Когда случаются неблагоприятные для человечества всего земного шара события — новости не заставляют себя долго ждать. Особенно, когда это касается огромного количества — тысячи жертв среди людей разных возрастов, рас и пола. Всегда найдутся те физические лица, что будут находиться в эпицентре происходящего, делиться сделанными видеороликами или фотографиями в социальных сетях, помечая их нужными для всеобщего внимания хэштегами и это увидят все. Для средства массовой информации как будто звучит звоночек — это ведь сенсация! Работники газет, журналов, блогов разной тематики и телевидение собираются, прихватывают необходимое оборудование и немедленно едут на место событий, зная, что там до сих пор может быть опасно, но этого никого не останавливало. Ведь другим людям, обычным гражданским, нужно открыть
правду. Тем, кто, к большому счастью, находятся далеко и не могут ощутить происходящее.
Таких случаев была сотня, тысяча. За всё существования нашего мира — если говорить коротко. И такие ситуации явно будут продолжаться. В истории, жившим в те времена людям и их трагедиям можно посочувствовать, читая книги, что носят в себе историческую тематику и являются первыми для многих детей источником информации того времени (однако, возможно и недостоверными, зная, что каждая страна может переписать историю под себя) или видеоролики, документальные фильмы или кинематография, основанная на реальных событиях. Но уже в двадцатом веке стали появляться технологии, а за ними фотографии и видеофрагменты, которые теперь можно воспринимать всерьёз, потому что мы это
видим. Фрески, расписанные картины, что своей техникой рисования становились только лучше с практикой и сменой времени, а также тексты, не погружают нас в происходящее так, как фотографии, что запечатлели ужасы прошлого, и видео — двигающиеся изображения, где атмосферу наполняли и звуки.
Можно посочувствовать голодомору, произошедшему на Украине в тридцатых годах двадцатого века. Сейчас современные люди могут просто написать в поиске любого браузера это слово и ему откроется информация тех событий, что осуществлялись против воли народа. Ему откроются фотографии того времени, что теперь за нашими плечами, и от их созерцания по коже пробегаются мурашки. Может, атмосферу также добавляет чёрно-белое изображение? Исхудавшие люди страдали от голода, что как раз говорится во фразе «
голодомор». Звучит, как имя персонажа из всемирно известных книг, чьё имя нельзя называть. В этом есть искренняя доля правды, зная, что оба носят не самые положительные ассоциации. Их было миллионы и их тела на единственных запечатлевших того времени фотографий могли лежать на улицах, а на страшных кадрах видеть проходящих прохожих. Нельзя сказать точно, что последние испытывали: может быть, в голове звучало желание бороться за свою жизнь, поэтому их разум захватил собственный эгоизм и голод, или всё же в душе мелькало сочувствие.
Вторая мировая война является более популярной, чем первая или прошлые войны, хотя они вошли в историю мира, а значит, являются частью чего-то значимого, имеющего крупномасштабную цену. Но, может быть, это связано с её новизной? Да, прошло почти семьдесят с чем-то лет после победы народа советского союза над войсками немецких фашистов, но это было не так давно, как другие масштабные битвы и ветераны того времени ещё живы в настоящее время. Тем не менее, они не могут также сражаться со смертью и единственных участников того времени нещадно становится меньше. Только люди нашего времени и далее смогут рассказывать о своих бабушках и дедушках, о их подвигах и просто о их личной жизни.
Однако, эту победу, в основном, празднуют жители России. И слышать жителям Германии от этого народа нашего времени, как советские войска победили их предков и могут ещё раз это повторить — неприятно. Стыдно и масштабно мыслям людям за человека, с которым они живёт в одной стране. В чужих глазах эта ситуация будет невежественной. Русские не говорят такое французам, татарам — зачем винить тех, кто не является участником военных событий прошлого? И если эти произносящие с улыбкой на устах и гордо вздёрнутым носом к небу «можем повторить» желают миллионные жертвы, голод, болезни и получить от этого наслаждение… это
ужасно.
Не столь давняя трагедия, случившаяся лет восемнадцать назад, одиннадцатого сентября в Америке. Знаменитые башни-близнецы. Работники в торговом центре и возможных офисов даже не догадывались о том, что просто придя на работу для них это станет последним днём. Они не были готовы к столкновению двух самолётов, что захватили террористы и намеренно, совершая для себя же суицид, врезались в эти два здания, совершая взрывы самолёта и пламя, обильный дым обхватывал верхушки здания. Люди, обычные граждане, с ужасом смотрели на это с улиц. Можно включить видеозаписи происходящего, закрывая рот ладонью и сдерживая эмоции. Ведь действительно страшно слышать, как при виде рушащегося здания с верхушки, что охватил дым, сотрясается улица от криков прохожих, что со страхом запечатлели в голове это происшествие, видя снова и снова такие кадры перед глазами. В их крике слышны отчаяние, страх, ужас. А после приходит сожаление и сочувствие к умершим и их близким. Пожилые люди будут годами оплакивать смерть своих детей, а дети работников и просто находящихся внутри людей останутся без одного или даже двух родителей.
Нужны ли эти жертвы? Зачем сражаться за ресурсы, если их становится меньше? Зачем заставлять в такой ситуации в странах определённое население поднимать популяцию человечества, если потом их будут истреблять, морить голодом и одолевать болезнями? Зачем халатно относиться к людям, словно они ничего не стоят? Так, люди второго сорта, что ничего не значат — обидно ведь слышать? Зачем правительству терпеть все недовольства, критику и бояться за свою жизнь, если можно исправить ситуацию не только во благо себе? Зачем заставлять кого-то во что-то верить, если им это не нужно и всем обращать на неё внимание, как на первый план?
