Очарован твоими чарами

После того самого захватывающего матча по квиддичу с Виктором, Юри сгорал от желания как можно скорее сыграть с ним снова. Однако, к его огромному разочарованию, на его пути встала жестокая реальность в виде приближающихся годовых экзаменов. После игры они вспомнили о соглашении, в котором проигравший угощает победителя выпивкой в “Трех метлах”, но Юри посчитал своим долгом убедить Виктора, что из-за их технической ничьи тот ничего ему не должен. Пыл Виктора, он этим, конечно, не умерил, и в итоге они пошли на компромисс и купили выпивку друг другу, уединившись в уголке этого популярного в народе паба и вновь горячо обсуждая свою игру, далеко не в первый раз обещая повторить ее когда-нибудь. Однако, найти время для другого матча оказалось сложнее, чем они думали, потому что жизнь в школе становилась все более и более суетливой. До экзаменов оставалось всего пара месяцев, и ученикам сейчас доставались огромные объемы работы. Таким образом, Юри проводил вечера не на квиддичном поле, а в учительской вместе с Пхичитом или Виктором или время от времени с Крисом, без конца проверяя эссе и контрольные. В прошлом году ученики Юри справились с экзаменами хорошо, но все же сейчас, когда он был учителем в полной мере и уже точно головой отвечал за их результаты, он чувствовал более сильное давление, чем раньше. Но кроме того, что они с Виктором были заняты подготовкой своих учеников к экзаменам, дело еще осложнялось тем, что школьное квиддичное поле теперь было полностью недоступно. Какое время ни возьми, оно уже было забронировано командами разных факультетов, которые с остервенением готовились к финальным двум матчам сезона. Если Джей-Джей Леруа не парил над полем, с бахвальством крича, как хорошо будет выглядеть Кубок школы по Квиддичу в его руках второй год подряд, то там был Отабек Алтын, скрупулезно муштруя свою команду снова и снова с решительным видом на лице, или же Юрий Плисецкий, который рычал и огрызался на всех подряд, когда яростно тренировался со своей командой. Даже если они и не могли играть сами, когда ученики готовились к завершению сезона, дружеское соперничество, которое всегда было между Юри и Виктором, теперь только набирало обороты. Они постоянно перебрасывались комментариями, включающими легкие подначки и дружеское подшучивание, и были все более и более взбудоражены ожиданием схватки их команд. Пока шли недели, долгожданный матч Слизерин—Хаффлпафф уже подходил вплотную, и Юри чувствовал, как его волнение растет до небес. В прошлом году его команда пришла третьей в этой гонке, оставшись позади Хаффлпаффа и Гриффиндора, и он отчаянно не хотел наблюдать это снова. Постоянные насмешки и легкомысленные вызывающие замечания Виктора только подливали масла в огонь его отчаянного желания видеть свою команду победителем. Когда день игры, наконец, настал, Юри очутился на трибунах рядом с Виктором, буквально трясясь от волнения. Он подглядел за парочкой тренировок слизеринцев и знал, насколько хороша была эта команда и как старательно ребята работали в стремлении к победе. Но в то же время он видел, как решительно была настроена команда с факультета Виктора, и понимал, что грядущий матч обещает быть очень и очень интересным. — Ставлю пять галлеонов на Хаффлпафф, — подмигивая, крикнул ему Виктор, наклонившись к Юри со своего сидения, чтобы быть услышанным в реве возбужденной толпы. — По рукам, — немедля, согласился Юри, не желая отклонять брошенный вызов. Даже если он не был на поле сам, когда он смотрел на свою команду, к нему вновь возвращался священный трепет от игры прямиком со школьных лет, и он знал, что Виктор сейчас чувствовал то же самое. Сейчас, когда их роль была низведена до наблюдения с трибун, такой элемент риска как ставки только добавлял игре веселья. Внезапно шум толпы стал громче от криков и аплодисментов со всех сторон, и Юри взглянул вниз, чтобы увидеть, что две команды наконец-то вышли на поле. С одной стороны виднелись знакомые зеленые мантии его факультета, светлые волосы Плисецкого ярко выделялись, когда он вышагивал