***
— Ты всегда была вредной, — не успела девушка что-либо ответить подошедшему пареньку, как тот хмуро смотрел на неё, но при этом выглядел слишком мило, чтобы на него можно было обижаться. — Я не вредная, просто у тебя на лице написано: «Я хочу поговорить о твоей лучшей подруге, в которую безответно влюблён», — съязвила Кан, смотря на своего брата так, словно он отнял у неё её любимую игрушку. Нет, конечно, она была рада, что у брата была любимая девушка, но почему из всех возможных вариантов он влюбился именно в Джису? В ту самую девушку с нестабильной психикой, которая до сих пор влюблена в своего бывшего парня и страдает из-за этого. Почему он умудрился полюбить именно такую девушку, как её лучшая подруга? — Ну всё, хватит. — Да уж, она тебе действительно нравится, аж засмущался, — на лице девушки появилась лёгкая незамысловатая улыбка, которая быстро ускользнула из поля зрения её брата, сменяясь другими эмоциями. — Угораздило же тебя влюбиться в Джису... — Кан тяжко выдохнула и решила посмотреть куда-то вдаль, на море, чтобы немного отвлечься от посторонних мыслей, хотя она от них никуда не могла деться. — Почему она тебе нравится? — Знаешь, её многие считают стервой и той ещё тварью, но она вовсе не такая. Когда она приходит к тебе, то всегда мило улыбается мне и другим людям. На деле она добрая, просто не всегда умеет правильно выражать это. Да и в целом плохо выражает свои чувства, — Даниэль посмотрел прямо на сестру, замечая в её взгляде какую-то тоску и возможно даже печаль, но эти чувства явно были не запланированными, поэтому он не хотел давить на девушку лишний раз и спрашивать о её собственном состоянии. Просто знал, что она бы ему рассказала сама и в нужное для неё время. А ему оставалось лишь терпеливо ждать и поддерживать беседу. Даже если это была беседа о девушке, которая ему действительно слишком сильно нравится. — Тут ты прав. Если бы люди узнали её поближе, то поняли бы, что она на самом деле лучше, чем показывает себя, — на лице Кан появилась слабая улыбка, когда она вспоминала моменты, в которых она была счастлива с Джису. Как они ходили на шоппинг, как пели в караоке, тусовались у Намджуна и были по-настоящему счастливы. И она не понимала, как всё пришло к тому, что её лучшая подруга ходила к психиатру, коих Кан терпеть не могла, а она сама стала почти что параноиком, видя почти во всех словах своего парня чувства к президенту школы. — Я хотел бы, чтобы больше людей это заметили. — Я тоже. Думаю, что она стала чуть более спокойной, поэтому теперь будет показывать себя настоящую окружающим, — Кан сглотнула ком, который не могла вырвать наружу. Неважно, что её брат молчал бы в любом случае, она не хотела, чтобы хоть кто-то лишний узнал о проблемах Ким. Ни к чему им всем это знать. — Мне хотелось бы стать для неё человеком, которому она может открыться, но мне всё ещё страшно, — он признавал это всегда. Ту часть своей личности, из-за которой он всё дальше оттягивал своё признание в любви. Эту замкнутость и стеснительность. Боится опозориться перед возлюбленной, боится получить отказ и остаться с разбитым сердцем. — Ощущение, будто я её не достоин, — Даниэль издал почти неслышный смешок, который не ускользнул от внимания сестрёнки. И хотя он прекрасно знал, что сейчас должна была сказать сестра, всё же он действительно думал о том, что Ким Джису была птицей высшего полёта. Она была орлом, в то время как он был полевой мышью. Она парила в небесах, купаясь в лучах приветливого солнца, а он оставался внизу, окутываемый лишь её тенью. — Не говори так, Даниэль. Ты хороший парень и отличный брат. И хотя мне сложно представить тебя и Джису вместе, думаю, вы стали бы хорошей парой, — девушка положила свою руку на плечо брату и приподняла уголки губ, будто пыталась тем самым сказать: «Всё в порядке, ты хороший человек». И лишь этот простой жест дал парню понять, что он всегда слишком категорично относился к себе, преуменьшая свою значимость в этом обществе. Вот что было неправильно. — Ты правда так считаешь? — Да. Просто попробуй сказать ей то, что думаешь, — Сыльги мягко провела рукой по плечу сводного брата, после чего и вовсе убрала свою руку, почти беззвучно вздыхая лишь от одной мысли о том, что было бы, если бы Джису начала встречаться с её братом. И помогло бы это ей почувствовать себя лучше? — Джису порой может быть резкой, но всё же чувства тех, кто ей признаётся, она никогда не втаптывает в грязь. Ведь знает, что такое «любить», — эти слова она произнесла с особым трепетом в груди, замечая на себе внимательный взгляд Даниэля. Изучающий и немного встревоженный. Потому что он знал, что чувствовала Ким к своему бывшему парню, и, возможно, догадывался о том, что она всё ещё чувствовала это. Если всё было именно так, то ему стоило либо опустить руки, либо попробовать стать чуть смелее. И второй вариант ему нравился больше.***