Это всё вина правительства, а не обычных людей. В массовых трагедиях, конечно, их могут винить. Но вот чему не всегда будет уделено внимание, так это жертвам убийств. По крайней мере, одиночным,
незначительным. Услышишь где-то или от кого-то, что человек попал под машину. Какая твоя реакция на такое представление? Вообще, у каждого разного. Кто-то впечатлительный скажет с искренним сочувствием «Какой кошмар!», кто-то ком в горле проглотит и скривит уголки губ, произнося неверующее в такое происходящее «да?», но оно так наивно звучит… Просто нет желания верить, что все негативные события уносят столько жизней. А кому-то будет безразлично, сопровождающие жесты напоминают простое и быстро пожатие плечами. Было — не было.
И этот случай больше не касается кого-то, потому что этот человек был никем для вас — ни имени, ни знаний о его жизни. Но будь он кем-то из родственников, друзей или, одним словом — дорогих сердцу людей, то это воспоминание не улетучилось бы. И траур поселился бы в вашей душе. Это чувство такое редкое, особенно для молодого поколения. Только взрослые и пожилые люди понимают, как тяжело жить с таким грузом. Тебя все покидают, пока ты, возможно, не остаёшься один или сам не оставишь кого-то в одиночестве себя оплакивать. Тоска появляется на сердце. Она может быть маленькой, тёмной, как будто паучок, что ползает по жизненному важному органу, качающему кровь по венам, оставляя после себя паутинку, что оплетает орган полностью, замыкая колечком. И каждая ниточка — ушедший из жизни человек, которая сдавливает сердце до тех пор, пока оно не прекратит стучать, ибо паутинки не дадут ему возможность продолжать поддерживать жизнь в теле. Давление приводит к смерти.
«Как я без тебя? — этот вопрос прозвучал из уст моего прадедушки, когда его любимая жена в течении почти пятидесяти лет была с ним в браке, но даже самых дорогих людей Смерть забирает. Может, ей самой не хочется выполнять грязную работу. Может быть, этому существу — одному из четырёх всадников апокалипсиса — тоже очень грустно. Или же это его работа, которую он выполняет с безразличием, потому что уже привык, отворачиваясь от людей и идя дальше своим путём, ловя проклятия в свою спину. — Кому я теперь буду нужен?».
Но никто не будет плакать по детям, что невольно стали жертвами судьбы. Что словно просто нехотя встали на пути Джейсона — Производителя игрушек, а вообще они этого не планировали. В ту кровавую ночь он и его напарник Кэнди Поп, которого он прихватил с собой, чтобы было немного легче в поисках своей цели и больше не имея с кем-либо
«дружеских» отношений, врывался в комнаты девочек. Сироток «Waisenhaus für Mädchen». Первой жертвой была маленькая девочка, что попала в это место с рождения и она иногда могла поинтересоваться тем, кто её родители, которых никогда не видела. Хотя, примечательно и как-то грустно полагать, что ей никто не ответ — ведь ответа на самом деле ей никто не даст. Может, одна молодая пара случайно во время секса залетела и, чтобы не убивать ребёнка — отдали в детский дом? Может, мама девочки была женщиной лёгкого поведения и, не собираясь заботиться о ребёнке просто «сбагрила» в детский дом? Может быть, родители вообще умерли? — так много вопросов, но ответы никогда не будут услышаны лично.
Игрушечник решил воспользоваться главным входом, будто бы ради приличия. Его собственные потемневшие из-за гнили руки несколько минут в спешке прикасались к чёрному сюртуку-ласточке, чтобы сгладить невидимые складочки на любимой одежде или отряхнуть от какой-либо надоедливой прилипшей грязи, где к воротнику были пришиты белые длинные перья, что первые дни из-за непривычки при ношении верхней одежды своими кончиками щекотали белую от краски кожу шеи с тёмным узором перевёрнутых треугольников, но вскоре мужчина привык к этим ощущениям и больше не обделял своим вниманием на эту проблему. На сюртуке имелись две золотые пуговицы. Они не застёгивались, да и такая модель одежды не может полностью обхватить грудную клетку. Но чтобы хозяину такой вещи не пришлось испытывать неудобство при ходьбе на распашке, эти две пуговицы соединялись золотой цепочкой.
Под этим одеянием скрывалась красная жилетка без рукавов и с тремя парами пуговиц, а под ней белая рубашка с жабо. Хотя, немного она свой белоснежный оттенок утратила и больше имела лёгкий, но заметно сероватый цвет, а длинные рукава закатывались, так что можно было наблюдать на рукавах самого сюртука белую ткань, что является рукавами рубашки. Та одежда, что была под верхней, пусть и имела воротник, но он не скрывал шею красноволосого. Белая, что отличалась от основного цвета кожи. А когда производитель игрушек чуть приподнимает голову или вообще закидывает её назад, то под нижней челюстью видно продолжение того тёмного узора, что полностью закрасил место под нижней челюстью, словно лопаткой провелись по поверхности коржа торта, ровно распределяя на нём сливки.
На ногах тёмные брюки не были чёрными. Все цвета имели малейшие отличия друг от друга, максимум на каждом элементе своего образа маньяк использовал два одинаковых оттенка. Хотелось взять его фотографию, взять пипетку и вычислить номера его цветов. Тёмный оттенок сюртука отличался от узоров под левым глазом и на шее, как и от сапог. Это как сравнивать тени на предметах или даже на лице человека — есть самые светлые тени, что ближе к цвету, а есть самые тёмные — может, какое-то углубление или ямка. Джейсона за это стоило прозвать художником, хотя создание столь качественных игрушек тоже можно было считать равными к искусству. По крайней мере, зеленоглазый
так считает. Скорее, его брюки были тёмно-серыми. Если посмотреть на оттенки серого и попытаться сравнить оттенки с тем, что нам показал ответ в поиске какого-либо браузера, то тот оттенок похож на сланцево- или графитово-серый оттенок. А может, ещё темнее, ведь на любую одежду свет ложится по-разному.
