Глава 6. Мне жаль..?
12 ноября 2017 г. в 16:03
Воспоминания. Так много различных и не похожих друг на друга событий прошлого. Но все крайне важны, крайне необходимы, чтобы не потерять последнюю крошечную частичку, последний осколок оставшихся чувств посреди пустынного, почерневшего от столь долгих мук в ожидании хоть какого-либо чуда, сердца. Оно вдоль и поперёк изрезано едва ли зажившими рубцами, которые никак не заживают – вскрываются и истекают кровью, раздражая, казалось бы, уже потерянные давным-давно нервы каждый раз, когда столь счастливый обладатель этой души позволяет себе слабость, перебирая каждый жест, каждое сказанное, даже если по-напрасну, слово того дорогого ему человека, за кем не уследил, потерял, словно это не просто обыкновенная, повседневная рутина.
Это не просто снимки, сделанные с целью «не забыть». Давайте на чистоту, самое сокровенное мы не забываем, и фотографии нам в такие моменты не нужны. Их просто некогда делать, да и не за чем. Но, к сожалению, зачастую, на их месте находятся вовсе не милые сердцу, сразу же вызывающие сами собой для окружающих глупую и вроде беззаботную улыбку, стоит только припомнить, но режущие, словно раскалённый нож, причиняющие жгучую ненависть и боль, что невозможно заполнить, отголоски прошлого...от них некуда спрятаться, никак не убежать.
Прошлого, что уже не сотрёшь бесследно из своей жизни, не заменишь, что каждый раз будет напоминать о себе. Его лишь можно отпустить, а всепоглощающее, пропитавшееся чувством небывалой прежде скорби пламя потушить, наполняя, залечивая раны новыми надеждами, желаниями, чувствами, лишь бы не такими печальными.
Пальцы неспешно отбивали незамысловатый ритм по матовому, слегка покрытому пылью стеклу бутылки. Ноги неестественно скрещены, отчего уже затекли, но мне до этого дела нет – голова занята другим. Всё те же кадры прошедших лет, всё те же фразы, тот же человек. Счастливые моменты. Но легче не становится. Сердце изнывает от тоски, тянет на дно все быстрее, заставляя хвататься за воздух всеми силами, так, будто он способен помочь, как последний раз, когда видишь мир своими собственными глазами. Безразличие, полное отсутствие эмоций на лице и необычайная расслабленность всего тела совершенно не вяжутся с затуманенным взглядом задумчивых, полуприкрытых лиловых глаз, что выдают всю пагубность ситуации вихрем неусмирённых чувств.
— Я ненавижу такие моменты. Они заставляют ворошить прошлое и заново переворачивать прежние страницы памяти, будто бы ты внезапно найдёшь скрытый или же постоянно почему-то упускаемый, но крайне для тебя важный смысл.
Тень, что все это время стояла за дубовыми дверьми покоев нынешнего лидера 10 Заповедей, внимательно вслушивалась в каждое сказанное слово, доносящееся с противоположной стороны. Честно сказать, Эстаросса никогда не любил подслушивать. Это никогда не являлось его скрытой чертой характера. В особенности, не любил подслушивать за младшим. Не сразу, но постепенно он начал привыкать к странным монологам своего братца. И свидетелем такого необычного явления становится уже не в первый раз. Сколько бы не слушал, понимание все не приходит, как тот же самый опыт с годами, а все ускользает, так и оставаясь извечной загадкой.
— Я ненавижу, и одновременно с тем придерживаюсь одиночества..., — странный подъём тональности последней фразы заставил прислониться ладонью к холодной поверхности двери, сосредотачиваясь не то чтобы на содержании, скорее на плохом предчувствии, что закралось внутрь.
— А ещё я ненавижу, когда подслушивают. — тихий шорох за дверью подтвердил мою догадку о постороннем слушателе, но, так или иначе, он вряд ли что-то вынес для себя. Впрочем, уже неважно.
Первые, отчего-то холодные лучи восходящего солнца упали на пол комнаты, привлекая внимание к себе. Единственный источник света, едва ли способный озарить собой настолько мрачное помещение, то и дело исчезал, скрываясь за тёмными, плотно занавешенными шторами, давая возможность посидеть в полной темноте, обдумать все ещё раз.
— Сколько бы не размышлял над всем этим, только ещё больше запутываюсь. Неизвестно, что может твориться в голове у Мел.., — внутренний голос осекся, вынуждая распахнуть глаза и слегка дернуть головой в сторону, будто пытаясь поймать последнюю мысль, что так и крутилась в голове, но сразу же ускользала.
То и дело ненавязчивый, но чересчур громкий стук в дверь отвлекал от, казалось бы, миллиона нерешаемых проблем, которые изводили уставший разум, по-прежнему вызывая ту же головную боль, уже перерастающую в сильную мигрень.
Очередной удар позади меня заставил озлобленно нахмуриться, переводя взгляд на источник раздражающего шума, поднимаясь со столь удобного кресла.
Быстрыми, но тяжёлыми шагами подхожу к двери, немного помедлив, думая, сообразит ли тот «бессмертный», что ему следует побыстрее убегать отсюда.
Тянущаяся к деревянной поверхности для следующего стука рука резко перехватывается, грубо, отнюдь не слабо сжимаемая стальной хваткой владельца покоев. Стискиваю пальцы ещё сильнее, постепенно выворачивая руку стоящего напротив, перепуганного слуги замка, которому в лучшем случае сейчас светит стать заикой, но это всяко предпочтительнее, чем вовсе перестать дышать и прекратить своё существование.
