«Wieder lieg ich auf der lauer Denn wir spielen unser spiel Wieder wart ich an der Mauer Wieder steh ich kurz vorm Ziel». © Oomph — Augen Auf
Зелёные стены в мастерской были покрыты узорчатыми рисунками тёмных цветов. Нельзя было точно сказать, какой именно цветок могли напоминать эти растения, изображённые на настенных покрытиях; чёрные линии словно смешивали два разных бутона цветов в одно растение: ромашка была скрещена с геранью, а пионы с розой. С одной стороны, звучит не очень симпатично. Но с другой стороны, на вид они были действительно красивы. Они показывали талантливого дизайнера в хорошем свете, которому пришла замечательная идея в творческой голове. Красный пол скрывался под множественными мягкими коврами разных размеров и форм: квадратные или круглые, прямоугольные или овальные, большие или маленькие. На них можно было спокойно сесть или лечь, чтобы насладиться мягкостью домашнего напольного предмета, и не жаловаться на твёрдость и болевые ощущения в копчике и в пояснице. Отличались они не только формами, но и видом с замысловатыми узорами: что-то было в горошек, что-то было в полосочку, и цвета этих рисунков отличались от цвета фона. Изображения на коврах могли представлять собой красиво сделанную кляксу, или этот рисунок мог напомнить распустившийся бутон пиона, к которому руки так и чесались прикоснуться. Хозяин этой мастерской, которая стала ему либо домом, либо убежищем и отдалённой от цивилизации, отлично разбирался как в стиле, так и в удобстве. Помещение, в котором находился мастер, тускло освещалась исходящих от камина ярких и обжигающих языков пламени. Звук потрескивающих брёвен дополнял домашнюю атмосферу, наполняя помещение теплом и уютом. И это ощущение передавалось в другие дальние комнаты. Везде были разбросаны плюшевые игрушки, а небольшие куклы спокойно сидели на полках или где-то в углу, чей безэмоциональный взгляд стеклянных глаз устремился в одну точку. Игрушечный мастер стоял за своим рабочим местом, откладывая какой-то инструмент в сторону и замер на некоторое время, смотря на только что законченную им работу. Мужчина приблизил своё лицо к личику сделанной им куклы, а на губах играла довольная, а то и вовсе счастливая улыбка. Игрушка, над которой мастер работал очень долгое время, наконец-то была готова. Он видел в этой девочке шедевр. Остальные попытки создать подобную игрушку, к несчастью, провалились, и доказательством долгих и упорных трудов служили сломанные остатки от предшественников готовой работы, которые небольшой горкой лежали в каком-то углу: где-то была только голова, оторванная или неудачно получившееся конечность, перекошенные или неправильно сделанные контуры лиц. Всё это напоминало хлам, который зеленоглазый в скором времени сожжёт в огне камина, чтобы навсегда скрыть свой такой позор. Мастер не должен допускать ошибки. Джейсон не мог полностью налюбоваться своей работой, довольно и умиротворённо всматриваясь в каждую частичку лица, надеясь, что он нигде не ошибся в симметрии губ, бровей и глаз. Кукла напоминала трёхлетнего ребёнка, одетая в лёгкое красное платье до коленок, а на ножках красовались белые носочки и босоножки, которые игрушечный мастер не поленился сделать для своего шедевра. Но больше всего было удивительно другое в этой игрушке — девочка была полной копией своего создателя. — Ты прекрасна, — одними губами заявил Производитель Игрушек, практически невесомо проведя подушечками пальцев по круглому личику девочки, словно одно неверное прикосновение могло навредить всей этой красоте, попутно убирая с её лица передние пряди волос красного цвета — пока сзади волосы были чёрного оттенка, открывая вид на большие и наивные детские зелёные глаза. Она была его полной копией во внешности, как будто двойняшка. Разница была лишь в возрасте, в поле и росте. Джейсон был и остаётся эгоистом, начиная с подросткового возраста. Больше своего искусства и своих работ игрушечник был влюблён в себя. Нарциссизм. Сколько замечательных и необычных кукол его окружает, но лишь эта была для него особенной. Он хотел сделать её по своему образу, возможно, даже по своему характеру. Он хотел сделать её живой, настоящей. Такую, которая будет отличаться от остальных его работ. — Шарлотта, — Производитель