«Ты придурок, Мин Юнги», — в очередной раз подумал про себя блондин, после чего взъерошил и без того лохматые волосы, которые были похожи на птичье гнездо. И если до этого он сидел в своей комнате на кровати, то сейчас он просто плюхнулся на неё и распластался, прикрывая глаза и обдумывая всё, что произошло не так давно. Но лежать с закрытыми глазами долго не пришлось, ведь уже спустя пару секунд глаза распахнулись и осматривали белый и слегка заляпанный чем-то потолок. Юнги просто не мог даже допустить мысли о том, что ему начала нравиться староста класса и президент школы. В какой момент времени она начала овладевать его мыслями и вниманием? Когда плакала перед ним? Когда подшучивала над ним? Когда поцеловала его злейшего врага? Все эти вопросы сводили с ума, потому что Мин считал, что не имел права думать о подобном. Он нужен Сыльги, должен стать её опорой. Да, он не идеальный парень, вспыльчивый и грубый, но готов признать, что не прав, лишь бы девушка, близкая его сердцу, перестала плакать. Он вечно утешал Кан, когда она читала новости о своих родителях. Она плакала у себя в комнате, когда отец привёл в дом мачеху. И если бы не прекрасный сводный брат, которым Сыльги так дорожила, она бы вряд ли смогла принять мачеху. И как только появилась мачеха, так родная мать стала звонить всё реже. И разве он не должен был быть рядом, гладить её по спине, прижимать к своей груди и целовать в макушку, успокаивая и приводя девушку в адекватное состояние? Должен. И имеет ли он права бросить её сейчас, когда связь с родной матерью почти была потеряна? Нет. И как же ему вся это неразбериха в чувствах надоела, встала комом в горле, перекрывая кислород. Он скоро так с ума себя сведёт! А ему это не нужно. Он перевернулся на бок к стене, не желая смотреть ни на что, кроме стены. Всё остальное жутко бесило, как и он сам. Его бесило то, что улыбка Пак пробуждала в нём тёплые чувства. И это было даже нечто бо́льшее, чем то, что он чувствовал к Сыльги. Наверное, когда он тогда в парке предложил стать её парнем, то поспешил. Она ему действительно нравилась, но он не был уверен, что это была любовь. Да он никогда особо и не задумывался об этом, просто хотел был рядом с девушкой, когда ей было плохо. Потому что она всегда была мила с ним, помогала ему с уроками, терпела его характер и в целом смотрела на него таким взглядом, словно мира вокруг не существовало, словно перед ней был только он и никто больше. Наверное, он ухватился за шанс стать счастливым, потому что не получал любви в том месте, что все называли «домом». А она могла эту любовь дать просто так. И, возможно, Юнги сам не осознавал, что использовал девушку, дабы чувствовать себя любимым и нужным хотя бы ей, раз отец и директор школы так сильно его ненавидел. Конечно, ведь это он виноват в смерти своей матери. Он виноват в том, что она умерла при родах. Это лишь его вина и ни чья больше. Вот, что ему внушал отец все эти годы: «Твоя мать умерла из-за тебя. Ты её убил!» Ухмылка. И почему в его жизни всё пришло к тому, что его так ненавидят? Что гибнут люди, которые ему дороги? Он никогда не знал мать, но был уверен, что она была потрясающей. Бабушка по маминой линии рассказывала ему о ней и говорила, какой она была прекрасной: смелой, отважной, но в то же время доброй и ласковой, готовой подставить плечо и обнять, если станет тяжко. Не любила грубых людей, которые принижали слабых. И это описание очень подходило к одному человеку из его окружения. Только сейчас он подумал об этом... Рози. Она так подходит под это описание. Возможно, поэтому она и привлекла его внимание, потому что хотела поставить на путь истинный, лишённый насилия. Разнимала драки, таскала за уши за провинность. Это его привлекло в ней? Или то, что она за своих друзей готова была отступиться от своих принципов и вмазать обидчику хорошенько, чтобы не посмел приближаться к её друзьям? Юнги не мог понять, что же такого особенного было в ней, что его взгляд невольно замирал на ней изредка в коридоре, а сам он задумывался над словами, сказанными ею. Да даже тот сон с ней и Тэхёном на благотворительном вечере. Он его до сих пор помнил. Но один вопрос оставался открытым: «Почему?». Зачем ему нужно было помнить сон об этих двоих, особенно тот, в котором эти двое слились в поцелуе, прямо как недавно на пляже под прекрасным звёздным небом? Но тем не менее голова запомнила эти воспоминания, словно это было для него нечто действительно важное. Возможно, так и было, просто он сам не хотел этого признавать. Но есть кое-что, что не давало ему покоя некоторое время. Заслуженная