Властелин ночи

      Около трёх часов армада викингов в своих медленных ладьях пытались отыскать Иккинга с Ночной Фурией, либо же сам Ночной остров. Поиски ни к чему не привели. И без подобных ситуаций нетерпеливый Стоик – отец Иккинга и вождь племени острова Олух – проклинал одноглазого Одина и всевидящего Хеймдалля за бессмысленные скитания в этих проклятых водах. Он надеялся образумить Иккинга и покончить с драконом, к которому тот примкнул.       — Признай, Стоик, это бессмысленно, — возмущался Плевака, однорукий и одноногий викинг, лучший друг Стоика и бывший наставник Иккинга. — Сколько мы уже тут? Около нескольких часов! И что мы нашли за это время? Ничего! Даже ни намёка на запах – что уж там говорить о следах.       Викинги не отличались терпением, но Стоик был не в том настроении, чтобы сдаться: его мотивировал поиск Ночной Фурии и неизвестная причина перехода Иккинга на сторону дракона.       Поднялся шторм: сначала ветер, потом тучи, следом дождь, за ними гром и высокие волны. Корабль вздымало вверх и плюхало вниз, словно кто-то пытался задержать эту стаю викингов, норовящих добиться своего. Впрочем, одному только Стоику этого хотелось, остальные лишь следовали его приказу, ибо им самим исчезновение Иккинга, который вряд ли бы смог бы стать когда-нибудь их вождём, было очень даже на руку. Спитлаут – брат Стоика – вечно предлагал в кандидаты вождя своего сына – Сморкалу, который не отличался добротой, а был примером настоящего сурового викинга. Зависть же Сморкалы по отношению к Иккингу просто сводила его с ума. Он жаждал заполучить трон. <Tab>Пытаясь усмирить погоду, викинги так и не добились своего, а лишь повернули ладьи обратно к берегу. Среди них были и юные викинги, которым пришлось отправиться в плавание по приказу вождя. Астрид злилась и недоумевала, что изменило Иккинга в худшую сторону, хоть он вполне мог измениться и в лучшую. Сморкала был взбешён, что поиски предателя отменили, Рыбьеног сочувствовал Иккингу и чувствовал себя, как не в своей тарелке. Близнецы даже и не пытались логически думать: они пытались побороть шторм.       Что же до Иккинга – он уже устал сидеть на спине дракона, то и дело пытаясь удержаться за широкую шею. Ноги, раскиданные по обе стороны спины дракона, болели и немели. Дракон продолжал быстро махать крыльями, словно только что оторвался от земли. Перед ними сверкнула молния – и Иккинг вздрогнул, но дракон не обратил на неё внимания.       Найти новый остров для проживания было бы легче и без человеческой обузы, но Ночная Фурия планировала завладеть островом Олух, а с помощью мальчонки это было намного легче. Гипноз Ночной Фурии одурманивал разум Иккинга, который думал, что поступает по своему выбору. И чем сильнее человек верил в их дуэт – тем легче было дракону манипулировать им. Иккинг теперь чувствовал на душе, что с лёгкостью мог бы выйти против армии Олуха в одиночку, лишь бы защитить своего побратима. Дорогу назад, несмотря на шторм, Ночная Фурия не забыла. А терпеть человеческое тело на себе для него было из ряда вон выходящее. Да что уж это – само прикосновение к постороннему было немыслимым. Но чего не сделаешь ради личной выгоды…       К счастью их обоих, они нашли сушу. Спустившись, дракон освободился от груза и чувствовал свободу, будто впервые взмыл в воздух: он потряс всем телом, будто это могло отогнать запах человека, а потом рыкнул что-то своё, непонятное Иккингу. Мальчик же пытался снова сблизить ноги, что было и больно, и приятно одновременно. Он топтался на месте и выгибал спину, пытаясь вобрать в грудь ещё больше свежего воздуха. Когда тело пришло в норму, Иккинг пошёл исследовать новую сушу. Дракон бы и бросил его тут, если бы не его план и интерес, что же будет дальше. Пришлось пойти следом. Ночь была тёмной – и если Ночной Фурии не привыкать к подобному, то Иккинг не собирался этого делать: он улёгся спать под некий куст, решив продолжить при свете солнца. Но и заснуть он не мог, поскольку его мучили мысли, зачем он отправился с драконом неведомо куда, зачем он натворил перед отправкой с острова все те поступки и куда теперь его приведёт это путешествие. Совесть просилась на родину, но неразделённые взгляды со своим народом направляли его только вперёд.       Фурия сидела и ждала. Ждала, пока Иккинг наконец уснёт. И если тому казалось, будто дракон его охраняет, то это было не так.