Игрушек нервно облизывает свои быстро пересохшие губы, а уголки губ начинают подрагивать от улыбки, которую он устал держать. Зелёные глаза внимательно смотрят в глаза девочки, ожидая любой реакции на его слова. — Тебе нравится это имя — Шарлотта? Шарлотта. Красноволосому всегда нравилось это французское имя, стоило ему только услышать о ней. Оно с любых уст звучало ласково, нежно, мило. Оно было таким же сладким, как названный в честь этого имени торт. Оно было таким же воздушным, как красный воздушный шарик, наполненный гелием. Мужчине это имя казалось особым, и ни одну свою игрушку он не осмелился так называть, считая, что они не достойны. А теперь появилась она — его очередное творение, которое он решил считать особенным. То творение, что достойно носить это имя. Но улыбка спала с лица игрушечника, а в глазах появилась искорка очередного разочарования, которую он одаривал каждую свою провалившуюся работу, но в этом случае это касалось далеко не внешности. Было что-то другое: девочка могла двигаться, с интересом осматриваясь по сторонам и оглядывая незнакомое ей помещение, которое было первым, что ей довелось увидеть в этой жизни. Девочке было интересно то место, где она находилась. Она могла дышать, тяжело вздыхая и потирая уставшие глазки маленькими кулачками. Но она ничего не отвечала своему собеседнику, спокойно смотря в его лицо и отчего-то хмурясь. Она не умела показывать эмоции — Джейсон не мог ей этого дать. Он создавал плюшевые игрушки, которые оживали. Но они не были эмоциональными, покорно выполняя прихоти хозяина. Кажется, это повторилось снова, но не с очередной плюшевой игрушкой, а с его маленькой копией.«Und ich hore deinen Atem Und ich rieche deine Angst Ich kann nicht mehr langer warten Denn ich weiss was du verlangst». © Oomph — Augen Auf
Потемневшие руки от кончиков пальцев до локтя сжимаются в кулаки, частички гнилой кожи постепенно расползались, открывая вид на мышцы рук и костяшек пальцев, а отросшие длинные ногти, которые своим видом больше напоминали когти дикого животного с лёгкостью впились своими острыми концами в мужскую ладонь, создавая новые раны. Как вилкой прокалывают овощи. Красноволосый недовольно скривил правый уголок потемневших губ и самому себе закивал головой пару раз, мысленно приходя к какому-то выводу. Он резко вытянул руку вперёд и ударил свою куклу с такой силой, что она отлетела в бок от своего насиженного места, и с характерным звуком ударилась об стену, по которой девочка скатилась вниз и упала на пол, замерев, словно от паралича. — Что мне сделать, чтобы ты мне ответила?! — сорвался на озлобленный крик мастер, вскидывая две руки к потолку и, сжав их в кулаки, резко совершил удар по горизонтальной поверхности рабочего стола. Деревянная мебель жалобно скрипнула, но смогла удержать удар, словно это был не первый раз, когда Джейсон грозился сломать стол на две части такими эмоциональными порывами, а у мебели выработался иммунитет. Много игрушек от громких звуков со стороны Производителя испуганно попятились назад, прячась друг за дружкой и прижимаясь к стене, чтобы не попасть под горячую руку. — Неужели я не смог сделать тебя «идеальной»?! — красноволосый тяжело дышал и рычал сквозь плотно стиснутые острые, как у акулы, зубы, а взгляд зелёных глаз, которые чудным образом засветились, устремился в то место, куда по идее упало его новое творение. Но постепенно Джейсон - Производитель Игрушек стал успокаиваться. Руки больше не сжимались в кулаки, а желание что-либо сломать или сокрушить — пропало. Ногти вернулись в прежнее состояние, а кожа конечностей приобрела здоровый светлый оттенок. Свечение зелёных — как два изумруда — глаз пропало, а веки широко распахнулись, словно от удивления. Вернувшие свой обычный оттенок губы изумлённо приоткрылись, а лицо удивлённо вытянулось. Мужчина с трудом выдавил из себя прерывистое дыхание, до этого на секунду забыв, как дышать. Шарлотта, поднявшись на дрожащие короткие ножки, приняла попытку бегства. Красноволосая двигалась неуклюже и медленно, её губы дрожали и выдавливали из себя всхлипы, а на глазах появились слёзы, которые большими каплями сказывались по пухлым щёчкам. Белая пелена мешала ориентироваться в пространстве, и это мешало вдвойне. Она