пощёчина. Он был слишком груб и резок с Пак Розанной, совершенно не следил за языком, за что наконец-то получил. Зачем он вообще начал упрекать её в том, что она просто целовалась с парнем, причём не просто с парнем, а именно с Ким Тэхёном. Это из-за него он так вспылил? Или же из-за неё?.. В любом случае ему нужно было как-то искупить свою вину перед президентом, но вот для личного извинения у него не хватило бы смелости. Как иронично, что он всегда готов набить кому-то морду, но боится сказать девушке элементарное «прости». Он приподнялся на локтях и глянул в сторону нескольких бутылочек бананового молока. И хотя купил их для себя и Сыльги, когда был на экскурсии и никто его не видел, всё же в голове мелькнула мысль о том, что он мог бы отдать одну эту маленькую бутылочку Рози в качестве извинения за своё поведение. Только вот лично отдавать не хотелось, поэтому он встал с кровати и подошёл к столу, взял в руки рюкзак и достал оттуда небольшой блокнотик и единственную ручку, чтобы написать небольшую записку с извинениями. «Что я делаю...», — подумал про себя парень, когда начеркал что-то на клочке бумажки и взглянул на одну из бутылочек, которые лишь ждали момента, когда останутся пустыми.***
— Что здесь делает молоко? — взгляд красноволосой застыл на предмете, а лицо исказилось гримасой недоумения. Она всего лишь собиралась выйти на улицу и проветриться немного, как перед ней лежал этот взявшийся из ниоткуда предмет. Около двери в домик, на его пороге стояла маленькая бутылочка молока, а под ней лежала какая-то бумажка. И Джису незамедлительно подняла бутылочку, не забыв поднять и бумажку заодно. — Банановое? Для Сыльги что ли? — она уже смотрела не так удивлённо, пока не открыла бумажку и не прочитала то, что там было написано, от чего на душе стало тошно. Ей хотелось смять бумажку и выкинуть в помойку это чёртово молоко. Как Юнги посмел оставить нечто подобное здесь, когда знал, что его девушка живёт с президентом под одной крышей? У неё это в голове не укладывалось. Если он в чём-то провинился и хотел искупить свою вину, мог просто извиниться лично, но... записка и молоко? Он это серьёзно? А если бы подобный жест нашла Сыльги, что бы он делал тогда? Хотя Джису была намерена всё рассказать Кан, чтобы та поговорила со своим парнем и попробовала бы ему объяснить, что такое «особенное» отношение к Пак, можно сказать, неприемлемо. Иначе Сыльги повторит судьбу бедняжки Джису. И с разрушительным настроем Ким зашла в дом, чувствуя в себе абсолютное отвращение буквально ко всему: к Юнги, к Рози, к отношениям, к преданности и прочим подобным вещам. Возможно, она реагировала на это слишком остро, но она не смогла бы принять такой поступок со стороны своего парня, хотя насчёт Сыльги она была не уверена. Ну и плевать, это её отношения, пусть сама с ними разбирается. И в этот момент из комнаты вышла Пак, замечая на себе злобный взгляд соседки. — Что-то случилось? — невзначай спросила школьница, не сразу замечая что-то в руках красноволосой, которая была уже на грани того, чтобы полезть в драку. — О да. Ты — чёртова дрянь, — глаза Пак моментально округлились. Она даже не могла что-либо сказать в ответ, потому что была слишком шокирована таким бестактным заявлением Ким. — Не знаю, что ты делаешь с парнями вокруг себя, но они то и дело обращают своё внимание на тебя, будто заворожённые. Излишнее внимание. Советую тебе держаться подальше от Юнги, у него девушка есть, ясно? И это, — девушка с громким стуком поставила на стол молоко вместе с запиской, не прерывая зрительного контакта с опешившей девушкой, которая лишь молча наблюдала за плескающейся внутри Ким яростью, — тебе, — и после этих слов красные волосы невольно подлетели и скрылись за поворотом, оставляя Пак в удушающей тишине. «Меня только что отчитали и унизили? Что это вообще было? И при чём тут Юнги?» — подумала про себя брюнетка, подходя к бутылочке и замечая слегка смятую записку. — Банановое, как я люблю, — заметила Пак, после чего взяла в руки молоко и взглянула на записку, тут же раскрывая её и начиная читать. И от увиденного у неё невольно встал в горле ком. «Рози, прости, что нагрубил тебе ранее. Я был идиотом. Это в качестве компенсации. Юнги.» Она буквально не могла поверить своим собственным глазам. Сам Мин Юнги решил извиниться перед ней, так ещё и приложил к извинению её любимое молоко. Но как он узнал и где вообще его купил, учитывая то, что на территории зоны отдыха не было магазинов, лишь за ней, куда строго запрещено выходить без сопровождения взрослых. В её голове никак не укладывалась картина того, как блондин сидел, писал эту записку и смотрел на бутылочку молока. Это был такой бред, что брюнетке казалось, что это всё сон. Но когда она себя больно ущипнула и невольно выругалась, то поняла, что всё было наяву. Но поверить в это было слишком сложно. Рози вновь посмотрела на бумажку и прочитала её содержимое, после чего ушла в комнату, обдумывая поступок её одноклассника. Это было странно, но одновременно так приятно и неожиданно, что внутри неё появилось странноватое тепло, которое девушка даже и не заметила, но которое, возможно, было предзнаменованием. Или же нет. Но тем не менее, после такого она обязана была простить парня из Элиты. Иначе никак.***
