Недосказанное и пересказанное

Не щекочите спящего дракона – Ну слушай, Гил же мой родственник!.. – изумилась Маргери очередной вспышке ревности у жениха. Но тут же сообразила: – А, понятно. Для вас, валирийцев, это, наоборот, только хуже. Хорошо, тогда просто клянусь тебе честью Тиреллов: у меня с ним ничего нет. Мелодичный голос и открытый взгляд блестящих карих глаз девушки могли бы убедить кого угодно и в чём угодно, а уж принц Визерис перед невестой устоять не мог, и она это отлично знала и нередко вертела им как хотела. Сейчас, однако, она говорила чистую правду – с юным сиром Гилбертом Ланнистером, единоутробным братом её отца, её не связывали никакие отношения теплее родственных. – Прости, Маргери. Она надула губки. – Ну прости. Маргери отвернулась и стала разглядывать висевшую на стене драпировку с гербом Таргариенов. – Пожалуйста. Она отошла к одному из накрытых столов, изящно взяла кусочек сладкого пирога со свининой и начала есть. – Маргери, ну ради праздника! – взмолился Визерис. Доев пирог и промокнув губы салфеткой, она сжалилась: – Ладно. Но в последний раз! Мне уже надоел этот твой загадочный дракон, который почему-то постоянно просыпается, стоит мне даже заговорить с другим мужчиной. Визерис вздохнул: – Извини, правда, я сам всегда жалею. Я бы очень хотел быть таким же спокойным, как вот он! Принц кивнул в сторону тех, кто уже два года считался самой красивой, жизнерадостной и гармоничной парой Семи Королевств. Чернокудрый широкоплечий сир Ренли Баратеон только что закончил танцевать со своей женой, невысокой и хрупкой с виду – но только с виду! – леди Лианной, и последнюю тут же подхватил его брат Роберт («Мы с ней несколько месяцев помолвлены были!»). Ренли отпустил какую-то дружелюбную шутку – отсюда не было слышно, что он сказал, но и Роберт, и Лианна расхохотались. – Вот был бы я, как он, а у меня драконья кровь… – виновато сказал Визерис. К его удивлению, Маргери решительно замотала головой: – Нет, как сир Ренли быть не надо! – Почему? Подумав, она торжествующе заявила: – Скучно это, когда тебя совсем не ревнуют! Лучше уж твой просыпающийся дракон, так и быть! Пойдём танцевать? Обрадованный Визерис подхватил её за талию, и Маргери залилась переливчатым смехом.

***

Осьминожки – Правда, они ми-илые? – радостно спросила маленькая Селия Ланнистер. Осьминожки ползали по песку на дне огромной посудины, наполненной водой. – Очаровательные! Селия так и подскочила, а потом глянула на собеседников со смесью уважения и разочарования. – Ну вот, почему их никто не боится? Принцесса Серсея Мартелл, разгадав затею маленькой племянницы, усмехнулась: – Я и львов не боялась. И гадюк не боюсь, – она выразительно посмотрела на супруга, который тоже сидел на террасе, беспокоясь, как бы Cерсея не соскучилась в одиночестве. Она не бывала в столице уже очень давно, и знакомых у неё почти не было. – Змей она на самом деле боится, – доверительно сказал Оберин Селии. – Просто скрывает. – А мама всегда говорит, что когда скрываешь страх, это даже лучше, чем когда совсем не боишься, – важно объяснила девочка. – Вот, Оберин! – победно провозгласила Серсея. – Я тебе это уже который год доказываю. Всё-таки леди Аша – умная женщина. – Мама мне осьминожек и подарила. У неё такой был герб, пока они с папой не поженились, – вставила Селия и тут же кисло добавила: – Только их никто у нас не стал бояться. Ни папа, ни дядя Гил, ни даже бабушка с дедушкой… Оберину и Серсее сразу же живо представилась сцена «Попытка напугать Тайвина и Оленну Ланнистеров пятью маленькими осьминожками». Селия обиженно смотрела, как они долго, до изнеможения смеются. – Я, малышка, была бы больше удивлена, если бы кто-то бояться стал, – вытерев выступившие на глазах слёзы, сказала Серсея. – Если хочешь на кого-то и вправду произвести впечатление, такие дешёвые способы со зверушками с гербов не помогут… – начал Оберин. – Говорит человек, постоянно зовущий себя Красным Змеем. – Так меня прозвали за способности и внешность, а не потому, что мне, как некоторым, просто повезло с гербом! – Вот уж не надо намёков! – надменно сказала Серсея, попытавшись принять величественный вид. С куском черничного тарта в руке и огромным животом выходило плохо. – Я львица! – У тебя разве что грива есть! – А у тебя не язык, а жало. – И я этим горжусь!.. Спустя, как ей казалось, несколько минут Серсея удивлённо огляделась: – А где же Селия? Селия, убежавшая в сад, в это время показывала осьминожек младшим девочкам из дома Мормонтов. Лира и Лианна восторженно ахали и умилялись.