боится! Широкая улыбка вновь озарила лицо Джейсона, как в тот раз, стоило ему закончить свою новую игрушку. Зеленоглазый в этот момент выглядел так, словно он был учёным, который проводил какие-то опыты во благо человечества, и результат его трудов закончился успешно. — Куда ты бежишь, Шарлотта? — интересуется игрушечник, сделав притворно ласковый голос, на который он только был способен, а сам направился вслед за девочкой. Ноги постепенно ускоряли движение, переходя чуть ли не на бег. Девочка слышала за спиной, как ритмично стучит подошва обуви его сапог от каждого быстрого шага, но бежать дальше она не могла, случайно спотыкаясь об краешек ковра и невольно падая ничком. Создатель игрушек останавливается перед девочкой, возвышаясь над ней. По сравнению с игрушкой маленького размера, которая распласталась на полу, он выглядел настоящим гигантом. Взгляд прищуренных глаз спокойно смотрят на ребёнка, словно чего-то выжидая: действий, звуков. Любые признаки жизни. Смерти он никак ей не желал. — Шарли, — красноволосая не собиралась оборачиваться к мужчине передом. Продолжая настойчиво лежать на полу на животике, кукла плотно прижала ручки к своим бокам и тихо зарыдала, опасаясь, что любой звук с её стороны только усугубит ситуацию и повлияет на настроение создателя. Вдруг он не выносит подобных капризов? Девочка не хотела, чтобы её больше били. — Какая же ты неуклюжая. Тяжело вздохнув и слабо улыбнувшись левым уголком губ, игрушечник подхватил своё творение и поставил на ноги, попутно заставляя зеленоглазую девочку развернуться к себе передом. — Прости, — присев перед Шарлоттой на корточки, красноволосый нежно убрал с её лица пряди волос и заправил за их уши, которые намокли из-за выступивших на глазах солёных слёз и прилипли к личику. — Я не хотел тебя обидеть. — Соврал мужчина, мягко притягивая к себе собеседницу, несмотря на то, что последняя слабо сопротивлялась, но не могла дать отпор. — Давай не будем плакать? — пальцы правой руки зарылись в мягких волосах девочки, перебирая её чёрные локоны на затылке. — Я не люблю видеть слёзы. — Тон голоса принял твёрдые нотки, хотя сами слова звучали негромко, не желая усугублять и без того напряжённую ситуацию. — Ты меня поняла? — Шарлотта в ответ только кивнула головой, с опаской обнимая собеседника за шею и плотно прижимаясь к нему, вроде как показывая своё доверие и повиновение. — Очень хорошо, — губы растягиваются в широкой улыбке, а глаза блаженно прикрываются, довольствуясь этим сближением. Но несмотря на то, что девочка кое-как смогла успокоиться, Джейсону кое-что не давало покоя: она теперь будет его бояться. Хоть малышка и сама проявила инициативу, обняв этого игрушечника, мастер ощущал всем телом, как она дрожит. Дело было далеко не в холоде, а в самом страхе. Производитель Игрушек явно не этого хотел — подарить своему творению страх и опасения, что её вновь могут ударить. А ведь мужчина не сдерживал ярость, в момент которого он срывался на всех, кто под руку попадёт. Он не мог обучить её радости или счастью — об этом он даже не думал за созданием новой куклы. Он не думал, как можно сделать её такой же живой, как и он сам. — И у кого есть идеи, — Джейсон ходил взад и вперёд по своей мастерской, шагами меряя комнату, задумчиво подперев большим и указательным пальцем свой подбородок. — Мои милые дамы? — куклы, которые стояли от мастера чуть дальше и боялись даже приблизиться в его сторону, молчали. Множество разноцветных и таких красивых кукольных глаз были устремлены в пол. Повисла гробовая тишина. Все они были по своему уникальны — мастер не любил делать обычных кукол, добавляя любой из девушек и девочек определённую изюминку. Обычных людей и так на свете много, и они заставляют скучать. Кто-то выглядел, как обычный человек. Большинство из кукол имели необычный цвет глаз и волос, или же у них была простенькая внешность. Кто-то выглядел, как гибрид человека и животного: одна из девочек напоминала зайчонка из-за странного строения ног и двух опущенных ушек, вторая — котёнка, третья — птицу и прочее. Но каждая из них скрывала своё тайное оружие, подаренное создателем. Никто не осмелился ответить Джейсону. Любой, казалось бы, разумный ответ мог ему не понравиться, не приходя к