вперед своей команды, будучи почти на голову ниже других. С другой стороны на солнце сияли ярко-желтые мантии команды Хаффлпаффа, на лице Отабека Алтына выступало стальное упорство, когда он выводил свою команду на поле. Виктор издал радостный крик поддержки, ярко улыбаясь в сторону своей команды, его глаза горели от предвкушения. Противоборствующие команды встретились в середине поля, выстроились лицом к лицу и подняли свои метлы, напряженно ожидая свистка, который давал старт игре. Сквозь свои очки Юри едва заметил, как Отабек мимолетно показал Юрию палец вверх, когда они стояли напротив друг друга, жест, который тут же был ему возвращен. Когда раздался звук свистка, который четко прорезался сквозь общий шум, игроки оторвались от земли, взмывая в небо, и игра началась. Юри внимательно смотрел вверх, где игроки полностью погрузились в игру, слившись в одно целое, квоффл передавался из рук в руки так быстро, что за ним было очень сложно уследить. Хаффлпаффцы забили первыми, и это вызвало у Виктора очередной приступ радостного ликования, который быстро оборвался, когда Слизерин перехватил мяч и забил гол спустя пару минут. Юри бесстыдно усмехнулся ему, в ответ на что Виктор закатил глаза с раздражением и нежностью одновременно. Далее, счет балансировал туда-сюда между обеими командами, и Хаффлпафф в конце концов вышел немного вперед, а слизеринцы наступали им на пятки в попытках отыграться. Взгляд Юри в основном был сфокусирован на двух ловцах, пока игра шла вперед. С таким маленьким отрывом, первый, кто поймает снитч, гарантированно приведет свою команду к победе, и оба ловца это прекрасно знали. Юрий и Отабек внимательно наблюдали друг за другом, вырываясь и блокируя путь друг другу при каждом появлении снитча, что вызывало крики и вздохи у толпы под ними. Каждый раз маленький золотой мячик молниеносно улетал и исчезал из виду еще до того, как можно было бы попытаться его поймать, но Юри знал, что так не будет продолжаться вечно. И действительно, едва прошел час с начала игры, как толпа уже, практически не дыша, наблюдала за двумя ловцами, которые вместе устремились в сторону золотой вспышки, когда снитч вновь появился на виду. Юри перестал дышать, каждый мускул дрожал от напряжения, когда он смотрел на сцену, которая разыгралась перед ним. Два ловца почти сравнялись друг с другом, оба петляли между другими игроками с огромным профессионализмом, но на последней минуте Юрий вытолкнулся немного вперед, проскользнул между двумя охотниками со сложным поворотом и триумфально вышел со снитчем, зажатым в кулаке. Половина стадиона, окрашенная в зеленый, взорвалась в криках и аплодисментах, в то время как другая половина выпустила разочарованный вздох, когда раздался свисток, оповещающий конец игры. Юри вскочил на ноги, чтобы присоединиться к радостному ликованию, чувствуя, как лицо расплывается в улыбке, когда он смотрел, как команда Слизерина спускается вниз на поле. Юрий все еще держал снитч в своей руке, с гордостью глядя на маленький золотой мячик, крепко зажатый в пальцах. Отабек спустился к нему, и Юри заметил, как у него шевелятся губы, скорее всего, он говорил что-то вроде поздравлений, но в шуме толпы ничего не было слышно. При виде такого спортивного поведения между соперниками и друзьями, он повернулся к Виктору, намереваясь поздравить его и его факультет с отличной игрой. Виктор присоединился к аплодисментам в сторону команды-победителя, немного разочарованный, но все равно с улыбкой на лице. — Браво! — поздравил он, когда встал рядом с Юри, протянув ему руку для рукопожатия. — Твоя команда отлично сыграла. — Твоя тоже, — ответил Юри, принимая руку. — Теперь вам точно надо побеждать Гриффиндор в финале, — добавил Виктор с сияющими глазами, отбросив формальности и притянув Юри к себе поближе. — Я могу пережить проигрыш тебе, Юри, но если твоя команда позволит Гриффиндору победить, я тебе этого никогда не прощу. Юри рассмеялся, опустив руку, когда они с Виктором начали выходить с трибуны. — Уж мы то постараемся, — пообещал он, когда они вместе направились к замку.

