Теперь он не уснет

      Прошло около трех месяцев, после того, как в канализации появилось еще несколько жителей. Теперь это место не казалось таким угрюмым и одиноким, по его коридорам постоянно блуждало эхо звонких голосков и смех- детский, задорный. Самара усердно пыталась проявлять материнскую заботу, что у нее очень даже хорошо получалось, порою забывая про того, кто нуждался в ней более всего. Клоун, хотя и оказался примерным главой семейства, который готов был рвать на груди последнюю рубашку, чтобы защитить своих надоедливых, но любимых спиногрызов, не жаловался, понимал, что малышня, как и он требует ее внимания, потому спокойно дожидался подходящего момента, чтобы исполнить супружеский долг.       Конечно, он прикладывал максимум усилий, чтобы помочь темноволосой справиться с этой кричащей оравой, однако в некоторых ситуациях он бы бессилен. К примеру, он не может заплести Амае аккуратные косички или пришить лапу любимому мишке девочки, которую Марк без угрызения совести оторвал, не в силах привести в порядок светлую копну волос Курта или же искупать рыжего кота, не разрешив ему сбежать. Он мог наказать несносного мальчишку, обидевшего младшую сестру, отругать ушастого за испорченный ковер, мог научить Ральфа драться, чтоб тот мог за себя постоять, расставить негодников по разным углам, когда те затеют драку. Причина в том, что Самара была женщиной, обладала более мягким сердцем и умелыми руками, а он — защитник семьи, который готов стерпеть любые издевательства судьбы, если это поможет ему сберечь своих подопечных.       Суета царила едва ли не целые сутки, а вот покой логово обретало только тогда, когда несколько пар маленьких, но шумных ножек покидали его. Лишь тогда счастливые и измотанные «родители» могли отдохнуть и заняться чем-то своим. Безусловно, дети — цветы жизни, но иногда необходимо позволить своим ушам отдохнуть от их неугомонных разговоров, безобидных шалостей и беспокойных проделок. К тому же, потребность в особом внимании порою обострялось настолько, что Пеннивайз едва ли не собственноручно выпроваживал их на прогулку или сбагривал в руки ведьмы и ее ухажеру, которые стали друзьями семьи.       В канализации было тихо, всему виною отсутствие детей.       — Как же я благодарна Лире за то, что она соглашается поиграть с детьми. — Устало произнесла Самара, сладко потягиваясь.       — И не говори. — Красноносый усмехнулся. — Что будет, когда у них самих появится дети? Как давно они вместе?       — Месяца два, может чуть больше. — Пожала плечами девушка. — Думаю, она станет хорошей матерью.       — Ага, конечно. — Хмыкнул Пеннивайз.       — Хочешь сказать, что это не так? — Темноволосая повернулась к нему и поглядела на него с недоумением. И почему этот несносный клоун вечно пытается испортить ее планы?       Девушка не собиралась с ним ругаться и спорить, она желала другого. Того, от чего внизу живота все ноет и пылает, от чего дрожь, вызванная предвкушением, распространяется по всему телу, а дыхание становиться более частым и горячим. Она уже давно смирилась с тем, что Пеннивайз оказался самим воплощением ее самых скрытых фантазий: он был грубым, ненасытным, сильным и безумно любящим. Именно его мужественность и харизма, заставляли ее неистово хотеть близости с ним. Рядом с ним были такие моменты, что она готова была наброситься на него, завидев только его манящий взгляд, от которого девушка теряла голову. Пускай, он будет считать ее извращенкой, пускай ей будет до конца жизни стыдно, но она мечтала о том, что когда-нибудь окажется сверху, почувствует себя повелительницей их утех.       — Очень хочу, но не сказать. — Кинул через плечо желтоглазый, направляясь к спальне. — Я сейчас.       