Утром действительно пришёл Лухан. Именно он и разбудил Сехуна, осторожно, только кончиками пальцев похлопав по щеке.
— Извини, мне нужно на охоту, но я хотел поговорить с тобой. — Суровый Лухан выглядел так, будто только несколько минут назад проснулся, и он даже чуть улыбнулся уголками губ, что даже только что разбуженного принца привело в замешательство. — Я тебя освобожу, и ты сможешь ходить, куда хочешь. Даже если попытаешься сбежать, то никто не помешает, но и следом не пойдёт, так что если тебе станет плохо, то не помогут. Исин сказал, что тебе нужна примерно неделя, чтобы хотя бы немного восстановиться, а ещё — что работать не сможешь. Подойди к нему, и он даст тебе задание, если надоест слоняться без дела. И... извини. За всё это. Я терпеть не могу оправдания, но позже могу рассказать тебе всё, что захочешь, от и до. — Лухан говорил тихо, но даже так в его голосе слышались отголоски вины.
Сехун кивнул и расслабленно выдохнул, когда бета отстегнул кандалы. Вопросов было много, но парень сам пообещал ответить на все, к тому же, видимо, спешил, так что альфа не стал его задерживать. К тому же, он действительно собрался зайти к Исину — поговорить и... просто провести время с, кажется, чуть ли не единственным адекватным человеком здесь.
Напоследок Лухан ещё раз окинул Сехуна взглядом, и, кивнув чему-то, вышел из палатки.
Юноше понадобилось довольно много времени, чтобы подняться и одеться, но вот он готов, а бок тянущей болью будто желает доброго утра.
Принц фыркнул, и через минуту уже находился на улице, щурясь от пробивающихся сквозь листву солнечных лучей. Сейчас лагерь не выглядел так угрожающе, как раньше, потому что теперь за Сехуном никто не следил, а на него самого не был направлен лук. Даже цвета вокруг, казалось, стали ярче и сочнее, а воздух — свежее.
Юноша, налюбовавшись природой, на всех парах — а если точнее, то со скоростью улитки, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух — помчался к палатке Исина, из которой успокаивающе пахло травами.
Омега оказался на месте и приветливо улыбнулся Сехуну, показав прелестную ямочку на щеке, махнув ему рукой и показав на табуретку у стола, за которым что-то писал, чтобы тот сел.
Опустился рядом, внимательно наблюдая за Исином. Тот выглядел даже как-то трогательно, покусывая нижнюю губу, когда был сосредоточен.
По правде говоря, Сехун был не против и дальше сидеть так, но вот целитель закончил со своими делами и повернулся к нему, практически касаясь коленями чужих. У принца по спине пробежали мурашки, что было странным, но приятным ощущением.
— Я хотел спросить. — Сехун замялся, думая, стоит ли продолжать, но решил всё-таки сделать это, потому что вопрос время от времени всплывал в голове и не давал покоя. — Ты же знаешь о болезнях и подобном. Не слышал ничего про парных альф и бет? — Исин явно понял, о ком речь, а Сехуну стало не по себе, потому что он вроде как говорил про свою пару объекту симпатии.
Мысленно принц усмехнулся, потому что и подумать никогда не мог, что окажется в подобной ситуации. У него вообще вся жизнь была распланирована, а сейчас всё перевернулось с ног на голову.
Омега недоверчиво посмотрел в глаза Сехуна, будто пытаясь уловить там хоть каплю лжи, но увидел там только уверенность и немного нежности, что Исина слегка смутило, и он поспешил отвести взгляд.
— Никогда про подобное не слышал, но я попробую что-нибудь узнать. Теперь мне и самому интересно. Если честно, я думал, что ты врёшь, — признался юноша, а Сехун только улыбнулся. Наверное, он и сам себе не поверил бы, но ему нужно было знать. — Кстати, раз ты зашёл, то сейчас возьму твоё лекарство, и пойдём на завтрак. А потом дам задание. Тебе нужен отдых, но и просто лежать не стоит.
Принц был и не против, поэтому поднялся и направился к выходу, придерживая ткань палатки для Исина. Тот, польщённый манерами Сехуна, мягко улыбнулся и вышел первым.
До разговора с Луханом принц решил постараться забыть обо всём, что не давало ему покоя, и быть таким же, как и всегда, хотя это и не было слишком просто, но он хотя бы постарается.