***

— Что-то Виктор у нас не очень расстроен поражением своей команды, — заключил Пхичит позднее тем же вечером, поднимая ноги на свой стол, когда они с Юри сидели у него в кабинете. Юри согласно промычал, возвращаясь мыслями к тому моменту, когда Виктор увлеченно обсуждал с ним игру по пути в замок, подчеркивая самые яркие моменты и анализируя технические особенности игроков. Конечно, он был разочарован проигрышем своей команды, но он уже четко выразил свою позицию насчет того, что в финальном матче против Гриффиндора он хочет видеть победителем Слизерин. Еще до этого матча они сговорились на том, что не важно, чья команда победит в конечном итоге, если она будет принадлежать одному из их факультетов. — И к тому же я все еще думаю, что подавляющему большинству в этой школе больше интересен матч между вами двумя, чем борьба за кубок между факультетами, — добавил Пхичит с ухмылкой, когда как Юри отчаянно вздохнул и бросил ему раздраженный взгляд. Ему безумно понравилось играть с Виктором, но гораздо меньше ему понравилось то, что за этим следила половина школы, и то, что Пхичит ни за что не хотел спускать ему этот факт. — В следующий раз вам просто нужно будет убедиться, что вы остались наедине, — добавил еще Пхичит, дразнящий отголосок все еще был четко слышен в его словах, когда он смотрел на Юри с хитрым выражением лица. — Ты можешь даже прокатиться на его метле, это сделает все гораздо интереснее. — Пхичит! — воскликнул Юри, бросив своему другу глубоко оскорбленный взгляд. — Хорошо, хорошо, молчу, — сказал Пхичит со смехом, не показывая ни малейшего признака раскаяния. — Но серьезно, Юри, когда ты уже сделаешь первый шаг к нему? Когда Юри не ответил, Пхичит закатил глаза, потянулся, ткнул Юри в бок и опять заговорил. — Ну правда, Юри, ты же нравишься Виктору. Ты сильно нравишься Виктору. Даже ты сам уже это видишь и больше не имеешь морального права продолжать играть эту пластинку про "просто друзей", потому что ты знаешь, что это неправда. — Знаю, знаю, — вздохнул Юри, опуская глаза, чтобы не сталкиваться со взглядом друга при попытках собрать свои мысли в кучу. Пхичит был прав, он больше не мог отрицать, что между ним и Виктором творилось что-то особенное. Все это происходило постепенно, они оба потихоньку шли от близких друзей к чему-то большему в течение этого года, шаг за шагом, слово за слово, касание за касанием. Поначалу, Юри не придавал этому значения, думал, что чувства у него были сугубо односторонними, и клялся себе, что ради сохранения дружбы они будут надежно спрятаны. Но чем дальше шло время, тем более очевидным становилось все это и тем меньше было возможности отрицать истину. И после их совместного матча по квиддичу, когда он видел, как Виктор на него смотрел, и чувствовал то желание, которое вспыхнуло у него в груди от этого взгляда, Юри понимал, что выражение "просто друзья" больше не могло их характеризовать ни в каком виде. А в течение недели после этого Виктор был к нему привязан, как никогда, смеясь все ярче, и дразнясь все мягче, и находясь к Юри все ближе. Постоянно касаясь его плеч и рук и проводя с ним все время, которое он только мог с ним провести. Сейчас они были на грани, балансируя на тончайшем лезвии ножа, где по одну сторону было то, что между ними было ранее, а по другую сторону то, о чем Юри тайно мечтал все эти годы. Но Юри все еще до конца не понимал, как подтолкнуть их через эту грань, и что с ними будет, если он все же это сделает. — Юри, если ты хочешь что-то с этим сделать, то делай это поскорей, — добавил Пхичит, пододвинув свое кресло ближе и легонько толкнув Юри в плечо. — Ради всего святого. Я не думаю, что школа это переживет, если все так и будет продолжаться, и к тому же, насколько я знаю, куча учеников делает хорошие ставки на то, что вы с Виктором будете вместе до того, как наступит лето. — Какие еще ставки? — поперхнулся Юри, дернувшись на этих словах и проигнорировав первую часть предложения. Он, конечно, понимал, что они с Виктором не были такими скрытными, как могли бы быть, но он думал, что, как минимум, он справлялся с маскировкой своих чувств гораздо лучше. — Ох, Юри, если бы ты знал, какие деньги крутятся между большей частью школы в спорах, когда и при каких обстоятельствах вы с Виктором сойдетесь, — сказал ему Пхичит, приподнимая бровь. Тяжело вздыхая, Юри осознал, что он должен был понимать, что рано или поздно что-то такое должно было произойти. Неважно, в каком секрете должны были держаться его чувства, в Хогвартсе ничто не остается в тайне надолго. От этого осознания ему никак не стало легче, и его щеки так и продолжали гореть от смущения. — Просто подумай, — внезапно смягчив голос, добавил Пхичит, участливо хлопая его по руке. — Он нравится тебе, ты определенно нравишься ему, и все остальное сейчас полностью в твоих руках. Мне кажется, ты уже достаточно ждал.