Самара встрепенулась, а глаза ее загорелись желанием. Что ей мешает наплевать на принципы клоуна и оседлать его? О смущении и речь идти не должна, Пеннивайз уже не только увидел ее обнаженной, а еще и успел изучить ее тело от и до, нашел самые чувствительные точки и применял свои знания на практике, заставляя ее перемещаться в другое измерение от его уверенных касаний и жарких поцелуев. Они даже могли похвастаться небольшим количеством испробованных поз, вот только она никогда не руководила этим процессом. Чаще всего Самара утыкалась лицом в смятые простыни, не видя ни лица красноносого, ни его улыбки, а лишь надоедливую темноту, или же была грубо втиснута в шершавую стену, от чего на мраморно-белой коже появлялись царапины и синяки. Как-то нечестно!       «Ну уж нет, сегодня главной буду я!» — Подумала, девушка, ощущая, как пелена возбуждения накрывает ее.       — Готова? — Пеннивайз вернулся так же внезапно, как и ушел, вот только теперь на нем был не плотный маскарадный костюм, полностью скрывающий все естество, а красные плавки, которые уже не мешали ей насладиться этим зрелищем.       Клоун быстро приблизился к темноволосой, моментально поворачивая ее к себе спиной, и, резко прижав к своему теплому телу, обхватил ее за талию. И вот опять, он собирается принять роль ведущего на себя, даря властные прикосновения и грубые толчки. Черта с два! Конечно же ей нравился такой напор и сила с его стороны, но не сегодня, не тогда, когда она решила проявить креативность.       — Нет. — Пискнула девушка, ловко высвободившись из его цепкой хватки.       — Ты чего? — Пеннивайз не знал, чем спровоцировал такую реакцию. Ее же все всегда устраивало. — Что-то не так?       — Да. — Гордо заявила Самара, надвигаясь на него.       — И что же именно, тебе не нравится? — Нахмурился клоун. Его не особо сдержат ее протесты, он все равно возьмет ее, даже если придется немного поругаться. Она же ему потом «спасибо» скажет. — Все же хорошо было, тебе же все нравилось.       — Да, но… — Девушка запнулась и попыталась подобрать нужные слова. — Я хочу по-другому.       — Что значит «по-другому»? — Он окончательно перестал соображать и понимать, к чему клонит темноволосая, что именно хочет изменить. Как же сложно порою понять эту мелкую дрянь, вот только, сам того не желая, прощаешь ей все, любишь же эту дуреху.       — Ну… — Самара набрала в легкие воздух и зажмурилась, произнося на одном дыхании: — Я хочу быть сверху! — Девушка приоткрыла глаза, глядя на оторопевшего от ее слов клоуна с осторожностью. Нет! Она не должна стесняться своих желаний, он сам так говорил. Гордо вздернув подбородок, она выкрикнула: — Вот!       — Неожиданно… — Озадаченно улыбнулся красноносый, стараясь убедить себя в том, что ему не послышалось, что девушка действительно настолько охамела, что решила стать руководящей. — Ты точно этого хочешь? — Пеннивайз не хотел отдавать свое почетное место наглой девчонке.       — Да! — Воскликнула Самара.       «А это забавно. Посмотрим, как долго ты продержишься.» — Прозвучало в голове у клоуна, уста которого обрели похотливый оскал.       — Думаешь, сможешь оседлать меня? — С насмешкой поинтересовался красноносый, замечая на личике своей собственности мимолетную растерянность.       — Конечно! — Фыркнула темноволосая, скрывая смущение. — Я в детстве, между прочим, училась ездить верхом! И у меня очень хорошо получалось, до того момента, когда лошади начали боятся меня.       — Ну так, это было давно. — Оскал Пеннивайза стал шире и хитрее. — Еще в прошлой жизни.       — Приобретенный опыт после смерти не исчезает. — Заявила Самара, скрещивая руки под грудью.       — К тому же я тебе не лошадь, уверена, что удержишься? — Красноносый сделал два шага вперед и навис над ней, демонстрируя свою величественность.       — Удержусь! — Воскликнула та, приблизившись к нему чуть ли не вплотную.       — Да и с меня ты так просто не сможешь слезть, я этого не позволю. — Продолжал издеваться клоун, пытаясь заставить ее передумать.       — Я не собираюсь слезать! — Нахмурилась Самара. Похоже, она настроена решительно.       — Ты же знаешь, какой я ненасытный, думаешь у тебя хватит сил довести меня до «логического» конца?       — Уверена! — Девушке было обидно, что клоун сомневается в ней, но показывать своего уныния нельзя, засмеет ведь!       — Ну, я тебя предупреждал. — Пеннивайз усмехнулся, Самара оказывается более упертая, чем он думал, особенно если дело касается ее личных потребностей.       Почему бы и не дать ей возможность? Пускай побудет главной, если так хочет! В конце концов, она же так отстаивала свою позицию, стоит наградить ее за этот труд. Ему было интересно, как пойдет процесс, если он окажется ведомым, будет снизу, позволит ей управлять собой, а в нужный момент, когда она отчается поможет ей, но сделает это демонстративно, чтобы показать ей, кто в доме хозяин. Он и пальцем не пошевелит, пока она не примет свою беспомощность. Пеннивайз видел восторженность в ее глазах, но она почему-то не спешила с действиями. Вот она первая ошибка — медлительность.       — Ну давай, руководи. — Поторопил ее клоун.       — Что? — Девушка встрепенулась, не понимая, что он от нее требует.       — Говори, что мне делать, ты же теперь главная. — Он особо поморщился, когда произносил последнее слово.       — Ну, ладно. — Вторая ее ошибка — нерешительность.       Самара стала медленно, чарующе надвигаться на него, заставляя того попятиться назад и упереться в кресло. Взгляд девушки был каким-то непривычным: требовательным, страстным, похотливым, прежде ему не выпадала возможность видеть ее такую. Черт возьми, даже походка ее поменялась, стала более мягкой, женственной, манящей. Даже горящие от волнения щеки не выдавали ее страх. Самара была непохожей на саму себя, когда строила из себя игривую, пыталась его соблазнить. Что-то в этом было необычное и возбуждающее для клоуна, который стал потихоньку забывать про свои мысли о мести и главенстве. Его завораживали ее приоткрытые губы, блестящие от желания глаза, покачивающиеся из стороны в сторону бедра. Дыхание желтоглазого участилось, стало более тяжелым, хищное желание приобретало новые очертания, сердце застучало в бешеном ритме, а в груди разлилось приятное тепло, вещающее о скором наслаждении, а страсть затемняла разум своими туманными руками. Красноносый не сразу осознал, что испытывает эрекцию, вызванную столь шаловливым поведением темноволосой. Он и подумать не мог, что Самара способна на такие откровенные действия. Она была неподражаемой!       Девушка положила ладони на его обнаженные плечи и надавила на них, вынуждая его усесться на кресло и посмотреть на нее снизу, с того ракурса, с которого он никогда прежде не наблюдал за ней. От невинного прикосновения по коже Пеннивайза пробежался холодок. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но так и замер, не решаясь помешать девушке вцепиться в его губы. Желтоглазый думал, что только он способен целовать так требовательно и страстно, горячо и трепетно, настойчиво и неистово. Он обомлел так сильно, что не мог даже пошевелиться, пытаясь насладится каждым мгновением, когда его малышка стала такой смелой.       Самара не ощущала грубых ладоней на своей пояснице, от чего ей казалось, что клоуну не нравится ее главенство. Девушка и подумать не могла, что на данную секунду рыжеволосый прикладывает последние остатки сил, чтобы не сорвать ее день доминирования, зверски набросившись на нее. Темноволосая посчитала такое невнимание нарочным, доказывающим ее неспособность и неопытность. Это только разозлило ее, заставило действовать более грубо и резко. Ну и пусть, он будет неподвижным бревном, она сама все сделает, лишь бы доказать свое превосходное мастерство! Самара резко обхватила его лицо и, надавив на скулы, углубила поцелуй. Как странно, раньше это позволялось только ему, но не теперь.       