всеобщему соглашению. В такой момент мужчина мог напасть на свою куклу и сделать ей очень больно, вплоть довести до смерти. Если Производитель Игрушек задаёт вопрос — значит это серьёзно. Он никогда не любил шутить, воспринимать юмор как нечто поверхностное, принимая всё близко к сердцу. Мастеру не нравилось, когда над ним смеются или выставляют объектом для насмешки. Ему кажется, что все давно должны отбросить наивные детские забавы, ответы и оправдания в сторону, открывая дверь во взрослую жизнь. Так что, чтобы не ошибиться и не сделать свою и без того печальную историю Адом, его творения должны молчать, внимая каждому слову ненавистного многими хозяина. — Может, от неё ты тоже избавишься, — подала голос одна из кукол, которая до этого стояла за спинами своих подруг по судьбе и мысленно собиралась с силами, чтобы высказать свою точку зрения в этой дискуссии. Несколько кукол разошлись в сторону, освобождая проход, и со смешанными эмоциями смотрели на Мэгги, которая смело и без опаски вышла вперёд и гордо вздёрнула нос к потолку, одарив собеседника презрительным взглядом. — Как ты это сделал с Дженнифер? Лицо игрушечника стало приобретать хмурые очертания, зелёные глаза заметно сузились, а брови свелись к переносице, образуя на ней морщинку, которая портила его симпатичное лицо. Руки заметно потемнели, а глаза ярко засветились зеленоватым свечением. Пальцы сжались в кулак, от чего гниющая кожа разлезлась на костяшках пальцах, открывая вид на косточки. — Мэгги, — женское имя с его уст было произнесено с заметной ноткой брезгливости и отвращение к самой обладательнице этого имени. Красноволосый быстрыми и резкими шагами направился к своей игрушке, а злая аура витала над его головой. От постепенного и резкого приближения мастера большинство кукол и игрушек испуганно ахнули и поспешили отбежать в сторону, оставляя дерзкую брюнетку на произвол судьбы, которую должен был сотворить хозяин, беря её в свои руки. — В последнее время ты многого себе возомнила. — Когда создателя и его творение отделяло только несколько сантиметров, лишь тогда в глазах куклы промелькнул испуг, а лицо от ужаса вытянулось. Без лишних слов схватив собеседницу за шею правой рукой и сжав её своими холодными пальцами, специально поцарапав своими длинными когтями, Джейсон приподнял Мэгги над землёй так, что девочка даже носочками своих пальцев не могла достать до горизонтальной поверхности — коснуться опросы, а тонкие руки машинально схватились за запястья мучителя, пытаясь убрать его руку и освободиться от железной хватки. Но Производитель Игрушек, словно, ничего не почувствовав и не заметив слабого сопротивления со стороны своего творения, стремительно направился к ближайшей стене помещения и с силой вжал девушку об вертикальную поверхность с такой силой, что послышался характерный удар кукольного тела об саму поверхность; несколько трещин, словно нити паутины, расползлись по месту удара. От сильного столкновения кукла зажмурила карие глаза и болезненно застонала, попутно прошипев что-то невнятное сквозь плотно стиснутые зубы. И эти сказанные слова смог разобрать только Джейсон, чьё лицо вновь преобразилось в новой гримасе ярости после единственного обзывания — «сука», а верхняя губа оскалила острые зубы. Джейсон мог давно убить малышку Мэгги за такую дерзость или за подобные высказывания в сторону его личности, но он не хотел этого делать. Она попала в его руки, когда девочка была пятнадцатилетним подростком. Но после тех событий прошло много лет — игрушки то менялись, то умирали. Одно поколение сменялось другим. И лишь эта девочка не изменялась во внешнем виде, хотя её разум продолжал расти. Постепенно страх к игрушечнику угасал, заменяясь на новые эмоции, желания, цели: первое — появилась ярость. Девушка стала понимать, что страхом ничего не добьёшься, и лишь этим она отличалась от остальных кукол, действуя. Второе — желание покинуть эту мастерскую, выйти на поверхность и убежать хоть на неизвестный или отдалённый далёкий остров в середине Тихого океана, затеряться в горах или исчезнуть в Бермудском треугольнике. Куда угодно, лишь бы он нигде её не нашёл. Третье — прожить свою жизнь нормально, как обычные люди, с самого начала. Вернуть все эти четыре года назад, словно