"Соло плюс " (сборник драбблов)

Когда СынХо случается уехать из Сеула больше чем на две недели, над Чан Уком гаснет солнце. Город распадается на пиксели, оттенки серого, ломанные линии и паузы, невыносимо пустые и холодные. Чан Ук привык и первые часы держится молодцом. Прячет глаза во мрак очков, а необходимость улыбаться за маской из плотного хлопка. Спасается музыкой, обжигающим кофе и перекатыванием в голове реплик из последнего проекта. Пару ночей он хорошо спит, пусть ладонь и блуждает по осиротевшей подушке, сжимая край простыни в тоске по теплому бархату кожи. И если случается очнуться в густом сумраке предрассветного часа он лишь крепче обнимает подушку и шепчет родное имя. Хуже прочего — одинокий завтрак. Порой Чанни выпивает два кофе за раз, потому как осознает задвоенность лишь когда чашки наполнены до краев. А выплеснуть божественный напиток в раковину не поднимается рука. К приезду Хоши холодильник наполнится половинками: авокадо, апельсин, манго… Каждый раз. Нормальная еда в доме заканчивается, потому как Чан Ук искренне не понимает зачем готовить на одного если можно заказать китайский фастфуд. В один из дней его личный хронометр дает сбой и Чанни, внезапно, думает, что СынХо нет уже невыносимо долго, настолько, что само его существование рядом с ним кажется нереальным. Это пугает до чертиков. ЧанУк бросается писать сбивчивые смс, половину из которых так и не отправляет, перелистывает совместные фото и гипнотизирует две зубные щетки в пластиковой стаканчике на уголке ванной. СынХо старается звонить. Правда старается. Говорит тихим голосом, улыбается в трубку и считывает состояние Ука словно радар. «Прекрати скучать, осталось четыре дня» «Что ты сегодня ел?» «Пожалуйста, одевайся теплей» ЧанУк молчаливо кивает. Если запланированы фотосъемки — это катастрофа. Камеру не обманешь. Чан Ук старается из-за всех сил, но неизменно видит непонимание в глазах фотографа. «Сделаем перерыв? Как себя чувствуешь?» — тревожится менеджер. «Я себя не чувствую» — хочется ответить Чанни, но он только благодарно принимает чашечку зеленого чая. Снимки внезапно выходят прекрасными. Острыми, отчаянными, живыми. Менеджер хвалит за отличную работу и предлагает отдохнуть. И все, чего хочет Чан Ук, это уехать домой и лежать в темноте и ожидании. Но он берет мотоцикл, встречается с друзьями в бане, пьет, смеется и травит байки. Лишь бы не слышать истерики, бьющейся внутри колким фонтаном. Рассвет застает его на балконе собственной квартиры, листающим сводку новостей и одному провидению ведомо, как он добрался домой. Всемогущий интернет вываливает на ошалевшего от бессонной ночи Ука ворох фотографий с презентации очередного проекта СынХо. Чанни крошит в руках сигарету и угрюмо смотрит на светлеющее небо Сеула. Вертит в руках телефон. «Я что-то совсем раскис без тебя» летят в темноту слова, а Ук летит в спасительный сон, едва касаясь головой подушки. Через несколько часов к тоске прибавляется похмелье. Телефон молчит, словно погруженный в глубокий обморок и следующий день дается актеру с трудом. Заученная улыбка не сходит с лица, но даже ЧиГу видит в ней гримасу страдальца. — Сколько еще дней? — спрашивает он, и ЧанУк складывает знак victory. Огонек дрожит между пальцами еще на две затяжки. — Директор съест нас живьем, если ты не возьмешь себя в руки, — вздыхает менеджер, — возьмем паузу до завтра, скажу что ты болен. Вечер обрушивается на него тяжелой, молчаливой тенью. Чанни в три захода выгребает из холодильника последнее пиво и пытается дозвониться через океан. «Абонент недоступен. Перезвоните позднее», — равнодушно твердит женский голос и Уку хочется плакать. Утро отзывается в голове звоном ключей. Чанни открывает глаза, щурится от бьющего из окна солнца. — Какого черта, хен, у меня выходной! Пришел проверить жив ли я?! — кричит он хрипло. СынХо появляется в дверях, устало сбрасывая на пол дорожную сумку. — Ты засранец, Чанни, знаешь об этом? Ук морщится от головной боли. Чувствует себя виноватым. И счастливым. Его время снова течет, отсчитывая вдохи.