Пеннивайз был шокирован ее смелостью, ощутив как проворный язычок вторгнулся в его рот. Что она творит? Почему не стесняется и не испытывает страх, как обычно? Что она с собой сделала? Что, черт возьми, делает с ним? Она невероятно способно возбуждала его, будто раннее практиковалась в этом деле. Клоун откинулся на спинку кресла, разрешая ей полностью вжиться в роль командира. Ему почему-то нравилась такая пошлая сторона его девушки, которую он прежде не исследовал. И даже гордость отступилась, чтобы не портить праздник души. Он понял, что хочет узнать, как девушка будет вести себя дальше, и это был не простой интерес, а желание достичь чего-то нового. Ему будто связали руки, запретили прикасаться к обожаемому телу, терзая его мучениями. Он хотел ее, безумно нуждался в близости, неистово требовал, чтобы она зашла дальше, чтобы отдалась ему полностью. Эта девчонка что-то невероятное! Как такое возможно?       Самара, не отрываясь от его губ, уселась на него сверху, чувствуя, что-то, к чему она стремилась, приближается. Клоун все еще не реагировал на ее старания, на ее поцелуй, на ее холодные пальцы, зарывшиеся в рыжую копну волос. Как же здорово владеть ситуацией! Это так возбуждает и стимулирует! Когда же он начнет действовать? Когда станет отвечать на ее страстные прикосновения? Она хотела, чтобы он был таким же требовательным, как всегда, трогал ее, целовал, прижимал к своему телу. Что с ним случилось, неужели ему это не нравится? Девушка решила действовать до конца, показать ему все свои умения. Холодные губы темноволосой коснулись горячей шеи, а ладонь скользнула на широкую спину, нежно выписывая на ней воображаемые узоры. Самара несильно сжала кожу между зубами, оставляя яркий отпечаток укуса. Внезапно девушка ощутила, как большие ладони легли на ее широкие бедра и придвинули ее ближе к области гениталии. Наконец-то он начал действовать! Самара нарочно заерзала, чтобы услышать довольное рычание, ощутить как его плоть станет еще более твердой, подразнить его, подобно ему самому. Пусть знает, каково это, мучиться от нетерпения.       Красноносый скрипнул зубами, почувствовав плавное трение, возбуждающее и наглое. Маленькая извращенка! Как же тяжело сдерживать себя, заставлять выжидать первого шага, не разрешать себе войти в нее резким грубым толчком, который заставит ее вскрикнуть. Эта дрянь сведет его с ума своей медлительностью и издевательствами! Когда же она поймет, что дразнить зверя категорически нельзя? Пеннивайз дождался пока девушка отстраниться от его шеи, разукрасив ее бордовыми пятнами и неистово впился в ее губы, чувствуя невероятное тепло, распространяющееся по всему телу. Как же хорошо, когда ощущаются прикосновения любимых уст. Это волшебные чувства!       Клоун приподнял девушку за бедра, довольствуясь зрелищем, которое она ему предоставила, снимая бесформенную рубаху. Сладостная страсть окончательно победила разум и взяла его под контроль. Пеннивайз, не медля, приспустил плавки, обнажая твердое горячее достоинство. Он безумно хотел насадить девушку на себя одним рывком, но сегодня он предоставит ей возможность сделать это самой.       Самара направила возбужденную плоть в свое лоно и стала медленно опускаться, зажмурившись и тихо застонав. Она ощутила, как внутри нее пульсирует его достоинство, как оно заполняет ее полностью, как глубоко проникает, даря невероятное удовольствие. Клоун утробно зарычал, чувствуя, как внутренние мышцы девушки крепко сжали его плоть, имеющую внушительные размеры. Ему было невыносимо приятно, ощущать узкость и влажность ее лона. Пеннивайз услышал ее тихий, продолжительный стон и оскалился. Докажет ли она ему, что является превосходной наездницей?       