ничего не случилось. Но красноволосому хватает только то, что она не похожа на остальных его игрушек. Что она до сих пор верит в то, во что нельзя, так как этому не суждено сбыться. Остальные печально свесили носы, принимая своё нынешнее состояние как должное. Они были людьми, которые переродились в тела кукол. Бог создал человека, а Джейсон — игрушек. Если первый дал людям свободу, право выбора распоряжаться со своей судьбой как хочешь, то второй был его полной тёмной копией — он держит своих созданий, словно в клетке, всячески издеваясь над ними и решая, кому какая уготовлена судьба. А она у них почти одинаковая. Лишь Мэгги верит в иллюзию, долгое время обдумывая план побега. Но только зеленоглазый знает, что у неё ничего не выйдет, в открытую насмехаясь над девочкой и качая головой, так и говоря ей, что это безнадёжно. Создатель игрушек медленно приблизил своё лицо к уху куклы, опаливая его своим горячим дыханием. Хотя, судя по рукам, которые до сих пор сжимали тонкую шею, и от которых веяло холодом, нельзя было сказать, что это существо способно иметь хоть какое-то тепло даже внутри. — Держи свой язык за зубами, иначе я тебе рот зашью, — прошептал мужчина свою угрозу, которую руки так и хотели исполнить, но были вынуждены воздержаться. Пальцы правой руки разжались к тому моменту, когда зеленоглазый отступил на один шаг назад. Мэгги больше ничего не удерживало, и кукла неуклюже повалилась на горизонтальную поверхность боком. Кареглазая судорожно закашляла и схватилась за своё горло, выпуская тихий разочарованный стон и беспомощно перевернулась на спину. — Запомни, Мэгги, — смотря на своё творение сверху вниз, игрушечник прищурил свои изумрудные глаза, смотря на девушку с хмуростью и недовольством. — Ты никогда не сможешь мне противостоять. Ты слаба, и всегда была жалкой. Все эти оскорбления брюнетка принимала как должное. Сердце больно кольнуло от такого отношения к себе, а сама девушка, продолжая лежать на земле, прикусила нижнюю губу и от стыда закрыла верхнюю часть лица руками, чтобы не видеть своего собеседника, которому было откровенно плевать на нынешнее состояние девушки. Его верхняя губа скептически приподнялась, а сам мужчина развернулся к своим куклам спиной и твёрдой походкой вышел из комнаты. Делать с Шарлоттой всё же что-то надо.***
Над Берлином давно сгустились тучи, превращая тёмно-синее ночное небо в чёрный оттенок. Слабый ветер своим порывом заставлял покачиваться ветки деревьев с пожелтевшими листьями, отрывая от них свой потерявший зеленоватый цвет листья, и стряхивая прохладные капли. Уличные фонари освещали кварталы, тем самым спасая жителей Германии, которые решили прогуляться в ночную и дождливую пору, от мокрых и неприятных луж. Перед Джейсоном на пути стояли высокие ворота с железными прутьями, над которыми словами было написано «Waisenhaus für Mädchen», напоминающую форму дуги, а дальше от ворот по бокам были кирпичные стены, через которые ничего нельзя было разглядеть на территории детского дома. Само здание было больших размеров и с интересной архитектурой, которая была приятна глазу. А как там дела внутри? В Европе дома славились своей красотой. Держа Шарлотту за маленькую ручку, мужчина повёл ребёнка прямо к воротам, которые он толкнул с такой силой, что замок на них сломался. Петли жалобно заскрипели, невольно позволяя двум людям войти на территорию детдома. — Шарлотта, — поднявшись по ступенькам и оказавшись у парадной двери внутрь приюта, мужчина присел перед девочкой на корточки и дружелюбно ей улыбнулся, хотя сама мысль следующих его слов заставляло красноволосого скривиться. Идея казалась неправильной, но другого пути не было. — Мне придётся тебя тут оставить. Понимаешь? — малышка кивнула головой. На его улыбку она никак не ответила, хотя где-то в душе Шарлотта немножко обрадовалась, что ей не придётся быть с этим плохим дяденькой. — Очень хорошо, — зеленоглазый одарил девочку долгим взглядом. Словно эта была их последняя встреча, а дальше им суждено никогда не увидеться, поэтому игрушечник решил внимательно разглядеть её лицо, запоминая эти зелёные детские глазки, вогнутую спинку носа и поджатые от чего-то губы. — Держи, — потянувшись к своему чёрно-белому цилиндру в полосочку, обвязанную