Тёмные сапоги на красной подошве и на невысоком каблуке доставали почти до колен мужчины, но это никак не делало его образ женственнее. Хотя, за неким использованием «косметики» или его длинных алых волос кто-то может подумать так. Нынешнее общество, особенно в некоторых странах, смотрит на людей, что выделяются внешностью далеко не с восхищением, а с осуждением, которое читается в их глазах. Если девушка сделает ирокез, то под её ухом послышится цокот от прикосновения кончика языка к верхнему нёбу, чуть ближе к расположения внутренней стороны зубам. Какой-то человек, что пройдёт рядом, будет стоять или сидеть недалеко от этой девушки точно издаст этот звук. Что уж говорить про парня, что решил покрасить волосы в тот цвет, что ему хотелось, как его достоинства будут принижать: «ты как девчонка», «педик», «не по-мужски».
Но если кто-то осмелится такое сказать игрушечному мастеру, то этот счастливчик должен поменять свой статус на «нежилец». Он чувствует превосходство над другими людьми, поэтому с толпой «второго сорта» не будет стоять на одном краю доски, с которого хочет скинуть правительство, что стоит у руля корабля. Одно неверное слово — человек будет скинут за борт. А может любой, кто поднимет бунт — будут вынуждены оказаться где-то в океане целой группой и остаться брошенными на съедение тех, кто больше. Обречены страдать от голода, усталости и жажды. Конкретнее, в этой роли зеленоглазый представлял себя кракеном — только дайте повод, и он протянет свои руки к тем, кто нарушил его личное пространство, покой и планы, как кракен протягивает щупальца к любому, кто попадает в океан, который обжило чудовище. Кракен будет ломать корабль в щепки, опутывая его своими щупальцами и тянуть всё судно с оставшимися людьми на борту в воду. Джейсон будет ломать шеи без сожаления и угрызения совести каждому, кто усомнится в нём или раскритикует. Ему не важны люди, к какой группе они бы не относились. Этот человек (а человек ли?..) ни в ком не нуждается и, если бы он остался один на всём белом свете — Джейсону только в радость. Но! ему нужно с кем-то играть, как и многим маньякам и монстрам. Кажется, они сами предотвратят какую-то катастрофу всего мира, нежели для этого дела найдутся добровольные герои.
Вам должно быть ясно, к чему всё это написанное вело. Дети просто встали на пути мужчины. Девочка могла крикнуть и предупредить всех о чужаках в коридорах сиротского приюта. И она крикнула, разбудив тихонько остальных, даже не подозревая, что большинство из-за неё погибли, только показавшись из своих комнат и попавшись на глаза Джейсону или Кэнди. Шут даже решил немного запачкать руки в крови, специально заходя в спальные общие комнаты и там выжили только те воспитанницы, что спрятались под кровать. Клоун туда не хотел заглядывать — слишком много мороки, а ведь впереди много чего интересного могло быть. И терять игрушечника из вида было не самым желанным преимуществом.
Утром бестолковый охранник проснулся, поднимаясь со своей раскладушки и, спросонья пытаясь расправить на рубашке складки, что появились от долгого нахождения лежащего тела в одном положении, неуклюже поплёлся к экранам мониторов и, потерев сонные глаза, что слипались, словно верхнее и нижнее веко соединяла глазная слизь, что чаще всего наблюдается на уголке глаз, поднял ленивый взор на изображения с камер видеонаблюдения. Изображения были чёрно-белыми и мужчина не сразу смог понять, почему воспроизведение картинок показывает странные пятна на стенах и полу. Но приглядываясь или переключая мониторы охранник потерял дар речи, находя и наблюдая исключительно женские трупы на полу и кроватях, что были изуродованы; от некоторых девочек вообще мало что отсталость. Превратились в кусочки мяса, от которых специально отрезали конечности, которые не должны быть в пище.
Полиция была вызвана сразу, об этом следом прознали средства массовой информации. По всем новостям в разных каналах телеведущие рассказывали о трагедии и показывали на экранах отдельные кадры из видео камер видеонаблюдения, где фигурировали мужские фигуры в странных одеждах. Было выдвинуто предположение, что кто-то из циркачей проник внутрь здания, также показывая, как один из них сломал замок парадной двери, а после с ноги открыл преграду между зданием и улицей, пиная, обеспечивая себе открытый доступ для того, чтобы беспрепятственной войти в коридор. Поломку сигнализации нельзя было объяснить, потому что кто-то перерезал провода, но как это случилось — остаётся загадкой. Камеры ничего не зафиксировали и некоторые моменты во время съёмки окружения ночных событий прерывались. Словно кто-то специально нажимал на кнопку паузы во время съёмки видео, чтобы подобрать новый ракурс или перейти в новое место, а потом включал с новой картинкой.
Но видеозаписи с камер были, их не стирали. И всё, что осуществлялось на камеру —
ужасало. При виде фотографий и видеозаписей с места преступления, текстов, что объясняли происходящее — ужасало не только членов органов полиции, но и обычных людей разных профессий. Никто давно не видел всей той «мясорубки», что случилось здесь. Давно не наблюдалась такая жестокость. Конечно, больше преступности упоминалось в Америке и Бразилии, хотя и другие страны не могут похвастаться безгрешностью своих жителей, но здесь словно не люди прошли, а самые настоящие львы или другие дикие большие кошки проникли в домик обычной семьи в Африке, а для каких целей — не трудно догадаться.
Некоторые девочки остались живы и их немедленно отправили в больницы. Они своими глазами видели жестокость и не раз ловили себя на мысли, что могли оказаться на месте своих знакомых. У кого-то умерла подружка или сестра. Кто-то мог быть настолько впечатлительным, что потерял сознание, буквально не выдержав кровавого лицедейства. Они дрожали, будучи на грани истерики или уже находясь под её эффектом. Оставалось глотать слёзы.
Левые наблюдатели новостей или случайные прохожие не знали, как реагировать на такое зрелище, на такую новость. Как реагировать на накрытые белой тканью тела, что уносили на носилках, но от некоторых тел свисала вниз рука или сама ткань покрылась алой влагой. Было сочувствие к ни в чём неповинным детям. Ведь они ещё мира не видели, у них не было семей и они такие одинокие. А тут будто бы сами Высшие силы решили за что-то покарать этих девочек.
