Будь в палате. Сказали, за тобой пришлют. — Финн, я.. — До встречи, принцесса, — проговорил парень и спешно направился к выходу, оставляя Кларк в растерянности. — И чтобы не гуляла по коридору! Не создавай мне проблемы, ладно? — прокричал он, уходя. — Ладно.. — пробубнила она, держа путь в палату номер семь. *** На экране появилось движение. Лекса неестественно выпрямилась и заметила Кларк, вошедшую в палату. Девушка подошла к кушетке и села на неё, глядя перед собой. И так неотрывно на протяжении нескольких минут. Хотелось бы знать Лексе, о чём думает девушка по ту сторону экрана. Осознание Лексы пришло слишком поздно. Вплоть до того момента, пока на экране не появился второй объект. Кларк сидела и оглядывала стену перед собой, пытаясь собрать кусочки пазла. Прошлую ночь, визит Аньи, странное поведение Лексы, странно сложившиеся обстоятельства в блоке С и это непонятное одиночество. Кларк оставили без присмотра. Может, это какой-то знак, думала она. Может это подстроила Лекса, но для чего? "Почему она говорила о свободе? Что она имела ввиду?" Кларк задумалась и, пока прибывала в глубоких размышлениях, не заметила как дверь в блок С открылась. Медленные посторонние шаги так же остались без её внимания и только когда девушка уловила периферией движение, то подняла голову и вскочила с места от испуга, округлив до предела глаза. Перед ней стоял он. Калеб Ходж с привычной ему надменной ухмылкой. Он сделал пару шагов и произнёс: — Ну здравствуй, Кларк! Наконец-то! — его голос был наполнен предвкушением, а глаза засияли, что сильно насторожило Кларк. Она сглотнула и, когда Калеб поднял голову, оглядывая помещение, она что есть силы рванула вперёд в надежде выскользнуть через дверь. Но Ходж схватил её у самого выхода и Кларк закричала: — Помогите! Помогите, кто-нибудь! — Кричи! Никто не услышит, — шумно вдохнул Калеб аромат светлых волос и оттащил девушку от двери в сторону койки. Лекса впилась в обивку кресла и сжала челюсть. Она перестала дышать и моргать, лишь смотрела на экран. Микрофоны, установленные в камерах, позволяли ей слышать их разговоры. — Итак! — выдохнул он, швырнув девушку на кровать. — Поговорим? Или сразу к делу? — Кларк попыталась встать и кинуться в сторону двери, за что получила кулаком в грудную клетку и вновь повалилась на матрац, задыхаясь от резкой боли. — Прекрати сопротивляться. Ты же знаешь, что я сильнее. Кларк.. — томно произнёс он, отходя от девушки. Гриффин сжала кулаки и повторила попытку подняться. Калеб потянулся к ремню и спустя секунду освободил его от пряжки. Следующий удар пришёлся по лицу, и Кларк, схватившись за нос, сдавленно застонала, падая на кровать. Калеб сдёрнул ремень и медленно заматывал его в руке, глядя как Кларк корчится от боли. — Поиграем? — усмехнулся он, хватая Кларк за волосы и задирая голову выше. — Тебя давно стоило наказать. Жгучий удар кожаным ремнём пришёлся по руке, от чего Кларк машинально схватилась за место удара и издала гортанный звук. Глаза Вуд покрылись толстой пеленой. Она замерла, неотрывно глядя на экран и приоткрыв от ужаса рот. Шок, который охватил её, не позволял вдохнуть и девушка начала краснеть не в силах произвести вдох. Удар за ударом болезненно резал уши. Он был настолько сильным, что Лекса не просто слышала его, а ощущала кожей каждый нанесённый Кларк удар. — Как же долго я об этом мечтал! — томно прошипел Ходж, изливаясь желанием. — Ты моя! Вся! Моя! — удар за ударом, сопровождающийся диким воплем. Руки Лексы затряслись. Она сжала ладонями голову, затем коснулась влажного лица. Осознавая, что она плачет, девушка совершила глубокий вдох и взглянула на свои дрожащие руки, не веря своим глазам. Пытаясь взять себя под контроль, Лекса начала совершать ритмичные вдохи и замерла, приглядевшись к правой руке. На пальцах она увидела запёкшуюся кровь. Приблизив руку к лицу, Лекса стала разглядывать пальцы, пытаясь понять откуда на них кровь. И тут жестокая реальность предстала пред