Haunting

«ПРОПАЛ ЛУКАС КЭТКАРТ» Билл устало вздохнул, отводя взгляд от пожелтевшей от времени бумаги, с намокшими от частых дождей краями и выцветшей краской. Объявления о пропаже Лукаса висели по городу уже третью неделю. До него был Джон Тинделл, а еще раньше — Зоуи Роуэн. Всех их Билл знал. Лукас — невысокого роста, с яркой россыпью веснушек на носу и щеках. По-девчачьи тонкий голос, все еще не сломавшийся к его пятнадцати годам, короткий ежик волос и бледные глаза, не то светло-голубые, не то бледно-зеленые, сразу и не поймешь. Билл был с ним в одном классе по биологии. Зоуи была ровесницей Джорджи, такая же маленькая и тоненькая, со звонким голосом и короткими вьющимися волосами цвета спелой пшеницы. Джон же был на два класса младше, но на голову выше Билла. И крупнее раза в три. «Его не могли похитить», — сказал как-то Ричи. «Он же огромный, как мамонт, его бы просто не утащили». Его и не тащили, хотел сказать тогда Билл, но промолчал. Его не тащили, он сам пошел. Как и Лукас. Как и Зоуи. Началось все это в конце августа. Зоуи пропала за две недели до начала школы, как говорили очевидцы — она игралась недалеко от дома. Куда подевалась потом, никто не видел. Отец Билла, будучи шерифом города Дерри, тогда часто не ночевал дома, проводя все время либо в кабинете, прорабатывая все варианты, либо организовывал поисковые отряды. Через три недели пропал Джон. Пошел в школу и не вернулся. Он жил в двух кварталах от школы, дорога лежала через центральный парк, а там всегда много народу. Но никто из них ничего не заметил. Биллу показалось это странным. Похититель точно бы не стал хватать Джона посреди улицы, битком набитой людьми. Возле школы тоже похищать глупо. Везде свидетели. Тогда его впервые и посетила мысль, что Джон мог пойти по собственному желанию. Что его заманили одним из тех способов, о которых детям рассказывают родители и строго-настрого запрещают верить в них. Но Джону было четырнадцать, он уже не был маленьким, доверчивым ребенком, что идет за незнакомцем, обещающим подарить ему конфету или котенка. Билл тогда попытался рассказать о своей догадке отцу, но тот и слушать не стал, выпроводил Билла за дверь, сказав, чтобы тот не лез не в свое дело. Еще через три недели пропал Лукас. Последним, кто его видел, оказался сам Билл. Они выходили из школы, радуясь предстоящим выходным, и как всегда пошли за своими велосипедами. Лукас забрал свой, попрощался с Биллом, светло и открыто улыбнувшись, и скрылся за поворотом. А через день его мама рыдала в полицейском участке, умоляя найти ее сына. Полиция обыскала всю Западную и Южную часть города, но ничего так и не нашла. Билл в последний раз взглянул на объявление, висящее на старом деревянном столбе, запахнул свою тонкую хлопковую куртку посильнее, ежась от холода и мелкого дождя, капли которого так и норовили попасть за ворот рубашки, и, услышав слегка приглушенную трель звонка, вынырнув из водоворота своих мыслей, направился домой, неторопливо шаркая ногами по мокрому асфальту. Дождь моросил без остановки, заставляя кожу покрываться мурашками; серые, с оттенком темно-синего тучи заволокли небо, и где-то вдалеке изредка гремел гром, отчего Билл каждый раз вздрагивал, натягивая капюшон еще ниже. — Билл! — сзади послышался чей-то крик, и Билл поспешил обернуться. Ричи бежал к нему навстречу, рюкзак за его спиной смешно болтался из стороны в сторону, а стекла очков запотели. — П-п-привет, Рич-чи. — Виделись уже, — Ричи неопределенно помахал одной рукой, другой — снял очки, собираясь вытереть запотевшие стекла краем свитера. — Мы сегодня с ребятами собрались к Бену домой. Беверли тоже придет, — Ричи улыбнулся довольно, и Билл готов был поспорить, что он красный, как помидор, но он отчаянно и до последнего уверял сам себя, что это из-за холода. — Я п-подумаю, — негромко ответил Билл. — Джорджи заболел, за ним нужно приглядывать. — Окей, — Ричи пожал плечами, слегка склонив голову влево. — Если что, мы собираемся к пяти. Билл коротко кивнул, и дальше они шли молча. Он краем глаза наблюдал за Ричи, тот постоянно открывал рот, будто хотел что-то спросить, но в последний момент передумывал. Билл был уверен, что Тозиер хотел спросить про Лукаса. Про Зоуи и Джона уже мало кто спрашивал, про них будто забыли, стоило