Смешно. Какое
лицемерие. Эти же люди кричат, что детские дома — плохое место для несовершеннолетнего молодого поколения. Что после восемнадцати оттуда выходят воры, наркоманы, проститутки. Эти люди, что только попали в стены такого заведения — становятся в глазах других физических лиц
отбросами. Мусором, который стоит пинать, как камешек на дороге, что случайно попал под руку или носок обуви. Дети не виноваты, что с их родителями случилась беда и что они оказались в таком месте. Их судьбу решали взрослые люди, что их создали и не захотели нести за них ответственность, не могли нормально воспитать или погибли. Раз родителей, что могли защитить нет рядом, значит, ребёнок оказался без поддержки и этим пользуются состоятельные люди, которые хорошо зарабатывают и всячески балуют своё дитятко, могут отправиться куда угодно и для своего чада сделать всё, что угодно, лишь бы им было лучше. У таких людей ребёнок под защитой отца и матери, а поэтому, как только у сироты спала эта крепость в виде родителей, то враги могут наступать. И всю гадость безотцовщина принимает, сдерживая слёзы и горько закусывая губу. Он тоже хочет семью, тоже хочет жить чуть ли не в роскоши.
— Кто, по-вашему, это мог быть? — двое мужчин неспешно спускались по ступенькам из «Детского дома для девочек» вниз, не сразу отходя от зрелища и испытывая смешанные чувства. Было противно, но не хотелось лицезреть изуродованные трупы — больно представить, каково было девочкам умирать мучительной смертью, когда их давили тем самым большим молотом или пилой разрубали конечности, оставляя умирать от потери крови. Было противно от осознания, что всё это делали с хладнокровием и без сожаления.
— Точно ублюдки, — с этим нельзя было поспорить и первый понимающе кивает головой несколько раз, вытаскивая из кармана брюк пачку сигарет и вынимая две палочки, одну отдавая своему собеседнику, а второй обхватывая губами фильтр. Следом из кармана вытащили зажигалку и подожгли табак, делая глубокую затяжку и следом выпуская из приоткрытых губ клубы дыма. Серые оттенки смога поднялись вверх в воздух, желая в нём раствориться. Но перед этим они рисовали из себя же какие-то узоры в кислороде, что некоторое время очаровывали, пока не слились с частичками воздуха. — На картинке видеокамер похожи на клоунов.
Продолжил мужчина, стараясь успокоить нервы. Сколько он работает в органах полиции и сколько ужасов мог видеть, но такое лицезреть даже врагу не пожелаешь… если только на него нет сильной обиды. Подошва обуви их туфель до сих пор сохранила ещё свежую, но потерявшую тепло вне тела кровь, что отпечаталась на обуви заходящих и уходящих людей, оставляя на полу следы с определёнными рисунками подошвы и всякие грязинки, а мелкий мусор прилипал к ней.
— Может, в цирках поискать с похожей внешностью? — второй собеседник снова выдыхает дым, но в этот раз из ноздрей с характерным звуком и, пожав плечами, качает головой немножко в бок, даже не зная, что делать. С одной стороны, там можно проверить в надежде, что преступники на самом деле являются членами цирковой труппы и это шанс схватить маньяков. Но, с другой стороны, нередки случаи переодевания, чтобы скрыть свою внешность и тем самым сбить полицию, загнать в тупик, отвести от себя подозрения. А может, это были приезжие циркачи, что путешествуют с одного города в другой.
— Они что-то искали в кабинете, — вспоминая изображения из видеокамер и созданный этими двумя бардак, когда они рылись в бумагах и что-то отыскивали, мужчины уже закончили закуривать, пока белая обёртка «палочки смерти» не дошла до фильтра, после чего окурок был кинут на землю и благополучно раздавлен, туша оставшийся огонёк. — Вернее, даже кого-то. Большинство папок с информацией касались детей.
— Чьи-то родители пытались найти своего ребёнка? — один из детективов фыркает, криво улыбаясь от некоторой, но имеющей место быть иронии, и качая тихонько головой в отрицательной манере, пустым взглядом смотря прямо перед собой, где были открытые ворота, через которые видно полицейские машины и скорой помощи. Некоторые были нагружены трупами и поспешили уехать с места в морги, чтобы потом вернуться за новой партией. — Неудивительно, что ребёнок сюда попал. Бедная девочка…
— Тогда лучше у директора спросить, что в его кабинете могло пропасть, чтобы мы знали, какого ребёнка искали эти двое.
— С директором не получится поговорить, — получив непонимающий взгляд собеседника, тот сразу же дал ответ на такое заявление: — У неё самой случился шок и её увезли в больницу. Плохое самочувствие, все дела… Ну, ты понимаешь.
Мужчина сначала недовольно сводит густые тёмные брови к переносице, где между ними образуется глубокая складочка морщин. А ведь не скажешь, что он довольно старый. Может, лет тридцать пять на деле, не меньше, но большинство мужчин подвергается таким глубоким складочкам или даже если они видны. Они вообще не часто парятся о своей внешности, в отличии от девушек. Следом он громко цокает, кидая секундный быстрый взгляд карих глаз на собеседника. Кончик языка для того, чтобы издать этот характерный звук, касается верхнего нёба, чуть ближе обратной стороны зубов. Следом фыркает и от безысходности тяжело вздыхает, пару секунд топчась на месте.
— Значит, будем искать, — звучит как утверждение. В целом, оно так и выражалось. — Пошли, Кифер.