Самара положила руки ему на плечи, выискивая в них необходимую опору. Девушка стала плавно двигаться вверх и вниз, жалобно постанывая в их такт. Она делала все слишком медленно, ведь волны наслаждение забирали у нее силы, и как только клоуну удается оставаться таким резким и грубым?       Третья ошибка — концентрация на собственном удовольствие, игнорирование присутствия партнера. Пеннивайз усмехнулся: кажется, его малышке нужна помощь, иначе она никогда не доведет его до кульминации. Она отчаянно пытается продлить этот процесс, вот только неистовое удовольствие не разрешает ей действовать. Ей слишком хорошо, потому ей необходима поддержка и действия со стороны желтоглазого.       Красноносый резко подхватил ее за бедра и стал самостоятельно насаживать ее резкими рывками на свое достоинство, ускоряя темп и меняя продолжительные стоны девушки на надрывные крики. Он почувствовал, что желаемая власть вернулась в его руки, а его революционерша пытается помогать ему, двигаясь в такт темпа, задаваемым им. С его стороны изредка слышалось довольное рычание, тихое, но достаточно убедительное.       Почему бы не пойти дальше и не заставить ее кричать более громко и неистово? Пеннивайз резко схватил ее за волосы и потянул вниз, заставляя запрокинуть голову к потолку и прогнуться. Горячий язык красноносого коснулся затвердевшего соска, который вскоре был несильно сжат между зубов и оттянут. Послышался сорвавшийся крик, который вещал о несколько болезненных, но будоражащих ощущений. Пеннивайза это не остановило. Вскоре влажные узоры покрывали всю площадь аккуратной груди, а просторный шершавый язык продолжал очерчивать круги вокруг набухших бусин.       Самара никогда прежде не получала такого удовольствия. Даже боль казалась ей приятной и возбуждающей. Этот чертов клоун знает, где находятся ее эрогенные зоны и нагло пользуется этим, заставляя ее едва ли не терять сознание от ощущений. Она вскрикивала не своим голосом, безжалостно царапала его спину, прижималась к нему, ощущала, как пульсирующая плоть внутри нее заполняет все ее естество. Ну почему она, даже находясь сверху, не может быть главной? Почему клоун вырвал победу из ее цепких пальцев?       Дорожка поцелуев потянулась до самой шеи, где уже виднелись укусы. Самара дернулась от прилива удовольствия, потому клоун ненароком зацепил клыком нежную кожу. Струйка алой жидкости стремительно спустилась до самой груди, где клоун перехватил яркую капельку языком. Девушка схватилась за рыжую копну волос, звонко выкрикнув его имя. Именно такие ответы на его прикосновения Пеннивайз считал лучшей наградой за свои старания. Наблюдать за тем, как личико ее жалобно морщится, как грудь часто вздымается от каждого вздоха, слушать, как его рычание сливается с ее истошными криками — одно удовольствие.       Красноносый провел кончиком языка от груди впредь до самых губ, попутно накрылся их очередным жарким поцелуем. Бледнолицый был доволен своей работой: темноволосая не могла нормально отвечать на соприкосновение их уст. Руки его стали массировать ее затылок, плавно и нежно. Девушка уже не знала, за что ухватится, чтобы не потеряться в материальном мире.       Темп их скачек стал невообразимо быстрым. Это было похоже на безумное родео, вот только вряд ли оно вызывает такие крики и стоны, которые исходили от Самары.       Девушка почувствовала приближение кульминации и вновь выкрикнула излюбленное имя, но на этот раз оно прозвучало более смазано, всему виною последующий за ним вскрик. Темноволосая излилась на него и обессиленно рухнула в его объятия, вздрагивая от оргазма. Спустя пару мгновений до ушей донесся победный рык, после которого Самара почувствовала, как вязкая жидкость заполнила ее лоно. Темноволосая провалилась в беспамятный сон, ведь все ее силы разом исчезли.       Пеннивайз откинулся на спинку кресла, понимая, что ей удалось довести его самого до оргазма, находясь сверху. Пусть радуется.