***

Финальный в этом сезоне матч по квиддичу поставили в предпоследнюю неделю мая, и, по мере его приближения, по всей территории замка можно было физически ощутить висящее в воздухе волнение. Обе команды на данный момент были с двумя победами и примерно одинаковым количеством очков, и то, куда уйдет золото, Гриффиндору или Слизерину, должно было решиться именно здесь. Джей-Джей не упускал ни одной возможности напомнить всем и каждому о том, насколько длинная серия побед будет у его команды, когда они вновь возьмут кубок, а Мила, капитан команды Слизерина, не упускала ни одной возможности отправить свою команду на тренировку, решительно настроившись не отдавать победу, когда она была так близко. Единственным человеком, более мотивированным, чем она, был Юра. Его неприязнь к Джей-Джею ни для кого не была секретом, и Юри знал, что он просто не переживет еще одного проигрыша этому гриффиндорцу. Оба ловца зачастую шли нос к носу в матчах, настрой в которых был далек от дружеского, и так как Джей-Джей в этом году выпускался, было ясно, что за этот последний шанс обыграть его Юрий возьмется мертвой хваткой. Когда день матча, наконец, настал, у Юри скрутило живот от напряжения. Несмотря на то, что его дни в школьной команде были далеко позади, он все еще отчаянно желал победы своим. Причастность к своему факультету была с учениками всегда, даже когда они покидали школу навеки. После завтрака они с Пхичитом отправились на стадион, забрались на учительские трибуны и подошли к Виктору и Крису, которые уже сидели там. — Ты как, готов? — спросил Виктор с предвкушением в голосе, как только Юри сел к нему. Может, его команда и выбыла из гонки, но ничто не могло помешать ему насладиться хорошей игрой. Юри кивнул, чувствуя, как то же самое предвкушение пробежало сквозь него горячей волной. Воздух вокруг него был как будто наэлектризован, все ученики и учителя задержали дыхание в ожидании начала игры. — Слизерину лучше победить в этой игре, Юри, — добавил Виктор, мягко толкнув плечом прижатого к нему друга. — Если моя команда уже не сможет унести домой Кубок, то это должна сделать твоя. Виктор улыбнулся ему, и сердце Юри вновь затрепетало. Неважно, сколько раз Виктор так делал, это неизменно вызывало волну нежности внутри. Юри открыл рот, чтобы ответить, но перед тем, как он смог что-то сказать, через поле пронесся резкий свисток судьи, сигнализирующий о старте матча. Обе команды оттолкнулись от земли, взмывая в небеса, и игра началась. К тому времени, как прошел второй час, горло Юри уже болело от криков, а взгляд все так же был зафиксирован на поле, где квоффл молниеносно переносился из одних рук в другие. Виктор тоже кричал и хлопал рядом, поддерживая Слизерин, но команды пока шли очень плотно, и игра могла принять абсолютно любой оборот. Игроки на поле уже начали уставать после столь долгого пребывания в воздухе, и у них стали появляться ошибки. Один из слизеринских охотников уронил квоффл в неуклюжей попытке его поймать, но Мила спасла положение, быстро переметнувшись к своим кольцам и предотвратив гол. Гриффиндорский вратарь только чудом спасся от точно брошенного бладжера, чуть не упав при этом с метлы. Юри прекрасно знал, что чем дальше пойдет игра, тем больше будет ошибок. Все надеялись, что кто-то из двух ловцов поймает снитч и закончит игру, и так как по счету команды шли близко, это гарантированно даст победу тому, кто это сделает. Юри видел, как Юра, который находился в верхней