Мужчина подзывает за собой своего собеседника и тот не сопротивляется, направляясь вместе с ним в злополучное здание, даже не зная, на что лучше смотреть, чтобы не обращать внимание на ужас, который предстал в стенах этого большого здания. Всё же, в Германии насчитывается большое количество сирот. Можно было молча смотреть на картины или в потолок, что не были осквернены. Но нужно смотреть под ноги, лишь бы случайно носком обуви не зацепиться за тот же ковёр или нечто, что могли посодействовать падению. Или не столкнуться со стеной, людьми, порожками лестницы. Отвернуться и закрыть глаз — всё это плохой вариант игнорирования окружения.
Хотелось закрыть глаза, ведь везде были пятна крови. Приоритетнее алая жидкость была на полу, но брызги остались на стенах, создавая странные картины. Будь это настоящая краска — не было бы так жутко и ужасающе. Но, к сожалению…
Ещё больше не было желания смотреть на тела детей, которых ещё уносили, буквально собирая от них некоторые конечности или даже внутренние органы, чтобы унести их вместе с телом. Кошмарная картина вызывает тошноту, но мужчины стараются уверить себя тем, что они сегодня выпили только кофе и ничем не завтракали. Не успели из-за раннего — по времени — срочного вызова. И действительно лучше не следовало ничем закусывать, а аппетит на долгие часы пропал.
Кифер и его напарник оказались в кабинете, что являлся их контрольной точкой. Здесь были некоторые исследователи, что фотографировали расположение кинутых на пол папок, отыскивали хотя бы малейшие крупицы грязи от ботинок или выпавший волосок — любой след, что указывал бы на двух маньяков, которым половина мира хотела лично оторвать голову за такое злодейство. Более пацифистичные люди хотели закидать убийц минимум помидорами, пока они сидят в пустой клетке и не могут из неё сбежать или скрыться за каким-либо предметом.
— Есть хоть что-нибудь? — пока что второй безымянный детектив интересуется у других людей, как продвигаются дела с поисками. И одна девушка привлекает к себе внимание, сидя на корточках рядом с папками, но на голос мужчины она развернулась к ним, держа в руках папку и, поднимаясь на ноги в полный рост, в два шага подходя к двоим мужчинам и становясь как можно ближе к ним.
— Есть, мистер?..~ — чуть промолчав, протягивая гласные буквы этой фразы и вопросительно глянув на человека, что хотел узнать хоть что-то о собранных уликах, мужчина поспешил ответить, понимая, чего желает знать их новая, пусть и временная, собеседница.
— Ланзо.
— Мистер Ланзо, — заканчивает свою фразу незнакомка, возвращая своё внимание с его фигуры на папку, которую она до этого несколько минут назад подобрала с пола среди других более сотен папок и листов с какими-то напечатанными данными, чьим содержимым они пока не интересовались. А сам Ланзо чуть поджимает губы, стараясь скрыть свою короткую улыбку, но уголки уст предательски дрогнули вверх, заставляя в воображении дать самому себе по лицу и с уверенностью мысленно заявить, а то и вовсе приказать: «Держи себя в руках. Будь уравновешенным». — Мы заметили по записям из видеокамер, что именно здесь кто-то в одежде шута отыскал какую-то папку, — одна свободная рука поднялась вверх в полусогнутом локте и вытянулась в сторону шкафа, под которым были разбросаны некоторые документы. — Порывшись в некоторых папках, я заметила, что все имеют данные о ребёнке с фотографией. Но вот в этой… — открыв предмет в своих руках и проведя ладонью над оставшимися листами, девушка задержала на оставшихся бумагах недолгий взгляд тёмных глаз, что вернулся к заинтересованным напарникам. — Вырван основной лист и этим она отличается от других папок с информацией о сиротах.
— Это то, что искали преступники? — хотя, это слово было слишком мягким и язык буквально от напряжения прижался к ребристому нёбу, ведь хотелось сказать что-то очень грубое и обидчивое: «ублюдки», «мудаки». Но приходилось сдерживаться, потому что слишком агрессивная форма обращения и вообще негативный всплеск эмоций был бы некомпетентным и желанным явлением. — Как зовут этого ребёнка?
До этого получив одобрительные покачивания головой со стороны девушки, которые были не слишком быстрые и долгие, она закрыла папку и перевернула её лицевой обложкой к лицам собеседников, показывая им большими буквами не только наименование предмета, кому оно принадлежит и иные данные местоположение, но и имя девочки, что также было напечатано большими буквами на корешке.
— Шарлотта, — Кифер прочитал это имя спокойно, даже немного хмуро. Сперва он пытался понять, что оно будет значит и как звучать это имя с его уст вслух. Затем последовало непонимание: имя и фамилия, что было также указано на документе, но будучи ложным, ничего не говорили всем присутствующим. Несколько раз такое наименование могло проскакивать, особенно среди звёзд различных фильмов и персонажей, но куда реже в кругу общения. Так что со стороны мужчины звучит вздох с небольшим разочарованием. Эх, если бы имена указывали путь к тем, кто является их носителем… это немножко могло бы ускорить поиски. — Будем искать эту девочку?
— Здесь нам уже понадобится директор, чтобы узнать подробности её местонахождения, — кивнув женщине в знак благодарности за проявленную работу и взяв папку в руки, чтобы изучить то, что осталось от неё и могло бы помочь в поисках, Ланзо обратил своё внимание на своего собеседника, тем самым давая понять, что в данный момент он обращается к нему, а следом кивком головы указал на выход, куда он последовал вместе со своим напарником. — Мы не знаем, есть ли девочка среди погибших, какая у неё внешность и не забирал ли её кто из детского дома. Здесь есть записи почти несколько десятилетий назад. Мы не знаем, как часто они обновлялись.
Кифер кривит уголки губ, что также усиливали глубину ямочек на коже и создавали небольшие морщины на немного растянувшихся губах, пожимая попутно плечами и пряча руки в пальто. С этим действительно не поспоришь.