Столовой оказалась довольно большая палатка, а принц сразу понял, что был прав, и голодом его не морили: в лагере попросту не было достаточно еды. Сейчас на завтрак была всё та же каша с небольшим кусочком яблока, и мысленно Сехун уже вернулся домой и наелся до отвала.
Рядом с котлом стоял Кёнсу, накладывая еду в миски, и сердце принца пропустило удар. Он не знал, как реагировать и что сказать, поэтому просто вглядывался а лицо омеги, пытаясь уловить в нём что-то, о чём раньше мечтал.
— Дыру прожжёшь, — беззлобно заметил Кёнсу, и почему-то всё встало на свои места. Они ведь не подходят друг другу совершенно, Сехуну даже не хочется узнать омегу лучше, ни капли. Конечно, это могло быть влияние прошедшей недели, однако сейчас он к юноше не испытывал ровным счётом ничего, и велика вероятность, что так было бы и раньше.
Благодарно кивнув за кашу, Сехун забрал свою миску и пошёл к Исину, сидевшему рядом с Ифанем, и пытался осознать то, что происходило внутри.
Он отчётливо помнил ту бурю эмоций, которую испытал, когда почувствовал, а затем увидел Лухана. Совсем недавно принц думал, что это из-за его фантазий, но встреча лицом к лицу с настоящим объектом «воздыхания» показала, что это совсем не так. Даже та симпатия, которую Сехун определённо испытывал к Исину, ограничивала его нежностью. Омегу хотелось оберегать, но не более того.
Хотя и по поводу Лухана парень не мог сказать, что влюбился с первого взгляда или что испытывал к нему что-то похожее. Это больше походило на наваждение, и сейчас Сехуну пришлось зажмуриться, чтобы не загружать голову раньше времени.
Наконец юноша смог совладать с собой и оглядеться. Ифань выглядел слишком уж хмурым, хотя после их первой встречи казалось, что сильнее уже некуда. Исин что-то негромко говорил на ухо альфе, а тот будто бы неуверенно кивал.
Тут Сехун вспомнил вчерашний инцидент и практически уже спросил, что произошло, но замолк под тяжёлым взглядом старшего, начав есть, чтобы быстрее закончить и выйти отсюда.
В какой-то степени принц был даже рад, что мысли о семье заменили подобные переживания. Они не были такими тягучими и липкими, словно мёд, в котором погрязаешь всё сильнее, впадая в отчаяние. Здесь было лишь волнение и интерес, хотя теперь размышления то и дело возвращались то к Лухану, то к Исину, то к Кёнсу. Правда, сейчас принц мог сказать только насчёт последнего: он ни кали не против Чонина, и даже, наверное, рад, что так получилось. Та перспектива, что описывал Чондэ, вдруг предстала перед глазами в таких ярких красках, что принцу стало тошно.
Столовая была открыта, но дышать на улице всё равно стало намного легче. Сехун улизнул туда даже не дождавшись Исина, который, впрочем, подошёл всего через пару минут.
— Что случилось с тем парнем вчера? — найдя очередную зацепку, чтобы отвлечься, поинтересовался Сехун. Исин немного нахмурился, а затем оглянулся, будто проверяя, не подслушивает ли их кто, после чего начал неторопливо идти вперёд.
— Это Тао. Он... в Ифаня влюблён. Не говорил об этом, но все давно уже поняли, кроме самого Ифаня. Гиблое дело. — Исин глубоко вздохнул, глядя себе под ноги, а затем будто за секунду переключил своё настроение и улыбнулся. — У тебя будет непростое задание! — неожиданно хитро ухмыльнулся он, резко сворачивая, а Сехун непонимающе принялся осматриваться, понимая, что в этой части лагеря не был.
Они зашли в просторную палатку, а принц всё пытался понять, что же ему надо будет делать. Внутри пахло яблоками и корицей, и сложно было определить, есть ли кто.
— Бэкхённи, ты тут? — протянул Исин, а принц нахмурился, потому что это имя уже где-то слышал. Нового за последнее время было слишком много, и всё не укладывалось в голове.
— Секунду! — из-за ширмы, стоявшей около кровати, вышел омега, поправляя одежду, которую, видимо, только натянул на себя, а сам он явно был на сносях. Выглядел он совсем мальчишкой, на что влияло будто бы по-детски слегка пухлое лицо и аккуратный носик. Волосы немного растрепались, а чёлка практически доходила до глаз. — Син! Наконец-то ты пришёл, я уж думал... Подожди, а это... — Омега перевёл взгляд на Сехуна, а Исин только кивнул.
