***
Ключица ныла тупой болью, тело бросало то в жар, то в холод, и временами приходилось останавливаться, чтобы отдышаться и сфокусировать взгляд. Перед Тифой стояла простая в формулировке и непростая в исполнении задача: добраться до Мидгара как можно скорее и получить, наконец, ответы на все вопросы. Любой ценой. В тишине переулков слышно было, как хрустит под ногами песок, тончайшим слоем покрывший все дороги. Шла она быстро, крепко сжимая укутанное в тряпки оружие, стараясь не показываться на глаза прохожим, и на ходу пыталась решить непростую дилемму: пробраться на грузовой корабль или найти пилота и долететь до Восточного континента? Всё осложнялось беспрестанным караулом солдат в порту, но найти человека, который бы ей помог перелететь океан, казалось куда более невозможным. Повторить подвиг трехдневного путешествия в грузовом отсеке, впрочем, она не могла: просто боялась не доехать — поэтому путь лежал в одно захолустное местечко. В конце концов, это Коста дель Соль, и в помощи здесь отказывают только при нежелании человека платить. Городок был курортный, и частенько на пляже и в порту можно было завидеть маленькие, похожие на игрушки, силуэты вертолетов в безоблачном небе. Пилоты-любители, пилоты-профессионалы, военные пилоты — все соглашались прокатить горожан и туристов за приличные суммы, и основной точкой сбора служил бар, где летчики хвастались своими достижениями, делились информацией о клиентах с менее удачливыми коллегами и просто весело проводили время. Это сообщество в последние годы крепло и ширилось, хотя далеко не у каждого в распоряжении был свой летательный аппарат, и посетители разделились на две касты: великие повелители летательных аппаратов и великие теоретики, ни разу не пилотировавшие ничего крупнее велосипеда. Найти это место простому обывателю было нелегко — но Локхарт все-таки не была простым обывателем, поэтому двинулась в нужном направлении и даже была рада запустению в тех районах, куда держала путь. Силы играли с ней странную шутку: то появляясь, то исчезая, они заставляли Тифу то бежать со всех ног, крепко сжав под полами просторного плаща прихваченное оружие, то хвататься за стены, лишь бы не упасть. Пару раз она проверяла внутренний карман, где лежали её сбережения, в последний момент вырванные из объятий ловушки, которой обернулся маленький гостевой домик. Всякий раз, когда Тифа хваталась за увесистое утолщение в одежде, в голову лезли настойчивые вопросы о личности информатора, который выдал её местонахождение. И всякий раз, когда приходили эти мысли, рана сочилась обжигающей болью, замедляя ход времени. Долго ли, коротко ли — но перед глазами её уже была броская цветастая вывеска со странным названием «Борщ». Тифа собралась с силами, как могла привела себя в порядок и открыла ветхую дверушку. В баре царили полумрак и спасительная прохлада; легкими волнами накатывала фортепианная музыка, тихим фоном слышался гомон посетителей; в нос забивался тяжелый наваристый запах домашней еды, заставляя желудок жалобно корчиться. Тифа редко ходила по барам — точнее, совсем не ходила — поскольку у неё был свой под рукой, а конкурентов поощрять визитом среди барменов Эджа было не принято… хотя иногда и очень хотелось: после особенно тяжелых рабочих вечеров или всяческих семейных неурядиц. Сказать честно: это место на неё навело легкую тоску по своему основному занятию. «Ну кто ж так делает?» — в сердцах подумал в ней бармен, глядя, как парнишка у стойки неуклюже наливает выпивку в стакан. А этот пианист? Одет он был странно, слишком тепло для здешних мест: какая-то нелепая синяя шапка, теплый спортивный костюм… Ладно бы с его внешним видом — но ведь мог играть и получше — хотя бы попадать в ноты! Все эти мысли, похоже, отразились на её лице миной расстройства и разочарования, что заставило одного из клиентов у барной