***
Шарлотта не любила быть в компании незнакомых людей, а большой двухэтажный дом казался единственным безопасным местом, что своими кирпичными стенами защищает хозяев от внешнего мира. Лотти не очень доверяет мужчинам; ей кажется, что некоторые из них смотрят на неё оценивающим взглядом и только дай возможность, как они нападут. Как собаке — крикни «фас» и она побежит на свою жертву. Нет, Шарли нормально относится к мужчинам, просто у каждого свои тараканы в голове. К девушкам также подозрительно может относиться или даже тихо завидовать им: активные, уверенные, весёлые, красивые черты лица и фигура. К слову, красноволосая таким не обладала. Её живот не был плоским, хотя и полненькой нельзя назвать. Бёдра не очень широкие, ягодицы не накаченные, и бюстом тоже не похвастаться. Да, спортом она не занималась. И как многим людям оставалось лишь сидя ничего не делать, тяжко вздыхать и мечтать о подобной фигуре.
Не говоря уже о компаниях подростков или иной группе людей, что собираются огромной компанией на улицах, особенно в парках или недалеко от магазинов, что-то обсуждая, но что именно — зеленоглазая боялась даже спросить и вообще это её не интересовало. Но проходить мимо таких людей всё равно страшно. Может, потому что они выглядят круто и только посмей что-то не так сказать в сторону одного из них, как вся компания нападёт на тебя, не исключено, что даже с кулаками? Может, пугают их взгляды, что иногда высматривают каких-то людей?
В общем, действительно, дома безопаснее. Меньше возможности быть также убитой, изнасилованной, получить удар молнии или солнца, быть укушенный клещами, быть сбитой машиной и встретиться со змеями. Дома уютно, если пища и вода, нужная температура, телевизор или компьютер. И что самое важное — тебе никто не мешает!
Но становится страшно, когда
опасность есть и
внутри дома. Не нужно винить в чём-то мистику, потому что призраки и домовые точно лишний раз не будут трогать хозяев и, мало ли, все фотографии и видеозаписи являются подделкой? Даже знаменитая история с Рейком или, как его ещё можно называть — «Человек-грабли» является подделкой. Это всего-лишь страшная история персонажа, как и иные страшные истории фанатских сервисов. Однако, доводами о его существовании приводилось фотографией в лесу с вселяющими негативными ощущениями оттенками тёмного и зелёнок и видеозаписи, как нечто сидит в кустах и, как только обратило внимание на оператора, только повернуло голову в его сторону, как мужчина дал дёру. Возможно, фотография на самом деле подделка. Там был человек, которого видоизменили. А видеозапись была постановкой, где человека покрыли тёмной краской и на спине изобразили оторванные крылья. Без фактов нельзя сразу говорить, что это что-то кого-то напоминает.
Опасность внутри дома как раз исходит от
людей. Домашнее насилие осуществляется в
семье, где нередко жертвами являются женщины или дети. А для Мюллер-младшей её новая мачеха и сводный двоюродный брат не были родными, как её нынешний отчим — которого она с уверенностью могла называть «отцом» — и ныне покойной матери Агне, которую девочка любила и до сих пор чувства траура могли неожиданным образом нахлынуть. Был, конечно, ещё младший брат, но к нему сложно как-либо относиться. Девочка буквально плакала и повторяла, как она скучает по Агне, хотя прошло много времени. Восемнадцать лет, почти девятнадцать. Жизнь продолжается и с какой-то стороны Шарлотта отпустила свою прошлую маму, но помнить о ней и грустить никто не запрещал. О своих настоящих родителях зеленоглазая никак не думала и вообще хотела забыть, что она когда-то проживала большую часть жизни в детском доме.
Мюллер-младшая жалеет, что её отец уехал, оставив свою дочь в «хорошие руки» своей нынешней жене и даже не догадываясь, что может произойти за короткое время его отсутствия. Его приёмная дочь не раз говорила, как ей тяжело с Карлоттой, но Фритц всегда отмахивался, буквально взмахивал немного рукой перед её носом и с улыбкой говорил, чтобы не разрядить обстановку в негативную форму, что она просто не привыкла. Может и так, может, не сошлись характерами. Не обязательно же любить всех своих родственников?
Карлотта была явно уверена, что все дети детских домов никчёмные отродья, что равны цыганам. Однако, не стоит забывать, что не все выбирают путь в преступной жизни, хотя, у кого как сложилась судьба. Покидая стены детского дома им буквально сложно куда-то податься в большом мире, где нет знакомых, а все дороги возможностей открыты. Без чьей-то поддержки или помощи приходится выживать с нуля. Почему в школах и других учебных заведениях не помогают как раз с тем, чтобы стать социальными людьми? Разложить основные правила жизни или хоть что-то из этого по полочкам?
Женщина так же считала о своей падчерице, которую бывшая Керел — а ныне ставшая носить фамилию мужа, Мюллер — невзлюбила с первого взгляда и каждый раз Шарли ловила на себе её взгляд: светло-карие глаза были почти янтарными, они всегда большие, но с небольшим прищуром. Точно смотрит на всех с чуть вздёрнутым кверху аккуратным носом, а оттого веки немного прикрывают само глазное яблоко. Хотя, может быть, глаза казались большими из-за косметики, которой женщина часто не брезговала пользоваться: длинные тёмные ресницы — точно пользовалась тушью, что не оставляет комочков. Тёмные тени на веках, чёрная подводка для стрелочек и подведённые тёмным карандашом брови, хотя они сильно отличаются от цвета ослепительно светлых длинных и часто кудрявых из-за использования утюжков волос. Румяна подчёркивали скулы и делали их выразительнее, а пухлые губы нередко носили на себе алую помаду. Их было несколько видов: какая-то сохла и тем самым не размазывались, но обычную новая Мюллер-старшая использовала на каких-либо праздниках, чтобы нарочно оставить на краях бокала заметный опечаток губ.
Она была слишком гордой, как внешностью, так и характером. Достаточно строгой по отношению к своим детях, которых она чуть ли не обожествляла и как любая другая мать желала им самого лучшего, а для мужа была самой лучшей женщиной на свете. От того Мюллер-младшая чувствовала на себе её взгляд: всегда брезгливый, словно ей не следовало родиться на этом свете без родителей. Но она же не виновата в этом?