появиться новой жертве. Вдалеке снова прогремел гром, и Билл ускорил шаг, боясь попасть под дождь. Такая погода держалась у них с конца августа, как раз с того момента, когда пропала Зоуи. Словно специально нагнетая, с каждым новым всполохом молний закладывая страх в сердцах, с каждым глухим стуком каплей дождя забирая покой. — Эй, Денбро! Биллу не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто его зовет. Не нужно было, но он все равно обернулся, чтобы встретиться глазами с напряженным, полным ненависти, взглядом с каплей дерзости и насмешки. — Вот дерьмо! — прошипел Ричи, хватая Билла за руку, чуть выше локтя. — Бежим, Билл! Ричи сорвался с места, и Билл на секунду потерялся, не зная, что ему делать, беспомощно перевел взгляд с мерно удаляющегося Тозиера на приближающегося Бауэрса. Затем, помедлив, развернулся и побежал за Ричи, держась руками за лямки рюкзака, что неприятно бил по спине острыми краями учебников, выпирающих по бокам, при каждом шаге. Билл упустил момент, когда Ричи пропал из его поля зрения, а потому немного сбросил скорость, коротко оглядываясь по сторонам. — Тебе конец, Б-б-бил, — закричал сзади Генри, и Билл услышал их приближающийся топот. Резко свернул направо и рванул так, словно за ним гонялась стая разъяренных собак. По правде говоря, Билл предпочел бы собак, потому что не знал наверняка, кто из них искалечит его сильнее. Собаки хотя бы не унизят его после, а вот Генри на это скупиться не будет, Билл был уверен. Вспомнить хоть бедного Бена, у которого на животе безобразным, белесым шрамом выведена буква «Г». Билл откровенно не понимал, куда он забрел, но продолжал бежать без остановки, не обращая внимания на горящие легкие, боль в левом боку и сухость во рту. Язык прилип к небу, и Билл готов был рухнуть на месте, но ноги продолжали его нести вперед, превозмогая боль и ломоту в мышцах. Вокруг деревья, на добрую сотню миль вперед; мокрые ветки постоянно бились в лицо, кроссовки давно промокли и потеряли свой изначальный белый цвет, сейчас они были запачканы грязью, к подошвам прилипли листья и забились мелкие камушки, а тонкая куртка порвалась на спине, видимо, веткой зацепило. — Когда я до тебя доберусь, Денбро, тебе мало не покажется, — крик был немного приглушен, что позволило Биллу выдохнуть — компашка Генри была не так уж и близко. Билл сжал лямки рюкзака посильнее и из последних сил рванул вперед, надеясь оторваться от Бауэрса.

***

Невысокий, тоненький мальчик вжался в угол комнаты, обняв себя руками, прижав колени к груди, и тихонько плакал, спрятав лицо. Комната почти не освещалась, единственное окно в комнате было зашторено, и лишь несколько тусклых лучей пробивались сквозь занавески по бокам, преломляясь, искажая тени предметов, находившихся в помещении. Прогремел гром, и мальчишка сжался еще сильнее. Он не знал, где он находится, сколько дней он уже провел в этом доме, кто его похитил и что ему нужно. Все, что он знал, что из комнаты только один выход, до окна не достать из-за цепи на ноге, что крепилась к изголовью кровати, и что ему страшно, страшно, страшно до смерти, ему хочется домой, к маме и папе, что он вряд ли выберется отсюда живым. Дверь тихо приоткрылась, и благодаря свету в коридоре появилась возможность рассмотреть силуэт, но и только — глаза, непривыкшие к свету, начали снова слезиться, и все стало расплываться, хотя все и раньше не было четким. Мужчина. Высокий, с широкими плечами и узкой талией, и это все, что удалось разглядеть. Незнакомец зашел в комнату, прикрывая за собой дверь, и в комнате послышался всхлип. Затем еще один, и еще. — Лукас? — тихо произнес мужчина, и Лукас не выдержал — заревел в голос, царапая стену в бесполезной и какой-то неосознанной попытке пройти сквозь нее. — Ну-ну, тише, не плачь, — мужчина сел перед ним на корточки и обманчиво-мягко взял его за подбородок, поворачивая голову мальчишки к себе, но Лукас крепко зажмурился, не желая смотреть на своего похитителя. — Не плачь, — снова повторил мужчина. — Пойдем со мной, и ты больше никогда не будешь плакать. Ты будешь летать. Мы все тут летаем. Лукас шмыгнул и медленно открыл глаза, несколько раз моргая, пытаясь избавиться от белых пятен, пляшущих перед глазами. — Мы все тут летаем, — повторил мужчина. — И ты полетишь.