стойки подойти к ней и обратиться: — Играет-то паршиво, — замечание незнакомца вернуло её к действительности. — Да он и не пианист. Тифа удивленно посмотрела на стоявшего рядом мужчину интеллигентного вида, то и дело поправлявшего очки. — А кто он тогда? — севшим от неожиданности голосом спросила Локхарт. — Мой хороший друг, — весело ответил посетитель. — Я так понимаю, пилот нужен? — Нужен. Незнакомец кивнул и зашагал к ребятам у стойки. Те о чем-то оживленно перешептывались, то и дело бросая на неё заинтересованные взгляды, и Тифу начали одолевать подозрения о лояльности этих людей, но она быстро себя успокоила: даже если за ней попытаются проследить, до вертолета Шинры никто не догадается дойти. Мужчина в очках снова обратился к ней: — Куда лететь? — Мидгар, — решительно громко отрезала Локхарт. — Тридцать тысяч. По помещению пронеслась волна оживления, сопровождаемая противоречивыми возгласами и присвистыванием. Даже пианино смолкло, и тапёр развернулся, в легком недоумении таращась на странную клиентку. Локхарт мельком посмотрела на него и с удивлением для себя отметила, что человек этот мог быть кем угодно — только не музыкантом; взгляд его синих глаз был ясен и решителен. Подозрительно сощурившись, пианист заговорил, заставив всех остальных разом замолчать: — Далековато лететь, — у него был довольно убедительный и звучный голос, — и дороговато. Тифа даже слегка растерялась, но что ответить — нашлась: — Могу дать поменьше, коли тут все такие скромные. Снова по бару прошелся гомон посетителей: похоже, здесь не привыкли спорить с главным. Пианист криво ухмыльнулся, прищурив левый глаз, и неопределенно махнул рукой. — Ты странная, — он медленно поднялся, разминая спину. — Мидгар Мидгаром, но проблем тут никому не надо. Это ясно? Теперь его взгляд был меток и пронзителен; Тифа несколько мгновений колебалась, прежде чем ответить: — Ясно. — Очень хорошо, — пианист поправил шапку, и на лице его появилась искренняя доброжелательная улыбка, так что и Тифа легко улыбнулась в ответ. Мужчина повернулся и обратился к присутствующим: — Кто берет работёнку? — из зала протянулось несколько рук. Незнакомец словно расстроился. — Что-то фантасты одни вызвались… А, вот! — Он указал на рослого русоволосого парня, сидевшего недалеко от пианино. — Справишься? — Обижаешь, Феликс, — скромно улыбнулся пилот. — Я как раз по межконтиненталке. Пианист довольно кивнул. — Ну, тогда знакомьтесь, — и вернулся к игре на инструменте, бросив последний взгляд на посетительницу. Под вернувшийся говор клиентов и ужасное исполнение композиции парень-пилот засеменил к выходу и, приблизившись к Тифе, проговорил: — Сейчас вещи возьму — и идем, — с этими словами он шмыгнул в какое-то подсобное помещение. Девушка проводила его взглядом, крепче прижимая к себе оружие; ей очень не хотелось им пользоваться, особенно после разговора с этим Феликсом. Интеллигентного вида мужчина в очках подбадривающе улыбнулся, расценив её замешательство как стеснительную нерешительность, и она коротко ответила на эту улыбку. — Он иногда даже меня пугает, — с каким-то отстраненным сочувствием заметил незнакомец, по всей видимости, готовый оставить свою реплику без ответа. Пилот не заставил себя ждать: уже через пару минут он пулей вылетел из подсобки и учтиво придержал входную дверь, выпуская Тифу и услужливо следуя за ней.***