Никак нет. Может, оно и к
лучшему…
Осенних каникул, как и весенних, не было в высших учебных заведениях. По этой причине аловолосая часто вставала рано, чтобы не опоздать на занятия. Уже почти конец второго месяца осени и холодает, поэтому из одежды девушка всегда надевает брюки или джинсы. Не смотря на то, что её отец является директором фирмы по производству детских игрушек, которые разводятся по всем уголкам мира, где только потребуются, его дом не был особняком, его двор не был огромен, хотя лужайка была — просто для хорошего времяпровождения на свежем воздухе, а цветы посажены под окнами для визуального вида.
И не было роскоши, на которую любят тратиться иные богачи: все авторские картины, статуи, вазы или туфли, покрытые бриллиантами — всё это было ни к чему. В их семье телефоны не покупались с новым выходом новых моделей, из-за чего старый стоило кинуть в мусорное ведро и бежать в сотовые магазины. И также не тратились на огромный гардероб для одежды, которую можно было повесить или убрать для красоты. А шубы ни в коем случае не покупались, хотя, Карлотта до сих пор настаивает на приобретение дорогого одеяния, что стоит целое состояние. Хотя, немного обновить гардероб стоило… но вся одежда кажется одинаковой или не часто идёт по фигуре, что расстраивает. Также, зеленоглазая ценит их внешний вид и здесь тоже играет роль оного дела вкуса.
Даже не скажешь, что такая девушка может иметь целую обеспеченную семью. Её новая мачеха не скрывает это, любя дорогие наряды, особенно ценились платья и туфли на высоких каблуках, что подчёркивали её величие при визуально большом росте. Хотя, без этих туфель она достаточно низкая. В отличии от остальных членов семьи, Адольф любит приобретать по интернет-магазину новые технологии и иностранную одежду, где он больше ценил джоггеры. Особенно тёмные, с карманами и цепочками, показывая не только характером, но и внешним видом, насколько он крут.
Шарлотта рано поднялась с постели, чтобы как можно скорее покинуть дом, лишь бы не попасться на глаза Карлотты. Хотя, от этой женщины не скрыться всё равно. Ведь рано или поздно придётся вернуться домой, а там уже как видно будет. Бывшая Керел нигде не работает, хотя отец время от времени может оставить в её руках свою фабрику под предлогом «присмотра», однако на работе имеется парочка людей, что временно официально замещают Фритца и берут контроль над управлением людьми и машинами в свои руки.
Хотя, двоюродный, но сводный брат тоже предпочёл как можно раньше покинуть территорию дома, замечая аловолосую и тут же отводя от неё взгляд, когда она тихо проникла на кухню. Уже в детстве, ещё с детского дома девочка стала ходить на носочках, чтобы никого не потревожить и не разбудить. И почему-то эта привычка осталась. Она часто ходит так в помещениях, но в обуви смело становится на полную подошву. Правда, кажется, к этому уже должны были привыкнуть, но парень и его мать изрядно делают девочке замечания, ясно давая понять, как их это раздражает.
Оба не приветствовали друг друга. Брюнет — хотя, если можно напомнить, этот цвет крашенный — демонстративно игнорировал свою сводную кузину, а в ушах были воткнуты капельки-наушники, из которых доносилась какая-то мелодия. Но Лотти знала предпочтения юноши, так что явно там играет либо рэп, либо электроника или что-то ещё связанное с хип-хопом, от чего она кривит уголки губ, касаясь рукой чайника и убеждаясь, что Керел-младший не так давно выключил его, что подтверждал его завтрак, начинающий с кружки кофе и поедания печенья, стоя у окна спиной к красноволосой и созерцая не очень хорошо освещённую улицу. Солнце только восходило, так что освещение было даже сероватым. И эту атмосферу нагнетал опустившийся на землю туман. Не очень густой, но заметный.
А Шарлотта любит рок-музыку. Да, что пробуждает в груди огонь эмоций, а не бурю, которой ты трясёшь головой в такт и провоцирует возбуждение. Нет, не сексуальное. Что-то другое, что подпитывает душу желанным удовлетворением.
Взяв в руки кружку и насыпав в неё один пакетик какао, маленькой чайной ложкой Шарли размешала содержимое, а Адольф уже закончил трапезу, оставляя грязную кружку в мойке и покинул территорию кухни, оказываясь в коридоре и подхватывая с пола возле входной двери портфель, а с крючков, на которых пока что висели лёгкие куртки и пальто, мотоциклетный шлем, вышел из дома.
Зеленоглазая не обращает на это никакого внимания, с грустью понимая, что Адольф всё печенье съел, оставляя только пакетик с крошками, который он не удосужился выкинуть. Поэтому молча сама девушка стала попивать своё какао, касаясь губами краёв кружки и чуть скривилась, отчего рефлекторно немного тонкие брови свелись к переносице, создавая морщинки.
Горячий. Девушка заметила, как язык, рот и губы этот кипяток жжёт, хотя если по-быстрому проглотишь это содержимое, то внутри почему-то не так ощутимо. Да, как разливается тепло по органом несколько секунд будет иметь эффект, но только короткое время.
Но потом становится привычнее, а может сам напиток успел поостыть и теперь есть возможность спокойно его потягивать. Жаль, что без сладостей… Даже завтрак получился какой-то скучный, ибо в желудке ничего съестного нет. Поэтому Шарлотта, поднявшись со своего места и тоже решив оставить грязную кружку в мойке, чтобы потом вымыть накопившуюся посуду уже после учёбы, направилась в ванную комнату, где некоторое время до этого оставила одежду, в которой она собралась пойти на занятия.
