Аромат лилий

      В ту морозную ночь вьюга завывала в каждом уголке особняка Чамберсов, заглушая дикие крики за закрытой дверью спальни. Глава семейства, Спенсер Чамберс, нервно расхаживал по гостиной, раскуривая уже не первую за вечер сигару. Эти душераздирающие вопли сводили с ума. Они принадлежали его супругу, омеге, который в эту ночь должен был дать жизнь их общему ребенку.       Он кричал уже много часов подряд, кричал страшно и звал кого-то. Не его. Спенсер знал это наверняка. Его омега ненавидел всем сердцем. Ведь их брак был заключен без согласия Шеридана, которому едва исполнилось шестнадцать. Юный красивый мальчик стал наваждением Чамберса, и он хотел обладать им полностью и без остатка. Хотел, чтобы тот выносил его наследника, может, тогда с него собьётся спесь, и он примет свою участь.        Ужасный крик затих, и мужчина остановился посреди гостиной, не обратив внимания на то, как пепел сигары упал на дорогой ковёр. Потерял сознание? Или всё закончилось? Но плача новорождённого не слышно, а доктор не спешит к нему с радостным известием. Глава дома застыл на несколько мгновений, а затем двинулся к дверям спальни. Но те сами распахнулись перед ним. На пороге стоял седой доктор, и от выражения его лица мужчина нервно отступил на шаг. — Мне очень жаль, мистер Чамберс, — врач сокрушенно покачал головой, и Спенсер увидел, как за его спиной тонкую неподвижную фигурку Шеридана медсестра накрыла белой простынёй, — мы ничего не смогли сделать. Его организм не выдержал нагрузки.       Мужчина, не моргая, смотрел на неподвижную белую простыню с проступающими на белоснежной ткани кроваво-алыми пятнами. Не выдержал. Проявил упрямство до конца, предпочёл смерть своему предназначению. Спенсера охватила холодная злость. Да как он посмел?! — А ребёнок?        И снова врач горестно вздыхает и качает головой. А Чамберсу хочется стиснуть пальцы на тонкой шее супруга, пусть тот уже и не сделает ни единого вдоха. Мальчишка ненавидел его и нерождённого ребёнка, от которого не раз пытался избавиться за эти семь месяцев.       «Что ж, ты добился своего, щенок!» — раздражённо подумал Спенсер и уже развернулся, когда в углу комнаты из вороха одеял донёсся слабый детский плач. Медсестра подхватила крошечный свёрток, и мужчина сделал шаг навстречу, едва различая младенца среди кучи тряпок. Врач почти облегчённо выдохнул: значит, сегодня смерть унесла не две, а одну жизнь. Жизнь того, кто так страдал, и более не хотел оставаться на этом свете. — У вас мальчик, — вымученно улыбнулась медсестра. — Он альфа?       Врач принял свёрток из рук помощницы, разворачивая края одеяла. Внимательный осмотр, и снова это медленное покачивание головой. — Омега.       Губы Спенсера сжались в тонкую полоску. Шеридан умер, оставив ему ребенка-омегу, словно издевательство. У него уже были двое сыновей альф от первого брака. И зачем теперь ему этот пищащий свёрток, мужчина не знал. Омега - это постыдная проблема. Почему хотя бы не бета? Да хоть девочка, пусть это и редкое явление, особенно в высших кругах! Какая мерзкая насмешка судьбы! — Уберите здесь всё и распорядитесь о похоронах, — сухо бросил он подоспевшему дворецкому. — Пригласите только самых близких. Я не хочу большой огласки. И закажите похоронные цветы. Лилии, кажется.