Руфус в десятый раз пытался изобразить вежливую улыбку, в надежде наладить контакт с очередным обитателем города. Очередной обитатель, семидесяти лет, со вставной челюстью, неодобрительно поглядывала снизу вверх на мутное светлое пятно, которым при её зрении казалось лицо Шинры, и причитала: — Ой, внучек, вот соль на рану-то посыпал! — бабуля еще больше сгорбилась. — Дед-то мой большой любитель этой дряни. Сам никогда в руках тяжелей гвоздя ничегошеньки не держал — и тем умудрился пораниться, зато как другим втолковывать, что да как… А впрочем это хорошо, что ты спросил, — она игриво ткнула Руфуса в бок, в счастливом неведении и не подозревая, что Шинре стоило последних капель терпения не сорваться. — Есть у нас тут пилотская цитаделька, я тебе даже дорогу расскажу, если этого черта старого вытащишь оттуда. — О, обещаю сделать всё возможное… — сквозь зубы проговорил мужчина, за что снова получил болезненный тык. — Это как ещё всё возможное?! — взвизгнула старушка. — Чтоб притащил мне его как миленького! Шинра пораженчески выдохнул и уверил бабульку, что всё исполнит. Та довольно улыбнулась и вкратце описала путь до нужного ему места. Не желая дослушивать волшебные истории о специфике их с мужем отношений, Руфус холодно поблагодарил собеседницу и торопливым шагом удалился, а когда завернул за угол — вовсе побежал, на ходу уже приказывая себе прекратить изображать бессмысленную слащавую улыбочку. Несмотря на удивительно ясные указания, данные ему старушкой, Шинра долго плутал по закоулкам и уже потерял надежду добраться до этого места раньше Тифы. Мельком взглянув на экран мобильного, Руфус отметил про себя, что с момента окончания их с Локхарт разговора прошёл уже час, что умаляло всякие шансы. Снова Шинра пытался дозвониться до Цона, или Елены, или Руда: ничего. Мобильные номера всех трех подчиненных упрямо пребывали вне зоны доступа, и это не вселяло оптимизма. Появившаяся перед глазами броская эксцентричная вывеска несколько успокоила его — по крайней мере, бар он нашёл. Непривычная темнота внутри заставила глаза какое-то время попривыкать. Люди, сидевшие в помещении, похоже, нисколько не обратили на него внимания — кроме мужчины у стойки — и Руфус, сам того не ведая, принялся взглядом искать какого-нибудь старичка. Старичок нашелся в единственном экземпляре, он с кем-то упорно спорил про какие-то пропеллеры, крикливо доказывая чье-то — своё — превосходство и в довесок постукивая кружкой пива по столешнице. Шинра бесшумно приблизился к престарелому оратору и доброжелательно опустил руку на плечо. Старик вздрогнул и уставился на незнакомца снизу вверх, практически так же, как старушка. — Меня ваша жена послала, — мрачно проговорил Руфус; он сам себе поверить не мог, что выполняет чьи-то мелкие поручения! — Послала и послала, — отмахнулся старикашка. — У тебя такая физиономия, что я б тоже тебя послал. Шинра понял, что вот здесь уже пересечена черта, достигнута точка невозврата, упала и иссушилась под палящим солнцем Коста дель Соль последняя капля терпения. Он едва заметно оскалился и подхватил остряка за шиворот, медленно склоняясь к его морщинистому лицу: — Я сказал, ваша жена просила передать, — проговорил Шинра угрожающим тоном, — что если вы сейчас же не засемените домой, то кто-то этой ночью не досчитается вставной челюсти. Руфус и не заметил за своим увлекательным занятием, как весь бар притих, следя за этой перепалкой. А старик, похоже, заметил. Он нервно сглотнул и, ругаясь всеми известными ему словами, перемешанными с техническими терминами, вырвался из хвата Шинры и шмякнул об стол кучку гилей. Осыпав напоследок наследника всеми оскорблениями, которыми посчитал нужным, дед торопливо покинул помещение. Несколько секунд неловкой тишины — и всё вернулось на круги своя: снова заговорили люди, заиграло пианино (лучше бы не заиграло), а мужчина в очках осторожно подобрался к новоприбывшему, вежливо зачиная разговор: — Даже выразить не могу, насколько хорошо вы поступили, — Руфус немного смутился и кивнул. — Но раз уж вы всё еще здесь, к нам какое-то дело? Шинра привычно поправил волосы, убирая надоедливые пшеничные пряди, снова выбившиеся из-под зачеса, прежде чем ответить: — Я ищу девушку. Рядом сидевшие посетители оживились, считая своим долгом помочь человеку: — Кто ж её не ищет? — В твоём возрасте пора бы уже! Основной