белой ленточкой вокруг, Производитель Игрушек вытащил оттуда стеклянный круглый шарик с золотыми блёстками внутри, где также была фигурка с восковым улыбающимся зайчиком. — Тебе нравится? — поинтересовавшись у девочки и встряхнув игрушку, мужчина с довольным лицом стал наблюдать, как его творение с нескрываемым интересом смотрит на протянутую вещичку. — Это тебе мой подарок. На память. Девочка с опаской протянула руку к шару — воспоминания о сегодняшнем дне дождь, к сожалению, не смог смыть за собой, чтобы капли, объединившись с ручейком, против своей воли направлялись к ближайшему водостоку. Шарлотта сама встряхнула свой подарок, заставляя золотые блёстки закружиться вокруг зайчонка, и приблизила к своему лицу, вглядываясь. Этими красиво переливающимися блёстками оказались маленькие звёздочки, а на подножке стеклянного шарика было написано только имя — Шарлотта. — Я ещё вернусь за тобой, Шарли, — приблизив к себе девочку и крепко обняв её, Джейсон тяжело вздохнул. Он не мог обучить её новым эмоциям, но люди могли. Эти Homo sapiens обладали разными эмоциями, которые сменялись один за другим — спокойствие могло смениться раздражением или яростью, которое постепенно переходило в слёзы. Или же радость могла смениться обычным человеческим состоянием — они обладали полным набором всего того, что могло помочь шедевру. — Ты только жди. — Влажные от капель дождя губы чмокнули девочку в не менее мокрый лоб и немного задержались на ней, словно оставляя таким образом некий отпечаток. Поднявшись с корточек, игрушечник подошёл к массивной двери и, не думая, сделал пару громких стуков. — Пока, — помахав девочке рукой, мужчина поспешил покинуть территорию «Детского дома для девочек», так как в любую минуту могли открыть дверь и заметить его, а там уже требовать объяснения. — Пока, папа. — Неожиданно попрощалась с мастером Шарлотта, помахав ему одной свободной ручкой, пока вторая держала подаренный ей шарик с золотыми блёстками. Джейсон Производитель Игрушек замер на месте и обернулся к творению полубоком, одарив свою маленькую копию удивлённым взглядом. Она назвала его… папой? Красноволосый заметно занервничал от такого обращения в свою сторону, а также невольно поёжился то ли из-за дождя, то ли из-за непривычки слышать нечто подобное в свою сторону. Его могли называть по-разному: Джейсон, игрушечник, убийца, маньяк, чудовище, ублюдок… или же излюбленное слово Мэгг — «сука». Но никак не «папа». Но эти слова странно подействовали на создателя игрушек, заставив его ощутить что-то совершенно новое для себя… или далёкое забытое из прошлого, с которым он никогда не хотел столкнуться. С другой стороны двери послышался звук отмыкающейся замочной скважины, а после саму деревянную преграду приоткрыла старушка, так как прикованная к двери тоненькая цепка не давала возможности открыть дверь шире. Её взгляд усталых серых глаз после тяжёлого дня смотрел сначала куда-то вдаль, а после он переместился чуть-чуть вниз. — О, Боже! — удивлённо выдохнула незнакомка и на короткое время закрыла дверь, чтобы отомкнуть цепочку. — Кто ты, девочка? — открыв широко дверь, женщина сняла со своих плеч шаль и накрыла этим элементом одежды плечи девочки, опасаясь, что она может заболеть от прохлады нынешней погоды. — Где твои родители? Работница детского дома вновь подняла свой взгляд куда-то прямо и пыталась разглядеть что-то в темноте, надеясь увидеть хотя бы убегающую фигуру возможных родителей. Но никого, даже обычных прохожих, не было видно. Максимум, машины проезжали по этому кварталу. — О, какой красивый шарик! — улыбнулась бабушка, когда красноволосая девочка протянула ей свой подарок от Джейсона, и та взяла его в свои морщинистые руки, где можно было видеть вены, будто они надулись. — Что здесь написано? — из-за плохого зрения и темноты старушка не сразу смогла прочесть эту надпись на английском, но всё же она это сделала. — Тебя зовут «Шарлотта», да? — девочка, словно понимая слова собеседницы, кивнула головой и вернула свой стеклянный шарик обратно в маленькие ладошки, прижимая к груди. — Что ж, пойдём со мной, дитя, — женщина подтолкнула девочку внутрь детдома. — Завтра мы поищем твоих родителей.«Denn ich weiss was du verlangst». © Oomph — Augen Auf
To be continued…