Прошло всего несколько часов, а у красноволосой сердце было не на месте. Она не могла смотреть подруге в глаза. Хотела всё рассказать, но... боялась. Не хотела, чтобы повторилась её судьба, поэтому в голове был лишь план того, чтобы поговорить со своим ворчливым другом, иначе её по ночам преследовали бы кошмары. Ким дождалась подходящего момента после ужина и с максимально грозным видом подошла к Юнги, без лишних слов хватая его за руку и уводя подальше от всех, чтобы поговорить с глазу на глаз. И когда Мин заметил недовольное выражение лица своей подруги, то тут же закатил глаза, понимая, что его ждал чуть ли не настоящий скандал. — Молоко? Для чокнутого президента? Ты совсем из ума выжил? — она старалась говорить не очень громко, чтобы не привлекать внимание лишних пар ушей. Никому из этих двоих не нужны были слухи и сплетни, распространяющиеся со скоростью чумы, поэтому девушка старалась вести диалог максимально осторожно. — А что такого? Я просто хотел извиниться за свои слова, потому что обидел её. Мне уже и извиняться перед людьми нельзя? — точно также негромко, но явно возмущённо произнёс Юнги, заглядывая прямо в недовольные глаза красноволосой школьницы. Он никак не мог понять своей головой, что он мог сделать не так, раз всего-навсего принёс извинение девушке, пусть и в такой форме. Ему было легче сделать подарок, чем произнести эти слова вслух. И если перед Сыльги он мог извиниться тысячу раз лично, пусть и с огромными усилиями, то перед остальными людьми обычно не извинялся вовсе или же делал своего рода «подношение», признавая свою ошибку. — Хэй, Юнги, — Джису щёлкнула перед другом пальцами, словно пыталась привести таким образом его в чувства, будто это бы сработало, — а ты не подумал о чувствах Сыль? Что она почувствовала бы, если бы нашла твоё «извинение» первой? Её любимое молоко, предназначенное для другой. Это слишком унизительно, — в её глазах читалось практически нескрываемое презренное, которое было замечено парнем моментально. Он был её другом долгое время, пытался поддерживать в трудные моменты, даже если у него это совершенно не получалось (в виду отсутствия как такового сочувствия из-за обделения заботой). Но это всё уходило на второй план, когда его нужно было поставить на место время от времени. — Я не вижу в этом ничего такого, это же не любовное послание. — Ты начал думать о чувствах этой дряни! — Ким была полностью возмущена реакцией своего друга, который теперь смотрел на неё уже более спокойно, что было для красноволосой весьма странно. Но на самом деле всё это время Мин держал в узде своих внутренних демонов, готовых напасть на подругу в любой момент. — Ты мог проигнорировать Рози и забыть о ней, даже если обидел, ведь ты всегда так делал со всеми, кроме своих друзей и девушки. Но тебе становится не наплевать на то, что думают другие люди, что означает, что тебе не плевать на других людей. И причиной всему — Пак Розанна, — её глаза полыхали ярким пламенем ярости, которую она уже не могла держать в себе. И если бы вокруг не было так много людей, вероятно, она уже давным-давно разбила бы что-нибудь, лишь бы выпустить наружу весь тот гнев, что испытывала. Потому что видела, как её друг, подобно её бывшему парню, медленно начинает сворачивать с верного пути и уходить на другую, менее правильную дорожку, разбивая по пути чужие сердца, сам того не замечая. — Я бы с удовольствием выслушал твою теорию, но мне на неё наплевать. Я ухожу, — процедил сквозь зубы напоследок блондин, не давая подруге какой-либо возможности задержать себя или остановить. Не хотел и дальше слушать весь этот бред про Рози и его эмоции. Не хотел лишний раз думать об этом. «Хорошо, Юнги, ты не оставляешь мне выбора. Сыльги должна обо всём узнать», — мелькнула в голове Ким такая мысль, после которой она направилась в другую сторону, ища глазами подругу. Глаза бегали по оставшимся на поляне ребятам, пока не зацепились за уже известную ей макушку, к которой девушка тут же устремилась. В её голове были лишь мысли о том, чтобы рассказать всю правду подруге, дабы та поговорила со своим парнем и всё выяснила. И вот она уже была совсем рядом со своей подругой, подлетая к девушке и беря её под локоть со словами: — Сыльги, надо поговорить. — Девочки, простите, я сейчас, — Кан улыбнулась своим подругам и тут же улизнула с лучшей подругой куда-то подальше от людей, чтобы о чём-то поговорить. — Что-то случилось? — и хотя голос был довольно спокойный, но от внешнего вида подруги бросало в мелкую дрожь: нервная, агрессивная, безумная. — Да, случилось! Сегодня днём я нашла у двери банановое молоко, подумала, что Юнги решил тебе сюрприз сделать. Оно действительно было от него, только вот не для тебя, — Ким внимательно смотрела на реакцию школьницы, у которой тревожность за состояние подруги сменилась непониманием и лёгким волнением, которого она никак не смогла бы скрыть, несмотря на то, что хотела бы сделать это. — Что? О чём ты... — не успела девушка договорить, как Джису её тут же перебила, потому что хотела поскорее рассказать «скандальные» новости, иначе её гнев распространился бы на весь земной шар, а такого планета уж точно перенести не смогла бы. — Он принёс его Рози в качестве «извинения», представляешь? Она же ему никогда не нравилась, а тут он такое вытворяет. Если уж и был виноват, никогда бы не извинился, она же даже не его друг, просто одноклассница, которую он не переваривал! Как он вообще мог выкинуть нечто подобное? — Думаешь, она что-то значит для него? — с подозрением спросила Кан, сглатывая неприятный ком. У неё были некоторые подозрения, но она просто напросто не хотела во всё это верить, потому что... это же Юнги, её Юнги, который всегда заботился о ней. И наверняка то молоко было простым недоразумением, а Джису всё неправильно поняла. — Честно, я не знаю, но мне его выходка определённо не понравилась. Он никогда раньше не делал нечто подобное, а тут вдруг совесть замучила? Ни за что не поверю, — Джису откинула назад свои длинные волосы и слегка осмотрелась, подмечая про себя, что никто не обращает на них особого внимания, что было ей лишь на руку. — Хотя, возможно, у него что-то и просыпается к ней... — неожиданно произнесла школьница, даже не осознавая, что произнесла эти больные сердцу слова вслух. Этого просто не могло произойти, она же знала Юнги, знала, как сильно ему дорога Сыльги, поэтому он не мог влюбиться в Пак Розанну, не мог. — Нет, это бред, кто угодно, но точно не Юнги. — Джису, мне кажется, ты себя накручиваешь, — Сыльги аккуратно коснулась плеча лучшей подруги, пытаясь убедить не только её, но и себя саму, что всё это лишь ошибка и недоразумение, хотя глубоко внутри неё всё же есть ощущение того, что подозрения подруги были верными, только вот верить им до конца совсем не хотелось. — Думаю, он просто взрослеет и понимает, что за свои слова и действия надо отвечать. — Ты сама себя слышишь? — Ким тут же посмотрела на свою подругу, замечая в её глазах волнение и страх за то, что всё могло оказаться правдой. Она прекрасно знала, что так и будет, хотела бы успокоить её, но просто не могла остановиться и сдерживать себя, поэтому просто говорила всё, что было у неё в голове. — Ты же сама не веришь в это, так почему... — Я верю Юнги, он бы никогда меня не оставил одну, ясно? — чуть громче произнесла Сыльги, убирая руку с плеча лучшей подруги, будто она очень сильно обожглась. Не хотела она продолжать этот бессмысленный разговор, но уже не могла остановиться, пытаясь доказать девушке, что она была неправа. — А это молоко — просто извинения, понятно? — и тут у Ким, по всей видимости сдавали нервы, потому что внутри была лишь одна мысль — показать подруге на своём собственном примере, что стоило бы доверять внутреннему чутью. — Я тоже так думала, но посмотри, где я сейчас. — Ты сама бросила Чживона, забыла уже? — Нет, не забыла. Но я знала, что он меня больше не любит, не было смысла притворяться дальше, что всё прекрасно, — Джису слегка приподняли губы в ироничной манере, словно всё, что с ней тогда случилось — просто шутка, не более того. Но внутри неё пылал обжигающий огонь боли от того, что она пережила когда-то, и дикое переживание за подругу, что история могла повториться. Она этого попросту не хотела. — И как тебе? Чувствуешь себя лучше? — горькие и болезненные слова вырывались из девушки одно за другим, нанося подруге удары и оставляя после себя огромные раны. Кан не хотела делать Джису больно, но и не могла остановиться, заставить себя сделать это, поэтому неприятная желчь продолжала сочиться из неё снова и снова. — Ты же ходишь к психиатру и лечишься таблетками, потому что твоя слепая любовь к Чживону разъедала тебя изнутри, отчего и были психозы и прочее. И лишь вопросом времени является, будет ли он встречаться с Лисой или нет, — удар в самое сердце, который пронзил его и заставил кровоточить. Сыльги самолично отлепила этот хлипкий пластырь и заставила рану вновь кровоточить и истекать кровью