его собеседник снисходительно покачал головой, приглашая Руфуса не обращать внимания на интересные комментарии приятелей. — Вы обратились не по адресу, — он махнул рукой в сторону зала. — У нас несколько другая… специфика. — В самом деле? — бесстрастно парировал Шинра. — Видите ли, мне нужна непростая девушка. Короткие темные волосы, странно одетая, постоянно что-то прижимает к себе под одеждой — вам не знакомо это описание? По вмиг изменившемуся выражению лица собеседника он понял, что очень даже знакомо. Но незнакомец не собирался так просто выдавать её, а потому лишь с деланным сожалением покачал головой, молча предлагая смириться с неудачей. — А мне почему-то кажется, что она здесь была. Очки зло блеснули на солнце, выражая раздражение обладателя. Лишь когда он не торопясь поправил их, к нему вернулась прежняя благожелательность. — Увы! Я её не видел. Почему бы вам не поговорить с нашим пианистом? У него, знаете ли, глаза на затылке, — незнакомец покосился на издававший мучительные стоны музыкальный инструмент. Палач фортепиано, заметил Руфус, уже давно поглядывал в их сторону — неудивительно, что он так безбожно играет! Шинра поблагодарил мужчину и подошел к синеглазому властителю диссонансов. Не переставая играть, тот недоверчиво смотрел на наследника. — Шинра, — тихо проговорил пианист. — Что в этом баре забыл Руфус Шинра? Блондин несколько удивился, что только этот странный музыкант узнал его из всех присутствующих. Хотя, возможно, оно было и к лучшему. — Как я уже сказал, — холодно процедил Руфус, — я ищу девушку, которая могла сюда заявиться в поисках пилота — для моего вертолета, который она собралась угнать, — пианист недовольно скривил линию рта, не скрывая недоверия и неприязни. — И поскольку здесь все столь несговорчивы, я бы хотел узнать только одно: нашла она себе пилота или нет? Синеглазый хитро улыбнулся, прищуриваясь на один глаз. — С этим не беспокойтесь, они наверняка уже улетели, — лицо его вдруг приняло вид чистейшей доброжелательности. — А если не улетели, тоже не беспокойтесь: тот парнишка из ОВМ, он знает, как постоять за даму. Шинра от неожиданности отшатнулся назад, точно ужаленный. «ОВМ. ОВМ. ОВМ!..» — новость билась об стенки сознания, подобно пульсирующему организму, все возрастая, заполоняя собой все мысли. Господи, да ведь все солдаты Организации в этом городке в курсе ситуации с бежавшей Локхарт, а если этот пилот узнает её или она проболтается о своём имени… — Идиот! — в сердцах воскликнул Шинра, теряя всякую надежду вернуть свой шотган. — Ей меньше всего сейчас нужны эти солдафоны!..***
— Я, кстати, Дио. Представляете, как тот Дио из Золотого Блюдца, — весело проворковал паренёк, когда он и Тифа поднимались по склону к заветной вертолетной площадке. — А вы? — А я плачу тебе деньги, чтоб ты не задавал лишних вопросов. Локхарт чувствовала себя всё хуже. Жара изматывала без того ослабленный организм, и больше всего девушка боялась, что с ней снова случится приступ. Каждая секунда, отдалявшая её от последних судорог, неумолимо приближала новые, и ей совсем не нужно было упасть без чувств где-то на подступах к спасению. Осторожно развернув на ходу полы просторного плаща, Тифа посмотрела на шотган, словно в нем был последний оплот её уверенности. Металл и дерево были измазаны черной липкой жижей, которую Локхарт всё надеялась подсушить на солнце. Но здравый смысл всё-таки посетил её в нужный момент, увещевая о необходимости спрятать оружие обратно, а когда доберутся до вертолета и взлетят — там уже делать что угодно. Сами того не ведая, двое повторили путь Цона и Елены, несколькими часами ранее шедших той же дорогой. Когда их вниманию предстала ровная каменистая поверхность, где одиноко расположился, укрытый толстым слоем брезента, долгожданный вертолет, у Тифы закружилась голова. Понимая, что лучше присесть, чем