***

Билл устало оперся о дерево, дыша часто и рвано, пытаясь восстановить дыхание. Генри и его друзья остались позади, и Билл облегченно выдохнул, запрокинув голову назад, стукаясь ею об влажную кору дерева. Билл был без понятия, где он, в этой части леса ему еще не доводилось бывать, и беспокойство липкими лапами окутало сердце Денбро, заставляя того неохотно оттолкнуться от дерева и оглядеться, пытаясь понять, куда ему идти дальше. Дождь, наконец, перестал лить, но теплее от этого не стало; Билл продрог до костей, вся его одежда мокрая и грязная (еще и порванная), кроссовки хлюпают при каждом шаге, и он точно подхватит простуду и проваляется дома вместе с Джорджи, кашляя так, что будут слышать соседи. Билл не спеша шел вперед, тропинки тут не были протоптаны, видимо, только он один, идиот, бродит здесь, а деревья, словно специально, путались и переплетались ветвями, мешая Биллу двигаться дальше. Провозившись с ветками деревьев и кустов, Денбро наконец-то вышел на поляну, голую, с редкой зеленью, усыпанную промокшими листьями. Билл выдохнул и внутренне простонал, боже, во что превратились его кроссовки, мама же убьет его. Почва под ногами была мокрая и буквально засасывала его ноги, как чертово болото. Билл потряс ногой, пытаясь стряхнуть комки грязи, когда его взгляд наткнулся на следы на земле. Он нахмурился, подошел ближе и нагнулся вперед, разглядывая отпечатавшийся узор на мокрой земле. След от велосипеда. Сердце Билла пропустило удар и начало биться с бешеной скоростью. Билл сглотнул вязкий ком в горле и пошел по следу. Кое-где он был выражен сильно, где-то — совсем не был виден, и Биллу пришлось напрячь зрение, чтоб понять, куда дальше поехал Лукас. Что ж, ладно, Билл не был уверен, что это след от велосипеда именно Лукаса, но кому может прийти в голову ехать сюда на велосипеде в такую погоду и в такую даль? Билл готов был поклясться, что он убежал от города на добрую сотню миль. Ладно, может и меньше, но совсем на чуть-чуть. Да сюда даже проехать невозможно, везде склоны и чертовы ветки деревьев. След оборвался, и Билл досадливо простонал, оглянулся и наткнулся взглядом на забор. Каменный, высокий, потрепанный, видно, что старый, камни кое-где обломились, образуя выступы. А рядом, слабый и еле заметный, след от велосипедных шин. Биллу было страшно. Биллу было страшно, и жутко, и дико, и паника охватывала его худое тельце, но он с упертостью барана продолжал лезть по забору, хватаясь руками за выступы на камнях, силясь не смотреть вниз. Еще чуть-чуть и Биллу понадобился бы пресловутый ингалятор Эдди, потому что воздуха начинало не хватать. Спрыгнув на землю, Билл суматошно оглянулся и резко выдохнул, видя перед собой дом. Он был большой. Два этажа, балкон, чердак, крыльцо, колонны, украшающие вход. Дом старинный, но не старый. Кусты, растущие подле, были аккуратно подстрижены, и сам дом не выглядел заброшенным. Дорожка от забора до крыльца была выложена камнями, а по сторонам газон, не просто сухая и обросшая трава, а ухоженный газон, который уже начал кое-где желтеть. Билл прижал руки к животу, не зная, что делать дальше. Чей это дом? Почему следы ведут сюда? А если его сейчас поймают? Если его отец узнает, то навсегда запрет его дома. Билл глубоко вдохнул свежий воздух, пахнущий озоном и сыростью, и неуверенно шагнул навстречу к дому. Сердце птицей билось где-то в горле, адреналин гонял кровь по венам, и Билл дышал шумно, выдыхая через рот в бесполезной попытке успокоиться. Крыльцо заскрипело под ним, заставляя Билла поежиться. Он неуверенно поднял руку и постучал несколько раз, ожидая ответа. Подождал минуту, две, три. Постучал снова. Никого. Его мозг кричал: «Беги отсюда, уноси ноги!!!», но Билл успешно проигнорировал его. Дернул за ручку двери, и та