с новой силой. И хотя она прекрасно знала правду об этих двоих, не могла произнести подобное вслух перед подругой. — Хватит, — тихо произнесла Джису, опуская свой взгляд, не в силах больше слушать то, что говорила ей её лучшая подруга. Она не должна была поднимать эту тему снова, но всё же заговорила об этом. И это было настолько неприятно, что ей хотелось сорваться с места прямо сейчас и убежать туда, где её никто бы не нашёл. — Я сказала тебе правду. Сложно принять, да? — Я сказала хватит! — Ким тут же подняла свою голову, показывая подруге скопившиеся в уголках глаз непрошенные слёзы. И лишь это заставило Сыльги по-настоящему остановиться и осознать, что она наделала. Затронула то, о чём не стоило говорить. Зачем она заговорила об этом и сказала те самые обидные слова? Она действительно этого не хотела. Повисло неловкое молчание. Обе девушки смотрели друг на друга, обдумывая всё сказанное ими ранее и приходя к выводу о том, что обе были хороши. Говорили о неприятных вещах и заставляли сердца друг друга сжиматься от нарастающей внутри боли, будто это было нормально. Они этого не хотели. Не хотели причинять друг другу боль и быть друг для друга тем, кто заставил бы подругу страдать от причинённой боли. Потому что слова могли ранить гораздо сильнее любого острого ножа. Именно поэтому молчание было прервано крепкими объятиями со стороны шатенки, которая не хотела давить на подругу и ляпнула лишнего. Ей было искренне жаль, что она вылила на подругу всё это, поэтому лишь сделала хватку крепче, чувствуя такую же крепкую хватку в ответ, отчего на сердце стало гораздо теплее. — Прости, я перегнула палку, мне очень жаль, — Кан из последних сил сдерживала подступающие из-за чувства вины слёзы, которые так просились наружу. Ей было так грустно от того, что она своими словами ранила девушку, что не хотела, чтобы та обижалась на неё. Потому что, если бы она вернулась в прошлое, не сказала бы этих слов вновь, а просто свела бы разговор о Юнги на нет. — Мне тоже. Наверное, я просто накручиваю себя, как ты и сказала. Прости меня за это, — и девушки решили остановиться на этой ноте примирения, возвращаясь к остальным школьникам, которые ещё тусовались на поляне и не расходились по своим домикам. И пока девушки шли по полянке, в голове Кан были мысли о том, что Джису всё же была права, только вот говорить об этом с Юнги она попросту боялась, так что этот разговор она решила отложить в самый нижний ящик стола.***
Следующий день был прекрасным для того, чтобы посетить одно из самых интересных мест Чеджу — Вдохновенный сад. Вокруг было много деревьев бонсай, ручьёв, мостиков и просто крайне живописных мест, которые светились лишь ярче, когда на них падали лучи июньского солнца. Школьники с воодушевлением и трепетом в груди осматривали всё вокруг, слушая гида и фотографируясь везде, где только можно, пока учителя следили за ними и делали замечания, если это было обходимо. И если многие девушки делали почти что сотни снимков, многие парни лишь восхищённо осматривались, фотографируя чудесную природу вокруг себя. И в этом потоке подростков легко было затеряться пусть и заметному, но в данный момент самому скрытному ученику выпускного класса. Юнги всё никак не решался начать разговор с лучшим другом, но он просто не мог уже больше молчать и делать вид, будто его ничего в этой жизни не тревожило. Поэтому он лёгким покашливанием отвлёк Намджуна от фотосессии с очередным бонсай. Наверняка у этого парня в телефоне уже были тысяча и одно селфи с ним и прекрасной природой на заднем фоне. И на этот своеобразный призыв Ким откликнулся почти моментально, вопросительно смотря на друга. — Джун, совет нужен. — Весь во внимании, — парень убрал свой телефон в карман джинсов, после чего двое друзей шли вслед за одноклассниками, не обращая внимания на экскурсовода и то, о чём он там болтал. — Это безумно странно, но в последнее время я всё время перед собой вижу Рози, — Мин в задумчивой манере поджал свои губы, размышляя о том, насколько необычно звучало его заявление. Вряд ли друг понял бы его с первого раза, но он всё же надеялся на некую телепатическую связь между ними, которая всё же не увенчалась особым успехом. — Это обычное явление, она же твоя одноклассница, староста и президент школы. Она часто перед нами мелькает, — по правде говоря, Джун был слегка удивлён тому, что его друг внезапно заговорил о президенте. Внутри ему что-то кричало о том, что этот разговор ни к чему хорошему бы их не привёл, но Юнги впервые за долгое время решил поделиться с ним некоторыми своими мыслями, поэтому уже за это он был ему действительно благодарен. — Не в этом смысле, блин... — блондин слегка отвернулся от своего друга и взъерошил волосы в привычной для