— Бэкхён, рад знакомству, — приветливо улыбнулся юноша, протягивая Сехуну руку. Тот же, ведомый уже сложившимся рефлексом, вместо пожатия склонился и коснулся губами чужих пальцев.
Бэкхён тут же отдёрнул руку, а принц немного нахмурился. Разрядил обстановку смех Исина — такой нежный, что невольно хотелось ему вторить.
— Бэкхён, ну где твои манеры? Тебя, между прочим, поприветствовали по-королевски.
Юноша, смущённый поведением Сехуна и словами Исина, сделал нечто вроде реверанса, чем вызвал улыбку у всех троих.
— Итак, Бэкхён, отдаю этого молодого человека тебе в пользование. Только смотри не переусердствуй: не хватало, чтобы у него открылась рана, — заговорщическим тоном проговорил Исин, а затем быстро вышел из палатки.
Сехун неуверенно переминался с ноги на ногу, видя, что омеге тоже немного не по себе, но Бэкхён быстро собрался и кивнул в сторону, где недавно скрылся Исин.
— Давай прогуляемся немного, а то одного меня не пускают, но у всех вечно нет времени. — Юноша насупился, а Сехун просто не смог отказать. Конечно, из него помощник в нынешнем состоянии никудышный, но он постарается сделать то, что сможет.
***
Бэкхён очень забавно покачивался из стороны в сторону, когда шёл, а одну руку обязательно держал на большом и круглом животе.
Раньше Сехун никогда не видел беременных, но примерно так их и представлял, поэтому и мысли не допускал, что что-то может быть не так.
Они шли по поляне в полном молчании, потому что ни один из них не мог придумать, с чего начать разговор, и только Сехун, кажется, нашёл подходящею тему, как вдруг Бэкхён резко остановился.
— Бэкки. — Из палатки, находившейся недалеко от них, вышел альфа. Он был разве что немного выше самого Сехуна, а то, что первым бросилось в глаза, — это уши, выглядевшие так, как будто кто-то оттянул их вперёд.
— Чанёль, — холодно произнёс омега, неосознанно обнимая живот и делая небольшой шаг за плечо Сехуна. Тот понятия не имел, что между этими двумя, но уже приготовился драться, потому что выглядел альфа слишком уж агрессивно.
— Так и будешь от меня бегать? — практически зарычал юноша и сделал шаг вперёд. Сехун же, пристально глядя на этого Чанёля, рукой завёл Бэкхёна себе за спину.
— Отвали, тебе сказали ко мне не приближаться! — вскрикнул омега, прижимаясь к спине Сехуна, будто ища защиту, а внутри альфы в этот момент поднялся самый настоящий ураган, потому что в висках забило пронзительное «защищать».
Чанёль сплюнул и, развернувшись, быстрыми шагами двинулся прочь.
Бэкхён дрожал, а Сехун развернулся, чтобы сказать что-нибудь подбадривающее, но омега, в противовес ожиданиям, буквально трясся от злости, сжимая небольшие кулачки.
— Я убью его. Убью, чёрт возьми, — бормотал он, а Сехун, не зная, что делать, неловко приобнял Бэкхёна. Тот же от ярости перешёл к удивлению, не обнимая в ответ, но и не отталкивая, а когда принц отстранился, то поймал на себе заинтересованный взгляд.
— Он тебя обижал? — спросил Сехун, чтобы окончательно разобраться. Бэкхён усмехнулся.
— Он отец ребёнка. — Сказано было с таким пренебрежением, что дальше не в своё дело юноша решил не лезть.
— Кстати, проведёшь мне экскурсию? Мне кажется, я сейчас не найду и свою палатку, — перевёл тему альфа, немного неловко улыбаясь. Бэкхён же, прекрасно всё понимая, кивнул и повёл юношу к выходу из лагеря, чтобы начать оттуда и показать всё от и до.
***
Сехун до самого вечера был с Бэкхёном: они вместе поели, убирались в палатке и, что удивительно, без умолку болтали. Принц рассказывал о своей жизни, а Бэкхён восхищённо слушал его, затем рассказывая о том, как оказался в лагере.
Почему-то альфа ждал какую-то душераздирающую историю, но на деле Бэкхён в двенадцать сбежал из дома, потому что не хотел становиться фермером, и его взял под опеку Ифань, о котором омега отзывался как о старшем брате, если не как об отце. От этого Ифань как-то поднялся в глазах Сехуна, даже несмотря на рану. Наверное, принц даже рад, что тот выстрелил ни в руку, ни в ногу, потому что вряд ли смог бы что-то делать в таком случае, а живот, благодаря стараниям Исина, беспокоил максимально мало, как только мог.