части поля, тоже начинал уставать и уже пригибался туловищем к метле, когда делал круги в поисках снитча. Джей-Джей, пролетая мимо него, что-то прокричал, и его слова заставили Юру резко выпрямить спину в ярости и бросить ему в ответ то, что явно было оскорблением. Юри прикусил губу и впился ногтями в ладонь Виктора на ручке их сидений, где лежали их руки. Юра был замечательным игроком, но он так легко заводился, а сейчас ему ни в коем случае нельзя было это делать, не тогда, когда победа была так близко. С трибун Гриффиндора раздался вздох разочарования, когда слизеринский охотник пронес квоффл сквозь защиту и забил очередной гол, мгновенно отвлекая Юри от ловцов и заставляя апплодировать вместе с толпой. Но его внимание вернулось обратно после вздоха Виктора, смотрящего в их сторону. И Юра, и Джей-Джей теперь значительно сбросили высоту, и уже не парили над всеми игроками, а скользили внизу поля, почти касаясь ногами травы. Они летели голова к голове, у обоих были вытянуты руки, и когда Юри прищурился, он заметил трепещущий золотой мячик впереди них, в паре сантиметров от их пальцев. Все произошло так быстро, что он чуть все не пропустил, но вскоре остальные зрители тоже переключились на ловцов, хлопая и выкрикивая их имена, когда они оба неслись к снитчу и победе. Сердце Юри выпрыгивало из груди, он склонился через бортик трибуны, а пальцы сжались в кулаки так, что костяшки побелели, пока внизу шли последние решающие секунды игры. Все закончилось в мгновение ока. Оба ловца одновременно рванулись вперед, и сначала из красно-зеленого клубка показалась рука Джей-Джея, вытянутая вперед и пустая. В то же самое время, Юрий отлетел в сторону с прижатым к груди кулаком, когда трибуны взорвались оглушительными овациями. Когда он спустился с метлы на землю, между его пальцами блестело что-то золотое. Юри подпрыгнул вверх с победным криком, в то время как остальная команда Слизерина тоже спустилась на землю и стала качать на руках своего самого молодого игрока. Другие учителя тоже встали на ноги, аплодируя победителям, и от вида происходящего у Юри внутри стал расти огромный клубок счастья, который невозможно было держать в себе. — Они сделали это! — Виктор светился рядом с ним, когда Юри повернулся к нему с широкой улыбкой на лице. — Юри, вы победили! Сквозь Юри все еще струилась эйфория от гордости за свой факультет и радости от их победы, и теперь к этому добавилось бешеное сердцебиение, вызванное Виктором, который ярко улыбался и смотрел только на него. Всем этим эмоциям, переполнявшим Юри до краев, срочно был нужен выход, потому что Юри был готов разорваться на части от того, насколько это все было слишком. Юри не думал. Юри инстинктивно потянулся вперед, схватил Виктора на ворот мантии и притянул его в сокрушительный поцелуй, его голова все еще кружилась от победного восторга. Только секунд через десять до Юри дошло, что толпа внезапно замолкла, и на стадионе стало настолько тихо, что можно было услышать, как муха пролетит. Он тут же оторвался от Виктора, чувствуя, как сильно теперь ему давит на грудь то, что он сейчас сделал. Виктор выглядел слегка ошеломленным, когда Юри его отпустил, и пару секунд стоял, глядя на него широкими глазами. Затем его лицо расцвело самой широкой улыбкой, которую Юри видел в своей жизни, улыбкой, которая могла ослеплять своим светом. — Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — воскликнул Виктор, и притянул Юри к себе, чтобы повторить поцелуй.