***

      Самара приоткрыла глаза и обнаружила, что уже лежит на кровати, укрытая одеялом и абсолютно обнаженная. Дверь в спальню была закрыта, но сквозь щель доносились детские голоса. Дети!       Девушка подскочила на постели и оглянулась. Клоуна нигде не было, значит ли это, что дети не застали их врасплох? Самара прикрыла смущенное лицо руками, когда вспомнила «скачки». Это же надо было так ударить в грязь лицом, тупо вырубиться! Как же стыдно. Как там Пеннивайз выражался в таких ситуациях? Блять?! Именно!       Дверь внезапно приоткрылась, и Самара резко притянула к телу одеяло, скрывая наготу. В комнате возник рыжеволосый, тот который постарше. На лице его был победоносный оскал, вещающий о хорошем настроении.       — Ну что, наездница, накаталась? — Съязвил Пеннивайз, закрывая за собой дверь и садясь рядом.       — Они же не видели нас? — Испуганно спросила девушка.       — Боюсь, что видели. — С наигранным смущением произнёс клоун. Видя, как лицо Самары озадаченно вытянулось, он захохотал. — Шучу я.- Пеннивайз положил руку ей на макушку и добавил: — Нет, конечно, я перенёс тебя сюда сразу после нашего финала, а после оделся и стал ждать их возвращения. Им сказал, что ты с утра себя плохо чувствовала, вот и заснула.       — Какое счастье! — Вздохнула с облегчением девушка, падая на подушку.       — А теперь, скажи честно, что заставило тебя… захотеть ту самую позу? — Серьезно поинтересовался красноносый, придвигаясь ближе.       — Ну, просто мне хотелось побыть главной. — Сдавленно ответила Самара.       — Понятно. — Кивнул клоун, но вскоре повернулся к ней и предположил: — Все таки читала камасутру, которую я спрятал от тебя и детей?       — Нет! — Воскликнула Самара, но глядя на то, как клоун изучающе изогнул бровь, тут же поправилась: — Да… — Она опустила взгляд, густо покраснев. Красноносый громко засмеялся, вот откуда у его принцессы такие знания.       — Я же сказал, что это лишнее, почему ты такая непослушная? — Заметил желтоглазый, усмехнувшись.       — Надо было лучше прятать. — Пробурчала Самара, продолжая скрывать стыдливый взгляд.       — Ладно, проехали. Как ты себя чувствуешь после такого? — Заботливо спросил Пеннивайз.       — Ну, у меня все тело ноет и болит. — Ответила девушка. — А так — все прекрасно.       — Я тебя предупреждал.       — Кто же знал, что тебя это так возбудит! — Воскликнула утопленница.       — Ты знала! — Заверил клоун.       — Откуда мне это знать? — Пискнула Самара.       — Блять, я тебя имею на протяжении трех месяцев, могла бы и понять мою голодную сущность.       Девушка фыркнула и обиженно отвернулась, на что клоун лишь пожал плечами. Вот почему они постоянно ссорятся из-за мелочей?       — Ладно, отдыхай. — Произнес Пеннивайз. Оскалившись, он добавил: — Кстати, на будущее, камасутру будем читать вместе. — Он наклонился и чмокнул девушку в лоб. — У меня, если что, уже есть пара поз на примете. Надо будет потом попробовать.       С этими словами рыжеволосый встал с кровати и зашагал к двери. Он заметил, что девушка вздрогнула от его откровенной фразы, потому решил сказать еще кое-что:       — Люблю тебя, дуреха. — Клоун скрылся за дверью.       Самара, оставшись наедине с собой, тихо засмеялась и уткнулась носом в подушку. Да, ее счастливая жизнь наконец-то началась и точно никогда не закончился!