послушно поддалась, пропуская гостя. Дом внутри казался таким пустым. Мало мебели, почти вся она была прикрыта белой тканью, что покрылась тонким слоем пыли, пустые полки и столы, скрипучий пол и запах сырости. Билл неуверенно прошел вперед, оглядывая каждый уголок. По внутреннему состоянию дома и не скажешь, что тут кто-то живет. Второй этаж оказался не лучше. Билл заглядывал в каждую из комнат, но ничего не находил. Оставалась последняя комната, самая дальняя. Билл потянулся к ручке и заметил, что она не пыльная, в отличие от всех остальных. Сердце снова сделало кульбит. Билл выдохнул и рывком распахнул дверь. Комната отличалась от всех остальных. В ней была кровать, стояла прям посередине, большая, она казалась чем-то чужеродным, не вписывающимся в интерьер. В другом углу стоял стул и тумбочка. Билл чуть неуверенно зашел внутрь, пытаясь разглядеть все получше — открывать шторы он не решился, из-за чего в комнате царил полумрак. Билл провел рукой по тонкому одеялу на кровати, обошел ее и замер. Сердце упало куда-то вниз, а внутри Билла все похолодело. Цепь. Цепь, длинная, настоящая, не такая, с какой они с ребятами играются в разбойников, бесформенной кучей лежала на полу, словно змея. Билл подошел ближе, не решаясь дотронуться до нее, словно она сейчас и впрямь оживет и кинется на него. Просто стоял и смотрел, и неизвестно сколько бы он так простоял, если бы внизу не послышался хлопок двери. Билл вздрогнул и застыл на месте, прислушиваясь к звукам внизу. На первом этаже кто-то ходил, шуршал пакетами, а Билл в это время умирал, буквально, его сердце остановилось, его тело сделалось ватным, еще чуть-чуть и он свалится такой же бесформенной кучей на пол, как и цепь. Он попытался мыслить трезво, отбросить страх, как говорил его отец: «Эмоции затуманивают рассудок». Билл не хотел этого допустить. Он прижал одну руку ко рту и бесшумно сделал шаг к окну. Аккуратно отодвинул шторы в сторону, слегка жмурясь от света, пробившегося в помещение. Подцепил раму двумя руками и дернул наверх. Скрип, который она издала в этот момент, не услышал бы разве что глухой. Билл охнул и затаился. Копошение внизу прекратилось, и на мгновенье в доме воцарилась абсолютная тишина. А затем послышались торопливые шаги, и Билл готов был умереть на месте. Он быстро схватился за раму и принялся поднимать ее дальше, а шаги, переходящие в бег, приближались с каждой секундой. Шаг, еще шаг. Билл сжал зубы, толкая чертову раму наверх, а сзади на него упала тень человека. О Господи, человек уже стоял в дверном проеме, а Билл все еще мудохался с чертовой рамой! Билл против своей воли обернулся — о, боже, лучше бы он этого не делал — и встретился взглядом с зелеными глазами мужчины. Не отдавая себе отчет в действиях, Билл нырнул в освободившееся пространство, активно помогая себе руками. Он уже был наполовину свободен, как вдруг (на самом деле это не должно было быть неожиданностью, человек, живущий в доме, уже был в комнате, конечно, он успел бы догнать Денбро) сильные руки схватили Билла за лодыжки и потянули назад. Билл, кажется, закричал, он не знал точно, уши заложило, а мозг отключился, Денбро действовал по наитию, пинался, лягал ногой и, кажется, попал человеку в нос, потому что тот охнул и отпустил ноги Билла. Билл червем вылез из окна и со второго этажа упал на мокрую, сырую землю. Воздух выбился из легких, ребра ломило, и на секунду Билл потерял связь с реальностью. Потряс головой, пытаясь прояснить разум, еле как встал, шатаясь, и побежал к забору. Как он перелез через забор и как добрался до города, Билл не помнил. Он не помнил, гнался ли за ним тот человек, в голове была каша, и все, что знал Билл — нужно добраться до полицейского участка, нужно найти отца. Билл ворвался в участок, весь