упасть, Локхарт рухнула на колени, используя шотган как опору. К ней подбежал взволнованный Дио, но девушка слабо оттолкнула его: — Готовь вертолет. Юнец выразил нерешительное согласие, и она не заметила, как по его лицу пробежала победоносная улыбка. Парень сорвался с места и побежал к машине, с легкостью сдергивая покров. Тифа отстранённо наблюдала за его манипуляциями, пока Дио не исчез внутри кабины и не начал что-то делать с приборами — тогда Локхарт поднялась и направилась в его сторону. — Плохие новости, — виновато пробормотал пилот. — Вылетим не раньше чем через двадцать минут. — Тебе следует поторопиться, — Тифа судорожно выдохнула, заходя в кабину, и повалилась на сиденье, продолжая держаться онемевшими пальцами за свой трофей. — Я стараюсь… — Плохо стараешься! — Локхарт откинулась к стене, переводя дыхание. — Времени мало. — Девушка, мы либо полетим через двадцать минут, либо вообще не полетим, — донеслось из кабины довольно серьезным голосом, и Тифа оставила затею подгонять пилота. Сколько она так сидела — неизвестно. Новая волна боли окатила ее, выхватывая из некрепких объятий реальности, и почувствовалось приближение спасительного забытья. Но вскоре подсознание начало рисовать странные и страшные картины, которые, подобно многочисленным цепким лапам, преследовали её, пытаясь догнать, поймать, опустошить, и когда уже не было надежды на спасенье, кто-то легко потрепал её по плечу. Прежде чем вернуться в сознание, ей послышался тонкий девичий голосок: «Когда бы я ни оказалась в беде, мой герой придет и спасет меня» Медленно моргая, она сквозь полузакрытые веки смотрела на разбудившего её Дио. Тот виновато улыбался и что-то говорил. Через какое-то время до Тифы долетели обрывки фраз: — Мисс Локхарт… Боюсь, нам придется… Вставайте. Всё никак не могло прийти в голову простое осознание: Дио не мог знать её имени. Но когда она открыла глаза и увидела за его спиной ещё двоих молодых людей, в форме ОВМ и с автоматами наперевес, до девушки стало доходить, что к чему. Дула огнестрелок были направлены на её голову, и девушка поняла, что возражений эти солдаты не потерпят. Тем не менее, её крепко сжатые ладони по-прежнему грел металл шотгана, а с ним теплилась и маленькая надежда на спасение. Потому она встала и, сопровождаемая тремя служащими, медленно вышла из вертолета. В голове вызревал план побега. «Тифа, сосредоточься». Сзади шли двое, спереди — один, который пилот. Ей, конечно, стоило догадаться и раньше, но даже сил себя корить не было. Может быть, и лучше, если её отвезут в Эдж, может быть, ей помогут?.. В глаза ударила рыжина закатного солнца. Тифа болезненно сощурилась, спрыгивая с вертолета, подталкиваемая сзади дулами автоматов. Дио не переставая говорил: — Я тебя даже не узнал сначала. Подумать только!.. Теперь-то и вознаграждение дадут, а я уж думал — пиши пропало, не найдем никогда. Кстати, знаешь, кто наводку-то дал на Коста дель Соль? Догадываешься? — Слушай, малый, хватит её доставать, и так еле на ногах держится, — подал голос солдат сзади. Дио резко остановился, и Тифа врезалась в него, стараясь покрепче вжать в себя шотган, лишь бы этот парень ничего не почувствовал. Но тому, кажется, не было дела до её сокровенных тайн. Он презрительно склонился и подхватил её за подбородок, так чтобы она посмотрела в глаза. Локхарт решила, что лучше прикидываться ничего не понимающей больной, чтобы неожиданнее нанести атаку, поэтому взгляд её блуждал по его лицу, одежде, но нигде не останавливался. — А мистер Корнуолл мне сказал, — довольно оскалился пилот. — Это был Клауд Страйф. Информация подобного рода не была для Тифы новостью: если подумать, никто кроме него не мог подсказать про этот домик. Но на душе стало тяжело и больно. Она готова была поклясться: ещё одно слово от этого пижона, и она не поленится выстрелить ему промеж