него манере, когда кто-то не понимал того, о чём он говорит. Не то чтобы это случалось так уж часто, но его каждый раз раздражало, что его мысли не достигали собеседника по тем или иным причинам, так что в такие моменты на его голове образовывалось настоящее гнездо. — Короче, она вечно попадается мне на глаза. Я невольно глазами натыкаюсь на неё, хотя раньше такого не было. Она вечно злит меня, заставляет меня смеяться, иногда заставляет паниковать, порой я чувствую себя идиотом перед ней, но это даёт мне почувствовать себя живым в каком-то смысле... — Ким повернул голову в сторону друга, уже догадываясь о том, что хотел ему рассказать его друг. И он этого очень сильно испугался, но старался пока не подавать виду, что напуган, чтобы не сбить Юнги со своей мысли. — Недавно я полез не в своё дело, за что получил пощёчину, — сероволосый удивлённо вскинул бровь, но решил пока не углубляться в эту историю, а дослушать мысли парня до самого конца, — поэтому решил извиниться и оставил у её домика банановое молоко. Ты же знаешь, не в моих правилах делать такое, поэтому я просто не знаю, что мне делать. И меня так злит, когда она улыбается Тэхёну, — школьник тут же нахмурил свои брови, хмуро смотря куда-то в сторону, словно это была для него самая неприятная тема для разговора, что не мог не заметить Намджун. И это лишь больше подтверждало его догадку, которая парню точно бы не понравилась. — Хотя я и знаю, что у них, вероятнее всего, отношения и всё такое, — на этом моменте Джун удивлённо глянул в сторону Юнги, не ожидая услышать о том, что Рози и Тэхён состоят в отношениях. Да это и не было сказано напрямую, но почему-то эта озвученная мысль ударила его под дых, хотя такое и можно было бы предположить, учитывая то, как близко эти двое стали общаться в последнее время, —но у меня ощущение, что так быть не должно. — Зря ты говоришь об этом, Юнги, — спустя несколько секунд после полученной информации проговорил Ким, внимательно смотря под ноги и сглатывая слюну, которая так неприятно скатывалась вниз по горлу, до противного медленно. — Почему это? — А ты сам не догадываешься? Серьёзно? — подросток тут же глянул в сторону лучшего друга, приподнимая одну бровь, чтобы убедиться в том, что его друг точно не понимал, о чём он говорил. И действительно столкнулся с заинтересованным взглядом любопытного подростка, который хотел знать всё здесь и сейчас, поэтому хмуро посмотрел на паренька. — Прекрати увиливать, придурок, — Мин пихнул друга в бок, желая поскорее узнать то, что он ему скажет в отношении его мыслей. Возможно, даст какой-нибудь совет по тому, как сделать так, чтобы Пак перестала маячить перед глазами. Или как забыть картину её поцелуя с Тэхёном на берегу реки поздним вечером. А ведь Юнги бы даже и не понял, что на камне сидели Рози и Тэхён, если бы на девушке не была накинута кофта, которую ранее этим же вечером парень видел на Тэхёне. — Она тебе нравится. Как девушка, — уже тише произнёс Джун, смотря на друга максимально серьёзным взглядом. И от этих слов мир Юнги будто бы перевернулся с ног на голову, словно всё было не по-настоящему, а являлось лишь выдумкой других людей. — Чего? Президент нравится мне? Ты гонишь, — Юнги просто не мог поверить своим ушам и кое-как постарался сдержать пытающее внутри себя возмущение. Его кулаки моментально сжались так сильно, что костяшки тут же побелели. — У меня девушка есть, о чём ты? — он вновь посмотрел на друга максимально серьёзным взглядом, словно пытался сказать ему, что тот ошибся в своих догадках, ведь... это была надоедливая президент, которая ему вечно проходу не давала. Не мог он влюбиться в ту, что вечно ему подрезала крылья своими нравоучениями. Но и было в этом нечто... удивительное. — Но это так. Если это то, что ты действительно чувствуешь, когда думаешь о ней, то это определённо как минимум обычная влюблённость, — взгляд Джуна с каждым разом становился всё мрачнее и мрачнее, словно над огромным ясным небом собирались громоздкие тёмные тучи. — Возможно, не та «истинная» любовь, но всё же у тебя к ней появились чувства, — он отвёл в сторону свой помрачневший взгляд, чтобы лишний раз не смотреть потрясённому парню в глаза. — Быть не может. Я не верю в это... — Юнги смотрел на друга глазами, полными удивления и сожаления, потому что он не понимал, что ему была интересна староста, но сейчас всё изменилось. К нему наконец пришло осознание того, почему он то и дело думал о ней и почему его волновало её мнение о нём. И то, почему он сорвался на неё не так давно, объяснялось банальной ревностью с своему бывшему другу. Но теперь у него в голове образовалась огромная пустота, которую он должен был заполнить хотя бы какими-то рациональными мыслями. — И что мне