За стеклом

Ноктис изворачивается на своём стуле так, что Промпто в какой-то момент кажется, что тот может сломать себе позвоночник или хотя бы вывихнуть что, но нет. Тот буквально светится от счастья, когда к ним подходит высокий мужчина, чьи достаточно длинные волосы были собраны сзади в некое подобие пучка, а виски выбриты. Промпто невольно заострил внимание на нескольких бусинах в причёске, хоть и пытался сделать вид, что его тут не существует. Старший Амицития внушал уважение одним своим видом, и блондин лишь старался невозмутимо ковыряться в рагу, которое оказалось действительно вкусным. — Гладио! Ты невероятно спас меня своим появлением, — тянет к нему руки Кэлум, а тот, лишь смеясь, наклоняется к нему в слабом объятии. — Опять за тебя что-то нужно будет съесть? Не возражаю, я голодный, как чёрт. А кем приходится тебе этот милый молодой человек? О, если у вас свидание… Промпто поневоле вспыхнул. На щеках Ноктиса тоже появился румянец, но улыбка не исчезла, и он лишь пихнул усевшегося с ними Амицитию в плечо. — Это Промпто. Стыдно не знать о друзьях своего цветочка. — Промпто? — Гладиолус повернул голову к парню, нахмурив брови, и шрам, рассекавший ему левую половину лица. В карих, шоколадных глазах, точь-в-точь как у Ирис, было множество нечитаемых эмоций. Аргентум почувствовал, как его нижняя губа подрагивает, поэтому не придумал ничего лучше, кроме как сказать: — Привет. Нокт удивлённо вскинул брови, а вот шатен наоборот, кажется, развеселился, если судить по широкой улыбке, что появилась у него на лице. — Привет? Ну, хоть не добрый вечер, а то развелось вас трусливых. Гладиолус, ну, это ты знаешь, но меня воспитывали хорошо, — он протягивает парню руку, тут же пожимая его, усмехаясь. — Хорошая хватка, у тебя, должно быть, гибкие пальцы? — Не знаю, проверять не доводилось… Сложивший на груди руки брюнет, наблюдавший за ними, решил наконец подать голос. — Почему ты здесь? Ирис говорила, тебя не будет до четверга. Планы нарушаются. Отец вряд ли будет доволен… Гладио повёл плечом, и Промпто немного начал упускать детали разговора, рассматривая чужую руку в татуировках, благо короткий рукав футболки позволял это, и увидеть, что она переходила и на грудь. — Твой отец будет доволен, если Ноте поведает ему то, о чём мы узнали. О, он будет в восторге. — Ага, как Промпто, — Ноктис хмуро кивнул головой в стороны уже даже прекратившего жевать парня. Амицития снисходительно усмехнулся, протягивая тому свою руку ближе. — Хочешь повертеть и поразглядывать? Промпто залился смущённым румянцем, тут же опустив свой взгляд в тарелку. — Н-нет, спасибо. — Как знаешь. Дверь ресторана снова открылась, зашёл ещё один мужчина, снявший свою шляпу, пригладив огненно-рыжие волосы, и терпеливо оглядывающий зал. Промпто покосился в сторону них, и хотел было отвести взгляд, но заметил ту самую грустную девушку, подошедшую к нему и что-то отдающую. Мужчина тут же исчез, так что парень не успел прервать разговор Ноктиса и Гладио, чтобы спросить их о нём, но девушка тут ходила и там, и тут, так что хоть что-то узнать он сможет. — А кто это такая? — Промпто незаметно указал пальцем в сторону барной стойки. Ноктис медленно повернул голову и тут же поморщил нос. — Джентьяна. Гладио, который съел уже половину овощного рагу, хоть и всё время болтал, хмыкнул. — Чем она тебе так не нравится? — непонимающе спросил Промпто, на что получил лишь недовольный взгляд голубых глаз в свою сторону. — Тем, что она девушка его врага, — посмеялся Гладио. — Это ревность, Нокт? Она же всё равно не такая огромная задница, как наш папенькин сынок. И потом, она лучшая подруга Луны. — Захлопнись. Мне всё равно. — Что, тебе совсем наплевать на наш миленький спутник? — Я неясно сказал? Мне плевать на них всех, и я ничего не хочу слышать. Ноктис бросил на Гладиолуса едва ли ненавистный взгляд, после чего перевёл глаза на Промпто, у которого хватило всё же смелости или решимости на то, чтобы вертеть чужую руку в разные стороны и проводить пальцами по чёрным полоскам на коже. — Промпто, ты доел? — Да, кстати, твой мотоцикл на заднем дворе ресторана, — подал голос Гладиолус. Ошеломлённый Ноктис готов был драть на себе волосы. — Зачем? Какого хрена ты притащил его сюда, как я уеду, чтобы Игнис меня не заметил? Опять начнётся его это самое… — Это проблема? — спросил Промпто, смотревший на того сквозь пальцы чужой руки. — Это катастрофа. — Брось, я отвлеку его, когда вы будете уезжать. Когда вы, кстати, хотите сделать это? Промпто внезапно подумал, что совсем потерял счёт времени, и они, оказывается, сидят тут уже целый час. — Прямо сейчас. Гладиолус мягко забрал свою руку из чужой хватки и поднялся на ноги, забирая тарелки и загадочно усмехнулся. — Тогда начинаем операцию « Дай Нокту уколесить спокойно, а Игнису продолжить спокойно работать». Ноктис улыбнулся, и махнул Промпто, который, в принципе, был давно уже готов уходить как только, так сразу, и лишь закинул на плечо рюкзак. На улице стемнело ещё больше, а прохлада ощущалась сильнее, так что Промпто с лёгким облегчением вдохнул в себя побольше воздуха, и выдохнул лёгкое облачко пара. Они зашли на задний двор через какой-то переулок, где стоял нужный им и единственный красный мотоцикл, а на ступенях к чёрному входу стояла Аранея, опираясь на держащую навес железную балку, выпуская колечки дыма от сигареты. — Что, снова бегаешь от мамочки, Нокт? — усмехнулась она невероятно мягко, что не вязалось никак с той девушкой, что орала на Шиенцию минут тридцать назад. Брюнет, кинувший в руки Промпто шлем, улыбнулся ей в ответ. — Для кого-то он мамочка, а для кого-то папочка. Аранея прищурила глаза, но улыбка не исчезла. — Проницательный Ноктис. Всё то ты знаешь, всё видишь. Дверь позади неё открылась и Промпто, если честно, было дёрнулся, подумав, что это всё же Игнис. Но нет. К ним вышел Гладиолус, с такой же широкой улыбкой, с которой его снова встретил Ноктис, и приобнял девушку за талию. — Игнис занят ворчанием того, что ты не съел рагу, а ещё готовкой коронного блюда, что я заказал, так что мчите, куда вам надо. — Ты лучший, — покачал головой Ноктис, заводя мотор и выезжая со двора. Промпто, обернувшийся напоследок, заметил, как Гладио весьма недвусмысленно наклонился к Аранее. Это показалось настолько удивительным, что весь путь, что они проехали, он молчал. Так странно иногда видеть проявление подобных эмоций. Хотя, наверное, это лишь из-за того, что никто не проявлял подобного к нему, да и ему не было с кем провернуть это. Они ехали довольно долго, пока Промпто не осознал, что дома стали меньше и реже, а ветер стал прохладнее. Море, где луна отражалась и чуть блестела, предстало перед ним, и он, который действительно не опустил защитное стекло, прекрасно чувствовал ту самую солёную свежесть. Пристань жила по какому-то своему расписанию, горела огнями аттракционов, звучала гудением приходящих кораблей и пахла сладкой ватой, как в Центральном парке. Они остановились около какой-то сцены, пустующей сейчас, и Промпто спрыгнул с мотоцикла на каменную кладку тропинок, ведущих в разные стороны. — Я подумал, что было бы неплохо ещё и просто погулять, раз нам прервали тихую посиделку в ресторане. Так что можно заменить тихой прогулкой по аллеям. Надеюсь, тебя не смущает это место, потому что оно мне очень нравится. Я приезжаю сюда и просто посидеть на пирсе, понаблюдать за людьми, — он поправил на себе куртку, убирая руки в карманы, пряча бледные пальцы, что чуть покраснели, от ночного и морского холода. Промпто покачивает головой с отрицанием, потому что ему, на самом деле, тоже море по душе, если никто не тащит купаться. Они действительно сворачивают в аллею и рассматривают обмотанные гирляндами деревья. Ноктис загорается тем, чтобы купить сладкую вату, ведь, как говорится, в ресторане он не поел, но то ли он сам назвал вкус тихо, то ли девушка была в каких-то своих мыслях, что вместо яблочного вкуса добавила клубничный. Вату вручили в руки Промпто, и он медленно ел её, сидя на деревянном покрытии пирса, свесив ноги вниз, пока Кэлум рядом уничтожал гамбургер, отдав кругляшки салата и помидора ему. Было уютно. И странно в какой-то мере. Ноктис уже лежал на пирсе, прикрыв глаза и слушая, как где-то вдалеке гудят транспортные судна и теплоходы. Промпто же наблюдал за ними, пересчитывая все те фонарики, что были прикреплены на них, и попеременно поправлял сползавшие очки. Решив, что утопить он их не хочет, то тоже лёг рядом с брюнетом, и, чтобы хоть чем-то занять руки и не сидеть без дела, чего он не любил в силу своей подвижности какой-никакой, вертел между пальцев трубочку от ваты, чей привкус остался на губах сладким послевкусием. Ноктис внезапно поднимает руку, указывая в небо. — Большая Медведица. Аргентум скосил глаза на парня, после проследив за рукой и улыбнулся. И правда. Большая Медведица. Он достал из кармана телефона, и подумал, что пора бы вернуться домой. Было почти одиннадцать часов. Они снова идут по аллее, улыбаясь и смеясь над своими же шутками, глупыми и на самом деле совсем не с логикой, но от того и смешными. Надев на себя шлем, Промпто включает ушки, которые светятся синим, и этим вызывает у Нокта улыбку. — Нравятся? — Очень сильно. И снова дорога. В половине двенадцатого Промпто стоит на том самом закоулке, и снова глядит вслед Ноктису, прямо как в их первую встречу. Правда, смотря за удаляющимися синими огоньками, у него в груди не отрешённость, а что-то другое. Тёплое и заставляющее прятать улыбку за воротником ветровки.