Пообещав обязательно прийти завтра, Сехун, ведомый первыми пришедшими на ум мыслями, слегка растрепал чужие волосы, на что Бэкхён скромно улыбнулся и пожелал юноше спокойной ночи, после чего зашёл в палатку.
Принц же мгновенно погрузился в свои мысли. Сейчас ему не получалось относиться плохо ни к кому отсюда. Кроме, пожалуй, Чанёля. Сам по себе он ничем не выделялся, но реакция Бэкхёна... Днём омега только и делал, что улыбался, и то количество неприязни, волнами исходившее от него при виде того альфы, навевало не самые приятные мысли. Ведь просто так к отцу собственного ребёнка плохо не относятся.
Чувствуя подступающую к горлу злость, Сехун направился к костру, около которого сидел только Чонин. Тот, заметив альфу, слегка растерялся и довольно заметно напрягся, особенно когда Сехун медленно опустился рядом, тихо простонав от боли. Кажется, сегодня он был чересчур активным, потому что рана слишком уж сильно ныла.
— Ненавидишь меня? — тихо спросил Чонин. Принц, глядя на извивающиеся языки пламени, покачал головой. — Из-за меня ты мог умереть, да и Кёнсу, — не унимался альфа.
— Из-за него я не переживаю. Чёрт, я думал, что он умер, да и не знал его совершенно! — воскликнул Сехун, захваченный такой темой, несмотря на усталость.
— Как я и думал. Лучше ведь узнать, что с ним всё отлично, чем что он мёртв. Что касается и твоих родителей и войны. Прости за это. — На плечо юноши легла чужая рука, после чего принц посмотрел на Лухана. Тот выглядел жутко измотанным, но, кажется, весёлым? — Мы сегодня поймали кучу всего, а ещё нашли яблони не так далеко, так что завтра объедаемся, — тут же, будто читая мысли, пояснил он.
— Сехун, идём побеседуем, пока я могу стоять на ногах: мне кажется, только лягу — и сразу же усну, но я обещал, — проговорил бета, а принц с готовностью поднялся, под задумчивым взглядом Чонина удаляясь вместе с Луханом в палатку.
Стоять Сехун много не мог, поэтому сразу же опустился на свою кровать. Бета же, вместо стула, сел туда же, да юноша и не был против, немного подвинувшись.
От Лухана пахло мылом и свежестью — видимо, охотники ещё и сходили к реке.
При мыслях об этом месте Сехун почувствовал холодок по спине. В обед он сам ходил туда искупаться, но воспоминания о выстреле не оставляли его в покое.
— Итак, что тебе интересно? — бета широко зевнул, прикрывая рот рукой, и потёр кулачком глаз, как это делают обычно маленькие дети. Он выглядел настолько беззащитным, что Сехуну даже не верилось. Если так подумать, то на плечах Лухана лежит ответственность за всех в лагере. И не просто за быт, но полностью за всё, включая жизнь.
— Как вы узнали, про Кёнсу? — задал он один из вопросов, которые особо на него самого не влияли, но были интересны.
— Кёнсу заблудился в лесу как-то, а Чонин был там с отцом: они пошли за хворостом. Потом иногда они виделись тайно, и не сказать, что влюбились, но знали друг друга неплохо, когда мы его перехватили. Без жертв не обошлось, и пришлось застрелить его охранников. — Лухан говорил негромко, но слышно его было отлично.
Сехун молчал, думая об этом и пытаясь понять, что же в голове его бывшего жениха. Но не прошло и минуты, как со стороны беты послышалось сопение: он уснул так же, как и сидел, не сдвинувшись ни на миллиметр.
Принц огляделся, пытаясь быстро решить, что же делать. Ему было жаль Лухана, потому что просто так настолько сильно не устаёшь, поэтому в конце концов Сехун сам приподнялся и потянул бету на себя, осторожно укладывая рядом. Тот вздрогнул и проснулся, но принц начал мягко гладить его по плечу, шепча, чтобы тот засыпал.
Бок, к счастью, не беспокоил — явно из-за двойной дозы настойки, которую Сехун буквально вымолил у Исина, — поэтому сам принц довольно скоро погрузился в крепкий и спокойный сон, мягко обнимая Лухана, чтобы тот не свалился с кровати.