Заперев за собой дверь и встав у зеркала, лишний раз не поглядывая на своё отражение, зеленоглазая сполоснула тёплой водой лицо, приняв водные процедуры, а после тяжело вздохнула, приподнимая волосы с лица, чтобы они не намокли, отмечая на лбу под длинной чёлкой, как там появились «проблемки». Те же прыщики или забившие грязью поры лица, которые так и хочется выдавить, а говорят из уст в уста и пишут в интернете, что нельзя. Остаётся только со скептическим отношением своей внешности скривить уголки губ, оценивая себя далеко не симпатично, отходя от зеркала и став стаскивать со своего тела пижамные шорты и футболку, временно оставаясь обнажённой. Но наготу скрыли тёмные, чуть узковатые лёгкие брюки в неяркие белые узкие вертикальные полосочки, имеющие ремень с серебряной пряжкой и декоративную цепочку. Вверх представлял же собой кофту алого цвета и чёрными полосками, но уже горизонтальными и широкие, с длинными рукавами, оголяющие плечи и заправленные в эти же брюки.
Приготовившись к выходу и всё подправив на себе, Шарлотта вышла из ванной комнаты и подняла свой взгляд прямо перед собой, вздрагивая и еле сдерживаясь от крика. Свет не был включён в комнатах, чтобы он не светил где-либо так ярко. Поэтому коридор был мало освещён, только тусклым светом через окна. Карлотта словно поджидала свою падчерицу у двери, поудобнее закутываясь в короткий шёлковый халат, скрывая нижнее бельё под ним, и завязывая на нём пояс бантиком, прежде чем гордо вздёрнуть свой нос кверху и упереть руки в бока. Она любила красивую одежду, а то, что скрывал халат был далеко не для детских глаз. Дай только волю остаться бывшей Керел в одиночестве дома, как она и обнажённой заснёт.
— Когда придёшь домой, мне нужно, чтобы ты убрала весь дом, — никаких «привет» или чего-то похожего, заставляя девушку скривиться. Даже не видя полностью лицо блондинки в полумраке, Мюллер-младшей снова кажется, что она видит этот взгляд полный брезгливости. А если и не видит, то чувствует. Лишь поза женщины говорила о том, что она здесь главная и ей все должны будут подчиниться. — Убрать наши постели и на полках, убрать игрушки Рупера, пропылесосить, помыть полы и протереть пыль…
Слушая перечисление всех дел, список которых продолжал звучать с уст не родной матери и нежеланной родственницы, Лотти пытается не сорваться, слегка недовольно поджимая не особо тонкие губы и стискивая от злости зубы. Хочется убежать, ведь внутри уже образовался комок злости, который хочется выплюнуть. Крикнуть, чтобы она замолчала и убежать, демонстративно плюнуть на её приказы и сделать вид, что их вообще не было слышно. Но с этим человеком
нельзя спорить — опасно для жизни. Она кажется для прохожих чуть ли не ангелом, но внутри скрывается демон, что просто так не даст срывать с себя личину, под которой он прячется. Когда лицо мачехи искажается в злобной мимике, то её не менее озлобленный голос становится громким, пугающий, автоматически доводящий до слёз. Её рука тяжёлая, хотя сама женщина держит себя в форме, стройная и по виду не скажешь, что она способна на насилие. Не стоит забывать, что у неё есть взрослый сын, старше Шарлотты на три года. Он как верная собачка, которой Карлотта распоряжается и тот будет защищать свою хозяйку, вступится за неё.
— Полить цветы и открой везде окна, чтобы не было страшного запаха, — женская рука с немного длинными нарощенными ногтями махнула в сторону девочки, давая ей знак, что можно удалиться куда угодно. — Я вернусь домой вечером и очень хочу, чтобы мой дом блистал, — Шарли закатывает глаза с зелёной радужкой к потолку, не зная, куда деть свою ярость, что сидела в груди и сдавливала её, стискивала. Хотелось кричать, выпустить из себя всю желчь с желанием оставить её в покое. Эта женщина ей никто, но из-за выбора отца приходится терпеть, хотя она недостойна. В ней нет ничего, кроме завышенной самооценки и эгоизма. — Ты поняла меня?
Голос женщины в последних фразах звучит тихо, но слышно. Он твёрдый и она чуть опускает подбородок, пронзительным взглядом своих светло-карих глаз смотря на падчерицу в ожидании ответа, а пухлые губы, временно без помады, точно также, как у молодой девушки, поджались. Мюллер-старшая
требует подчинения, а этот последний вопрос являлся риторическим. Она знает, что ей все будут подчиняться. Даже Фрит-цу-Мюллер не понимает, что им тоже управляют, а он соглашается. Или только прикидывается слепым, лишь бы не остаться одиноким и никому ненужным?
— Поняла.
Чуть ли не шипит Лотти, но даже с таким тоном в голосе это невольное соглашение заметно радует Карлотту. Последняя расслабляется в теле, и только сейчас до красноволосой доходит, что её мачеха была напряжена. Мачеха что, ожидала сопротивление со стороны нелюбимой падчерицы? Хотя, ответа такого не будет, а спрашивать как-то даже страшно.
Светловолосая плавно чуть склоняется к собеседнице — разница в росте у обеих была заметной. Без каблуков рост блондинки составлял метр — семьдесят три, пока Шарлотта являлась при одном метре — шестидесяти четырёх сантиметров. Белые руки касаются оголённых коленей, немного опираясь на них, а лицо Мюллер-старшей оказываются на достаточно близком расстоянии от личика приёмной дочери, вызывая у Лотти желание неловко отступить.
— Умница~.
Женщина мурлычет с насмешливой улыбкой, поднимая руку к лицу неродной дочери и хватая большим и указательным пальцем за щёку, больно щипая и также неприятно тиская, заставляя девушку зашипеть и убрать чужую руку от покрасневшей щеки, точно больше не желая задерживаться и покинуть дом, обувая берцы под насмешливый взгляд мачехи, что провожала девушку взглядом в течении нескольких минут, сложив руки на груди и ожидая, когда входная двери захлопнется, прежде чем лёгкой походкой с аурой величия и радости такой желанной жизни вошла в ванную комнату.
Тo be continued…