— Убирайся, если ещё своя никчемная жизнь дорога. — медленно, выразительно проговаривая у самого его уха, начинаю невольно надавливать на немеющую кисть, отчего по коридору разносится тихий, противный хруст. Искоса перевожу взгляд на того беднягу, складывая губы в холодной, еле заметной улыбке, но этого хватило, чтобы он с запинками, почти не слышно проговорил короткое: «П-простит-те» и моментально скрылся за первым попавшимся поворотом.
С секунду смотрю тому в след, все ещё сводя чёрные брови на переносице, разжимая пальцы, сменяя гнев на притворное спокойствие.
Вновь заходя в свою спальню, хватаюсь за край двери и громко хлопаю ею, ненамеренно вызвав скрипучий скрежет петель, что заставил раздраженно закатить глаза, снова уставившись на уже ненавистный дверной проем.
Как-то устало усаживаюсь на самый край кровати, проворачивая в голове все, что сейчас произошло, отчего-то недобро ухмыляясь, падая спиной на мягкую простынь. «Ближе к вечеру..»- последнее, что промелькнуло в засыпающем подсознании, прежде чем вовсе исчезнуть, оставляя действующего главу элитного отряда демонов наедине с собой, позволяя передохнуть от постоянного в последние дни стресса.
***
Где-то на первых этажах, с первого взгляда пустующего замка можно было услышать, как кто-то беззлобно шипит, сквозь пальцы наблюдая за тем, как ему вправляют всё же сломанную кисть левой руки, переодически отвечая на чьи-то обеспокоенные вопросы, насколько ему больно.
Однако, остаётся лишь одна тишина после сказанного: «Кто это так..?», ведь все присутствующие заранее понимали, от кого этот бедолага пришёл, тяжёлым молчанием лишь подтверждая догадку.
— Уж не знаю, что нужно сделать, чтобы вывести из себя постоянно равнодушного ко всему прочему брата, но это явно для него не свойственное поведение, — послышался отстранённый, низкий голос среднего из братьев.
В ответ его словам последовал лишь напряжённый, разрывистый выдох, и сразу же после этого по помещению разнесся болезненный вскрик, как только кость была вправлена, вызвав тем самым тихий всхлип.
***
Вечер накрывал собой все сущее, постепенно прогоняя с темнеющего небосвода почти неощутимо, но все же греющее последними, но от того не менее яркими лучами, солнце.
Открывая глаза, медлительно переворачиваюсь на спину, кладя правую руку на лоб, закрываясь от яркого блика, падающего с окна. Пустой взгляд устремляется в потолок, с каждой секундой приобретая все больше осмысленности, заставляя с трудом подняться с тёплого покрывала, сразу же вспоминая последнее, не законченное прежде утверждение.
— Пора, — сам себе тихо проговариваю, будто бы уверяя себя в этом, но слишком уж неуверенно.
Проходя по пустому, еле освещаемому несколькими пылающими факелами коридору, снова выхожу на потайную дорожку, напряженно озираясь по сторонам. Чем ближе к темнице, тем сильнее начинало биться сердце, удары которого ощутились особенно остро, стоило только свернуть за последний нужный поворот.
Уверенные поначалу, твёрдые шаги сменяются на постепенно затихающие, после и вовсе останавливаюсь на месте, когда замечаю ту же металлическую, но вроде чем-то отличающуюся дверь. Нет, она не открыта, она просто слишком затемнена в некоторых местах, отдаленно напоминая немного измятый клочок бумаги. Дотрагиваясь до последней железной преграды, оставшейся между мной и старшим, с силой отталкиваю ее, тут же замечая несколько глубоких вмятин. Последний шаг через порог, и предо мной предстает пустая, холодная комната.
«Его здесь нет».
В этот момент в душу закралось то самое спокойствие, которое бесследно исчезло ещё до печати, наложенной на Клан Демонов, заставляя страдать от оставшихся болезненных эмоций, чуть ли не постоянно ощущая на себе приевшуюся напряжённость. Поистине большой, всепоглощающий страх ненадолго отступил, изначально вызванный боязнью этой предстоящей встречи – за незнанием что сказать, как себя вести после случившегося.
Ложное облегчение продлилось недолго, оставляя в сознании почти реальную пустоту, как только до меня начала медленно, но верно доходить истина того, что здесь и сейчас происходит. Такое далекое, когда-то бы давно знакомое чувство...видимо, это и есть паника.
«Куда же ты мог направиться?»
Осматривая подземелье, то и дело спотыкался о каменные обломки, что были разбросаны почти что по всему полу. Мысли сбились, путаясь между собой все сильнее. Оборачиваясь назад, вместе с тем замечая, как все больше и больше осколков попадётся на глаза, делаю шаг вперёд, к большому просвету в стене. И ничего более не волнует, кроме светловолосого, на первый взгляд мальчишки. Не беспокоит, обнаружат ли здесь, в, казалось бы, заброшенной темнице такое разрушение. Лишь одно убеждение: «Я должен найти тебя».
Понимая, что больше может и не вернусь сюда, в последний раз оглядываюсь назад, отбрасывая оставшиеся сомнения о том, что ещё не поздно, ещё можно все оставить так, без подозрений, без последующих за этим последствий, хотя и глупо, ведь эти самые последствия уже наступили.
Ещё один шаг вперёд, после чего темный силуэт растворяется в потоке солнечного света, проникающего в помещение, уходя за тем, кого хочет вернуть. За тем, за кем снова не уследил. Он не должен снова ошибиться...ему нельзя.