- Дурные вести бегут, хорошие плетутся, прихрамывая. © Джон Мильтон
Неспокойно было в деревне Сивой, все тише и тише раздавался лай собак да шум ребятниво дворах. Казалось, тучи сгустились над домами, становясь темнее с каждым днем. А ветер, этот чёртов холодный ветер, будто в насмешку диким хохотом разбивал тишину улиц. С ума сходил скот, буйным стадом проносился по неровным дорогам деревни, петляя меж деревянных построек и безлистных фигур вишен. Деревенька расположилась в полусутках езды до центра столицы, города Мирного, в последнее время пользующегося дурной славой. "Неспроста это", - на задворках сознания бьется в мыслях каждого, кто хоть иногда бывает там. Из Академии выпускаются ее ученики (светлые, темные, какая разница). Проблем что от одних, что от других, полно, ведь если прожившим долгую жизнь магам не по статусу скалить зубы нелюди да неприятелю старому, по крови переданному, то юные адепты с удовольствием поднимают шум на ровном месте. Но это не самое страшное. Ходят слухи (так, мелкий слушок, из тех, которые пропустишь мимо ушей да не заметишь, и можешь спать себе дальше спокойно), будто в столицу прибыл некромант. Древняя, темная тварь, с которой тягаться себе дороже выйдет. Жить, как говориться, каждому охота, а потому с некромантом шутить не стоит. Если некромант в городе, значит, скоро вести нехорошие потянутся хвостом за тёмным. И шепнул кто-то из местных, мол, на старом кладбище, за рощей которое, где Молитвенный дом стоит, завелись гули. Воют в ночной тишине да обгладывают кости усопших, и только время покажет, когда за живыми потянется нечисть треклятая. По тропе кривой, залитой водами грязи и травой гиблой, проскочила кобыла гнедая, ощетинив неровный ряд зубов и огласив округу хриплым ржанием. Всадник, закутанный в плащ, с силой натянул поводья, выпустив изо рта молочно-белый пар и кинув взор темно-алых глаз на мелькнувшие ряды покосившихся домов. Неровный стук копыт нарушал тишину деревни, что беспокойно застучала ставнями окон и разболтавшимися дверьми бань, изб. Застонали, выгибаясь под ледяным ветром, стволы почерневших яблонь и вишен, склоняя сухие ветви к земле, окуная их в грязные воды. Кобыла, вновь протяжно заржав, остановила бег и мотнула пару раз тупорылой башкой, стряхивая капли дождя со спутанной гривы. Утопая копытами в вязкой земле, лошадь, шумно всхрапнув, начала беспокойно переступать с ноги на ногу, от этого всё глубже погружаясь в грязь. Спешившись, всадник привязалкобылу к деревянному столбу ипосмотрел на небольшую избу с резной рамой и железной ставней на двери. Молча оглядев постройку, странник снял с коня седельную сумку и тяжелой поступью направился к избушке. Два удара в дверь, и та с характерным шумом открылась, являя взору крепко сложенного мужчину, ещё не старика, но с пробившейся уже сединой на висках. Сжав губы в тонкую линию, тот пропустил путника в дом, провожая темную фигуру нечитаемым взглядом: - Доброй ночи, странник. Что привело тебя сюда в столь поздний час? – проронил мужчина, неторопливо подходя к стоящему возле окна столу и усаживаясь на добротно сделанный стул. - Доброй, староста. Я ведь не ошибся? По глазам вижу, что нет. Прибыл из столицы по делам Гильдии. Я здесь проездом, - негромко произнёс ночной визитёр, глядя на сгорбившуюся фигуру мужчины своими красными глазами. - Что-то много Вас развелось таких, «проездом». Но раз по делам Гильдии, то возражать не буду, - покачав головой, глава деревни устало вздохнул и провёл рукой по подбородку. – Моё имяЕвсей. Как называть Вас? - Как у Вас принято. Мне это безразлично. Я долго здесь не пробуду, уверяю. Если, конечно, не задержат насильно, - последнее предложение было произнесено всё также тихо, но с едва заметной угрозой. - Что ж, господин маг, будь