***
«Господи, дурак, идиот, кретин!», — ругал себя Андрей, «Как можно было так себя вести? Она же девушка, девочка ещё, сам виноват, хоть бы она была в школе!» — задыхаясь думал он про себя. В другой любой ситуации он бы просто вызывал завучей, объяснил им все и ушёл бы благополучно домой. Но тут был другой случай. Тут было что — то другое. От мысли, что с ней что — то могло произойти леденели руки. Он никогда бы себе не прости, если бы с Евой что-нибудь случилось. Забежав на третий этаж, он остановился отдышаться. Из — за бешено бьющегося сердца и прерывистого дыхания было сложно уловить тишину. Сделав над собой усилие, Андрей прислушался. В это мгновение где — то вдалеке раздался то ли всхлип, то ли крик. Сломя голову он понёсся туда.***
Ева охнула от боли, и облокотилась на стенку. Двигаться было невозможно, и она непроизвольно сползла на пол. Бок пульсировал так что в глазах темнело. Слезы возвращались.Только на этот раз они несли с собой страх, злость от своей же беспомощности, страх что ее никто не найдет и она так и останется тут одна. В ее голове кружилась только одна фраза: «Если это не конец, то точно его начало». Пытаясь себя отвлечь от нее, девушка шире раскрыла глаза. Огляделась. Она сидела на полу около стены, приглушенный свет дальнего фонаря бил в находившееся рядом окно, отбрасывая на пол зловещие тени, которые как будто хотели дотянутся до Евы своими когтистыми лапами. Ева прислушалась. Ей показалось что вдалеке слышаться какие — то шаги. Она махнула головой что бы развеять накатившие от страха глюки, как вдруг перед ней кто-то рухнул на колени. Глаза девушки расширились от ужаса, а из рта вырвался хрип, перерастающий в крик. Распахнутые глаза узнали до боли знакомое лицо. -Ева! Тише, это я. Посмотри на меня, это я, Андрей Русланович. Неужели я тебя нашел.— выдохнул Андрей. Его руки опустились ей на плечи и немного тряхнули её. Девушка замычала от боли, закусывая до крови губу и подняла полные боли, отчаянья и ненависти глаза. Но в глубине души она была рада его видеть. Его присутствие, такого сильного, решительного, отгоняло от девушки страх. Она отметила про себя, что сейчас, его лицо было другим. Это сразу бросалось в глаза, потому что между ними было безумно маленькое расстояние. Такое маленькое что заметна была каждая мелочь. Кожа бледная, бархатная, губы тонике, красивые, сейчас были сжатые в тонкую линию, и глаза, выражавшие беспокойство и ещё что-то. Она уже где-то видела это взгляд. Оторвавшись от его лица, она ушла в мысли и сознание услужливо подкинуло воспоминание. Еве пять лет, ей подарили новый самокат. Первая прогулка, падение, сломанная рука. Взгляд отца. С беспокойством и бесконечной любовью. Сейчас карие глаза смотрели на неё так же. Она подала голос, но вырвался лишь сдавленный хрип: -Отпустите меня. Андрей не шелохнулся. -Я сказала, отпустите меня, — девушка начала вырываться, бить кулачками в его грудь, так сильно, на сколько ей позволяла боль. Но то что произошло дальше заставило её замереть. Резким движением Андрей развернулся, сел к стене, а Еву сгреб в охапку, прижимая к себе. Его руки обвили тонкую талию девушки, но не делали больно. Он замер. Внутренний голос надрываясь орал на Андрея. Но тот только лишь отмахивался от него. Он не хотел чтобы девушка впала в истерику и снова начала плакать причиняя себе боль. А у Евы тем временем в горле снова стоял комок. Прибегнув к слабой попытке выбраться, она сделала себе больно и заревела. От безысходности, от того что на не хотела чтобы он видела ее слезы, уткнувшись носом в грудь Андрея Руслановича, девушка рыдала как в последний раз. Содрогаясь каждой клеткой тела, прерывисто дыша, и до боли сжимая в кулаки руки. Ей было все равно уже на все. Она хотела чтобы её пожалели. Что бы он ее пожалел. Андрей колебался, но не ведая что делает, мозг как будто дал сбой, начал действовать. Подняв руку, одновременно другой прижимая к себе ближе девушку, аккуратно положил ее ей на голову. Мягкие, тёплые. Они пахли зелёными яблоками. Вдох, еще вдох. Вдохнуть так, что бы в памяти навсегда остался этот аромат. Андрей аккуратно поглаживал её макушку и покачивая девушку, начал приговаривать: -Тшш, маленькая, ну что ты, ну все хорошо. Прости меня, прости слышишь? Успокаивайся, не нужно плакать. Ева вздрогнула, «маленькая, прости меня», он извинился. Он только что извинился перед ней. Рыдания прекратились. Подняв голову, она посмотрела на Андрея. Перехватив ее взгляд, он замер, ожидая реакции девушки. Все тело его напряглось, он наблюдал за ней, за каждым её движением. Ева смотрела на него не отрываясь и не шевелилась. Она слышала удары свеого сердца, и чувствовала как бешено бьется сердце Андрея Руслановича. Между ними были миллиметры. Сейчас она смотрела на него другими глазами. Злость начала утихать, страх давно исчез. По телу начало разливаться приятное тепло, спокойствие с нотками доверия, что он не оставит ее, не бросит сейчас. Ей было тепло. Он сгорел своим теплом её замерзшее тело. Колеблясь, она прошептала: -Спасибо, — и уткнулась ему в грудь, закрыв глаза, позволяя себе провалится в темноту. Андрей вздрогнул от этого голоса, и от действия девушки. Просидев так какое — то время, он понял, что Ева спит. С легкостью подняв тело девушки, он направился к выходу из школы. Ева уже не чувствовала, как сильные руки подняли её тело, как Андрей нёс её по тёмным коридорам, прижимая к себе так, как будто Ева — это единственное, что было у него в жизни. В глубине души начало зарождается какое-то чуждое чувство, которое он так хотел похоронить. С которым Андрей был так хорошо знаком на своём же горько опыте. Которое однажды взяло верх над разумом и сломало его. Но это было в прошлом. Сейчас, девушка мирно посапывала у него на руках. Дойдя до своей машины, он аккуратно переложил Еву на заднее сидение и накрыл курткой. Сев на переднее сиденье, он закрыл глаза и уперся в руль. «Что же ты делаешь?», — ураган мыслей терзал его. Он думал, думал, думал и не мог прийти к ответу. «Что же мне с ней делать?» —вариант был только один. Сумасшедшая, рисковая идея успела отпечататься в голове яркой вспышкой. Откинув все мысли он завёл машину, и аккуратно поехал по ночному городу к себе домой.