грязный, в порванной одежде, без одного кроссовка, видимо, тот человек стянул его с Билла, и мистера Денбро чуть не хватил удар. — Билли? — хрипло выдохнул он, садясь на колени перед мальчиком. — Билли, что с тобой произошло? — мистер Денбро потряс его за плечи, а Билл не мог выдавить из себя ни слова. — Прошу прощения, — послышался сзади глубокий мужской голос. — Но вы можете взять мои показания до конца? В мой дом вломились. Билл перевел взгляд за спину отцу и подавился воздухом. Обожеобожеобожеобоже. Зеленые глаза смотрели прямо на Билла, не отрываясь. — Да, простите, — ответил мистер Денбро. — Джек, займись этим! Джек, слегка лысеющий полноватый мужчина, вышел из своего кабинета, а мистер Денбро вновь переключил все свое внимание на сына. — Билли, расскажи мне, что произошло. Но Билл не мог. Билл не мог ничего сделать, он только смотрел в эти зеленые глаза и погибал. Это он, хотелось сказать Биллу. Это он, он забирает детей, я видел цепь у него дома, следы велосипеда Лукаса ведут к нему, он пытался схватить и меня, но у него не вышло. Но вместо этого Билл молчал. — Боже, хорошо, я сейчас принесу тебе воды, посиди здесь, хорошо? Две минуты, не больше. Мистер Денбро скрылся за поворотом, и Билла начало трясти. — Мистер, пройдемте со мной, запишем ваши показания, — Джек выжидательно посмотрел на Убийцу, но тот словно не обращал на него внимания. — Не стоит утруждать себя, — тихо произнес он, улыбаясь уголками губ. — Я дождусь шерифа. Кажется, с его сыном приключилась беда. Джек кивнул, постоял еще несколько секунд, а затем послушно ушел, а Билл сидел на жесткой скамье, сжимал свои колени так сильно, что побелели костяшки на руках, и смотрел в одну точку на полу, игнорируя — стараясь игнорировать — мужчину рядом. Незнакомец медленно подошел ближе и сел рядом, расслабленно откинувшись назад, на стену. — Ну что ж, Билли, — негромко усмехнулся он, переводя взгляд на Денбро. Билл вздрогнул, но головы не повернул. — Не очень-то хорошо вламываться в чужие дома. Билл вспыхнул и резко поднял голову. Наткнулся на внимательный взгляд зеленых глаз и слегка стушевался. — Я н-не в-в-вламывался к Вам! — Да? — насмешливо поинтересовался мужчина. — А что же ты тогда д-д-делал, м? Билл был возмущен такой открытой издевкой. Он открыл рот, но так и не успел ничего сказать, мужчина сделал это первее: — Давай так, Билли. Я обещаю не давать показаний против тебя, а ты обещаешь никогда больше не влезать в мой дом. Договорились? Конечно, нет, хотел сказать Билл. Еще чего, я расскажу все о тебе отцу, и тебя посадят. Но в этот момент мужчина вытащил из пакета второй кроссовок Билла и усмехнулся. И в этот момент Билл понял. Если сейчас этот мужчина даст показания, то ему поверят. У него есть доказательства, так еще и сам Билл, не умеющий никогда врать, сдаст себя с потрохами. А у Билла не было ничего. Только слова. Пока Билл будет уговаривать отца поверить ему, мужчина уже заметет все следы. Билл чувствовал себя так в последний раз, когда его избивали ребята из школы, ему было больно, ужасно больно, но сделать он ничего не мог. Только прикрываться руками, сжавшись в комок. Билл смотрел на мужчину, не отрываясь. Билл пытался взглядом показать, что да, я все знаю, я вывел тебя на чистую воду и я сделаю все, чтобы тебя посадили. Взглядом он говорил: «Тебе конец», но из рта вырвалось тихое: — Обещаю. Мужчина тягуче улыбнулся и встал со скамейки. — Умница, Билли. Он наклонился к Биллу слишком близко, посмотрел в глаза, будто выискивая что-то, а затем втянув носом воздух, отстранился. Билл находился в недоумении. Мужчина усмехнулся довольно, облизывая губы. Не говоря ни слова, развернулся на пятках и ушел прочь. Билл проводил его взглядом и сокрушенно выдохнул. Кроссовок, засранец, с собой забрал.