по-вашему, - кивнул староста. Помолчав некоторое время, добавил: - Выделю Вам такой хороший дом, какой только смогу. Понимаю, что жить с кем-то желания Вы, должно быть, не имеете, да и мне не с руки беспокоить народ ещё больше. В конце улицы, напротив колодца, стоит пустующая изба. Она там одна такая, не перепутаете. Занимайте её, господин Маг, располагайтесь, а об оплате поговорим с утра. - Тогда доброй ночи Вам, староста… - ответил чародей, поднимаясь с места и покидая жилище главы деревни, оставляя после себя непонятный осадок на душе последнего. Давно уже хлопнула входная дверь и стих стук копыт за окном, а мужчина все продолжал смотреть на пустующее место, где ранее сидел маг. Отведя взгляд в сторону, глава с силой опустилчашку на стол, нарушая тишину дома глухим стуком посуды. По делам Гильдии, да? Некромант из столицы? В их деревне? Что принесет это соседство, страшно даже предсказывать. Не сглупил ли он, давая добро тёмному? А, может, ветер перемен принесёт всё же добрые вести? Отражение в окне исказилось насмешливо, расплываясь по поверхности прозрачными каплями дождя, и медленно стекло вниз, впитываясь в древесную раму избы.***
Утро на кладбищенском поле наступило неторопливо, лениво, но неотвратимо,дотягиваясь до всего живого и не живого, пятнами света мелькая то тут, то там. Молитвенный дом при солнечном свете был словно и не отсюда: старые доски покрылись золотым узором, растянувшимся по всей поверхности здания, дикая зелень заискрила новыми оттенками и красками вместе с бутонами ядовитых цветов, что прорастали сквозь дыры и впадины церкви. Тропинка, серые плиты, кресты и чаща леса словно дышали в утренних лучах. Свет попал и внутрь постройки, проникая сквозь пустые оконные рамы и дыры в полуразрушенных стенах. Солнечные дуги змеёй скользят по каменному полу и мху, застывая неподвижной пыльцой в воздухе и озаряя все темные углы, заставляя тьму исчезнуть. Алтарь угрожающе навис над спящим юношей, скорбно склонив копье и пустой взор к деревянным скамейкам. Женщина-птица изваянием застыла среди позеленевшего зала, бледной тенью опираясь на каменный пол и жертвенную плиту. Ворон, что до сих пор спал, открыл глаза и мрачно осмотрел стены молитвенного дома, остановив взгляд на спящем пареньке. Тот неподвижно лежал на холодной плите, мерно дыша и прижимая колени к груди, словно дитя. Спикировав вниз, птица вцепилась когтями в плечо юноши и оглушительно каркнула ему в ухо, заставляя Оливера испуганно вскрикнуть и далеко не изящно слететь со своего спального места: - Что за?.. Ты! Да я тебе все перья повыдёргиваю, посмей только ещё раз меня так разбудить! – гневно прошипел юноша, бросая на вестника полный ненависти взгляд и вставая с пола. Ворон лишь насмешливо каркнул в ответ. Отряхнув штаны, седоволосый с силой растёр лицо, сбрасывая остатки сна и широко зевая. Потянувшись, Оливер вновь посмотрел на своего странного спутника, который сейчас лениво скакал по спинке скамьи, ковыряя деревянные доски и оставляя на них полосы от когтей. - Я понял тебя и твою позицию. Если ты не спишь, то не сплю и я. Почему меня это не удивляет? – пробормотал в тишину парень и побрёл к выходу из здания, огибая неровные ряды скамеек. Вдохнув свежий воздух и замерев, Кляйн осматривал знакомое место при солнечном свете, мысленно отмечая, что оно не лишено своеобразного очарования и мрачной романтики. Сделав шаг вперед, Оливер заметил, что двигаться стало куда проще и легче. Это, несомненно, радовало, но, учитывая рану в груди, наводило на некоторые подозрения. Поправив рукава рубахи, юноша побрёл по тропе вперёд, вспоминая, где же он вчера видел усыпальницу. Понадеявшись, что среди могил могла затеряться хотя бы одна лопата, с помощью которой можно было бы взломать дверь в маленькую