глаз. Лихорадка, смешанная с дрожью ярости, сотрясала всё тело. Ещё одно слово. Ну же, скажи ещё одно слово. — Довольно печально, не находишь? Тифе оказалось достаточно. Резко сверкнув озлобленным взглядом в его сторону, она схватилась ещё крепче за украденный шотган и приготовилась к худшему. Неизвестно, чем бы закончилась эта история для неё и для ребят из ОВМ, если бы их не окликнул знакомый голос. — Стоять, орлы. Руфус Шинра собственной персоной, тяжело дышавший, взмыленный от бега, торопливо приближался к странной компании. Тифа думала, что не прочь в последний раз повеселиться, и приготовилась стрелять на все четыре стороны. Другое дело, что с шотганом она не умела обращаться… — Гражданским не разрешено вмешиваться в операцию ОВМ, — отчеканил Дио, вмиг отстранившись от девушки и сменив тон на официальный. — Кто вы такой? Шинра сменил торопливый шаг на вальяжную прогулку. Он вежливо улыбнулся военным и заговорил спокойным голосом: — Вы можете делать что хотите. Эта женщина пыталась украсть мой вертолет, связала меня в собственном доме и присвоила мой шотган. Мне безразлична её судьба, но в этом деле я все-таки заинтересованное лицо. — Да кто ты такой?! — Дио приблизился к Шинре, смотря на наследника сверху вниз. — Дио, — подал голос один из солдат. — Это Руфус Шинра. Как бы… все это знают. Пилот мельком посмотрел на сослуживца, прежде чем перевести взгляд обратно на Руфуса. Видно было, что он немного смущен сложившейся ситуацией. — Так вот, шотган, — продолжил Руфус как ни в чем не бывало. — Я бы очень хотел его вернуть. — Какой ещё…? — Наверняка она его прячет под своим плащом, — Шинра указал подбородком в её сторону. В Тифе стала накипать настоящая безудержная злость. Ей стоило привязать Руфуса покрепче, или вовсе оставить на полу, чтоб у этого паршивца рука отвалилась. Паралич поражения наконец охватил её в полной мере, так что она даже не могла совершить задуманное: выхватить ружье и устроить пальбу. И почему-то сознанием девушки овладело безразличие. — Ну, мисс Локхарт, — вкрадчиво обратился Шинра, приблизившись к ней вплотную. — Я всего лишь хочу вернуть то, что вы взяли. Руфус Шинра всегда добивается своего. Словно под гипнозом, Тифа достала из-под пол многострадальное оружие и протянула его мужчине, краем сознания припоминая, что оно по-прежнему в этой мерзкой жидкости. Меньше всего ей хотелось, чтобы заклятый враг прошлых лет видел её такой, сломленной и униженной, и она почти расстроилась бы, если бы не так сильно устала. Шинра осмотрел ружье под пристальными взглядами присутствующих. Она была уверена, что он заметит. Это было… отвратительно. Зато — и оно почти того стоило — это стерло ухмылочку с его самодовольного лица. Наоборот: впервые за знакомство он выглядел таким растерянным, хотя продлилось это состояние лишь пару секунд — после этого мужчина строго посмотрел на Тифу. — Что я могу сказать, мисс Локхарт… — Руфус взял ружье и закинул его на плечо, будто передразнивая её прошлые издёвки. Он резко дернул другой рукой, и что-то в его ладони металлически клацнуло. — Пригнитесь. Прежде чем Тифа поняла, что происходит, Шинра сделал эффективную подсечку, так что едва стоявшая на ногах девушка ударилась о землю. Пистолет в правой руке, который он достал мгновением назад, выстрелил. Почти сразу же грянул второй выстрел — на этот раз из шотгана. Раскинув руки как можно шире, Руфус стал стрелять по рукам и ногам ничего не подозревавших солдат; вспышки озаряли его взмокшее от пота лицо, а глаза горели неподдельным азартом. Через несколько секунд все трое лежали на земле, корчась от боли, наполняя воздух стонами и руганью. Довольный результатом, мужчина убрал свой запасной пистолет в карман и помог Тифе подняться. — Рено бы сказал, — с легкой улыбкой обратился он к девушке, по всей видимости, не отошедшей еще от шока, — что нам пора делать ноги.