ней, впиваясь в кожу острыми шипами. Воспоминания прошлой ночи болезненно вонзились в голову, заставляя Лексу в ужасе содрогаться. — Нет. Не может быть! Нет... что я наделала? — рассудок помутнел и Лекса перестала что-либо понимать. — Она не выдержит... она не переживёт. Нет! — Лекса вскочила с места и побежала к выходу и забыв, что дверь заперта, плечом врезалась в преграду. Она не ощущала боли, а также не могла понять, почему дверь закрыта. Лекса безуспешно дёргала и дёргала за ручку, а сердце билось в горле, и осознание ужасной ошибки не позволяло ей мыслить здраво. С той стороны двери послышался знакомый голос. — Лекса? Ты в порядке? Что ты делаешь? — Кто это? Откройте дверь! — не своим голосом прокричала Вуд. — Лекса? — Анья ухом прижалась к двери и отскочила от сильного стука. Лекса билась в закрытую дверь, полностью потеряв связь с реальностью. — Остановись, Лекса! Ты меня слышишь? Это я, Анья! Ответь мне! — запаниковала Бейкер, опустив ладони на закрытую дверь. — Анья? Что ты делаешь? Почему дверь закрыта? — кричала Лекса, продолжая дёргать дверцу. — Ты мне приказала закрыть дверь, — ответила кареглазая и замерла, потому как стуки и дёрганья прекратились. Всё замерло, а через мгновение послышались приглушённые всхлипы. — Лекса? — тишина. Только всхлипы. Лекса повернулась спиной к двери и обречённо сползла на пол, закрывая уши и жмуря глаза. Кларк продолжала кричать и сердце Лексы продолжало разрываться. — Что я натворила.. что я натворила.. — шептала Вуд, качаясь взад-вперёд. — Пожалуйста, Лекса, ответь мне, — взмолилась Анья по ту сторону двери. — Я чудовище... что я натворила.. — Нет, пожалуйста! Не надо! Не надо! — кричала Кларк, пытаясь вырваться из крепкой хватки Ходжа. Калеб навалился на девушку и грубо стягивал с неё одежду, крепко зажимая рот. Кларк задыхалась и сопротивлялась, пытаясь отвоевать вдох. — Не надо.. Резкая боль пронзила каждую клеточку тела и Кларк обмякла под тяжестью Калеба. Никогда не угадаешь, что ниспошлет судьба на этот раз. И каждый удар намного сильнее предыдущего. И когда же закончится тьма? Где обещанный свет? Где конец? Ведь у каждого начала есть конец. Или же бесконечность существует? Почему кто-то застревает в ней? Как выбраться из круга настоящего ада. Где выход? Когда Кларк очнулась, она ощущала сплошную боль. Болело всё, только внутри всё опустело. Она не ощущала тяжести собственного тела, только боль, необъятная и бесконечная. Она лежала на животе, прижавшись щекой к простыне. Ей было холодно. Она была оголена и разбита. Гриффин слышала движения. Она слышала шуршание одежды и тяжёлое дыхание. Вот и конец, подумала она. Настал её конец. Она закроет глаза и провалится в забытье, раз и навсегда. Всё закончится. Вся боль прекратится. Кларк никогда не мечтала ни о чём так сильно, как об упокоении. Смерть была бы слишком лёгким выходом. Это было бы слишком легко. И ей хотелось, чтобы лёгкость охватила её и утащила. Всё, о чём она могла думать. Об обещанном свете в кромешной тьме. Всё, что она могла чувствовать — боль, которая должна её оставить. Если боль прекратится, остановится жизнь. Остановится всё. "Упокой! Упокой!" — Она не простит тебя... — прошептала Кларк. — Она никогда тебя не простит за это.. — продолжала она шептать, прикрывая глаза. — Она всё узнает. А если не узнает, то поймёт. Она всё увидит по моим глазам и не простит тебя. Никогда... — продолжала шептать немощная Кларк. Калеб замер, неотрывно глядя на неё. Он был ею услышан. Её слова пронзили его помутневший разум и неизвестный страх прокрался в сердце. Ходж судорожно схватил с пола ремень и скорее ретировался, оставляя девушку наедине со своей болью. ...Bye, baby bunting, Спи малышка лапочка Father's gone a-hunting, Ушел на охоту папочка Mother's gone a-milking, Ушла за молоком мамочка Sister's gone a-silking, Сестричка запропастилась опять Brother's gone to buy a skin Умчался за шубкой братушка To wrap the baby bunting in. Чтобы закутать лапочку..