постройку, молодой человек внимательно их оглядывал,поворачивая голову из стороны в сторону. Осмотр не давал положительных результатов, и Кляйн уже начал подумывать о том, чтобы выбить дверь ногами, но тут же отверг эту идею ввиду слабости и немощи вышеупомянутых конечностей. Порыв ветра заставил юношу поёжиться и обхватить себя руками. Ледяные языки прошлись по спине и бокам, заставив поёжиться. Вновь передёрнувшись, Оливер распрямился и, наконец, заметил постройку вдали. Она скромно притаилась в тени сухих деревьев икустов с опавшей листвой. Обойдя усыпальницу по кругу и не найдя для себя ничего интересного, кроме двух статуй дев на входе, Кляйнс сомнением осмотрел тяжелую дверь и железное кольцо-ручку. Кажется, он должен потянуть это кольцо на себя. Да он же тут и развалится на месте, а дверь как стояла, так и простоит себе ещё век, никому не мешая. Хрустнув костяшками пальцев, юноша потянул ручку на себя, и та тяжело, с треском, начала постепенно открываться, заставляя Оливера скользить ногами по каменному полу. - Давай же! Ну!.. – пропыхтел себе под нос парень и едва не грохнулся на задницу, когда дверь неожиданно резко раскрылась, и изнутри пахнуло чем-то приторно-сладким. Закашлявшись, Оливер с сомнением глянул внутрь усыпальницы, что манила к себе своей липкой тьмой и пыльным запахом, тянувшимся из открытой постройки. Распахнув дверь еще больше, юноша подставил под ту несколько крупных камней, чтобы, если что, он смог выбраться. Солнечный свет попал внутрь усыпальницы, огибая два небольших ряда каменных полок, что были высечены прямо из стен небольшого здания. На них стояли песочного цвета горшки разной формы и вида. Пройдя вперед, юноша заметил гроб, сделанный из светлого камня, стоявший почти впритык к стене. Задумавшись, Оливер дошел до хозяина усыпальницы: гроб был странной, сужающейся книзу формы и напоминал всем известные египетские саркофаги. Проведя рукой по крышке, юноша с удивлением понял, что на ней что-то вырезано. Скорее всего, это или слова о доброй загробной жизни, или же имя умершего. Что первое, что второе никакой ценной информации для Кляйна не несло, поэтому тот отряхнул руки и обошел захоронение сбоку. Присмотревшись, светловолосый заметил у стены небольшой сундук с державшимся на соплях замком. Подтянув тот повыше и с силой дернув, Оливер откинул бесполезный замок в сторону: железные пластины проржавели насквозь, и подобия шурупов с приглушенным звоном упали на каменный пол. Что ж, можно считать это победой. Открыв крышку сундука, парень с интересом заглянул внутрь, осматривая содержимое находки: стопка книг в углу со странного вида переплетами и пожелтевшими от времени страницами, маленькая шкатулка из странного сплава (скорее всего, там украшения), мутные склянки.Под всеми этими вещами лежала одежда. «Что ж, - мысленно рассудил Оливер. - Ты уже мертв, а мне еще жить на что-то надо и в чем-то ходить». Сложив аккуратно все вещи на пол, кроме склянок с жидкостью непонятного цвета и назначения, тот уже собирался подняться с находкой в руках, как заметил, что на дне что-то блестит. Нахмурившись, седоволосый провел пальцами по стенкам сундука и почувствовал, что низ деревянного изделия можно поднять. Подтянув рычажок вверх и убрав простую доскувместе со склянками в сторону, юноша со смешанными чувствами посмотрел на лежащей под ложной нишей кинжал. С виду дорогой и добротно сделанный. Видно, что мастер постарался, когда вытачивал данное оружие: светло-серый металл, тонкие узоры на рукояти и на самом лезвии(листья ли, перья, в темноте не разберешь). Взяв находку в руку и крепко сжав её в пальцах, Оливер резко рассёк воздух. Кинжал идеально лежал в ладони, узоры не натирали и не мешали движению, да и само оружие было на удивление легким: - Что ж, надеюсь, мне не придется тебя использовать, приятель… - тихо произнес юноша, собирая найденные вещи вместе и пряча оружие в складках одежды. Поднявшись с пола и осмотревшись по сторонам, седоволосый покинул усыпальницу, убирая камни от двери и давая той с грохотом закрыться, поднимая столп пыли и грязи в воздух. Оглушительно чихнув, Оливер шустро засеменил по тропинке, лавируя среди надгробий и крестов, прижимая драгоценную находку к груди: подумать только, найти столько нужных ему вещей! Нервирует, конечно, что все найденное - это вещи мертвеца, но живому они нужнее. Чуть не споткнувшись о корягу, неожиданно вынырнувшую из-под земли, блондин перепрыгнул препятствие, мысленно аплодируя своей грациозности и изяществу. С трудом открыв дверь в церковь, юноша забежал внутрь строения, скидывая находку на жертвенную плиту, что заменяла ему постель. Разложив вещи отдельно и вновь проведя пальцами по рукояти кинжала, Кляйн отошел в сторону, осматривая своё приобретение: три хорошо сохранившихся рубашки и одна пара брюк, покроем напоминавшая бахрому. В шкатулке оказалось три кольца с драгоценными камнями, а книги оказались – пособием для травника, подобием библии, яды и руны (?). В последней он не разобрал ни одной закорючки, решив, что те руны или рукопись непонятного вида. Спрятав шкатулку и кинжал в стопке с одеждой, Оливер сложил всё это на скамейке, что стояла в углу, скрытая тенью балок и вьющейся зеленью. Наконец, спокойно вздохнув и забравшись на алтарную плиту, светловолосый взял одну из книг в руки, решив занять себя каким-никаким, но чтивом. Как неожиданно послышался натужный скрип железной ограды со стороны входа от кладбища и тихие голоса, что-то сосредоточенно бормотавшие! Настороженно замерев с книгой в руке, юноша нахмурился, и зелень глаз показалась угрожающе-опасной при солнечном свете, делая радужку почти белой. Спрыгнув с плиты и подойдя к тому, что осталось от окна, Кляйн посмотрел вперед, прислушиваясь к окружающим звукам: - …ты дурак?! Не мог придержать дверь? – на высоких тонах взвизгнул один голос. - Иди ты знаешь куда?! Умник нашёлся! Сам бы плёлся в конце, раз скрип калитки тебе не нравится! – отвечал другой голос, больше раздраженный, нежели действительно возмущенный. - Оба заткнитесь, если не хотите встретиться с местными обитателями, – встрял еще один голос, вставляя свои пять копеек в диалог. - Кроме мертвечины тут никого нет. Хватит выдумывать! – произнес знакомый первый голос, что продолжал визгливо звучать в тишине кладбища. - Я бы на твоем месте мертвечины и боялся. Тут говорят, как разгуль гуляет. Не слышал, как он тут недавно орал? То-то же. Так что прикрыли рты и идите тише, насколько это вообще возможно, – в ответ огрызнулся третий голосок, отдаляясь и звуча приглушенно из-за внезапно поднявшегося ветра. Дальнейший диалог прошел мимо ушей Оливера, да и неинтересен он ему стал. Выяснил блондин сразу несколько вещей: у него гости, это дети, и его приняли за гуля. Судя потому, что память у Оливера на тему данного видадевственно чиста, выяснять, кто такие гули, придется методом «тыка». Не смертельно, но приятного мало. Положив книгу на подоконник, юноша тяжело вздохнул и мрачно посмотрел на кусок поля, который не скрывали ветви засохших деревьев и лианы, свисавшие с потолка церкви. Похоже, ему придется быть еще тише, чем обычно, и постараться сегодня вообще не выходить из здания: черт его знает, что у этих детей на уме, и к чему приведётих встреча. С приглушенным грохотом на пол упала деревянная балка, потянувшая за собой кучу мусора и пожелтевшие листья с крыши. Наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием светловолосого юноши и шумом ветра с улицы, набиравшего силу и мощь с каждой секундой. Повезёт или не повезёт?