делать, Джун? — спустя несколько секунд молчания он смотрел на лучшего друга, который лишь ниже опустил свою голову, будто не хотел больше ничего слышать. Ему хотелось бы помочь другу во всём разобраться, но часть его никак не могла поддержать чувства блондина, как бы не старалась. — Что мне делать? Как же Сыльги? Я... я не могу её бросить, я обещал ей, что буду рядом, — растерянность перемешалась с огромным шоком от собственных чувств и слов идущего рядом с ним подростка. В голове не укладывалось то, что он сейчас осознал, но это был определённо один из важнейших шагов на пути принятия всех своих тараканов в голове. — Но я понимаю, что в последнее время меня рядом с ней нет. Это что, конец? — В этом и заключаются отношения — трудности делятся на двоих. Не думай, что ты один тут страдаешь. Уверен, Сыльги уже давным-давно всё знает, — наконец Намджун смог найти в себе силы и, собрав оставшиеся крупицы здравого смысла, повернул голову в сторону друга и слегка приподнял уголок губ. Он не был уверен в своём суждении, но догадки у него были: мрачное настроение Кан, нервозность, беспокойство, злость. Она не просто так была в таком состоянии, для этого нужна была причина. И, вероятнее всего, причина была в том, что она обо всём догадалась, причём раньше своего парня, что довольно иронично, хотя и безумно грустно. — Чувак, ты мне совсем не помогаешь, — тихо вздохнул Юнги, в очередной раз взъерошив волосы и догоняя группу, которая ушла немного вперёд, оставляя позади несколько ребят, включая его и Намджуна. И в тот момент Ким остался наедине со своими мыслями о том, что же его друг намерен делать дальше. Мин уже шёл впереди с основной группой подростков, а до него доносился надоедливый голос гида, который он упорно игнорировал, осматривая подростков. Его внимание привлекла одна темноволосая девушка, которая весело болтала со своей подругой, по всей видимости обсуждая нечто, сказанное гидом. Её улыбка вызывала в его груди странные чувства, похожие на то, что его окутывали одновременно радость и вселенская печаль. Она широко улыбалась подруге, пока её плеча не коснулся уже знакомый Юнги парень. И тогда на её лице промелькнуло лёгкое смущение. Да уж, Тэхён смог её удивить своим внезапным признанием, что было весьма неловко, она имела право смущаться. И в момент, когда Юнги неотрывно смотрел на неё, она обвела взглядом школьников, останавливаясь именно на блондине. Поначалу Рози была удивлена, что этот парень так пристально смотрел на неё, но он просто не мог взять и отвести своего взгляда, хотя очень этого хотел, безусловно. И внутри он был рад тому, что не отвёл своего взгляда, потому что Пак приподняла уголки своих губ и слегка кивнула парню, словно передавала ему сигнал о том, что теперь между ними нет никаких разногласий. Юнги оставалось лишь кивнуть головой в ответ и отвернуться, совершенно не ощущая на себе ревностный взгляд своей девушки. Ей очень хотелось поговорить со своим любимым парнем, но внутри застревал непонятный ком, а её саму охватывал страх, когда она думала о том, чтобы поговорить с блондином и президенте. Не любила Сыльги разборки и ссоры, но этот разговор был слишком необходим, поэтому она была вынуждена оторвать парня от своих дел сегодня вечером, чтобы поболтать об очень важных вещах.***
— Сыльги, — Мин радостно помахал девушке издалека, всё ещё окутанный сомнениями и смятениями, но всё же он был безумно рад, когда после ужина его девушка решила встретиться с ним наедине. Ему этого действительно не хватало в последнее время. И он корил себя за то, что не мог уделять девушке достаточно времени и внимания. — Долго ждала? — поинтересовался школьник, когда уже подошёл в зону личного пространства девушки. На его лице появилась слабая улыбка, которая должна была хотя бы немного удивить девушку, но ей было всё равно, что он демонстрировал перед ней, потому что у неё в приоритете были совершенно другие цели. — Нет, недолго, — ответила Кан, смотря под ноги и слегка пиная ногой какой-то маленький камушек, который, видимо, ей чем-то мешал. Она незаметно с особой силой сжала свои кулаки, стараясь оказывать максимальную незаинтересованность. — Хотела поговорить кое о чём. — И о чём же? — уже с нарастающим беспокойством внутри спросил блондин, не желая даже думать о плохом, всё его существо говорило о том, что разговор точно не будет весёлым. — О нас, — и в этот момент она подняла свою голову, впервые замечая его испуганное лицо, которое она вряд ли смогла бы когда-нибудь забыть. Но решимость в этот раз взяла над собой, поэтому в глазах Сыльги сверкала уверенность. Хотя её безоблачное будущее должно было разрушиться в следующие несколько секунд. Но это было не важно, потому что в её гонке приоритетов выигрывала честность.